Gesa Schwartz
Ella Löwenstein – Ein Meer aus Magie
Original title: Ella Löwenstein – Ein Meer aus Magie by Gesa Schwartz
© 2021 by cbj Verlag, a division of Penguin Random House Verlagsgruppe GmbH, München, Germany
© Пудова Е., перевод на русский язык, 2021
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.
1
Печальный самолёт
– И раз! И два! И три!
Элла Лёвенштайн сонно моргнула. Было раннее субботнее утро. Первые лучи солнца протянулись к её кровати. Девочка повернула голову туда, откуда шёл голос, разбудивший её, и Элле показалось, что она ещё спит. На балконе стоял сиреневый кобольд с повязкой на голове и приседал под свои громкие команды.
Любая другая десятилетняя девочка, наверное, очень удивилась бы, увидев кобольда. Но Эллу больше поразила повязка у него на голове.
Потому что в отличие от большинства других детей её возраста она могла видеть волшебных существ, а Казимир, вересковый кобольд, был её лучшим другом. Вместе они уже пережили немало приключений[1]. Однако спортивные тренировки пока что не входили в список их совместной деятельности.
Элла вышла на балкон, прядки её светлых растрёпанных волос торчали во все стороны.
– Доброе утро, – сказала она, широко зевая. – Хочешь избавиться от лишних килограммов после поедания шоколада? Или почему ты превратил наш балкон в тренажерный зал? И откуда у тебя эта повязка на голову?
Казимир с размаху запрыгнул на перила и сделал стойку на руках.
– Во-первых, у любого приличного кобольда изысканный гардероб. В нём, конечно же, есть спортивный костюм. И, во-вторых: нет, я ничего не собирался делать со своими лишними «шоколадными» килограммами. Потому что, вообще-то, у меня их нет. На моем языке шоколад мгновенно превращается в счастье, любовь и ничего больше. Вот так у нас всё просто.
Элла усмехнулась.
– Как удобно.
– Правда?
Казимир закончил делать стойку. И так сильно потянулся, что у него прохрустели суставы.
– Мне просто хотелось подвигаться. Может быть, потому, что твои родители разбудили меня. Они уже несколько часов сильно шумят внизу.
Казимир был кобольдом, поэтому слух у него был намного более чувствительным, чем у Эллы.
Девочка прислушалась. Теперь и она тоже услышала шум.
– Они упаковывают вещи, – объяснила она.
– На случай конца света? – насмешливо спросил Казимир. – Я думал, они уезжают всего на одну ночь!
– Всего на одну. Но они хотят хорошо выглядеть на этом торжестве.
Элла посмотрела вниз на заросший сад. Он регулярно вызывал у всех удивление. Мама Эллы, Хенриетта, была известным ландшафтным дизайнером, и большинство людей просто не могли понять, почему у неё именно такой сад. Обычно они говорили «такой» с очень кислым выражением лица, как будто в пирожке вместо изюма им попался таракан. Мама Эллы отвечала на все эти глупости: «Потому, что я считаю его идеальным. Это самый красивый сад в мире». Элла была с ней полностью согласна. Она не могла сдержать улыбку, когда люди в ответ смущенно отводили взгляд.
Для своих клиентов мама создавала тоже прекрасные сады, и её пригласили принять участие в фестивале, в завершение которого собирались вручить ей награду. Фестиваль проходил где-то в никому-не-известном-маленьком-городишке, как мама сказала. Но в глубине души она была рада, Элла это видела. И ещё она видела, что её отец, Эдгар, очень гордился своей женой. Однако им обоим было не по себе оставить Эллу дома одну на выходные. Но у них не было выбора, ведь в ином случае Элле пришлось бы сидеть в комнате какой-нибудь гостиницы почти сутки и тоже в полном одиночестве.
В любом случае Элла была уверена, что остаться дома без родителей – это просто здорово. Правда, её тётя Карлотта с удовольствием присмотрела бы за племянницей, но тётя могла приехать только ближе к вечеру, потому что собиралась на открытие художественной выставки. Карлотта была художницей, и у неё всегда была припасена для Эллы парочка занятных историй из жизни живописцев.
А до тех пор Элла могла наслаждаться домом, оказавшимся в полном её распоряжении: смотреть один фильм за другим (Казимир любил кино), есть всё, что хочется, спокойно наблюдать за феями… Кстати о феях!
