Твой невидимый свет

Елена Смирнова родилась в 1989 году в Москве. Журналист, писатель, редактор. Создатель проекта по развитию креативности WriteCreate. Работает в издательстве, ведет курсы по копирайтингу и редактуре.

Автор книг «За чашкой горячего чая» и «Дневники медсестры». Финалист литературных конкурсов «Русский детектив», «Слово и действие», «Евразия» и Open Eurasia. Лауреат всероссийского конкурса «Мы выросли в России» и премии «Писатель года» в номинации «Дебют».

Награждена медалью «Анна Ахматова 130 лет».

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении использована фотография: © David Glushkov / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

Глава 1

Комната ожидания выглядела максимально убого. Крошечное помещение без окон, с одним старым пластиковым стулом и облезлыми обоями, с какими-то подозрительными подтеками и каплями. Все это явно выглядело не так, как Оксана читала в описании вакансии: никаких современных решений, элегантного дизайна и инноваций в бизнесе. Тут даже пахло ужасно. Рыбой и еще чем-то, о чем лучше не думать.

На одинокий красный стул садиться не было желания, но и стоять в центре комнаты тоже. Девушка еще раз огляделась, как бы в поисках чего-то получше, недовольно вздохнула и села на самый краешек пластикового убожества.

– Оксана? – в проеме показался мужчина с другим пластиковым стулом. – Сейчас все переговорки заняты, поэтому придется начать тут. Вы не против?

Не дождавшись ответа, он поставил такой же стул напротив и уселся, почти касаясь коленками Оксаны. Если бы не мерзость и вонь этой комнаты, можно было представить их в одном из прибрежных кафе, так как такие ярко-красные пластиковые стулья она видела только там лет десять назад. Ей даже тут же захотелось мороженного и жареной кукурузы, купаться в Черном море и мазаться глиной. Прекрасный тогда был отпуск.

– Так вот, как вы знаете, мы являемся лидерами рынка, наша компания существует уже двадцать лет, и мы все – одна большая дружная команда и ищем менеджера по продаже наших пылесосов! Вы знаете, мы производим лучшие в мире пылесосы, и вам надо доказать нам, что вы достойны этой должности! Мы не берем всех подряд, а только самых лучших, самых талантливых и самых достойных!

Пылкая речь на этом закончилась, хотя мужчина дальше мог продолжать, хлопать в ладоши и разговаривать цитатами, как на тренинге. Он был слишком увлечен и чересчур эмоционален. Не отрываясь от Оксаны, менеджер ждал отклика на свое предложение. От нетерпения его нога дергалась, а пальцы постукивали по пластиковому подлокотнику.

Оксана пыталась рассмотреть его получше, чтобы проанализировать. Ей стало интересно: кто он такой? Как давно работает? Чем занимается? И так далее. Она поправила очки на переносице, как сканер прошлась от макушки до пяток и осталась недовольна. Напыщенный, важный, а на самом деле внутри ничего не представляющий. Дешевый костюм, оторванная подошва на левом ботинке. Странно, почему мужчины так мало времени уделяют заботе об обуви, ведь это куда важнее одежды.

Впечатление мужчина производил отталкивающее. Если на словах он все говорил отлично, то внешний вид и нетерпение вызывали подозрение. Как и описание вакансии, где ничего не говорилось о продажах и пылесосах.

– Меня приглашали на должность менеджера, – Оксана уже не скрывала недовольства от зря потраченного на собеседование времени.

– Конечно, конечно, вы будете менеджером! – эти слова прозвучали так, будто она выиграла автомобиль в «Поле чудес» и должна радоваться такой удаче. – Чтобы начать у нас работать, вам надо купить стартовый пакет менеджера! В него входят тренинги, образцы ковров, насадки и чистящее средство по уникальному, запатентованному в Академгородке рецепту. Вы готовы заплатить прямо сейчас? – он достал из кармана последний айфон и готов был принять оплату сразу на карточку.

