© Лаура Скалли, 2024
ISBN 978-5-0064-9172-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Сверху открывался удивительный вид на Париж. Я стояла на смотровой площадке Эйфелевой башни и наслаждалась увиденным.
– Ты был прав… здесь неописуемо красиво! – Прошептала я в небеса. – Вот только ты обещал, что наслаждаться видами мы будем вместе. А сам..!
Слёзы спазмом перехватили горло, и я заплакала. Вокруг бродили счастливые парочки, отчего становилось ещё больнее. От души словно отрывались маленькие кусочки, чтобы невозможно было терпеть. Я силилась не разрыдаться в голос, ведь окружающие не виноваты, что счастливы, беззаботны и влюблены. А я в один миг лишилась всего.
Встав на нижнюю часть перил, я глянула вниз. Блин, высоко-то как! «Увидеть Париж и умереть!» – Вычерненная фраза, но именно за этим я приехала. Мудрец сказал, что лучше любить и потерять, чем вовсе не познать любви. Совсем недавно я бы послала этого мудреца к чёрту, а то и дальше, но сейчас перед последним шагом была с ним полностью согласна. Яркие воспоминания заполнили мои мысли. Первые встречи, когда я всё переводила в шутки, смеялась и уворачивалась. Первый серьёзный разговор, когда я поняла, что отшутиться уже не получится. Вспомнила свой испуг..! Смешно, я боялась и желала узнать, что же случиться, если перейти от слов к действию. Тайные встречи, вызывающие бурю эмоций: восторг, трепет, иногда слёзы и неизменное удовольствие. И это было чудесно! Но я оказалась влюблённой дурочкой, наивно полагая, что так будет вечно…
– Мне никогда не попасть в рай, я столько нагрешила за свою жизнь. И то, что я собираюсь сделать, огромный грех, но это теперь неважно, – я тяжело вздохнула. – Прошу лишь прощения у тех, кого обидела намерено или случайно, словом или делом. Простите меня… ошибок уже не исправить.
С невысыхающими слезами, я смотрела вдаль, вдыхая полной грудью. Я пыталась надышаться, прекрасно зная, что это невозможно. Ещё одно выражение, которое было пустым звуком до сего момента: «Перед смертью не надышишься!» Жалею ли я себя? К сожалению, немного да. Каламбур получился, но это лишь потому что я глупая и слабая личность. Сильная нашла бы ради чего жить, ведь мир восхитителен, а жизнь бесценна. Вот-вот… моя жизнь совершенно обесценилась, и в этом удивительном мире себя я не видела… увы!
– Прекрасный вид, вы согласны?! – Вопрос прозвучал на французском, но являлся далеко не родным языком.
Французский сам по себе смешной, а фраза прозвучала и вовсе обхохочешься. Даже я не удержалась и хихикнула в кулак.
– Я не силён во французском, – со смешком произнёс тот же голос, но уже по-английски. – Знаю, что французы недолюбливают англичан, наверно, за то, что помнят, как весь мир говорил на их языке…
Из-за простого человеческого любопытства я повернула голову. Метрах в двух от меня, облокотившись на перила, стоял молодой человек, довольно привлекательный с восточными яркими чертами лица. Осталось накинуть на него халат и «арафатку».., но на нём был деловой костюм будто он с важной встречи. К счастью для молодого человека она закончилась, и это обстоятельство отражалось радостью на его лице. Он расстегнул пару пуговиц на рубашке и ослабил галстук, снял пиджак и перекинул его через плечо. Его взгляд откровенно блуждал по мне, что абсолютно неприемлемо в старом свете.
– Красивый закат, – продолжил он разговор, не сводя с меня глаз. – Да, видев такое, трудно остаться равнодушным. Я и сам чуть не расплакался, но заметил тебя…
Я понемногу знала оба языка, но приехала сюда и выстояла огромную очередь с определённой целью, в которую не входило общение с незнакомцем.
– Я вас не понимаю, – спокойно соврала я на русском в надежде, что он отстанет и найдёт другую жертву для беседы.
– А я был почти уверен, что ты русская, – без акцента весело произнёс мужчина, приблизившись ко мне. – Я же сразу выхватил тебя взглядом из всей толпы…
– Молодой человек, я не ищу общения! – Строго предостерегла я и, спрыгнув с парапета, отошла в сторону.
