000
ОтложитьЧитал
«Каждый вечер перед сном мысленно отправляюсь в прошлое, в самые глубины своей памяти. Посещаю места, где столько было пережито. Вновь становлюсь участником событий, которые уже случились когда-то. Встречаюсь с людьми, которые навсегда остались в моём сердце. Всматриваюсь в юные лица одноклассников, слышу их детский смех. Но каждый раз это становится делать всё труднее и труднее. Знаю, что однажды волны забвения окончательно смоют следы воспоминаний на песке моей памяти, и не останется ничего. Лишь блаженная пустота, в которой я растворюсь без остатка…»
(Из размышлений Максима о прекрасных днях своей юности).
Пролог
Привет всем, кто читает моё послание. Если, конечно, найдётся хоть кто-то, способный прочитать и понять эту исповедь. Исповедь последнего луменьера. Вокруг не осталось ни друзей, ни врагов – Вальхалла переполнена, Ад, впрочем, тоже. Пустота и в моей душе… Что осталось мне? Вся жизнь теперь – в нервно подрагивающих пальцах правой руки, способных ещё держать перо, которым я вывожу эти строки…
Немного о себе: врождённая скромность не позволит мне большего. Да, когда я умру, поставьте мне памятник… За скромность… Маленький, но на видном месте! В общем, родился я в дворянской семье и получил прекрасное образование. Но проснувшись однажды, понял, озарённый божественным светом, всю суетность и тщету окружавшего меня мира. Да, мне надоели все эти фееричные балы-маскарады, соколиные охоты и долгие зимние вечера перед камином с бокалом бренди, томиком стихов Петрарки и двумя мастифами в ногах. Я стал монахом и нисколько об этом не жалею. Оставив всё своё богатство и знатность происхождения глупым родственникам, я приобрёл гораздо большее: драгоценные книги, обтянутые пергаментом, блаженные минуты единения с Богом и братьев… О, мои прекрасные братья по вере!
Тяга к оружию это единственное, что осталось мне от мирского существования. Иногда я сомневаюсь, что для меня важнее: любовь к Господу нашему или приятная тяжесть меча в руке. Впрочем, мне приятна тяжесть любого холодного оружия: кинжала, моргенштерна или алебарды – всяким я владею в совершенстве. Но и будучи безоружным, я остаюсь опасным противником. Ударом кулака я способен свалить с ног разъярённого быка или в одиночку передушить стаю матёрых волков. Тело моё в результате упорных тренировок стало крепким и гибким, как золингеновская сталь. Но, как любил говорить мой учитель фехтования: «Тело – это всего лишь ножны для клинка духа». И окончательную закалку этот дух получил в монастыре… Впрочем, хватит обо мне – перехожу непосредственно к тому моменту, когда я попал в Луменорд.
Однажды, во время утренней молитвы я впал в религиозный экстаз и медленно сливался с Богом… И вдруг испытал необычайное состояние. Ослепительный свет и глубокая тьма, грохот и оглушающая тишина! И всё это одновременно! Я быстро оправился от шока и огляделся… С холодящим спину ужасом я обнаружил, что нахожусь не в монастыре, а в незнакомом мне помещении с высоким сводом и ярким светом, пробивавшимся сквозь лазурного цвета витражи…
Поначалу всё, что я узнал в тот роковой для меня день, ошеломило меня. Но потом, в результате долгих размышлений, я принял новые знания как должное и смирился. Оказывается, наш мир это одно из звеньев гигантской цепи миров, составляющих Мультивселенную. Каждый мир уникален, но объединяет их одно – постоянная борьба добра и зла. Борьба эта идёт с начала времён и на разных уровнях: материальном и духовном. Основные игроки это светлые демиурги и тёмные демонические сущности – обитатели адских миров. Но главные битвы всегда происходят в привычной всем нам реальности, и тогда на сцену выходим мы – люди и нелюди. Наш Магистр, методично вытесняемый своими врагами со всех планов существования одновременно, терпел одно поражение за другим. Почти полностью потерял контроль над физической плоскостью и закрепился в последнем оставшемся у него пустынном мире, где основал Луменорд.
