Иногда, чтобы изменить свою жизнь, достаточно переехать в другой город. Начать жизнь с чистого листа. Да, иногда так поступают те, чья жизнь каким-либо образом разрушилась. Когда предали – любимый или любимая. Когда погиб кто-то из близких… Когда кажется, что жизни уже нет, и не будет.
Но если случилось что-то совсем страшное, то нужно переезжать не просто в другой город.
Нужно переезжать как можно дальше!
Глава 1.
Андрей Данилович с интересом разглядывал свою новую сотрудницу.
Было начало десятого. Они сидели на утренней пятиминутке, которая, благодаря пробкам и недисциплинированности некоторых редакторов, еженедельно опаздывающих по понедельникам, затянулась минут на двадцать.
К девяти – то есть вовремя – пришли только двое: Ася и Галина Петровна. Остальных пришлось ждать. А ждать он не любил… Тем более – так непродуктивно.
– Никто не умеет ценить время… – философски заметил он, глядя на часы.
Галина Петровна поджала и без того тонкие губы, накрашенные ярко-розовой помадой, и согласно закивала. Ася синей ручкой механически чертила в блокноте кружки и полукружия, периодически поглядывая в окно.
Галине Петровне было под шестьдесят. Ее Андрей Данилович когда-то, когда их журнал только создавался, взял на работу по блату. И ни разу об этом не пожалел!
Она была родственницей его близких друзей. Выглядела она эффектно: рыже-коричневые волосы, всегда торчащие дыбом от химической завивки. Которую, казалось, она сделала лет сорок назад, еще во времена СССР, и делала по сей день… На строгом, морщинистом уже, лице черным карандашом были нарисованы тонкие линии бровей. И вместе с вечно поджатыми яркими губами и очками, которые она постоянно сдвигала на переносицу, они делали ее лицо недовольным и немного надменным.
Впрочем, Андрей Данилович знал – это всего лишь видимость! Поскольку она была душой компании, и из их разновозрастного и разнохарактерного коллектива смогла создать настоящую семью.
Самому Андрею Даниловичу было пятьдесят. Он был темноволосым и довольно красивым. Особую выразительность его лицу придавали глаза – веселые, но в то же время внимательные и сосредоточенные.
И вот сейчас эти внимательные глаза от нечего делать рассматривали Асю.
Она пришла работать в их журнал два месяца назад. И, как ни странно, сразу же влилась в коллектив и втянулась в рабочий процесс. Она была не местной. Приехала издалека. И уже несколько месяцев жила в их городе. Пожалуй, она была симпатичной: русые волосы до плеч – то с челкой и хвостиком, то (как сейчас) – убранные ободком назад. Косметики – всегда по минимуму. Не любит? Старательная и ответственная. Вот она отложила ручку в сторону и задумчиво уставилась в окно. Интересно, о чем она думает? И почему вообще решилась переехать за тридевять земель? Неудавшаяся любовь? Ей чуть за тридцать – возраст как раз подходящий… Еще она странная. Не сильно – так, немного… Всегда садится полубоком, словно пытается видеть всех, кто находится рядом с ней. Особенно не любит (ему даже казалось – боится), когда кто-то стоит за ее спиной. В такие минуты она становится сама не своя, и руки ее начинают дрожать… Видимо – этому была причина. Какая – добродушному Андрею Даниловичу думать не хотелось.
В дверь постучали.
– Можно? Простите, опоздал. Пробки… Через мост вообще не проехать…
В кабинет зашел Сережа. Сергей Васильевич. Вообще-то, с Сережей они были друзьями. И, разумеется, на "ты". Но в рабочее время Сережа старался соблюдать субординацию.
– Я постараюсь больше не опаздывать, – виновато сказал он и сел за стол. Рядом с Асей.
"А Ася-то ему нравится, – вдруг подумал Андрей Данилович. – Вон как он крутится вокруг нее!".
Сереже было сорок. И официально он не был женат… А вот неофициально… И неофициально он тоже был свободен. Уже года два. И после Асиного появления глаза его вновь стали гореть. Но дальше блеска в глазах дело, почему – то, так и не двигалось.