– А что ищешь? – Не унимался он, следуя за мной.
– Успокоения…
А закат, и правда, был изумительным! Я сложила руки на перила, склонила на них голову и стала наблюдать, как солнце, медленно растворяясь, исчезает в разливающемся собственном свете разними оттенками красного, а небо темнеет, впитывая в себя радужный спектр. Ах, как бы хотелось проводить этот закат с любимым человеком! Сердце вновь сжалось от боли. Такого уже никогда не случится.
– Никогда, – прошептала я, не пытаясь сдерживать слёзы, которые, догоняя друг друга, скатывались мне на руки.
Стало щекотно и мокро. Я почесала нос, но не имея салфетки, попыталась стереть сырость рукой. Мне тут же был предложен платок, и две руки взялись за поручень с обеих сторон от меня.
– Спасибо, но не надо, – отстранилась я. – И уберите руки.
Я слегка толкнула одну из рук, чтобы выйти из замкнутого пространства, но эффекта не было. В возмущении я развернулась лицом, молодой человек всё так же откровенно смотрел на меня, и его ничуть не смущал мой грозный, как мне казалось, вид. Он улыбался, обнажая свои белые зубы, его это забавляло. Меня уколола некая зависть, ведь я не могла похвастаться белоснежной улыбкой. Это было одним из моих недостатков и комплексов неполноценности. Хотя… разве это важно?! Для меня теперь нет ничего важного.
– Русские друзья зовут меня Дамир, – он протянул руку.
– Рада за вас, – воспользовавшись моментом, вывернулась я. – А меня… прошу оставить в покое.
– Дьявол! – С досадой чертыхнулся мужчина.
Это заставило меня злорадно усмехнуться и гордо задрать голову. Пусть на короткий миг, но всё же приятно! Я думала раствориться в толпе, чтобы, наконец-то, остаться в одиночестве. Ещё один каламбур. Но как бы печально и нелепо не звучала фраза, она описывает максимально правдиво теперешний мир. Среди людей, под постоянным и бдительным вниманием камер, ты не один, но ты одинок.
Меня довольно грубо взяли за локоть, когда я хотела втиснуться в ряды экскурсии, проходящей мимо.
– Ой! – Я пыталась отдёрнуть руку. – Что вы себе позволяете?
– Не вежливо уходить, когда с вами разговаривают, – хмуро произнёс, остановивший меня, мужчина.
– Не вежливо так грубо хватать незнакомую женщину! – Нарочито повысила я голос. – Отпустите! О, мсье, вы не могли бы мне помочь?!
Я помахала двум жандармам, дежурившим у входа. Меня отпустили, но страха на лицах я не заметила, да и жандармы не особо спешили на выручку, зато подошёл Дамир.
– Спасибо, Джасим.
– Самому слабо? Понадобилась дружеская рука?! – Усмехнулась я, посмотрев на него из-за плеча, стоя спиной.
– А согласись, хорошо, когда есть друзья?!
Не поспоришь… и я искренне рада за тех, кто имеет друзей. Досадно, что их нет у меня. Стало совсем печально, и цель моего визита сюда вернулась с удвоенной силой.
– Надеюсь, мы всё же сумеем поговорить… сегодня за ужином?! – Дамир медленно обошёл меня. – Я угощаю.
Он меня не касался, но могу поклясться, что чувствовала его горячие руки на своей талии, ну, чуть ниже. Дамир встал напротив и задумчиво провёл пальцем по губам и подбородку, а я ощутила сие действие на своих губах и машинально дёрнула головой.
– Ты грациозна подобно лани, и потому соблазнительна… особенно в качестве главного блюда!
Его друг Джасим, взглянув на нас, криво усмехнулся, хотя без злобы и мерзости. Кстати, на слово «ужин» красноречивее всех отреагировал мой желудок, что не осталось не замеченным. Может Джасим улыбнулся на это? Мне же вспомнилась утренняя кафешка, в которую я заглянула прежде, чем прийти сюда и простоять полдня в огромной очереди. Зато я проводила незабываемый закат на вершине башни. Я не думала о еде, но меня всё равно предали, сообщив окружающим, что одной ароматной булочки на весь день крайне недостаточно. Желудок вновь возмутился, все мои усилия заткнуть его провалились.