Эта нерушимая крепость – последняя надежда, последний шанс команды сил добра выиграть войну. Но так как по объективным причинам сражаться в материальном мире могут лишь существа облечённые плотью, то вскоре Луменорд стали заселять мы – луменьеры. Бойцы набирались из разных миров путём тщательного отбора на протяжении многих лет. Нас несколько десятков, но мы – лучшие!
Никто и никогда не видел Магистра. Мы просто знали, что он есть и что он хочет от нас. Формально Луменорд являлся рыцарским орденом со своим уставом и иерархией. Алекзандер, самый старший из нас, был командором. Внешность он имел вполне заурядную. Это был невысокий, чуть лысоватый пожилой мужчина с задубевшим от солнца и ветра лицом, мудрым взглядом глубоко посаженных глаз и ироничной улыбкой на устах. Воинские искусства его интересовали мало, хотя любым оружием он владел так, как никто, кого я знал когда-либо. Кроме Энже, возможно… Но о ней позже. Впрочем, Алекзандер предпочитал сражаться своим окованным железом посохом, который порхал в его жилистых руках, словно тростинка.
Свою главную цель командор видел в приобретении знаний об окружающем мире, законах природы, философских и этических проблемах, стоявших перед различными расами и народами. Уединившись в самой высокой башне Луменорда, он мог неделями не выходить оттуда. Взахлёб читал книги из обширной замковой библиотеки, ставил алхимические опыты и размышлял над вопросами, которые не в силах был охватить наш слабый ум. Я любил долгие, многочасовые беседы с Алекзандером: на многое он раскрыл мне глаза тогда.
– Что есть Бог, командор? Является ли он сверхъестественным существом, некой разумной силой, механизмом?
– Нет. Ни одно из твоих определений не отразит всей полноты феномена, который существовал и будет существовать вечно. Бог это, скорее, причина всего того, что нас окружает и что внутри нас. Чтобы было более понятно, представь себе бесконечный плавильный котел с жидким золотом. Все молекулы металла в нём, с одной стороны, хаотично движутся в разных направлениях, а с другой – стремятся к объединению. Любая молекула связана с каждой другой молекулой. С одной стороны – мириады самостоятельных частичек, а с другой – единый безграничный океан золота. Теперь, если ты заменишь слово «золото» на слово «любовь», то поймёшь смысл моей аллегории.
– То есть Бог есть любовь? Так банально?
– Да. Любовь или бесконечное единение это суть данного феномена. И суть эта такова, что способна проявляться в любом состоянии и при любых обстоятельствах.
– А что такое душа?
– Смотри, мы снова вернёмся к сравнению с плавильным котлом, но сейчас будет немного сложно для понимания. Жизнь каждой молекулы золота в котле циклична. Максимальная степень единения с другими молекулами приводит к разъединению, а максимальная степень разъединения приводит к единению. Чтобы возникло разъединение, необходимо разрушить единство. Учитывая то, что Бог, в принципе, неразрушим, то как создать множественность не теряя единства? Что, если каждая молекула будет обладать собственным сознанием, иллюзией самостоятельности и непохожести на другие молекулы? Так и возникло то, что мы называем душами.
– Наделить единое свойствами множественного, разделить себя на мириады «я» – воистину гениальная задумка!
– Да, только это не задумка, а обыкновенное свойство «золотого котла», проявляющее себя вечно.
– А для чего всё это было нужно?
– С возникновением множественности началась великая игра, в которой все мы, воплощённые и невоплощённые души, участвуем.
– И какая у нас цель в этой игре, командор?
– Все души в итоге стремятся избавиться от иллюзии множественности и обрести изначальное единство. Достигшие цели растворяются в «котле», сливаясь с другими. Но через некоторое время из расплава появляются новые души, начинающие свой долгий путь к цели. И так бесконечно…
– А что с нами произойдёт, когда мы полностью растворимся в этом самом котле?
