Глава 1
Чеченец. На разрыв
Ульяна Соболева
Аннотация
Мой муж предал меня, а потом продал чеченскому олигарху Марату Салманову, который заставил меня насильно принадлежать ему. Он обещал мне рай, но его страсть – это одержимость жуткого чудовища-собственника, который скорее разорвет меня на части, чем позволит уйти. Он обещал мне счастье, а подарил океан боли.
ПРЕДИСЛОВИЕ! ЧИТАТЬ!
Это мрачная, жесткая книга наполнена интригами, насилием, жестокостью и откровенными сексуальными сценами. На ее страницах вы обнаружите одержимых повернутых героев и много мужского доминирования. Здесь главный персонаж живет своими собственными страстями и борется со своими демонами.
Я обожаю своих героев, особенно мужчин, и мое повествование о них ОЧЕНЬ откровенно. Члены, соски, клиторы все здесь представлено напоказ! Я тащусь от того, что пишу! Однако, если вы чувствуете, что подобные темы могут вызвать у вас дискомфорт, прошу обратить внимание на это предупреждение и, возможно, воздержаться от чтения. Строго 21+
У героев свои кинки и они им обоим нравятся именно в таком виде!
Хотя некоторые могут наслаждаться содержанием, я считаю необходимым указать на возможные триггеры, которые могут вызвать негативные эмоции у читателей. Насилие, преследование, жестокость, одержимость, издевательства, кровь и насилие – все эти темы присутствуют в книге во всей своей красе. Без смакования подробностей, но все же!
Моя цель – не причинить вам боль или травму, а предостеречь от потенциально неприятного опыта. Чтоб потом не писали мне мерзкие отзывы и не возмущались. Здесь СЕКС! Много секса, мата, насилия, крови! Повторяю! Если считаете, что такое содержание может вызвать у вас дискомфорт, лучше остановиться на этом и выбрать чтение более подходящей для вас книги. Или другого автора!
Глава 1
Тишина в комнате стояла настолько вязкой, что казалось, будто даже воздух не шевелится и застыл плотной массой. Я сидела на краю нашей общей с Никитой постели, пытаясь собраться с мыслями. На мгновение взгляд мой задержался на стене, где висели наши общие фотографии в рамках – счастливые моменты прошлого, которые теперь казались пустыми и далекими.
Мои светлые волосы, обычно ухоженные и блестящие, сегодня как будто потеряли свой блеск. Они непослушно обрамляли лицо и я чувствовала себя изнуренной, измученной и совершенно разбитой. Глаза, которые когда-то сверкали от веселья и надежды, теперь выглядели устало и разочарованно. Я смотрела на себя в зеркало и видела женщину двадцати трех лет, которая никому не нужна.
Мой взгляд остановился на кольце на безымянном пальце правой руки. Обручальное кольцо, символ наших с Никитой семейных обязательств. Пять лет вместе… пять лет, полные радости и трудностей. Казалось бы, мы должны были быть связаны прочным союзом, но что-то изменилось, что-то рвало нити связывающие нас с ним, как будто невидимая рука медленно перерезала тонкую нить.
Мы с Никитой познакомились, когда я только поступила в университет на дошкольного педагога-логопеда, и с тех пор наша любовь казалась непобедимой. Он был высоким, стройным, с коротко подстриженными черными волосами и искрящимися голубыми глазами. Казалось, что его улыбка могла растопить даже самое холодное сердце. Мы веселились, мечтали, строили планы, а потом однажды решили, что мы готовы пройти через жизнь вдвоем. У нас была скромная свадьба. Родители Никиты не смогли себе позволить что-то более шикарное, а я и не претендовала. Они имели свой бизнес на рынке, торговали свежей рыбой. И возлагали большие надежды на своего единственного сына, который отучился на стоматолога. А я сирота. Меня воспитывала бабушка, но она умерла за полгода до нашей встречи с Никитой. Мы переехали в мою трехкомнатную квартиру в центре города, которую бабушка завещала мне.
Мне казалось, что мы с ним счастливы.
