Аякс

Действующие лица

Афина

Аякс, предводитель саламинян под Троей

Агамемнон, предводитель ахейского войска

Mенелай, спартанский царь, его брат

Одиссей, предводитель итакийцев

Текмесса, пленница Аякса

Тевкр, сводный брат Аякса

Вестник

Хор саламинских воинов

Без слов: Еврисак, сын Аякса; слуги.

Действие происходит в ахейском лагере под Троей;

в первой половине – перед шатром Аякса,

во второй – на пустынном берегу моря.

Пролог

Входит Одиссей, внимательно изучая следы, ведущие в шатер Аякса.

С другой стороны появляется Афина, невидимая Одиссею.

 

Афина

Не в первый раз я застаю тебя,
Лаэртов сын, как замыслом отважным
Предупредить стремишься ты врага.
Теперь у крайнего предела стана,
Где выстроил приморский свой шатер
Аякс, его ты свежие следы,
Охотник терпеливый, измеряешь,
Узнать желая, дома ль он иль нет.
Твое чутье, что у лаконской гончей,
На путь тебя надежный навело.
Да, он вернулся; пот с лица струится
10 И кровь смывает с обагренных рук.
Тебе же нет нужды за дверь шатра
Заглядывать; открой мне мысль свою:
От знающей узнать ты можешь все.
 

 

Одиссей

Афины ль слово слышу я, дражайшей
Мне из богинь? Да, это ты! Хоть лика
Ты не являешь своего, – твой голос
Я узнаю; он жжет мне сердце, точно
Трубы тирренской^[1] медноустой звон.
Ты не ошиблась. Замысел хочу я
Врага раскрыть, Аякса-щитоносца:
20 Его давно слежу я одного.
Он в эту ночь деяньем непонятным
Обидел нас – коль он его виновник;
Ведь нет в нас знанья, лишь гадать дано нам, —
И этот труд я принял на себя.
Мы только что нашли все наше стадо
Зарезанным безжалостной рукою;
Лежит в крови и скот и пастухи.
Все в том винят Аякса, да и мне
Один сказал свидетель, что увидел,
Как он во тьме с мечом, покрытым кровью,
30 Недавно мчался по полям пустынным.
Немедля по указанной тропе
Пустился я; одни следы признал я,
Другие ж – нет. Недоуменья полный,
Стою я здесь. Ты вовремя явилась,
Заступница моя! Твоей деснице^[2]
Свою судьбу я вверил навсегда.
 

 

Афина

Мне все известно – и твоей охоте
Помощницей и стражем я пришла.
 

 

Одиссей

Владычица! Недаром я трудился?
 

 

Афина

Нет: той резни виновник был Аякс.
 

 

Одиссей

40 Каков же смысл безумного деянья?
 

 

Афина

Жестокий гнев за отнятый доспех.
 

 

Одиссей

Но почему ж на скот он гнев направил?
 

 

Афина

Он мнил, что вашу проливает кровь.
 

 

Одиссей

Как? Он отмстить аргивянам задумал?
 

 

Афина

И отомстил бы, если бы не я.
 

 

Одиссей

На что же он дерзнул в своей отваге?
 

 

Афина

На вас – коварно, в ночь, один на всех.
 

 

Одиссей

И цели беспрепятственно достиг?
 

 

Афина

Достиг шатра обоих полководцев.
 

 

Одиссей

50 И все ж свирепых рук не обагрил?
 