– Обычному человеку сложно принять, что рано или поздно его ждёт потеря индивидуальности. Ведь невозможно пока осознать, что представляет собой «котёл» на самом деле. Попробуй вообразить, что ты обрёл всё, о чём мечтал. То, что может сделать тебя счастливым. К примеру: золото, много золота, огромный дворец, прекрасных наложниц, сладкое вино и вкусную еду. Теперь умножь остроту своих переживаний от радости обладания всем этим в тысячи раз. Грубо, это и будет тем самым «котлом». Только без боязни, что однажды ты раззоришься, дворец разрушат враги, а неизлечимые болезни станут твоими единственными друзьями перед смертью. Опять же, это примитивная аналогия, которая лишь отдалённо сможет передать то состояние, к которому мы все рано или поздно вернёмся.
– Я понял, командор. Если и есть самый желанный приз во всех обитаемых мирах, то это – «золотой котёл»!
– Ты понятливый паренёк, сразу мне понравился. Теперь смотри дальше. Особенность игры в том, что бесконечное множество душ, взаимодействуя друг с другом, создаёт бесконечное множество комбинаций. «Золотой котёл» это грандиозная вычислительная машина, реализующая все возможные варианты всевозможного. Главная её задача – через проработку комбинаций разной степени сложности приходить к единению.
– Но зачем вообще всё это нужно?
– А зачем ты ежедневно соревнуешься с другими луменьерами в мастерстве владения оружием? Ты силён, быстр и ловок, но для полноты ощущений тебе нужна победа над соперником. Правильно?
– О да! И чем он сильнее, тем победа слаще!
– Вот! Пребывать в состоянии бесконечного величия и могущества можно только лишь бесконечно побеждая достойного противника. Для Бога таким является исключительно он сам, заключённый в бесконечное множество форм. Или душ, как мы привыкли говорить. И результатом взаимодействия этих душ друг с другом являются переживания. Это тот опыт, который позволяет душе развиваться…
– Я не совсем понимаю, о какого рода переживаниях идёт речь…
– Это могут быть ощущения, эмоции, мысли… Всё то, что подтверждает факт нашего существования. Чисто по-человечески они могут восприниматься нами как приятные и неприятные, но для нашей души они равнозначны, по большому счету.
– То есть привлекательность любого переживания заключается в самом факте его переживания?
– Правильно. Можно сказать, что души это охотники за переживаниями, так как последние являются самым ценным ресурсом во всей Мультивселенной. Чем больше багаж переживаний, тем более совершенной становится душа, и тем ближе она продвигается к конечной цели своего существования.
– А что есть наш мир, командор?
– Вся совокупность миров, называемая Мультивселенной, это, по сути, разнообразные уровни, характеризуемые сложностью комбинаций и остротой переживаний. Ты ведь знаешь, что вода может существовать в парообразном состоянии. Затем постепенно происходит конденсация и слияние молекул – пар превращается в жидкость, то есть состояние с новыми возможностями. При понижении температуры вода переходит в твёрдое состояние и становится льдом. Все три состояния получают принципиально разные свойства, не меняя химической формулы. То же самое происходит и с Мультивселенной. В ней существует широкий спектр состояний разной степени плотности, начиная от неосязаемого «золотого котла» и заканчивая материальным миром нашей реальности. И с переходом на более глубокий, плотный уровень происходит количественное и качественное увеличение переживаний, обогащающих наши души.
– То есть верно утверждение, что жизнь нам даётся, чтобы совершенствовать душу и сближаться с Богом?
– Да, верно. В отрыве от идеи Бога человеческая жизнь не имеет абсолютно никакого значения. Что, впрочем, мы и наблюдаем на протяжении всей истории. Ради удовлетворения собственных желаний, мести и материальной выгоды одни легко лишают жизни других. Третьи в приступе отчаяния и безысходности лишают жизни себя. Мол, зачем мучиться и страдать, если всё равно сдохнешь? «Бога нет, никакого смысла тоже нет». Всех нас посещали такие мысли. Кто-то сдавался, а кто-то шёл дальше, стиснув зубы. И постепенно понимал, в чём ценность человеческой жизни: в том, что каждый миг нашего существования приближает нас к «золотому котлу». Даже самый жалкий и беспутный в мгновение может осознаться. И через повышение уровня своего миропонимания в секунду завершить свою миссию.
