000
ОтложитьЧитал
Глава 1
А ведь начиналось все не так плохо. Я только что приняла душ, накрутила тюрбан на мокрые волосы и хотела взяться за пузырек лака для ногтей: ведь накрашенной химичить куда веселей! Но меня прервали.
– Дэйзи! – в комнату заглянула соседка по этажу, а за одно и лучшая подруга по Академии, Морган. – Не спишь еще?
– Какой-там! – уныло произношу, покрывая ногти пальчиков на ногах ярко-красным лаком. – Любовную химию завтра сдавать. Самому фшиу-фшиу, – свищу я, указывая пальцем вверх.
– А этот фшиу-фшиу, – повторяет мой художественный свист подруга, – хорош как демон, я бы тоже не против захимичить с ним!
– Морган! – кривлюсь я, хотя в душе согласна на все сто, что ректором Академии в этом году поставили первоклассного красавца и самого завидного холостяка Королевства герцога Кристиана Ротенбергского. – Колбочки у нас еще не подросли, чтобы с самим фшиу-фшиу химичить.
– Да уж, к нему такие бадьи подкатывают, – мрачно соглашается подруга, – зато реактивов у нас хоть отбавляй!
– Ему эти реактивы до одного катализатора, – приступаю к следующей ноге.
– Дейзи, – переводит разговор подруга складывая руки в молитвенном жесте, – я что пришла, очень помощь твоя нужна, прям вот позарез!
– Морган, мне в истории попадать сейчас нельзя, ты же знаешь! Великий химик и так на меня лакмусовые бумажки замочил, а вляпайся я еще во что, на молекулы разберет и домой отправит.
– Ну, Дейзи! Это вопрос жизни и смерти! Ты же не оставишь лучшую подругу в беде?! Тем более это не займет много времени.
***
– Ты уверена что нам ничего за это не будет? – я боязливо вхожу в пыльное черное нутро чердака нашего общежития.
– Нет! В общаге после одиннадцати комендантский час, никто после демагического взрыва не решится нос высунуть из комнат.
Да уж… такое и правда могло прийти в голову лишь моей подруге – такой же как я отчаянной хулиганке и головной боли всего деканата Академии. А всё почему? Не любят нас тут, детей тех, кто смог разбогатеть в считанные годы на торговле и теперь по деньгам богаче некоторых знатных родов королевства. Вот «детки» голубых кровей и дразнят нас, нуворишей, как презрительно называют даже в глаза. Пришлось нам с Морган объединиться чтобы давать отпор и показывать, что и мы тут не простой волшебной палочкой деланы. Поэтому мы были завсегдатаями ректорского кабинета, и если прошлый глава Академии, убеленный сединами милый дядечка прощал нам шалости, не за красивые глазки разумеется, а за ремонт и покупку нового инвентаря нашими отцами, то новый, весьма молодой и амбициозный ректор, спуску нам давать не собирался ни за какие коврижки. Как вспомню, как круто он завернул моего папочку, решившего загладить очередную мою провинность кладкой нового паркета во всем здании Академии, так вздрогну.
Папе до сих пор неймется, что от его помощи отказались, да еще в грубой форме, обозвав это все одним емким словом «взятка». Скандал мне папенька знатный устроил, пообещав замуж выдать, если все же вылечу из Академии. И ладно бы за кого, за сынка своего партнера по бизнесу, двухсоткилограммового увальня, который отпустил длинные жиденькие усишки и зализывает волосы на прямой пробор. Брр!!! Зато жених обладает титулом графа, которым готов охотно поделится со мной и всей моей фамилией если я соглашусь выйти за него замуж. Он увидел мою фотографию и влюбился. Все, говорит, ее только вижу в «материи белой как знак чистейшей невинности», ну в общем, вы поняли, что женишка моего малость кукухой поклевало!
Вы только не подумайте, что папенька у меня изверг, нет, но в воспитательных целях может и выдать, характер у него крут и норовист. Вот у меня и была отговорка, поддержанная маменькой, что сначала надо высшее образование получить, и желательно не где-нибудь, а именно в Королевской Академии, мол, будущая графиня должна иметь самое лучшее образование. А мне было все равно где учиться, лишь бы пять лет где-то перекантоваться, пока как говаривала моя бабушка «или лес вырубят или дуб пересадят». А там, либо я найду себе жениха не менее знатного, но более удобоваримого, либо… мои сестры, Камилла и Роуз взвалят эту ношу непосильного «благородного» брака на себя. Ну, вдруг и их графья какие приглядят себе в жены?