– И что вы скажете, вернее, ты скажешь..? Кое-кто уже высказал своё мнение по данному вопросу, – Дамир силился не рассмеяться, но выходило довольно скверно.
– Молодой человек! Что вы пристали ко мне? – Я повысила голос, чтобы привлечь внимание. – Я старая уставшая женщина, мы не знакомы!
– Лишь потому что ты не назвала своего имени. К тому же, я убью любого, кто посмеет сказать, что ты старая!
– Это говорю я! – Я выпрямилась и гордо посмотрела на него, давая понять сколь ничтожным считаю весь этот разговор. – Убьёшь меня?!
– Да! Накормлю до смерти! – Подмигнул Дамир с насмешкой. – Всего лишь ужин… обещаю.
Он был искренен, что отразилось во взгляде, который даже посветлел.
– Уйду, когда захочу?! – Недоверчиво уточнила я.
– Держать не стану, – Дамир сунул руки в карманы, как бы подтверждая свои слова. – Куда прислать автомобиль?
– «Мезон Монмартр», – обернулась я на выходе. – Чего ты хочешь?
– Спасти от глупости, – он пожал плечами.
Он улыбнулся с лёгким поклоном головы, я же задумчиво кивнула в ответ, хотела наехать на жандармов у двери, но передумала. Смысл? Выместить на них свою злобу?! Я не так воспитана. Меня удивляют люди способные из-за плохого настроения кидаться на окружающих, грубить и оскорблять, а после смеют говорить, как ни в чём не бывало, и недовольны, что с ними не желают общаться. Конечно, все мы разные, но разве кто-то отменял культуру, манеры, воспитание?!
Пока я шла до отеля, меня посещали разные мысли. И ключевая из них, зачем я согласилась на ужин. Ведь меня ничуть не прельстило внимание молодого человека, его слова так же были пустой болтовнёй, а излишняя приставучесть немного раздражала. Я поняла! Меня радовал сам ужин. Даже смертникам в тюрьмах положен ужин из любого ресторана, так почему я не могу воспользоваться появившейся возможностью?! Я удовлетворённо кивнула и зашла в свой хостел. Понятное дело, никакого номера в отеле я не имела, а было лишь спальное местечко, но недалеко от названного мною «Мезон Монмартр». Я проходила мимо, когда искала забронированный хостел. Покопавшись в скудном гардеробе, я достала чистое платье, освежилась и привела себя в надлежащий вид. И он мне понравился.
– Если суждено умереть, то с достоинством, красивой и сытой! – Сказала я своему отражению.
Вздохнув, я направилась к отелю, прихватив с собой все вещи в небольшой походной сумке. Возвращаться я не планировала, хотя по визе оставалось ещё три дня. Как это по-людски, отодвигать неизбежное! Но это же знак… Я собиралась довести свой план до конца, меня отвлекли, тем самым отсрочив момент.
– Простите, – я подошла к стойке с улыбающейся девушкой. – Случайно никто не спрашивал..?
Я даже не представляла, чем закончить вопрос. Раньше я бы смутилась, это же так глупо и нелепо. А если честно, то я бы не решилась зайти, не то чтобы что-то спрашивать. Но сейчас была бесстрашной, и мне всё равно, выгляжу ли я глупо или нелепо.
– Мадемуазель, – возле меня возник мужчина в костюме. – Позвольте?
Я повернула голову и прижала сумку, к которой тянулась чужая рука.
– Я – ваш водитель, – немного шокировано пояснил он. – Могу я взять ваш багаж?
– В этом нет необходимости.
– Тогда… прошу следовать за мной, – чуть запнулся водитель.
Усадив в машину, он долго разглядывал меня в зеркало, чего-то ожидая.
– В не хотели бы что-нибудь узнать? Мне велено отвечать на все ваши вопросы.
– Нет.
– Разве вам не интересно, куда я вас везу?! Или может о том, к кому..?
– Вы правы… мне не интересно, – я смотрела вдаль на то, как мелькают огни за окном. – На меня не давит тишина, так что не утруждайтесь.
