Пленница судьбы

Bertrice Small

DECEIVED

Печатается с разрешения издательства Kensingston Publishing Corp. и литературного агентства Andrew Nurnberg.

© Bertrice Small, 1998

© Перевод. Т. А. Перцева, 2007

© Издание на русском языке AST Publishers, 2017

Пролог
Англия, 1760 год

– Жениться? – испуганно переспросил Валериан Хоксуорт герцог Фарминстер. – О какой женитьбе идет речь, бабушка?!

Вдовствующая герцогиня Фарминстер, невозмутимо взирая на внука, повторила:

– Едва ли не с колыбели ты был обручен с дочерью одного из приятелей твоего отца. Насколько я припоминаю, твой будущий тесть приходится нам к тому же дальним родственником. Свадьба должна была состояться, когда девушке исполнится семнадцать. И поскольку ни одной из женщин не удалось покорить тебя, через три недели ты отплываешь за невестой на остров Святого Тимофея, что в Вест-Индии. Плантация сахарного тростника – немалое приданое, дорогой мальчик, и, признаться, тебе давно пора иметь наследников.

– Отправляться в такую глушь? К колонистам – торчать на чертовом острове? Да еще уйма времени уйдет на возвращение домой. На все это потребуется не менее полугода, а значит, придется пропустить сезон скачек! Ад и проклятье! – выругался герцог себе под нос.

Губы вдовствующей герцогини смешливо дернулись.

– Твой отец обговорил все условия брачного контракта задолго до того злосчастного кораблекрушения, в котором, кроме него, погибли твоя мать и сестра. Твой дед все знал, но почти до самой кончины скрывал от меня. Только на смертном одре он во всем признался, и мы оба посчитали, что тебе давно пора стать мужем и отцом. Ты не питаешь нежных чувств ни к одной женщине, поэтому казалось наиболее благоразумным придерживаться первоначального соглашения. Я послала письмо Роберту Кимберли, твоему будущему тестю, в котором сообщила, что ты приедешь в конце марта, чтобы обвенчаться с его дочерью.

С этими словами она вручила внуку переплетенный в кожу брачный контракт. Синие глаза Валериана Хоксуорта небрежно заскользили по тщательно выведенным строчкам. Действительно, документ удостоверял помолвку наследника герцога Фарминстера и некоей мистрис Шарлотты Кимберли, рожденной шестого апреля тысяча семьсот сорок третьего года. Девчонке вот-вот будет семнадцать.

Валериан, нахмурившись, взглянул на бабку:

– Какая она? У вас есть хотя бы ее портрет?

Герцогиня покачала головой:

– Ничего, дорогой мальчик. Я в жизни ее не видела. – И, заметив во взгляде внука едва скрываемую досаду, поспешила утешить: – Не сомневаюсь, она прелестна. Роберт Кимберли решил провести медовый месяц в Англии, и, помнится, новобрачная оказалась прехорошенькой, да и он был ей под стать. Их отпрыски, должно быть, унаследовали красоту родителей. Как раз перед отъездом на родину миссис Кимберли обнаружила, что ждет ребенка. Вот тогда твой отец и Роберт Кимберли обратились к поверенным и составили брачный контракт. Конечно, никто не мог сказать наверняка, родит миссис Кимберли дочь или сына, но мужчины решили, что если на свет появится девочка, она станет твоей женой. Когда маленькой Шарлотте исполнилось два годика, ее мать умерла родами, а вместе с ней и ребенок. Девочка стала наследницей отца, поскольку в новом браке детей у него не было. Вскоре погибли твои родители и сестра, и о помолвке забыли. Но твой дед попросил меня выполнить обязательства контракта. Не можешь же ты возражать, Валериан, у тебя просто не найдется разумных доводов, да и сердце свободно.

– Тут вы правы, бабушка, – нехотя признался Валериан. – Но эти Кимберли в самом деле наши родственники?