 

Афина

Нет. Удержала от потехи злобной
Аякса я, губительным обманом
Его глаза сурово заслонив^[3]
И на стада его направив – вашу
Неразделенную еще добычу
Под стражей пастухов. И вот, нагрянув,
Он стал рубить кругом себя и душу
Убийством рати многорогой тешить.
То думал он, что братьев он Атридов^[4]
Жизнь исторгает, то – других вождей.
Я ж разжигала дух его больной
60 И в сеть беды безумца завлекала.
Резнею душу усладив, живых
Связал быков он и баранов крепко
И в свой шатер погнал, воображая,
Что воинов уводит, а не скот
Рогатый. Там поныне в исступленье
Он пленников своих терзает всласть.
Теперь ты сам болезнь его увидишь
И весть о ней данайцам передашь.
О, не пугайся! Не грозит бедою
Его явление тебе. Туманом
Покрыла я его глаза: не может
70 Он образа увидеть твоего.
 

(В направлении шатра)

 
Эй, друг! К чему без устали у пленных
Ты руки вяжешь? Выходи! Тебя,
Аякс, зову я: выходи скорее!
 

 

Одиссей

Зачем, Афина? Не зови его!
 

 

Афина

Блюди молчанье! Иль ты трусом стал?
 

 

Одиссей

Ради богов! Оставь его в палатке!
 

 

Афина

Боишься ты? Боишься человека?
 

 

Одиссей

Он был врагом мне и врагом остался.
 

 

Афина

Смех над врагом – не всех ли он отрадней?
 

 

Одиссей

80 Не для меня; оставь его в палатке!
 

 

Афина

Безумец, вижу, страх тебе внушает.
 

 

Одиссей

Перед здоровым страха б я не знал.
 

 

Афина

Да не увидит он тебя, не бойся!
 

 

Одиссей

Как не увидит? Не слепцом же стал он!
 

 

Афина

И зрячему я помрачу глаза.
 

 

Одиссей

Для божьей воли нет препятствий, знаю.
 

 

Афина

Блюди ж молчанье, с места не сходи!
 

 

Одиссей

Я остаюсь, но неохотно, верь мне.
 

 

Афина

Аякс! Вторично я зову тебя!
90 Иль о союзнице своей забыл ты?
 

 

Аякс

(Выходит из шатра
с окровавленным бичом в руках)
 
 
О, радуйся, дочь Зевсова, Афина!
Ты хорошо мне помогла: златыми
Трофеями тебя украшу я!
 

 

Афина

Спасибо за готовность. Но скажи мне:
Ты насладился ли аргивян кровью?
 

 

Аякс

Могу гордиться, насладился вдоволь!
 

 

Афина

И на Атридов меч ты обратил?
 

 

Аякс

Не обесчестить им Аякса боле!
 

 

Афина

Ты на тот свет отправил их, не так ли?
 

 

Аякс

100 И пусть теперь наград меня лишат!
 

 

Афина

Что ж, правильно. Ну, а Лаэртов сын?
Что с ним? Он спасся от руки твоей?
 

 

Аякс

Ты про лису проклятую спросила?
 

 

Афина

Про Одиссея, что с тобою спорил!
 

 

Аякс

Его, владычица, живьем я взял
На радость сердцу своему. В палатке
Сидит он; смерть же примет он не скоро.
 

 

Афина

Зачем не скоро? Что задумал ты?
 

 

Аякс

Привязанный к столбу хоромной сени…
 

 

Афина

Какую казнь готовишь ты бедняге?
 

 

Аякс

110 Он этот бич своей окрасит кровью!
 

 

Афина

Не издевайся над несчастным, полно!
 

 

Аякс

Во всем, Афина, воля будь твоя, —
Но он свою пускай потерпит кару!
 

 

Афина

Что ж, если сердце так велит, исполни
Все, что задумал; не жалей руки!
 

 

Аякс

Исполню тотчас. А тебя прошу я
И впредь союзницей мне быть такой!
 

Уходит в шатер.

 

Афина

Богов ты силу, Одиссей, на нем
Изведать мог. Вот человек! Видал ли
120 Ты прозорливей иль дельней его?
 

 

Одиссей

О нет, богиня. И тем больше жалость
Терзает сердце мне – хоть он и враг мой —
При виде унижения его.
И не о нем одном скорблю я. Все мы,
Все, что землею вскормлены, не боле
Как легкий призрак и пустая тень.
 