Он замолчал, но разговор наш стал поводом задуматься, ведь за ужином мне всё же придётся вести беседу. Хотя… это не обязательно, можно тупо кивать или быть вечно с набитым ртом. Не вежливо, да, но не плевать ли мне?!
– Плевать, – тихо закончила я свою мысль.
Дверца открылась, мне подали руку. В каком бы состоянии души я не находилась, оно никоим образом не повлияло на моё восхищение. Мне безумно нравилась старинная часть города. Тут куда не шагни везде история, куда ни глянь памятники культурного наследия. Вот и здание ресторана, открытого в 1686 году, о чём гласила табличка на нём, являлось памятником и охранялось государством. Один из знаменитых старинных ресторанов Парижа «Le Prokope». Я лишь слышала о нём краем уха, о шикарном разнообразии блюд с морепродуктами, нежнейшем мясе и невообразимых десертах.
– Позвольте сопроводить вас.
Я разглядывала фасад здания, когда меня отвлекли этими словами. Вышедший навстречу мужчина улыбался и приглашал внутрь.
– Я ещё думаю, – снисходительно ответила я, посмотрев на него.
Да, что тут думать?! Заходи уже! Но что-то в глубине души проснулось и тихо спросило, а нужно ли мне это. И я замешкала.
– Иди уже, коли пришла! – Прошептала я этому тихому голосу из глубины. – Хуже, чем есть, уже не будет.
Какое громкое заявление! Запомните, хуже всегда есть куда, лучше может не быть, а хуже может. Это так… маленькое отступление… на будущее.
Приняв приглашение, я последовала за учтивым администратором ресторана. Он повёл меня по витой лестнице с ажурными перилами, да по ковровым дорожкам в зал, где на окнах тяжёлые портьеры вкупе с картинами в позолоченных рамках придавали богатство интерьеру. А ещё огромные зеркала, и не во весь рост, а во всю стену! Зачем? Ну, наверно, так более помпезно или же это дань моде семнадцатого века. Короче, дорого-богато! Однако здесь было легко… по крайней мере мне.
– Впервые в нашем ресторане?! – Мужчина не спросил, скорее утвердил, просто поддерживая разговор.
– Очень заметно?
– О, да!
От такого ответа стало даже обидно. Выходит, мне ещё не на всё наплевать?!
– Что, не сочетаюсь по цветовой гамме с коврами или не подхожу под стиль штор?!
– Вы восхищаетесь этим местом. Оно вспыхивает в ваших глазах и радует моё сердце. Многие слишком черствы, они забывают, что ходят по истории и как важно ценить красоту. А кому-то это и вовсе не дано. Такие люди при любом богатстве остаются самыми бедными.
– Вот вы о чём! – Стыд окрасил моё лицо.
Философский и в то же время свой собственный взгляд на жизнь. И как красиво и очень приятно сказано. Захотелось ответить чем-нибудь подобным, но, как назло, на ум ничего не пришло. А мы тем временем добрались до столика.
Дамир ждал нашего приближения, он поднялся сразу, как только мы появились в конце зала, вернее в начале. Он прожигал взглядом из-под бровей, пока мы шли до стола.
– Дальше я сам, – кивнул Дамир моему сопровождающему.
Тот послушно удалился, улыбнувшись на прощание.
– Я уже велел принести паранджу, – на полном серьёзе заявил, усаживая меня, Дамир. – На тебя засмотрелся каждый из присутствующих. Такую красоту нельзя показывать всем! О чём только думают ваши мужчины?!
– Что сейчас было? – Строго взглянула я на него. – Пережиток ваших пещерных устоев?! Тёмные людишки, застрявшие в своих глупостях!
Дамир предостерегающе развернул ко мне ладонь.
– Я не одна из ваших униженных и забитых женщин, – игнорируя предостережение, продолжила я. – Мне интересно, почему они позволяют так с собой обращаться, почему не борются за свою свободу?! И почему до вас никак не доходит цивилизация? Женщину надо любить и уважать её мнение..!
– Мы очень любим женщин, – Дамир вновь откровенно уставился на меня. – А вот ваши мужчины деградируют и гораздо чаще любят друг друга.
Его всего скривило, он с отвращением передёрнулся и высунул язык.