– Если предания не лгут. Правда, подробно я могу объяснить, лишь сверившись с семейной библией, но вкратце дело обстояло так: первому герцогу Фарминстеру титул был пожалован королем Карлом Вторым после Реставрации. Твой предок вырос с королем и последовал за ним в ссылку. Их связывала верная, нерушимая дружба, а кроме того, по странному стечению обстоятельств оба родились в один год и день. У графа Фарминстера, ставшего позже первым герцогом, были младший брат, который оставался в Англии, дабы уберечь от разорения поместья, и две сестры. Обе девушки к тому времени успели выйти замуж: старшая – за некоего Кимберли, младшая – за Мередита. Оба были пламенными роялистами и немало сделали, чтобы подготовить возвращение короля. Остров Святого Тимофея был пожалован Кимберли и Мередиту их величеством в благодарность за помощь и поддержку, и молодые люди немедленно отправились в свое новое поместье, где разбогатели на продаже сахарного тростника. Последний из рода Кимберли женился на последней из рода Мередит, Эмили. Их дочь и станет твоей женой.

– Но Эмили умерла, а Роберт снова женился, – заметил герцог. – Что вам еще известно, бабушка?

– Пожалуй, больше ничего. Остальное узнаешь сам, когда окажешься на острове.

– Но девушка тоже могла умереть, – с надеждой предположил герцог.

– Тебя известили бы, – возразила герцогиня.

– Совершенно не обязательно. В конце концов, вы сами говорите, что об этом браке давно забыли, и если бы не дедушка, мы так и остались бы в счастливом неведении.

– Возможно, – не согласилась бабка, – но дело в том, что если герцог может выбросить из головы неродовитую, хотя и богатую дочь какого-то плантатора, то семья девушки вряд ли запамятует, что их дочь помолвлена с этим самым герцогом и в один прекрасный день станет герцогиней. Нет, Валериан, от судьбы не убежишь. Через три недели ты отплывешь из Плимута на «Короле Георге». Тебя ждут.

– Интересно, как отец познакомился с Робертом Кимберли? – задумчиво протянул герцог. – Связь между семействами наверняка давно прервалась.

– Ошибаешься, – покачала головой герцогиня. – Кроме того, Роберт Кимберли учился в Оксфорде вместе с твоим отцом. Они прожили в одной комнате два года, прежде чем Кимберли возвратился на остров, чтобы жениться на первой жене, Кэролайн Мередит. У них не было детей, и после ее кончины Роберт взял в жены Эмили, младшую сестру Кэролайн. Эмили родила ему дочь и тоже умерла. О третьей жене я ничего не знаю. – Женщина ободряюще похлопала Валериана по руке. – Ну а теперь, дорогой мой, перестань капризничать и смирись со своей участью. Останешься на острове ровно столько, сколько потребуется, дабы жениться на девушке и расписать ее семье, какая восхитительная жизнь ждет новую герцогиню. Ну а потом вернешься в Англию, чтобы остепениться. Холостяцкому разгулу пришел конец, Валериан. Пора выполнять свой долг.

– Какова бы она ни была, но вам и в подметки не годится, бабушка, – объявил внук, лукаво сверкнув глазами и улыбнувшись.

– Жалкий льстец! – с притворным негодованием прошипела герцогиня, невольно, однако, улыбаясь в ответ. В юности Мэри Роуз Хоксуорт считалась признанной красавицей, и именно от нее Валериан унаследовал неотразимые синие глаза цвета сумеречного неба. И хотя волосы женщины отливали серебром, на щеках по-прежнему играл румянец, а кожа оставалась белоснежной.

– Надеюсь, первого правнука долго ждать не придется, – продолжала герцогиня.

Валериан громко расхохотался.

– Постараюсь изо всех сил, – пообещал он, – если, конечно, она окажется хорошенькой.

– Ночью все кошки серы, особенно если их погладишь как следует, – коварно усмехнулась герцогиня и, увидев изумленное лицо внука, не удержалась от смеха.

Часть первая
Плантация на острове Святого Тимофея. 1760 год

Глава 1

– Я только сейчас узнал о кончине вашего мужа, мистрис Кимберли. Позвольте выразить свои соболезнования вам и вашей семье.

– Благодарю вас, капитан Янг, – тихо ответила Оралия Кимберли. – Скажите, что привело вас на остров? Я не видела вас с тех пор, как мы с Робертом в последний раз ездили на Ямайку. Кажется, прошло уже два года?

