Глава 1. Императорский бал
Ксения Хадерсон
Тарсмания, несколько недель спустя.
Середина апреля.
Нежно кремовое платье на мне сидело великолепно, и я удовлетворенно кивнула бабушке, не сводившей с меня своих сияющих глаз.
– Девочка моя, ты просто изумительна! Сегодня на балу у императора ты произведешь фурор! – восторженно воскликнула бабушка.– А эти локоны, высокая прическа, жемчужные заколки, вызовут зависть у многих кумушек. Они тоже горят желанием представить своих отпрысков сегодня. Но ты неотразима и вне конкуренции!
– Спасибо, – поблагодарила я, улыбнувшись бабушке и не желая делать какие-либо предположения на этот счет.
Сегодня, на ежегодном императорском балу дебютанток, мне предстоит впервые быть официально представленной как монаршей чете, так и придворным. Конечно, благодаря дружбе дедушки с императором, я несколько раз бывала во дворце и была знакома с августейшими монархами и их детьми. Но так уж заведено в Тарсмании, что аристократы представляют своих детей свету едва им исполняется семнадцать лет официально.
– Милые леди, – раздался восхищенный голос деда.– Вы обе хороши. И мне придется не сводить с вас глаз, чтобы никто не посмел вас украсть.
– Спасибо, дорогой,– улыбнулась ему бабушка. – Ты тоже безупречно выглядишь. Впрочем, как всегда. Ксюша, солнышко мое, ты прекрасна. Через десять минут мы с дедом ждем тебя в карете.
– Хорошо,– кивнула я, провожая взглядом уходящих дедушку и бабушку. Несмотря на прожитые годы, они были великолепной парой!
Всего несколько недель назад я вернулась из поездки в Лесное княжество, а казалось, что это было вчера. Мое сердце по-прежнему болело и кровоточило, словно рана нанесена была только-только.
В тот день, когда мы с Яриком вернулись в Лесной замок, я прорыдала полночи в свою подушку от тоски и горя. А наутро поделилась с мамой своим принятым решением – я возвращалась в Тарсманию. Свое решение обосновала желанием учиться у уже знакомых мне учителей. И чем больше я об этом думала, тем сильнее приходила к выводу, что приезжать в Лесное княжество буду как можно реже. Нужно привыкать к мысли, что я не такая как все для них. Очень скоро начну меняться и совсем не в сторону молодости. Мама расстроилась из-за моего решения. Только оказалось, что она об этом подозревала и раньше. К тому же, по ее мнению, учителей бабуля подбирать умеет и это главное.
На мое счастье никто не понял и не догадался о моей любовной лихорадке и вызванном ей разочарованием. Все было списано на переутомление от дороги и легкой простуды, которую я подхватила на обратном пути от Прибрежного замка. К тому же так получилось, что нам пришлось вернуться на несколько дней раньше положенного срока, а это избавило меня от необходимости держать лицо и изображать исключительно счастье. Я рыдала ночами, но близкие, замечая порой отеки на глазах, думали, что это от предстоящего расставания, и я их не разуверяла. Ведь и это в какой-то степени было правдой. Мы с Хадерсонами пробыли в Лесном замке еще два дня и на рассвете третьего уехали.
Властислава с того дня я больше не видела. Он не приезжал, и я была рада этому. Потому что просто не смогла бы смотреть ему в глаза и вспоминать то нашу жаркую, наполненную нежностью ночь, то счастливую Нори, выходящую из его спальни. И чем дальше я об этом думала, тем больше убеждалась в том, что провидение существует. Именно оно подтолкнуло меня тогда к утренней прогулке по замку. Благодаря ему у меня на многое открылись глаза, пусть от этого я потеряла свое сердце навсегда.
Предаваясь грустным воспоминаниям, я расточала свои улыбки направо и налево. Горничная подала мне белую меховую пелерину и с восторгом проводила меня взглядом. Сегодня очень важный день для нашей семьи и я не собиралась подводить своих родных.
– Ксюша!– крикнул мне Ник, едва успевший догнать меня у выхода,– подожди!
