Глава 1
Стояло раннее утро. Над горизонтом показался край золотисто-красного солнца. Его лучи осветили хозяйский двор, добротный деревянный дом, сидевшего на жердочке у колодца нахохлившегося петуха. Он встрепенулся, распушил свой разноцветный хвост и заорал:
– Ку-ка-ре-ку! – петух вытянул шею и повторил. – Ку-ка-ре-ку!
Дверь избы скрипнула. На пороге появился заспанный, здоровый, бородатый мужик средних лет. Он был в длинной домотканой рубахе и одном сапоге. Второй он держал в руках.
– Кыш окаянный! – закричал мужчина и кинул в петуха предмет обуви.
Птица спрыгнула вниз и обиженно стала что-то клевать на земле.
– Всю округу перебудил! – зевнув, добавил мужчина.
Подобрав сапог и надев его, он прислушался. Из стоящего неподалеку курятника доносились стоны и оханья.
– Опять! – возмущенно покачал мужик головой и, подняв с земли валяющуюся длинную хворостину, направился к сараю. – Вот ужо я вам сейчас! – проговорил он.
Дверь в помещение была приоткрыта. Стоны и покрикивания стали громче. Мужик вошел внутрь и увидел живописную картину. На насесте, расклячив ноги, висела девица. Между ними стоял высокий, русоволосый парень. Ступни девки покоились на его плечах, а сам он лизал ее промежность. Штаны парня были спущены, являя вошедшему небольшие твердые ягодицы. Внизу находилась еще одна девушка. Она со звуком всасывала в себя большой член молодца, помогая себе рукой. Вторая ее рука сжимала сосок своей груди, вызволенной наружу из корсета. Девушки стонали от вожделения.
– Вон отсюда! – закричал мужчина и ударил хворостиной по обнаженному заду парня. – Ишь, блядство развели! Вон!
Парень отскочил от девки, потирая ушибленное место. Девицы с визгом бросились к выходу, стараясь прикрыть срамные места.
– Бесстыдницы! Развратницы! – кричал мужчина, продолжая хлестать хворостиной.
– Батя! Остынь! – уворачиваясь от отца, воскликнул парень. Он пытался натянуть штаны на еще стоящий член, который качался возле пупка, напоминая хобот слона.
– Всех девок перепортил! – уже тише произнес мужик, опуская прут. – Я зачем тебя за три моря отправлял? – спросил батя, оттирая пот. – Чтобы ты там уму разуму выучился! Науки разучил, чтобы урожаи увеличить! А ты чему научился? Камаебле ентой?
– Камасутре, батюшка, – наконец справившись со штанами, поправил парень.
– Да какая разница! – махнул рукой отец. – Такой наукой, если только демографию повысить можно… Все, Елисей, закончились твои праздные дни. Собирайся! На службу к царю поедешь наниматься!
– Но, отец, – попробовал возразить Елисей. – Вспомни свою молодость!
– Я в твои годы с Ильей Муромцем и Алешей Поповичем землю русскую от ворога защищали и со змеем Горынычем бился! – сверкнул очами мужчина. – Некогда нам было девок портить! Иди, собирай вещи. А я тебе грамотку начертаю к Илье. Он воеводой у царя батюшки служит. Привет от меня, Добрыни Никитича, передашь, да мое послание вручишь.
Через некоторое время Елисей принимал от отца снаряжение и письмо к воеводе.
– Надевай мою кольчугу, – подавая сыну немного поржавевшее изделие, велел Добрыня. – И меч не забудь! Шлем я к седлу привязал. И грамоту спрячь, не дай бог, что в пути случиться. Дорога то не близкая, пару дней добираться.
У ворот стояла старая кобыла. Когда-то в молодости она была мышиной масти, но со временем ее шкура приобрела необычный зеленоватый оттенок. Один глаз лошадки закрывало бельмо.
– Отец, а может, я пешком пойду? – неуверенно произнес Елисей.
Парень откинул свои русые кудри и повел широкими плечами, расправляя мускулистую грудь.
