000
ОтложитьЧитал
Глава 6
В эту ночь они приснились друг другу.
Лиля видела, что она в свадебном платье готовится выйти к гостям. Вдев в уши серёжки, те самые, с голубым камнем, и мазнув помадой по губам, она поднялась с табуретки и открыла дверь своей комнаты. Ступив на лестницу, девушка заметила, как к её подножию подходят Евгений и Фиоканов. «А этот здесь откуда? – подумала она. – Ну, Женька понятно, он хоть и бывший жених, но всё-таки из своих. А этого придурка кто мог пригласить?» Тем временем молодые люди сцепились, решив в кулачном бою выяснить, кто же станет счастливым женихом. Зрелище было отвратительным. Противники катались по полу и колотили друг друга с криками: «Это моя невеста!» Лиля в отчаянии смотрела на них, не зная, что делать. И тут появился Антон. Он взял дерущихся за шкирки, как нашкодивших котят, и, заявив: «Ошибаетесь, товарищи. Лиля – моя невеста!» – выкинул в раскрытое окно. Потом Антон подошёл к лестнице и протянул руки к Лиле со словами: «Иди ко мне, любовь, моя!» Стараясь не наступить на длинный подол платья, девушка осторожно спустилась. На одной из нижних ступенек Антон подхватил её на руки и закружил по комнате. Обнявшись, они вышли из дома и оказались почему-то на колесе обозрения. Там Антон достал из кармана кольца, и они надели их друг другу на пальцы. Колесо начало вращаться, но под ними был не парк, а какая-то другая местность, и она постоянно менялась. Появлялись дома, которых Лиля ни разу не видела. А кабинки, следующие за ними, тоже стали наполняться людьми. Только лиц их не было видно.
– Антон, что это там, внизу?
– Это места, где мы будем с тобой жить.
– А люди? Те, что едут за нами. Кто они?
– Неужели не догадываешься? Это же наши дети, милая. – Он снова обнял её и поцеловал в висок.
– Дорогой, скажи, мы будем счастливы?
– Ну конечно! Мы будем очень счастливы. Слово офицера авиации! Нам порой будет нелегко, но мы всё преодолеем. Самое главное, что мы любим друг друга. – С этими словами Антон прижался губами к её губам, и Лиле хотелось, чтобы этот поцелуй никогда не кончался.
Сон Антона оказался куда более смелым. Они с Лилей были уже женаты и отдыхали на море. Выйдя из воды, он направился к их месту на пляже. Лиля в соломенной шляпе лежала на полотенце и увлечённо читала какую-то книгу. Улёгшись прямо на супругу, он поцеловал её в плечо, а в ответ услышал:
– Ай, что ты делаешь?
– Как это что? Целую свою жену! – С этими словами он снял с Лили шляпу и чмокнул в щёку. Капли с его волос упали на страницу.
– Ты же книжку испортишь! А она, между прочим, библиотечная!
– Отставить чтение! – Он закрыл книгу и отложил в сторону, а потом просунул ладони под купальник. – Лучше удели внимание мужу.
– Антоха, ты ненасытный развратник! Ты знаешь об этом?
– Конечно. А ещё я схожу по тебе с ума!
– Может, лучше пойдём в номер?
– Но мы уже делали это в номере. Почему бы не попробовать на пляже?
– На нас же люди смотрят!
– Да? Я что-то никого не вижу!
– Когда увидишь, будет поздно. Потому что нас тогда выгонят из санатория за аморальное поведение.
– Ну что ж. Убедила. А где дети?
– На турнире по настольному теннису. Так что у нас ещё минут сорок.
– Тогда бегом.
Антон с Лилей побросали в сумку пляжные причиндалы, кое-как натянули одежду и поспешили к корпусу. Едва дверь номера закрылась, как сумка полетела на пол. Прижавшись друг к другу, супруги страстно поцеловались, а через пару минут, тяжело дыша, скинули шорты и сарафанчик и забежали в ванную комнату. Там влюбленные забрались в кабину, встали под тёплые струи и снова принялись целоваться. Лиля вдруг спохватилась, что не надела целлофановую шапочку – сушить длинные волосы та ещё проблема. Но было поздно – они напитались влагой и облегали голову своей обладательницы золотым шлемом. Пообещав жене, что поможет с сушкой, Антон погладил этот шлем. По её лицу потоками стекала вода, и он стал целовать эту воду, одновременно снимая с Лилиных плеч бретельки купальника. Лиля высвободила руки из бретелек и стала гладить мужа по спине. Вскоре и её купальник, и его плавки оказались на полу. Лиля ласково провела пальцами по его бровям, потом по вискам. Ощущения были непередаваемы и ещё больше возбудили Антона. Он прижал любимую к себе покрепче, а она обвила руками его шею и ответила страстным поцелуем.