Девочка перегнулась через перила, опершись на них спиной, и посмотрела на крышу. Но, прежде чем успела разглядеть гнездо фей, позади неё раздался громкий ВСПЛЕСК! Элла тут же поняла, что издало такой звук, – то был хвост русалки, нырнувшей в пруду между елями. Русалку звали Леонора Песнь-Волн, это всё, что девочка о ней знала. Русалка всегда сразу исчезала, как только видела Эллу.
Зато другие волшебные существа всё внимательнее наблюдали за девочкой. Вскоре над её головой раздалось хихиканье. Под торцом крыши висело жилище фей, похожее на сверкающее гнездо шершней. Перед ним, нахально улыбаясь Элле, трепетали своими полупрозрачными крыльями сами феи с бледно-зелёной кожей. Размером они были с большой палец. Некоторые держали перед глазами тростинку, как бинокль. Они притворялись, что внимательно наблюдают за человеческой дочерью, то есть за Эллой. Они часто так делали, но быстро исчезали, как и русалка, лишь только Элла подходила ближе.
Феи что-то шептали. Падруньяр. Это было единственное слово, которое девочка знала на их языке. Оно означало «Говорящая с феями». Так волшебные существа называли Эллу, то есть человека, который мог видеть их и разговаривать с ними, друга волшебного мира, посредника и доверенное лицо. Но феи шептали это слово с насмешкой в голосе. Элла вздохнула.
– У тебя снова такое задумчивое лицо. – Казимир сел на перила, свесив ноги.
– А как, в конце концов, моё лицо должно выглядеть?
Казимир скорчил такую страшную гримасу, что девочка не смогла сдержать смеха.
– Но я прав, – настаивал он. – Ты опять погрузилась в какие-то размышления.
Элла пожала плечами.
– В конце концов, кому понравится, когда над ним смеются? Ты же тоже можешь слышать фей. Они вообще не воспринимают меня всерьёз.
– Не расстраивайся, – сказал Казимир. – Это просто немного глупые феи.
Элла снова посмотрела в сторону пруда.
– А русалка?
– Всего лишь русалка, – констатировал кобольд.
– Большое спасибо за информацию, – ответила Элла. – Русалка, которая всего лишь русалка, в любом случае тоже не хочет общаться со мной.
Казимир ободряюще улыбнулся ей.
– В Волшебном мире так давно не было Говорящей с феями. Ты ведь сама только недавно узнала, что ты одна из них. И теперь должна сначала завоевать доверие других волшебных созданий.
– Я думаю, они представляли себе Говорящую с феями немного не так. Например, как в песнях, которые поют в Волшебном мире. Там Говорящие с феями всегда невероятно сильны, невероятно храбры и невероятно умны…
– Ты тоже, – прервал её Казимир. – Во всяком случае, иногда.
– Очень смешно.
Элла задумчиво прикусила нижнюю губу.
– Я хочу быть хорошей Говорящей с феями. Но я понятия не имею, что я должна для этого сделать.
Казимир на мгновение замолк.
– Слушай своё сердце, – сказал он затем. – Это лучший советчик во всех жизненных ситуациях. И когда дело дойдет до главного, ты уже будешь знать, что делать.
Когда Элла вспоминала об их недавнем большом совместном приключении, она начинала понемногу верить словам Казимира. Но сравнивая себя с персонажами героических песен, снова чувствовала себя маленькой девочкой. Элла ещё раз вздохнула.
– Я надеюсь на это. Но вряд ли всё будет так просто, как ты говоришь.
– Ба-а-а, – насмешливо проворчал Казимир. – Если просто, то каждый сможет. А ты уже добилась довольно больших успехов в том, что касается твоего сближения с Волшебным миром.
Едва он закончил свою фразу, Элла услышала приближающийся гул. Её настроение резко улучшилось, когда она увидела маленькую фигурку, летящую к ним с яблони.
Крошечный самолёт направлялся прямо к Элле и Казимиру. Это был биплан, построенный из тончайшей древесины. И он сильно раскачивался, когда заходил на посадку.
– Осторожно! – раздался слабый голосок из кабины. – Осторо-о-ожно!
Жуткий грохот заставил самолёт вздрогнуть.
Сразу после этого он начал разгоняться. На бешеной скорости он нёсся к балкону. В последнюю секунду Элла и Казимир успели отпрыгнуть в сторону. Пролетев мимо них, самолёт на одном колесе скользнул по перилам и, круто развернувшись, остановился у самого их края. Двигатель заглох, и из машины выпрыгнул маленький человечек.
