… Иногда я думаю, что всё, что человек может оставить о себе –
это историю своей любви. И маршрут своего движения к свету.
И по факту, это всё равно одно и то же.
Елена Касьян
Вступление
Это- история о любви.
Название же – «Планета любви» – имеет много значений, начиная с известного сайта знакомств и далее в бесконечность … но пусть каждый найдёт своё сам.
Упомяну также, что я не психиатр и не могу достоверно ставить или описывать диагнозы расстройства личности, но посвящаю эту книгу тем, кто, отыгрывая свой сценарий нелюбви, строил отношения с нарциссами и психопатами.
Это книга – предупреждение. Лучше знать о том, как действует медленный яд нарциссического абьюза.
Но всё происходит не случайно, и наши близкие – зеркала наших страхов и боли, и пройдя эти уроки, мы обучаемся именно Любви.
Ибо, как поет незабвенная «Агата Кристи»,
«Боль – это боль, как ее ты ни назови;
Это страх – там, где страх, места нет любви».
А где есть любовь, там нет боли.
Итак, начинаю!
Все нижеизложенное никакого отношения к действительности не имеет и является галлюцинацией. Особенно – про неправильное хранение оружия. Так-то, товарищ майор!
И никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в порядке, установленном УПК РФ.
И, разумеется, любые совпадения совершенно случайны.
1.Весна и начало лета
Давай вечером с тобой встретимся,
Будем опиум курить-рить-рить.
Давай вечером с тобой встретимся
По-китайски говорить.
Не прячь музыку, она опиум
Для никого, только для нас.
Давай вечером умрём весело,
Поиграем в декаданс.
«Агата Кристи» («Опиум для никого»)
Знакомство
В тот год был март, весна, и я очень хотела любви. Я загадала: «Хочу встретить мужчину, с которым мне бы было интересно».
Мою анкету на сайте знакомств «лайкнул» рыжий мужчина 40+, чуть старше меня. Посмотрела – умный, саркастичный, очень непростой… да и «квартира-машина-свободен». Котиков любит. Мы перешли в вотсап.
Почти сразу – неожиданное. «Работаю сейчас мусорщиком на помойке». Шутка? Высылает видео: мусор, узбеки, мешки, крысы и бесконечные чайки. Я хотела закрыть диалоговое окно, но вслед прилетела визитка: «А раньше работал здесь». Бывший чиновник Смольного из сферы крайне меня интересующей (у меня появилась идея грандиозного прожекта, и было крайне важно узнать, есть ли шанс его протолкнуть «туда»).
«И как же Вы дожили до жизни такой?» – спросила я в предвкушении душещипательного рассказа. «Помойка хорошо мозги прочищает от всяких дурных мыслей, возвращает радость к жизни и учит ценить каждый ее день», – прилетело в ответ. А еще чуть позже: «Это ненадолго. Осмотрюсь и начну жить». Становилось все интереснее. Появились и вопросы по моей работе. Созвонились. Вполне адекватный, решила я, только голос безрадостный, замогильный.
Прошла неделя. Он писал в одно и то же время. Я с нетерпением смотрела на телефон. У нас создалась своя традиция. Выяснилось еще, что у моего друга были сильные магические, совсем не «светлые» способности, которые он в свое время заглушал сильнодействующими наркотиками. Он еще и был на войне, нет, не за идею – просто любил стрелять и не хотел жить. Итак – эзотерика, управление снами, сарказм, раскопки, антиквариат и… многое другое, чрезвычайно мне интересное, даже котики. Я предложила дружить. Уже в тот момент я понимала – это не про дружбу.
В эту неделю я увидела странный сон, даже не сон – это было видение на грани бодрствования. Я видела приближающееся лицо моего нового друга, и в моем сознании прогремела фраза: «Я буду оберегать тебя». Я рассказала ему про это, на что сразу же получила такой ответ: «Нет, я с тобой ничего не делал… Но я умею входить в сны».