 

Афина

Так рассуждай и впредь, мой друг, и бойся
Богов надменным словом оскорбить.
Пусть ты сильней других своей десницей,
И пусть бездонней всех твое богатство, —
130 Не дай душе гордыней обольститься!
Ты видишь сам: все счастье человека
Дня одного добыча или дар.
К благоразумным милостивы боги,
Но ненавистен сердцу их гордец.
 

Афина исчезает. Одиссей уходит.

Парод

На орхестру вступает хор саламинских воинов.

 

Корифей

Теламонов наследник, что город блюдешь
На брегах Саламина средь волн голубых,
Твое счастие всем нам отрада.
Но когда над тобою Зевесов перун,
Когда речи данайцев порочат тебя,
Мы смущеньем объяты и в страхе дрожим,
140 Точно глаз голубицы пугливой.
Так, в последнюю ночь, что от солнца бежит,
Злоречивые вести по стану ползут
И бесславят тебя:
Что на выгона луг ты коварно проник
И добытый данайцами скот перебил,
Все, что после раздела хранилось у нас,
Поражая булата грозою.
Так сплетает рассказ про тебя Одиссей,
Его на ухо шепчет то здесь он, то там,
150 И все верят ему.
Убедительно лживое слово звучит,
Ему пуще рассказчика слушатель рад,
Все глумятся над горем Аякса.
Да, в великую душу нетрудно стрелять:
Промахнуться нельзя. Если кто про меня
Небылицы сплетет, не поверят ему, —
А имущего Зависть следит по пятам,
Между тем как толпа без великих мужей
Ненадежный оплот воздвигает в бою.
160 Лишь под сенью великого малый цветет,
Лишь от малых великий могуч и силен.
Но не внемлет глупец в ослепленье своем
Благомыслящей мудрости слову.
И тебя они ныне поносят, Аякс,
И не в силах мы им ничего возразить,
Переспорить не можем одни, б з тебя!
Они рады, что взоров избегли твоих,
Верещат, словно стая шумливых птенцов,
Но яви им свой лик, – как пред коршуном злым,
170 Оробеют внезапно и в страхе немом
Разлетятся, забыв об отваге.
 

Хор

 

Строфа

Вправду ль тебя Тавропола^[5], дочь Зевсова, —
О безотрадная весть,
Мать позора моего! —
На не деленный скот подняла меченосного?
За то ль, что не дал ей в добыче доли ты,
Иль что трофеем почтить
Ее забыл ты, иль за охоту – венком?
Иль меднобронный бог Эниалий^[6] в бою
180 К тебе был ласков, ты же не вспомнил о нем
И ночным был страхом наказан?
 

 

Антистрофа

Нет, не поверю, чтоб в здравом рассудке ты,
Сын Теламона, скота
Кровью меч забрызгал свой!
Болезнь от бога – нам не осилить; но дайте же
О Зевс и Феб, отпор молве-злоречию!
Если же лживой молвой
Тебя порочат или Атридов чета,
190 Иль что Сисифом в ложе позора рожден^[7] —
Молю, владыка! Лик из палатки явив,
Мглу развей навета лихого!
 

 

Эпод

Встань, поднимись скорей с одра! Не всю же вечность!
Ты на нем пролежишь в безделье стыдном.
Наш позор до небес горит!
Гордыня врагов мчится,
Не зная препон, шумно,
Как вихрь на горе в роще.
У них на устах смех лишь,
Обиды полна речь их,
200 У нас же болит сердце.
 

Эписодий Первый

Из шатра выходит Текмесса.

 

Текмесса

Дорогие гребцы с саламинской ладьи,
Эрехфиды^[8], земли благодатной сыны!
Всем нам горе приспело, что верность храним
Теламонову дому в далекой стране.
Наш великий, наш сильный, наш грозный Аякс
Изболевшись, лежит,
Помраченный ужасною бурей.
 

