Подмосковье. Падение в бездну

Серия «СТАЛКЕР» основана в 2012 году

© Собянин А., 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Вместо пролога

Тяжелый армейский ботинок с высоким верхом ступил на самую кромку частично обрушенной стены. Вниз, на растрескавшийся асфальт, тут же полетели бетонная крошка и мелкие камешки. Человек в потертом темно-сером камуфляже с напряжением, выдающим внезапно возникшую тревогу, бросил короткий взгляд, наблюдая, как камешки, словно шрапнель, рассыпаются в десятках метров под ним. Он слегка поморщился: любой шорох в мертвом городе разносился далеко.

Впрочем, город только казался вымершим, и нельзя было забываться ни в коем случае. За пустынные улицы, проспекты, парки и коробки панельных домов продолжали с остервенением драться люди и возникшие по воле Зоны мутанты. А одинокий путник словно ненароком задумался, зазевался, да вдруг опомнился, взял себя в руки, сосредоточился. В этих давно уже не мирных краях каждый вздох, каждая спокойно прожитая минута теперь ценились на вес золота. На открытом месте долго находиться не рекомендовалось, чтобы твоей персоной не заинтересовались местные твари.

Видно было, что он совсем не новичок. Просто боль какая-то застарелая засела у него в груди. Уже довольно долго не давала она ему покоя. С самозабвением и излишней старательностью рвала она его душу, тисками зажимала, мучая непрерывно, и справиться самостоятельно он с ней никак не мог. Задумался человек над бездной, снедаемый тоской бытия и безнадежных потерь. В жизни и не у таких, а с гораздо более крепкой психикой людей бывало намного хуже с адаптацией. Так что ему, считай, повезло. Судьбоносные испытания не до конца выжгли его душу. На самом ее дне все еще теплился огонек романтика. Когда-то он и еще несколько безусых молодых парней пришли в Зону. Он единственный выжил из всей той группы, заматерел, стал безжалостен и жесток, когда это бывало нужно, но при этом он всегда с состраданием относился к простым людям и в любом случае протягивал руку помощи. Он стал сталкером. А его молодых и неопытных спутников растерзали чудовища Зоны.

Обнаруживать свое местоположение лишний раз не хотелось. Хотя о своей безопасности в данный момент особенно беспокоиться у него не было никакого желания. Дни, когда его съежившееся тело охватывал страх, заставляя мелкой волной дрожать поджилки, когда приходилось прятать от друзей внезапно взмокшие ладони, минули. Тут бы улыбнуться, да только время адекватно воспринимать самоиронию и юмор прошло окончательно, кануло в Лету. Человеку когда-то приходилось много убивать подобных себе… и не только подобных. Запах крови уже давно не будоражил и не калечил его психику.

У этого сталкера больше не находилось стимула, чтобы отчаянно защищаться и биться за жизнь. Не в том он оказался положении, чтобы трястись за собственные потроха. Были на то свои неоспоримые и веские причины и обстоятельства. Все страхи и фобии отошли на задний план.

К бою он был подготовлен. К его спине плотно примыкал автомат с подствольным гранатометом, а разгрузка была заполнена зарядами к нему. Еще в разгрузке нашлось место для нескольких автоматных магазинов и бочонков ручных гранат. Под короткой утепленной курткой, которая сейчас была расстегнута, виднелась кобура. Из нее торчала рукоятка пистолета «Удав» с корпусом из полимеров и с посадочным местом под прибор бесшумной стрельбы. Мощный патрон на девять миллиметров, емкость магазина на восемнадцать патронов и неприхотливость в обслуживании делали его незаменимым в Зоне.

Доверху набитый и даже на вид тяжелый рюкзак предполагал наличие в нем не только еды и аптечки, но и все тех же боеприпасов. Мужчина доподлинно знал, что Зона, даже если благоволит к сталкеру, завсегда приготовит ему множество испытаний.

