Шпионаж и политика. Тайная хрестоматия

© Соколов Г.Е., 2017

© ООО «ТД Алгоритм», 2017

* * *

Наташеньке, Катюше, Руслику и всем птенцам нашего инязовского гнезда посвящается

Не знать истории – значит всегда быть ребенком.

Марк Тулий Цицерон, древнеримский

философ (106-43 гг. до н. э.)

Заклятые друзья – англосаксы

Есть у наших «партнеров» на Западе одно занятное словечко из числа неологизмов – frenemies. В нем, как нетрудно заметить, оригинальная спайка пары английских антонимов: friends (друзья) и enemies (враги). На русский язык эту неожиданную комбинацию одним словом не переведешь. А двумя можно – заклятые друзья. Или – закадычные враги.

Не менее любопытно и еще одно словосочетание, положенное автором в заголовок, – англосаксы. Здесь оно заимствовано из терминологии современной российской публицистики. В ней это – представители единой политической элиты Великобритании и США, а также некоторых иных стран, находившихся ранее под суверенитетом Соединенного Королевства (Британской империи), – Канады, Австралии, Новой Зеландии. Все эти страны объединяет то, что они были созданы британцами и их потомками. Вот о них-то как раз и пойдет мой первый рассказ в этой «тайной хрестоматии».

Берусь, как историк, утверждать, что Кремль давно уже не очень-то ладит с англосаксами. Обе стороны, похоже, обречены на фатальную конфронтацию и бесконечное соперничество.

Пишу об этом потому, что те исторические факты, о которых пойдет речь в этой книге и кои долгое время оставались неизвестны, лишь укрепят подобные, далекие от оптимизма взгляды, на эти непростые отношения и неискоренимые, казалось бы, противоречия в позициях.

Это противостояние существовало и прежде, подогревая обоюдное недоверие и подозрительность, порождая шпионаж и интриги. Примерами очевидного несогласия двух лагерей можно исписать не один исторический фолиант. Позволю себе коротко остановиться на них. Это необходимо для лучшего понимания контекста данной книги. Кроме того, полагаю, что такой исторический экскурс будет небезынтересен читателю, увлекающемуся историей российско-англосакских политических отношений и противоборства их разведок.

Начну с того, что случилось ни много ни мало почти пять столетий назад. Те давние события посеяли первые зерна взаимного недоверия в отношениях русичей и бриттов, определив весь дальнейший ход развития взаимных контактов.

Вояж торговый и шпионский

В средние века англичане лидировали в искусстве шпионажа. Тайные агенты Лондона действовали во всех странах западной Европы. Ярмаркой шпионажа поначалу руководил сэр Уильям Сесил, возглавлявший правительство королевы Елизаветы I на протяжении полувека. Его «правой рукой» являлся сэр Фрэнсис Уолсингем, которого не без основания называли «гением шпионажа». Разветвленная сеть агентов и отлаженная система сбора и передачи разведывательной информации были организованы под его непосредственным руководством.

Донесения агентов содержали сведения различного характера: о военных приготовлениях и скандалах при дворе, о тайных переговорах и коммерческих сделках на стратегические товары, об уголовных процессах и эпидемиях. Особо важные донесения зашифровывались с помощью тайнописи. В отделе манускриптов Британской библиотеки мне довелось познакомиться с такого рода зашифрованными материалами английских агентов, к каждому из которых прилагался раскодированный текст донесения. Нашел я среди рукописей такого рода и сообщения, посланные из Московии Ричардом Ченслером.

Сэр Фрэнсис Уолсингем (1532–1590)

Английский мореплаватель и купец, а в действительности шпион английского двора Ричард Ченслер отправился в 1553 году в экспедицию под командованием Хью Уиллоби по поиску северного морского пути в Индию и Китай. Делалось это в противовес открытым, но тогда полностью контролировавшимся только католическими Испанией и Португалией, морским путям вокруг Африки и через Атлантику в Америку (Вест-Индию).