Сергей Васильевич посмотрел на часы. Вопросительно посмотрел на друга.
Вздохнув, Андрей Данилович ответил:
– Еще пять минут ждем, потом начинаем. Кто не успеет – будет оштрафован.
Будто бы почувствовав про штраф, в кабинет тут же ввалился Ваня.
– Можно? – спросил он, уже садясь на свободный стул.
– Что ты спрашиваешь, ты же уже зашел? – Андрей Данилович постарался сказать это как можно строже. Получилось так себе, поскольку Ваньку, несмотря на вечные его опоздания, лень и легкомысленность, он любил и ценил.
– Извините, – буркнул Ваня, откручивая крышечку с полулитровой бутылки воды, которую он принес с собой. – Пробки. Через мост вообще не проехать… – Он жадно, одним глотком, отпил примерно полбутылки разом.
– Пробки? – Галина Петровна сняла очки и удивленно уставилась на него. – Если не ошибаюсь, ты всего в двух остановках отсюда живешь!
– Не ошибаетесь, несравненная Галина Петровна! – Ваня потянулся к ней, намереваясь поцеловать ее руку. К счастью, руку она успела спрятать в карман. – Просто я молод… и чертовски привлекателен! – Он сделал такую смешную гримасу, что засмеялись все, включая Андрея Даниловича. – По этой причине я и провел выходные… в гостях. И вот я со всех ног мчал сюда по пробкам, как тот олень, что осенью в дождливый серый день....
– Остапа понесло… – шепнул Асе на ухо Сергей Васильевич.
– … И вот теперь, – вдохновенно продолжал врать Ваня, – меня терзают любовные муки вместе с муками совести за опоздание…
– …и сушняком, – опять на ухо Асе сказал Сергей Васильевич.
– Чем? – покосившись на него, спросил Ваня.
– Сушняком! – уже громче, на весь кабинет, ответил ему Сергей Васильевич.
Андрей Данилович снова улыбнулся. Несмотря на постоянные вот такие мелкие косяки, он, все-таки, любил свой коллектив. Ведь без их вечных препирательств жизнь стала бы серой и однообразной.
– Так, пять минут прошли. Больше никого не ждем! – наконец сказал он. – Следующий выпуск журнала у нас в среду. Поэтому…
Дверь открылась, и на пороге возник последний из ожидаемых.
– Извините, – сказал Вова, протискиваясь в кабинет.
– Господи! Ну что еще? – вздохнул Андрей Данилович, рассматривая Вовину ногу в гипсе. – На этот раз что случилось?
Вова был самым молодым из присутствующих. И – самым неугомонным, поскольку с ним постоянно что-нибудь случалось.
– Опять прыгал с парашютом? – спросила его Галина Петровна. Она еще сочувствовала ему. Остальные перестали раза после шестого.
– С моста, Галина Петровна! – гордо ответил Вова. – В жизни надо все попробовать. – Он, оперев костыли о стол, осторожно сел на свободный стул по левую сторону от Аси.
– Это он, наверно, утрешние пробки тренируется перепрыгивать, – полушепотом, перегнувшись через стол, сказал Сергей Васильевич Ване. – Чтобы потом штраф не платить…
– А что, теперь за опоздания штраф будет? – Ваня округлил глаза и взъерошил и без того лохматые волосы. – Не, мне штраф никак нельзя! Так все мои женщины без цветов останутся.... А это…
– Ладно тебе, – шикнула на него Галина Петровна. – Один цветочек и с клумбы можно сорвать. Можно подумать – смотрит на тебя кто-то…
– Вот зря вы так, Галина Петровна …– начал Ваня и тут же осекся.
Андрей Данилович встал из-за стола и стукнул кулаком по этому же самому столу.
– Все! Мое терпение лопнуло! – Он снова стукнул кулаком по столу. – Я вас сколько ждал? А? А вы! Сначала ползете полчаса, потом препираетесь еще полчаса! Хватит! Чешите работать! И только попробуйте накосячить хоть где-нибудь! – Он снова стукнул по столу, теперь уже со всей силы, и Вовины костыли от этого упали на пол. Следом за ними укатилась и Асина ручка.