Но что-то изменилось. Мы начали терять друг друга, и я не могла понять, где мы с Никитой сбились с пути. В последнее время он стал все чаще пропадать на работе, вечерами приходил поздно, отказывался разговаривать о том, что его беспокоит. Я ощущала, что мы становимся чужими друг другу, но не могла представить, что именно сейчас я узнаю причину этого расстояния между нами.
Все до смешного банально и просто. Как в дешевых романах или в сериалах.
Телефон мужа лежал на столе, и я решительно взяла его в руки. Меня охватила волна тревоги, когда я начала листать входящие сообщения, пытаясь найти что-то, что объяснит все эти перемены. И тут, словно молния пронизала все мое тело, я увидела истину. Сообщения, фотографии, слова, которые я не могла даже вообразить. Слова, адресованные не мне…слова, которые я уже так давно от него слышала. Никита изменял мне. И в этот момент, как будто что-то во мне разорвалось, к горлу подкатила тошнота и я прижала руки к животу…движения ребенка еще не чувствуются. Он слишком маленький. Всего пятнадцать недель. Но ведь мы так хотели и ждали его. Мне казалось, что малыш непременно спасет наши отношения.
Пламя ярости и боли вспыхнуло в моей груди, как если бы кто-то выжег меня изнутри. Я пристально смотрела на телефон, словно в нем могла найти ответы на все вопросы, могла понять, как мы допустили, чтобы наш мир обрушился… как он допустил, чтобы мой мир разодрало в адском апокалипсисе. Я перелистывала страницы чата, чувствуя, как сердце мое обливается кровью с каждым словом, оно пульсирует и колотится, а висках раздается гул, словно удары молота по горячему железу.
Все те мечты о семейном счастье, о бескрайней радости материнства, исчезли в одно мгновение. Я думала о том, как эти пустые слова и обещания, с которыми Никита возвращался домой, были лживы и лицемерны. Ребенок, которого мы так долго ждали, больше не существовал для него…он его предал. Как будто значимость материнства исчезла вместе с моей наивностью и верой в наше с Никитой счастье.
Теперь я осталась одна с разбитым сердцем и темными тучами предательства, закрывшими солнце в моей душе. Я встала с постели и подошла к зеркалу, чтобы посмотреть на себя вблизи. Чтобы понять, что могло во мне измениться. Почему человек, который говорил мне, что любит внезапно променял меня на другую женщину. Взгляд мой был блеклым и тусклым, отражая беспомощность перед тем, что случилось. Моя рука несознательно прикоснулась к животу, будто в надежде, что этот касательный жест вернет мне утраченное счастье.
Вспомнился тот момент, когда я впервые рассказала Никите о беременности. Его радость и восторг, объятия и обещания, что он будет лучшим отцом. Мы мечтали о будущем, строили планы для нашего маленького чуда. Я видела его глаза, наполненные гордостью и любовью, когда мы вместе рассматривали снимки узи, видели, как маленькое сердце бьется внутри меня.
Теперь все это стало пустыми словами, как звук, который исчезает в безбрежной пустоте. Мы с Никитой перестали быть "мы". Я осталась одна, бродя по темным коридорам прошлого, где каждая стена напоминала о том, как наши совместные мечты были разбиты.
Слезы текли по моим щекам, оставляя за собой соленый вкус горечи. Я позволила себе на мгновение утонуть в печали и скорби, но затем вспомнила, что в этой борьбе еще есть кто-то – невидимый, но присутствующий. Мой ребенок, я чувствовала его внутри себя, как часть своего тела и души.
"Прости меня, малыш," прошептала я, обнимая свой живот. "Мы не смогли дать тебе этот мир. Но я обещаю, что найду в себе силы и построю новый для нас обоих. Я буду очень стараться"
Я не могла изменить прошлое, но я могла взяться за настоящее и построить будущее. Вдохновленная любовью к ребенку, я почувствовала, что могу бороться. Мой ребенок, дышит вместе со мной, он стал тем источником силы, который поможет мне встать на ноги и уберечь свою семью.
"Ты живешь в моем сердце, малыш. И я буду делать все возможное, чтобы сделать этот мир лучше, я хочу верить, что это было ошибкой, что эта переписка ничего не значит…очень хочу верить, пусть все это окажется дурным сном"
Шептала я, словно обращаясь к невидимому ангелу-хранителю.