Непознанные силы природы встали на пути человека, с легкостью сметая следы его пребывания на земле. Расползшаяся по территории Подмосковья новая Зона перекроила планы сотням тысяч людей. Она поглотила их дома внезапно возникшими разломами, пересекла широкими оврагами частные наделы, завладела и отравила души бывших хозяев осознанием неминуемости падения в бездну.

Вначале было всего лишь малозаметное сотрясение на ровном месте. Далее амплитуда толчков стала возрастать. Впоследствии приблизительно на этой территории возник крохотный холмик. Никто не догадывался, а в глубинах, подобно гнойному нарыву, зрел будущий вулкан, вот только состоял тот нарыв не из раскаленной лавы, а из невидимой для человеческого глаза аномальной энергии. А потом – жахнуло…

Компетентные органы приняли меры и огородили бетонными надолбами и рядами колючей проволоки опасный участок, озаботились вводом частей внутренних войск с принадлежащей им военной техникой. Только вот природа, словно заразившись неизвестно откуда взявшимся неизлечимым вирусом, проявила неожиданное упорство. Остатки тех людей, кому повезло выжить в кромешном аду Зоны, были вывезены за пределы аномального сектора.

Дальше дело пошло с утроенной силой. Флора и фауна на закрытой территории вдруг стали мутировать. Возникли крайне враждебные человеку формы жизни. Особи, подвергшиеся ускоренным метаморфозам, стали пожирать своих конкурентов и собратьев и постоянно совершенствовали свои навыки. Многие люди по какой-то необъяснимой причине тоже подверглись аномальной трансформации. Получив необычайные способности, новый тип людей начинал их использовать в своих целях, не гнушаясь ни убийствами, ни простым подчинением разума обычного человека.

Город, давно покинутый практически всеми жителями в жуткой панике, неразберихе и с пальбой отнюдь не в воздух, стал заново наполняться разными маргиналами, искателями приключений и легкой наживы. Негодяи всех сортов и наклонностей быстро организовались в банды с жесткой иерархией. Сталкеры вынуждены были собираться в отряды с серьезным вооружением, чтобы пройти сквозь череду бульваров и проспектов хотя бы без ощутимых потерь. Одиночным бродягам, нисколько не боящимся за свою репутацию отъявленных сорвиголов, приходилось обходить населенный пункт по широкой дуге, чтобы остаться в живых или не попасть в руки к садистам.

Некоторая часть жителей также вполне осознанно предпочла на неопределенное время остаться в городе. Они надеялись поживиться чужим добром, брошенными впопыхах ценностями и прочими материальными благами. Отчаянные авантюристы по натуре, они крепко верили в свою счастливую звезду и впоследствии рассчитывали выбраться из города и дальше за Периметр, прежде чем на их горле сомкнутся клыки мутантов. И наконец-то, обладая большими деньгами, заработанными страхом, потом и кровью, зажить в свое удовольствие. Сам город прежде имел до двухсот пятидесяти тысяч жителей, и для поля деятельности различных группировок в нем нашлось приличное пространство.

Но однажды в разных районах города вдруг заработали АГС, пробивая бетонные фасады жилых домов. Началась беспорядочная стрельба из всех видов легкого оружия…

* * *

Человек находился на высоте четвертого этажа обыкновенного панельного дома, в широкой пробоине в стене некогда жилого помещения. «Не меньше двух сдвоенных снарядов запулили, вояки, – механически отметил он. Вместе с тем он старался вычислить, с какого места стреляли и из какого вида оружия. – Любопытно, что их здесь так заинтересовало, что они такой отчаянный огонь открыли?» Он огляделся по сторонам, пытаясь найти взаимосвязь. Разрушенная комната, покореженные от попадания обломков перегородки. Разлетевшийся вдребезги подоконник, вдоль стен – поломанная мебель, растерзанный взрывной волной диван. Осколки хрусталя и прочие фрагменты разных безделушек валялись повсеместно на полу. Все еще чувствовался застарелый запах гари.

Сталкер, больше не испытывая судьбу, плавным движением натренированного тела отклонился назад, в глубину комнаты, под защиту нетронутых стен.