Удивительно, как можно купить телефон за сто тысяч рублей, а ботинки, хоть какие-нибудь за две тысячи, – нет. Все вмиг стало ясно с бизнес-инновациями, и Оксане хватило ума не покупать никаких стартовых пакетов. Да и денег у нее не было на это. Она слегка качнула головой в сторону, прикусила губу, встала и пошла на выход.

Очередное провальное собеседование на этой неделе. Устроиться неофициально с оплатой наличкой, оказывается, почти невозможно. Везде либо такие условия с покупкой стартовых пакетов или начальными вложениями в теневой бизнес. Все это ей не подходило. Либо она не подходила по каким-то непонятным критериям. Ей отказывали в работе на кассе, сотрудником в колл-центре, уборщицей в студии и даже свахой. То ли она была слишком хороша, то ли недостаточно хороша. Чаще всего слышала «мы вам перезвоним», но никто никогда так и не перезванивал.

Работа нужна была, как говорится, уже вчера, но ничего подходящего не находилось. Оксана нервничала и раздражалась после каждой неудачи. У нее проблемы, которые могут решить только деньги. Много денег.

Две недели назад девушка сбежала из небольшого, но гордого города в Москву. Свой маленький город любила, в отличие от остальных жителей, и никогда бы из него не уехала по собственной воле. Все мечтали сбежать оттуда как можно скорее, но только не Оксана. Ей нравилась тихая почти деревенская жизнь, малое количество народу, размеренность и простота жизни.

Здесь Оксана окончила школу, поступила в единственный институт, потом устроилась работать в ту же школу и влюбилась в случайно командированного Эдгара. Эдгару понравилась молодая учительница русского и литературы, и он прописался в маленькой квартире покойной бабушки Оксаны.

Их семья ничем особо не отличалась от остальных в городе: женщина работает, убирает, готовит, а на плечах мужчины только мечты о поиске себя в этой жизни и вынос мусора. К слову сказать, хоть основным добытчиком и кормильцем в семье была Оксана, в зависимом положении была также она, а не он. Во-первых, она каждый день слышала, что никому больше не будет нужна. Во-вторых, кто же полюбит ее еще, кроме него одного. В-третьих, никого лучше Эдгара она больше не встретит. Он единственный, кто по-настоящему любит, заботится и души в ней не чает.

Так и жили около пятнадцати лет. У Оксаны это был первый мужчина, как строить отношения, девушка не знала. Родители развелись, когда она была еще ребенком, и после этого жила с бабушкой в ее квартире. Все, что она помнила из детства на уровне любовных историй, так это «главное, чтобы не пил». Ну вот по такому принципу и выбрала мужчину. Но только оказалось, что это единственный бонус. Потому что он не пил, не работал и по дому ничего не делал. Вряд ли еще и любил, потому что вел бы себя иначе.

Эд первый год не проявлял свое истинное лицо и характер. Задаривал подарками и цветами, говорил комплименты и делал все, чтобы его прописали в квартире. Он говорил, что ему это нужно для поиска работы. Мол, в его дальнем городе работы нет, а он так любит Оксану, что и дня без нее не проживет в одиночестве. Подруг, кто бы отговорил ее от этого поступка, не было. Так что после прописки их жизнь изменилась.

Оксана поняла, что на самом деле ее любимый совсем не такой чуткий, добрый и заботливый. Получив желаемое, расслабился, перестал скрывать свой настоящий характер и начал говорить и делать то, что не нравилось хозяйке квартиры. Он не работал, а только отдыхал, играл, пил и даже редко выходил из дому. Эд превратился в домашнего тирана без каких-либо рамок. Брал и делал все, заботясь только о своих желаниях. Выгнать Оксана его не могла, да и не хотела.