Никита вошел в комнату, его взгляд был наполнен удивлением и некоторой беспокойством, когда он увидел в моих руках свой сотовый. Увидел на моих щеках слезы и мой загнанный взгляд.
– Алиса, у нас есть о чем поговорить, – начал он, садясь рядом со мной.
– Что-то случилось? – спросила я, напрягаясь и чувствуя, как от паники по спине ползут мурашки.
– Я хочу, чтобы ты знала, что эта переписка в моем телефоне не моя. Это был мой друг, который развлекался с какой-то девушкой. Он каким-то образом вел переписку с моего номера, и она была записана под именем «Люба» или что-то вроде того, – поспешно пояснил Никита.
Мое сердце стучало сильнее, я пыталась понять сказанное.
– Ты серьезно? Как это могло произойти?
Никита взял мою руку в свою, пытаясь успокоить.
– Я в шоке так же, как и ты. Это была его безрассудность, и я не могу извинить его за такое идиотское поведение.
– Но почему ты не сказал мне раньше? Почему я узнаю об этом только сейчас? Почему я, как вор, читаю твои переписки, чтобы узнать, что происходит между нами и нахожу вот это? – спросила я, чувствуя, как срывается мой голос.
– Я боялся, как ты отреагируешь. Я знал, что это дурацкая история, и не хотел, чтобы она приносила нам боль. Я тебя люблю, Алиса, и никогда не подумал бы о том, чтобы изменить тебе, – сказал Никита, глядя мне в глаза.
Я сделала глубокий вздох, пытаясь принять его слова, и одновременно с этим чувствуя некое облегчение, как будто от сердца отлегло. Никита казался мне честным, и в его глазах мерцала искренность.
– Так что ты собираешься делать с этим другом?
– Я уже с ним разговаривал. Он понимает, какую ошибку он совершил, и извинился. Я больше не собираюсь поддерживать с ним отношения, он придурок и идиот. Наш брак важнее для меня, чем какие-то его тупые выходки! – заверил меня Никита и обнял за плечи, привлекая к себе.
Я посмотрела в его глаза, видя в них искренность и любовь. Я решила довериться своему мужу.
– Я верю тебе, Ник. Но давай пусть это будет предупреждением для нас обоих. Мы должны быть открытыми друг с другом, чтобы избежать подобных ситуаций в будущем.Ты всегда говорил мне правду…
Он кивнул, прижимая мою руку к своим губам.
– Ты права, Алиса. Это урок для нас обоих. Я обещаю быть более внимательным и открытым в будущем. А этого идиота пошлю к херам собачим.
Никита, глядя мне в глаза, продолжал убеждать:
– Алиса, я понимаю, как тебе трудно это все воспринимать. Но ты должна поверить мне, нет никакой другой женщины в моей жизни. Ты – единственная, которую я люблю, и я готов бороться за наше счастье. И за нашего малыша.
Я взглянула в его глаза, видя в них искренность, и невольно стала понимать, что моя реакция тоже могла была обусловлена стрессом и гормонами.
– Ник, это все так неожиданно, и я не знаю, как с этим справиться. Но я хочу верить тебе. Ты для меня всё.
Он взял мои руки в свои и нежно сказал:
– Мы в этом вместе, Алиса. Мы сможем преодолеть любые трудности, если будем держаться вместе. Дай мне возможность доказать, что моя любовь к тебе настоящая. К тебе и к нашему малышу.
Я кивнула, чувствуя, как неверие начинает уступать место желанию верить и вновь строить будущее вместе.
– Давай попробуем, Ник. Но будь откровенным со мной, пожалуйста. Только так мы сможем пройти через это.
Глава 2
В тот осенний день я поехала к нему на работу, приготовила вкусный обед и решила порадовать его домашней едой. Автобус сломался в нескольких кварталах от стоматологического кабинета.
Пройдя несколько блоков, я подошла к офисному зданию, где Никита проводил столько времени в последнее время. В тени деревьев я заметила двух человек, стоящих у входа. Сердце мое дернулось от боли, когда я узнала ЕГО…мужчину, который обнимал женщину, которую я так и не видела…она находилась в тени – Никита и она, та самая…причина, которая стала поводом для распада моей семьи.