Через пробоину в стене ощутимо потянуло сквозняком. Человек приободрился. Слабый ветерок принес в помещение свежий воздух. Вот парадокс! Терзаемый людьми и мутантами город безнадежно умирал, а воздух наконец-то стал приобретать первозданную прозрачность и свежесть.

Человек подобрался, когда ветерок зашелестел листвой оставшихся в одиночестве яблонь и кустов сирени. Сумрак, затаившийся среди густых ветвей, настораживал. Мальчишки больше никогда не будут лазать, играя в прятки, по толстым ветвям яблонь. Но это не значит, что там не будет лазать никто! Шевеление крон пробудило в одиночке нечто неосознанное, дремучее. В этом мире любое движение прежде всего вызывало желание полоснуть очередью из автомата – просто так, на всякий случай. Ударь первым – или ударят тебя. Однако на сей раз обошлось, двор внизу был пуст, а в пожелтевших кронах никто и не думал прятаться.

В этом мире потихоньку начинала властвовать осень, а мутанты и аномалии уже несколько месяцев как утвердили свою власть.

Мир, расшатанный появлением еще одной Зоны, сопротивлялся, скрежетал, неизвестно в чей адрес выкрикивал проклятия, но упрямо скатывался в бездну.

Одиночка, тайком преодолев тщательно охраняемый военными Периметр, наведался в город только вчера. Любой, хоть единожды побывав в Зоне, психологически навсегда становился ее пленником. Однажды он прикоснулся к ее тайнам, вобрал в себя ее воздух – и с этого момента постоянно возвращался в ареал отчуждения, даже если после очередного рейда, едва оставшись в живых, давал себе клятву больше не пересекать Периметр. Сталкер Алгоритм вновь вернулся в Зону, но теперь его манила не она сама. Он надеялся найти здесь следы Веры, которую некогда потерял.

На ладонь, которой он опирался о стену, капнуло что-то маслянистое. Алгоритм понюхал ладонь и почувствовал запах яблок. Отстранился и поднял взгляд к потолку. Аккурат над головой, «вверх ногами», разливалась широкая мутно-зеленая маслянистая лужа. Аномалия, мать ее. Добро пожаловать в Зону.

Глава 1

Где-то на окраине постреливали. Едва слышные отголоски автоматной трескотни лишь подчеркивали окружавшую меня тишину. И в этой самой тишине совсем неподалеку громом среди ясного неба раздалось несколько глухих ударов. Я вздрогнул от неожиданности и попятился назад, вглубь растерзанной комнаты. Быстро определил, что источник шума находился где-то в районе соседнего невысокого – не выше трех этажей – дома. Сумерки все же позволили мне рассмотреть, как на потемневший от времени шифер полетели обломки досок, которые прежде закрывали отверстие слухового окна. Несколько монстров, отдаленно напоминающих человека, с большой ловкостью выскочили из узкого проема чердака на покатую крышу. Аномальная энергия новой Зоны успешно поработала над их туловищами. Чрезвычайно сутулые тела внушали опасение своей дикой, несокрушимой мощью. Их предплечья со временем вытянулись, а еще твари успели отрастить приличного вида острые когти, которые успешно помогали им передвигаться по кровле.

У меня по коже пронесся ощутимый холодок. Эти энергичные существа, лишенные волос на голове, были до ужаса расчетливы, кровожадны и опасны. Я с ними уже прежде сталкивался, но тогда они были сыты – короче говоря, не заинтересовались мною. До нас как-то доходила информация, что эти твари в поношенной, а местами и просто изодранной одежде когда-то влачили жалкое существование в виде зомби. Со временем к ним по неизвестной причине вернулась часть памяти, но дальнейшее очищение рассудка отчего-то замедлилось, зато многократно увеличилась скорость передвижения. Еще упорно ходили слухи, что сталкеры по заданию ученых-медиков доставили в исследовательский центр не меньше трех десятков подобных экземпляров. Вот только, несмотря на медикаментозные и электрошоковые эксперименты, призванные пробудить исконную природу бывших homo sapiens, твари абсолютно не шли на контакт и оставались крайне агрессивными.