Кристина проснулась оттого, что солнечный зайчик прыгал по её лицу. Впервые за много лет она почувствовала истинную радость пробуждения. Муж уже встал. Из гостиной слышались голоса Громовых. Сейчас они позавтракают и разойдутся по своим делам: Роберт в больницу, Лера в издательство, Макс в институт – у него сегодня последний экзамен. То есть пойдёт он якобы на экзамен, а вот куда двинется на самом деле, неизвестно. И чем бы ей заняться, пока Максим не вернётся? Воспользоваться хорошей погодой и погулять или выполнить обещание, данное вчера Роберту, и съездить к доктору Савельеву на обследование? Заодно можно попытаться поговорить с Владимиром. Они, конечно, с Робертом друзья, но можно попросить считать их разговор – как это у них называется? – медицинской тайной. Кстати же, пусть запишет её в клуб на какую-нибудь гимнастику. Надо укреплять мышцы, силы ещё ох как понадобятся!
Кристина вдруг почувствовала, что зверски голодна. Встав с кровати и по-быстрому приведя себя в порядок, она, к немалому удивлению домочадцев, появилась в гостиной.
– Всем доброе утро! – с улыбкой сказала женщина, садясь за стол.
– Доброе утро, душа моя! – Роберт поцеловал руку жены.
– Доброе утро, Кристин, – приветливо улыбнулся Макс.
– Доброе утро, – пробурчала Валерия, не поднимая глаз от тарелки. Вчера девушка долго не могла уснуть, поэтому чувствовала себя невыспавшейся и сердитой на весь мир.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая?
– Великолепно.
– Похоже, сердечный приступ пошёл тебе на пользу, – съязвила Валерия. – Ты сияешь, как начищенный самовар.
– Ну не могу же я рыдать всё время, Лера! Решила вот для разнообразия порадоваться жизни.
Тася вкатила столик, на котором стояли кофейник и чайник:
– Ваш кофе, доктор! Доброе утро, Кристиночка.
– Доброе утро, Тась.
– Ну как ты, деточка?
– Всё хорошо, Тась, – Кристина улыбнулась домработнице. – Не волнуйся. Я правда прекрасно себя чувствую. И даже не прочь позавтракать.
– Что тебе положить, деточка? Омлет или блинчики?
– Омлет, – ответила Кристина, а подумав пару секунд, добавила: – Впрочем, и блинчики тоже. Что-то я проголодалась.
– Хорошо, деточка, сейчас принесу.
– Тася, может быть, ты сначала нальёшь нам кофе? Между прочим, мы с папой, в отличие от некоторых, – тут Валерия выразительно посмотрела на брата и мачеху, – работаем.
– Сестрёнка, а ты что, безногий инвалид? Встань и сама налей. И себе, и отцу. Тася, принеси, пожалуйста, еду для Кристины.
– Ну да, и тебе тоже! – сделала Лера очередной выпад, дождавшись, когда домработница выйдет из гостиной.
– Я вообще-то предпочитаю чай. И представь себе, налью его сам! – Макс демонстративно поднялся, подошёл к столику и наполнил свою чашку, а потом обратился к отцу: – Пап, тебе кофе?
– Да, сынок. Спасибо.
Макс налил отцу кофе и вернул кофейник на место.
– Эй, а мне? – возмущённо воскликнула Валерия.
– Нальёшь сама. Не развалишься.
В гостиную вернулась Тася с двумя тарелками и поставила их возле Кристины. Взяв приборы, Кристина с аппетитом принялась за еду. Мужчины наблюдали за ней с удовольствием, Лера враждебно. Почему-то вид счастливой мачехи раздражал девушку не меньше, чем когда та была несчастна.
– А ты не лопнешь, «деточка»? – спросила она с изрядной долей сарказма.
– Валерия, что за тон? – решил вмешаться Роберт. – Я не позволю тебе так разговаривать с моей женой!
– Всё в порядке, дорогой. – Кристина положила ладонь на руку профессора. – Я сама.
