Глава 1. Как Великан познакомился с Танком
Жил да был Великан. Жил он в скромной великанской избушке на обширном плато на восточном склоне Серых Гор – тех, что опоясывают Янтарный залив и словно нож разрезают Срединную Империю и Залипайское Королевство. Великан был единоличник и социофоб. Был бы он человеком, его назвали бы мизантропом, однако, хотя строение его скелета и можно назвать антропоморфным (в том смысле, что у него две руки, две ноги, голова и нет хвоста, как у гамадрилов), вряд ли нашлось бы такое человеческое общество, которое захотело бы свести близкое знакомство с нашим Великаном – как и с любым другим мужчиной или женщиной великаньего племени. Ну а поскольку он был не человеком, а Великаном, то и социофобом он считался именно среди Великанов: он сторонился своих единоплеменников, не ходил на их сборища в Шагреневой Пади каждое новолуние, не плясал с великаншами под инфразвучные раскаты гранитных рожков и драконьих волынок.
В это прекрасное солнечное утро второго дня седьмого месяца (а этот месяц был известен тем, что люди Срединной Империи, называющие его в честь одного из своих старых императоров Улиарием, на своих полях пололи редиску и поливали драконьи яблоки, а эльфы Залипайского Королевства в своих лесах прекращали петь под арфы и мандолины про Заморскую Звезду и начинали плясать под свои волшебные флейты на маковых полянках) Великан проснулся, потянулся, встал, открыл окно своей избушки, зажмурился под лучами утреннего солнца, вышел во двор и сделал гимнастические упражнения. Потом он пробежал традиционную пробежку вдоль окраин своего плато, на бегу махая своими огромными руками и крича ругательные стишки. Потом он традиционно поменял русло многострадальной горной речки, что брала свое начало в ледниках выше по склону Серых Гор, а затем водопадами обрушивалась на Срединную Империю, где потом текла, становясь ближе к устью самой широкой и полноводной рекой Мад. Русло это он менял, во-первых, чтобы не терять физическую форму, ибо это достаточно трудоемкое занятие – вырывать куски гранитной почвы и этими самыми кусками засыпать старое русло, чтоб вода начинала течь по новой дороге. А во-вторых, чтобы людям Срединной Империи жизнь не казалась слишком легкой. И река Мад действительно не давала людям расслабиться: она то мелела так, что не давала плавать даже плоскодонным баржам, то наполнялась злющей и сметающей мосты водой, да и на равнине постоянно норовила сменить русло – в зависимости от того, какое исходное направление задавал ей Великан на плато.
Наверное, будь в Срединной Империи кто-то из Героев Древности, он давно бы забрался наверх и настучал бы противному великашке по его великанской физии, а то и отрубил бы что-нибудь для острастки. Но Герои Древности давно перевелись, как и сказочные богатыри, ибо, как гласит одна мудрость, хорошие времена порождают слабых людей. Там дальше еще про то, что слабые люди порождают плохие времена, а те в свою очередь сильных людей, а те – хорошие времена… Но конкретно в описываемый нами исторический период Срединная Империя переживала хорошие времена – вот уже лет эдак семьсот. Для людей, чей век составляет 70-80 лет, это очень длительный срок благоденствия. Понятно, что для эльфов Залипайского Королевства, которые живут вечно (пока не убьются обо что-нибудь) это и не срок вовсе, но поговорка-то не об эльфах, а о людях, верно? А у людей Срединной Империи герои давно перевелись. Конечно, у Императора была своя армия, и даже неплохая – но это для войн с другими людьми, гоблинами, троллями, на крайний случай с эльфами (и то уже нежелательно). А Великаны – как и Драконы и всякие там Морские Хтонические Чудовища – относились к категории стихийных бедствий, с которыми приходится мириться и под которые подстраиваться.
Поэтому Великан, из совершенно хулиганских побуждений, как мы это уже с вами понимаем, совершенно безнаказанно менял русло реки Мад. То ее вода падала с восточного склона плато, то с северного, то с южного (благо, с западного она падать не могла, потому что оттуда она текла на плато, но если б великан мог, он бы, наверное, иногда и туда воду направлял в особо солнечное утро, когда настроение особенно радостное и озорное).