 

Корифей

Что за тяжкое зло ночь могла принести,
День прошедший сменив?^[9]
210 Расскажи, Телевтанта-фригийца дитя,
Обо всем: ведь тебя, хоть и пленница ты,
Как жену возлюбил бурнострастный Аякс,
Тебе ведомы все его думы.
 

 

Текмесса

Как в слова мне облечь несказанную боль?
Тяжелее ведь смерти лихой моя весть!
В эту ночь, помраченный безумия мглой,
Свою славу Аякс на позор променял.
Посмотрите: там преют под сенью шатра
Бездыханные туши; струится с них кровь;
220 Это – жертвы несчастного мужа!
 

Коммос

Строфа

 

Хор

С какой ты к нам вестью,
Вестью несносной, нещадной пришла
Сказать о гневном муже!
Эта ли весть на устах у данайских вождей,
Эта ли весть множится в толках?
Грядущий миг бедствия полн;
Смерть над тобой нависла,^[10]
О вождь, ты, что свой меч
230 Поднял рукой безумной
На весь скот и на пастырей всех
Единой черной казнью!
 

 

Текмесса

Ах, оттуда пришел и оттуда пригнал
Он сплетенное вервием стадо домой.
Тут одних он, на землю повергши, заклал,
Иль ударом меча пополам разрубил.
Два барана остались. Из них одному
Отсекает язык он и голову вмиг,
240 А другого, стоймя ко столбу привязав,
Он сечет двухконечным свистящим бичом,
Изрыгая ужасные речи – злой бог
Его им научил,
А не смертного ум человека.
 

Антистрофа

 

Хор

Пора и нам, видно,
Робко покровом главу осенив,
Искать спасенья в бегстве
Или, к весельным уключинам дружно подсев,
260 Синим волнам судно доверить.
Таких угроз речи полны
Двух против нас Атридов!
Боюсь, близок наш час:
Каменный плащ грозит нам,
Грозит нам и Аяксу; а он
В тисках безумья страждет!
 

 

Текмесса

Их уж нет. Как тот ветер, что с юга шумит,
После страстных порывов без яркой грозы
Утихает – так в нем ослабела болезнь.
Но, прозрев, он лишь новую чувствует боль —
260 И не диво: сильнее та рана горит,
Что своей же рукою себе ты нанес,
А не принял от вражьей десницы.
 

 

Корифей

Коль он прозрел, надеюсь на удачу:
О прошлом зле не тяжела забота.
 

 

Текмесса

Чтоб выбрал ты, когда б свободу дали:
Сам быть счастливым, огорчая близких,
Или делить с печальными печаль?
 

 

Корифей

В двойном несчастье больше зла, жена.
 

 

Текмесса

Так вот: болезнь прошла, а горе нет.
 

 

Корифей

270 Какое горе? Я тебя не понял,
 

 

Текмесса

Пока болезнь Аякса осеняла,
Он наслаждался бедствием своим,
Хоть нам, разумным, был причиной горя.
Теперь же спала с глаз его завеса,
И что ж? Он сам отчаяньем охвачен,
А нам не легче стало. Так-то вправду
Одно он горе на два поменял.
 

 

Корифей

Да, ты права. Тем более боюсь я,
Удара божества: как быть иному,
280 Когда больней здоровье, чем болезнь?
 

 

Текмесса

Больней, бесспорно. Все ты понял ныне.
 

 

Корифей

Но в чем начало стольких лютых зол?
Все расскажи: товарищи мы в горе.
 