– Что? –я остановилась и с интересом посмотрела на смущающегося подростка. В последнее время он стал меняться. Еще недавно невысокий и угловатый, мальчик заметно вытянулся и все больше становился похожим на своего отца. Это сходство приводило в восторг бабулю и мою маму.
– Это тебе, на счастье, – произнес он, протягивая мне жемчужный браслет.– Я видел, что у тебя в волосах жемчужинки и на шее. Но не успел подарить.
– Спасибо, мой хороший. – Улыбнулась и поцеловала Ника в щечку. А затем подставила ему свою руку и он с большим удовольствием застегнул на ней свой подарок.– Мне приятно, очень!
Мальчик был просто счастлив, когда узнал, что я вернулась к ним из Белогории и от этого было чуточку теплее моей измученной душе.
Во дворце царило оживление. Веселая музыка слышалась издалека, а свет лился изо всех окон. Словно вся столица сегодня решила не спать и кружиться в нескончаемом танце, подчиняясь волшебной воле музыкантов. На дворцовой площади было множество карет, слуги, разодетые в разноцветные ливреи, сновали туда-сюда. Все это добавляло вечеру атмосферу особой торжественности и особой подготовки, разодетые в разноцветные ливреи. Дед и бабушка то здоровались со знакомыми придворными, то ограничивались легкими кивками головы, и все это сопровождалось протокольными вежливыми улыбками. Дамы и кавалеры были увлечены разговорами, но все целеустремленно продвигались в одном направлении— в огромную бальную залу императора.
Церемониймейстер то и дело оглашал титулы, имена и кто-то, согласно правил, входил и приближался к возвышению, на котором находилась императорская чета. Поприветствовав монаршую семью, гости уже свободно расходились по залу, ожидая официального приглашения к началу танцев.
– Герцог Алекс Белтонич с супругой Ксенией и леди Ксенией! –чинно возвестил церемониймейстер и громко стукнул жезлом по полу. Озвучить то, что у прекрасной герцогини есть внучка, мужчина отчего-то не посмел. Но на губах бабушки мелькнула довольная улыбка. Все-таки женщина и в пятьдесят остается женщиной. Особенно такая, как моя бабуля.
Я сразу увидела возвышение, на котором располагались два трона и приветствующие гостей монархи. Императрица Кларисса наверняка обладала отменным аппетитом, о чем свидетельствовали пышные формы женщины. Да и сам Август блистал лысиной, вероятно всего заработанной от непомерных дум и забот о государстве. И все же мне эта семейная чета нравилась. Тем более, что мои бабушка и дедушка тепло отзывались о них, как о людях.
– Ваши величества.– Мы учтиво приветствовали монархов, в ответ получив благосклонные улыбки.
Император и его жена с видимым удовольствием приняли наше приветствие. А мне досталось особое внимание, что наверняка заметили присутствующие в зале гости:
– Ксения, как Вы выросли! А похорошели то как! – воскликнул Август, а Кларисса согласно кивнула, подарив мне свою улыбку.
– Бежит время,– добавил дед в ответ. И мы уже хотели отойти, ведь даже на приветствия строго распределено время и на все установлены свои правила, за которыми строго следит церемониймейстер. Но императорам он, естественно, не указ. Поэтому, наверное, только я очень удивилась, когда заученный мной порядок поведения на балу был нарушен.
– Алекс, Ксения и Вы, милая юная Ксения,– произнес император довольным голосом, – позвольте вам представить младшего брата Клариссы, Огюста Версальского.
После этих слов я обратила внимание на высокого молодого мужчину, что стоял неподалеку от императорской четы и с кем-то беседовал. Но стоило Августу назвать его имя, как Огюст сразу же оказался возле своей сестры.
– Огюст, позволь тебе представить семейство герцога Белтонича,– продолжил Август.– С Алексом ты знаком, а вот с его милой супругой Ксенией еще нет. И с…милой девушкой(опять бабулю не хотят старить) Ксенией тоже.
Огюст улыбнулся нам, произнеся положенные приветствия. Я внимательно посмотрела на него. Его внешность и манеры показались мне приятными. Но, возможно это от того, что рассказы бабушки и деда о монархах были всегда самыми благоприятными, отсюда и мое хорошее впечатление. Но всему свое время и вот уже следующие гости подходят к монаршему постаменту, а мы, раскланявшись, направляемся дальше.