– Моя религия учила меня, что нам даётся лишь одна жизнь – единственный шанс, чтобы достигнуть цели. Но я задумался… Все люди, которые меня окружали: родственники, друзья и братья по вере – имели разный уровень своего развития. Одни – грубые, примитивные, эгоистичные. Другие – высоконравственные, сострадательные, являющиеся примером для подражания. Большинство – посередине. Все люди разные, и разные они уже от рождения. На нас влияет воспитание и окружение, но помимо этого в человеке уже есть что-то, с чем он приходит в этот мир. Ведь верно, командор?
– Если целью человека является достичь нравственного совершенства в течение одной только жизни, то почему на старте у всех разные возможности? Это всё равно, что заставить соревноваться в беге ребёнка и профессионального воина. Да, в чём логика?
– Да, и ещё я задумался над тем, почему иногда умирают новорождённые. Человеку дали единственный шанс на развитие и тут же сняли с дистанции?
– Почти каждая душа, реализующая себя в плотном мире нашей реальности, проходит множество жизней. Она вступает в комбинации с другими душами, накапливая багаж переживаний. Постепенно душа эволюционирует до тех пор, пока не исчезнет иллюзия множественности. Тогда душа вновь растворится в «золотом котле». Переживания могут быть разнообразны, как и всё, что нас окружает. Опыт младенческой смерти также ценен, как и опыт смерти в преклонном возрасте. А жизнь простого крестьянина также ценна, как и жизнь правителя страны. Перед Богом все равны, потому что все они являются реализацией самого Бога.
– Командор, ещё я хотел спросить, почему Бог допускает существование зла в нашем мире, но ответ мне теперь очевиден.
– Если существует бесконечное число комбинаций, то, конечно же, среди них будут и такие, в которых некоторые воплощённые души проявляют агрессию по отношению к другим. Виной тому – иллюзии великой игры. Иллюзии, которые погружают нас во тьму эгоизма.
– Но каким должно быть наше отношение ко злу? Ведь проявление насилия со стороны агрессора совсем неиллюзорно. Как мы, луменьеры, должны воспринимать последователей тьмы?
– С одной стороны, существование зла логично и закономерно. Но, с другой стороны, логично и закономерно наше адекватное к нему отношение. Если злодей отнимает жизни невинных, то ты вряд ли будешь философски наблюдать за происходящим. У каждого персонажа своя роль в сюжете. Злодей переживает опыт собственного агрессивного поведения, а герой – опыт пресечения агрессии. Вообще, наивно полагать, что однажды наша реальность станет идеальной. Этому никогда не бывать. Волки всегда будут пожирать ягнят. По-настоящему измениться можем только мы сами. А все изменения внешней реальности это лишь возможности для изменения реальности внутренней. Помни, что твои настоящие враги это не те демоны, что штурмуют Луменорд. А те, что внутри тебя. Твои страхи, сомнения, обиды и прочие опасные иллюзии. Победишь их – и ты изменишься.
– А для чего нужно меняться, если, к примеру, мне и так хорошо?
– Ну, хотя бы для того, чтобы получить пригласительный билет в чистый светлый мир. Мир, лишённый зла.
– Что это за мир, командор?
– Ты плохо меня слушал.
– Ах, да, «золотой котёл»! Ещё вопрос… Можно ли узнать свою судьбу?
– А ты уверен, что так уж хочешь её узнать? В одной из книг я прочитал, что все возможные комбинации между душами в прошлом, настоящем и будущем уже просчитаны. И все они запечатлены на одном из нематериальных уровней Мультивселенной в виде некой структуры, которая называется Хроники Алкаши…
– А что значит это название?