– Лера, – обратилась она к падчерице, – я понимаю, что не нравлюсь тебе. По этой причине или по какой-то другой ты хочешь испортить мне настроение, но стараешься зря. Тебе, моя дорогая, больше не удастся вывести меня из равновесия.
Валерия потрясённо молчала. Она никак не ожидала от мачехи такого отпора. Мужчины выжидательно переводили взгляды с одной женщины на другую.
Наконец Макс решился:
– Ну что, сестрёнка, замолчала? Нечем крыть?
– О боже, я опаздываю! – И девушка вскочила со стула.
– Лерочка, а как же кофе? – удивилась Тася.
Чтобы молодая хозяйка ушла на работу, не выпив кофе, – это что-то из ряда вон выходящее.
– Уже некогда! На работе попью. Всё! Всем пока! – И Валерия понеслась в прихожую.
Роберт смотрел на сцену в немом удивлении.
– И что это было? – спросил он несколько секунд спустя.
– Исторический момент, пап, – ответил Макс. – Лерка в очередной раз решила выместить на Кристине плохое настроение. Если ты ещё не заметил, она делает это постоянно. Просто пользуется Кристининой мягкостью и ранимостью. Только в этот раз номер у неё не прошёл. А проигрывать моя сестрица не любит.
Доктор Громов внимательно оглядел сначала сына, потом жену:
– Кристина, душа моя, ты ли это?
– Я, дорогой. А кто же ещё?
– Ты так изменилась за эту ночь.
– Скорей уж за вчерашний день. Я поняла, что надо радоваться тому, что есть, а не горевать по тому, чего нет. Какой смысл убиваться, если всё равно ничего исправить нельзя?
– Я очень рад это слышать, дорогая. Только надеюсь, что ты не забудешь о своём обещании.
– Не волнуйся, Роб. На этой неделе я обязательно навещу твоего друга на рабочем месте.
– Что ж, – профессор взглянул на наручные часы, – пожалуй, мне тоже пора. Макс, тебя подбросить до института?
– Нет, пап, не нужно. Я сам доберусь. Спасибо.
– Ну, сам так сам. Тогда увидимся вечером. Удачи тебе.
– Спасибо.
– До вечера, дорогой, – улыбнулась мужу Кристина.
– До вечера, душа моя!
Роберт поцеловал жену в щёку и вышел из гостиной.
Татьяна Некрасова сидела у постели дочери и думала, что делать. Примерно через час после того, как они с Гришей дали Анюте таблетку аспирина, температура упала, но к утру снова стала подниматься. Надо было дойти до поликлиники и вызвать врача, но Татьяна боялась оставить Аню одну.
Решившись, она вышла из комнаты и постучалась к соседям.
– Да! – раздалось из-за двери. – Открыто! Входите!
Татьяна вошла и поздоровалась:
– Доброе утро, Маш. Ты уже уходишь?
– Доброе утро, Тань. Да вот, собираюсь. А что?
– Да Аня моя заболела. С ночи температура высокая. Хотела вот врача вызвать, а одну её оставлять не хочется. Мало ли что.
– Это правильно. Ты в поликлинику?
– Ну а куда же?
– Может, лучше скорую вызвать? Они хотя бы приедут быстро. А то врач из поликлиники неизвестно, когда сможет прийти. Вдруг только вечером?
– А если Аню в больницу заберут?
– Ну так что? По крайней мере, будет под присмотром. Тебе ведь всё равно больничный по уходу за ней не дадут.
– Нет. Девочке сейчас нужна моя поддержка. Так что возьму несколько дней за свой счёт.
– Ладно, иди, только постарайся недолго, а то мне уже скоро выходить.
– Спасибо, Маш.
Татьяна открыла дверь, но не успела шагнуть за порог, как раздался крик.
– Аааа! Нет! Забери сейчас же!.. Нет! Пожалуйста! Пустите меня!
Обе женщины сорвались с места и вбежали в комнату Некрасовых. Аня металась по постели, вопила, точнее, сипела, и пыталась разорвать ворот ночной сорочки, как будто её душили. Волосы девушки намокли от пота и прилипли к бледному лицу, а губы посинели.
– Тань, вызывай скорую! – крикнула Маша.
– Мам, что за шум? – В дверях стоял и тёр сонные глаза рыжеволосый мальчуган.
– Вася, сынок, принеси градусник! Только осторожно, не разбей!