Наконец-то все гости были представлены. По знаку Августа церемониймейстер стукнул жезлом и громко огласил:
– Полонез, господа!
Музыка лилась над залом. И вот уже все торопились в танцевальный зал, чтобы занять свои места, потому что не участвовать в полонезе означало оскорбить самого императора. Я, ободренная взглядами деда и бабушки, поспешила в ряд танцующих, уже зная, что моей парой в этом танце будет Лео. Мы еще вчера все это обсудили, когда он вместе со своей сестрой специально приезжал к нам договориться об этом.
На церемонию представления дебютанток Лео со своими родными прибыл о раньше нас. Но стоило мне попасть в зал, как молодой человек не сводил с меня своих восторженных глаз. Музыка продолжала играть. Наступил момент участникам приблизиться друг к другу, чтобы разбиться на пары и приступить к танцу. Встав перед партнером и подняв на него глаза, я поняла, что сильно ошибалась. Им оказался Огюст Версальский. И мне кажется, сделал он это намеренно. Уж слишком самодовольным выглядело его лицо в тот момент, когда он предложил мне руку, и мы вместе начали исполнять танцевальные фигуры. Я незаметно оглядывалась, ища глазами Лео. Он танцевал с какой-то малознакомой мне девушкой, но расстроенный взгляд его глаз я успела поймать.
– Чудесный вечер, не находите, прекрасная леди Ксения?– довольно произнес Огюст и мы разошлись, согласно фигуре танца.
– Я еще не успела в этом убедиться,– отозвалась я, едва мы оказались снова рядом, а его рука коснулась моих пальцев,– чудесный он или не очень.
Легкая дерзость вырвалась у меня, но она была позволительна и не влекла за собой оскорбления.
– Смею Вас заверить, Вы смелая девушка,– произнес Огюст в следующее наше сближение.
– Благодарю Вас, ваше высочество,– отозвалась я уже зная, что молодой мужчина является вторым братом Клариссы Тарсманской. Он принц и хотя не является наследником престола, но второй в череде на трон. Поэтому, несмотря на свои двадцать лет, является важной фигурой у себя на родине.
– Могу я надеяться, что следующий танец тоже мой, прекрасная леди?– едва не пропел этот приятный в общении нахал.
– Нет,– огорошила я его, на секунду стерев улыбку с холеного лица.– Следующий танец у меня уже расписан.
– А третий? – упорствовал он.
– Третий…– задумалась я, точно зная, что пока Лео мне даже не предложил ничего, а дед имел виды только на седьмой танец.
– Мой! – твердо и властно произнес Огюст и я кивнула, не посмев ему перечить. В конце концов, ведь мы пришли сюда развлекаться и танцевать, а не стоять, подпирая спиной зальные колонны.
Полонез закончился, и я успела разглядеть сияющие глаза бабушки и невозмутимые деда, но не успела перекинуться с ними парой фраз. Наступило время вальса, который был отдан Лео. Степенный, худощавый, белобрысый, он чем-то отдаленно напоминал мне журавля. Возможно это из-за роста и походки. С решительными оборотнями его было не сравнить ни за что.
– Ксения, Вы окажете мне честь станцевать следующий танец?– произнес он, едва я вложила свою руку в его горячую, но слегка влажную ладонь.
– Простите, Лео, но он уже занят Огюстом Версальским,– извинилась я,– не переживайте, вечер еще не закончен.
– А следующий танец?
– Мне нужен будет небольшой перерыв, – огорчила я его. Тут же легкий укор промелькнул в глазах молодого мужчины.– Туфля немного жмет,– придумала я невинную ложь, но, кажется, Лео на нее клюнул.
Вечер все продолжался…. И вот уже после Лео я снова танцевала с Огюстом. Надо признать, что в развеселой польке он был мастер. Мне даже захотелось рассмеяться, но, конечно, я этого себе не позволила. Это было бы нормальным, если бы сейчас находилась в Лесном замке рядом со своими близкими. Там прекрасно знают правила этикета, но не всегда хотят скрывать свои чувства и эмоции . И мне это было по душе, несмотря на то, что неукоснительное следование этикету в Тарсмании меня не слишком напрягает. Мне не нравилось только одно— рядом нет Властислава Видара.