– Любите?! И потому обращаетесь, как с вещью, как со своей собственностью…
– Своим женщинам мы даём кров, еду, защиту от посягательств, дарим подарки и удовольствие! – В его словах и манере была гордость, мол, какие они молодцы. – Будем спороть дальше или насладимся обедом?
– Конечно! – Я была готова к любому из вариантов.
Он коснулся лба, немного сбитый с толку, потом усмехнулся и жестом показал официанту, что можно подавать на стол.
– Я взял на себя смелость при заказе, но ты можешь заглянуть в меню и дополнить мой заказ, – Дамир галантно указал на кожаную папку возле меня.
– Могу!
Я раскрыла меню, просто чтобы сохранить собственное достоинство… наверно. Названия блюд были мне не знакомы, и я это знала. К тому же сразу появилось ощущение, что и Дамир это знает.
– Готов помочь с выбором, – он подпёр рукой подбородок, наблюдая за мной.
– Сперва узнаю, что есть в заказе, дополнить никогда не поздно.
– Разумно, – кивнул Дамир, загадочно улыбаясь. – Я надеялся смутить тебя… Не вышло.
– Как не достойно! – Покачала я головой и отвернулась. – А если, правда, хотел смутить, то выбор ресторана чуть подкачал. Нужен более дорогой, чтобы нищая замарашка не посмела переступить порог.
Я прекрасно осознавала, что и это место слишком дорогое для меня, и внимание на мою персону обратили, лишь потому что была недостойна находиться здесь. Богатые не желают видеть бедных на одном уровне с собой. Я была проста в своём дешёвом платьице, но осознавать не значит стесняться или испытывать неудобство. Меня всё это не трогало. Пусть они чувствуют неудобства в моём присутствии! Единственное, что неожиданно озаботило, смогу ли я расплатиться за обед в случае необходимости? У меня были деньги, самый минимум на проживание, а так как задерживаться я не собиралась, то и о средствах мыслей не возникало.
– В какое же заведение я должен был тебя пригласить? – Полюбопытствовал Дамир, поглаживая небольшую щетину на лице.
– К примеру, «Le Mourice»…
– О-о! – Протянул он без особого восхищения. – Почти Версальский дворец… ощущение, что попал в музей, но при этом тебя ещё кормят, и в какой-то момент начинаешь считать себя частью экспозиции, а еда застревает в горле. Вся эта помпезность: мрамор, золото и хрусталь давят и вызывают отвращение! Куда приятнее глазу ковры и ажурная ковка, можешь мне поверить. В «Le Mourice» стремятся те, кто хочет похвастать богатством и статусом. Как по мне, лучше посетить музей, а пообедать в «Николя Фламель».
– Любопытно, – я действительно посмотрела на Дамира с интересом, пока он высказывал своё мнение.
Не то, чтобы он прямо заинтересовал, но находиться в обществе неглупого человека гораздо приятнее. Меня даже отпустила забота о плате за обед ровно до того момента, когда начали сервировать стол. Блюда занимали свои места, воздух наполнился невообразимыми ароматами.
– Поехали?!
– Куда? – От неожиданности я вздрогнула и в недоумении оторвалась от ряда вилок, вспоминая какая для чего.
Давным давно, ещё школе, на уроках по этикету нам давали основы поведения на приёмах, пользованием приборами и какие бокалы или рюмки используются для напитков и алкоголя. Но когда это было? А если покопаться в памяти, то многие мои одноклассники так и не научились пользоваться ножом. Где уж там взять правильный бокал для белого или красного вина?! Или нужную вилку для салатов или устриц… хотя для устриц берут щипцы, или это для омара? Смешно и грустно. Какие устрицы и омары, если мы видели их исключительно на картинках, не различали отбивную и антрекот?! А котлеты ели, натыкая их на вилки и обкусывали вокруг… Зато нам было весело!
– В «Le Mourice», – вновь вернул меня в настоящее Дамир.
– Желаешь похвастать богатством и статусом? – Усмехнулась я.
– Нет, хочу смутить тебя, – улыбался он, слушая раскаты, доносившиеся из моего пустого желудка.
– Зачем?
– Интересно увидеть твою реакцию, раз ничто другое на тебя не действует, – он криво усмехнулся и добавил. – Шучу. Bon appetit!