Мальчик пошёл за градусником, Татьяна, забыв, что она в халате и тапочках, побежала к телефонной будке у калитки, а Маша наклонилась над Аней и стала похлопывать её по щекам, приговаривая:
– Аня, девочка, проснись! Ну, давай же!
Глава 7
Сначала Ане снилось, что она тонет. Будто бы пошла купаться на речку, доплыла до середины и вдруг поняла, что не умеет плавать. Она пыталась вынырнуть, позвать на помощь и не могла. Кто-то тянул её под воду. Или что-то? Потом она оказалась в пустыне, где солнце обжигало кожу и невыносимо хотелось пить. Вдруг пустыня превратилась в зимний лес, и вместо палящего солнца завыла метель. А затем она очутилась в своей комнате.
Всё хорошо, она сидит и наводит красоту. Открывается дверь, и входит бывшая подруга Владка. Вид у неё понурый. Подходит она, садится рядом и говорит:
– Слушай, Ань, я соврала тебе. Между мной и Антоном ничего не было.
– Зачем врала?
– От злости. Я ведь его с первого класса люблю, а потом появилась ты, и Антон стал гулять с тобой.
– Но у тебя ведь и так много поклонников.
– Да я им только для постели нужна! А в кино сходить или просто так пройтись не с кем. Девчонки со мной не дружат, я только сейчас поняла, что ты моя единственная подруга.
– И чего же ты хочешь?
– Прости меня, а? Ну пожалуйста! Я больше не буду вставать между вами.
– Ладно, Влад. Но это в последний раз, учти!
– Спасибо, Анька! – Владка обнимает и целует её, но губы у подруги ледяные, как у лягушки. – И в знак нашего примирения я хочу подарить тебе кое-что.
Владка роется в сумочке, достаёт маленькую пластмассовую коробочку и протягивает Ане:
– Вот. Надеюсь, тебе понравится.
Аня берёт коробочку и открывает. Внутри лежат злополучные серёжки с синим камнем. С криком: «Аааа!» она отбрасывает коробочку.
Владка смотрит на неё в недоумении, потом спрашивает:
– Что? Не понравились? А я так старалась!
Аня в ответ кричит:
– Нет! Забери сейчас же!..
Но Владка не торопится забирать подарок. Серёжки вдруг превращаются в змей и ползут к Ане, норовя укусить. Она пытается спастись, но тщетно. Змеи растут прямо на глазах, обвивают её тело, вот-вот задушат. Аня кричит: «Нет! Пожалуйста! Пустите меня!» и с мольбой смотрит на Владку, но та вдруг превращается в клоуна и смеётся над ней. Точнее, это смеётся клоун, только звук меняется – теперь вот она слышит смех Антона, а сейчас хохочет девица в синем наряде.
Вдруг что-то хлестнуло её по щеке, потом по второй, и она услышала голос:
– Аня, девочка, проснись! Ну, давай же!
Она проснулась в поту. Ночная рубашка промокла насквозь, клоун и змеи исчезли, а возле постели стояла соседка с обеспокоенным лицом.
– Ну наконец-то! – сказала Маша.
Однако радоваться было рано. Аня, ещё не до конца очнувшись от кошмара, исступлённо повторяла:
– Змеи! Змеи! Змеи!
– Какие змеи, Анечка?
– Большие. Они меня душили. И клоун. Он смеялся надо мной.
– Здесь нет никаких змей. И клоунов тоже. Тебе всё приснилось.
Пришёл Вася и протянул матери градусник.
– Сейчас мы с тобой температуру измерим.
Маша взяла градусник, встряхнула и сунула девушке под мышку.
– Маш, а где мама?
– Скоро придёт. Доктора пошла тебе вызвать.
В кухне крайнего барака царило оживление. Народ собирался на работу. Из-за дефицита времени и места в умывальную бегали по очереди, поручая соседям следить за готовящимся завтраком. Вот и Зинаида, поставив на плиту кастрюлю с овсянкой и попросив соседку присмотреть, отправилась привести себя в порядок. Однако, вернувшись, она увидела, что почти все не отрываясь смотрят в окно.
– Что-то интересное? – полюбопытствовала она как можно безразличнее.
– Да Танька Некрасова в халате и тапочках по посёлку бегает! – ответила Шура.
– А можно мне взглянуть? – спросил из-за плеча жены Анатолий.
– Вот и ты туда же! Вам, мужикам, только и надо, что на чужих баб пялиться!