Договорились, что он меня заберет и привезет к себе показывать свою коллекцию. И мы будем разговаривать и пить вино… Я никогда не езжу в гости к незнакомцам. Но он был уже близкий и свой. Да он мне может и не понравиться – понадеялась я.
Он мне не понравился. Выглядел старше и… несколько потасканно. Худой. Мешки под глазами. Большие голубые глаза показались мне – безумными. Взгляд – тяжелым. Голос – как из могилы. А лицо – как из моего сна… Мы приехали на почти незнакомую мне окраину города. Безликие улицы, утыканные высокими домами.
Панельная двенадцатиэтажка, однушка, заваленная антиквариатом. Без телевизора и компа. Иконы, мебель с гнутыми ножками, ножи, военные газеты, часы, фарфоровые куклы, немецкие каски – много-много странных старых вещей. Особенно досталось большому балкону. На стенах картины. В углу комнаты стоял большой старый чемодан – на нем лежали старинные кинжалы. «Приехала к явному психу. Сейчас меня разрежет и в чемодан сложит», – подумалось на мгновение… И кровать, большая белая кровать – среди всего этого загробного мира она казалась единственной живой. Я смотрела на нее и как-то обреченно знала, что на этой кровати я буду заниматься любовью с этим странным человеком.
– А пистолет у Вас есть? – спросила я.
Он поднял матрац у изголовья и протянул пистолет.
– А он не выстрелит?
Забрал пистолет, вытащил патроны, отдал мне:
– Теперь нет.
– А бомбы у Вас есть?
– Есть мина, противопехотная, где-то на балконе лежит.
Он закурил. Ощутимо запахло анашой.
– Натуральный продукт, я курю больше 20 лет, как сигареты, не волнуйтесь.
Еще и это…
Оружие и антиквариат мне быстро надоели, и мы пошли на кухню пить вино и разговаривать.
Он был превосходным, активным слушателем: запоминал имена, понимал суть событий. Иногда договаривал мои мысли или не высказанное, но громко подуманное: он действительно умел их читать. Я рассказала, наверное, почти все, на тот момент важное, даже про прежнюю любовь, потом – плакала. Было странное ощущение, что «все вот это», наконец, закончилось. Он сказал, что немного меня полечит, и положил руки мне на голову. Мне показалось, что мой мозг «считывают» руками, но это было уже неважно, потому что резко наступило облегчение и расслабление. «Ты не останешься со мной – у нас нет будущего, но у тебя все будет очень хорошо. Только как и когда – рассказывать не буду».
Он стал уже совсем близкий, я попросила меня поцеловать. Это было нежно и очень знакомо. Пытаясь продолжить это общение, я потянула его на кровать, но неожиданно: «Ольга Викторовна, ну мы же не в борделе, я так не могу». Мы разделись и встали под душ.
Мы стояли под струями воды, и я с изумлением смотрела на него: он был рыжим, юным , тонким мальчиком с ярко-голубыми глазами и красивыми зубами – впервые за это время он улыбался. – Боже, какой же ты красивый, – сказала или подумала я – это же было не важно.
Он смывал с меня косметику, мочил волосы:
– Вам так намного лучше.
Время было уезжать.
– Оставайтесь. Если Вы сейчас уедете – то никогда не вернетесь.
И я осталась. Мы заснули в обнимку, голые, под одним одеялом, а я никогда так не засыпала с мужчиной. Помню, что я крепко спала те несколько часов.
Как всегда рано утром я проснулась. Поискала наощупь бутылку с водой – нашла пистолет. Мой новый друг спал очень тихо. Я потянулась носом к его коже и вдохнула: шея и плечо пахли чем-то легким, нежным и очень приятным. Я выглянула в окно. «Как много чаек…. Да залив же близко», – подумала рассеянно, взяла приготовленный с ночи неудобный коврик и пошла на кухню делать йогу. Начинался новый день новой жизни.