– Ставь зеркало сюда, вот так, – вернула меня к реальности Морган. – А свечи зажги от черной, по периметру.
От волнения я выдула огромный пузырь из жвачки и с чувством лопнула его губами.
– Дейзи, ты обалдела? – шикнула на меня подруга, – Сейчас нас точно спалят и плакала моя судьба!
– Прости.
Мы сели полукругом возле прямоугольного настольного зеркала. Свечи мерцали, отражаясь и давали в два раза больше света.
– Думаешь, сработает? – скептически оглядела я наш инвентарь для ритуала.
– Конечно! После взрыва здесь фонит магией из каждой щели! Она увеличит силу заклинания во много раз, и тот кто меня любит на самом деле явится сюда, за мной!
– Ну а если Джейкоб не придет все-таки?! – отрезвляю я ожидания подруги.
– Значит грош-цена его признаниям! – обиженно бурчит Морган.
– А может просто заклинание не сработает, не забывай!
– Ну давай хоть попробуем!
– Ладно, давай уже, пока нас тут не поймали.
Еще несколько минут мы решали как именно его нужно произнести. Морган слышала от своей тетки, что нужно повторять древние слова глядя на свое отражение в зеркале, а так как текст она конечно не выучила, то любоваться собой, читая по бумажке так себе задача.
– Дейзи, читай мне вслух, а я буду повторять.
Обе выдохнули и приступили.
– Крам-арам-фырварак, обе выну оберак… Морган, что за чушь?! – еле сдержала я смешок. – Какая-то глупость для первоклашек!
– Не отвлекайся! – подруга пыталась выговорить дребедень, повторяя за мной.
– Обе уну суну плюну, вабе аку переплюну.
По нам пробежался легкий сквозняк. Две свечи потухли, чадя черным дымом.
– Работает… – в священном ужасе прошептала Морган. – давай, продолжай!
– Кару-мару-перепару, обе-обе-подкуяру… – и хотя я произносила всю эту смешную ересь, смеяться как-то расхотелось. У меня аж тюрбан с волос едва не съехал, а уж когда в коридоре послышались шаги, мы и вовсе застыли статуями.
Мы стихли, и шаги тоже стихли.
– Это Джейкоб! – воскликнула Морган, – Давай, читай дальше, а то уйдет ведь!
– Миу-миу-хринумиу, – голос мой дрожал, – гуляй-ася-мимо-мимо…
Хлипкая дверь решительно отворилась, задувая сквозняком последние свечи. Мы вздрогнули как по команде.
Но это был не Джейкоб… Ох!
На чердак, освещая себе путь фонарями ввалилась целая делегация из преподавателей, неизвестных людей в чиновничьих формах и… самого ректора, прекрасного и ужасного Кристиана Ротенбергского!
– Вот тебе и миу-хриу… – потрясенно произнесла я, пытаясь натянуть короткие пижамные шортики хотя бы до колен.
До колен они-то натянулись, но вот обнажили мой плоский живот с пупком, из которого торчал камушек свежесделанного пирсинга недельной давности. И когда я увидела, что господин ректор не мигая пристально и ошарашенно смотрит именно туда, то поняла: папенькин матримониальный план близок к исполнению, как никогда раньше.
Глава 2
– Джейкоб, демоны его побери, наврал мне! – Морган насуплено обнимала себя за плечи.
Меня же в тот момент волновала совершенно иная проблема. Господин вредный ректор не стал отчитывать нас перед комиссией, но в кабинет свой загнал и запер, до воспитательного момента, которым он назвал экзекуцию, что еще только предстоит нам пережить.
Когда он заявится сюда с розгами и ремнями непонятно, ведь магический фон на чердаке женского общежития штука серьезная и опасная. А взрыв произошел именно благодаря баловству юных ведьм, решивших помагичить в стенах жилого корпуса.
Ведьмочек с позором исключили, несмотря на то, что они попали в госпиталь с серьезными травмами, а для остальных студентов был введен строгий комендантский час в ночное время и категорический запрет входить на чердак. Мы же, получается начхали на оба запрета и…
– Дэйзи!
Я подскочила на диване, отгоняя от себя мрачные мысли.