Но Анатолий всё-таки пробрался к окну и увидел Татьяну, спешащую от телефонной будки:
– Да, действительно. Но, может, у неё случилось что? Тут уж не до одежды.
– Ладно, отец, хватит глазеть. Пойдём завтракать. – Зинаида сняла с плиты кастрюльку с кашей и покинула кухню.
Взяв чайник и притворно вздохнув, Анатолий поплёлся за супругой.
– Ну как, у меня получилось? – спросила Кристина, едва за Робертом захлопнулась входная дверь, а Макс пересел на место отца и наклонился к ней.
– Отлично! Ты молодец!
– Похоже, Лера обиделась.
– Ничего страшного. Переживёт. Она тебя обижала куда больше. Самое главное, чтобы отец поверил в твоё выздоровление и перестал тебя чрезмерно опекать.
– Максимка, ты не опоздаешь на свой экзамен? – заметила вошедшая Тася и принялась убирать посуду.
– Нет, Тась. Не опоздаю. Нас же группами запускают, – отмахнулся Макс и добавил: – Всё, Тин, я побежал. Как только освобожусь, сразу же займёмся делом.
– Идёт, – весело ответила Кристина.
Макс поцеловал женщину в щёку и пошёл к выходу. Тася опустила глаза, якобы ничего не видела, однако Кристина знала, что домработница всё подмечает. Повернувшись к двери, она позвала:
– Макс!
– Да! – Молодой человек оглянулся.
– Удачи тебе!
– Спасибо.
Профессор Громов вышел из подъезда и зашагал к машине. Сегодня у Герасима был выходной, и за рулём сидел другой водитель.
– Доброе утро, Роберт Павлович, – поздоровался он.
– Доброе утро, Ренат.
– Куда едем? В больницу или в главк? – спросил шофёр, дождавшись, когда начальник устроится на заднем сиденье.
Некоторое время доктор молчал, раздумывая над ответом. Конечно, лучше бы сразу в больницу – мало ли что там произошло за его выходной, но Роберт вспомнил, что собирался заглянуть в институт и проверить, как обстоят дела с учёбой Макса. Замечание Валерии о том, что Максим обманывает его, посеяло в душе отца сомнения. События вчерашнего дня стали последней каплей. Вернувшись из клуба, он застал сына на кухне, и от него попахивало пивом. От предложения похвастаться успехами в учёбе Макс увернулся – сослался на примету: якобы нельзя зачётку во время экзаменов никому показывать. Это ещё больше усилило подозрения, хоть Никита вечером в театре и подтвердил, что такая примета существует. Вернувшись со спектакля и узнав о сердечном приступе у Кристины, доктор Громов так испугался, что сомнения отошли на второй план, но сегодня, когда Макс отказался, чтобы его подвезли, снова завладели мыслями профессора.
Наверное, Роберт задумался слишком надолго, потому как услышал деликатное покашливание. И тут же увидел, как сын с сумкой через плечо вышел из подъезда и направился к автобусной остановке.
– Поехали-ка за ним, – велел он водителю. – Только аккуратно, чтобы Максим нас не заметил.
– Понял, – кивнул Ренат и, дав молодому человеку отойти, медленно двинулся следом.
Несколько минут они сидели молча. Аня никак не могла прийти в себя после кошмара, Маша, пытаясь успокоить девушку, поглаживала её по голове. Наконец вернулась запыхавшаяся Татьяна.
– Ну что, вызвала?
– Да. Сказали, что выезжают.
– А мы вот проснулись! – Маша старалась говорить бодро. – Температуру меряем.
– Анюта, как ты себя чувствуешь?
– Мам, дай мне одеяло.
– Ань, зачем тебе одеяло? Тепло ведь!
– Но мне холодно! – возразила дочь.
У девушки действительно начался озноб: несмотря на струящийся по лицу пот, её трясло как в лихорадке, а зубы выбивали дробь.
– Ну хорошо. – Татьяна достала из шкафа одеяло и укрыла Аню, потом взяла чистое полотенце и вытерла пот с её лица и шеи. – Я сейчас чайку поставлю.
– Тань, возьми из моего. Кажись, не остыл ещё.
– Спасибо, Маш.
На кухне Татьяна приготовила чай с сахаром. Вернувшись, она присела рядом с дочерью и протянула кружку:
– Попей, Анют. Сразу согреешься.
Аня хлебнула и поморщилась:
– Фу, гадость! Мам, ты же знаешь, я не пью сладкий.
– Знаю. Но сейчас тебе нужны силы. Так что давай.