– Негоже воину своим ходом двигаться, – ответил батя. – Ты не смотри, что она старая, она многим молодым фору даст! – Добрыня ласково постучал по крупу лошадки. Та потерлась о него своим беззубым ртом. – Сколько мы с ней славных дел сделали, – протянул мужчина. – Наша Матрена еще послужит.
Матрена тихо заржала, будто подтверждая слова Добрыни.
– Нечего рассуждать, – отрезал бывший богатырь. – Залезай в седло.
Елисей натянул кольчугу, которая спустилась поверх одежды почти до колен, и взобрался на лошадь. Кобылка сначала опешила, от такой тяжести ее ноги задрожали, но потом оправилась и бодро посмотрела на мужчин.
– Вот, держи, – подал Елисею котомку Добрыня. – Там харчей немного и мешочек с деньгами. На первое время должно хватить. А потом уж царь довольствие положит. Служи ему верой и правдой. Не посрами наше имя. Покажи удаль молодецкую. Силой тебя бог тоже не обделил. Да смотри, не сильно озорничай там со своей наукой. В столице девки ушлые, повесят на тебя всех народившихся отпрысков, как всех кормить будешь? – напутствовал отец.
– Дак я не в них-то семя пускаю, – отозвался Елисей. – Не зря же Камасутру освоил. Там полно способов, чтобы девку не обрюхатить, а удовольствие получить.
– Ох, сынок, – покачал головой Добрыня. – Не доведет до добра твоя распущенность… Ну ладно, поезжай.
Он открыл ворота и вывел Матрену с сидящим на нем Елисеем.
– С богом! – перекрестил он сына и подтолкнул лошадь. – Но!
Кобылка потрусила, покачивая натруженными боками. Елисей с гордостью посматривал на все сверху. Добрыня смахнул скупую мужскую слезу и еще раз перекрестил за сыном путь.
– Дай бог, и получится из тебя что дельное, – прошептал он.
А Елисей улыбался махавшим ему высыпавшим из домов населению. Он был уверен, что его ждут великие дела.
Глава 2
Елисей уже выехал из своего села. Лошадка неспешно перебирала копытцами. Ветерок разметал по плечам молодца пряди золотистых волос. Ласковое солнышко гладило его по лицу теплыми лучами. Изумрудное разноцветье трав и жужжанье пчел, собирающих нектар, расслабили молодого мужчину. Он улыбнулся и вдруг запел:
– Пара, пара, порадуемся на своем веку. Красавице, и кубку, и славному мечу…
Матрена взбодрилась и побежала быстрее. А Елисей заливался соловьем. Ему было хорошо. Ему было вольно. Новые приключения звали безмятежную душу на подвиги. Он сжал рукоять меча притороченного к поясу. Песенка закончилась, и парубок почувствовал, как вздымается его достоинство, требуя очередной разрядки. Ведь отец так и не дал ему испытать оргазм, когда все уже было на подходе.
– Придется девку какую на ночь взять, – тихо произнес Елисей, почесывая свой член. – Иначе яйца отвалятся от боли.
Он остановил лошадь и спрыгнул с нее. Затем снял отцовскую кольчугу, которая лишним грузом сдавливала его бедра, ослабил на штанах веревку и блаженно выдохнул.
– Ну вот, – сказал он. – Теперь гораздо лучше. Осталось доехать до ближайшего трактира. А там уж оторвусь по полной.
Он взобрался обратно в седло и тронул поводья.
– Поехали, Матренушка! – воскликнул он. – Надо до темноты попасть в город.
До стольного города Елисею предстояли еще сутки пути. Поэтому на ночь он собрался остановиться в небольшом городке Н. Он находился аккурат в половине пути до столицы. Дальше парень ехал молча, предвкушая, какие навыки камасутры он будет отрабатывать в ближайшее время.
Когда опустились сумерки, Елисей увидел впереди золотые купола церкви и белые стены. Он поторопил лошадку и уже через десять минут въехал в город. Люди, встречающиеся на пути, смеялись ему вслед, обсуждая необычную масть Матрены. Елисей сжал зубы. Ему не хотелось начинать свой путь с драки. Поэтому он молчал. Наконец перед ним появился трактир. Над дверьми заведения висела вывеска с нарисованной большой кружкой. Ворота были открыты, и парень въехал туда. К лошади подскочил мужчина, видимо, конюх. Он взял Матрену за уздцы.