Дом напротив был довольно-таки старый, еще довоенной постройки. Над почерневшим от времени шифером возвышались кирпичные трубы с выбоинами – часть кладки со временем выпала. Когда-то трубы блистали известковой белизной, сейчас же, в сумерках, казались темными от нанесенной пыли. Высокие антенны еще советского типа бессмысленно вытягивались к небу, колышась на растяжках из толстой проволоки.

Твари, блистая матовой кожей в прорехах изодранной одежды, с диким ором и визгом, передвигаясь где на четырех конечностях, а где пользуясь только ногами, понеслись по крыше к противоположному краю. Здесь они остановились, но не перестали производить шум и гвалт. Они перегнулись головами через край, высматривая что-то внизу.

Заинтригованный их поведением, я, как мышка, играющая с охотящейся кошкой, выдвинулся к входной двери квартиры, временно ставшей мне убежищем. В этом доме я рассчитывал протянуть еще одну ночь до утра – и какого же лешего я сейчас поперся к выходу? Безмерное любопытство когда-нибудь меня подведет.

Теперь только осталось гранату высвободить из установленной мною же растяжки. Я быстро, но очень осторожно обжал бочонок рукой, блокируя запал. Чека на месте. Потихоньку потянул гранату в сторону натяжения и развел усики шплинта. Еще раз поджал шплинт для собственного успокоения. Как-то не хотелось со временем подорваться на собственном боеприпасе.

Я выскользнул в темный подъезд и по уже укоренившейся привычке метнулся в сторону, прислонился к стене. Здесь я замер, давая возможность глазам привыкнуть к мраку, и с напряжением стал прислушиваться. Тихо в подъезде. Сжимая в руках автомат, я принялся неторопливо спускаться вниз. Мои ботинки, сшитые у обувщика на заказ, совершенно не производили шума. Мягкая и толстая подошва с резиновой прослойкой скрадывала все звуки. В этом новом мире бесшумность и незаметность – едва ли не наиглавнейшие условия выживания одиночек. Еще тут нельзя было обойтись без аптечки, качественного продовольствия, надежного оружия и выучки. Деньги и ценности для выживания в этом мире практически не имели значения. Опыт, сообразительность и осторожность ценились куда больше.

Колеблясь, я нацепил на голову устройство с очками ночного видения. Весь мир сразу раскрасился штрихами и контурами темно-зеленого цвета. Я немного постоял, привыкая к такой мозаике.

Входная дверь подъезда беззвучно выпустила меня на улицу. Еще бы ей скрипеть, если я заранее смазал ее солидолом! Когда рассчитываешь пробыть в убежище пару дней, лучше побеспокоиться даже о таких мелочах.

Стрельба на окраине постепенно начала затихать, зато неподалеку безмолвие заброшенного города разорвала автоматная очередь. Я моментально определил местоположение стрелка: как раз там, куда так напряженно и взволнованно всматривались, свисая головами с крыши, лысые монстры.

Я перебежал улицу и приткнулся спиной к стене дома, на кровле которого по-прежнему гомонили твари. Еще раз неторопливо осмотрел ближайшие мрачные и запыленные окна домов, края крыш с обломанным шифером.

Темно-серый камуфляж отлично помогал мне «потеряться» на улицах на фоне асфальта и стен. Но до угла дома я добрался в темпе. Здесь какое-то тело, даже и не сообразишь в сумерках и спешке, человек или мутант, внезапно со скоростью ветра вылетело на меня. Я еще только замахивался, пытаясь определить, друг передо мной или враг, а оппонент уже бил меня прикладом автомата в лицо. Я как-то совершенно на инстинкте увернулся, выставил предплечье и получил ощутимый удар по касательной. Вырвавшееся у моего противника матерное ругательство помогло мне вовремя сориентироваться и не нанести ответный удар. Мутанты предпочитали выражать свои эмоции визгом или другими непотребными для человеческого восприятия звуком, но только не отборным матом. Теперь становилось хотя бы ясно, что передо мной человек. Только друг или враг?

