1
Первое, что мне бросилось в глаза: девушка была побрита наголо. Она напоминала большую куклу, висящую на крюках, а ее голова была безвольно опущена. Матовость обнаженного тела девушки в полутемной прихожей казалось неестественной, а крови было столько, что она была не только на полу, но и на стенке, и даже на входной двери.
– Подчерк один и тот же, – Василий Степанович, медэкперт, поправил очки, – множество колотых и резанных ран, а затем девушке перерезали горло от уха до уха.
Он поманил меня и майора Семенова пальцем.
– Взгляните сюда.
На спине у девушки, между острыми лопатками была вырезана фигура человека с головой быка.
– Что это, Василий Степанович?
– Минотавр. Мифическое чудовище.
Невысокий и бледный майор Семенов прошел на кухню и настежь распахнул окно.
– Кузнецов, – позвал он меня. – Прямо сейчас опроси всех соседей, проверь, нет ли видеокамеры у подъезда и на стоянке.
– Каких соседей, товарищ майор? Четыре часа утра…
– Исполняйте, – сухо сказал Семенов.
Он достал пачку сигарет из куртки и неторопливо закурил.
Когда я выходил из квартиры, два санитара уже укладывали девушку в пластиковый мешок.
Из семи опрошенных соседей только старик Игнатьев, который жил этажом ниже, видел, как вечером к девушке в дверь звонил мужчина. По приметам – среднего роста и телосложения, в темной ветровке и джинсах, но он видел его сзади и не мог определиться с возрастом мужчины.
Мартовское раннее утро было прохладное. Я обошел девятиэтажный дом и двор вокруг, нигде не было видеокамер. Вздохнув, я направился доложиться майору Семенову.
В отделение по особо тяжким преступлениям я перевелся неделю назад, и это дело – было моим первым боевым крещением. Раньше я работал в отделе по незаконному обороту наркотиков, но к тридцати годам надоело ловить пацанов по дискотекам со шмалью и наркокурьеров по вокзалам, тем более наш Тихореченск – это не Москва или Питер.
Днем я подробно ознакомился с делом с грифом «Минотавр». Это было уже второе похожее убийство за два месяца. Каждый раз жертвами были замужние молодые девушки, у которых мужья находились в длительных командировках. Перед уходом с места преступления убийца вырезал скальпелем на спине девушек мифического получеловека-полубыка Минотавра…
Из дневника неизвестного:
… Мать опять привела любовника среди бела дня. Она закрылась с ним в спальне и громко включила музыку. Мать совсем не осознает, что мне одиннадцать лет и я давно все понимаю. Даже сквозь громкую музыку я слышал ее заливистый смех, а позже сладострастные стоны. Когда приехал отец, я хотел ему все рассказать, но мне было стыдно. Я знал, что отец любил ее до безумия…
…Через полгода отец сам обо всем узнал. Он приехал из командировки небритым, осунувшимся, и от него сильно разило перегаром. Я поздоровался с отцом, он нагнулся и поцеловал меня в щеку. Взгляд у него был печальный, как у затравленного волка. Мать в это время на кухне гремела кастрюлями.
«Валера! – позвала она отца,– мой руки и проходи ужинать…»
Я сел в комнате играть в компьютер и вдруг через несколько минут услышал гулкие выстрелы на кухне. Я вылетел из комнаты и увидел на полу кухни маму в луже крови. Дверь на балкон была открыта, и внизу, на асфальте лежал отец. С высоты пятнадцатого этажа он казался маленьким, как муравей…
2
Никакие преступления нельзя оправдать. Тем более зверские убийства. Есть границы, за которые не стоит переходить нормальному человеку, но в расследовании мы имели дело с явным психом. Майор Семенов отправил меня встретится с известным в нашем городе профессором-психатром Владиславом Ильичом Ващинским.
В небольшом и уютном кабинете у профессора все располагало к искренним и задушевным беседам.
Седой, с маленькой бородкой, Ващинский был уже немного ознакомлен с делом о «Минотавре». После того, как и мы поздоровались, я сел в удобное мягкое кресло, и с ходу задал ему вопрос:
– Так зачем он обривает наголо своих жертв, Владислав Ильич?