Первым из кабинета, от греха подальше, выбежал Ваня, успевший крикнуть в дверях:
– Все будет в порядке, шеф!
Следом за ним вышла Галина Петровна, тоже успевшая бросить на ходу:
– Это он Папанова спародировал. Из "Бриллиантовой руки".
Вова бы тоже выбежал. Если бы мог. Но вместо этого он беспомощно пытался дотянуться до упавших костылей.
– Я помогу, – Ася встала со стула, наклонившись (кофта ее при этом слегка задралась), взяла костыли и протянула их Вове.
Вова, кряхтя, встал со стула, всем своим видом призывая к сочувствию. Так же кряхтя, он вышел из кабинета. Сочувствия он так и не дождался, поскольку о его актерских способностях уже тоже все знали.
Ася достала из под стола ручку. И тоже вышла. Сергей остался сидеть за столом.
– Что, достали тебя? – спросил он Андрея Даниловича.
– Да ну, – тот махнул рукой. – Цирк уехал, клоуны остались! Особенно – Ваня…
– Слушай, Андрюха. Ты же знаешь, что Ванька хоть и баламут, а в экстренных ситуациях один весь журнал спасти сможет?
– Да знаю, конечно, – уже добродушно ответил ему Андрей Данилович. Затем, снова став серьезным, он спросил: – Ты видел?
Сергей Васильевич кивнул. Пояснять, что именно он должен был увидеть, не было необходимости.
Через всю Асину спину, начиная от шеи и заканчивая поясницей, где так некстати съехала кофточка, шел глубокий и явно не старый еще шрам.
Глава 2.
Помимо кабинета директора, в редакции их журнала было еще два кабинета.
Само здание было пятиэтажным. На первом и втором этажах располагался торговый центр. Не слишком популярный, но все же… Остальные этажи занимали офисы.
Один из кабинетов – тот, что побольше, занимали Сергей Васильевич, который во время отсутствия Андрея Даниловича был за главного, и Галина Петровна. Второй кабинет – тот, что поменьше, делили между собой Ваня, Вова и Ася. Но, поскольку жизнь в редакции периодически бурлила и кипела, иногда они хаотично передвигались из кабинета в кабинет, словно пузырьки в закипающем чайнике.
***
Ваня взял в руки вскипевший чайник, а уже затем, запоздало, поискал глазами чистую кружку.
– Кому чай налить? – спросил он. Спросил больше из вежливости, но откликнулись все.
– Итак, кто чем занимается? – задал вопрос Сергей Васильевич, успевший урвать единственную чистую кружку.
– Я пишу про советские фильмы. Неизвестное об известном. – Ваня все же поставил чайник на место, сгреб оставшиеся кружки и пошел в туалет, мыть их.
Сергей Васильевич, проводив его взглядом, плеснул в кружку кипяток, насыпал ложку кофе из банки и повернулся к Вове.
– Вова?
– Далия Трускиновская, – отозвался Вова, включая компьютер.
– Кто это?
– Вооот, – протянул Вова и многозначительно оглядел окружающих. –Неужели не читали?!! Советская и латвийская писательница. Гениальнейшая! Раньше ее в журнале "Техника – молодежи" печатали. И я вам скажу: ее книги – это что-то! Одна "Обнаженная в шляпе" чего стоит!
– Это эротика что ли? – Сергей покосился на Вову, поскольку от того можно было ожидать чего угодно. Даже эротики в познавательном журнале.
– Да какая эротика, Сережа. – Это уже ответила Галина Петровна. – Сатира с элементами детектива и легким шлейфом эротики…
Ваня, успевший вернуться с чистыми кружками и частично слышавший их разговор, посмотрел на нее с уважением.
– А вы читали, да? – с восхищением спросил он.
– Мальчик мой, – с достоинством ответила ему Галина Петровна. – Я не только читала, но в свое время даже пробовалась на главную роль! Когда фильм снимали… Не взяли, к сожалению.
– Ну и как фильм? – с интересом спросил Сергей, краем глаза поглядывая на Асю.
– По мотивам, – поджав губы, ответила Галина Петровна. И всем сразу стало понятно, что фильм ей не понравился.