Я поспешно отступил, сорвал с лица очки ночного видения, не забыв ненавязчиво направить ствол автомата в корпус визави. Черты изрядно перепачканного лица показались мне знакомыми.

– Алгоритм, мать твою, какого хрена ты тут мне наперерез бросаешься? – взревел незнакомец, как бы ненароком, но очень быстрым движением руки отодвигая ствол моего автомата в сторону.

– Интернет, засранец, какого черта ты меня прикладом лупишь, если я тебе на помощь выдвинулся? – обрадованный нежданной встречей, возопил я, потирая ушибленное предплечье и локоть.

Пашка-Интернет, невысокого роста коренастый молодец, в данный момент был чумаз лицом, словно побывал в дыму грандиозного пожара, но забыл посетить баню. Одежда его была весьма изодрана и выглядела крайне непредставительно. Соломенного цвета волосы стали серыми от отсутствия контакта с мыльной пеной и торчали во все стороны из-под повязанной банданы.

Пашка сгреб меня в охапку и проскрипел:

– Придурки какие-то прицепились, а я с ходки возвращался, и боеприпасов с гулькин нос, вдаришь по ним?

– Конечно, вдарю. Отчего ж не вдарить?

Паша скользнул за мою спину, присел на одно колено и принялся выгребать из карманов камуфляжа горсти патронов. Ими он стал набивать пустой автоматный магазин, успевая о чем-то вполголоса причитать. Похоже, в очередном рейде, да еще оставшись в одиночестве, он хлебнул немало неприятностей. Патроны были все еще в фабричной смазке, но Пашку сей факт нисколько не беспокоил. Его ладони и так были очень грязны.

Я осторожно выглянул из-за угла. Четыре тени, профессионально прикрывая друг друга, выскользнули из подъезда и заторопилась в нашу сторону. Я повернулся к приятелю и прошептал:

– Там четверо. Перемещаются в нашу сторону. Это они за тобой охоту устроили?

– Да, они самые, – страдальческим голосом проговорил Паша. – Вали их, на хрен! Или хотя бы отпугни. Фляжка твоя где? Кинь мне, а? Пить я хочу очень. Почти двое суток без воды. Обезводился весь.

– Сейчас я их гранатой угощу, – прошептал я, твердо зная, что Пашка услышит. Сталкеры в Зоне не в бирюльки играют, у них со временем все чувства обостряются. – Сейчас, сейчас, пусть только поближе подойдут.

Бочонок гранаты покатился к ногам преследователей моего друга. Я успел еще раз выглянуть за секунду до взрыва. Неизвестные враги, подтверждая свою высокую квалификацию, без каких-либо звуков рванулись в стороны, а потом попадали на асфальт ногами по направлению к взрывному устройству. Автоматы под себя, левые руки синхронно прикрыли шеи…

Ощутимо грохнуло. Осколки с шипением вошли в стены ближайших домов. Мутанты на крыше заверещали, стали возбужденно носиться по шиферу, порождая когтями отвратительный скрежет. Я забеспокоился, как бы ненароком одна из тварей не сверзилась прямо перед нами на асфальт. Тогда вся эта смертельно опасная орда ринется вниз, наружу – выручать своего друга. А тут мы с Пашкой.

Я вновь на мгновение выглянул из-за угла и оценил обстановку. Трое врагов ускоренным маршем покидали место схватки. Они засекли мое местоположение и на бегу огрызнулись короткими очередями. Оставшийся в одиночестве раненый пробежал всего лишь несколько шагов, а теперь корчился на тротуаре, хватаясь за бок между пластинами бронежилета, и громко стонал. Кровь обильно поливала асфальт. Не жилец, одним словом, парень. Хотя как знать – вдруг у него исцеляющие артефакты припасены?