Остаться одной на тот момент было стыдно. Ведь все так живут, думала она, терпят, и ничего. Но сама терпела не только такое хамское и потребительское отношение, но и насилие. Хотя на тот момент не знала, что это оно. Оксана часто говорила «нет» на его пьяные приставания, но часто и он не воспринимал отказ серьезно. В процессе думала, что такое со всеми бывает, что это не изнасилование, раз дело происходит между почти мужем и женой. И только совсем недавно в какой-то передаче она услышала, что это и есть изнасилование: секс без согласия. И не важно, в семье это происходит со знакомым человеком или нет.

В одну из таких ночей Оксана забеременела и спустя время родила дочку Аню. После этого пила таблетки и надеялась на их защиту. Второго ребенка хотела, но не от такого мужчины. Аня выросла тем самым подростком, кто постоянно сидит в телефоне и все снимает. Оксану это жутко бесило, потому что на мать у дочери не было времени.

В общем, город она любила, работу и семью тоже. Хоть всем в этом списке было на Оксану наплевать. Все менялось, она чувствовала изменения, но не понимала их последствия. В городе все чаще стали происходить беспорядки, на работе все больше накладывали внеурочной нагрузки за те же деньги, а дома Аня совсем перестала разговаривать с Оксаной и все время проводила с Эдом. Они вместе играли, снимали видео для соцсетей и стали лучшими друзьями.

Наверно, это больше всего бесило Оксану, потому что она знала, как эти двое строили планы о популярности, развитии своего общего канала, огромном доме и куче денег. Слыша это, она от злости занижала оценку в тетради первого попавшегося школьника. Как иначе выпускать пар, не знала. Говорить о своих проблемах не умела.

Наверно, тогда все и должно было случиться. Но к таким моментам ты никак не можешь подготовиться.

Две недели назад жизнь Оксаны изменилась, как бы банально это ни звучало. Началось все с телефонных звонков с незнакомых номеров. Кто-то требовал, чтобы она вернула деньги. Оксана в долг ничего не брала, поэтому отвечала, что они ошиблись, и вешала трубку. Позже звонки начали поступать в школу, тем самым дискредитируя ее и так шаткое положение в коллективе. Потом пошли письма с угрозами на личную почту, а потом случилось самое страшное.

В воскресенье Оксана готовила блины, чтобы накормить Эда с Аней. Они уехали куда-то снимать очередные видео и вот-вот должны были вернуться. Мука, как назло, закончилась, и Оксана заказала доставку из ближайшего магазина. Через полчаса в дверь позвонили, и женщина распахнула дверь курьеру, приглашая зайти. Но только на пороге оказался не курьер из магазина, а двое огромных мужчин, при виде которых хозяйка присела на табуретку.

– Оксана Геннадьевна? Вам тут просили передать, что если денег через два дня не будет, – один из мужчин защелкал костяшками на пальцах, – с вами будут говорить по-другому.

– В смысле по-другому? Кто вообще со мной будет говорить? – голос становился все выше и выше с каждым вопросом, пока не перешел в визг. – Какие деньги?

– Оксана Геннадьевна, – заступился второй, – мы не хотим проблем. Надо нам это, что ли, все, как в девяностых, ходить по квартирам и деньги выбивать?

– Не надо, – в доказательство своих слов она резко мотнула головой.

– Вот и мы-то сами не хотим, но обстоятельства, – он развел руками и скривил рот в грустный смайлик, – как это говорится, непреодолимой силы. Так что за два дня долг надо вернуть.

– Да какой долг то, а? Что происходит вообще, мне кто-нибудь расскажет?

– А, ну да, память подводит? – первый заулыбался от подколки. – На что спустила три миллиона учительница русского и литературы? На книжки?

Шутка была тупой и несмешной, но эти двое оценили юмор на «отлично». У Оксаны в голове бегущей строкой горели красные буквы: «Три чертовых миллиона рублей! Долг! Как такое могло произойти?» Но вслух она произнесла другое:

– Это какая-то ошибка. Я не брала кредиты. Это не я. Ошибка!

– В общем, Оксана Геннадьевна, либо гасите долг за два дня, либо мы… придумаем иной способ, как все уладить.