По правде говоря, он был вовсе и не человеком, а миниатюрным великаном. Но выглядел он при этом очень элегантно: на нём были лётные очки, ярко-красный шарф и старомодный костюм, из кармана которого выглядывал нагрудный платок того же цвета, что и шарф. В руке он держал складную трость, которая придавала ему ещё более элегантный вид. Аккуратно подстриженная бородка не скрывала широкую улыбку, появившуюся на его лице, когда он подбежал к Элле и Казимиру.
– Вы это видели? – закричал он в восторге. – Вы это видели?
– О да, – любезно ответил Казимир. – Нас чуть не протаранил самолёт. Мы всё видели, господин Лилиенталь. Абсолютно точно и ясно.
Своим именем – господин Лилиенталь – миниатюрный великан был обязан Элле. Он жил в саду на яблоне и с увлечением конструировал самые разные летательные аппараты, на которых затем исследовал окрестности. Раньше, когда она не знала его лично и наблюдала за ним только со своего балкона, Элла тайно называла его в честь пионера немецкой авиации Отто Лилиенталя. Потом она выяснила, что она Говорящая с феями, к ней переселился Казимир и по-соседски пригласил господина Лилиенталя, как и всех других обитателей заросшего сада, на яблочный чай.
Господин Лилиенталь был единственным, кто принял это приглашение, и после этого они стали друзьями. Его новое имя так понравилось миниатюрному великану, что с тех пор он хотел, чтобы его называли только так.
Господин Лилиенталь подбежал к ним и сорвал с лица лётные очки. Его небесно-голубые глаза засияли, когда он увидел Эллу, а волосы у него торчали дыбом, как у маленького мальчика.
– Прошу прощения, – вежливо сказал господин Лилиенталь. – Гертруда всё ещё немного неуклюжа при приземлении, но, по крайней мере, на этот раз мы не опрокинулись. А как она держится в воздухе, я вам скажу! Это действительно великолепно!
Элла не смогла сдержать смех.
– Так забавно, когда ты копируешь выражение лица Казимира, господин Лилиенталь.
– Не более забавно, чем называть меня господином Лилиенталем, и при этом обращаться на «ты», юная леди, – смеясь, ответил он. – В любом случае вы не поверите, сколько пике мы с ней пережили на сегодняшний день.
Миниатюрный великан с нежностью посмотрел на свой самолёт.
– К счастью, у меня возникла идея немного доработать крылья, чтобы решить эту проблему.
Он бросился к Гертруде и с энтузиазмом принялся объяснять отдельные элементы её устройства. Элла заметила, что Казимир с большим трудом подавил тоскливый вздох. Действительно, господин Лилиенталь мог несколько часов подряд говорить на свою любимую тему. Однако сегодня внезапного порыва ветра было достаточно, чтобы он оборвал себя на полуслове. Маленький жёлтый домик, в котором Элла жила со своими родителями и Казимиром, стоял в конце узкой улицы между лесом и Вересковой пустошью. Здесь, на окраине, не было ничего необычного в том, что так неожиданно поднялся ветер. В последние дни это случалось довольно часто, что, по словам Казимира, было верным признаком лёгкой осенней грозы. Но миниатюрный великан съёжился, как будто его внезапно ударили. Он резко оглянулся, но тут же притворился, что ничего не произошло. И просто продолжил разговор. Казимир, казалось, не заметил ничего необычного. Он прикрыл глаза и в мыслях, похоже, давно уже вернулся к своим приседаниям.
Однако Элла внимательно наблюдала за господином Лилиенталем, и ей бросилось в глаза, что с каждым порывом ветра он становился всё бледнее.
Элла сдвинула брови. С ним что-то было не так.
– Всё в порядке? – спросила она, когда господин Лилиенталь снова бросил беспокойный взгляд через плечо.
– Конечно, – ответил он. – Я просто беспокоюсь о Гертруде. Благополучно садиться она уже научилась, а вот взлетать, тут пока ещё… – Он снова съёжился под порывом ветра. Услышав вопрос Эллы, Казимир очнулся от задумчивости. Теперь и кобольд заметил, что господин Лилиенталь ведёт себя странно.
– И поэтому ты так дико оглядываешься по сторонам, как будто за тобой стоит жуткая гномиха? – спросил Казимир.