– Три, – поправил капитан и, вспомнив о цели своего визита, вручил вдове письмо: – Мне передали его в Плимуте. Для вашего покойного мужа, мистрис Кимберли. До чего же затейливый герб! Сколько финтифлюшек!

– Не говорите, капитан Янг, – согласилась Оралия Кимберли, стараясь скрыть невольную улыбку. Барнабас Янг слыл самым заядлым и неисправимым сплетником во всех колониях, но, с другой стороны, если бы не он и ему подобные, каким образом удавалось бы колонистам узнавать последние новости?

– Почерк мне незнаком, – заметила Оралия. – Думаю, лучше Авроре вскрыть конверт: в конце концов она наследница отца.

– Надеюсь, он оставил кое-что мисс Каландре и мастеру Джорджу, – не слишком деликатно поинтересовался капитан, забыв на миг о приличиях.

– О да, конечно. Роберт был щедр к моим детям и всегда относился к ним, как к собственным. Каландра получит пять сотен в год, не говоря еще о тысяче фунтов, которая должна быть выдана незамедлительно по первому требованию. А Джордж, как единственный мужчина в семье, получит еще больше.

Ну вот! Отныне этому назойливому старому морскому волку янки будет о чем поболтать! Зато у ее детей появятся шансы на выгодный брак! Они с Робертом были так счастливы друг с другом, что совершенно не думали о будущем. Сейчас дети остались без отцовской защиты, а самой Оралии приходится заботиться о двух дочерях и сыне. Безусловно, Аврора – не ее дитя, но Оралия растила малышку с трех лет, и другой матери девочка не знала.

– Вы останетесь поужинать и заночуете? – вежливо спросила женщина.

– Благодарствую, мистрис Кимберли, – ответил капитан, – но сегодня мне придется сделать несколько остановок, перед тем как доставить груз на Ямайку, а оттуда отправиться в Англию. Хочется успеть как можно больше, прежде чем начнется сезон бурь. Я доставил вам письмо, а теперь пора в дорогу. – Сняв шляпу, Янг поклонился: – Доброго вам здоровья, мистрис Кимберли.

– До встречи, капитан, и благодарю вас, – отозвалась вдова и долго смотрела вслед моряку, спускавшемуся с холма по крутой дорожке, ведущей в гавань, где стоял у пристани его трехмачтовый корабль. Наконец Оралия вспомнила о письме. Действительно, Янг прав – весьма необычный герб. Такой же красуется и на восковой печати! Она специально отговорилась отсутствием Авроры, чтобы не вскрывать конверт на глазах у капитана – тот не упустил бы случая выведать, о чем идет речь.

Оралия озабоченно пробежала глазами первую страницу и охнула от неожиданности:

– Господи милостивый!

Почти рухнув на стул, она принялась рассеянно обмахиваться листком дорогой бумаги.

– О, Роберт, ну почему ты ничего не сказал мне об этом! – громко пожаловалась она, взывая к своему дорогому усопшему мужу.

– Что я слышу, мама?! Опять ты журишь отца? Боюсь, он вряд ли тебе ответит, – грустно пошутил ее сын Джордж, переступив порог просторной утренней гостиной и сняв широкополую шляпу. Он с утра объезжал поля, а солнце уже немилосердно палило.

Оралия Кимберли молча протянула Джорджу письмо.

– Дьявол, – обронил тот, дочитав до конца, – Аврора знает об этом, мама?

Оралия покачала головой.

– Помню, отец что-то такое говорил несколько лет назад. Вроде бы он и впрямь нашел для девочки хорошего жениха. Но в подробности Роберт не вдавался, а я не спрашивала. Откровенно говоря, не придала этому большого значения. Ох, Джордж! Подумать только! Аврора будет герцогиней!

Сын разразился громким хохотом.

– Джордж! – воскликнула Оралия, укоризненно глядя на молодого человека.

Тот едва выговорил сквозь смех:

– Мама, но ты должна признать, что все это ужасно забавно. Обязательно позови меня, когда объявишь Авроре, что ее нареченный сейчас плывет к невесте, исполненный твердых намерений завоевать ее нежное девичье сердце.

И Джордж снова предался неуместному веселью, явно не в силах настроиться на серьезный лад.