Аня послушно сделала ещё глоток и тут же вернула кружку матери:
– Не могу. Тошнит.
– Ладно. – Татьяна со вздохом поставила кружку на стол. – Может быть, тогда расскажешь, что вчера произошло?
– Не сейчас, Тань. Давай сначала температуру домеряем.
– А долго ещё?
– Минуты две-три.
– Хорошо.
– Тань, я уже опаздываю, так что не буду ждать врачей. Справишься сама?
– Конечно, Маш.
– Если нужно будет в магазин сбегать или в аптеку, запрягай Ваську моего, не стесняйся. Вася! – позвала она сына.
– Что? – Заглянул паренёк в дверь.
– Я на работу, а ты, пожалуйста, помогай тёте Тане!
– Хорошо, – вздохнул мальчик и снова скрылся в своей комнате.
– Ну, вроде пора. Анют, давай градусник.
Аня вытащила градусник и протянула соседке.
– Ну, посмотрим, что тут у нас. – Маша взглянула на градусник. – Тридцать девять и семь. Тань, ей нужно дать что-нибудь.
– Я ночью аспирин давала. Подойдёт?
– Конечно. Только не с чаем, а с водой. Всё, я побежала. Пока.
– Пока, Маш.
Татьяна дала Ане таблетку, помогла лечь и стала ждать приезда скорой.
Глава 8
Макс ушёл, а Кристина вернулась к завтраку. Тася, всё это время убиравшая со стола использованную посуду и при этом незаметно наблюдавшая за ними, оставила своё занятие и подошла к женщине.
– Ну и что за дело вы затеяли? – поинтересовалась она.
– Как «что за дело», Тась? – недоумённо переспросила Кристина. – Мы будем искать моего сына!
– Господи! Ты это серьёзно?
– Абсолютно. Я уверена: мой мальчик жив, и я его найду.
– И как же ты собираешься его искать?
– Макс предложил разослать запросы в лётные училища – есть ли у них курсанты, родившиеся в тот же день, что и мой сын.
План был не идеален хотя бы потому, что такая информация, скорее всего, засекречена, но других идей у Таси не было, а разубеждать Кристину сейчас всё равно бесполезно.
– Ну хорошо, допустим, тебе ответили, что такой курсант или курсанты у них есть. Что дальше-то?
– Поеду туда и буду знакомиться с ними. Наверняка кто-то из них окажется тем, кто мне нужен.
– Ну хорошо. Допустим, приехала ты, и даже, может быть, нашла его, а дальше-то что? Откроешь ему правду? Он ведь уже взрослый. А вдруг он тебя не примет?
– Так не сразу же! Сначала устроюсь туда на работу, чтобы быть поближе к нему. Буду помогать чем смогу. Ну а потом, когда он привыкнет ко мне, тогда и откроюсь. Я понимаю, что на это могут уйти месяцы и даже годы, но я готова!
– Ты-то готова, а муж-то тебя отпустит?
– Я постараюсь, чтобы отпустил. В конце концов, я ведь не рабыня, чтобы удерживать меня силой.
– А что такое ты сказала Лере? Девчонка выскочила как ошпаренная!
– Ничего особенного. Сказала, что не удастся испортить мне настроение. А Роберту – что собираюсь радоваться жизни. Он должен понять, что я больше не нуждаюсь в чрезмерной опеке.
– Ну что ж, удачи тебе, деточка. – Тася прижала к груди голову Кристины и погладила по волосам. – И позволь дать тебе совет, даже два.
– Ну, конечно, Тась. Я приму их с благодарностью.
– Во-первых, выполни данное мужу обещание – пройди это обследование. Так ты докажешь, что он может тебе доверять.
– Хорошо, Тась. Сделаю это в самое ближайшее время. А какой второй?
– Будь осторожна с Лерой. Девочка злопамятна, и она ни за что не спустит тебе сегодняшнего.
– Спасибо, что предупредила, Тась. Я учту. Хотя мне очень бы хотелось найти и с ней общий язык.
– Очень уж у неё сложный характер.
– Но ведь Макс пошёл на контакт. Почему Лера не может сделать того же?
– А ты сама не видишь?
– Нет. А что я должна видеть?
– То, что Максим влюблён в тебя, вот что!
– Господи, Тась, о чём ты? Он ведь мне в сыновья годится!