Новый день
Я осталась у него до конца дня. Ярко светило солнце, был конец марта, теплый день этой обещавшей стать очень счастливой для меня весны, я звала его на прогулку, но мой друг не хотел выходить из дома. «В следующий раз погуляем – все же впереди», – подумала я.
И иконы, и оружие, и сбруя мертвецов уже не казались зловещими, алкоголь – крепким, еда с помойки (а это были даже не просроченные продукты из хороших магазинов) была вкусная, а мой новый друг, Николай Викторович, назовем его сокращенно НВ- оказался милым, интересным, смешным и даже интеллигентным. Мы валялись голыми в кровати и смотрели дурацкий фильм с телефона, я смеялась, а он саркастично шутил – он умел шутить, но сам никогда не смеялся… И еще… НВ говорил мне:
– Спасибо Вам… Я так не проводил время очень давно, лет десять, а то и больше.
И я чувствовала, что стала ему очень нужна.
Но в эту идиллию резко вторгались и иные моменты… Он постоянно нарушал мое личное пространство, словно прощупывал меня. А мы были у него дома, и он… очень странно, но … был мне совсем чужим человеком…
В то утро НВ ходил по квартире голым. Голый мужчина, с которым у меня даже "ничего не было". Я понимала, что он намеренно хочет меня шокировать.
В воскресенье у меня – особые онлайн-практики, типа медитаций. Я попросила НВ выйти из кухни. Но он демонстративно сел на стул, нога на ногу, достал пиво и чипсы (ими все было завалено) и пристально посмотрел на меня. Шла явная – и злая – пародия на кино.
– А сейчас Вы выйдете из кухни и вернетесь, ТОЛЬКО когда я освобожусь, и будьте добры привести себя в приличный вид, – сказала я жестко, как нападающей собаке…Промелькнула мысль: «Я же в ЕГО квартире…» Но ТАК – он понял. Он вышел и более мне не мешал.
Было и такое: НВ внимательно посмотрел на меня …
–Ольга Викторовна, на будущее, когда будете оставаться на ночь с незнакомцем —будьте аккуратнее. Не все такие, как я, можете нарваться на неприятности, —безразлично сказал он и поправил очки.
–Я никогда так не делаю, и Вы меня вчера очень просили остаться…
–Не думаю, – ответил он, лёг на кровать и начал лайкать женщин с сайта.
–Прекратите, Вы что, не можете дождаться, когда я уеду?!! —в бессилии закричала я.
– А почему Вы так реагируете? – спросил НВ… и улыбнулся. А потом опять было все весело и хорошо.
И еще было очень странно для меня, что НВ, такой взрослый мальчик, с двадцатилетним опытом семейной жизни и взрослыми детьми —два раз в день созванивался с мамой. Мама жила с папой и была весьма бодра, а тут такое… По разговорам я поняла, что мама не только в курсе, чем питалось ее чадо, но и что я приехала и осталась в квартире, и что это даже как-то заранее обсуждалось. «Ну, может так и выглядят хорошие отношения с родителями», – подумала я, у меня-то этих хороших отношений никогда не было…
Я осталась до вечера и уехала, ибо меня ждала голодная киса. На прощание НВ резюмировал:
– Подумайте, надо ли Вам вот это все.
– Я подумаю.
– Но вы меня будете часто вспоминать. Вы будете думать обо мне.
В такси я думала… что все это очень странно, но четко понимала, что он мне нужен. Я думала только о нем.
Я позвонила:
– Я подумала —пусть идет как идет.
А весь следующий день он словно был рядом, я не находила себе места, я очень скучала…
Но он не звонил. Позвонила я, вечером, сама:
– Я больше не могу так – постоянно думаю о вас, я хочу Вас видеть, я приеду.
И услышала холодное:
– Учтите, это Ваше решение. Я здесь ни при чем… Но я всегда рад Вас видеть.