На этом странный разговор закончился. Раньше Оксана про коллекторов слышала только страшилки в ток-шоу по телевизору, но чтобы самой вляпаться в такую историю, казалось абсолютно невозможным. Эти двое были как из фильмов про бандитов девяностых, где один играл роль хорошего, а второй – плохого. Правда, не полицейского, но уже не знаешь, что хуже.

Когда коллекторы покинули квартиру, Оксана еще долго сидела на табуретке, пытаясь вспомнишь, когда же могла взять кредит и забыть за него заплатить, да и чтобы такая сумма набралась, это же какой должен быть процент. С памятью у нее все в порядке, у нее всегда все законспектировано, в особенности покупки крупной бытовой техники или еще чего-то основательного. Но все может быть, она и ошибки не всегда замечала, так что на всякий случай позвонила Эду. Он трубку взял не сразу, пришлось несколько раз набирать и ждать ответа. Наконец, она дозвонилась:

– Когда мы брали кредит, ты не помнишь? Мы покупали микроволновку, но вроде все выплатили.

Эд молчал.

– Эд, ты чего молчишь? А карточки твои? Хотя они же на меня оформлены. Не понимаю, Эд? Ко мне приходили двое мужчин, они говорят, что я должна им три миллиона, ты представляешь?

В трубке на заднем фоне послышалась иностранная речь. Видимо, снимает очередное видео и случайно ответил на звонок. Послушав еще немного, звонок сбросили.

Оксана всегда хмурила лоб и брови, когда ей что-то не нравилось. Из-за этого ее лоб, даже в спокойном состоянии, весь был покрыт полосками и морщинами. Она не расслабляла мышцы, все думала и размышляла о том, что же только что произошло. Но все же мысль о глупом розыгрыше ее не покидала. Что это все такой прикол для интернета. Вот-вот на пороге окажутся веселые Эд с Аней и признаются, что это все их шутка для видео на «Ютубе» ради лайков. Мысль такая была, она притягивала своей простотой и наивным решением проблемы, вот только подозрение у нее было нехорошее.

Оксана набрала дочке и поняла, что телефон выключен. Повторный вызов Эду теперь говорил то же самое. Плохое предчувствие начало перерастать в паранойю. Она решила проверить свой паспорт, может, она его потеряла, и на нее кто-то взял кредит. В таком случае можно обратиться в полицию и получить поддержку закона. Так, во всяком случае, рекомендовали делать в той передаче.

В сумке паспорта не было. Затем она, сама не зная, почему, решила заглянуть в сумку Эда и на дне нащупала то, что искала. Оксана вспомнила, как он спрашивал что-то про документы и просил показать паспорт. Вроде, говорил что-то про замену.

– Про замену, ну конечно.

Сразу подозрения на мужа не упали, появилось лишь сомнение в душе. Мог ли он набрать на нее кредитов? Мог ли он так ее подставить, чтобы исполнить мечту дочери о популярности? Но где он тогда сейчас и почему не отвечает на сообщения? Это сейчас пугало больше всего, ведь если Эд не виноват, то к ним тоже могли прийти такие же амбалы в куртках. А то, что никто из них не отвечает на звонки, лишь усиливало панику, нарисованную в воображении.

Оксана зашла в соцсети проверить, чем они занимались сегодня. Их последние истории были несколько часов назад из самолета с цитатой о новой жизни в новой стране. Они смеялись и чокались томатным соком. Сердце разрывалось от понимания, что ее родной любимой Ане лучше не с ней, кто все ради нее сделал, а с ним. Кто, как казалось, ничего для нее не делал. Ведь она работала в этой семье с утра до ночи, готовила, убирала, стирала и все делала для того, чтобы они жили нормально. А они так с ней поступили. От ревности она швырнула телефон со всей силы в стену, тот отскочил и разбил зеркало. Все в некогда счастливой жизни также начало рассыпаться на мелкие осколки.

Но была ли она счастлива на самом деле?