– Но он не твой сын! Кристиночка, деточка, я живу в семье Громовых почти вдвое больше, чем ты. Уж поверь мне, этот мальчик смотрит на тебя, как на женщину. И мне кажется, Лера тоже что-то заподозрила.
– Откуда знаешь?
– Ребята ведь раньше не разлей вода были, а с тех пор, как Максим стал уделять тебе внимание, постоянно грызутся. Кошка с собакой и то дружнее живут. Скорей всего, Лера считает, что он её предал.
– И что теперь делать?
– Это уж тебе решать, деточка. Но учти: Лерка будет теперь за вами следить и обо всём мало-мальски, на её взгляд, подозрительном докладывать доктору. Так что смотри в оба! Ну, давай чаю тебе налью!
Тася наполнила чашку Кристины и вышла из столовой со стопкой грязной посуды. Жена доктора Громова в задумчивости смотрела в окно. «Вот оно как, оказывается! Ну кто бы мог подумать, что Макс влюбится в меня! И самое удивительное, что мне было приятно это услышать».
Закончив с чаем, Кристина отнесла оставшуюся посуду на кухню, предложила даже помыть, но Тася замахала на неё: «Ещё чего! Портить руки в воде! Это моя работа!» Тогда женщина пошла в спальню. Там она разделась и критически оглядела себя в зеркале. Увиденное не сказать чтобы слишком обрадовало, но и настроения не испортило. Благодаря весьма умеренному аппетиту ей удалось не располнеть, но от малоподвижного образа жизни тело стало рыхловатым, что требовало скорейшего вмешательства. «Да, надо приводить себя в порядок. Тем более у меня теперь молодой поклонник, – от этой мысли она снова улыбнулась. – Сегодня же поговорю с Робертом, пусть запишет меня на гимнастику, – думала Кристина, одеваясь. – И от машины по возможности буду отказываться. Надо ходить пешком, тренировать ноги. Да и Владу надо позвонить, договориться об этом обследовании. В принципе, я бы и сегодня съездила, как говорится, сделал дело – гуляй смело, но после выходного он наверняка слишком занят».
Полина накрыла на стол в комнате. Девушка, конечно, была хмурой: её подняли ни свет ни заря, а ведь хотелось отоспаться хотя бы в каникулы! Но, зная тяжёлую руку матери, Полинка предпочла не спорить. В конце концов, через неделю та выйдет на работу и начнётся сладкая жизнь!
Зинаида разложила кашу по тарелкам, и Куликовы сели завтракать втроём. Антон ещё спал.
– Как поешь, сразу за учебники! – наставляла Зинаида дочь. – И никаких гулянок!
– Хорошо, мама. Буду сидеть и зубрить, пока мозги не опухнут.
– Вот это правильно! Может, из «посов» выберешься наконец!
Полина поковыряла кашу и оставила ложку в тарелке:
– Опять овсянка!
– И что? – Зинаида глядела строго.
– Ну, мам, почему нельзя приготовить что-нибудь другое?
– Ты мне ещё указывать будешь? Ешь давай!
– Да я на неё уже смотреть не могу!
– Не хочешь, не ешь. – Зинаида пожала плечами. – Сиди голодная. Только учти, что на обед получишь ту же кашу. Впрочем, и на ужин тоже.
– Но ведь Антону-то ты мясо приготовила! Я видела!
– А ты учись, как Антон, тогда и мясо тебе будет. А пока изволь есть что дают.
– Так, может, он и учится хорошо именно потому, что мясо ест! А ещё яйца, картошку, макароны. Да вообще всё! А меня ты только кашей и кормишь! – Полина готова была расплакаться.
– Мать, ну дай ты ей мяса немного, – решил вступиться за дочь Анатолий. – Ну что тебе, жалко, что ли?
– Ага! – Зинаида упёрла руки в бока. – Я дам ей мяса, а мальчику что останется?
– А мальчик сегодня на тренировку не ходил, так что порция поменьше ему не повредит, – не растерялся отец. – А в том, что Полинка сможет выучить что-нибудь на голодный желудок, я сильно сомневаюсь.
– Так пусть ест, кто ей мешает-то? Вон, полная тарелка перед ней стоит. Полина, я тебя в последний раз спрашиваю: ты будешь есть или нет?
– Нет, – набычившись произнесла Полина.
– Хорошо. – Зинаида взяла Полинину тарелку и вылила содержимое обратно в кастрюлю.
– Мам, что ты делаешь? – спросила Полина.
Сколько она себя помнила, мать ещё никогда так не поступала.