 

Текмесса

Тебе я все, как другу, расскажу.
В полнощный час, когда кругом потухли
Огни лампад вечерних, меч схватил он
И в безнадежный устремился путь.
Я вскрикнула в испуге: «Что с тобою,
Аякс? Без зова, без вождей приказа
290 Затеял дело ты? Трубы не слышно,
И мирно дремлет весь ахейский стан!»
Но он старинным мне ответил словом:
«Жена, молчаньем женщина красна!»
Умолкла я, а он один умчался.
Что там он делал, знать я не могу.
Сюда ж пригнал он связанных друг с другом
Быков, собак и белорунный скот.
Тут началась расправа: тех в затылок
Он поражал, тех в горло, тех мечом
Он надвое рубил; иных в оковах
300 Он истязал – людей он, верно, видел,
А не животных бессловесных, в них.
Вдруг он уходит; слышу, как за дверью
Он спорит с тенью^[11] и клянет Атридов
И Одиссея, и залившись смехом,
О мести, им свершенной, говорит.
Окончив речь, он в дом вбегает снова —
И здесь с трудом в себя приходит он.
Кругом он смотрит – все полно позора.
Тут с криком бешеным главу свою
Ударил он и грохнулся меж трупов
Зарезанных баранов и быков —
Развалиной среди развалин мести,
310 Рукой вцепившись в волосы свои.
И долго так в безмолвии унылом
Лежал он. Вдруг меня увидев, крикнул
С угрозою, чтоб все ему сказала,
Всю правду обнаружила ему.
Мне страшно стало; рассказать решилась
Ему я все, что ведомо мне было.
Но тут завыл отчаянным он воплем —
Таким, какого никогда я раньше
Не слышала. Лишь трус и жалкий, мнил он,
320 Рыданьем громким душу облегчает;
Он сам не плакал никогда, а глухо
Стонал лишь, точно бык рассвирепевший.
А ныне, весь в кручину погруженный,
Ни пищи не отведав, ни питья,
Как пал тогда он, так лежит недвижно
Среди скота, закланного мечом.
И, видно, зло замыслил он: зловещим
И стон его мне кажется, и речь.
Но вы, друзья, – я с умыслом к вам вышла —
Посильную явите помощь мужу.
330 Слова друзей нужны таким, как он.
 

 

Корифей

Боюсь, Текмесса, что от бедствий этих
Безумствует в отчаянье Аякс.
 

 

Аякс

(в шатре)
 
 
О доля, доля!
 

 

Текмесса

И я боюсь. Вы слышали, друзья,
Аяксов крик? Как жалобно он стонет!
 

 

Аякс

О доля, доля!
 

 

Корифей

Он либо болен, либо страшный след
Болезни прошлой дух его терзает.
 

 

Аякс

О сын мой, сын мой!
 

 

Текмесса

340 О Зевс! Тебя зовет он, Еврисак!
Зачем зовет? Ах, где ты? Горе, горе!
 

 

Аякс

Пришлите Тевкра! Где он? Вечно ль рыщет
Он за добычей? Смерть моя настала!
 

 

Корифей

Он здраво мыслит. Дверь открой: быть может
Наш вид его одуматься заставит.
 

 

Текмесса

Открыть согласна. Приготовьтесь видеть
И все дела, и все несчастье мужа.
Распахивает полог шатра.
Виден Аякс среди убитого им скота.
 

Коммос

Строфа I

 

Аякс

(поднимаясь навстречу хору)
 
 
Увы!
Вы, друзья мои безупречные,
350 Вы, что верность мне до конца блюли!
Нагрянул вал кровавого прибоя,
И весь я им – весь погребен навеки!
 

 

Корифей

(Текмессе)
 
 
Ужасный вид. Правдивы свыше меры
Слова твои: безумье налицо.
 

Антистрофа I

 

Аякс

Увы!
Вы средь волн морских помогали мне,
Вы со мной пришли на ладье одной,
360 От вас одних спасенья жду и ныне:
О сжальтесь же! Дайте вкусить мне гибель!
 

 

Корифей

(Аяксу)
 
 
Оставь кощунства! Злом ты зла не смоешь;
Лишь выше встанет бедствия пучина.
 