– Ночевать изволите? – спросил он.
– Изволю, – кивнул Елисей. – Кормят то здесь сносно?
– Как везде, – уклончиво проговорил конюх. – Советую домашней медовухи изведать. Дюже хорошо ее у нас варят.
– Последую совету, – Елисей пошарил в своем кошельке и достал мелкую монету. – Возьми, друг. Позаботься о моей старушке.
– Не волнуйтесь, – взяв мзду, ответил мужик. – Все будет по самому высшему качеству. Степанида! – заорал он.
Из конюшни, находившейся во дворе, выскочила девка. Яркий сарафан обтягивал широкие бедра и высокую грудь. Елисей ощутил, как его член встрепенулся и устремился вверх.
– Степка! – обратился к девушке конюх. – Воды неси! Видишь, лошадка устала, пить хочет.
Степанида схватила ведро и пошла к колодцу. Елисей следил, как ее бедра колышутся от ходьбы, и сглотнул.
– Пойдемте, молодой господин, покажу, где ваша старушка проведет ночь, – проговорил конюх и повел лошадку в стойло. Елисей пошел за ним.
В помещении было сухо и чисто. Сбоку от яслей находилась огромная копна сена. Конюх щедро сыпанул в кормушку овса. Матрешка с удовольствием принялась за еду.
– Кушай, горемычная, – проговорил мужик, поглаживая лошадку по боку. – Недолго тебе уже осталось.
– Да ладно тебе, – вошла красавица с полным ведром. – Она еще повозит своего хозяина. – Степанида искоса глянула на Елисея.
Девушка подошла к Матрене и наклонилась, переливая воду в поилку. Елисей заворожено смотрел в ложбинку между ее грудей, открывшуюся в разрезе рубашки. Желание переполняло его штаны. Надо было срочно что-то с этим делать.
– Красавица, – проговорил он. – Хочешь большой и чистой любви?
– А кто же ее не хочет? – выпрямилась Степанида, откинув русую косу за спину.
– Тогда приходи в полночь на сеновал, – продолжил Елисей, жадно смотря на ее полные губки.
– Отчего же не прийти, приду, – улыбнулась девица. – Только и вы тогда уж приходите.
– А почему я вдруг не появлюсь? – удивился Елисей.
– Так она не одна придет, – криво усмехнулся конюх. – Она с отцом притащится.
– А зачем нам отец? – нахмурился Елисей.
– Так вы же жениться будете? – невинно спросила Степанида. – Нам благословение батюшкино надобно.
– Э, нет, – отскочил от девки Елисей. – Так мы не договаривались!
Степанида насмешливо посмотрела на молодца и вышла из конюшни.
– А скажи-ка, любезный, – обратился к конюху Елисей. – Нет ли здесь более сговорчивых бабенок?
– Найдем, – кивнул мужик. – Есть такие. За денежку родного отца продадут не только свою дырку. Приведу вам посимпатичнее, после полуночи.
Елисей обрадовался и поспешил в кабак. Перед входом дверь с силой распахнулась, ударив его по лбу, и из проема вылетел дядька. Он упал на землю и не шевелился. Елисей услышал из трактира громкие крики и звуки борьбы.
– Что там еще такое, – произнес он и, посильнее сжав рукоять своего меча, вошел внутрь.
В трактире творилось невообразимое. Двое мужчин отбивались, чем могли от десятка нападающих. Один из защищающихся был высок и худощав. Он мастерски орудовал сковородой. Второй, огромный и сильный, держал в руках деревянную скамью. Он махал ею и откидывал сразу по нескольку человек.
– Надо им помочь, – решил Елисей. – Не дело двое против десяти! – он выхватил меч и бросился в гущу драки. – Берегись! – закричал он, опуская свое оружие плашмя на головы противников.
Глава 3
Елисей пробивался сквозь нападавших, которые падали от его ударов на пол к защищавшимся мужчинам.