– Джордж, – строго заметила мать, – ты просто невозможен! Неужели не представляешь всей важности происходящего? Аврора станет герцогиней Фарминстер! Этот остров – ее приданое. Что будет с нами, особенно с тобой?

Джордж Спенсер-Кимберли пожал плечами:

– Сомневаюсь, что герцог захочет избавиться от нас только потому, что завладеет островом, мама. Уверен, он оставит меня управляющим плантацией; кроме того, благодаря отцу у меня совсем неплохое состояние, не говоря уже о годовом доходе. И ты, конечно, останешься. Нашему будущему родственнику не может не понравиться такая милая теща.

– Ты прав, – кивнула Оралия и тут же просияла: – А Каландра может отправиться в Англию с Авророй! Та, безусловно, не откажется вывести ее в свет! Разумеется, Каландра не имеет права метить так высоко, как ее сестра, зато всегда сумеет найти какого-нибудь обедневшего графа, который будет рад заполучить богатую невесту. Я ужасно зла на Роберта, да упокоит Господь его душу, за то, что не сказал об этом браке, но для нашей семьи это большая удача, верно, Джордж?

– Только если Аврора согласится, – ответил сын.

– А почему бы ей не согласиться? Какая девушка в здравом уме отвергнет герцога?!

– Аврора. И даже не задумается, – произнес молодой человек, садясь рядом с матерью. – Вы с папой донельзя разбаловали девочек, мама. Калли очаровательна, но тщеславна, жадна и завистлива. Что же касается Авроры, создания упрямее на свет не рождалось. Если ей что-то не понравится, пиши пропало. Боже, помоги мужчине, который поведет ее к алтарю! И подозреваю, что она выйдет замуж исключительно по своему выбору. Аврора не из тех, кто станет сидеть и покорно ждать женихов или бросаться очертя голову на шею первому, кто сделает ей предложение.

– О, Джордж, что же нам делать? – пробормотала мать, и на глаза у нее навернулись слезы. – Не успеем оглянуться, как герцог появится здесь. В таких обстоятельствах отказать ему немыслимо. Представь себе, какой скандал вспыхнет, особенно если станет известно, что сам Роберт хотел этого брака!

– В письме говорится, на каком корабле прибудет герцог?

– «Король Георг». Отплывает из Плимута десятого февраля.

– Это быстроходное пассажирское судно, – заметил Джордж. – Значит, не позже девятого марта оно бросит якорь в гавани, если, конечно, не разыграется шторм. Обычно такие корабли почти не берут груза. Должно быть, «Король Георг» проследует на Барбадос, Сен-Китс и Тобаго, после того как наш герцог высадится на берег.

– И сколько он здесь пробудет? – задумалась Оралия. – Вероятно, захочет сразу же вернуться в Англию. А это означает, что на подготовку к свадьбе остается совсем мало времени! Надо успеть еще сложить приданое Авроры и вещи Калли. Нет, это просто невозможно!

– Но когда ты собираешься обо всем рассказать Авроре, мама? – ухмыльнулся Джордж.

Хорошенькое личико Оралии приобрело решительное выражение.

– Немедленно, Джордж! Твоей сестре следует сказать обо всем сейчас же, чтобы она успела привыкнуть к переменам в жизни. Аврора разумная девочка. Вот увидишь, все будет хорошо. Ты прав, Джордж, Аврора очень упряма, но она неглупа, рассудительна и превыше всего ценит логику. Не сомневаюсь, что, когда она все узнает, поймет мудрость отцовского решения и не захочет разочаровать Роберта, пусть его и нет больше с нами.

– Остается лишь надеяться и молиться, что ты не ошиблась, мама, – вздохнул Джордж, нисколько не убежденный словами Оралии. Да, Аврора умна, и отсюда все беды. Обычная, послушная девушка поплачет немного, услышав, что должна стать женой совершенно незнакомого человека, но покорится воле родителей. Даже Каландра сразу поймет преимущества подобного брака. Уж она бы не задумываясь пошла за герцога. Но только не Аврора. Нет. Она обдумает ситуацию и затем решит, что лучше для нее и семьи. Но разве это не прекрасный выход?