– Что я подумала?!
– Морган, хватит уже с тебя, думать.
– Да, нет! Просто, заклинание я произносила, ритуал работал, мы видели это по свечам. И кто появился вместо Джейкоба?! – подняла она бровки домиком.
– Все. – мрачно ответила я.
– Все, да не все! Первым мы увидели Кристиана Ротенбергского!
– И что ты хочешь этим сказать, м? – хмыкнула я, – Что Кристиан появился вместо Джейкоба потому что ты ему…
– Потому что он давно и в тайне влюблен в меня! – заявила Морган.
Весьма сомнительное и маловероятное предположение. Слишком молодой ректор знатен, заносчив, серьезен в конце-концов чтобы влюбляться в молодых зеленых студенток… По слухам ему приписывают романы с благородными представительницами высшего света, с красивыми, ухоженными, умеющими себя держать знатными особами… А такие как мы для них все равно что обезьянки в цирке – да, схожесть есть, например, две руки, две ноги, голова, а в остальном как небо и земля.
– Хочешь верь, хочешь не верь, но ректора на чердак притянул именно наш любовный ритуал! – выпалила Морган.
Затем подруга вскочила с диванчика и заходила по кабинету, меряя его шагами.
– А я ведь подозревала, я ведь догадывалась, вот только как и ты сейчас поверить не могла! Однако это так.
– Не выдумывай, Морган. Сразу говорю тебе, не питай никаких иллюзий. Кристиан Ротенбергский не посмотрит в нашу сторону ни при каких обстоятельствах. Так что выкинь его из головы, чтобы потом не было больно разочаровываться.
– Дэйзи, ты сама на себя не похожа: где твой оптимизм? Где твой кураж?
– В слове из четырех букв… к слову там мы и окажемся, когда твой достопочтенный господин ректор исключит нас из Академии к чертовой бабушке!
– Не исключит, Дэйзи!
Я безнадежно покачала головой.
– Давай так, если исключит, то права ты, а если нет, значит и правда влюбился в меня. Иначе, зачем лишать себя удовольствия созерцать любимую каждый день?!
Решительный скрип открывшейся двери мигом прервал наши споры. Господин ректор вошел к себе в кабинет с крайне недовольным видом.
«Началось утро в преисподней» – сейчас задаст нам жару, ну или перцу, а в прочем одно другого не слаще. Мы так и застыли: Морган с закинутыми на диван ногами, хорошо хоть домашние тапочки успели слететь, а я, застыв перед ней во весь свой невеликий росточек.
Не оправдав мои ожидания выпороть нас прямо с порога, Кристиан обошел меня по широкой дуге и плюхнулся в кресло, массируя виски, как при головной боли. Взглянул на часы, и проследив за его взглядом я осознала как поздно уже! Даже стало его немного жаль. Не представляю, как именно он объяснялся с комиссией по поводу демагического взрыва, а уж когда они явились на проверку и обнаружили там следующую порцию решивших помагичить дурех… вот черт, как бы его не сняли с должности за такое безобразие!
– Господин ректор, – осторожно заблеяла я.
Кристиан дернулся, перестав массировать виски и сощурившись, взглянул на меня.
– Простите нас пожалуйста, больше такого не повториться, ау!
Я нагнулась потереть ушибленное Морган колено и наткнулась на ее округлившиеся глаза, которые кричали: «замолчи, сама поговорю со своим!» Нет, ну она точно головой тронулась. Теперь возомнит, что ректора на чердак притянула не «нелегкая», а ее дурацкий ритуал, исключительно потому что ректор спит и видит ее в своих снах. Тех самых! Ага. Ага. Вы верите в это? Ну и правильно!
Бретелька моей ночной майки тут же соскользнула с плеча, и я поспешила распрямиться, чтобы вернуть ее на место. И поймала мимолетный взгляд ректора на себе. Он всего лишь мазнул по моему обнаженному плечу и тут же поспешил отвернуться, чтобы не смущать меня еще больше. Вот стыдобища-то а? С другой стороны, Ротенбергский сам виноват. Чем тащить в свой кабинет, лучше б запер нас по комнатам, чтобы мы могли переодеться. А так, мало того что я в ночной пижамке, так еще и растрепанная – волосы высохли без укладки, и пышной огненной копной укрывали мою спину.