– Вова, упомяни, что фильм снят, – распорядился Сергей Васильевич. – Ася, ты? – он подошел к ее столу и поставил перед ней кружку с чаем.
– Африка, – благодарно кивнув за чай, ответила Ася. – Традиции разных племен.
– А ты сама-то в Африке была? – спросил Сергей. Просто так спросил. Хотелось узнать про нее побольше.
– Нет. Не довелось.
Вот и весь ответ! Ничего из нее не вытянешь…
– Я бы съездил,– мечтательно произнес Вова.
– Страшно подумать, какие травмы ты оттуда привезешь. Галина Петровна. Вы – свежая голова? За всеми проверяете и перепроверяете?
– Разумеется, – кивнула она. – Самая светлая и самая свежая голова из всех здесь собравшихся!
И тут дверь в кабинете открылась, и на пороге возник крупный, очень накачанный мужчина с абсолютно лысой головой. Он обвел глазами окружающих, затем его взгляд остановился на Асе.
– Ася, можно тебя на минутку?
Она, молча, встала из-за стола и направилась к двери.
– Извини, это срочно, – тихо сказал мужчина, пропуская ее вперед. – Привет, кстати.
Дверь за ними закрылась.
– Интересно, это мужик ее? – спросил Ваня, глядя на закрывшуюся дверь.
– Надо же… – Это уже сказал Вова. – А я думал, у нее нет никого… По крайней мере, выглядит так… А этот ниче… Брутальный такой… Накачанный…
– СЕ-РЕ-ЖА! – громко, по слогам произнесла Галина Петровна. – У нас появился конкурент!
Сергей при этих словах смутился.
– Ну, Галина Петровна! Где же ваша деликатность, – протянул Ваня, которому, оказывается, было знакомо это слово.
– А что такого? – ничуть не смутившись, ответила она. – Мы же все здесь как семья! А ты, Сережа, пока будешь тянуть, ее уведут вот такие накачанные красавцы!
– Так. Работайте, если у всех дела есть, – распорядился Сергей Васильевич. – А я пошел…
Он снова покраснел и пулей вылетел из кабинета.
***
Ася стояла возле окна, задумчиво глядя на подоконник. Или – на предмет, который там лежал. Из открытой двери своего кабинета Сергею этого было не видно. Мужчина стоял сбоку от нее и терпеливо чего-то ждал.
Сергей Васильевич, который дал себе слово не подглядывать за ними, все же не смог удержаться и смотрел…
Наконец, она заговорила. Тихо, слов было не разобрать. Ее отражение в стекле выглядело озабоченным. А может и грустным. Мужчина что-то спросил у нее. Она, помолчав, ответила. Теперь она выглядела несчастной.
– Ясно, – громко сказал мужчина. Затем, взял с подоконника это что-то и резко пошел к выходу.
А Ася, так же резко, направилась к себе в кабинет. Но, сделав несколько шагов, она вдруг покачнулась и оперлась рукой о стену. Со стороны показалось, что она вот-вот упадет в обморок.
Сергей Васильевич тут же подскочил со стула, готовый кинуться на помощь. Но помощь не потребовалась. Ася, будто снова придя в себя, зашла в свой кабинет.
Глава 3.
Асе было холодно. И больно. Очень больно! А еще страшно. Нет, не умереть. Смерть она сейчас сочла бы за счастье… Только ей пока что такого счастья никто не дал!
И вот она лежит. Вся в крови. И небо над головой… А в небе кружат две необычайно крупные вороны. Или правильнее – два ворона? Они кружат, кружат над ней… И скоро, пожалуй, начнут клевать ее живьем. Если никто ее не найдет…
Ася резко открыла глаза и поднялась с кровати. Затем, на цыпочках подошла к зеркалу и посмотрела в него.
Из зеркала на нее глядела молодая женщина. Помятая, измученная. Глаза ее, кажется, были безумными. Или это последствия кошмарного сна?
Ася накинула на себя халат и побрела на кухню – варить кофе. Все равно ей уже не уснуть. А если и уснет – что тогда? Опять этот кошмар.
– Да не обманывай ты себя,– вслух сказала она сама себе. – Это не сон. Все это было на самом деле!