Строфа II

 

Аякс

Вот, смотрите все: вот бесстрашный муж,
В яростных боях богатырь лихой!
Стал овец грозой беззащитных он!
О смейтесь, люди! Нет конца позору!
 

 

Текмесса

Молю, Аякс, властитель! Успокойся!
 

 

Аякс

Оставь меня! Оставь, уйди отсюда!
О горе, горе!
 

 

Текмесса

Ради богов, приди в себя, смягчись!
 

 

Аякс

Несчастная доля моя!
Не смог злодеев я казнить,
Нет: на быков, на мирный скот
Несущий смерть меч обратив,
Кровь алую я пролил!
 

 

Корифей

К чему о прошлом горевать напрасно?
Его иным не сделать нам никак.
 

Антистрофа II

 

Аякс

О Лаэртов сын, ты, что все свершить,
380 Всех орудьем зол быть готов всегда,
Ты, что всех людей в кознях превзошел!
Сколь громким смехом эту весть ты встретишь!
 

 

Корифей

Над смехом и над плачем властен бог.
 

 

Аякс

Добраться бы мне только до него,
Хоть я и стражду!
 

 

Корифей

Оставь гордыню: мало ль бед тебе?
 

 

Аякс

О Зевс, моих дедов отец!
Позволь предателя сгубить,
Злого врага, и с ним царей
390 Двойную власть! Сам я затем
Главу сложить согласен.
 

 

Текмесса

В такой молитве гибель испроси
И мне: нет жизни без тебя мне боле.
 

Строфа III

 

Аякс

Увы!
Ночь, что дня милей, мрак, что солнца свет
Для меня затмил!
Я к вам, я к вам всей душой стремлюсь!
Да, к вам. Не в силах я
Видеть богов, видеть людей:
Ни радости, ни пользы нет
400 В моем для ближних взоре.
Дева сильная, Зевса дочь, меня
В смерть позором гонит.
О, куда бежать? Где приют найти,
Если родовая рухнула слава!
Бессмысленной добычей окружен я,
А войско все, вздымая копья,
Смерть мне готовит!
 

 

Текмесса

410 О горе, горе! Не такие речи
Привыкли слышать мы из уст бойца!
 

Антистрофа III

 

Аякс

Увы!
Шумный моря вал, круч прибрежных мрак,
Высь зеленая!
Давно, давно гостем вашим здесь,
Давно под Троей я.
Гостем и впредь буду у вас,
Но не живым уж боле, нет —
В ком разум есть, пусть знает.
О Скамандровы^[12] струи ближние,
420 Милые данайцам!
Уж Аякса вам не видать вовек,
Лучшего – сказать ли гордое слово? —
Из всех, пришедших из Эллады в Трою.
А ныне под позора гнетом
Падший лежу я!
 

 

Корифей

Ни говорить я, ни молчать заставить
Тебя не в силах: так несчастен ты.
 

 