Оставив мать, Джордж поспешил наверх привести себя в порядок и переодеться. До обеда осталось совсем немного времени. Молодой человек поднялся по лестнице и почти столкнулся с Каландрой.

– Салли сказала, что утром приходил капитан Янг, – оживленно прощебетала девушка. – Это правда?

Джордж кивнул:

– Он принес письмо, Калли.

– Откуда? От кого? Из Англии? Что в нем? – набросилась она на брата. Каландра Спенсер-Кимберли была очень красивой, но капризной девушкой, привыкшей всегда добиваться своего.

– Понятия не имею, – ответил тот. – Кажется, мама хочет все объяснить, когда мы соберемся вместе.

– Наверное, что-то важное, Джордж, – заключила Калли.

– Ну а пока я пойду умоюсь, – ответил Джордж. – Сегодня чертовски жарко. Тебе давно пора одеваться, иначе не успеешь к обеду и пропустишь последние новости, малышка. Где Аврора?

– Взяла Марту и отправилась купаться. По-моему, это просто неприлично, Джордж! Плавать в море и к тому же голой! Только маленьким детям позволяется такое! Ненавижу морскую воду! От нее руки вечно шершавые и волосы потом не расчешешь!

– Да ты и плавать не умеешь, – поддразнил брат. – Не то что мы с Авророй. Но раз с ней Марта, они вернутся вовремя.

Брат и сестра разошлись по своим комнатам, а позже вся семья собралась внизу.

– Как тебе удается выглядеть такой свежей в эту ужасную жару? – пробормотала Каландра, впиваясь зеленоватыми глазами в лицо сестры.

Та весело рассмеялась:

– Потому что я все утро беззаботно резвилась в море, Калли. Как хорошо! Тебе следовало бы составить мне компанию, вместо того чтобы валяться в постели до полудня!

– У меня слишком нежная кожа, чтобы торчать на солнце! Ты ведь знаешь, я мгновенно обгораю, Аврора!

– Тебе ни к чему проводить там много времени, – возразила сестра. – Окунешься раз-другой, чтобы освежиться, пока солнце не слишком высоко, и домой. А еще лучше подняться пораньше, до рассвета.

Теперь настала очередь Каландры рассмеяться.

– Увы, я не такая рыба, как некоторые, – поддразнила она. – Кроме того, я умру со стыда, если кто-то меня заметит. Когда-нибудь жестокий пират будет проплывать мимо и похитит тебя, Аврора! Тебе лучше поостеречься!

– Ни один пиратский корабль не зайдет в мою бухточку, – самодовольно хмыкнула Аврора, – и никто меня там не увидит, верно, Джордж? Джордж не раз бывал в моем убежище, правда, братец?

– Там действительно совершенно безопасно, – согласился брат.

Все расселись за красивым обеденным столом красного дерева: Оралия – во главе, сын – по правую руку от нее, а дочери – по левую. Слуга принялся разливать черепаховый суп. Стеклянные двери были распахнуты, легкие муслиновые занавески чуть колыхались на ветру. Вдали раскинулось спокойное бирюзовое море.

Каландра неохотно поднесла ложку ко рту, но любопытство взяло верх. Девушка не выдержала.

– Что было в письме, которое ты получила сегодня, мама? И кто тебе написал? – жадно расспрашивала она.

Оралия ничуть не удивилась. Салли, служанка Каландры, конечно, успела увидеть капитана Янга.

– Письмо адресовано не мне, а вашему отцу, – спокойно пояснила женщина. – Оказывается, Роберт и его старинный приятель много лет назад подписали брачный контракт и условились, что их дети когда-нибудь поженятся. И теперь молодой человек отплывает из Англии на «Короле Георге» и через несколько недель будет здесь.

– Лучше ему вообще не сходить на берег, – свирепо прошипела Аврора.

– Дорогая, пойми, это не какой-то охотник за приданым, младший сын, которому не на что жить. Твой жених – Валериан Хоксуорт, герцог Фарминстер. Он богат, и для владелицы плантации сахарного тростника, да и целого острова, это самая подходящая партия.

– Боже мой, Аврора! – завистливо охнула Каландра, распахнув глаза от изумления. – Ты станешь герцогиней!