Через шесть месяцев после отплытия экспедиция потерпела крах – два корабля из трех были раздавлены льдами (на одном из них погиб Уиллоби). А корабль «Эдвард Бонавенчер» под командованием самого Ченслера в том же 1553 году все-таки бросил якорь у маленькой бедной рыбацкой пристани близ старинного монастыря Михаила Архангела, где впоследствии был построен первый российский порт Архангельск. Ченслер смог ознакомиться с Московским государством и даже был удостоен аудиенции у молодого, полного сил, а главное, доброго нравом царя Ивана Васильевича – Ивана IV.

Отвергнутый союз

Русский царь даже предложил английской короне союз. Но Елизавета I не пожелала связывать себя альянсом с Иваном Грозным, настойчиво стремившимся к сближению с Англией. Она хитроумно отказала московскому царю и в политическом союзе, и в праве убежища в границах туманного Альбиона на случай угрозы его жизни, и даже в династическом браке с представительницей правящего класса – Марии Гастингской, графине Голтингонской.

Лондон был готов блюсти с русичами лишь собственные интересы. Иван IV поначалу шел англичанам навстречу. С подачи Ричарда Ченслера он благословил создание Московской торговой компании. А та развернула на Руси не только торговую, но и активную разведывательную деятельность. Купцы, моряки и торговцы по указанию компании вели сбор информации, расширяли разведывательную сеть. Для этой цели в Московию из Англии ежегодно направлялось до десяти молодых людей, которым надлежало выучить русский язык, узнать местные нравы и обычаи, чтобы в последующем добывать для своих работодателей всю необходимую информацию.

Московская торговая компания вначале получила от царя монопольное право на торговлю с русским государством, затем право беспошлинной торговли, а в 1569 году – уникальное право беспошлинной транзитной торговли по волжскому пути со странами Востока!

Вывод, который английская разведка сделала в те годы о Руси, был уникален и вошел в историю. «Если бы русские знали свою силу, – писал Ричард Ченслер, – то никто не мог бы соперничать с ними, но они ее не знают».

Этот вывод о Руси носил геополитический характер. Ведь в начале своего правления Иван IV уже «затмил своих предков и могуществом, и добродетелью», отмечали именно англичане в своих донесениях в Лондон. «Имеет многих врагов и усмиряет их. Литва, Польша, Швеция, Дания, Ливония, Крым ужасаются русского имени. В отношении к подданным он удивительно снисходителен, приветлив. Одним словом, нет в Европе более россиян преданных своему государю, коего они равно и страшатся и любят. Непрестанно готовый слушать жалобы и помогать, Иоанн во все входит, все решает; не скучает делами и не веселится ни звериной ловлей, ни музыкой, занимаясь единственно двумя мыслями: как служить Богу и как истреблять врагов России!»

Иван Грозный принимает посла Ричарда Ченслера

Посему вряд ли случайно вместе с Ричардом Ченслером в те же годы на Руси появился ставший на долгие времена личным лекарем Ивана Грозного выпускник Кембриджа, врач, а заодно и шпион Элизеус Бомелия.

Лекарь-убийца

Судя по летописям, его возненавидели на Руси лютой ненавистью, считая повинным в диких, необузданных жестокостях царя, который именно после приезда заморского мага как бы переродился из нормального человека в свирепого царя на троне.

В 1963 году после вскрытия комиссией министерства культуры СССР гробниц Ивана Грозного и его сыновей открылась страшная картина. В царских останках была обнаружена чрезмерно высокая концентрация одного из самых ядовитых для человеческого организма металлов – ртути! Причем ее содержание достигало 13 граммов в расчете на тонну, в то время как обычно в человеке содержание ртути не превосходит 5 миллиграммов на тонну! Разница – в 2600 раз!