И вечером следующего дня я, в домашней одежде НВ, ставила тарелки в посудомойку… «Как все стремительно произошло, а ведь я его совсем не знаю, и у нас даже секса не было еще», – рассеянно промелькнула мысль и сразу же исчезла: мне было так хорошо…
Мой новый мужчина
Началась новая жизнь. И я, как Алиса, упавшая в черную дыру и попавшая в загадочный мир, училась в этой реальности жить.
Я жила два дня у себя, на северо-западе, с кошкой, и два-три дня на ЮЗе у моего нового любимого мужчины.
Странно, но мы полностью перешли на Вы и называли друг друга по имени-отчеству. Это был прекрасный реверанс, придававший изысканность нашим странным будням, и некой границей – «отдалением», – чтобы не захлебнуться от бесконечной невероятной нежности, которая, как мне казалась, между нами была. Лишь один раз, в момент сильной близости, я назвала его «Коленька», и замерла – это было слишком «без кожи». НВ тоже это понял: «Ольга Викторовна, ну я же не идиот».
– Ольга Викторовна, у меня никогда такого не было, – говорил он мне между поцелуями. – А у Вас были такие отношения?
– Никогда, НВ, никогда… – И мы целовали друг другу руки.
Он больше не был живым мертвецом, каким показался мне в первое мгновение, со мной он словно оживал, и даже вел себя иногда так же как я.
И да – он умел читать мысли, я узнала это еще в первый день… «А не пойти ли нам гулять на Горьковскую?» – громко подумала я, и НВ мне ответил: «Нет, только не на Горьковскую!». «Как Вы так можете», – пожала плечами я. С НВ я быстро разучилась удивляться.
НВ отличало редкостное обаяние. Это было обаяние юного мальчика, милого, но иногда довольно жестокого. Иногда то, что он творил, было бы дико, странно, да и местами отвратительно для взрослого 46-летнего мужчины, с высоким давлением и морщинами, но для меня он был рыжим голубоглазым мальчиком, пахнущим нежностью и чем-то безумно приятным, на этот запах не повлияли ни курение, ни годы алкоголя и наркотиков. Рыжие волосы, худое тело, ноги – как у балерины. Я гладила эти золотисто-рыжие волосы, среди них – совсем чуть седины, время пощадило.
– НВ, мой солнечный мальчик, что будет, когда Вы поседеете? Я буду страдать… МММ?
– МММ… Ольга Викторовна, я буду краситься.
А сквозь это очарование проступали какие-то совсем непонятные для меня черты.
У НВ были довольно странные принципы. Не вязавшиеся с его интеллектом, адекватностью, да и декларированной любовью к людям. Хотя какая там любовь. «Странных нет в принципе, есть плохие или хорошие… Кстати, я всегда считал, и это мой маленький принцип, что хорошим – хорошо, а х*** вым – х***ево». К какой категории себя причислял НВ – я так и не поняла. «Ещё чтобы сделать человеку хорошо, надо сделать х***ево, а потом сделать как было».
Не могу даже сказать, что НВ искренне любил котиков. Любил скорее на расстоянии, ибо своего кота и больших улиток сдал маме на дачу. Так проще.
Вначале мне казалось даже забавным, что он, как ребенок, перекладывал ответственность за себя – на других, в том числе – на меня.
– Ольга Викторовна, вот вы сейчас уедете, а я, я – что буду делать – сидеть и это крутить? Мне будет скучно без Вас. – И НВ ловко и привычно крутил на руке железный кастет.
Как-то раз НВ напился особенно сильно. По нему это почти никогда не было заметно, но тут утром выглядел он более чем обычно «не очень». Я его проводила на помойку и вскорости ушла на встречу с клиентами. Доехав, НВ «оборвал» мой вотсап.