Я откинулась на спинку кресла, раздумывая, не уйти ли мне прямо сейчас?! Но я пришла сюда ради ужина… Нет, я поем, а потом уйду!
– Что ж?! Приятного аппетита нам обоим, – я вернулась ко столу и взяла понравившуюся вилку, более не забивая голову правильностью выбора. – И всё же ты хвастаешь богатством.
– Есть такое, но лишь из желания произвести впечатление и расположение. Девушкам нравятся богатые и щедрые. Кстати.., – он с улыбкой протянул бархатную коробочку. – Это в знак моего восхищения.
В коробочке лежали серьги из белого золота с голубым опалом в виде капли. Ну, очень красивые, а главное, тронули душу… это моё…
– Они идеально сочетаются с твоими глазами. Примерь, пожалуйста, – попросил он. – Этот подарок ни к чему тебя не обязывает, но может позволит узнать твоё имя.
– Что даст тебе моё имя?
– Хочу знать, как зовут мою прекраснейшую гостью, – с радостью объяснил Дамир.
– Я не приму их, – отодвигая коробочку, заявила я.
– И имя тоже не назовёшь, – сам подытожил он. – Не понравились или ты боишься?
– Серьги красивые, правда, вот только они мне ни к чему. И не понятно, чего я должна бояться?!
– Может быть меня или сам факт подарка, – Дамир улыбнулся, но с некой грустью. – Я пытаюсь сделать что-нибудь приятное и был бы рад… Но настаивать, я так полагаю, лучше не стоит?! Как же мне называть тебя, мадемуазель Незнакомка?
– Всё равно как… только я мадам, и уже давно.
– Я буду звать тебя Айла – прекрасная дочь Луны, освещённая ею!
Я сморщила нос, комплементы приятны, но за ними нередко что-нибудь скрывается.
Нам подали горячее: овощи на гриле и кусок мяса в сливочном соусе. К нему прилагался паштет из печени кролика и кроличьи почки, если я правильно поняла, но могу ошибаться. Что бы это ни было, оно обалденное! Мы выпили бутылочку красного вина «Chateau Duhart Milau». Нас заверили, что это стопроцентное бордонское вино 2006 года, одного из самых удачных лет его выпуска.
– Могу я узнать, где тот, кто должен тебя сопровождать? – Играя вином в бокале, поинтересовался Дамир.
– А разве тебе можно пить алкоголь? Ведь религия запрещает, – я постучала пальцем по краю стола. – Ай-ай-ай!
– В поездке вино позволительно, – он развёл руками. – К тому же я здесь по делам, а французы без вина дел не ведут.
Дамир рассмеялся, потом кашлянул и снова развёл руками, толи извиняясь, толи оправдывая себя.
– Вернусь домой и на неделю закроюсь от внешнего мира, буду молитвами просить о прощении…
– А-а, будешь замаливать грехи! – Ехидно улыбнулась я. – У нас таких много, сперва грешат, потом бегут в церковь, чтобы щедрыми пожертвованиями выкупить для своей души место в раю.
– У нас, что ни тема, то спор, – Дамир подставил ладонь под щёку.
Глаза его стали масляными, язык слегка заплетался, а движения получили расслабленность «плывущего» тела. Я и сама чувствовала тоже самое, поэтому так же поставила руку на стол и вложила щёку в ладонь.
– Просто у каждого своё мнение, как и должно быть, – я махнула на него свободной рукой. – А, где тебе знать?! Ваши женщины же не спорят..!
– Да, они у нас скромный, послушные, благо… честивые, – он приостановился, чтобы произнести всё до конца. – Уф! Еле выговорил… О чём я? А-а! Наши женщины верные.
– Ещё бы! Они у вас забитые. Из-за ваших несправедливых законов женщины боятся ослушаться, тем более сделать что-то не благочестивое. Это ж верная смерть! В отличии от вас, которым позволяется заводить гарем, – я говорила с сарказмом и неприязнью.
– При условии, что сможешь обеспечить всех жён, – спокойно ответил Дамир на мои нападки. – Покупаешь подарок одной, даришь что-нибудь каждой.