Оксана залезла в шкаф и не нашла сумки с документами Ани. Все вещи на месте, значит, поездка оказалась спонтанной. Возможно, они еще вернутся, но доказательств уже достаточно. Эд набрал на нее кредитов, забрал деньги и увез дочь в неизвестном направлении, оставив одну разбираться с долгами и коллекторами.

Как решить проблему, идей не было, но надо было срочно принимать решение, что делать и как остаться в живых. Те мужчины могли с ней одной сделать все что угодно, и ждать спокойно расплаты она не собиралась. Одна надежда на соцсети, что беглецы где-то засветятся или расскажут о своем новом доме, и тогда Оксана сможет приехать и забрать Аню, подать в суд на Эда за то, что набрал кредитов и украл дочь.

Можно ли обратиться по этому поводу к судье, она не знала, но план в голове составила именно такой. Но это все на будущее. Сейчас другие приоритеты: собрать все возможные деньги и заначки дома, оценить стоимость квартиры и обзвонить друзей и родственников. Но никто денег не дал. Кредиты, долги, задержки зарплаты да и «ты же понимаешь, какое сейчас время» слышала чаще всего. Она как раз и понимала, ведь в это непростое время ей надо было найти где-то три миллиона за два дня.

К ночи у нее появилась идея. Нарезая сосиски на бутерброд, Оксана поняла, что надо бежать. Одна надежда на то, что в другом городе ее не найдут, если не пользоваться карточками, старым номером и паспортом. Начать жизнь с нового листа, заработать денег, найти дочь и дать пощечину Эду. Вот такой нехитрый план созрел в голове почти в полночь.

Быстро, чтобы успеть на электричку, собрала только самое нужное, включая сосиски, хлеб и пару бананов, остаток учительской зарплаты и несколько тысяч с подарка на день рождения, на попутках начала маршрут до Москвы. Было страшно, но еще страшнее оставаться там. Бросив все, она с небольшим рюкзаком впервые попала в столицу, и сразу на Курский вокзал.

Глава 2

Конец зимы – не самое привлекательное для гостей время. Так и хочется стыдливо отводить глаза, когда сквозь серый снег пробиваются окурки, накиданные за несколько месяцев, и разный другой мусор. Но вот-вот должна была начаться весна, и это грело душу и повышало настроение. Верить в чудо Оксана умела.

На Курском вокзале местные бабули предложили койку в комнате на четверых за 300 рублей в день. От такого выгодного предложения Оксана не смогла отказаться, к тому же идти недалеко, всего пять минут быстрым шагом отсюда, утверждали они. Документы никакие не спрашивали, взяли за неделю вперед и договорились о сроке следующей оплаты. Так Оксана прожила первую неделю. Ходила на собеседования, пыталась где-то подработать, чтобы насобирать на вторую неделю. Но время пролетело быстро, и подошел срок следующей оплаты. Оксана поняла это, когда уходила с того собеседования по пылесосам. Завтра надо отдавать деньги, а пока нечего.

Правила жизни в Москве она пока не поняла, но уловила одну деталь: люди тут не такие, какими кажутся. И это каждый раз доказывали вот такие, успешные на словах, менеджеры. Все хотят выпендриться и быть круче, чем есть на самом деле, показать только лучшую сторону себя и своей жизни. А на самом деле многим из них не хватает денег даже на новые ботинки, зато на последний айфон – да.

Москва – город возможностей, так часто говорила Аня. Может, они тоже поехали сюда? Ведь тут больше вариантов заработать, стать популярным и наладить связи. Даже Оксана изменила своим принципам и поехала в столицу за деньгами. Но прямо сейчас ей надо не долг в три миллиона отдавать, а найти несколько тысяч на комнату. Сумма маленькая, но в городе без связей и работы скромной учительнице сложно. Рассчитывать в такой ситуации можно только на себя да еще на девочек-соседок. Она чувствовала, что те не бросят в беде и помогут деньгами.