Элла усмехнулась. Гномы и великаны терпеть не могли друг друга, это было общеизвестно, а гномих особенно боялись из-за их физической силы.
Существовало множество песен, в которых говорилось, как великаны боятся гномих. В обычной ситуации господин Лилиенталь просто посмеялся бы, потому что он был великаном с отличным чувством юмора. Но сейчас он побледнел ещё больше.
– Это из-за ветра, – пробормотал он. – Он завывает так мрачно и зловеще, как будто надвигается что-то опасное.
Мурашки пробежали по спине Эллы, когда она услышала, как дрожит его голос.
Господин Лилиенталь был довольно эмоциональным созданием, но никогда ещё его голос не звучал так встревоженно и испуганно.
Казимир рассмеялся и похлопал господина Лилиенталя по спине.
– Ох уж ты и твои настроения. Лучше расскажи нам ещё что-нибудь о Гертруде. Что это у неё за проблемы при взлёте?
Господин Лилиенталь расправил плечи.
– Увы, – вздохнул он. – В большинстве случаев я просто не могу набрать достаточно скорости. Её не хватает даже для обычного полёта, не говоря уже о тех трюках, которым я её обучаю. И, похоже, дальность полёта полностью зависит от её настроения. На сегодня она, кажется, уже израсходовала всю свою энергию. Она хочет летать, я это знаю. Но иногда у неё это просто не получается. Время от времени на неё нападают приступы хандры.
Казимир бросил взгляд на самолёт.
– Приступы хандры? Ты не забыл, что говоришь сейчас о неодушевлённой вещи, у которой не может быть чувств и эмоций?
Господин Лилиенталь посмотрел на него очень обиженно.
– Что бы ты сказал, если бы я заявил, что твой вересковый куст – это просто какое-то обычное растение?
Теперь настала очередь Казимира обидеться. Он был волшебным образом связан со своим вересковым кустом, который рос в цветочном горшке на балконе Эллы. Казимир жил в нём и беззаветно любил свой дом.
Элла заметила, что он уже приготовился к ожесточённому спору, и быстро сказала:
– Возможно, Гертруде просто нужна правильная мотивация.
– Я тоже так думал, – ответил господин Лилиенталь. – Однако никакие уговоры до сих пор не помогли. При этом мне очень хотелось сегодня совершить облёт Пустоши. Но для этого мне, вероятно, понадобится более сильный импульс. И, к сожалению, я его ещё не нашёл.
Элла улыбнулась погрустневшему великану.
– Не волнуйся. Ты найдёшь решение, чтобы вылечить Гертруду от хандры. Я ведь не зря назвала тебя в честь пионера авиации. Ты хочешь летать, поэтому ты будешь летать. Поверь мне. Всё, чего тебе не хватает, – парочки хороших приёмчиков. И пока ты не нашёл их, я могу помочь тебе.
Господин Лилиенталь удивлённо приподнял брови.
– И как ты собираешься это сделать?
– Возможно, у меня не так много сил, – ответила Элла. – Но их хватит, чтобы задать тебе необходимый импульс. Господин Лилиенталь, капитан «Печальной Гертруды», пожалуйте на борт!
Господин Лилиенталь поспешил забраться в кабину и надел свои лётные очки. Когда Элла осторожно взяла самолёт в руки, его глаза за стёклами снова заблестели в ожидании приключений.
– Ты права! – воскликнул он. – Кто хочет летать, тот будет летать!
Элла перегнулась через перила. Она поводила носом, определяя направление ветра. Девочка не раз видела, как точно так же делал господин Лилиенталь, а затем подбросила Гертруду высоко в воздух.
Господин Лилиенталь громко закричал от восторга. Двигатель взревел. Гертруда, сделав широкую петлю, взлетела над верхушками деревьев и направилась в сторону Вересковой пустоши. Элла смотрела вслед самолёту. И вот она, Элла Лёвенштайн, Говорящая с феями, стояла здесь и помогала миниатюрному великану поднять в воздух его печальный самолёт. Она улыбнулась. Возможно, это был не особо героический поступок. Но это было началом.
Порыв ветра коснулся лица Эллы. Может, ей показалось, но ветер как будто стал холоднее? Она оперлась о перила бедром и обхватила себя за плечи. Вдалеке прогремел гром.
– А вдруг господин Лилиенталь не ошибся? – спросила она. – Возможно, и правда надвигается сильная гроза?