Я тихо прижалась к стене, чтобы они не заметили меня. Их разговор слышался как далекий гул в моих ушах, и в тот момент я поняла, что слышу не только их слова, но и как гремит набатом грядущий конец нашего брака.
– Никита, я думала, ты сказал, что решил все с Алисой! – прошептала женщина, обнимая его за плечи. Шум машин искажал и заглушал ее голос, – Ты же обещал мне! Ты сказал, что разберешься с этим и уйдешь от нее!
– Да, я решу. Но сначала дай мне время. Это не так просто! Алиса беремена! От меня! Нужно все решить! – отвечал Никита, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что их никто не видит.
Шаг за шагом, я отошла в сторону, не издавая ни звука. Мое сердце было разбито. Я буквально слышала, как оно разрывается на куски и эти ошметки падают к моим ногам и катятся в грязи, чтобы утонуть в черных осенних лужах.
Боль сдавила мой живот, словно тысячи невидимых игл пронзали меня изнутри. Я вздрагивала от каждой волны агонии, стараясь справиться с ней, но тщетно. Легкий ветерок разносил запахи города, а в моем восприятии он казался зловещим предвестником неизбежного.
Когда я посмотрела вниз, увидела, как кровь стекает по моим ногам тонкими красными дорожками по телесным колготкам. Я попыталась сдержать слезы, но они текли, смешиваясь с дождевыми каплями, словно небеса сами рыдали вместе со мной.
Телефон в руках был тяжелым, как могила, и даже кнопки казались чужеродными в этот момент.
– Помощь, нужна помощь… Пожалуйста, скорая? – прошептала я, уже понимая, что каждое моё слово – шаг вниз по бездонной пропасти.
Они прибыли, как быстро мчащийся поезд смерти, чтобы подтвердить мой страх. Врачи обступили меня, словно собирались начать церемонию прощания. Каждое движение их рук было как предвестие катастрофы, как последний аккорд симфонии трагедии.
– Мы делаем все, что можем, но чаще всего этот процесс необратим! Постарайтесь расслабиться! – сказал один из медиков, его слова звучали как комья земли, падающие в открытую могилу.
Я почувствовала, как мир вокруг меня начал распадаться, а звуки стали приглушенными и неразборчивыми, как последний стон умирающей надежды. Я закрыла глаза, погружаясь в тьму, предвестие того, что следующее, что я увижу, может быть последним. Потому что мне больше не захочется просыпаться…
***
Открыв глаза, я оказалась в белоснежной палате, которая словно отражала пустоту внутри меня. Запах антисептика и йода проникал в каждую клеточку моего тела, напоминая о том, что я больше не могу скрыться от жестокой реальности. Моя рука была обвита бинтом, словно свидетельство моей последней борьбы, последнего момента, когда я чувствовала, что жизнь течет внутри меня.
Медсестра вошла в палату с выражением равнодушия на лице, словно каждый новый день для нее – это просто повторение одной и той же бессмысленной рутины.
– Вы проснулись, – произнесла она монотонно, как если бы говорила с мертвецом.
– Что с моим ребенком? – шептала я, надеясь, что мое сердце не услышит ответ.
Медсестра не подняла глаз, когда произнесла:
– Извините, но ваш ребенок… У вас случился выкидыш. Врачи сделали все возможное.
Слова эти отозвались в моей развороченной груди, как пустое кровавое эхо, пронзив меня насквозь. Я потеряла маленькое существо, которое так и не увидело свет этого жестокого мира. Бессмысленность моей борьбы стала явной, и я погрузилась в бездну темноты.
Сердце мое стало гнаться за последними нитями надежды, словно утраченная надежда в поисках ответов. Мир вокруг меня исчез, и я осталась в этой пустоте в одиночестве с собой и своей болью.
Медсестра вышла, оставив меня лицом к лицу с горькой реальностью. Тело мое было разорвано на части, а душа погружена в безбрежную тьму, откуда не было выхода. Я почувствовала, как будто леденящий, холодный ветер пронизывает мое существо, оставляя за собой лишь тени тех мечтаний, что были погребены вместе с ребенком. Я даже не увижу его. Не попрощаюсь…он был слишком маленьким, чтоб мне его отдали. Теперь внутри меня просто адская дыра.