Прыгнув в автобус, она поехала зайцем до конечной. Стянула шапку, протерла ей замерзшее от холода окно и посмотрела сквозь старые очки в крошечное пространство. Серость. Все вокруг убогое и невзрачное. Серые панельные дома с рядами одинаковых окошек, серо-черный снег под колесами машин, черные лужи на асфальте, серо-черные куртки у прохожих. Специально, чтобы никто не увидел грязь. Серость. Как эта дешевая шапка, забытая кем-то в электричке, которая стала началом ее новой, серой и абсолютно несчастной жизни.

За окном – пустой гаражный пейзаж. За разбитым пыхтящим автобусом с круглыми фарами бежали и почти беззвучно лаяли дворняги. С веток падал последний мартовский серый грязный снег. Тучи над городом заволокли небо таким же безрадостным цветом, отчего не видно даже лучика солнца. Будто, попадая сюда, ты навеки теряешь все краски. Не пробиться ничему радостному и теплому.

Город живет на контрасте. Сквозь серость проглядывают небоскребы в «Москва-Сити», где снимают номера для фотографий счастливой и успешной жизни. Одни там живут и ничего никому не доказывают, а другие стремятся занять чужое место. Все поменялось местами, и теперь не ясно, кто настоящий и хороший, а кто совсем не тот, за кого себя выдает. Оксана разглядывала из окна автобуса прохожих и мечтала сорвать все маски и увидеть их настоящих. Но как это сделать, она не знала.

Очередная остановка. Словно в подтверждение мыслей, в пустой автобус зашла бабка. Цепляясь за поручень, она прошла до конца и с явным возмущением и пыхтением взобралась на сиденье напротив Оксаны. Все места в автобусе были свободны, и выбор женщины для нее показался странным и загадочным.

Бабка выглядела хорошо: норковая шуба, пушистая меховая шапка из эпохи «Служебного романа», а сумка – из «Секса в большом городе». Рядом с собой она пристроила трость с прилипшим грязным снегом. Такие женщины есть везде, они напоминают старых завучей. Оксана их с детства не любила и предпочла не встречаться глазами и с этим неприятным воспоминанием: опустила голову и стала рассматривать пол грязного зимнего автобуса с лужами растаявшего снега.

Грязь. Повсюду в этой Москве грязь. Под ногами, на уровне глаз, над головой. Живешь в грязи, дышишь грязью, смотришь на грязь. От этой бабки напротив стало не по себе. Она чувствовала, что та смотрит и, наверно, разглядывает, но не хотела поднимать глаза, чтобы не нарваться на случайный разговор. Каким бы он ни был.

К сожалению, у бабки было другое мнение. Прокашлявшись, она сняла перчатки с рук и начала гендерную проповедь:

– Понаехала? Че это тебе у себя не сидится-то? Ишь какая, вырядилась, одни мужики на уме, да? Что даже старой женщине не помочь? Молчишь? Стыдно, да?

Автобус подъезжал к конечной, и Оксана собралась на выход. Встав у выхода, бабка все еще со своего высокопоставленного места продолжила монолог:

– А таких, как ты, мы всегда травили. Чучелами обзывали. Таких вас много, знаю я вас. Приезжаете, отбираете наши работы, мужчин, портите наши гены. Вот у нас раньше как все было, при царе, а сейчас вся надежда только на…

Последние слова Оксана не расслышала, так как автобус остановился, и она поскорее вылезла из него. Впереди метро, идти метров двадцать. Все еще глядя под ноги, она наклонилась, чтобы застегнуть молнию на правом сапоге. Сапоги дешевые, купленные по акции на распродаже, две пары по цене одной. Они настолько страшные и неудобные, что даже почти бесплатно их никто не хотел покупать. Оксана в них ходила третий сезон и каждый раз проклинала замок на молнии, который постоянно убегал вниз, как по закону всемирного тяготения, но только вместо яблока была простая ярко-желтая канцелярская скрепка.