– Я посмотрел фото девушек…– голос у психиатра был тихий, будто он с силой выдавливал его из себя. – Все они при жизни были довольно привлекательны. Когда он обривал их, то обезличивал, делал бесцветными куклами.
– Потому и солдат в армии раньше обривали наголо, чтобы обезличить? – усмехнулся я.
– Знаете, Сергей, во многих культурах считается, когда человек обривает голову – он прощается с прошлым. Мастера восточных единоборств и сейчас заставляют учеников брить голову, чтобы отбросить лишние мысли… но маньяк, я считаю, просто обезличивал и уродовал своих жертв… он просто их ненавидел.
– А зачем столько проникающих ранений? Судмедэксперт насчитал двадцать девять и у первой и второй жертвы…
– Ты же читал справку судмедэксперта? Интимного контакта у преступника с жертвами не было, верно? Не исключено, что преступник – импотент. Ножевые проникновения у него ассоциируются с сексуальным контактом. Да и наносил увечья он острым шилом и хирургическим скальпелем…
– А потом перерезал сонную артерию.
– Хоть это и цинично звучит… но в какой– то момент он решил облегчить страдания жертвы… возможно, где -то далеко в глубине его черной души осталось что-то от человека…
Профессор задумался.
– Я бы посоветовал вам начать с того, что все жертвы были молодые и изменяли мужьям… возможно какой-то глубокий след из детства. И еще. Почему он беспрепятственно приходил ко всем в квартиры? Значит, преступник и жертва были знакомы…
– А зачем он вырезает Минотавра на теле жертв? И почему именно Минотавр?
– Это его фишка, извиняюсь за молодежный сленг, – Ващинский поправил очки. – Минотавр был людоедом, жил на острове Крит в мрачном лабиринте и внушал людям страх. Вот и маньяк тоже хочет внушать всем страх. Он ненавидит людей. А особенно женщин.
– Но зачем убивает?
– Он начал убивать недавно. Почувствовал вкус, и теперь точно уже не остановится. Он долго сдерживал себя, но сейчас все удерживающие внутренние механизмы он отпустил…
– И следующее убийство он может совершить быстрее?
– Конечно. Он считает, что внушает людям страх, но на самом деле сам сильно боится.
– И кого он боится, Владислав Ильич?
– Себя…– почти шепотом прошептал психотерапевт, сняв очки и уставившись на темную точку на окне…
Из дневника неизвестного:
Я знал, что меня ждет жесткая «прописка» в детском доме и заранее приготовился. Но все вещи обыскали, и у меня забрали мой острый нож-выкидуху. Разрешили только оставить маленький плеер, подарок отца.
На следующий день, после уроков, рыжий верзила Вадим из седьмого класса попросил дать послушать плеер, а потом молча положил его в карман и направился в свой корпус. Я нагнал Вадима возле подъезда, ударом кулака в нос свалил его на землю, и забрал плеер.
«Писец тебе, салабон…» – простонал Вадим, держась за разбитый нос.
Пацаны из моего класса предупредили, что ночью меня поднимут.
Когда все смотрели телик после ужина, я незаметно вышел на улицу и прошелся по территории. Возле мастерской я нашел кусок арматуры и обломок абразивного круга. За полчаса мне удалось заточить острие арматуры и я спрятал ее под штанину.
Ночью меня подняли и привели в умывальник, кроме Вадима, сидевшего на подоконнике с распухшим носом, там было еще два рослых крепких парня. Один из них назвался Гансом. Он сразу вышел вперед:
«Короче, салабон, на первый раз мы тебя прощаем. Плеер отдашь мне. Но если еще раз такое повториться – зачморим тебя так, в жизни не отмоешься…»
«Ничего я вам не отдам!» – крикнул я и развернулся, чтобы идти назад. Но рослый Ганс подскочил и наотмашь ударил меня по лицу. Я упал на кафельный пол. Из разбитой губы потекла кровь. Ганс ударил меня ногой в грудь, а когда подбежали остальные, и тоже хотели бить, я выхватил заточку из штанины и ударил Ганса в живот, снизу вверх. На мое удивление арматура вошла в тело сантиметров на семь. Ганс вскрикнул, выпучил глаза и охнув, присел на пол. Из его рта показалась белая бурлящая пена.