– Ни за что, Калли, – упрямо пробормотала девушка.

– Аврора, я понимаю, какое это потрясение для тебя, – вмешалась мачеха, – и, конечно, со стороны твоего отца было крайне глупо держать все в тайне! Правда, он умер скоропостижно, но мог бы заранее подготовить тебя!

– Папу сбросила лошадь, – напомнила Аврора. – Вряд ли он был способен предвидеть такое!

– Верно, но в контракте говорится, что венчание должно состояться, когда тебе исполнится семнадцать. Шестого апреля твой день рождения, и Роберт обязан был что-то сказать! Не знаю, когда он собирался сделать это, дорогая, но его больше нет с нами, а герцог скоро прибудет сюда с твердым намерением жениться на тебе. Теперь ты все знаешь, и мы не станем это обсуждать в ближайшие несколько дней, пока ты не свыкнешься с мыслью о неизбежном. – Улыбнувшись детям, Оралия приказала: – Неси цыпленка, Гермес!

– Но я вовсе не собираюсь ни к чему привыкать, мама, – строптиво бросила Аврора. – И не имею ни малейшего желания выходить замуж за английского герцога, которого в жизни не встречала и который скорее всего мне вообще не понравится. К тому же в этом случае мне придется постоянно жить в Англии и бывать при дворе этого немчуры – короля! Терпеть не могу немцев, мама! Помнишь того немца-надсмотрщика? Ужасный человек! Палач, да и только!

– Нельзя судить обо всей нации по одному человеку, Аврора. Видно, плохо ты усвоила мои уроки. Я считала тебя более терпимой. Король уже стар и, похоже, долго не протянет, а его сын, принц Георг, по слухам, добр и красив. Настоящий англичанин. Ты будешь блистать при его дворе. Наверняка там соберется много молодых интересных людей, дорогая.

– Меня это не касается, – настаивала Аврора.

– Давай пока оставим этот разговор.

– Нет, мама, – твердо объявила Аврора. – Не желаю выходить замуж за совершенно незнакомого человека и вести ненавистную мне жизнь в холодной, сырой стране, где вечно идет дождь!

– Ну и зря, – заметила Каландра. – Я бы сразу согласилась. Ради того, чтобы стать герцогиней и жить при дворе, вышла бы хоть за самого дьявола! Ты просто дурочка, Аврора! Отец столько сделал для тебя, а вместо благодарности одни капризы! Если бы папа обручил с герцогом меня, я оказалась бы у алтаря в мгновение ока!

– Подумай, Калли, неужели ты стала бы женой человека, которого в глаза не видела? По-моему, это ты глупышка! – отрезала Аврора.

– Но все браки обычно устраивают родители, – возразила Каландра. – Не видела жениха! Подумаешь, какая важность. Вряд ли он окажется чудовищем из волшебной сказки! Не забудь, он тебя тоже не знает! Наверное, герцог сейчас гадает, действительно ли именно ты та самая девушка, которую он хотел бы взять в жены. Сомневаюсь, чтобы он так уж стремился сюда, но как покорный сын выполняет свой долг и склоняется перед волей отца, подписавшего брачный контракт.

– Ну да, если еще учесть, что в качестве возмещения за все неприятности он приобретает сахарную плантацию и этот остров, – язвительно заметила Аврора.

– А ты – корону герцогини, – не сдавалась Каландра.

– Мне она не нужна, – раздраженно буркнула Аврора.

– Ну почему Господь не послал все это мне? – вздохнула сводная сестра. – Противная избалованная гусыня!

– Ты действительно желаешь заполучить этого герцога, Калли? – удивилась Аврора. – Возьми его себе! Выходи за Валериана Хоксуорта!

– Аврора, этому никогда не бывать! – вмешалась мачеха.

– Почему? – взвилась девушка, воинственно откинув непокорный локон, упавший на лоб. – Ты видела копию контракта? Что там написано, мама?

– Написано? Не знаю, – растерялась Оралия.

