Эдип-царь. Пер. Д.С. Мережковского

Тема рока и судьбы, наверное, главная во всей греческой драматургии. И Софоклу удалось создать самое мощное произведение, раскрывающее эту тему невероятно глубоко, которое стало признанной классикой не только античной, но и мировой литературы. Еще Аристотель в своей «Поэтике» предложил считать пьесу Софокла идеальным трагическим произведением.Принцип гуманистического искусства, основанного на иудо-христианской традиции, провозглашает ответственность человека за всё, что с ним происходит в этой жизни, четко разделяются понятие добра и зла, фиксируется их присутствие в жизни человека, в зависимости от его выбора, другим словами – благость и греховность.Софокл воспитан на другой традиции, поэтому он может поставить вопрос о предопределенности человеческой судьбы. Что предопределено богами, то неминуемо свершится и не в силах человека противостоять высшей воле. Но человек – заложник воли богов, и заданная ими предопределенность не освобождает его от ответственности за те поступки, которые он не желал совершать, но все же совершил. Не напоминает ли это вам пресловутый первородный грех христианства, когда приходящий в этот мир ребенок уже греховен, так сказать, карма предков.Видимо, какая-то причина была и у греческого божественного пантеона, приговорившего Эдипа к такой судьбе. Если вдуматься, то наказан не один Эдип, наказана вся его семья: отец Лай, приговоренный пасть от руки сына, мать Иокаста, приговоренная стать женой сына, дочери, которые будут нести всю жизнь позорную отметину своего происхождения. Возможно, дело в предках Эдипа – Агеноре и Кадме, отце и брате похищенной Зевсом Европы, они же пытались противостоять всесильному божеству, отчего же не ответить за них правнукам?Эдип не возмущается волею богов, он безропотно принимает свою долю, определяя её: «Судьба решила», и берет на себя вынесение приговора и исполнения наказания: «Я сам себе судья!», заявляет он потрясенному Креонту. Приговор его суров: за отцеубийство – изгнание, за кровосмешение – ослепление, эти наказания в Древней Греции считались более суровыми, чем смертная казнь, ведь смерть кладет конец земным мукам, а эти их продлевают и усугубляют.Надо сказать, что представитель древнего социума был намного справедливее и честнее многих нынешних современников. Сейчас просто поветрие какое-то наделать подлостей, а потом оправдывать это господствовавшим над ними депрессивным состоянием. Эдип волю богов на себя взял, а сегодняшние сапиенсы даже ответственности за собственную неврастению редко признают.Предопределенность выбора человека, когда он зависит от неконтролируемых им сил, стала лакомым кусочком для психологов ХХ века, а, если точнее, для Фрейда и его последователей. Два самых страшных преступления, совершенных Эдипом, – отцеубийство и инцест – стали корневой темой «открытого» Фрейдом Эдипова комплекса. Предполагается, что мальчик изначально, как носитель того же первородного греха, умом страшится двух вещей – отцеубийства и инцеста с матерью, но тайно жаждет этого, что способствует развитию у него невротического расстройства. Далее схема была распространена и на девочек, образцом снова послужила трагедия Софокла – комплекс Электры. Именно эта схема была положена в основу классического психоанализа, так что царя Эдипа можно в какой-то мере считать крёстным отцом сегодняшних психоаналитиков.Образ Эдипа стал одним из архетипических в мировой литературе, первым после древних греков к нему обратился римлянин Сенека, позднее Корнель, Вольтер, Кокто. Сильнейший роман о средневековой вариации Эдипа – «Избранник», написал Томас Манн..

Данная книга включает в себя одновременно стандартный привычный нам миф об Эдипе и версию Софокла. Первую часть я оцениваю на 10, но основная оценка выставлена мною конкретно по второй – Софоклу, а не Эдипу, не совсем понимаю смысл переписывания античным драматургом этой истории, поскольку особой разницы между мифом и трагедией (для различия буду называть так) – нет, скорее, отличие состоит в том, что пересказ – это собственная интерпретация Софоклом Эдипа, собственное его восприятие данного героя. Как каждый читатель акцентирует свое внимание на разных чертах персонажа истории, так и Софокл просто сфокусировался чуть на иных характеристиках того же самого Эдипа.Мне жаль (зато благодаря этому рада, что в издании представлен и первоисточник – смогла перечитать), что при изучении мифологии в школе никто нам даже не намекал, что суть мифа заключается не в поверхностной событийности «заслал коня/убила детей», а в психологии персонажей (будучи ребенком я не умела (не додумывалась) искать скрытые смыслы). Именно по этой причине, прочитав множество таких сказаний, я практически ничего не помню о них, кроме той самой поверхностной событийности, если не перечитывала, не вникала заново, повзрослев. Теперь же я будто в первый раз окунаюсь во многие истории, обнаружив неразрывную часть мифов с архетипами и прочими атрибутами психологии, чтобы восполнить пробелы, «подаренные» образованием.Комплекс Эдипа, думаю, знаком сегодня всем (слишком попсовым стало его упоминание) – поэтому взгляд на историю возникновения, на предпосылки, на, возможно, потерявшиеся доп. смыслы для меня стал важным – отсюда и наличие данного мифа в теперь уже прочитанных. Поскольку Эдип – отцеубийца, совершивший инцест с собственной матерью, который бессознательно ее желал, ощущая конкуренцию, и потому уничтоживший соперника, я ожидала от мифа чуть большей приближенности к этой информации. Однако, на самом деле Эдип даже не ведал, что стал убийцей и инцестником, так как считал своими родителями других людей, женой не родственницу, а убиенного просто хамом, помешавшим продолжить свой путь. И именно здесь возникает разница между мифом и трагедией Софокла – как только Эдип узнает эту жуткую истину в мифе он мечтает об изгнании и торопит его, а у Софокла переживает о том, что оказался осквернен – т.е. в мифе он уже перепрыгивает к наказанию, ощущая его как единственное спасение от стыда, пытаясь не проникаться им, а в трагедии позволяет себе чувствовать, опускаясь на дно «постыдной скверны», не теряя, как в мифе, шаг в алгоритме проживания травмы.Конечно, софокловский взгляд более верен с психотерапевтической точки зрения, но правильнее смотреть на прототип, на исходник, на первоначальную версию, а не чью-либо, пусть и достойного представителя человечества, трактовку. Тем более правдивее именно первоисточник, показывающий скачок Эдипа от скорби за народ к стыду, дополняющемуся виной, который заставляет бежать, не оглядываясь и не вникая в свалившуюся на голову мысль о перевернутости жизни, оказавшейся совсем не той, за какую ее принимали. Именно в этом случае история становится толчком к исцелению, вариант же Софокла, скорее, выступает уже примером попытки прохождения самолечения, уже индивидуальной осмысленностью.

Мне искренне жаль Эдипа. Я категорически несогласна с тем, что он должен был держать свою клятву. Одному пророчили умереть от руки сына – и он приказал убить сына. Другому пророчили брак с матерью и убийство отца – и он покинул людей, воспитавших его.Конец вообще дикий. Два дня в себя приходила.