***
Переехать предложила Сильвия. Сразу после этого. Домовые ее поддержали.
– А вы? – спросила она. – А зеркало?
– За зеркалом я присмотрю, – ответила ей Сильвия. – За домовыми тоже. – А тебе … тебе нужно начать новую жизнь!
Ася кивнула. Сил ее тогда хватало только на это.
– Переедь подальше отсюда! – продолжила Сильвия. – На год или два. Или дольше – если там у тебя все сложится. Теперь, когда нас двое – ты не обязана торчать в этой квартире! К тому же… – Сильвия замолчала, словно решаясь – говорить или нет. И все же сказала: – К тому же, мне так будет спокойнее. А оставаться здесь тебе пока опасно.
– А там ей будет не опасно? – спросил Сильвию старый домовой.
– Я замету ее следы, – ответила та. – А еще нам нужно что-то решать с ними…
– А вы? – спросила Ася. – Вы будете в безопасности?
Все трое уверенно кивнули. И правда – что может случиться с теми, кто и так не жив?
И вот она уже в другом городе. За сотни километров от места, где жила всю свою жизнь. И пытается начать жизнь новую. Какую по счету? Кажется, третью. Ведь уже дважды она была на грани жизни и смерти.
И вот – новая Ася. С другой прической. И гардероб – практически весь новый. Это тоже посоветовала Сильвия. Как ни странно – но деньги на это нашлись. В прямом смысле слова.
Нашел их молодой домовой. Когда разбирал вещи тети Розы.
– Вот. – Он положил к Асиным ногам льняной мешочек с купюрами. – Тети Розина заначка.
– Бери, – Сильвия подтолкнула ее к деньгам. – Тебе они сейчас нужны. Роза была мудрой женщиной. Квартиру она завещала тебе. А значит, и все ее содержимое – тоже твое. За ипотеку не переживай. Сдадим ее квартиру, и будем платить за эту. Валентина попросим – он сдаст. А ты – ЖИВИ! И – постарайся забыть все это и наслаждаться жизнью! Да, есть еще одно … я думаю… нет, я чувствую! Скоро у тебя появятся способности… Те, о которых ты когда-то очень сильно мечтала. Ты могла даже не придать значения своим мыслям. Но эти способности скоро проявятся. Так бывает: когда человек сумел пережить что-то страшное, ему положена награда. Не пугайся их. Они тебя и прокормят!
***
Спустя две недели после переезда, Ася ехала в электричке, вглядываясь в свое отражение в стекле. Все вокруг было непривычным и неудобным. Незнакомые места. Незнакомые люди. Даже ее собственное отражение в окне – и то незнакомое, непривычное. Непривычно короткие волосы, непривычно покрашенные в темный цвет. И глаза стали темнее. Возможно – это передалось от Сильвии. Возможно – этому виной постоянный недосып из-за кошмаров и, как следствие, темные круги под глазами. Еще – она сильно похудела. Килограммов на десять. Раньше она бы этому очень обрадовалась. Теперь ей было все равно…
Напротив нее сидели трое. Семья. Муж – мужчина лет сорока. Красивый, высокий, очень сильный. И – абсолютно лысый. Это дополнительно придавало ему шарма.
Рядом с ним сидела женщина. Молодая, и тоже очень красивая! Блондинка. Шикарная грудь, шикарные длинные ноги. Пухлые губы и синие глаза. Эти глаза на секунду задержались на Асе, затем, не увидев в ней ничего интересного, блондинка перевела взгляд на своего сына.
Мальчику было лет пять – шесть. И, кажется, он перенял всю красоту от своих родителей. От матери – синие глаза. От отца – неимоверно правильные черты лица и тот же взгляд. Взгляд человека, способного решить все проблемы на земле играючись, за пять минут.
Мужчина писал сообщение в телефоне, сосредоточенно вглядываясь в экран. Женщина украдкой попыталась заглянуть в его телефон, и он, даже не смотря на нее, сказал:
– Люся, не беси меня своей ревностью. Это по работе.
Сказал он это без злости. И даже – почти с нежностью. Асе это понравилось.
Блондинка же смущенно отвернулась, повернулась к сыну.
