Итальянский роман

Ангелы и демоны

На следующее утро прихожу к выводу, что мне надоело быть русским в Римини. В тех уголках Италии, где обычно бываю, я пользуюсь дешёвой популярностью странного пришельца из экзотических краёв. Здесь же – превращаюсь едва ли не в представителя титульной нации. Это затрудняет процесс изучения нравов, обычаев и фольклора аборигенов. А главное, – лишает бесплатного кофе.

Применяю собственноручно изобретённый ценовой метод прокладки маршрута: последовательно изучаю стоимость гостиниц во всех городах между текущим местоположением и Флоренцией, откуда у меня обратный самолёт. Девятнадцать евро, отлично. Где это?.. Ага. Перуджа.

Поезд идёт по берегу Адриатики. Бесконечные полудикие пляжи с полудикими кемпингами. По пляжам бродят полудикие полуголые люди. Очевидно, здесь, всего в нескольких десятках километров к югу от Римини, море значительно теплее.

Пересадка в Анконе. Заворачиваю вглубь страны. Осознаю, какой чудовищной тайной силой обладают авторы туристических путеводителей. Невысокие горы Умбрии ни в чём не уступают по красоте хвалёным тосканским холмам. Но никто не спешит на них посмотреть. Вагон пуст. Безлюдны попутные станции. Жара.

Да, погода исправилась. Интернет утверждает, что исправилась и в районе Лагдеи. Ладно, чего уж теперь. Обратно не отыграешь.

Ещё одна пересадка в Фолиньо. Этот городок тоже славен своим мэром, который официальным декретом объявил вверенный ему населённый пункт Центром Мироздания. Не, ну а чего? Попробуйте доказать, что это не так. Шах и мат, географы! Желаю мэру успешного избрания в парламент и отбываю в Перуджу.

Добираюсь до гостиницы. Гостиницы нет. Есть обычный многоэтажный жилой дом. Звоню по телефону. Всё правильно, адрес тот. Хозяйка, однако, о моём приезде начисто забыла. Но всё в силе, могу не переживать! Вот только сейчас она на работе и освободится не ранее десяти вечера. На часах начало четвёртого.

Ладно, в любом случае собирался идти осматривать город. Есть только две проблемы. Во-первых, рюкзак. Возвращаюсь на вокзал. Ага-ага. Не с моим счастьем. Видишь вывеску «Камера хранения»? И я вижу. А самой камеры нет. Во-вторых, желая сделать мне приятное, перуджийцы построили свой город на горе. Настолько на горе, что основным средством городского общественного транспорта у них служит помесь канатной дороги с американскими горками. На этой штуковине я прокатываю кучу денег, пока не удосуживаюсь прочитать надпись на билете и установить, что он вовсе не одноразовый, а на семьдесят минут с неограниченным количеством поездок. Афроитальянцы же, которые выпрашивают использованные билетики на выходе, – не коллекционеры. Сегодня у них был праздник. День бесплатного транспорта за мой счёт.

Прогулочный марш-бросок с полной выкладкой по Перудже даётся едва ли не сложнее настоящих гор. Ещё и заблудиться умудряюсь. Четыре раза подряд.

Зато нахожу ответ на вопрос, куда подевалась итальянская молодёжь. Она тут. Причём, видимо, вся. Огромные толпы молодых людей от восемнадцати до двадцати пяти лет. И они орут. Мадонна, как они орут!.. Нет, не специально. Не пугайтесь, они просто так общаются. Наоравшись же вволю, молодёжь отправляется подкреплять силы в «Макдональдсе». И сразу же принимается орать вновь. Находиться там невозможно. Мне начинает грозить смерть от голода.

Потому следующим утром опять сажусь на поезд и еду в соседний «Макдональдс». В город Ассизи.

Роковая ошибка. Здесь окопались итальянские школьники. Благодаря им ассизский «Макдональдс» претендует на звание самого медленного ресторана быстрого питания в мире. После сорока минут ожидания по лицу стоящего рядом в очереди священника понимаю, что ещё немного, и он начнёт богохульствовать.

Священников, монахов и монашек всех разновидностей здесь великое множество. Ассизи – один из главных мировых центров католицизма. Чем-то он неуловимо напоминает Сан-Марино. Тоже гора, тоже крепостные стены и башни, тоже церкви, такие же торговцы сувенирами… Но его обозвать Диснейлендом язык не поворачивается. Может, что-то разлито в здешнем воздухе. Тот самый пресловутый дух истории. А может, что-то в голове. Уж слишком плотно в ней засело одно неразрывно связанное с этим городом имя.

На подступах к главному собору – кордон автоматчиков. Проверяют содержимое сумок. У входа – длинная очередь. Нет, не «Макдональдс». Но всё равно встаю.

Очередь заползает внутрь, спускается вниз, ещё раз вниз…

Интересная штука, эти горные тропы. Никогда не знаешь, куда они тебя приведут. У них на этот счёт имеются собственные соображения.

– Ты думал, мы тебя отпустили? Думал, перестали вести? Как же ты тогда очутился здесь, а?.. Помнишь французского паломника, кормившего тебя изюмом? Это сюда он по нам шёл. Как шли многие до него. И как пойдут многие после. Мы всего лишь провели тебя короткой дорогой, скажи спасибо. Ты же хотел увидеть Италию? Что ж, желание исполнено. Смотри.

Нечего возразить.