– Джордж! Немедленно ступай в кабинет отца и поройся в сейфе, который стоит около письменного стола. Готова прозакладывать годовой доход со всего урожая, что там найдется этот контракт. Принеси его сюда, – велела Аврора и пристально уставилась на мачеху, чем окончательно смутила бедную женщину. – Посмотрим, нет ли способа как-нибудь выпутаться из создавшегося положения. Ну и наглец же этот герцог! Знать нас не желал столько лет, а теперь падает как снег на голову и объявляет, что собирается жениться!

– Ну а я готова поставить на кон годовой доход с урожая, будь он моим, конечно, – хмыкнула Каландра, – что герцог придет в ужас, узнав, какое создание досталось ему в невесты. Мне говорили, что мужчины терпеть не могут дерзких и языкастых женщин. Тебе придется последить за своими манерами.

– Ха! – фыркнула Аврора. – Мужчина, который женится на мне, станет принимать меня такой, какая я есть. Не позволю, чтобы мной вертели, как марионеткой. Я не глина, чтобы лепить из меня покорную супругу! Кроме того, Калли, откуда ты знаешь, что желает видеть в женщине мужчина? Ты ни разу не покидала острова Святого Тимофея с тех пор, как вы с мамой перебрались сюда с Ямайки, а в нашем доме почти не бывает посторонних.

– Это правда. Мы совсем здесь заплесневели, – пожаловалась Каландра. – Не понимаю, почему папа так настаивал на том, чтобы мы не показывались в лондонском обществе до нашего семнадцатилетия. Даже ни разу не взял нас на Ямайку. Должно быть, нас посчитают настоящими дикарями! – Девушка расстроенно отодвинула тарелку. – Я сыта, мама.

В этот момент появился Джордж с толстым конвертом в руках.

– Ты была права, – объявил он, вручая его Авроре. – Он лежал в отцовском сейфе, как ты и сказала. Неужели никто не разбирал документы после смерти отца? Там полно бумаг.

Аврора, не отвечая, вскрыла конверт и внимательно прочитала контракт. Неожиданно лицо девушки расплылось в улыбке.

– Вот оно, – коварно усмехнулась Аврора. – Готовое решение! По условиям контракта Валериан Хоксуорт обручается с Шарлоттой Кимберли. При крещении меня нарекли Шарлоттой Авророй, а Калли – Шарлоттой Каландрой. Вспомни, мама, когда ты вышла замуж за папу и переехала на остров вместе с Джорджем и Калли, было решено, что нас будут звать вторыми именами, чтобы никто никого не ревновал и не обвинял в несправедливости. В контракте не упомянута именно Шарлотта Аврора Кимберли. Только Шарлотта. А посему, если Калли так уж жаждет выйти за герцога, ради бога, мешать не стану. Он никогда не узнает правды, поскольку в жизни меня не встречал.

– Нет, Аврора! Нет! Мы не можем пойти на такое! – охнула Оралия.

– Почему нет? – удивилась девушка.

– Прежде всего, – начала мачеха, пытаясь воззвать к здравому смыслу упрямицы, – герцог собирается жениться на богатой наследнице, а не на девушке с годовым доходом в пятьсот фунтов, ведь сверх этого у Калли всего тысяча фунтов золотом и немного драгоценностей. Такое приданое вряд ли подходит герцогу Фарминстеру.

– Мама, – возразила Аврора, – если этот самый герцог отправился из Англии, чтобы жениться на Шарлотте Кимберли, по всей вероятности, он весьма принципиален. Нельзя ожидать, что он спокойно воспримет мой отказ. Его привлекают исключительно остров и плантация, и без них он домой не вернется. Поэтому он должен взять в жены Шарлотту Кимберли. Калли не терпится стать герцогиней. Я сама не знаю, чего хочу, но не позволю силой повести себя к алтарю. Поэтому и отдам Калли все, что у меня есть, а взамен потребую только дом Мередитов, принадлежащий родне моей матери. Калли же выйдет замуж и принесет герцогу плантацию и остров. И все будут счастливы. Идеальное решение проблемы.

– В сообразительности тебе не откажешь, Аврора, – признала Оралия, – но что, если герцог узнает обо всем? Он посчитает нас мошенниками и потащит в суд. Нет, я такого не допущу! Это настоящий обман, надувательство и к тому же просто бесчестно!