Аякс

430 Несчастен, да. И мнил ли кто, что имя
Созвучьем жалобным^[13] с моим несчастьем
Сольется в крике? Да, Аякс! И дважды
Стонать тебе, и трижды не грешно:
Таким ты морем окружен недоли.
Здесь мой отец,^[14] у ног священной Иды,
Главу украсил доблести венцом
И с громкой славой в дом свой возвратился.
Я ж, сын его, у той же Трои стен,
Не уступая ни телесной силой
Родителю, ни подвигов красою,
440 Бесчестной смерти в стане обречен.
А все ж в одном уверенность храню я:
Будь сам Ахилл над доблестью ахейцев
Судьей – никто иной его доспехов
Не получил бы в дар, опричь меня.
Атриды же мою презрели силу
И негодяю присудили их!
Не повторить бы им суда кривого,
Когда б глаза и ум заблудший мой
Лихому замыслу не изменили:
Я заносил уж руку на злодеев —
450 Но необорная, с грозящим взором
Дочь Зевса обессилила удар мой,
Опутала безумием мне душу
И на овец направила мой пыл.
Теперь они, спасенные, смеются!
Не я щадил их. С помощью богов
И трус избегнет храбреца десницы.
Что ж дальше будет? Явно ненавистен
Я стал богам; все войско мне враждебно,
Враждебна Троя и земля кругом.
460 Что ж? бросить мне приморскую стоянку,
Атридов с ней, и по волнам Эгейским
Вспять к родине направить бег ладьи?
С каким лицом пред очи я предстану
Родителя, без славы, без наград,
Которых он венец стяжал великий?
Невыносима эта мысль. – Нагряну ль
На стену Трои, ратник одинокий,
Чтоб, дорого продавши жизнь, погибнуть?
На радость лишь Атридам будет подвиг.
470 Нет, нет, не то. Исход найти я должен.
Пусть твердо знает старый мой отец,
Что не трусливого родил он сына.
Не стыдно ли желать продленья жизни,
Когда просвета в горе не видать?
Дни тянутся, и только в них отрады,
Что смерть они отсрочили твою.
Надейся, скажут. – Не почтенен муж мне,
Которому пустая льстит надежда.
Прекрасно жить, иль умереть прекрасно —
480 Вот благородства путь. Я все сказал.
 

 

Корифей

Не подкидным ответил нам^[15] ты словом,
Аякс: оно – души твоей дитя.
Но все ж смягчись; даруй друзьям победу
Над разумом твоим: оставь ту мысль!
 

 

Текмесса

Аякс, властитель! Нет для человека
Сильнее гнета, чем судьбы решенье.
Я родилась свободной; мой отец
Царем могучим слыл среди фригийцев.
Теперь раба я; так угодно было
490 Богам всевышним и твоей деснице.
На ложе принял ты меня; с тех пор
Я преданной тебе подругой стала.
И вот я Зевсом, что очаг блюдет наш,^[16]
Любовным общим ложем заклинаю:
Не допусти, чтоб от врагов твоих
Вкусила я обиду поношенья,
Доставшись в руки им. Ведь в тот же день,
Когда умрешь ты и в сиротской доле
Оставишь нас – в тот самый день, поверь,
И я и сын твой под насилья гнетом
Данайцам будем в рабство отданы.
500 И будут господа злорадной речью
Нас попрекать: «Взгляните на нее!
Она с Аяксом разделяла ложе,
Что первым в стане был богатырем.
Такая честь таким сменилась горем!»
И ляжет брань их на меня – гоненьем,
А на тебя и весь твой род – позором.
Нет. Пожалей отца, не обрекай
Его невзгодам старости печальной.
Мать пожалей: – ей столько лет в удел
Уже досталось, – много шлет к всевышним
Она молитв, чтоб ты живым вернулся.
510 И сына своего, властитель, вспомни:
Лишенный в детстве твоего ухода,
Отца лишенный, под рукой немилых
Опекунов – подумай, сколько зла
Ему ты смертью причинишь своею…
Ему и мне. Ведь нет уж для меня^[17]
Другой отрады. Ты мою отчизну
Копьем разрушил; матерь и отца
Свела в Аида мрачную обитель
Судьба лихая. Родина мне ты,
Мое богатство – и мое спасенье.
520 Да, вспомни и меня. Достойно мужа
Лелеять память об усладе нежной:
Ведь от любви рождается любовь.^[18]
А кто забвением за ласку платит,
Тому неведом благородства путь.^[19]
 

 

Корифей

О, если б был ты жалости доступен,
Как я – ее одобрил бы слова!
 

 

Аякс

Сполна мое ей будет одобренье,
Пусть лишь приказ мой тщательно исполнит.
 

 

Текмесса

Аякс мой, друг мой! Все исполню я.
 

 

Аякс

530 Дай же мне с сыном повидаться нашим.
 