Я лежала в этой стерильной палате, окруженная белыми стенами, как будто заточенная в клетке своего собственного страдания. Я была не только лишена ребенка, но и лишена смысла в этой безжалостной реальности, где даже нежность материнства была отобрана у меня каким-то злым роком.
Часы слились в одну безграничную муку. Стены палаты казались мне клеткой, в которой я проводила свое наказание. Каждое утро начиналось без тени надежды, а каждый вечер приносил лишь безысходное продолжение этой пустоты.
Каждый шорох, каждый звук стал напоминанием о том, что жизнь течет мимо меня, как вода сквозь пальцы. Лицо медсестры, стоящей у моей постели, казалось страшной тенью, постоянно напоминая, что я больше не мать.
Слезы стекали по моему лицу, оставляя на подушке соленые пятна. Я даже перестала ощущать боль в теле, словно она была просто частью этой гробовой тишины, окружающей меня. Жизнь вокруг продолжалась, но я осталась погребенной в мраке своей утраты.
Пустота внутри меня была бездонной, как чёрная дыра, поглощающая каждую искру света. Когда я закрывала глаза, видение потерянных мечтаний вновь являлось мне, и в темноте моей души они сверкали, как отблеск утраченного счастья.
Медсестры говорили мне слова поддержки, но они звучали как пустые фразы, теряющие свой смысл в огромном мире моего страдания. Мире, где каждый миг был пронизан лишь воспоминаниями о ребенке, о том, каким был бы мой мир, если бы он был рядом со мной.
В одиночестве своей больничной палаты я узнала, что боль не исчезнет никогда. Она станет лишь частью меня, словно тень, что всегда будет следовать моим шагам. Я узнала, что ничто не сможет заменить утраченное.
Когда меня перевели из реанимации дверь палаты тихо скрипнула, и в моей тусклой реальности появилась тень, которую я узнала даже без того, чтобы поднимать глаза. Никита. Он вошел, держа в руках букет цветов, словно пытаясь залечить мои раны красками, что давно угасли в моей душе. Меньше всего я хотела видеть именно его…
– Алиса… прошептал он, словно боясь разбудить меня, как будто я сплю. – Прости меня. Я не мог себе представить, что… что это случится. Я…это все было ошибкой. Все было несерьезным. Эта женщина она ничего для меня не значит. Я ее бросил. Прости.
Глава 3
Я молча смотрела в окно, стараясь скрыть свои слёзы. Но каждое слово его пронзало меня, как иглы.
– Это такая ужасная потеря. Мы оба страдаем. Я… я не хотел, чтобы так случилось, – продолжал он, стараясь нарушить наше молчание.
– Страдаем? – прошептала я, и в моем голосе звучала горечь, – Ты страдаешь, Никита? Или это всего лишь следующий акт твоей игры? Уходи…иди к ней! Ты же обещал ей. Все. Теперь ребенка больше нет! Тебя ничего не держит рядом со мной.
Он отшатнулся, словно мои слова осколками разбили его иллюзии. – Алиса, я… я не знаю, что сказать. Просто хотел поддержать тебя, быть рядом. Ее нет…правда. Никого больше нет. Все кончено. Это было какое-то помутнение.
– Рядом? – Я горько усмехнулась, отворачиваясь от него. -Ты уже давно не рядом со мной, Никита. Ты живешь в своем мире, где у тебя есть место для другой женщины! А не для меня и для нашего малыша!
– Алиса, пожалуйста, не делай этого. Я здесь для тебя. Я хочу все исправить…я все осознал. У меня было время понять. – сказал он, стараясь дотронуться до моей руки.
Но я отстранилась, словно его касание было ядом.
– Ты здесь не для меня. Ты здесь, чтобы заглушить свое чувство вины. Чтобы оправдать свою измену!
– Алиса, я… – начал он, но я перебила его.