Стрелять вслед убегавшим я не стал. Раненый – если, конечно, бойцы соблаговолят за ним вернуться – станет ощутимой помехой в преследовании, и они от нас отвяжутся. А вот если я сокращу их численность, единственный выживший из всей группы, возможно, и не станет тащить на себе товарища, а сосредоточится на мести. Стрелять из своего укрытия я к тому же остерегался из-за того, что твари на крыше сразу же нас обнаружат и начнут активное преследование. Гранату, которую я швырнул из-за угла, они вряд ли ассоциируют со мной.

Пашкины преследователи тоже не рискнули ни единой очереди послать в сторону беснующихся на крыше тварей. Очень жаль. Я так надеялся, что они проявят неосторожность.

Пашка сейчас совсем плохо выглядел, чтобы можно было назвать его полноценной боевой единицей. Посерел и как-то съежился, что ли. Видать, крепко ему досталось за последние дни. Не справиться мне с такой обузой, когда и если придется отбиваться от стаи человекоподобных мутантов. Кроме невероятной физической силы, они еще обладали неплохими зачатками ментального воздействия. Этой своей способностью они пользовались, когда находились в спокойном состоянии, а не в таком взбудораженном, как сейчас. В головах у них что-то значительно перемкнуло, иначе они смогли бы вполне реально контролировать разум человеческих особей хотя бы на территории своего обитания. Но ведь по закону подлости они могли начать с меня, верно?

Я подал другу руку, Пашка за нее уцепился и поднялся на ноги, пошатнулся от слабости и тут же стыдливо отвел взгляд. В подобной ситуации слова излишни. Нужно было срочно уходить и искать надежное убежище. Тех маргиналов, что так поспешно ретировались с места короткого боя, я особо не боялся. Они уже догадались, что в их почти беспроигрышной партии появился новый игрок, способный создать им множество неразрешимых проблем. Но вот лысые меня напрягали конкретно.

Паша указал на подъезд дома напротив.

– Нельзя туда, твари могут заметить, где мы скрылись, – сказал я и потянул его за собой в ближайший подъезд. – Тут нас хотя бы козырек прикроет. Ферштейн? А там осмотримся, разберемся.

Возбудившиеся монстры все еще скакали на крыше над нашими головами.

– Как бы любопытство не заставило их спуститься вниз, – забеспокоился Интернет. – Наваляют по полной программе.

И точно: словно прочитав его мысли, мутанты понеслись по шиферу в сторону слухового окна. Через него они ринулись на чердак, а оттуда, судя по звукам, минуя ступени, высыпали на лестничную площадку. Не люди, а обезьяны какие-то, честное слово! Я бросил в сторону раненого, корячившегося на асфальте, светошумовую гранату. Лысые наверняка заинтересуются эффектом и, даст бог, вернутся на крышу. Нам же давалась возможность зашухариться у них под носом, в одной из квартир.

Жахнуло. Заверещали лысые чудовища, толкаясь возле слухового окна: одни стремились попасть на чердак, другие перли обратно, изнемогая от любопытства, что это на улице так громко бумкнуло. Раненый бедолага придушенно завопил. Подло я поступил, чего уж там, но надо же как-то выживать. Ведь не я первый начал, верно?

Я затащил Пашу в подъезд, оставил его на площадке между первым и вторым этажом и в темпе пробежался по ступеням наверх. Где-то в районе чердака шумно возились твари. А ведь до них всего три лестничных пролета! Я заволновался, скатился обратно, подцепил Пашку и поволок его на второй этаж. Одна из дверей квартир оказалась приоткрыта, словно приглашая нас внутрь.

Пашка повис на мне мешком, но мужественно молчал. Я осторожно подпихнул дверь Пашкиным телом и заволок его в прихожую. Скинул рюкзак. Снова высунулся на лестницу, повел стволом автомата туда-сюда – нет, пока нас никто не засек. Я прикрыл дверь и осторожно повернул запорный механизм. Все эти действия я умудрился проделать практически в полной тишине. Итак, мы внутри.