 

Текмесса

Его я в страхе удалила, друг.
 

 

Аякс

Чего боялась ты? Моих несчастий?
 

 

Текмесса

Чтоб не убил при встрече ты его.
 

 

Аякс

И это бы судьбе моей пристало!
 

 

Текмесса

Вот это я предупредить хотела.
 

 

Аякс

Ты поступила хорошо; спасибо.
 

 

Текмесса

Чего ж теперь ты хочешь от малютки?
 

 

Аякс

Его увидеть, мой сказать завет.
 

 

Текмесса

Недалеко он, под слуги охраной.
 

 

Аякс

540 Зачем же здесь его не вижу я?
 

 

Текмесса

Дитя мое, тебя зовет отец твой!
 

(Слугам)

 
Сюда его ведите кто-нибудь.
 

 

Аякс

Идет он? Иль пропало даром слово?
 

 

Текмесса

Его уж за руку ведет слуга.
Выходит слуга, ведя Еврисака.
 

 

Аякс

Дай, дай его сюда! Не испугает
Его вид крови от резни недавней,
Коль скоро мой поистине он сын.
Нет, с малых лет в отца суровой школе
Расти он должен и сравняться с ним.
550 Мой сын, счастливей будь отца, но в прочем
Ему подобен – и дурным не будешь.
В одном уж ныне счастлив ты, малютка,
Что мук моих не в силах ты понять.
Да, сладко время, что забот не знает,
Ни радости не ведает, ни горя.
Придет пора – и ты врагам отцовским
Покажешь, кто ты, кем ты был рожден.
Теперь же легкими ветрами душу
Питай, на радость матери твоей.
560 Ахейцы не дерзнут насильем гнусным
Тебя обидеть, где бы ни был я;
Я пестуном тебе оставлю Тевкра.
Могуч он, верен – жаль, что ныне он
Далек, охотой на врага задержан.
Вам, щитоносцы, вам, питомцы моря,
Вверяю сына, общую отраду.
Вы ж передайте Тевкру мой завет:
Домой вернувшись, пусть он Теламону
И Эрибее, матери моей,
Его как сына моего представит.
570 Да будет он их старости кормильцем,
Пока не примет их подземный мрак.
Мои ж доспехи – не хочу, чтоб судьи
Ахейцам их наградой предложили,
И лиходей мой ими завладел.
Нет, Еврисак. Тот щит неразрушимый,
Что из семи был сшит воловьих шкур,
Тот щит, что имя дал тебе^[20] – им сам ты
Владеть обязан. Дни придут – узнаешь,
Как им вращать, и молодую длань
Чрез рукоятку крепкую проденешь.
Все прочее со мной похороните.
 

(Текмессе)

 
Теперь довольно. Унеси дитя,
Запри палатку и смотри – на людях
580 Не голоси: уж больно вы слезливы.
Запри скорей. Нет места причитаньям
Там, где разреза требует нарыв.
 

 

Корифей

Твоя решимость мне боязнь внушает:
Как острый нож отточен твой язык.
 

 

Текмесса

Аякс, властитель! Что замыслил ты?
 

 

Аякс

Не рассуждай, не спрашивай! Довольно.
 

 

Текмесса

Ах, страшно! Ради сына твоего,
Ради богов: молю, не оставляй нас!
 

 

Аякс

Не досаждай мольбой мне безрассудной!
590 Богам я не должник, – запомни это!
 

 

Текмесса

Не богохульствуй!
 

 

Аякс

Слов не трать напрасно!
 

 

Текмесса

Послушайся!
 

 

Аякс

Моленья прекрати!
 

 

Текмесса

Мне страшно, царь!
 

 

Аякс

(Слугам)
 
 
Заприте дверь за ней!
Текмесса
Смягчись, молю!
 

 

Аякс

Оставь пустые бредни!
Пора ученья для меня прошла.
Полог палатки опускается.