– Не знаю, в книге было вырвано несколько страниц… Так вот, эта структура неизменна и определяет то, что, ты, например, будешь делать завтра, послезавтра, через десять лет и т.д. Это общий план мироздания, чертёж, карта. Воплощаясь в плотных мирах, душа, по сути, воплощает эту карту в реальности. Другими словами, планомерно, страницу за страницей, закрашивает раскраску своей судьбы.
– Но ведь в Мультивселенной существует бесчисленное количество вариантов нашей реальности? В одном из них я прожил такую же жизнь, но на одну секунду дольше. Во втором – родился не мужчиной, а женщиной. А в третьем – вообще не появился на свет… Так ведь?
– Да, и в каждой из этих реальностей твою роль отыгрывает другая душа, практически идентичная по опыту переживаний твоей собственной. У каждой карты есть множество альтернативных вариантов, своего рода отражений. Все они в совокупности и представляют из себя Хроники Алкаши – полный атлас всех реальностей, схему всех возможных комбинаций. Испытывал когда-нибудь состояние «уже виденного» – дежавю?
– Да, частенько.
– Это происходит, когда восприятие реальности твоим мозгом одномоментно накладывается на непроизвольное считывание душой твоей карты из Хроник Алкаши.
– Командор, а можно считывать чужие карты?
– Да, это называется ясновидением.
– А можно ли произвольно, по собственному желанию, проникать в эти Хроники и получать всю нужную информацию?
– Как раз над решением этой задачки я сейчас и работаю…
Про наши беседы с Алекзандером можно рассказывать бесконечно. И предполагаю, что кому-то они могут показаться бесконечно скучными. Поэтому сэкономлю время того, кто будет читать моё послание. И сейчас поведаю об ещё одном из обитателей нашей маленькой общины, попавшим в неё вторым после Алекзандера.
Это Десса – могучий варвар из далёкого мира, где царила вечная зима. Громадного роста, с телом, затянутым в корсет из тугих мышц, он обладал неимоверной силой и ловкостью. Что наряду со звериной выносливостью, позволявшей преодолевать большие расстояния за короткое время, делало его воистину опасным противником. Даже я частенько оказывался поверженным на землю его сокрушительными и непредсказуемыми ударами в ходе наших совместных тренировок.
Иногда Десса уходил в горы, окружавшие со всех сторон нашу маленькую долину, в которой располагался Луменорд. Горы были тайной страстью Дессы. Из разговоров с ним я узнал, что варвар родился и вырос в гористой местности, где вскоре стал вождём своего племени и прославился в частых битвах с соседями. Огромный двуручный топор составлял вооружение этого великана и внушал панический ужас его противникам. Но ещё больший ужас внушало его загорелое под зимним солнцем лицо. Оно было покрыто шрамами и обрамлёно копной густых чёрных волос, заплетённых сзади в длинную косу. Мы так и прозвали Дессу между собой: Коса – отпуская плоские шуточки по этому поводу.
Десса, обладая весёлым нравом, и сам был не прочь пошутить. Но шутки его, в большинстве своём, сводились к проблемам интимных взаимоотношений мужской части населения Луменорда друг с другом и с горными козами, частенько спускавшимися в долину. Подобные остроты были рождены отсутствием легкодоступных женщин. А женщин Десса любил. Варвар разумно полагал, что раз родился мужчиной, то должен проявить свое мужское начало во всём: как в битвах, так и в любви. Он отвергал принятый среди рыцарей культ Прекрасной Дамы, во имя которой следовало совершать подвиги. Взамен Десса придумал целую теорию о том, что в жизни каждого благородного мужчины должна быть своя Принцесса. То есть девочка, из которой следовало воспитать будущую супругу так, как того требовал Идеал.
– Ведь женщина предназначена для того, чтобы украшать жизнь мужчины. А все эти тётки и бабки превращают молоденьких девушек в чёрте знает что! И в итоге вырастают из них эти самые тётки и бабки, – зло сплюнул Десса. – Посадили прекрасную розу, а вырос уродливый чертополох!