Своему товарищу я прежде всего сунул в руки фляжку с водой. Паша быстро схватил ее, моментально приник к горлышку и стал жадно пить, прямо на глазах оживая. Я тем временем напялил очки ночного видения и вихрем промчался по комнатам – пусто. Уже хорошо, значит, не ждет нас какой-нибудь сюрприз посередь боя. Воевать я с тварями, конечно же, не собирался. Но допускал, что рано или поздно они вычислят наше местонахождение и попытаются прорваться. Замок-то на двери почти сейфовый, а вот коробка – так себе, на пару ударов. Пришедший в себя Интернет на четвереньках отполз в дальний угол комнаты – очень даже разумно. Сам я присел на пол у окна и прислонился спиной к стене. Напротив через всю комнату и коридор находилась входная дверь. Я направил автомат на нее.

Надоедливые мутанты не заставили себя долго ждать. Они с шумом промчались мимо нашей двери, устремляясь на улицу. Их очень интересовало тело раненного нами врага. Я даже в кошмарном сне не хотел бы наблюдать расправу, которую они учинят над ним. Твари мигом вспорют ему живот и начнут пожирать внутренности. Я уже такое не единожды видел – когда родной городок только превращался в Зону. Правда, тогда в роли чудовищ выступали псы…

Вдруг гвалт разом стих в районе первого этажа. Мы с Пашкой обменялись понимающими взглядами. Лысые почувствовали всплески наших эмоций. После короткой стычки с Пашиными преследователями и поспешного бегства мы действительно были очень взволнованы. А с этими существами важно не только ухо востро держать, но и контролировать любые эмоции.

Теперь они бесшумно подкрались к двери. Кто бы сомневался. Мы их чувствовали и понимали, что они тоже чуют наше присутствие. Хуже некуда вступать в схватку с мутантами, которые когда-то были людьми и человеческую природу знали не понаслышке.

Сокрушительный удар внес входную дверь внутрь квартиры. Такой удар без применения взрывчатых веществ мог бы нанести разве что ковш экскаватора. Обломки раздолбанной дверной коробки долетели аж до окна, под которым сидел я. Вернее, сидел миг назад, потому что рефлексы уже дернули меня в сторону, я прикрыл рукой лицо и послал навстречу гостям гранату из подствольного гранатомета. Раздался чудовищный грохот и непереносимый для человеческого восприятия, инфернальный визг.

Тела тварей вынесло обратно на лестницу. Запахло горелым мясом и вонью вспыхнувших обрывков ткани. Пашка выпустил из автомата длинную очередь в дымную прорезь дверного проема.

– Кранты вам, сволочи! – завопил Интернет. Он оттянулся назад и метнул в темный провал подъезда зеленый бочонок гранаты.

Я вцепился в рукав потрепанной куртки Пашки. Взрывы порядком вдарили по нашим барабанным перепонкам, так что мне пришлось несколько раз прокричать, отчетливо артикулируя:

– Сваливаем! Уходим!

Паша-Интернет, воодушевленный боем и порцией воды, моментально открыл окна. Путь на улицу был свободен.

– Тю, второй этаж, всего-то ничего!

Он утвердился задницей на подоконнике и одним движением кувыркнулся вниз. Я только успел коротко выругаться. Если он сейчас сломает ногу или получит еще какой-нибудь вывих, то я ему добавлю лично от себя свернутую челюсть. Иначе никак. Случалось, что человек вырывался из сложнейшей ситуации, а потом в горячке вдруг начинал пренебрегать мерами безопасности и как следствие – получал кусок свинца в брюхо. Или пару покалеченных конечностей.

Я подготовился, перекинул через подоконник рюкзак, нащупал пятками на наружной стене некое подобие карниза, утвердился на нем, скомпенсировав больше метра высоты, и только после этого скользнул вниз, к земле. Пашка, идиот, вполне закономерно растянул при прыжке лодыжку. Похоже, несчастья последних дней совершенно вывели его из равновесия. Или это вода из моей фляжки его так опьянила? Чтобы привести товарища в чувство, я отвесил оплеуху. Никогда я его таким развинченным не видел.