Казимир отмахнулся от её вопроса, как от надоедливой блошки на своём любимом доме-кусте.
– Да ерунда. У господина Лилиенталя постоянно возникают какие-то предчувствия, и это просто его эмоции – больше ничего. Вот теперь у него ещё и самолёт, оказывается, умеет испытывать печаль! Стоит ли в это верить?
Элла пожала плечами.
– Он создаёт летательные аппараты, используя большое количество магии и любви. Кто знает, может быть, в Гертруде действительно есть что-то большее.
– ЕРУНДА! – воскликнул Казимир. Это слово он использовал в последнее время всякий раз, когда считал, что, безусловно, прав.
– Господин Лилиенталь всегда ко всему относится ужасно серьёзно. В конце концов, эти мрачные предчувствия нашего великана глупы. И что же, по-твоему, должно произойти? Конец света, к которому готовятся твои родители, пакуя чемоданы?
Элла не смогла сдержать усмешку.
– Тогда они неплохо экипированы для такого случая.
– Самое главное, чтобы у них был с собой шоколад, – отметил Казимир. – Во всяком случае, тебе не стоит беспокоиться о господине Лилиентале и его предчувствиях. Я уверен: то, что происходит, – всего лишь небольшая осенняя гроза.
Он посмотрел мимо Эллы на небо.
– Последние несколько дней было так тепло и сухо. Там… это… это.
Голос Казимира с каждым словом становился всё тише. Его глаза, всё ещё устремленные на небо, приобрели почти круглую форму. Он громко втягивал в себя воздух.
– Ах ты, вереск мой!
Элла обернулась – и не поверила своим глазам.
2
Сказочная непогода
Грозовая туча была ядовито-зелёной и такой большой, что, несмотря на яркий свет солнца, полностью накрыла тенью лес под собой. В её нутре всё грохотало и гремело. Снова и снова внутри неё вспыхивали зарницы, которые, кажется, только того и ждали, чтобы разрядиться во что-нибудь. Туча выглядела так, будто изрыгала злые проклятия. И направлялась прямо к Элле и Казимиру.
– Что за… – начала было Элла, но Казимир так же ошеломлённо, как и она, уставился на небо.
– Понятия не имею, – ответил он. – Я никогда не видел ничего подобного.
Затаив дыхание, они наблюдали, как туча приближается.
– Элла! – крикнула снизу мама, и радость в её голосе резко контрастировала со зловещим видом тучи. – Мы поехали!
Элла быстро сбежала по лестнице, за ней последовал Казимир, с горем пополам съехавший вниз по перилам.
Каждый раз он пытался совершить элегантное приземление. И каждый раз он цеплялся шерстью на своей спине за какой-нибудь выступ и, жутко смущённый и недовольный, взбирался на плечо Эллы. И сейчас тоже. Но выражение его лица осталось напряжённым, а Элла всё ещё чувствовала на своих щеках ядовитое дыхание зелёной тучи.
Мама как раз запихивала последние сумки в багажник маленькой красной машины, когда друзья подошли к входной двери. Папа только что убрал свою любимую скрипку за пассажирское сиденье и удовлетворённо подбоченился. Всей душой и телом он был музыкантом и во все свои поездки всегда брал с собой один из своих инструментов, и Элла знала, что по-другому быть не может.
Она хорошо помнила, как однажды они ездили на море с ударной установкой. Удобнее всех в машине устроились именно барабаны.
– Ого, – сказал папа. Он посмотрел на небо над их домом. – Что-то, похоже, скоро начнётся. Вы только посмотрите на эту чернеющую грозовую тучу!
Элла обернулась. Туча была вовсе не чёрной, как обычная грозовая. Она всё ещё оставалась ядовито-зелёной, с вкраплениями неоновых всполохов. Элла обменялась взглядом с Казимиром, который уже сидел верхом на почтовом ящике. Это развеяло последние её сомнения: облако пришло прямо из Волшебного мира. Потому что, как и большинство людей, родители Эллы ничего не знали о его существовании и поэтому видеть его проявления не могли.
– Готово. – Мама Эллы повернулась к ним. – А теперь я хотела бы поговорить с Казимиром.
Элла от удивления чуть не забыла про тучу, повисшую над ними.
– Ты… хочешь поговорить с Казимиром?
Мама кивнула.
– Ну, да. Мне бы очень хотелось…
– О, чёрт!