В останках сына Грозного Ивана Ивановича также удалось зафиксировать содержание ртути – в дозах, измеряемых несколькими граммами на тонну, что также было абсолютно ненормально. А вот в останках младшего сына, Федора Ивановича, ртути зафиксировано не было. Объяснение представлялось вполне очевидным, если иметь в виду, что Федор родился слабоумным. Изводить слабоумного ядом англичанам нужды не было, он не мог претендовать на престол.

Историки так подводят итог работы английской королевской агентуры при Иване Грозном: царь отравлен, царица умерла от отравления, потомство дебилизировано. Последний сын царя от Марии Нагой, печально знаменитый в русской истории царевич Дмитрий, был больным ребенком и страдал падучей болезнью. Свирепствам царя не было конца, им же самим убит единственно пригодный для управления разросшимся государством сын Иван, которого тоже травили, явно преследуя цель оборвать и его жизнь.

За Иваном Ивановичем и его способностями управлять государством приглядывал еще один шпион английской короны – Джером Горсей, очень близкий к русскому двору и выполнявший функции резидента. Кстати говоря, именно он почему-то находился непосредственно при Иване Грозном в момент его смерти. Может быть, для того, чтобы убедиться в том, что цель достигнута? Кончилось все это установлением власти Бориса Годунова и Великой Смутой, в которой Русь чудом устояла.

Смута и проект военной экспедиции

Созданная Ричардом Ченслером Московская компания беспрецедентно и активно действовала именно во время Великой Смуты. Агенты британской разведки – Джон Меррик и Уильям Рассел – пытались навязать России английский протекторат в разгар Смуты. А в 1612 году ко всему прочему именно Лондоном был выдвинут проект военной экспедиции, которая под видом оказания помощи Москве надеялась захватить Русский Север – единственный тогда выход России к морю.

Английский король Яков I уверовал в то, что среди русских есть влиятельные люди, готовые поддержать экспансию Британии. Шпион Джон Меррик вернулся в Россию с королевскими полномочиями и готовился привести в действие механизм установления в России британского протектората. Но опоздал. Нижегородское ополчение с Мининым и Пожарским во главе покончило с польским гарнизоном в Москве. А венчание на царство Михаила Федоровича Романова положило конец Смутному времени.

Однако одновременно с восшествием Михаила Федоровича на престол Русь не без подачи со стороны Лондона оказалась втянута в печально знаменитую Тридцатилетнюю войну. Эта основанная на противоборстве двух течений в христианстве война велась за контроль над миром между постепенно ослабевавшим, но все еще достаточно могучим католицизмом и день ото дня набиравшим силу протестантизмом. И Россия, вопреки всем своим национальным интересам, требовавшим в целом оставаться нейтральной, вступила в многолетний ожесточенный, кровавый конфликт.

Противостояние Англии и России, обозначившись при Иване Грозном, со всей очевидностью проявилось при Петре Великом. Исконно русские земли на западе в начале его правления оставались захваченными шведами, поляками, тевтонами. Петр взялся за возвращение потерянных земель. Он повел войну как на суше, так и на море. Первые успехи русских не на шутку обеспокоили англичан. «Владычица морей» не желала утрачивать свои главенствующие позиции. С тех пор и на столетия вперед Британия ставила перед собой задачи во что бы то ни стало ослабить Россию, не допустить ее возвышения в число наиболее развитых держав. Для этого всеми мерами ограничивался самостоятельный доступ нашей страны к мировым рынкам, чинились препятствия к выходу флота на океанские просторы. Прибрежные территории постоянно становились ареной ожесточенных сражений.

Будущая императрица – шпионка англичан

Вслед за петровскими, в елизаветинские и екатерининские времена Лондон, чувствуя свое превосходство, продолжал поучать русских, снисходительно поглядывая на них свысока и имея в виду свои государственные интересы. Англичане наводнили петербургский императорский двор своей агентурой, охотно демонстрируя коренным жителям свое мастерство в умении шпионить и плести хитроумные политические интриги.