– Ксения, мне кажется или Вы сейчас действительно загрустили? – произнес Огюст, выдергивая меня из моего собственного омута раздумий, в который я себя погружаю регулярно.
Мысли и мечты о князе преследовали меня по пятам. То мне показалось, что по улице по направлению к нашему дому скачет князь, то вдруг чей-то внимательный взгляд поймала в толпе. Но он оказался не медовым и не янтарным, а просто карим. Более того, этот человек вообще ничего общего не имеет с моим любимым оборотнем. Любимым и недосягаемым. Теперь уже нечего скрывать перед самой собой – я люблю Видара. Люблю и ничего не могу с этим поделать. И не хочу. Только на этом все должно закончиться. Я никогда не увижусь с ним, не скажу ему о своей любви. Я исчезла из его жизни и не планирую появиться в ней вновь. Когда-нибудь, возможно, даже смогу полюбить другого мужчину, правда, в это даже сейчас сама не верю.
Я обречена любить Видара. Но это не значит, что буду рыдать и стенать, склонив голову, посыпая ее пеплом. Ни бабушка, ни мама подобным не грешили, в какой бы трудной ситуации они не оказались. Не буду и я.
– Нет, что Вы, ваше высочество,– отозвалась я и слегка улыбнулась,– Вам показалось.
– Я рад этому, честно!– заверил мужчина, кружа меня в танце.
А затем я танцевала с пожилым, но все еще бравым генералом, который когда-то заключил брак между мамой и дядюшкой Якобом. После моими партнерами по танцу снова были то Огюст, то Лео. И даже трое каких-то совершенно незнакомых до этого вечера молодых мужчин, которые предложили мне себя в качестве партнеров по танцам. А я и не отказывалась ни с кем потанцевать, смело распределяя очередь.
Бал заканчивался под утро, но бабуля сказала, что вовремя уйти это тоже достоинство. Поэтому в три часа ночи мы были уже дома. Бабушка утверждала, что я произвела фурор на этом празднике. И все молодые люди были готовы выйти и сопроводить нас до кареты. Но только решительный вид провожавшего нас Огюста Версальского, брата императрицы, воспрепятствовал этому. Не знаю, я не придала этому значение, мне все равно. Но, несмотря на мое безразличное отношение ко всем этим кавалерам, само их наличие, все-таки было приятным.
Приняв ванну, уже под утро, я легла в свою постель. Белоснежная простынь сразу напомнила ту самую, которую я сожгла в камине Прибрежного замка. Ту, что свидетельствовала о произошедшем между мной и князем Властиславом.
Я повернулась на бок и уставилась в окно. Рассвет медленно вступал в свои права, а сон все не шел. В последнее время я вообще стала с трудом засыпать и пожаловалась об этом бабушке. Та приказала каждый вечер давать мне успокоительный отвар, списав все на переутомление от учебы, на которую я в последнее время усердно налегла.
Слезы привычно потекли из моих глаз, став своеобразным ритуалом. На этот раз стоило только представить, как хорошо было бы, если бы не Огюст, а уж тем более не Лео танцевал бы весь вечер со мной…. Я бы предпочла его, моего любимого оборотня, но это невозможно. И словно по мановению волшебной палочки воображение нарисовало картину моего танца с ним. Князь сжимал меня в своих объятиях, а я таяла в его руках и молилась, чтобы этот танец не кончался никогда!
– Ксюша, радость моя, вставай. Уже полдень!– веселый голос бабушки выдернул меня из сна и я раскрыла глаза.
– Доброго дня, бабушка,– пролепетала я и улыбнулась. Солнцу, что заглядывало в мое окно, бабушке хитро посматривающей на меня. Похоже, день начинался с интриги.– Что случилось?
– Хм… дитя мое, я жду тебя внизу, в холле,– загадочно произнесла бабуля и удалилась, неожиданно подмигнув мне в дверях.