– Да, господин ректор! – глаза Морган подернулись поволокой и стали похожи на лисьи – удлиненные и обрамленные пышными ресничками, – Дэйзи говорит правду, мы не будем больше так, – а голос-то какой у нее стал! Низкий, грудной, прямо обольщение полным фонтаном.
Но и это не проняло уставшего ректора. Даже не взглянув на предмет своего якобы обожания, он загадочно уронил:
– Конечно не будете, леди!
– Вот спасибо! – хлопнула в ладоши Морган, а я от облегчения выдула еще один пузырь и громко лопнула его на весь кабинет.
Ректор нахмурил свой прекрасный лоб еще больше, хлопнул по нему ладонью, и словно приняв какое-то решение про себя, кивнул головой и прикрыл глаза.
– Не спешите с благодарностями, леди! Вы не будете больше хулиганить в стенах Королевской Академии по одной лишь причине… – во время паузы он потер переносицу, а потом еле слышно добавил: – вас тоже в этих стенах больше не будет!
Мы с Морган многозначительно переглянулись, она подмигнула мне, мол, учись и пустила в ход все свое обаяние:
– Господин ректор, ну может вы нам все-таки дадите шанс? Самый последний? Ну пожа-а-алуйста!
Кристиан приоткрыл один глаз и уставился на Морган словно впервые в жизни видел.
Она надула губки, приподняла бровки и стала ковырять натертый до блеска дорогой паркет своим резиновым тапком. Ну и доковыряла… или деревяшка была плохо приклеена к собратьям, или Морган с таким усердием пыталась показать степень своего раскаяния, но выломанный кусок дерева подлетел в воздухе и спикировал прямо на стол к господину ректору.
Тот всплеснул руками и крепко выругался, запнувшись на полуслове, потому что понял, что мы хихикнули с его тирады.
– Уходите отсюда! Завтра секретариат приготовит ваши документы!
– Господин ректор! – воскликнула Морган. – И вы не даете нам ни одного шанса?
– Морган Фаллен, у вас последнее предупреждение. – ровно произнес он.
– Спасибо! Спасибо! – захлопала в ладоши подруга, – Позвольте я вас… – пошла она на него в атаку, но ректор отпрянул от грозивших ему обнимашек со спасенной им же самим студенткой.
– Уходите, мисс Фаллен! – добавил он в голос металл.
Морган остановилась как вкопанная, его слова немного остудили ее пыл.
– И вы тоже, – мазнул он по мне взглядом, – уходите. Свое последнее предупреждение вы исчерпали сегодня на чердаке!
И сказал так, что стало ясно – хоть проси его, хоть не проси, не передумает. Даже на зрительный контакт не идет. Отворачивается. А это очень плохой знак. Еще папенька учил меня в детстве основам переговоров: если собеседник идет на зрительный контакт, то пойдет и на другие уловки, а если же отворачивается, закрывается, отстраняется от тебя, то все: пиши-пропало, завалишь переговоры. Вот и сейчас я явственно поняла. Кирдык моей учебе. И здравствуй брак с Кирбианом Дризли. Дейзи Дризли… шикарно звучит не правда ли? Прямо как мелодия зубодробительного аппарата…
– Дейзи нельзя выгонять, господин ректор! – послышался голос Морган, когда мы стояли уже в дверях.
– Напрасно, Морган, – шепнула я ей, – уймись!
– Не уймусь! – возмутилась она. – Если вы сейчас выгоните Дейзи, ее замуж отдадут! Вот!
***
Я зажмурилась. Ну вот. Зачем она это сказала? Какое господину Ротенбергскому дело, отдадут меня замуж, или нет? Наоборот, еще и поерничает, что мол там мне самое место, у плиты, бесконечно меняя подгузники и подтирая сопли целой ораве ребятишек.
Но нет, господин ректор веселиться пока не спешил.
– Морган Фаллен, уходите к себе. Иначе последнее предупреждение закончится прямо сейчас.
Я дернула подругу за руку, увлекая ее за дверь. Только бы не смотреть на ректора. Только бы не показать ему своих слез, которые уже позорно навернулись на глаза. Всё пропало…
– А вас, мисс Сандерленд, я попрошу остаться. – вдруг раздалось мне в спину.
Первым просияло даже не мое лицо, а лицо подруги. Морган чувствовала свою вину передо мной, а потому была подавлена моим исключением даже больше моего. Но теперь она одобряюще подмигнула мне, впихнула меня обратно в кабинет, да еще и дверью перед носом захлопнула.