Чарльз Хэнбери Уильямс (1708–1759)

Достаточно вспомнить хотя бы тот факт, что граф Бестужев и даже сама великая княгиня Екатерина (до того как стать императрицей) успели попасть в британские шпионские сети. Оба какое-то время (и не бесплатно, конечно) поставляли секретные сведения главе аглицкой разведки в Санкт-Петербурге – сэру Чарльзу Хэнбери Уильямсу.

Деньги английского короля Георга II в те годы творили чудеса на берегах Невы. Сорок тысяч фунтов стерлингов взятки – и сорок тысяч русских солдат отправлены в центр Европы на помощь англичанам и австрийцам в их войне с Пруссией…

Лондон творил с царской короной все, что хотел. Ему служили и российские послы, и государевы министры. Упомяну в этой связи хотя бы небезызвестных братьев Воронцовых, усердно трудившихся во благо англичан.

Убийство императора Павла Первого

Подобная политика Британии унижала достоинство русских. Ведь она подчеркивала безусловное превосходство Англии и открытое пренебрежение к России. Такое унизительное к себе отношение накапливало ответное неприятие и вражду в российских кругах.

Ко времени восшествия Павла на императорский престол для России стало уже традицией выступать в международных делах в коалиции с Великобританией. Однако осенью 1800 года император Павел порвал с этой традицией и повел Россию на сближение со злейшим врагом Великобритании наполеоновской Францией.

Совершенный Павлом I коренной поворот в российской внешней политике не был следствием случайного эмоционального всплеска, но представлял собой результат переосмысления им истории взаимоотношений Великобритании и России на протяжении XVIII века. Павел пришел к выводу о том, что британские правители использовали Россию в качестве инструмента проведения собственных интересов на европейском континенте и что союз с Великобританией со многих точек зрения невыгоден Российскому государству.

Планы Павла I, безусловно, свидетельствовали о глубине и зрелости его политической мысли, а также высоком мастерстве владения искусством геополитики.

Российский император Павел I (1754–1801)

Сближение России с Францией шло настолько стремительно, что уже в первой половине января 1801 года российский император и французский первый консул начали подготовку совместного похода двух экспедиционных корпусов (по 35 000 человек каждый) в индийские владения Англии.

Направляя в Индию сухопутные войска, Павел также распорядился снарядить для поддержки этого похода с моря три военных фрегата.

В результате Великобритании пришлось несладко. Воевать одновременно с двумя такими сильными державами, как Россия и Франция? Не годится. Очевидно, что у Великобритании имелся только один выход из катастрофического для нее хода европейских дел – убийство Наполеона Бонапарта или Павла I.

Англия имела в России свою опору в среде аристократии – целую группировку весьма влиятельных при императорском дворе англофилов. По неопровержимым данным, англофильство этой части русской аристократии регулярно стимулировалось солидными финансовыми вливаниями.

Британский посол в России Чарльз Уитворт раньше всех сторонних лиц почувствовал перемену в отношении российского императора к Великобритании. С момента разрыва императора Павла с Англией английские гинеи обильною рекою потекли в руки Палена и других британских агентов влияния в Санкт-Петербурге через любовницу лорда Уитворта Ольгу Александровну Жеребцову, сестру братьев Зубовых.

Дальнейшее всем известно. У императора случился «апоплексический удар табакеркой». Так на заре девятнадцатого века Англия после длительного перерыва вновь позволила себе прямое грубое вмешательство в российские дела. Неугодный Лондону новоиспеченный император Павел I, желавший сближения с Францией, был устранен от власти руками самих русских. Но произошло это в результате каверзного заговора эмиссаров британской разведки, имевшей приказ Букингемского дворца не допустить сближения России и Франции.