– Ты даже не заметил, что я все чувствую. Ты не заметил, что я страдаю. Ты тут только потому, что ты должен быть…ты никогда не поймешь что значит потерять!
Его лицо выражало смешанные чувства – сожаление, стыд, но в его глазах мелькнуло что-то, что я распознала. Вина. Он винил себя не только за потерю ребенка, но и за то, что стал частью моего страдания.
Никита молча смотрел на меня, а его глаза скользили по моему изможденному лицу, словно искали ответы в темноте моей души.
– Алиса, я… я не хотел, чтобы ты осталась одна. Это было бы слишком трудно для тебя после всего произошедшего…– сказал он наконец, его голос звучал глухо и где-то в глубине души я готова была поверить, что он и правда сожалеет. Потому что я любила его.
– Оставь меня, Никита. Ты здесь не потому, что боишься, что я останусь одна… Ты здесь и ради себя… – прошептала я, чувствуя, как горькое осознание своей зависимости от него распирает мое сердце. Я всегда была слабой, я всегда прощала людей. Такой воспитала меня бабушка. И это было ошибкой.
– Алиса, я здесь, потому что я тебя люблю, – сказал он, словно его слова могут вернуть назад все что я потеряла.
– Ты меня любишь? Или…или играешь в какие-то свои игры? Зачем ты это делаешь с нами, Ник? Зачем ты терзаешь нас обоих?
С горечью произнесла я, чувствуя, как мои собственные слова срывают последние обрывки иллюзий.
– Алиса, я не хочу, чтобы ты была одна. Мы можем вместе преодолеть это, – сказал Никита, снова пытаясь взять мою руку.
Я опять отпрянула, словно его прикосновение могло бы меня обжечь.
– Мы не можем вернуть то, что было у нас. Но если ты действительно любишь меня, Никита, дай мне свободу. Дай мне возможность зажить своей жизнью, а не быть тенью твоей.
Никита медленно опустил руки, словно его плечи обволакивала тяжесть понимания.
– Алиса, я… Я не хочу, чтобы ты страдала. Мы вместе сможем пройти через это. – снова повторил он и где-то вдалеке затеплилась надежда. Как будто я снова готова была поверить. Только боль от потери была слишком сильной.
– Нет, Никита, мы не сможем, – прошептала я, чувствуя, как силы покидают меня. – Я не могу быть частью твоей игры и твоих секретов. Я хочу быть собой, хочу быть свободной. Хочу чтобы меня не обволакивала твоя ложь… я даже не знаю сколько времени ты предавал меня. Нас!
Он кивнул, словно смирившись с неизбежным. Когда Никита поворачивался, чтобы уйти, я вскочила с кровати, словно внутри меня что-то внезапно взорвалось, словно это понимание, что он прав одиночество разорвет меня на куски.
– Подожди, Никита! – позвала я, словно страх и решимость боролись внутри цепляясь друг за друга и полосуя мне нервы.
Он остановился, глядя на меня с некоторым недопониманием в глазах.
– Что …Алиса?
Я вздохнула, чувствуя, как сердце моё быстро колотится в груди. Наверное я слишком слабая и жалкая, наверное я слишком сильно его люблю и сейчас противна сама себе, но я простонала, хватая его за руку.
– Я… и правда очень боюсь остаться одна…не уходи!
Он посмотрел на меня с изумлением, словно не ожидал таких слов. – Ты уверена, Алиса?
– Нет, я не уверена в чем-то сейчас. Но я хочу попробовать. Мы оба сделали ошибки, но может быть, у нас есть возможность найти новое начало…– прошептала я и позволила ему обнять меня, привлечь к себе, нырнуть в привычное и теплое…отогнать на какие-то мгновения все сомнения и разочарования.
Никита взглянул на меня со смешанными чувствами, и я видела, как он колеблется между прошлым и возможным будущим.
– Алиса, я не знаю, как это будет, но если ты готова попробовать, то я обещаю, что мы начнем все сначала…
Мне до боли хотелось ему верить. Мне до дрожи, до ломоты в костях хотелось, чтобы вся моя боль перестала терзать меня. Хотелось домой, хотелось, чтобы все началось сначала. Хотелось, чтобы наш ребенок вернулся…попробовать еще раз.