– Однако, накладно, – согласилась я. – Но прав у них всё равно нет. Что, если ты не устраиваешь женщину? Она несчастна, потому что вынуждена жить с нелюбимым человеком и не имеет права уйти.
– Есть много способов для развода. Женщина может добиться, чтобы муж сам захотел отпустить её.
– Знаю я, как это происходит! Она делает что-то, что не нравится мужу, и он выгоняет её в том, во что она одета в данный момент, без каких-либо средств к существованию. Удобно, ой, как удобно! – Я выпрямилась, словно собиралась отстаивать честь всех униженных женщин. – А даже если жена была послушной, верной и всё такое, но наскучила, её выкидывают, меняя на другую…
– Кто тебя обидел? – Тихо спросил Дамир. – Кто-то очень близкий, и к тому же очень сильно. Ты злишься, пытаясь спрятать за этим свою боль. Но, поверь, она блестит слезами в твоих лунно-голубых глазах.
– Да что ты знаешь, арабский психолог?!
– Смешно, – усмехнулся он и подозвал официанта. – Про психолога определённой нации. Ну, а ты много знаешь?
– Уж побольше твоего!
Дамир что-то шепнул официанту, тот с радостью помчался выполнять распоряжение.
– Откуда такая уверенность?
– Я гораздо дольше живу на свете, – по моим меркам это был неоспоримый аргумент, поэтому произнесла свою фразу гордо.
На краю стола появились купюры, из чего следовало, ужин окончен, пора расходиться. Неожиданно для себя я тяжело вздохнула и неохотно поднялась. Конец ужину, конец спорам и, возможно, конец всему.
– Можно прожить сотню лет в коробке, видя частичку мира через крохотную дырочку, а можно за пятьдесят увидеть весь мир и узнать о нём всё.
– Это всё есть в книгах, так что можно не вылезать из коробки.
– Книга не даст тебе впечатлений и личного опыта, поэтому возраст не показатель, качество и насыщенность, вот что показатель! Да и разница между нами небольшая. Сколько? Год-два… пять максимум?!
– Давай посмотрим, – я даже обрадовалась новому спору. – Сколько тебе? На вид лет двадцать девять-тридцать, я права?!
– Тридцать один! – Торжественно сообщил он.
Он, что реально, думал впечатлить своим возрастом?! Ещё с такой интонацией, мол, умудрённый древний старец!
– Какой ты ещё зелёный, – снисходительно похлопала я его по плечу. – Моей дочери двадцать пять, так что ты для меня дитя.
Он округлил глаза, долго и внимательно рассматривал, пробегая взглядом от макушки до пят.
– Разочаровала?! – Мягко улыбнулась я. – Спорить больше не будешь? Сколько я должна тебе за ужин?
Матая головой, Дамир достал и положил на ладонь коробочку с серьгами.
– Не разочаровала, а восхитила ещё сильнее! Но если не возьмёшь подарок, то заставлю расплатиться за ужин. И я не шучу! – У него были серьёзный вид и тон. – А теперь – вперёд! Нас ждёт десерт.
– Какой ещё десерт?
– Который я заказал на вынос, решил, что он будет более аппетитным на свежем воздухе.
Мы вышли из ресторана, к нам подъехала машина, и выбежал официант с бумажным пакетом.
– Забери пакет! – Крикнул Дамир водителю, открывая передо мной дверцу.
– Ты же понимаешь, что я никуда не поеду. – Я покачала головой. – Спасибо за ужин и… прощай.
Меня вновь притормозил Джасим, встав на пути. Откуда он взялся? Словно материализовался из воздуха или вырос из-под земли.
– Как нехорошо, – осуждающе навис он. – Разговор не окончен, а ты опять уходишь. Это невежливо.
– Я попрощалась, а значит разговор окончен, – щёлкнув пальцами, я пошла дальше. – Уйду, когда захочу… таков уговор!
Я обернулась, Дамир серьёзно и грустно смотрел мне вслед, кивнул Джасиму, и тот отошёл.
– Не имею ни малейшего желания отпускать тебя, но слово держу.
– Похвально, молодой человек! – Искоса поглядывая на Джасима, я обогнула его.
Не успела я сделать и десяти шагов, как меня догнал автомобиль. Дамир вышел из него с пакетом в руке.