– Значит, тебя не пугает мысль, что, если герцог потребует передать наши владения в его собственность в качестве возмещения за разбитое сердце и причиненное беспокойство, все мы окажемся нищими и бездомными? Что ни говори, а Фарминстер остался верен условиям контракта, и если невеста покажется ему слишком строптивой, трудно рассчитывать, что он попрощается и великодушно исчезнет со сцены, оставив нас в покое. Вздор, мама! Он будет смертельно оскорблен и даже может вызвать Джорджа на поединок! Но знай, если что-то случится, меня не вини. Я предложила прекрасное решение проблемы. Неужели ты не хочешь, чтобы Калли стала герцогиней? Представляешь, как она будет выглядеть в тиаре и бальном туалете, со своим точеным личиком, мраморно-белой кожей и волосами цвета воронова крыла?

Оралия Кимберли в замешательстве прикусила губку. Джордж покачал головой, восхищенный дьявольской хитростью сводной сестры. Каландра затаила дыхание.

– Скажи «да», мама, – умоляюще прошептала она.

Но Оралия держалась твердо.

– Нет. Я не позволю ничего подобного. Будь же умницей, Аврора. Роберт мечтал об этом браке еще до твоего рождения. Если бы он был жив, мы вообще не обсуждали бы эту тему. И я больше не желаю ничего слышать.

Она поднялась из-за стола и поспешила к себе.

– Я хочу быть герцогиней, – заныла Каландра.

– И будешь, – заверила Аврора.

– Но ты же слышала, что сказала мама, – вставил Джордж.

– Вот увидишь, мама передумает, – лукаво улыбнулась Аврора. – У нее не окажется иного выхода, когда корабль появится в гавани, а я по-прежнему буду отказываться выйти за герцога. И тогда маме придется отступить. При всей своей доброте и честности она не может не представлять, как пойдут Калли драгоценности герцогини. Кроме того, приезжая на Ямайку, мама не удержится от соблазна похвастаться своей дочерью, герцогиней Фарминстер. – Аврора, рассмеявшись, выскочила из-за стола: – Пора подумать о подвенечном платье, Калли!

Каландра последовала примеру сестры и тоже встала.

– Ты действительно считаешь, что сумеешь переубедить маму, Аврора?

– Предоставь все мне, младшая сестричка, – уверенно бросила девушка.

– И не называй меня младшей! Мы ровесницы, – рассердилась Каландра.

– Только мой день рождения шестого апреля, а твой – первого июня. Значит, я старше на два месяца, – поддразнила Аврора.

– Ax ты, негодница, – хихикнула Калли, но, тут же став серьезной, спросила: – Интересно, Аврора, какой он, этот герцог?

– Несомненно, ужасно заносчив, горд и спесив. За все эти годы он ни разу не подумал написать папе или справиться обо мне.

– А тебе не приходило в голову, – спокойно осведомился Джордж, – что он, как и ты, знать не знал об этом браке? Я нашел в сейфе несколько писем от Джеймса Хоксуорта. Поверь, вряд ли кто-то пытался разобрать бумаги после смерти отца. Мама, во всяком случае, не стала бы этого делать. Одному Богу известно, что еще там найдется. Может, пойдем посмотрим?

– Конечно! – в один голос воскликнули сестры, и все трое направились в кабинет, отделанный резными панелями красного дерева. Усевшись на пол, молодые люди подтащили поближе железный ящик. Джордж повернул ключ в замке, вынул пачку писем, перевязанную тесьмой, и, распутав узелок, вытащил лежавшее в самом низу.

– Это первое послание Джеймса Хоксуорта, третьего герцога Фарминстера, – объявил Джордж, проглядев листок. – Он сообщает о гибели своего сына Чарлза, утонувшего вместе с женой и дочерью во время кораблекрушения. К счастью, на борту не было внука Джеймса, Валериана, и, хотя мальчик вне себя от горя, дед убежден, что раны со временем затянутся. Джеймс добавляет, что рад соглашению, заключенному между Фарминстерами и Кимберли, и заверяет, что постарается выполнить свой долг, когда подрастет маленькая Шарлотта. Он спрашивает о ней.

– Как трогательно, – сухо заметила Аврора.

– А по-моему, он добрый старик, – откликнулась Калли.