– Елисей, – представился он, не прекращая битвы.
– Антос, – кивнул ему худощавый и методично продолжил отбиваться сковородой.
– Понтос! – крикнул ему здоровяк. – Спасибо за помощь! – он размахнулся и еще трое улетело на улицу.
Постепенно противников становилось все меньше. Часть уже валялась в нирване на улице, часть уползало, держась за поврежденные места из заведения. Когда последние нападавшие покинули трактир, мужчины, отдуваясь, сели к столу.
– Эй, хозяин! – крикнул Понтос. – Неси медовухи побольше и пожрать!
Испуганный трактирщик вылез из-под прилавка:
– Сейчас все будет, господа, – дрожащим голосом произнес он и кинулся таскать на стол разные кушанья.
Вскоре перед мужчинами на столе появился большой жбан медовухи с кружками, блюдо, наполненное жаренными курами, нашинкованные овощи и порезанный ломтями хлеб. Елисей с новыми товарищами принялись за еду.
– А что это они на вас напали? – поинтересовался Елисей, отхлебывая душистого напитка и откусывая от дичи большой кусок.
– Это не они на нас, а мы на них, – усмехнулся Антос. – Они честь царской дочки Марьяны порочили. Мы и заступились. Не люблю, когда над достоинством за глаза издеваются!
– Да и не гоже про царскую семью гадости говорить, – кивнул Понтос, со скоростью света доедая целую тушку птицы. – Не по чести такое.
– Не знал, что у нашего царя есть дочь, – проговорил Елисей.
– Есть, – подтвердил Антос. – Да только прячет ее от всех наш государь в высоком тереме.
– В чем причина? – удивился Елисей.
– Да охоча царевна до мужиков больно, – пояснил Понтос. – Царь и закрыл ее от соблазнов, чтобы невинность сохранила.
– А хороша ли девица? – уточнил Елисей. – Или страшна, как смерть?
– Царевна Марьяна дюже хороша, – сказал Антос. – Красотою лепа, червлена губами, бровьми союзна! Золота коса до пят! Стан тонок, а грудь аки дыньки! Все при ней!
У Елисея от описания аж дыхание в груди сперло, так поглядеть захотелось на красу такую. А лучше не только посмотреть, а и камасутру на ней отработать. В мыслях молодца уже картинки замелькали, как бы он разложил Марьянку перед собой да к устам ее сахарным приложился, и не только к ним.
– Ты чего замолк? – насмешливо посмотрел на него Понтос. – Али медовуха в голову ударила?
– Да не медовуха, – мечтательно проговорил Елисей. – А рассказы ваши о красе царевны.
– Тоже захотелось испробовать? – усмехнулся Антос. – Не получится. Царь бережет ее как зеницу ока.
– Ну, это мы еще посмотрим, – насупился Елисей. – Все равно туда еду.
– И ты тоже? – Понтос доел курицу и вытер жирные руки прямо об скатерть.
– Я к Илье Муромцу еду, – пояснил Елисей. – На службу к царю наниматься.
– Ну, значит, наш путь один и тот же, – заметил Антос. Он тоже закончил трапезу и попивал медовуху.
– Не хило ты орудовал мечом, – похвалил Понтос. – Такой воин в войске нужен.
– Ты тоже силой не обижен, – улыбнулся Елисей. – Вон сколько уложил.
– Раз уж мы вместе, то и двигаться будем сообща, – произнес Антос и встал из-за стола. – Хозяин! Комнату нам на троих!
– А может, девок на ночь возьмем? – с надеждой посмотрел на новых друзей Елисей. – Мне конюх обещал посодействовать.
– Можно и девок, – кивнул Понтос, тоже вставая и расправляя свои могучие плечи.
– Я пас, – коротко бросил Антос и пошел наверх за хозяином.
– Что это он так ? – тихо спросил Елисей у великана. – Или не по бабам он?
– По бабам, не волнуйся, – заверил Понтос. – Просто горе у него случилось с одной из представительниц женщин. Пойдем к конюху твоему, расскажу по дороге.
Мужчины вышли из трактира и направились к конюшне. Понтос рассказал про Антоса.