Варвар редко бывал в подобном настроении. Тогда все мы старательно прятали улыбки и держались от него подальше. Однажды, Алекзандер решил «подёргать тигра за усы»:
– Скажи, Коса, ты весь такой волосатый… На ладонях тоже, небось, волосы растут? Нелегко тебе здесь без принцесски?
– Ах ты, пробирка старая! – взорвался Десса и, отбросив в сторону топор (Алекзандер был без своего посоха), бросился на шутника.
Учитель фехтования говорил мне, что любую атаку можно представить, как одну из стихий. Земля – горный обвал – нападающий неукротим, мощным напором ломает сопротивление, низвергает и добивает, не давая противнику ни единого шанса. Огонь – лесной пожар – языки пламени пробивают оборону, заставляя отступать и отступать, враг паникует, делает ошибки и… умирает. Вода – волны прибоя – удар и отступление, удар и отступление, противник силён, но и он, в итоге, тонет в умело выстроенной обороне. Воздух – ураган – короткие, частые удары, обманные финты, резкий уход с линии атаки и появление в неожиданном для противника месте, использование инерции вражеских ударов, и, наконец, выведение из равновесия. Схема пригодна как для боя с оружием, так и без.
Я с любопытством наблюдал за этой схваткой. Десса вёл себя как типичный воин Земли: широкие размашистые удары, проходы в ноги и безуспешные попытки захватить Алекзандера за одежду. Варвар действовал слишком примитивно и однообразно. А ведь он хитрец, этот Десса! Алекзандер решит, что просчитал глупого варвара, расслабится и снизит темп. Тогда-то рисунок боя резко и изменится. Не в пользу командора, вероятно. Все зрители с нетерпением ждали этого момента. И он настал.
Десса сделал вид, что собирается пройти Алекзандеру в ноги, а сам мгновенно пробил ему в голову кулаком. Уйти от этого удара было невозможно: так неожиданно всё произошло. Но командор увернулся! Как он это сделал, как оказался за спиной у варвара, как ударил его в затылок и одновременно подсёк по ногам – никто не успел осознать. Десса провалился в пустоту, потерял равновесие, не без помощи своего услужливого противника, конечно же, и оказался на земле. Варвар упал на руки, резко спружинив подбросил своё тело вверх и сделал бэкфист левой. Алекзандер поднырнул под удар… Потом резкий толчок в область сердца, подсечка… И великан рухнул, как срубленное дерево! На этот раз он поднялся не сразу.
– Достаточно? – иронично спросил Алекзандер и помог Дессе встать.
Варвар тяжело дышал, утирая кровь с рассечённого лба и смотрел на командора с невольным уважением…
Мы частенько собирались в зале с лазурными витражами, где Алекзандер читал свои лекции и устраивал показательные спарринги. Нам всем было чему поучиться у него. Десса быстро забыл свои былые обиды и жадно впитывал новые знания. Варвар нравился мне, как человек, и это было взаимным. Вскоре мы подружились. Знаете, как это иногда бывает? Встречаются двое незнакомых, совершенно разных людей, каждый со своими идеалами и взглядами на жизнь, диаметрально противоположными порой. Но достаточно одной фразы, удачной шутки, и лёд отчуждения растоплен. Люди становятся друзьями навек, и потом ещё удивляются: мол, а разве могло быть иначе? Могло. Достаточно было при первой встрече просто промолчать, пройти мимо, и будущее стало бы совершенно иным.
Тогда, помню, сидели мы с Дессой на каменной террасе, молча любовались заходящим солнцем и кормили хлебом слетевшихся птиц. Великан и сам что-то жевал постоянно – ещё бы, попробуй, прокорми такую груду мышц! Я пристально посмотрел ему в глаза, а потом слегка кивнул на птиц:
– Смотри, Десса. Сто таких воробушков – и ты сыт!
Помню, долго мы тогда хохотали, судорожно хватая ртом воздух.