Странный, шипящий звук заставил их резко обернуться. Отец Эллы неудачно открыл бутылку колы, и вырывающаяся из горлышка липкая жидкость начала заливать водительское сиденье и руль.
– По крайней мере, это случилось не во время поездки, как в прошлый раз, – заметила мать Эллы. Она побежала в дом за тряпкой и чуть не столкнулась в дверях с мужем, которому волей-неволей пришлось идти переодеваться. Буркнув что-то друг другу, они скрылись в доме.
Казимир посмотрел на Эллу.
– Что значит: она хочет со мной поговорить? – тихо спросил он.
– Понятия не имею, – прошептала в ответ Элла. – Это… очень странно.
Так оно и было. Элла никогда не скрывала того факта, что могла видеть волшебных существ, и родители никогда не считали её сумасшедшей в отличие от одноклассников. Они были уверены, что богатое воображение их дочери – это здорово! Но, конечно же, не верили, что все эти создания существуют на самом деле. И, честно говоря, это было даже хорошо. Ведь обычным людям нельзя было знать о Волшебном мире. Таков был закон Оберона, эльфийского короля леса и правителя Волшебного мира.
Элла смотрела, как её мама выходит из дома и протирает рулевое колесо и водительское сиденье. Но в мыслях она была совсем в другом месте. Девочка на собственном опыте убедилась, насколько суровыми могут быть наказания, если закон Оберона будет нарушен. С тех пор она была просто счастлива, что её родители считали всех волшебных существ всего лишь детищами её фантазии. Ведь это позволяло ей и дальше рассказывать родителям практически всё, не подвергая их опасности. Конечно, эти двое тоже знали о Казимире, но думали, что он был её маленьким сиреневым выдуманным другом. И теперь её мама хотела поговорить с ним?
– Итак, – сказала мама после того, как отец вышел из дома в свежей рубашке, а пятна в машине были частично оттёрты. – Где сейчас парит наш Казимир?
Элла усмехнулась. По какой-то причине её мама представляла себе Казимира похожим на маленькую розовую фею в балетной пачке и с растрёпанными волосами. Что касается прически, то она, конечно, не сильно ошибалась, но каждый раз, когда Казимир слышал о пачке, нос у него от растерянности и возмущения покрывался красными пятнами.
Кобольд даже не пошевелился, когда Элла указала на него. Её мама подошла к почтовому ящику и улыбнулась, глядя в пустое пространство над ним. Если бы их любопытные соседи, в первую очередь противная Фридерика из класса Эллы, выглянули в этот момент в окно, они бы подумали, что не только дочь сошла с ума, но и мать тоже. Однако для Эллы всё выглядело на самом деле так, как будто мамин взгляд был направлен прямо на Казимира.
У того сделалось такое лицо, словно в любой момент он мог упасть в обморок.
– Возможно, я не могу видеть тебя так, как Элла, – начала её мама. – Но я прошу тебя присмотреть за ней. Она самая умная, храбрая, замечательная девочка, которую я когда-либо встречала. Просто ей свойственно забывать об этом. Если это опять произойдёт, пожалуйста, напомни ей.
Элла улыбнулась. Теперь ей было ясно, почему её мама хотела поговорить с Казимиром: не потому, что она действительно верила, что он существует. Скорее потому, что она знала, Элла услышит её слова. Но когда Казимир кивнул, а её мама на миг замолкла, Элла задумалась, действительно ли та считала, что Волшебный мир был всего лишь фантазией… или было что-то глубоко внутри её души, что в тот момент позволило ей увидеть Казимира и ответить на его взгляд. Что-то вроде тоски по чуду, наверное.
Мама отвернулась, но затем повернулась к Казимиру ещё раз.
– Ах да, и ещё кое-что, – сказала она. – Если с Эллой что-нибудь случится, я лично буду считать тебя ответственным за это. К сожалению, тогда мне придётся вырвать у тебя все волосы, один за другим. А мы ведь этого не хотим, правда?
От паники нос Казимира стал пунцовым.
Он быстро покачал головой и выдохнул с облегчением, когда мама Эллы отвела от него взгляд.
– Я смогу о себе позаботиться, – сказала Элла. – Не волнуйтесь!
Папа вздохнул:
– Мы попытаемся не волноваться. Ты ведь сможешь связаться с нами в любое время. Обязательно звони, если что. Может быть, ты немного оживишь этим какое-нибудь скучное выступление – нам не надо будет его дослушивать!