– Ольга Викторовна, как Вы могли отпустить меня в таком состоянии? И за руль? О чем Вы думали, я мог не доехать! И НВ высылал мне видео – «размышления на помойке у дохлой крысы Машки», и это мне казалось очень трогательным. Хотя, что он «взрослый» – конечно, напомнила.
Еще до встречи, когда мы переписывались, у меня сложилось ощущение, что меня «испытывают на прочность». Да НВ этого и не скрывал. Жесткий выпад в мой адрес и внимательный взгляд… – «Ольга Викторовна, я проверяю, как вы реагируете, и как и что можно с Вами». И так было довольно часто, НВ проверял меня, а я его твердо осаживала. Пока я была сильная и уверенная, он останавливался всегда. Я же сразу же приучилась не расслабляться до конца в его присутствии, всегда была «в тонусе» и встречала его как прирученного, но все же опасного зверя, который в любой момент может напасть.
К тому же НВ был манипулятором. У меня было ощущение, что забытую книжку о подобных переговорах я изучала на практике довольно часто. Манипуляции были, казалось бы, безвредные и, использовались в основном как «уход от темы». Ну не хотел он что-то отвечать или делать – и вдруг на мой вопрос следовало, например, такое: «Ольга Викторовна, а что это за употребленное Вами слово, извольте дать точное определение, что оно значит… не смотрите в словарь, точное не можете? Что значит – примерное? Вы используете слова, значение которых Вы не знаете, и после этого кем Вы себя считаете? Что Вам дали Ваши образования? Из какой деревни Вы приехали?» – подобное было одним из самых мягких приемов. Кстати, в некоторых случаях – например, на значение слов – у НВ была прекрасная, просто энциклопедическая память.
Меня это восхищало. Боже, какой умный у меня мужчина! НВ же был не просто природным манипулятором, он еще изучал НЛП, будучи начальником отдела маркетинга крупной фирмы, а еще он умел читать мысли… Противостоять и получать ответы от него в таких разговорах было невероятно сложно и очень интересно. Я на него не обижалась: то ли он меня щадил – то ли мне было очень хорошо.
При этом – тогда— я ему безоговорочно верила. Мне предельной честностью казались даже эти манипуляции – это была некая тень, изнанка, которую не таясь показывали мне.
С ним было весело, даже когда он мрачно бурчал, что мир его не устраивает. Интересно. Неожиданно. НВ много рассказывал о своем прошлом, знал и пережил он много необычного. Рассказывала и я, а НВ всегда очень внимательно слушал.
Я с ним много смеялась… Странно, но при умении прекрасно и едко шутить – НВ никогда не смеялся. Не смеялся даже от травки. И только изредка улыбался, в основном во время любви.
Друзей у НВ не было. По его словам – умерли почти все, с остальными общался раз в год по телефону. Но были у НВ какие-то странные знакомства – в основном не счастливые, побитые жизнью, запутавшиеся люди. С ними НВ долго обсуждал их проблемы по телефону, иногда посылал мизерные суммы и давал «добрые советы». В некотором роде он был «вершителем судеб». Как-то он сказал: «Я их наставляю на путь истинный!» А на мое «зачем Вам это все» ответил: «Люди ко мне тянутся». …Я же никогда не верила в доброту и «христианские ценности» НВ. В переписке до знакомства это безусловно присутствовало, но в реальности он был довольно злым мальчиком.
Еще у НВ была пара знакомых психологинь с сайта знакомств; по словам НВ, они тоже с ним «советовались». Как-то он обмолвился, что знакомились с ним за последние годы в основном именно психологи, но личные отношения не завязывали. Говорили: «Вы очень интересный человек, НВ, но у Вас очень много проблем». «Ну и дуры», – думала я.
Надо сказать, НВ умудрился еще двадцать лет отжить с женой и родить двойняшек. Сбежала жена четыре года назад, причем окончательно и навсегда. Жену, по его словам, НВ любил и после развода – долго болел.
– Вы знали, что разведетесь? И что нужно делать или не делать, чтобы развода не было?