Однажды, мы с варваром, как обычно по вечерам, работали на боевых шестах. Получилось так, что я ошибся, ставя блок, а Десса, не рассчитав силу удара, больно врезал мне по голове. Пока я приходил в себя, мой партнёр, подражая, видимо, Алекзандеру, прочитал мне маленькую лекцию. «О боли».
– Ну, как, легче стало? Ничего… Отделаешься сотрясением и маленькой ссадиной. Со мной и не такое бывало – посмотри на мои шрамы! А боль скоро пройдет. Боль – это хорошо! Пока ты чувствуешь боль – ты жив! Мы можем смеяться, пока боль слаба, но стоит ей немного усилиться, и наши улыбки растягиваются в конвульсивные гримасы. Ещё чуть-чуть, и мы уже визжим: «Ну, сделайте же что-нибудь! Это просто невыносимо!!!» Слабый человек превращается в животное, в грязь. А сильный, сжав зубы, терпит. Терпит час, день, неделю, но потом ломается и он. Потому что боль нельзя терпеть вечно. Есть много хитрых способов, как её обмануть. Ты их знаешь, ведь ты луменьер. Но и это только на время. Госпожа Боль вернётся, застилая твой взор своим багряным плащём. И ты – больше уже не ты!
– Ну, и? – боль прошла, и я слушал Дессу с любопытством.
– Я долго думал над этим. Более того, я стал экспериментировать с болью. Когда она просто невыносима, то сознание автоматически отключается, не вынеся перегрузки. Иногда, усилием воли, можно приблизить этот порог и отправить себя в небытиё на некоторое время. Но и это не выход. Тогда я понял, что нельзя терпеть боль. Надо просто принять её как сестру, сродниться с ней. И осознать, что боль – это неотъемлемая часть твоего существования, без неё теперь никуда. Более того, потом, когда боль начнёт отступать, ты почувствуешь некоторое беспокойство, словно тебя лишили чего-то важного.
– Легко же тебе рассуждать, – хмыкнул я.
– Конечно легко, учитывая то, что я проверил всё это на практике. Однажды, у меня разболелся зуб. В другое время я со всех ног побежал бы к лекарю или кузнецу, но нет! Боль была просто ужасной! Я не мог ни есть, ни спать, просто рот закрыть не мог. Но ты же знаешь, что я упрям. Я просто отказывался допустить, что какая-то зубная боль заставит меня сделать то, чего я не хочу. Пусть даже и здравый смысл подсказывал мне сделать это. Да я плакал даже – во, какая борьба была! Я принял боль и вскоре стал ей неинтересен. Месяца через три она ушла. Боль – это злая красавица, которая любит мучить попавшихся в её сети мужчин, любит добивать униженных, наслаждаясь их страданиями. Но стоит только смело пойти ей навстречу, заключить в объятия – всё, она пристыженно убегает! Ха-ха-ха!
– Красиво говоришь, Десса! – я тоже рассмеялся, но, увидев, что варвар внезапно помрачнел, осёкся. – Что с тобой?
– Не всё так просто, друг. Я не такой наивный, каким, возможно, кажусь на первый взгляд. И отдаю себе отчёт в том, что настоящей боли никогда не испытывал. Настоящей, понимаешь? И никакое родство с ней тут уже не поможет. Она просто выпьет всю волю без остатка и наполнит моё тело собой. Это ужасно! И вот я поймал себя на мысли, что боюсь, понимаешь? Когда-нибудь может сложится так, что я, оставаясь в полном сознании, окажусь совершенно беспомощным перед лицом Госпожи Боли. И страдания мои будут безбрежными… Обещай, что если в этот миг тебе доведётся быть рядом, то ты окажешь мне милосердие!
– Что?!
– Ты добьёшь меня, быстро… Ты сможешь, я знаю.
– Ты не понимаешь, о чём просишь, Десса! Убить врага – это одно, но…
– Гуманнее будет избавить меня от страданий. Разве не так, луменьер?