«Юрий Иванович!» – завопил Вадим, и бросился звать дежурного по корпусу…
3
Выродок ходил по земле. Он дышал тем же воздухом, что дышим и мы. Он спокойно спал ночью, принимал пищу, а может еще и воспринимал себя, как Орудие Возмездия. Два года назад задержали и привезли в наше отделение одного такого выродка, который насиловал семиклассниц, а затем убивал и закапывал их в лесополосе. Он считал себя избранным. У всего отделения чесались руки, когда его проводили по коридору. Когда ублюдка перевели в СИЗО, он прожил там меньше суток. Утром его нашли в камере, повешенным на брючном ремне, который неопытный конвоир забыл у него изъять…
Когда я приехал в отделение, краснощекий капитан Синицын, сидящий в дежурке, сообщил, что ключи от кабинета забрал мой начальник. Я поднялся на второй этаж и открыл двери. За моим столом сидела незнакомая темноволосая девушка в джинсовом костюме и просматривала папку с делом.
– Извините, а вы кто такая? – нахмурился я.
Девушка подскочила и обернулась ко мне, ее щеки покрылись легким румянцем.
– Ну что, уже познакомились? – пробасил входящий в двери майор Шевченко, начальник убойного, крупный и бородатый, как Илья Муромец.
– Вот, Сергей – старший лейтенант Татьяна Емельяненко, будет работать с тобой. Так что начинай вводить ее в курс дела…
Я осмотрел девушку с головы до ног: она была немного худощава, джинсовый костюм мешковато висел на ее нескладной фигуре. Девушка была довольно симпатичной, ее лицо совсем не портил немного длинноватый нос с горбинкой и тонкие сжатые губы. Глаза у девушки были очень красивые: большие и карие, с длинными пушистыми ресницами.
Она подошла и улыбнувшись, пожала мою руку:
– Татьяна.
Я улыбнулся ей в ответ:
– Сергей… Ну что, товарищ старший лейтенант, давайте я введу вас в курс дела…
В обеденный перерыв мы с Татьяной решили сходить пообедать в кафе через дорогу. Днем здесь было немноголюдно.
– Сергей, а ты недавно в отделе работаешь?
– Вторую неделю. До этого работал по наркоте. А ты, я слышал, из Пролетарского перевелась? Не сработались?
– Долгая история…как-нибудь расскажу.
– Давай действительно не будем о делах за обедом.
Я заказал борщ и пюре с котлетой, а Татьяна легкий салатик и гречку.
– На диете? – усмехнулся я.
Татьяна пожала плечами, но ничего не ответила.
После обеда мы выпили кофе и присели на скамейку напротив, подышать свежим воздухом Вдруг она нахмурилась и посмотрела на меня:
– Что же он за выродок такой?
– Преступник? – рассеяно спросил я.
– Да. Маньяк этот. Он же девушек резал… я не понимаю, почему соседи не слышали…
– Соседи сейчас вообще стараются ничего не слышать… К тому же он вкалывал жертвам сильные медицинские препараты, блокирующего голосовые связки и речевые центры мозга… через несколько минут они не могли даже кричать…
– Но они все чувствовали?
Я опустил взгляд и кивнул.
Татьяна сжала кулаки.
– Сергей, знаешь о чем я сейчас подумала… Если преступник и жертвы были знакомы, нужно начать с интернета.
– Что ты имеешь в виду?
– Первой жертве было двадцать семь, второй – двадцать пять. Обе были замужем. Маловероятно, что они познакомились с преступником на улице или в ночном клубе. Скорее всего в интернете, на сайте знакомств…– Татьяна чуть покраснела, – знаешь, я сама пару лет назад на таких сайтах зависала…
– А сейчас зависаешь?