Моя шокирующая жизнь

Что же мне было известно про Эльзу Скиапарелли, выдающегося модельера XX века до прочтения её мемуаров? Когда-то я читала статью о ней в журнале, из которого мне запомнились только 2 вещи: она была крайне эксцентричной особой, дружившей с Сальвадором Дали и история её «модного дебюта». Вот как эту историю описывает она сама: Совершенно случайно я встретила в Париже еще одного друга нашей семьи, восхитительного Альберто Лумброзо, блестящего историка, посвятившего свою жизнь Наполеону.– У Энро будет бал, – сообщил он мне. – Тебе не кажется забавным пойти туда вместе со мной?Бал… бальное платье!.. Я никогда не бывала на балу, у меня нет бального платья… и я с радостью согласилась. Но как выйти из этого затруднения? Отправилась в Галери Лафайет и купила четыре метра темно-синего крепдешина. Безумство, конечно, он стоил тогда примерно десять франков за метр. Кроме того, приобрела два метра оранжевого шелка. Шить наряд не стала, а просто задрапировалась в ткань, пропустив ее даже между ног, очень «зуавский» вид. Из части оранжевой материи смастерила широкий пояс и завязала вокруг талии, а из остатка соорудила тюрбан – денег, чтобы идти к парикмахеру, не осталось. Довольная собой, я поехала на бал. Энро жили на улице Жасмина, впервые Скиап оказалась во французском интерьере. Мадам Энро, знаменитый скульптор, жила преимущественно в Италии, и влияние этой страны отразилось во внутреннем убранстве дома. Ее муж – удачливый делец. Перед балом устроили чудесный обед, который привел ее в восторг красотой салата из настурций. Сама она вызвала в некотором роде сенсацию: никто раньше не видел подобной одежды. Во время бала возникла новая проблема: все, что она знала о танцах, это модные уроки Пикетти в Риме, там ее научили танцевать кадриль-лансье. Но здесь-то играли танго – и она отважно бросилась танцевать. Как забавно, ужасно забавно! Увы, булавки, которыми она сколола свой наряд, стали расстегиваться… Не увлеки ее партнер из зала, продолжая танцевать, первая встреча со светским Парижем окончилась бы номером «Фоли-Бержер». И в этом вся Эльза!!! Даже имя -очень необычное для итальянки- дала ей кормилица, поклонница опер Вагнера.На страницах её книги очень мало подробностей о чём-то личном, лишь рассказ о детстве и юности, и очень скупо – о годах лишений, когда юная Скиап покинула семью, чтобы жить взрослой жизнью. Она даже умудрилась выйти замуж за английского графа, который оказался без средств к существованию и довольно скоро бросил жену с грудным ребёнком. Однако Эльза не сдавалась, пробовала разные виды работ,пока однажды не стала модельером. Скиап стала невероятно известной. С непринуждённостью она упоминает самых известных людей своей эпохи: она отказалась от встречи с Муссолини, была в России (однако не была приглашена к Сталину), в её Модном Доме в Париже появлялись Норма Ширер и Марлен Дитрих, Кэтрин Хепбёрн, русские графини и польские княжны, американские миллионеры и французские аристократы, она была знакома с Амелией Эрхарт, – и это только единицы из сотен её знакомых, друзей и просто верных клиентов.Читая её мемуары, проникаешься духом времени, ушедшим безвозвратно. Всех этих людей,как и самой Эльзы Скиапарелли, давно уже нет, но они будут жить вечно – на страницах этой книги…