Девять веков назад по горам и долам Умбрии бродил невысокий смуглый человек. Бродил и учился. Учился видеть красоту природы и людей, учился преодолевать страх показаться смешным, учился быть добрым. Учился и учил. В том, что итальянцы стали такими, какими я вижу их сегодня, есть и его несомненная заслуга. Здесь, в усыпальнице покровителя зверей и поэтов, небесного патрона Италии святого Франциска Ассизского, – лежит сердце этой страны. Во всяком случае, одно из сердец.

Итак, у великого праведника побывал, теперь надо бы заглянуть к великому грешнику. Следующая остановка – Ареццо.

В Ареццо холодно, пасмурно и мрачно. В попадающихся навстречу прохожих угадываются замаскированные мафиози и шпионы. Да нет, просто воображение слишком уж разыгралось. Ареццо для меня – тоже город одного человека. Международного человека-загадки, серого кардинала Италии, делателя премьер-министров, великого кукловода, Досточтимого Мастера масонской ложи «Пи Дуэ». Город Личо Джелли.⁸

Первым делом иду на кладбище, искать его могилу. Увы, коварный масон вновь всех переиграл. Он похоронен в Пистойе. Огорчению моему нет предела. Всё, ухожу в монастырь!..

Совет на будущее: если у вас под рукой вдруг окажется ненужный монастырь, и вы захотите переделать его в гостиницу, то для начала удалите из жилых помещений вериги, власяницы и инструменты для самобичевания. Затем… Впрочем, этого достаточно. Даже необязательно заделывать выходящие в соседнюю церковь окна. Нет, не оговорка. Не «на», а именно «в» церковь. Поздравляю, гостиница готова! Можно запускать постояльцев. Восторженные отзывы гарантированы, ареццовские отельеры не дадут соврать.

За окном гроза. Вспышки молний на миг озаряют скромное убранство моей одинокой – или правильнее сказать «одноместной»? – кельи. Из-за двери доносятся заунывные вздохи и бряцание цепей… Так. Хватит с меня этой средневековой готики. Душа просит общения. Радостных человеческих лиц вокруг. Просит Возрождения. Просит Флоренции.

…Эй, остановитесь!.. Довольно!.. Пощадите!.. Не отрицаю, что заказывал «человеческие лица вокруг». Но не столько же!

Безбрежное море людей с чемоданами омывает перроны вокзала Санта Мария Новелла. Это мой шестой или седьмой визит во Флоренцию, но такое столпотворение вижу, пожалуй, впервые. Флорентийцы заняты прокладкой новой трамвайной линии. Город превратился в одну большую стройплощадку. Петляя как заяц, дабы не быть растоптанным китайцами с фотоаппаратами или раскатанным итальянцами с асфальтовыми катками, совершаю быструю инспекцию: Дуомо – на месте, Понте Веккьо – ещё стоит, Санта Кроче никуда не делась.

Фух!.. Можно идти в хостел и спать спокойно. Но спокойно спать не так просто. Хостел маленький, тесный, ветхий и набит битком. При этом обладает зашкаливающе высокими оценками на всех тематических сайтах отзывов. Обладает заслуженно.

Легко представить виртуозного музыканта. Или гениального художника. Но бывают ли гениальные хостельеры? Непревзойдённые мастера чек-ина и чек-аута? Виртуозы полупансиона?.. Теперь знаю точно: бывают.

Пять лет, изо дня в день, без перерывов и выходных, Надина приходит сюда утром и уходит поздно вечером. И не делает ничего особенного. Просто ведёт беседу. Беседует с каждым своим гостем, вне зависимости от того, на каком языке тот говорит и говорит ли на каком-либо языке вообще. Жестами, так жестами. И собеседник её, какого бы возраста, пола или национальности ни был, – сразу же понимает одну вещь. Он – именно он – ей интересен и важен. Его – именно его – она рада видеть. Для него – именно для него – Надина находит нужные слова. Это невозможно сымитировать, невозможно подделать и невозможно описать. Это великий дар. Природный талант, сравнимый с талантами Паганини или Микеланджело. Только лежащий в другой области. Рассказываю ей о неудачах и огорчениях этого маленького путешествия.

– Понятно, – говорит она. – Тебе нужно во Фьезоле.

– А что там?

– Увидишь. Думаю, тебе понравится.

Фьезоле – пригород Флоренции. Когда-то давно – её могучий соперник и конкурент, теперь же – лишь маленький городок, оседлавший купол возвышающегося над столицей Тосканы холма. Тихий, спокойный и сонный. Спокойствие это заразительно. Обладает способностью проникать в кровь и лёгкие. И оставаться в них.

Сижу на ступенях амфитеатра. Слева – этрусский алтарь. Справа – развалины древнеримских терм. За спиной средневековая церковь. Впереди – горы.

Он подходит и садится рядом.

– Ну что, глупо вышло, да? – спрашиваю, не поворачивая головы. – Неважный из меня покоритель вершин и просторов получился.

Молчит. Чувствую, что улыбается.

– Думаешь, стоит попробовать ещё раз?

– Ты знаешь моё мнение: кто был в Италии, тот скажи «прости» другим землям. Кто был на небе, тот не захочет на землю.⁹

Смотрю на него. Бледная кожа, длинный заострённый нос, закрывающее уши каре волос с пробором…

Конечно же, его здесь нет. Но он прав, этот странный русский, однажды, задолго до меня, имевший неосторожность влюбиться в Италию.

Над горами встаёт солнце. Душа моя вновь светла.

Права на иллюстрацию, использованную в оформлении обложки, принадлежат iStock by Getty Images. Предоставлено на условиях стандартной коммерческой лицензии.