– Мам, – он тут же потянул ее за рукав, – я в туалет хочу.
– Потерпи, – ответила она. – Скоро уже приедем.
– Че терпеть, – сказал мужчина, не отрываясь от экрана и не переставая писать сообщение. – Туалет – в первом вагоне. Сходи с ним.
– Саш…
– Иди. Не надо делать проблему на пустом месте.
А когда блондинка вышла из вагона, он положил телефон на сидение и начал хлопать себя по карманам. Затем, видимо, не найдя там искомого предмета, он обшарил свою тканевую сумку, висевшую через плечо. Но и там он не нашел нужного.
– Да твою ж мать… – сказал он. – Если я ее посеял – мне хана....
Ася посмотрела ему в глаза. И ей вдруг стало его жаль. Видимо, это было так сильно важно для него, потому что в его уверенных глазах появилась тревога.
– В пиджаке, – тихо сказала Ася и отвернулась к окну.
Мужчина повернулся к ней. Посмотрел внимательно. Затем, спросил:
– Что в пиджаке?
– То, что вы ищете, – ответила она равнодушно. В последнее время она вообще ко всему относилась равнодушно. Телесная жизнь от нее не ушла. Но вот в душе она себя чувствовала мертвой. – Светло-бежевый пиджак. Он остался висеть на спинке стула, у вас дома. Там внутренний карман, а в нем – то, что вы ищете. Флешка, да? Черная такая. И точка красная на ней.
Теперь мужчина смотрел на нее во все глаза. Внимательно смотрел. Так смотрел, что Асе захотелось провалиться под землю.
– Ты как узнала, – наконец спросил он.
Ася пожала плечами. А ведь и вправду – откуда? Она просто смотрела ему в глаза – и эти мысли сами по себе родились в ее голове.
Мужчина вдруг встал со своего сидения. Сел рядом с ней. Взял за руку. Не больно, но крепко. Снова очень внимательно посмотрел на нее.
– Откуда. Ты. Узнала?
Ася попыталась выдернуть свою руку из его руки. И, разумеется, ничего не вышло. Некстати вспомнились и недавние события. И начала накатывать паника…
Мужчина, продолжая держать ее руку одной рукой, второй рукой бесцеремонно залез в ее сумочку, достал паспорт, заглянул в него – и положил на место. В тот же боковой кармашек, где он лежал до этого.
И раньше с нервами у нее было не все в порядке. Теперь – и подавно. Все ее тело начало дрожать. От страха. От того, что здесь и сейчас этот странный человек железной хваткой держит ее руку. Что он может сделать с ней все, что угодно. И никто не сделает ему замечания, потому что у него на лице написано: он прав и всегда знает, что делать.
Так же неожиданно он расслабил руку. И из железной его рука вдруг сделалась теплой и мягкой. Этой рукой он осторожно погладил Асю и тихо сказал:
– Нет, нет! Давай-ка ты успокойся! Ты экстрасенс что ли? – Вторую руку он положил ей на плечо и покосился на дверь, откуда в скором времени должна была появиться его жена. – Да, флешка, скорее всего, в пиджаке осталась. Черная, с красной точкой. Так откуда ты узнала?
Ася, пытаясь сдержать слезы, пожала плечами. Мужчину такой ответ не устроил.
– Нет, – почти ласково сказал он. – Ты давай-ка словами скажи. Соберись – и скажи.
Ася собралась. Сказала, еле сдерживая слезы:
– Посмотрела… вам в глаза… поняла… что вы ищете… И тут же нашла…
– Интересно … – мужчина вдруг снова вскочил и пересел на свое прежнее место. За секунду до того, как в дверях появилась блондинка, его жена.
– При Люсе – ни слова, – шепотом сказал он Асе и подмигнул. – Она меня к каждому столбу ревнует!
А через пару остановок они вышли. Он – странный мужчина, который одновременно внушал ей страх и успокаивал, его красавица жена, постоянно ревнующая его (надо полагать – не без основания), и их сын – такой же красивый, будто сошедший с телеэкрана.
Напротив нее так никто и не сел. До самой конечной остановки. И Ася снова уставилась в окно, продолжая изучать окрестности чужого ей города.