– Женился наш Антос по большой любви на рыжеволосой юной красавице. Любил он ее страсть как! Не отходил ни на шаг, драгоценностями закидывал! Но пришлось ему отлучиться как-то по делам. А когда вернулся, застал свою жену в объятиях другого. И так ярость от увиденного взыграла в нем, что вытащил он меч и проткнул любовников одним ударом.
– Страсти какие! – охнул Елисей. – А потом то что?
– А что потом? – вздохнул Понтос. – Запил с горя. Сильно. Еле вытащил я его из замка. Уговорил на службу к царю наняться. Отвлечься в ратных делах от несчастной любви. Вот и опасается теперь Антос с бабами якшаться. Не хочет влюбиться вновь. Обмана боится.
– А как же он со своими мужскими потребностями справляется? – удивился Елисей.
– Дак как? – крякнул Понтос. – Руками своими.
– Так и заболеть можно? Не дело это! – воскликнул Елисей.
– Вот и я ему тоже самое говорю, – грустно произнес Понтос. – Где тут твой конюх?
Елисей заглянул в конюшню. Конюх причесывал его старую лошадку. Матрена блаженно закрыла глаза и тащилась от действий мужчины. Елисей свистнул, и конюх поднял голову. Увидев парня, мужчина поспешил к нему.
– За обещанным я, – пояснил Елисей. – Девок, давай!
– Три монеты, и через пять минут у вас будут, – поклонился конюх.
Елисей вынул названую сумму.
– Приведи трех посимпатичнее, – велел он. – Я теперь с друзьями.
– Сей момент, – осклабился мужик и поспешил за обещанным.
Глава 4
Вскоре к ожидающим мужчинам подошли три шлюхи. Их лица были ярко накрашены. Платья открывали напоказ полные груди и ноги в чулках почти до колен.
– Пошли, – проговорил Понтос, хватая одну из девок полнее других. – Люблю я пышек, – признался он.
– А мне пофиг, – отозвался Елисей, влезая рукой к одной из женщин в декольте и сжимая грудь. – Лишь бы сосала хорошо. Остальное я и сам сумею. Не даром камасутру три года изучал.
– А это еще что за наука такая? – удивился Понтос. – Не слышал про такую.
– Так я за три моря ходил обучаться, – похвастался Елисей. – Наука, как любви предаваться во всех мыслимых и не мыслимых позах.
– А ты покажешь? – загорелся Понтос.
– Как раз этим и займемся, – кивнул Елисей.
Он одной рукой во всю уже лапал одну, а второй прижимал за талию вторую красотку. Ему совсем было невмоготу. Член набух от долгого сухостоя. Мошонка болела. Ворвавшись в снятую друзьями комнату, Елисей сорвал с себя одежду, и девицы заулыбались, увидев его достоинство. Им явно оно понравилось. Антос сидел на своей кровати и наблюдал. Его рука направилась к своей ширинке.
– Могу поделиться, – обратился к нему Елисей.
– Не стоит, – отказался Антос. – Занимайся своим делом. Мне и так нормально.
– Ну, как знаешь, – кивнул Елисей и, забыв обо всем, занялся девицами.
Ему уже было все равно, что рядом находится Антос и что на соседней кровать Понтос уже во всю таранит свою толстуху, развернув ее к себе спиной и подняв платье до самой головы. Его занимал свой секс.
Шлюхи сняли платья и остались в панталонах и корсетах.
– Снимайте, – приказал Елисей, поглаживая свой член.
Вскоре обе предстали пред ним полностью раздетыми. Елисей лег на постель. Обе девицы склонились над его вздыбленным членом. Одна тут же взяла его в рот и стала посасывать, вторая ласкала его яички, сжимая их в руке и приподнимая вверх.
– Э, нет, – проговорил молодец. – Так дело не пойдет. Этак я моментом кончу. Ну-ка, меняем конфигурацию!
Девицы с удивлением посмотрели на парня.
– Одна садиться на мой член, – велел Елисей. – А вторая поворачивается ко мне и дает лизать свою промежность.