– Хорошо, – протянула я, заинтригованная подобным предложением и быстро встав, направилась в ванную комнату. А спустя какое-то время я спешила вниз.
Но едва я приблизилась к лестнице, которая вела в холл, как застыла на месте. Почти все пространство между основанием лестницы и входной дверью занимали корзины с цветами. Все это напоминало мне живой прекрасный ковер.
– Что это?– прошептала я, спустившись вниз к цветам и касаясь их лепестков. Моя рука сама собой потянулась к записочкам, что были приколоты к нежным зеленым стебелькам. – Можно? – обратилась я к гордо улыбающейся бабуле.
– Конечно, девочка моя, тем более, что все это предназначено исключительно тебе одной, – произнесла бабушка , выделив слова со смыслом.
" Эти цветы не сравнятся с Вашей красотой, Ксения. Принц Огюст",– значилось на одной записке. Моя рука сразу же потянулась к скромному, но пронзительному своей красотой маленькому букетику мускари, на котором так же была закреплена записка: " Мускари— это лишь тень от необыкновенной синевы Ваших глаз. Огюст Версальский" и прочее, и прочее..
– Они все от принца?– с интересом спросила я, отходя от этой красоты к бабушке, которая стояла в сторонке и с улыбкой наблюдала на моими манипуляциями.
– Нет, дорогая. Зайди с другой стороны поляны.
По совету бабули я обошла эту "поляну" и с удивлением обнаружила цветы от Лео, а еще и от моих других партнеров по танцам. Даже от тех, кого я и раньше знала, но как— то не удалось с ними потанцевать! А главное, сейчас весна и снег только-только сошел с полей и лугов. Значит, все местные оранжереи, включая императорскую, здесь поучаствовали.
На этом сюрпризы не закончились. Спустя какое-то время деду стали присылать официальные приглашения. У кого-то намечались небольшие семейные торжества, кто-то просто звал на обед под предлогом осмотреть новое оружие деда. Естественно, приглашение включало все семейство, особенно меня.
– Да, девочка моя,– глубокомысленно заметил дед в тот момент,когда мы пили чай в гостиной, – если на то твоя воля будет, то мужа выберешь себе любого. И очень скоро.
– Любого не надо,– в тон ему отозвалась бабушка.– И вообще, Ксюша еще не определилась. Ведь правда?
– Конечно, не определилась, – согласно закивала я, как катайский болванчик. Ведь какие женихи, какие мужья? Если я просыпалась— в мыслях возникал ОН. Ложилась, закрывая глаза – Видар снова и снова смотрел на меня своими медовыми глазами.
Нашу беседу прервала трель, что раздавалась с холла и мы тут же переглянулись. Совсем недавно появились такие механические звонки и стоили они очень дорого. Но зато для всего дома это было нечто вроде развлечения. Позвонит ли почтальон, а слуги тут как тут, выглядывают со всех окон на него. Да и мы с Ником тоже были не прочь лишний раз покрутить ручку звонка, которая приводила в движение весь сложный музыкальный механизм.
Нам было всем любопытно, кто там пришел, но не смотря на это, мы продолжали сидеть и чинно пить чай, делая вид, что ничего не произошло. И только Ник ерзал на мягком стуле, утверждая, что ему очень неудобно сидеть.
– Ваша светлость, – раздался голос секретаря деда,– Вам письмо. Передал императорский курьер! – последние слова были сказаны с благоговением. Все-таки не привык этот молодой человек к подобным бумагам, сразу видно.
– Спасибо, Арчи, – можете идти.
Дед, не удаляясь в свой кабинет вскрыл атласный конверт, на котором красовался императорский вензель и с удивлением приподнял брови.
– Что, дорогой? – с придыханием произнесла бабуля, – ну, не томи нас. Это явно что-то интересное и непременно касается нас. Иначе ты бы был вызван во дворец другим способом.
– Ну…во дворец нас конечно, не вызывают, а приглашают. Но это почти одно и то же.
– Когда?– бабушка нахмурилась, и я заметила у нее на лбу морщинки. Они были слишком мелкие, чтобы можно было бы говорить о приближающейся старости женщины.