– А куда я должна это девать, по-твоему? Выбрасывать? Между прочим, и за молоко, и за крупу деньги плачены. Кстати, отец, тебе уже пора!
Супруги принялись за остывшую кашу, а Полина налила себе чай. Он был крепким и очень горячим. И, разумеется, без сахара. «Да, от такого чая никакого удовольствия, и голод им не утолишь, но когда Антон проснётся, может, удастся выпросить у него кусочек мяса?» – думала девушка, уткнув взгляд в клеёнку.
– Ну всё, я пошёл, – услышала она голос отца. – Держись, дочка. Как говорят, тяжело в учении, легко в бою! А ты, мать, давай-ка без лишней тирании, хорошо?
Анатолий встал, поцеловал жену и дочь, взял рабочую сумку и направился к выходу:
– Ну, до вечера! И не ссорьтесь!
– До вечера, отец.
– Пока, папуль!
Девушка помахала отцу, и дверь за ним закрылась. Мать и дочь остались за столом вдвоём. Сначала они сидели молча, Полине очень хотелось кинуть в чай хотя бы один кусочек сахару, но пока мать в комнате, об этом не стоит даже думать. Сахар, как и прочие привилегии в их семье, были доступны лишь Антону. Наконец Зинаида потеряла терпение.
– Ну что ты цедишь? Думаешь таким образом оттянуть начало занятий? Не выйдет. У тебя две минуты.
– Но ведь горячо же!
– Ты сама виновата. Если тебе горячо, надо было налить заранее и позавтракать как следует. А пока ела бы, и чай остыл бы немного.
– Можно, я попозже допью?
– Нет.
– Но почему, мам? Всё равно ведь в жару пить захочется.
– По кочану. Надеешься за моей спиной в сахарницу залезть? Не выйдет.
– С чего ты взяла? – Полина старалась говорить как можно безразличнее, хотя на самом деле собиралась сделать именно это.
– А то я не вижу, как ты на неё посматриваешь. Всё. Твоё время вышло. Давай кружку.
– И что ты с моим чаем делать будешь? Обратно в чайник выльешь?
– Почему это вылью? Сама выпью. Давай-давай, не тяни резину-то!
Делать было нечего. Отдав матери кружку, Полина встала и подошла к окну. Ей хотелось немного успокоиться. «Господи, ну почему нельзя прямо сейчас собрать чемодан и уехать куда-нибудь подальше отсюда? – думала девушка. – Но, с другой стороны, куда меня возьмут без аттестата? Разве только в дворники или в уборщицы. И придётся горбатиться за копейки, которых хватит разве что на ту же овсянку и чай без сахара. Нет. Ни за что».
Подъехала машина с красным крестом, из неё вылезли люди в белых халатах и вошли в калитку.
– Ну и что ты там такого интересного увидела?
– Скорая помощь к кому-то приехала.
«В седьмой, скорей всего. Значит, вот почему Танька в халате бегала», – подумала Зинаида, но вслух сказала:
– Бывает. Хватит пялиться. Помоги мне со стола убрать и садись заниматься.
– Хорошо, мама.
Полина со вздохом отошла от окна и стала собирать посуду.
До приезда скорой помощи таблетка так и не подействовала. Аня по-прежнему тряслась в ознобе, пришлось укрыть её ещё одним одеялом. Теперь девушка лежала с закрытыми глазами и еле слышно стонала, а Татьяна сидела рядом и гладила дочь по влажным от пота волосам. Наконец в коридоре раздались чужие голоса, и Татьяна вышла встретить докторов. Мужчин в белых халатах было двое: одному лет сорок, второму чуть за двадцать.
– Здравствуйте, вы скорую вызывали?
– Да. Проходите, пожалуйста.
Татьяна пропустила врачей в комнату.
– Так. Что тут у нас?
– Температура под сорок.
– И давно?
– Где-то с ночи. А может, и раньше, точно не скажу.
– Это почему?
– У дочки вчера выпускной был. Она вообще должна была только утром вернуться, но где-то в половине первого её привёл одноклассник. Аня была вся заплаканная, сказала, что её бросил жених, и упала в обморок. Мы привели её в чувство – мокрое полотенце на лицо положили и дали таблетку аспирина.
– А почему сразу нас не вызвали?
– А что, надо было?
– Обязательно. Раз она сознание потеряла.
– Да как-то не сообразили сразу. И потом, мы же справились.