Подвохи «большой игры»

При императоре Александре I, получившем трон после убийства Павла I, англичане пустили в дело новый каверзный проект. Не желая расширения русского влияния в Азии, Великая Британия устроила для России «кавказскую ловушку». Своими дипломатическими аллюрами лондонские эмиссары убедили русского царя послать войска на юг, но совсем не в Индию, а на Кавказ, где российская армия на 60 лет увязла в кровавой бойне, негативные последствия которой дают о себе знать до сих пор, уже в двадцать первом столетии.

Не грех вспомнить и то, что именно Лондон стал в девятнадцатом веке столицей европейских русофобов. Напомню, что понятие это основывается на представлении о русских как о «варварах» со слабо развитой материальной культурой, лишенных идейных и моральных принципов. А значит, в целом враждебных цивилизованному Западу. Основоположником этого весьма сомнительного политико-философского течения стал британский подданный сэр Роберт Вильсон, служивший в наполеоновскую кампанию посланником английского короля при российском императоре Александре I.

Дело Вильсона продолжила целая когорта его соотечественников-русофобов в лице Дэвида Уркварда и Томаса Этвуда. Они наполнили идеологию практическим содержанием. Их труды на поприще противостояния и борьбы с российским государством, в частности, в деле подготовки мятежников и заговорщиков на границах империи не прошли для России даром.

В середине XIX века Великобритания, не желая усиления России на Балканах, объявила ей войну, которая, как известно, вошла в историю под названием Крымской. Недавний союзник в войне с Наполеоном объединился с бывшими врагами – французами – и вторгся на юг России. Русская армия геройски обороняла Севастополь, но тем не менее проиграла войну, оказавшись к ней неготовой.

Сэр Роберт Томас Вильсон (1777–1849)

Королева Виктория была счастлива изгнать российский флот с Черного моря и в очередной раз унизить русских.

Измотать и ослабить Россию стало лейтмотивом английской политики. Постоянно растущая мощь российской империи не переставала всерьез беспокоить Лондон. Британским монархам уже никак нельзя было с нею не считаться. На смену надменности и пренебрежению пришла вражда.

Остановлюсь в этой связи еще на одном весьма показательном эпизоде англо-российского противостояния.

Убийство придворного миротворца

ХХ век к геополитическим противникам России, помимо Великой Британии, добавил Германию и США. России требовались глубоко продуманные и нацеленные на государственные интересы внешняя политика и разведка. Но это жгучее требование времени осталось трагически невосполненным.

На исходе Первой мировой войны Лондон делал все возможное для того, чтобы Россия не смогла выйти из кровопролитной бойни и заключить мир с Германией. Его, как известно, активно добивался Григорий Распутин, чье влияние при дворе было непререкаемым.

Григорий Распутин с редактором «Царскосельской газеты» Дмитрием Ломаном и князем Михаилом Путятиным (1910 год)

Казалось, германо-российское согласие и долгожданный мир были уже не за горами. Но используя связи в придворных кругах, резидент британской разведывательной миссии в России Сэмюель Хор и его коллега из Сикрет Интеллидженс Сервис Освальд Рейнер (друг князя Феликса Юсупова по совместной учебе в Оксфорде) организовали убийство Распутина. Последний выстрел в голову «старца», как теперь доподлинно известно, сделал сам Рейнер, перечеркнув тем самым наметившуюся для России возможность выйти из войны и избежать революции.

Затем Дом Виндзоров пошел на очередное позорное преступление перед Россией, краснеть за которое будут, пожалуй, все оставшиеся поколения британских монархов. Ни английский король, ни правительство страны не захотели предоставить убежище и принять у себя свергнутого большевиками последнего русского царя Николая II, союзника и, кроме того, родственника Георга IV.

Отказав царской семье в надежде на спасение, Лондон сделал ее тем самым сначала заложником, а вскоре и жертвой красного террора. Это жестокое решение Дома Виндзоров оказалось тогда удивительно на руку большевикам, которые немедленно поспешили обрубить корни романовской династии расстрелом царской семьи в Екатеринбурге.