– Завтра, в полдень. Нас приглашают всем семейством. И еще Кларисса просит не забыть Ксюшу,– дед выразительно посмотрел на меня,– дитя мое, надеюсь, ты понимаешь о чем речь?
– Конечно, дедушка,– я вытирала палец, измазанный нежным суфле,– принцу Огюсту надоело присылать мне корзины цветов. А, может быть, они закончились в императорской оранжерее.
Ник фыркнул, но, уловив строгий взгляд бабули, сделал вид, что ничего не произошло. Лишь хитрые взгляды были то и дело направлены в мою сторону.
– Огюст перспективный молодой человек, – произнес дед, – второй претендент на трон в своей стране.
– Но я не хочу на трон,– тихо произнесла я. Мне хотелось сказать это с юмором, но получилось печально.
– А он тебе нравится? Хотя бы немного? – поинтересовалась бабушка.
– Ничего. Не плох, – я передернула плечами, – но это ничего не значит!
– Девочка моя,– произнес дед тем самым тоном, от которого хочется сложить руки на коленях и внимать тому, что он говорит, не отводя своего взгляда, как примерная ученица.– Я всегда говорил твоей маме, скажу и тебе. Ты сама вольна будешь выбирать себе мужа. Приданое у тебя весьма и весьма приличное даже по монаршим меркам. И какие бы выгоды тебе не сулил этот или другой брак, но твое мнение в этом вопросе решающее. Единственная просьба, будь осмотрительнее. Ты молода, прекрасна, богата. Присмотрись, мужчин много. А мы поддержим любой твой выбор.
– Хорошо,– сказала я, вставая из-за стола и давая понять, что разговор закончен.– Непременно буду осмотрительна.
***
На другой день мы всем семейством отправились с визитом во дворец. Светило яркое весеннее солнце, прогревая землю и даря надежду на то, что все и у всех будет хорошо. Как ни странно, но вся императорская семья прогуливалась в парке, о чем нам и сообщил дворецкий. И мы тоже направились прогуляться, ведь нас ждали. К тому же лично мне было очень интересно, что я увижу, какую растительность в этом знаменитом императорском парке, славящимся прекрасными и очень редкими растениями.
Сама Кларисса возглавляет общество по защите флоры в Тарсмании, а ее дворцовый парк и прилегающий к нему сад— предмет восхищения и образец для подражания не только в нашем государстве, но и за его пределами. Конечно, тут много подарков от аристократии и монархов соседних стран. Мне лично подобные увлечения очень нравились.
Мы шли мимо газонов, только-только омолодившихся свежей весенней травкой, мимо многочисленных фонтанчиков, которые пока еще не заработали, но уже были готовы дарить свою прохладу в знойные дни. Наконец, вышли к лужайке, на которой нас и поджидала августейшая семья в полном составе, но без их гостя— принца. Я подумала, что это и неплохо, ведь без него буду чувствовать себя немного свободнее. Вчерашние родственные разговоры об принце Версальском, как о видном женихе мне не понравились, пусть и польстили. Трое сыновей императора, которым было по четырнадцать лет играли в мяч на подсохшей лужайке. Наш Ник присоединился к ним и, похоже, мальчишкам было весело. Но то и дело мяч отлетал в мою сторону. Не знаю нарочно это было придумано или выходило случайно. В любом случае подкинуть мяч в их сторону мне было не сложно
– А весна в этом году чудесная, не правда ли, герцогиня?– обратилась Кларисса к бабушке и та согласилась.
Я тоже пыталась поддержать разговор, тем более, что от меня ничего такого и не требовалось. Изредка вставить какое-либо слово или ответить на вопрос. Мужчины в отличии от женщин, вели разговоры о политике соседних стран, об их налоговых нововведениях, но тут я уже не встревала.
– Вы не возражаете, если я прогуляюсь?– произнесла я и получив согласный кивок бабушки, направилась вдоль аллеи парковых роз, которые еще не цвели. Вокруг то и дело сновали садовники, дополняя картину всеобщей любви к прекрасному.