Вскоре одна из шлюшек скакала на его бедрах, заполняя себя его большим естеством, а вторая примкнула к его рту лоном, и Елисей причмокивал, всасывая ее клитор, и скользил языком между складочек. Девицы стонали и вскрикивали от удовольствия. Руки парня тоже не бездействовали. Одной он теребил набухшую горошину той, что извивалась на нем, а второй крутил сосок девицы, чье лоно он лизал. Та, что была у его лица, громко закричала, и ее ножки задрожали в сладком оргазме. Вскоре к ней присоединилась и вторая. Последним кончил сам Елисей. Он тоже закричал от переполнившего чувства долгожданного оргазма и освобождения.
– Ну ты и горазд! – с восхищением заметил Понтос. Он давно уже закончил со своей красоткой и теперь просто лежал с ней рядом и ласкал ее огромные груди.
– Я не выдержал и десяти минут, – признался Антос, вытирая свой член тряпицей. – Обычно мне и тридцати не хватает.
– Господин, господин! – восклицали партнерши Елисея. – Мы повторим? Нам понравилось!
– Повторим обязательно, – подтвердил Елисей. – Но уже в другой позе.
– Ни хрена эта твоя наука! – восхитился снова Понтос. – Как, говоришь, ее название?
– Камасутра, – ответил Елисей.
– Открывай обучение, – посоветовал Антос. – Денег заработаешь кучу!
– Да я это для удовольствия, – отказался Елисей. – Я и сам еще не все приемы в совершенстве усвоил.
– Мне уже и этого довольно, – сказал Понтос, собираясь повторить свой акт.
– Продолжим, что ли? – уточнил Елисей.
– Не вы, ребята, как хотите, а я больше не могу, – произнес Антос, вставая с кровати. – Пойду я во двор, прогуляюсь, голову остужу. Как закончите, позовите.
Он ушел. А Елисей стал строить очередную «конфигурацию». Понтос с интересом наблюдал за его действиями, надеясь когда-нибудь сотворить подобное.
Теперь Елисей поменял местами красоток. Та, что была на его бедрах, теперь расположилась на кровати. Ее ноги были широко раздвинуты и лежали на плечах мужчины. Вторая находилась внизу и стояла на коленях, сильно изогнувшись в пояснице и лежа грудью на постели. Елисей раздвинул ее ягодицы и направил свой вновь вставший член во влагалище. Промежность второй девицы соединилась с его устами. Молодец вдалбливался в лоно нижней красотки и скользил языком и губами по раскрытым складочкам второй.
Понтос в этот раз принял обычную позу и совокуплялся с пышнотелой, лежа на ней. Большие телеса бабенки колыхались от движений великана.
Вскоре троица снова застонала, предчувствуя разрядку. Елисей ускорился, его проникновения стали резче и сильнее. Губы всосали клитор, а язык стал нажимать и постукивать набухшую плоть. Верхняя красотка сдалась на этот раз первой. Ее ножки задергались на плечах мужчины, и она закричала от ощущений и забилась в ярчайшем оргазме. Елисей воткнулся в нижнюю до самого основания и выплеснулся в нее, соединяясь в одновременном оргазме. Лоно девицы спазмировало, сжимая и разжимая его кончающий член.
– Нам никогда еще не было так хорошо, – чуть позднее призналась одна из партнерш Елисея. Вторая закивала головой, соглашаясь с подругой.
– Мы даже готовы вернуть одну монету, – сказала она.
– Оставьте себе, – не позволил Елисей. – Я получил истинное наслаждение. Так давно мечтал об этом. Так что вы заслуженно получили вознаграждение.
– А я еще добавлю, – проговорил Понтос, даря каждой из девушек по монетке.
Обрадованные девицы быстро оделись и покинули комнату. Им предстояло отдохнуть перед следующим днем.
– Пойду верну Антоса, – сказал Понтос и вышел за другом.
А Елисей лежал на спине, подложив под голову согнутые в локтях руки. Он чувствовал легкость во всем теле. Потихоньку его мысли переметнулись к царской дочери. Что там за красавица, так мечтающая о мужчине. Уже засыпая, он подумал об обязательном знакомстве с Марьянкой.