– И, пожалуйста, в порядке исключения, всегда бери с собой свой мобильный телефон, – добавила мама Эллы. – Карлотта, конечно, будет здесь, но…
– …если я за эти полтора дня соскучусь по вам так сильно, что не смогу выдержать разлуку, я позвоню. Обещаю. А теперь поезжайте уже. Иначе все интересные выступления пройдут без вас.
Отец, обнимая её, закатил глаза.
– Я уже просто не могу их дождаться. Приятно провести тебе время с Карлоттой.
Он подмигнул ей, уж папа знал наверняка, какой утомительной может быть его сестра.
– И всегда помни, – добавила мама. – Что бы ни случилось, ты Элла Лёвенштайн!
Внезапно у Эллы комок встал в горле. Ты Элла Лёвенштайн. Эти слова ей говорили только в серьёзных случаях, чтобы подбодрить. В них было столько силы, потому что они значили: ты хороша такая, какая есть, именно так. И ты не одинока.
Родители твердили ей, чтобы она была осторожнее, пока не сели в машину.
Двигатель взревел, как будто предчувствуя, сколько багажа ему придется везти в дальнюю даль. Элла и Казимир махали, пока машина не скрылась за поворотом.
Гром был таким сильным, что земля вздрогнула, это тут же напомнило Элле о проклятой зелёной туче. Она постепенно окружала их со всех сторон. Ядовито-зелёный цвет сменился на тёмно-зелёный, и, что было особенно странно, – туча нависала только над их маленьким жёлтым домом. Небо вокруг было тоже затянуто, но кое-где всё ещё проглядывало солнце.
Элла сглотнула.
– Похоже, что…
– …на нас пало проклятие, – закончил её фразу Казимир.
В тот же миг начался дождь. Только над жёлтым домом и заросшим садом и над Эллой и Казимиром, которые мгновенно промокли до нитки. Девочка вздрогнула, когда протянула руку и капли заструились по её коже. Это был не обычный дождь. На них лились чернила!
Элла открыла рот, но выразить своё удивление не успела. Потому что в тот же миг из сада раздался устрашающий крик. Крик настоящего смертельного ужаса.
Элла помчалась в сад. Казимир крепко вцепился в её плечо, и это было правильное решение с его стороны. Потому что, едва они свернули за угол, на них обрушился ураган. Ветер со свистом трепал кусты у забора, срывал листву и кружил её в воздухе. Он как будто выстроил перед Эллой настоящую воздушную стену, так что она едва могла продвигаться вперёд. Ветер принялся яростно дёргать девочку за волосы, когда она остановилась посреди сада.
Всё было залито тёмно-зелёным светом. Туча над ними, казалось, опустилась ниже. Элле казалось, что по её коже скользят разряды молний, сверкавших внутри тучи. Снова раздался крик, на этот раз более тихий, но не менее отчаянный.
– Там! – Казимир указал в кусты между двумя берёзами.
Элла прищурилась и смогла рассмотреть под сломанной веткой дерева маленькую фигурку. Зелёная кожа слабо светилась под чернильным дождём, тонкие волосы прилипли к лицу. Это фея! Она изо всех сил пыталась скинуть с себя ветку, придавившую её к земле, но всё было безуспешно. Её маленькие пальчики только оставляли на коре крошечные царапины. Фея задыхалась. Её движения становились всё слабее и слабее. Было видно, что она долго не продержится.
Элла и Казимир вместе бросились к фее на помощь. Где-то в глубинах памяти девочки всплыло воспоминание – Казимир предупреждал её не шутить с феями, говорил, что они чрезвычайно воинственны. Помимо всего прочего, у них острые как бритва зубы, их укус уже стоил многим рассудка – или пальца. Элла тяжело вздохнула. Конечно, перепуганная и раненая фея будет ещё опаснее. Но ей нужна их помощь. И прямо сейчас. Когда друзья добежали до феи, берёзы стонали от ветра, раскачиваясь над их головами. Элла вжала голову в плечи, спасаясь от хлещущих веток, и опустилась на колени. Кожа феи выцвела до белёсого зелёного цвета, глаза – полны слёз. Силы её подходили к концу. Несмотря на это, она взглянула на Эллу со страхом, который был даже сильнее, чем её изнеможение. Девочка прикусила губу. Элла знала, что у большинства фей был далеко не положительный опыт общения с людьми. Но она-то прибежала сюда не для того, чтобы причинить кому-либо вред.