Хорошо, что бабка осталась где-то сзади. То, что она говорила, все было неправдой. У Оксаны совсем другие цели на Москву, а делать заранее выводы о человеке, не зная его, – парадоксальная человеческая глупость, пусть даже ее лопочет старый уважаемый человек.

Таким людям только и надо, что найти жертву и издеваться над ней. Оксана как раз подошла на эту роль: сидела, молчала, все терпела. Она уже привыкла к оскорблениям и унижением за совместную жизнь с Эдом. Самооценка давно уже была где-то на уровне того грязного пола в автобусе. Да и что она могла сделать этой бабке? Вступать в перепалку нельзя. Та точно написала бы заявление, и Оксану забрали бы в полицию. А там все и выяснится, и будет уже совсем другой разговор. Поэтому она мысленно все-таки похвалила себя, что не ответила на обзывательства, а промолчала. Как обычно.

Желтая скрепка полетела вверх и зажала стертый край дешевого сапога. Разгибаясь, Оксана почувствовала удар по голове. Внезапная боль отозвалась так, будто кто-то ударил по колоколу, и звуковые вибрации отразились от чугунных стенок. Вот только у Оксаны все осталось внутри и никак не выплескивалось наружу. От шока слова пропали. Следом, не дав опомниться, еще удар, уже по уху. Кто-то бил со спины, подло, как делают только слабые с сильными противниками. Оксана прикрыла голову руками, но удары пошли ниже. Они были точечными и сильными. Никто не пришел на помощь, несмотря на людное место: площадь возле метро, вечернее время. После очередного удара Оксана повернулась, чтобы быстро добежать до метро, пока голову не пробили окончательно. Секундой раньше она могла бы увернуться, но сейчас нет: грязная трость прилетела прямо в глаз, разбив очки.

Бабка нападала и кричала, что ее обокрали, и требовала вызвать милицию. Прохожие стояли рядом, снимали на телефоны и не помогали. Каким-то чудом Оксана собралась и оттолкнула старуху. Та упала в лужу и завизжала. Ее шуба моментально покрылась солевыми брызгами, а от наглости, что ей дали все-таки отпор, она, как рыба, не могла произнести ни слова. Выглядела она жалко, но помогать Оксана не была готова. Быстро, прикрывая опухший глаз рукой, она добежала до метро и помчалась по эскалатору вниз, где успела запрыгнуть в последнюю дверь последнего вагона.

Как она выглядела со стороны, трудно было представить. Да и то, что такое могло случиться в Москве, почти в центре города, тоже казалось абсолютно сюрреалистичным. Было даже не столько обидно то, что на нее напали, сколько то, кто это сделал и за что. За то, что выглядела иначе? Что в ней нашли причину чужих проблем? Непонятно. И это сильно злило Оксану.

Бабка выглядела нормальной и адекватной, но ее речи, мысли и поступки доказывали обратное. Еще один пример масок в действии. Оксана пощупала пальцем глаза и обнаружила припухлость. Голова болела, но не кружилась. У нее никогда не было сотрясения мозга, но поставить точный диагноз самой себе она смогла. Это не сотрясение, точно. А вот с глазом уже все не так понятно. Правый глаз стал плохо видеть, будто кто-то ухудшил четкость, а в левом появились пятна и сузился обзор. У Оксаны и до этого были проблемы со зрением: один глаз видел на десять процентов, а второй – на шестнадцать, поэтому она носила очки с огромными линзами. Но без очков и после удара все стало гораздо хуже.

«О новой работе с таким лицом пока можно забыть», – в искаженном отражении читалось на лице. Приключений на сегодня достаточно. Сейчас ей хотелось, чтобы никто больше не трогал и дал возможность передохнуть и обдумать, что делать дальше в связи с текущей «лицевой» ситуацией. Двери мягко захлопнулись, и вагон помчался к следующей станции. В метро никому не было до нее дела, поэтому она прикрыла глаза и спокойно проспала до «Курской».