– Да, господин ректор, – развернулась я и подняла на него глаза.
Но напрасно. Кристиан нарочито не смотрел на меня. Ну и хорошо. Сейчас глаза быстро высохнут и не придется показывать свою слабость постороннему человеку, от которого сейчас зависит судьба всей моей жизни.
– Вижу замуж вы, даже очень торопитесь!
– Аха. Бегу, роняя тапки… – тихо подтвердила, а потом опомнилась, что передо мной самый главный человек во всей Королевской Академии и прикусила язычок.
– Так оно и выглядит, судя по вашему поведению, мисс Сандерленд. Присаживайтесь. – кивнул он на стул напротив своего стола.
Плохо скрывая радость и подавляя радостную ухмылку, я плюхнулась на предложенное сидение, тут же начала кусать щеки изнутри, чтобы они не разъезжались от радости. Есть контакт! Не знаю, влюблен ли ректор в Морган на самом деле, или нет, но ее слова о моем замужестве подействовали на него вопреки здравому смыслу.
– И кто же ваш избранник, Мисс Сандерленд? – красиво заломил бровь господин ректор.
– Кирбиан Дризли. – сказала я и аж за челюсть схватилась, морщась точно от зубной боли. – На редкость противная фамилия!
– Мм? – удивленно вскинул теперь обе брови Кристиан. – Дризли – древнейший из знатных родов. Для девушки это огромная честь и множество возможностей в перспективе. Особенно для такой как вы, не блещущей ни знаниями, ни фамилией.
– Ну, знаете ли! – вспыхнула я, – Мало того что вы оскорбляете меня, так еще и сам поддерживаете тех, кто считает, что знатный род превыше всего и шпыняет каждого, кто громкой фамилией похвастаться не может!
– Мисс Сандерленд, – хмыкнул Кристиан. – Я лишь констатирую факт. Были бы вы примерной студенткой с удовлетворительным поведением, разговор вышел бы с вами совершенно иным.
Каким-то дурацким получалось общение. Вместо того, чтобы умолять его о втором шансе, я снова пошла в атаку и надерзила ему. Поэтому решила пока просто помолчать, опустив глазки в пол. Непослушные волосы упали мне на лицо, занавесив таким образом от ректора и я поспешила заложить прядь за ухо, мельком глянула на Кристиана, вдруг поймала его странный задумчивый взгляд.
– Пожалуй, я могу дать вам выбор. – произнес он тут же.
Вот теперь я окончательно воспряла духом. Милый, дорогой, красавчик Кристиан Ротенбергский! Да я выберу что угодно, но только не прогулку под венец с этим Гризли, то есть… ну не важно, важно другое, сдержать себя в руках и не броситься на ректорову шею с острым желанием облабызать красивое породистое лицо спасителя:
– Спасибо! Спасибо вам дорогой господин…
– Не спешите меня благодарить! – ледяным тоном заявил Кристиан, моментально отрезвляя мои порывы. – На четвертом курсе боевой магии скоро будет проходить практика отлова Воплоскуров!
Слова благодарности моментально застряли в горле и я с трудом проглотила подступивший к нему комок. Воплоскуры! Вот оно что! Огромные волосатые горные пауки ростом и размером с крупного человеческого мужчину! Их постоянно отлавливали и истребляли, но делать это было очень сложно из-за среды обитания паучков – в горах особо не повоюешь. А тварями воплоскуры были еще теми! В обоих смыслах. Во-первых, они пожирали целые деревни, оставляя после себя руины, оплетенные паутинами толщиной с суровую нить, а во-вторых они обладали магическими способностями и зачатками интеллекта, а потому являлись хитрыми и изворотливыми и практически неуязвимыми. Воплоскуры – твари плотоядные, питались дикими горными животными, человек же был для них особым деликатесом. Съедая его мозг воплоскур становился разумнее, а потому, опаснее.
– Для практики нам нужна живая человеческая приманка, – вывел меня из размышлений Кристиан, – пойдете, мисс Сандерленд?
– А у меня есть выбор? – еле слышно сглотнула я новый ком.
– Конечно есть, мисс Сандерленд… – коварно ухмыльнулся господин Ротенбергский, похоже ректор ни секунды не сомневался в моем отказе от мероприятия, – либо в гости к паучкам, либо попьем шампанское на вашей свадебке с господином Дризли.