– Паша, я тащить тебя не буду. В крайнем случае пристрелю, чтобы тебя твари не сожрали живьем.

Интернет досадливо крякнул и поковылял вдоль стены дома в сторону ближайшего угла. Я с облегчением вздохнул, увидев, что хромает он совсем чуть-чуть.

– Ничего, расхожусь, – успокоил меня Паша. – Вымотался я просто за эти дни по самое не могу.

Я с огорчением покачал головой. Вот ведь неугомонный человек, оптимист хренов! Расходится он… Я бросил быстрый взгляд по сторонам, в том числе на окно, через которое мы только что катапультировались. В темном зеве было пусто, что меня очень порадовало.

Я закинул на спину рюкзак, перевесил автомат посподручнее, а в руки взял пистолет с глушителем. Паше шепнул:

– Прикроешь.

Пусто за углом, лишь где-то неподалеку от нас, в месте, где остался раненый Пашкин преследователь, раздался предсмертный крик. Похоже, до него уже добрались мутанты.

Я поднял к небу лицо. Над головой летали одинокие снежинки. «Надо же, снег, – удивился я про себя, – а ведь еще и октябрь не наступил».

Я потянул Пашку за собой, предложив:

– Наискосок от угла дома давай, может, вырвемся.

Мы рванули прямо сквозь густые кусты… или, можно сказать без преувеличений, сквозь настоящий лес посреди заброшенного города. По пути среди зарослей сирени и боярышника стали встречаться детские площадки: еще старой постройки скрипучие качели из труб с облупившейся краской, соединенных между собой сваркой и оплетенных омерзительными на вид лианами. Попадались еще какие-то игровые металлические конструкции новой формации, хотя самым новым в них была ярко-оранжевая паутина по углам.

– Скорей давай, парашютист хренов, шевели колготками, – подгонял я товарища. – Едва из-за твоей эквилибристики в лапы мутантов не попали.

Паша что-то неразборчиво в ответ мычал, экономя дыхание.

Мы добежали через огромный двор до очередной по счету пятиэтажки, заскочили за угол и тут уже перешли на шаг. Силы нужно беречь для настоящей опасности.

– Вон там, чуть дальше – овраг почти на километр, прямо по центру города, – предупредил Паша. – Но я знаю, где и как через него перебраться на ту сторону.

Я обратил внимание, что он уже почти не хромал. Прямо железный человек, ничем его не проймешь.

Мы остановились на кромке оврага, и я присвистнул от удивления. Разлом был широк и глубок, не меньше трех этажей жилого дома вошло бы. Весь он был завален легковыми автомобилями, фургонами и даже бронированной военной техникой. В одном месте, по всей видимости, при ударе о дно вспыхнула легковушка, от нее пламя перекинулось на соседние машины, и сейчас там остались лишь обгорелые остовы. Люки на военной технике были все как один вскрыты, двери и багажники на гражданских авто распахнуты настежь или безо всяких изысков банально взломаны. Рядом с ними прямо на земле валялись распотрошенные чемоданы и сумки. Это уже мародеры постарались в поисках нужных в зоне бедствия вещей. Даже нормальный человек в отсутствие законов с лихвой погружался в хаос.

Вперемежку с техникой громоздились друг на друге зеленые армейские ящики из-под боеприпасов, столбы, опутанные колючей проволокой, которыми военные и полиция ограждали коридоры эвакуации и временные пункты содержания гражданских лиц. Все это посыпалось на дно оврага, когда поверхность земли стала расходиться глубоким разломом. В густой и местами высокой траве я приметил несколько обглоданных начисто скелетов. Ветер нанес в овраг кучу мелкого мусора. Полиэтиленовые пакеты и сейчас висели, колышась на слабом ветру, зацепившись за ветви кустов. Этот апокалиптический пейзаж выглядел удручающе. Я почувствовал, как начала дергаться щека.

– В этом овраге фон радиационный никак не уменьшается, – предупредил Паша. – Надо бы химии наглотаться. Есть у тебя какие-нибудь препараты? А то я пустой.