– Да – я все знал. Но я не мог поступать иначе… Я не мог остановиться.
Но конкретные причины развода НВ не называл, только буркнул что-то про обвинения его в инфантилизме.
И еще – с первого дня он стал самым родным и единственным для меня человеком. Он заменял мне все и всех. Даже покинутую кошку. Я к нему даже не привыкала. Казалась, я знала его очень давно, но мы были разлучены, а теперь опять встретились.
Счастливый быт. Помойка
Наши романтические будни были не вполне обычны.
Ибо в будние дни НВ «работал» мусорщиком на мусорном полигоне.
Чаще всего встречались мы в 17.20. К отдаленной станции метро подъезжала старая чёрная иномарка в белых чаечных разводах. Обычно в это время НВ был раздражен. На помойке все идиоты, чайки срут на голову, вокруг говно, всюду пробки, водить никто, кроме него, не умеет, линзы ему мешают, солнце светит в глаза, он хочет пива… Я радостно смеялась: это было так не похоже на мой пристойный обычный остальной день.
Мы заходили в ближайший «Дикси».
– И как можно покупать это г – – но, когда качественные продукты бесплатно лежат?
– НВ, лучше поцелуйте меня, прямо здесь, у хлеба!
– Ольга Викторовна (честно и быстро целует в губы), не надо ко мне приближаться, волосы котиками пахнут…
Потом, прикупив различное спиртное (а пили мы практически всегда) и обязательно пиво для НВ, мы выгружали дары помойки из багажника и заносили в квартиру. Ибо «помойка кормит».
НВ, отхлебнув пива, начинал дары разбирать и при необходимости тщательно мыть. Найденное обычно состояло из «аэропорта», находящегося неподалеку от полигона – это то, что забыто, изъято из ручной клади и списано из ресторанов – попадались хорошие шмотки и еда. Были продукты, у которых приближался к завершению срок годности (обычно это «Окей», «Перекрёсток» и неплохие сети, на помойке продукты из «Пятерочки» и «Дикси» презирали). Были и интересные, антикварные вещи.
Итак – классификация найденного.
1. Забытые вещи из аэропорта – одежда. Одним из первых подарков стала для меня оригинальная дублёнка, НВ гордо так накинул ее на меня: «Носить будете». И я действительно носила её всю следующую зиму.
Но чаще было так:
– Вот прекрасная зимняя куртка, мой размер, мне идет, хорошая куртка, зимой носить буду…
– НВ, зачем вам еще одна куртка, все завалено ими, а вы носите одну куртку в сезон? Вот Ваша косуха с 90-х на стуле в коридоре лежит…
– У меня с 90-х все тот же размер, между прочим. Носить и ее буду. А куртку зимнюю, хорошо, на дачу отвезу, буду носить на даче.
На дачу такое отвозилось регулярно. Там был специальный двухэтажный огромный сарай под шмотки НВ: мальчик страдал синдромом Плюшкина. Как-то НВ посчитал – только зимних курток там было около сорока штук.
2. Забытые вещи из ручной клади. Тут королевой полей была мицеллярная вода, ее отнимали у многих в аэропорту при осмотре клади
– НВ, зачем опять два флакона, вы же ей не пользуетесь…
– Ольга Викторовна, так и Вы забирайте, и мне пригодится, на даче соседям подарю.
И остальное – начатые дезики, парфюм, шампуни, бальзамы, все для бритья и даже шампунь для белых собак…
3. Алкоголь. Встречалось и импортное пиво, и хорошее вино. Местные узбеки все найденные красивые бутыли дарили НВ. Это богатство было запечатано и почему отправлялось на помойку – мне было не совсем понятно. Ну иногда могла быть повреждена этикетка…
4. Еда. Разная. Запечатанная. Обычно с кончающимся сроком годности. Да, я ела с помойки три месяца жизни – и это казалось тоже необычно прекрасным.