Я все ещё читаю эту книгу. Но уже сейчас меня смущает язык, которым она написана. Повествование идёт от первого лица, от лица Эльзы Скиапарелли, но иногда она пишет о себе в третьем лице и не всегда понятно – это особенность ее изложения или проблема переводчика. Например, «Мне одолжили маленький домик в Вудстоке, что-то вроде американского Сен-Жермен-де-Пре. Там я прожила две или три недели спокойно, только раскормленные хозяйские кошки меня терроризировали. А еще я решила научиться водить машину, и это притом, что Скиап ненавидела все связанное с механикой, даже с телефоном не умела обращаться. Но я все же сочла необходимым преодолеть это ужасное головокружение – оно буквально вызывало у меня что-то вроде физической тошноты. В один прекрасный день она осмелилась вести машину сама – и вот, выехала, за рулем старенького „форда“ по имени „Лизи“». При этом изложение скачет почему-то – мысли или ситуации не закончены логически (например, она описывает ситуацию возвращения на родину с дочерью и подругой, что они сняли домик и решили жить вместе там, потом про проблему с заменой паспорта и в следующем же абзаце безо всякого перехода «Мать просила ее остаться жить с ней. В материальном отношении это разрешило бы все проблемы, но в тот момент Скиап, как соловей, который глотнул радостей вольной жизни, – выбрала свободу» – она встретилась все же с семьёй? как это произошло? ни слова об этом). Или здесь «Но главное в моей жизни – я беспокоилась о состоянии ноги Гого, отправила ее к доктору Пико, самому крупному тогда специалисту в области детского паралича; у него была клиника в Швейцарии. Гого шесть лет, надо принять решение о ее подданстве. Выбирать ей можно между итальянским, французским, американским и даже польским. Она выбрала американское, и я отвела ее в американское консульство» – про паралич, изложение в прошедшем времени и тут же без всякого перехода про подданство, в настоящем времени… Не думаю, что это именно стиль самой Скиапарелли, явно должно быть разделение хотя бы по датам, так как по манере изложения это скорее ее дневник и подобные скачки повествования явно указывают на разные даты записей… Часто некоторые слова, которые должны быть по смыслу, отсутствуют. Хуже всего, когда попадаются совсем топорные фразы типа «препятствие в виде огромного коровника», «но при этом имела время совершать с Гого недлинные прогулки» и «Вначале я имела неприятности с паспортом» – ну ведь явно на родном языке она не выражалась как недавно научившийся переводить человек, явно она писала «но при том у меня находилось время для коротких прогулок с Гого» и «поначалу у меня были проблемы с паспортом»… Честно говоря, я в растерянности от того, что в этой книге все так хаотично и нет никакой хотя бы минимальной литературной обработки и изложения нормальным, стилистически единым языком…

Воспоминания Скиапарелли очень своеобразно написаны. Она в одном предложении может говорить о себе как в первом так и в третьем лице. Эльза оригинальничает, стараясь показать себя экстравагантной особой, или попросту быть талантливым модельером не означает умение выражать мысли на бумаге? Эти перескоки раздражали (кто пишет о себе в третьем лице?!), но я втянулась и читала с интересом.Эльза родилась (10 сентября 1890 г.) в Риме в богатой консервативной семье и с детства шокировала родных эксцентричными выходками. Уехав в Англию, девушка быстро выскочила замуж за лектора по теософии, который через несколько лет бросил её с дочкой.В парижский мир моды Скиапарелли вошла в 1927 г. – роль сыграло знакомство с «одевшим эпоху» Полем Пуаре. «Путь открыт для тех, кто обладает волей, честолюбием, уважением к труду и дарованием.» Она придумала «шокирующий» цвет фуксии, плечики, застёжку-молнию, раздельный купальник, брюки-клёш и юбку-шорты, открыла первый в мире бутик.Эльза – розовое и сюрреализм, Шанель – чёрное и классика. Предвоенная Франция тяготела к сюру, но в истории осталось «маленькое чёрное платье». О своей главной конкурентке Скиап вспомнила пару раз. О людях, которые ей не нравятся, модельер или не пишет, или упоминает, не называя имён.В 1935 г. Скиапарелли и Сесил Битон приезжали в СССР на выставку «Ярмарка промышленных образцов Франции». Они были в Кремле, Музее современного искусства, Эрмитаже, Царском. Но впечатления остались не радужные: «Возникала мысль, что даже развлечения принимаются всерьёз и что люди, одержимые тяжёлыми проблемами, забыли, как смеются.»В начале оккупации Люсьен Лелонг отправил Эльзу в командировку в США. Модельер возмущалась, когда говорили, что Франция – «работающий на немцев всемирный бордель»: «Или вы оставляете открытыми двери ваших предприятий, или выбрасываете ваших людей на улицу.» Скиапарелли выступала с лекциями, вступила в ассоциацию «Американская помощь Франции», художественными мероприятиями объединяла оказавшихся вне родины людей искусства, выучилась на помощницу медсестры.Веяние послевоенного времени Скиапарелли не уловила, Диора не приняла. Об этом Эльза вспоминает сдержанно, она представила закрытие своего Дома моды освобождением и началом новой Скиап.