– Ксюша,– добродушно сказала мне вслед Кларисса,– в конце аллеи есть несколько новых скульптур. Если интересуетесь эллинскими мифами, можете взглянуть!
– Благодарю, ваше величество!– отозвалась я и неспешно направилась в указанном направлении. Апрельское солнце припекало, и я распустила ленточки шляпки, неспешно обмахиваясь веером.
Мраморные скульптуры, изображающие сценки их эллинских мифов и в самом деле были неплохие. Идеально высеченные черты лица, тела. И я бы так и прошла мимо, если не мужской окрик:
– Леди Ксения!– произнес Огюст Версальский,– позвольте мне составить Вам компанию.
– Ваша высочество, – учтиво произнесла я и присела в реверансе. К счастью, все дорожки были сухими, так что мое платье не пострадало.
– Ну, так что? Не возражаете?– поинтересовался молодой мужчина, но, произнесено это было таким тоном, что согласия моего вряд ли кто спрашивал.
– Разве могу возразить?– удивилась я, усмехнувшись..
– Да, леди, вы говорите загадками, – сделал свое заключение принц.– И все-таки, могу я Вам составить компанию?
– Составьте, будьте добры, – согласилась я и мы, не сговариваясь, молча направились дальше.
На многих кустарниках уже вовсю набухали почки, а кое— где даже нежные листья показали себя миру. Эта просыпающаяся от зимней спячки природа, ей нежная зелень с припекающим солнцем, настраивало мое сердечко на пробуждение к жизни. Ему тоже хотелось весны и тепла.
– А Вы знаете, Ксения,– произнес задумчиво Огюст, прерывая наше затяжное молчание, – мне кажется, что в нашей с Вами встрече есть доля Провидения.
– Почему Вы так думаете?– отозвалась я и с интересом уставилась на молодого мужчину. Его короткие темные волосы на солнце отливали медью, это было действительно красиво. И даже длинный тонкий нос не портил какого-то аристократического очарования.
– Да. И я нисколько не сомневаюсь в этом. Сами подумайте, я только-только приехал к своим родным и сразу на балу встречаю Вас!– принц сделал многозначительную паузу, но видя, что я никак не проявляю радости по поводу его слов, продолжил,– сегодня, например, вышел прогуляться. И диво, встречаю вас!
Я рассмеялась, в рамках приличия, конечно же:
– Скажите, ваше высочество, только честно! Вы ведь знали, что мы тут!
– Знал,– смиренно произнес мужчина, бросая на меня свой взгляд, наполненный хитринками. И мне вдруг в голову пришла мысль, что я никак не могу понять, а какого же цвета его глаза? То зелень, то серый камень. Хамелеон, да и только.– Вы сердитесь?
– Нет, что Вы,– сообщила я, отодвигая нависшую лапу ели,– ни сколечко.
– Леди Ксения,– вдруг произнес Огюст и шагнул вперед, встав передо мной. Теперь его глаза не смеялись, а внимательно, я бы сказала испытывающе, смотрели на меня, – позвольте задать очень личный вопрос. У вас есть жених?
– Что?– нахмурилась я, смутно догадываясь, что все это не просто так. А еще и те цветы, что в последнее время заполонили наш дом,– зачем это Вам, ваше высочество?
– Прошу Вас, не называйте меня так, – с нотой раздражения в голосе произнес Огюст, – и все же. Я задал вопрос.
– Нет,– твердо ответила я, поняв, что больше не хочу с ним разговаривать,– у меня нет жениха. Я пока замуж не собираюсь. Извините, Ваше Высочество, мне нужно идти. Меня, верно, уже ищут.
И ведь я сделала реверанс, а только потом повернулась, чтобы уйти.
Он не дал. Схватил меня за руку, резко дернул, повернув к себе. От этого я едва не впечаталась лицом в грудь мужчины, сумев упереться в него одной рукой.
– Что Вы себе позволяете?– зашипела я, оглядываясь, чтобы убедиться, что свидетелей этой сцены нет. Молодые люди целуются и нет в этом стыда, но только не я! И не здесь. И не с принцем. –Отпустите! От Ваших рук у меня точно останутся синяки!– предупредила я и попыталась сбросить руку мужчины со своего локтя. Нечаянно царапнула ногтями пальцы принца, но мне не было его жаль.