– Главное, чтобы после свадьбы компоту не пили! – моментально выдал мой язык в обход разума.
Но Кристиан коротко рассмеялся моей шуточке, а потом взял себя в руки.
– Итак, шутки в сторону, мисс Сандерленд! Вы согласны исполнить роль приманки для воплоскуров или подготавливать ваши документы на исключение?
Глава 3
Несмотря на треволнения прошедшей ночи, я заснула и проспала как убитая всё время до звонка будильника. Даже толком подумать не успела, в какие дебри меня занесло в очередной раз. И только утром, когда умылась, надела форму и причесалась, до меня, наконец, постепенно дошло на что именно я дала вчера свое письменное разрешение!
Пипец просто. Папа меня убьет! А потом пол академии разнесет, если не всю, целиком. Он с меня пылинки всю жизнь сдувал, каждый мой каприз исполнял, а теперь я добровольно разрешила использовать себя в качестве сыра в мышеловке! И ловить на меня будут отнюдь не миниатюрную серую полёвку, а огромного волосатого паука размером как раз с моего батю! Нет, папе говорить нельзя ни в коем случае. Авось паук не сожрет, побрезгует, и все обойдется?
Тем более, что господин Ротенбергский обещал мне полную безопасность и личный контроль практикантов, сдающих зачет по воплоскурам. Поэтому папа, надеюсь, будет последним человеком, кто узнает о моем приключении в Местерийских нагорьях.
Взяв поднос с завтраком в столовой, я под заинтересованный взгляды боевых старшекурсников прошла за дальний столик, и попыталась мимикрировать за раскидистыми ветками комнатного декоративного дерева. Интересно, чего они все так на меня смотрят? Наверняка уже знают, кого выбрали на роль сыра для своей практики.
В столовой появилась Морган. Выглядев меня, она тут же помыкалась с подносом к моему укрытию.
– Дэйзи, ты спятила?! – прошептала она мне. – Ты же тараканов боишься, а тут гигантские восьминогие чудовища!
– И ты уже знаешь… – кисло проговорила я, ковыряя ложкой жидкую овсянку.
– Конечно, вся академия уже гудит! Очень безрассудно с твоей стороны!
– А у меня был выбор? – стала я крошить булку в задумчивости. – Химик мне ультиматум поставил. Или к паукам на свидание, или вон из академии!
– Да уж… хреново! – прокомментировала подруга. – Зато на предпрактикационном балу ты будешь королевой!
– Каком еще балу?
– Ну ты даешь, Дейзи! Неужели не помнишь, как мы оттянулись с тобой на таком же год назад? Перед тем, как боевые маги уедут в горы к паукам, Академия всегда устраивает празднество в их честь, вспомни прошлый год, ну?
Действительно, я припоминала что-то подобное. Точно! Тогда еще нас с Морган понесло выяснять отношения с местными фифами, ну и жертве пауков, то есть королеве вечеринки, знатно досталось от нас. И нам от нее прилетело не слабо. В общем, весело было. А теперь вот совсем, обхохочешься!
– Короче, Дэйзи, платье надо тебе красивое присмотреть, да и мне тоже…
– Морган! – прервал ее планы высокий парень, тот самый, на кого мы вчера проводили ритуал, будь он не ладен. – У вас не занято? Можно?
– Нельзя! – неожиданно отбрила его подруга.
– Чего это нельзя?! – поинтересовались мы с Джейкобом одновременно.
– Того самого! Ты вот где был вчера вечером, когда мы в историю попали?
– Так у себя, в общаге, – почесал короткий загривок в задумчивости парень.
– Вот и катись туда! Помощи ноль от тебя, одни проблемы! – съязвила Морган.
Надо отдать должное ангельскому характеру парня. Тот лишь пожал плечами и отправился с подносом дальше.
– Морган, ты чего его отшила? – удивилась я.
– Не хочу, чтобы мой новый возлюбленный видел меня с чужими парнями.
– У тебя новый парень? – похоже, что Морган удалось удивить меня поболее чем ректору со своими пауками.
– Дейзи! – возмутилась Морган, – Ау! Мозг включи: кого вчера призвал ритуал? Кто в тайне влюбился в меня и боится теперь признаться в этом?!