– У тебя странные представления о гуманизме. Гуманизм не в том, чтобы помогать умереть, а в том, чтобы помогать жить. Разве не так, луменьер? Впрочем, если ты очень хочешь, то, пожалуйста… Такую волосатую скотину, как ты, я прикончу с превеликим удовольствием. Обещаю! – смеясь, я вскочил на ноги и крутанул шест над головой, приглашая варвара продолжить схватку.
Иногда, к нашим тренировкам присоединялся ещё один колоритный персонаж – Персефона. Это была невысокая стройная женщина с миловидным лицом, на котором особенно выделялись глубокие чувственные глаза изумрудного цвета. И я готов был биться об заклад, что они отражают гораздо меньше, чем видят! Зелёный с серебром мужской костюм приятно гармонировал с каштановыми, слегка вьющимися волосами. А молочной белизны кожа заставляла предположить, что женщина принадлежала к аристократическому роду и не привыкла много времени проводить под лучами палящего солнца. Двигалась женщина уверенно, словно пантера, всегда готовая к прыжку. А ещё имела привычку постоянно полировать чёрное блестящее лезвие своего изящного, причудливо инкрустированного меча. Я немного (ах эта моя скромность!) разбираюсь в оружии: этот меч был просто великолепен! Да, кстати, я забыл вам представить двух своих красавцев: Декстера и Синистера (обеими руками я владею одинаково хорошо). Они всегда со мной. Даже в монастыре я умудрялся молиться, пряча их под рясой. И вот, когда в схватках с Персефоной три клинка сходились вместе – что это была за песня!
Наша новая подруга поведала нам свою захватывающую дух историю. И сдаётся мне, что никто ей не поверил: слишком уж эта история была невероятной! Персефона была авантюристкой и искусным игроком в кости. За свою недолгую карьеру успела выиграть множество состояний, но в итоге проиграла главное сокровище – свою бессмертную душу. Один бродячий некромант, воспользовавшись самоуверенностью Персефоны, умело обыграл её и превратил в зомби-убийцу – послушное воле колдуна орудие. Сколько жертв было на счету Ужасной, как прозвали Персефону в народе, теперь уже не скажет ни она сама, ни некромант. Только факт в том, что хозяин зомби и не подозревал о великой силе, скрывавшейся внутри женщины. Силе, которая в итоге погубила злобного чародея. Персефона вернула свою душу и сама стала некромантшей настолько могущественной, что могла возвращать к жизни мёртвых и даже несколько раз возрождала убитую себя…
– А вот здесь поподробнее, – попросил я Персефону, когда мы остались одни.
– Ну, это… Это очень страшная история! – захохотал она, но, видя, что я заинтересовался не на шутку, продолжила уже серьёзнее.
– Ну, слушай. Всё началось, когда мне было лет двадцать. Помню, жила я тогда в небольшом портовом городке. В таверне, где я частенько играла (иногда проигрывала, но чаще выигрывала, так как везло мне), как-то сильно напилась и, возвращаясь домой, заблудилась. Сначала я шла по улице, которую знала, как свои пять пальцев, но постепенно поймала себя на мысли, что меня окружают незнакомые дома. Вскоре пропали и они. Я шла по просёлочной дороге, теряющейся где-то за горизонтом, а вокруг лежали бескрайние поля. Было светло как днём, хотя я точно помнила, что вышла из таверны немногим за полночь. Странность ещё была в том, что на безоблачном небе не было ни солнца, ни луны. Казалось, что само пространство излучало свет. Неяркий, скорее даже тусклый, но видно всё вокруг было великолепно. Помню, сильно испугалась я тогда – протрезвела моментально. С ужасом поняла, что заблудилась и никогда теперь не попаду домой. Но как только возникла мысль о доме, я увидела очертания города на горизонте. Это был тот самый городок, где я жила. Подходя ближе, я заметила, как меняется пейзаж. Поля, которых здесь не было на десятки лиг кругом, превращались в привычные лесистые холмы… Вот и знакомое устье реки, как обычно, в это время года забитое торговыми кораблями… Да, это, определённо, был мой город.