Немыслимое коварство

В победном сорок пятом году прошлого века короткий четырехлетний период союзничества россиян и британцев в войне с фашистской Германией был омрачен новым предательством Лондона. И дело вовсе не в коварном плане премьер-министра Уинстона Черчилля под кодовым названием «Немыслимое», тайно предложенном им президенту США Франклину Рузвельту. Этот каверзный план, гриф секретности с которого сняли сравнительно недавно, был составлен в марте 1945 года. В нем подробно излагалась совместная англо-американская операция вторжения в СССР.

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль (1874–1965)

Датой начала интервенции стояло 1 июля 1945 года. К счастью для всего человечества, этот британский план не получил поддержки в США. Но я хотел бы вспомнить об ином предательстве Лондона в победном сорок пятом. Преданными им нежданно-негаданно оказались 33 тысячи русских эмигрантов, а также члены их семей, бежавшие от большевиков после Октябрьской революции. Они были беспардонно выданы решением английского правительства и силами британской армии советским властям якобы во исполнение Ялтинских соглашений.

Однако договоренности трех держав в Ялте, как известно, касались лишь лиц, сотрудничавших с фашистами в годы войны. Русские белоэмигранты из стран Западной Европы, обладавшие паспортами, выданными Лигой наций, в подавляющем большинстве не были никак связаны с фашистами и их злодеяниями. К пособникам нацистов никак нельзя было отнести ни их родителей, ни жен, ни детей.

Британское правительство не пожелало считаться с общепризнанными нормами международного права, грубо нарушив все известные на то время соглашения о правах беженцев и политических эмигрантов. Оказавшись насильно депортированными в СССР, многие русские, нашедшие себе убежище в Великобритании, были затем расстреляны или погибли в сталинских лагерях и тюрьмах. Среди них оказалось немало донских казаков, против которых большевистская власть с самого начала своего становления устроила настоящий геноцид.

Так добропорядочная и законопослушная Англия на удивление всему миру приложила руку к одному из наиболее вопиющих преступлений двадцатого века.

С крушением коммунистического режима и распадом Советского Союза грустное наследие прошлого, казалось, могло быть постепенно забыто. В 90-е годы прошлого века политический климат в отношениях двух стран должен был измениться к лучшему. Эта благостная надежда просуществовала, увы, совсем недолго и вскоре приказала долго жить.

В начале XXI века Россия и Запад, несмотря на ушедшие в прошлое времена «холодной войны», вновь неожиданно оказались по разные стороны баррикад. Вашингтон и Лондон вдруг сменили дружеское расположение к ослабленной и разобщенной России со стоявшим у ее руля в 90-е годы немощным «царем Борисом» на очевидное неприятие путинского курса. В ход пошла открытая конфронтация с новым российским руководством, выведшим страну из полномасштабного кризиса и по одной уже этой причине заслуживающим хотя бы уважения.

Независимая прагматичная политика Кремля, политическое и экономическое возрождение России не стали хорошей новостью для наших западных конкурентов. Не только новый курс Кремля, но и сама новая возрождающаяся Россия фактически была, если не на словах, то на деле, объявлена враждебной либеральному Западу.

Приведенный здесь список примеров взаимной нелюбви далеко не полон. Его можно было бы без труда продолжить. Но вывод и так напрашивался сам собой: история настолько часто разводила политических лидеров России и Запада по разные стороны баррикад, что они, в конце концов, стали антагонистами друг для друга.

Бывали, конечно, и исключения из правила. К ним, в частности, относились известные годы недолгого союзничества в мировых войнах. Но исключения все-таки погоды не делали. Ибо во времена кровопролитных баталий дальновидные, эгоистичные и предусмотрительные англосаксы приветствовали Россию лишь тогда, когда русский солдат отстаивал не только свои, но и их национальные интересы. В таких случаях они великодушно готовы была рассматривать Москву как своего союзника. Естественно, лишь на время.