– Морган, я тебя умоляю! Ты правда поверила в эту чушь?!
– Чушь?! – рассмеялась Морган, – посмотри, как эта чушь пялится на нас исподтишка!
Я проследила за кивком головы подруги и встретилась взглядом с самим Кристианом! Господин ректор пил кофе за преподавательским столом в противоположном углу кафетерия и поглядывал на нас. Но едва заметив мой взгляд, тряхнул газетой, и уставился в нее, более не обращая на нас никакого внимания.
– Морган, я тебя умоляю! Он просто приглядывает за нами, чтобы мы не устроили очередной проказы.
Я принялась за остывшую кашу, но не успела съесть и пары ложек. Без того вяло подкравшийся было аппетит убежал в закат сверкая пятками: шествуя с царским достоинством к нашему столу целенаправленно подходил самый заносчивый, грубый, высокомерный старшекурсник, глава студенческого отряда четвертого курса боевых магов Академии, Дамиан. И все бы ничего (парни обычно задирали нас поменьше, чем девушки), если бы не фамилия холодного зазнавшегося засранца: внимание(!) включаем нашу бормашинку Дризли! Дамиан Дризли, младший брат Кирбиана, и по совместительству мой будущий деверь!
***
– Решила самоустраниться и не влезать в нашу фамилию, а Сандерленд? – прищурил он холодные льдистые глаза, чуть подкрашенные сильно разбавленным голубым оттенком.
– Никогда не горела желанием! – фыркнула я и отвернулась.
Продолжать перепалку сил не было, впрочем, как и желания. Но эта холодная язва просто так же не отстанет?
– Очень разумно с твоей стороны! – как я и говорила, Дамиан был не намерен просто так оставлять меня в покое, поэтому понизив голос, сообщил: – Правда разобьешь моему брату сердце, но ничего, погорюет и мы найдем ему новую невесту. – А потом громко фыркнул, чтобы его на этот раз услышали все, – Достойную нашей благородной фамилии, а не зарвавшуюся оборванку чей отец обокрал честный народ, захапав себе денег побольше! А теперь пытается изо всех сил выдать свое отродье повыгоднее да в семью по знатнее, чтобы самому примазаться к высшему свету. Ничего у вас не получится, плебеи! Ты не достойна Кирбиана! Ты не достойна ни одного из представленных здесь парней!
Все это время я сидела отвернувшись от него, но последняя фразочка уж очень выбесила меня! Это я-то недостойна двухсоткилограммового борова с усишками и сальным пробором?! Ха-ха-ха три раза! О, да!
– Дейзи, сиди! – дернула меня Морган за юбку, но меня уже было не остановить.
Поднявшись во весь свой мелкий рост я оказалась ровно по грудь этому холодному засранцу, но это не мешало мне нагло встретиться с ним взглядом и прошипеть:
– Да я лучше к паукам на корм пойду, чем выйду замуж за твоего братца!
В столовой резко все стихло. Я чувствовала, как все взоры обратились только на нас. Жаль, что господин ректор покинул столовую перед тем как моему дорогому деверю взбрело в башку потравить меня немного, иначе он бы понял почему именно нам с Морган приходится иногда орудовать зубами и ногтями выбивая место под солнцем, но увы, по закону подлости, когда кто-нибудь нужен просто позарез, его никогда нет. А значит, и защитить меня некому. Да и не факт, что господин Ротербергский принял бы сейчас мою сторону. Вчера он явно дал мне понять, что имеет точно такое же мнение по моему вопросу, как и Дамиан. Просто высказал его в более корректной форме. Но от этого его слова нисколько не гнуснее.
– Не прикидывайся, Сандерленд! Спишь и видишь как станешь частью Дризли!
Я вновь сморщилась от противной фамилии, и оттолкнув от себя зарвавшегося Дамиана, произнесла насмешливо:
– Надеюсь, пауки сожрут тебя, ты же умнее и вкуснее меня, а еще голубых кровей. Кто знает, вдруг у воплоскуров это тоже в почете? И братца своего захвати, им надолго хватит!
Дамиан побагровел, но быстро взял себя в руки, шагнул ко мне, нагнулся так, чтобы наши лица были на одном уровне, рискуя быть поцарапанным, и вкрадчиво произнес:
– Кирбиан прибудет к празднеству, смотри не разочаруй своего жениха, невестушка!