– Леди-кошка,– с усмешкой произнес Огюст и тут же резко одной рукой прижал меня к себе, другой запрокинул мою голову. Он пытался губами коснуться моих губ…
Звонкая пощечина была ему ответом. И я даже не поняла, как это вышло. Но точно знаю, мое лицо в тот момент было перекошено от гнева, вопреки этикету и всем наставлениям бабули. От удивления и неожиданности принц отпустил меня, по – прежнему, не отрывая своего взгляда. Но теперь он разглядывал меня даже с некоторым интересом, как диковинную зверушку, посмевшую не покориться и позволившую себе дать отпор отпрыску августейших кровей.
– Я был неправ,простите, – тут же отозвался Огюст Версальский, но его глаза блестели каким-то азартом. – Вы сердитесь?
– Нет, Ваше Высочество, – отчеканила я, стараясь придать своему тону холодность, словно сейчас разговариваю с мраморной фигурой. – А потому, прощайте.
Гордо подняв нос и придерживая чудом не слетевшую шляпку, я ушла. Даже мои каблучки звонко стучали, громко выражая мое недовольство произошедшим инцидентом. Во мне кипело возмущение. Но все же, пока возвращалась туда, где осталась моя семья, мысли о поцелуях в моей жизни сами ко мне в голову. Мне было с чем сравнить. Самый первый поцелуй, с Лео, который произошел украдкой, в доме у моей подруги Сильвии. Он не был наивным и мне не понравилось. Все равно в поцелуе сквозило что-то не то. Я же сама позволила прикоснуться к себе чисто из любопытства, но не более.
Второй раз…он же третий или пятый, а так же сто сорок седьмой… все это касалось нежных и таких откровенных поцелуев губ князя-оборотня, которого я буду вспоминать, пока дышу. Я не могу дать определения для них. Желание? Да! Причем непреодолимое. Страсть? Да! Всепоглощающая! И я готова гореть и таять в этом вечно. Руки сами собой потянулись к лицу, потому что до сих пор мне казалось, что ощущаю ЕГО касания и ЕГО поцелуи на моих губах.
А вот поцелуй Огюста Версальского был дерзок и нагл. Он явно не привык к отказам и, возможно, никогда их не получал. Теперь ему захотелось поразвлечься за мой счет. Я даже не поняла, жесткие ли губы у принца или мягкие, настолько во мне сильно было возмущение в тот момент. Приближаясь к месту отдыха моих родных, я сбавила ход, расправила плечи, твердя себе, что многое можно прочесть по лицу и призывая свою выдержку на помощь. Потому что быть раскрытой книгой ни для кого не хотела.
Вскоре мы покинули радушную императорскую семью, дав слово, что непременно приедем еще. Я могла бы сейчас поставила под сомнение свои желания на посещения монаршей четы, но прекрасно осознавала, что не всегда получится избегать поездок. Поэтому твердо решила, что гулять одна, даже по излюбленному парку императрицы, точно не буду. А вот Ник был рад нашей поездке и даже те несколько пятен, что он посадил на куртке во время падения, не могли испортить настроение бабушке. В конце концов, всему свое время.
А дома нас ждал сюрприз. Приятный и даже очень.
Письмо от мамы, которое мы перечитывали несколько раз. И я даже ушла к себе, чтобы проникнуться этими строками в тишине и попасть в атмосферу родной Белогории:
"….У нас сошел снег и теперь Леля целые дни напролет рисует в саду. Радомир пригласил ей учителя, который теперь будет давать уроки рисования девочке.…В Прибрежном княжестве было сильное наводнение и хорошо, что это случилось весной, а не летом, когда подрастает урожай…Ксюша, милая, надо же, как неудачно вышло! Власт не успел с вами попрощаться, он и был очень расстроен, просто потерян. Он смог приехать только спустя два дня, думая, что застанет вас с Хадерсонами. Но ведь вы выехали раньше, поэтому так все и вышло!….Но ничего, ты еще вернешься и со всеми еще не раз увидишься…"