– Это десерт. Съешь его там, где тебе понравится. А может ты всё же позволишь закончить ужин вместе?!
– А может ты уже отстанешь? – Устало спросила я. – Что тебе не понятно в слове «прощай»?!
– Не хочу прощаться, – его глаза блестели, отражая свет неспящего города. – Ты очень мне понравилась.
– Алло, малыш! – Покачала я головой. – Я старая уставшая женщина, желающая, чтобы её оставили в покое. Ты слишком молод, не загораживай мне будущее!
– Я готов стать им…
Его не смутило, ни обидело ни одно моё слово… а я так надеялась. Ведь горячие парни очень обидчивы, как известно, но… видимо, не все.
– Мне бы хотелось стать твоим будущим, – он смотрел прямо в глаза. – Такая вероятность существует?
Мне сделалось нехорошо, даже пьяные расслабленные мозги почуяли угрозу. Я собрала в себе всё мужество, что имела.
– Прости, но нет, – твёрдо ответила я, забрала десерт дрожащими руками и быстро перебежала на другую сторону дороги. – Ещё раз спасибо за ужин!
Я потрясла пакетом, не оборачиваясь, свернула в переулок и побежала. Господи, я взрослая женщина, а испугалась, как маленькая девочка! И почему этого страха не было раньше, когда я шла на ужин? Хотя говорят, что пьяному море по колено, но добавляют при этом, что он способен утонуть в луже.
Вскоре паника улеглась, я притормозила, еле сообразила, где нахожусь и куда мне двигаться.
– А не посмотреть ли мне на дворец?! – Подумала я вслух. – Не пропадать же десерту!
Не знаю, прозвучит ли это странным, но я почему-то думала о случившемся, прокручивала в мыслях вечер, вспоминая сказанные фразы. Некоторые из них доставляли радость, какие-то забытые ощущения. И пусть я давно не молоденькая девушка, комплименты получать приятно в любом возрасте. С годами даже вдвойне, потому как получаешь их гораздо реже. Чего же я тогда испугалась? Трудно объяснить, просто внутренний голос сказал бежать… вот я и побежала.
Сев на дальнюю скамью на площади перед дворцом, я с удовольствием стала разглядывать его. Он прекрасен, весь в огнях, как в сказке. Вот только я не принцесса, за мной не приедет принц на белом коне. Я ела вкуснейшие пирожные, но у них был горьковатый привкус моих слёз, разбившейся мечты. Конечно, легко винить в своих неудачах кого-то, чем признаться, что виновата во всём сама. Это я позволила себе влюбиться, я мечтала из серой рутины окунуться во что-то яркое, свежее, новое, забыв, что моё время прошло, что надо беречь то, что имеешь. Молодость всё равно победит. Но дело в том, скажи мне это кто-нибудь тогда, я бы не стала слушать. Так кто же виноват?
– Только не я! – Сквозь слёзы плохо получается улыбаться, но я всё же растянула губы в нечто подобное. – Глупости совершать полезно, если это помогает находить умные решения. Правда, иногда глупость неизлечима, как в моём случае.
На землю опустилась предрассветная прохладная свежесть. Я решила встретить на этом месте рассвет, а потом уже двинуться навстречу задуманному.
Ах, как же хочется жить! Особенно перед самым концом. Но даже в шаге от неизбежного я не находила ни одной причины, чтобы остаться в этом мире. Я всё потеряла, всё разрушила, моё будущее пусто, его просто нет.
На смотровой площадке было холодно, солнце только встало и не успело согреть воздух. Меня трясло, как маленькую злобную собачонку, которую одна мадам держала на руках и нежно уговаривала посмотреть на пейзаж будто этому существу дано понять красоту. Она противно тявкала на всех, а после жалась к хозяйке, ища тепла и защиты. Я оскалилась на её попытку облаять меня, та в испуге заскулила и спряталась. Хозяйка недопсины тут же встала на защиту своей Лолиты и хотела поругаться, но получила тот же оскал и сразу смолкла, поспешив отойти. Я выбрала самую безлюдную сторону площадки и влезла на ограждение. Как же здесь красиво, спокойно и тихо!
– Мадемуазель, – кто-то осторожно коснулся моего плеча.