Есть ведомое и неведомое,
а между ними – двери.
Уильям Блэйк
Выражаю искреннюю благодарность
Андрею Воробьеву,
Александру Терентьеву,
сестре Татьяне и сыну Михаилу
за большую помощь в создании книги
Часть I
Зея
Глава 1
Бездонный колодец
Алексей Ненароков сидел в кровати и тупо смотрел на уже потухший экран мобильника. В голове никак не могло устаканиться то, что он сейчас услышал. «Приехать срочно на работу? Зачем?! Что такое может случиться на фирме, которая занимается продажей бытовой электротехники?». Он всегда недолюбливал своего высокомерного, заносчивого начальника, но чтоб тот вот так, среди ночи, приказал приехать на работу – такое не укладывалось ни в какие рамки. Алексей тряхнул головой, взлохматив светлые, слегка вьющиеся кудри, и посмотрел на часы: полпятого утра! Твою мать!..
Крякнув, он встал с кровати, поддернул атласные боксерки, и пошлепал в туалет. Через несколько минут тренькнул, выключаясь, электрочайник на кухне, и Алексей вывалился из ванной комнаты, стирая на ходу белую зубную пасту с губ. Роста он был чуть выше среднего, широкий в плечах, но не косая сажень. В меру рельефная, не чрезмерно накачанная мускулатура вполне гармонировала с приветливым молодым симпатичным лицом и доброжелательно глядевшими на мир серо-зелеными глазами. Налив себе кофе, он сунулся в холодильник в поисках чего-нибудь на бутерброд, но, достав и понюхав несколько кружков докторской на пластиковом поддоне, с отвращением вывалил все в мусорный пакет и завязал его, чтобы не воняло. Присел на холодную деревянную табуретку и отхлебнул из большой чайной чашки. Во рту клокотнуло, и глаза полезли на лоб – кофе был обжигающе-горячим. С трудом перетерпев несколько секунд, он большим болезненным глотком протолкнул эту лаву в желудок, и отдышался. На глазах выступили слезы. Да, завтрак явно не удался. Придется завтракать в обед.
Алексей матюкнулся и пошел в комнату одеваться. Прыгая на одной ноге, пытаясь напялить джинсы, он задел вертикальную стойку для дисков, и та немедленно, будто только этого и ждала, с грохотом завалилась на пол, расплескав по паркету содержимое. Леша стиснул зубы, досчитал до десяти и продолжил подготовку к выходу на улицу. А на улице не было ничего хорошего – минус восемнадцать, ветер, темнота, сугробы…
Уже полностью экипированный для выхода в экстремальный наружный мир, он проверил, взял ли деньги, документы, мобильник, ключи от машины и вышел из своей однокомнатной квартиры на западе Москвы.
Грохнув железной дверью, Алексей ткнул в кнопку вызова лифта, которая осталась безучастной к его требованию. Пришлось ему давить на нее до побеления пальца, чтобы она зажглась, и послышался взвыв электромотора. Пока кабина вяло двигалась к двенадцатому этажу, он подошел к окну и посмотрел наружу. Там была пурга, снег, холод и сизая мгла. Ненароков зябко поёжился. За спиной со скрипом и треском начали расходиться створки дверей большого грузового лифта. Алексей шагнул в лязгнувшую полом кабину и нажал на кнопку. С тем же противным визгом дверная панель рывками закрылась, где-то наверху загудел электоромотор, и кабина пошла вниз.
Алексей поправил на голове меховую шапку, у которой как всегда уши были связаны сзади, и достал планшет, чтобы удостовериться в его зарядке. Убедившись, что прибор в полном порядке, он засунул его обратно в чехол и опустил в карман. Лифт продолжал, погромыхивая и дергаясь, двигаться вниз.
«Попал в турбулентность», – мысленно улыбнулся Леша, когда кабину качнуло особенно сильно. Пискнул мобильник. Алексей с удивлением включил его и поднес к уху:
– Да?
Ответом ему была тишина. Тогда он посмотрел на монитор и увидел бегущую строку: «Хочешь знать всю правду о Мите Биплане? Тогда дуй на сайт…». Алексей с отвращением отключил смартфон и сунул его в карман. Кабина, скрипя и постанывая, скользила и скользила вниз. Леша посмотрел на себя в зеркало, которое совсем недавно появилось в обоих лифтах подъезда – невиданное дело! Какая-то фирма рекламировала свою продукцию и в кои-то веки сделала доброе дело для простых москвичей. Он тут же с улыбкой вспомнил историю, рассказанную одним из друзей. В доме его товарища отремонтировали лифт и облицевали внутренние стены зеркальным полированным металлом. Новшество и красота настолько поразили не только жителей, но и местную шпану, что на следующий день на стене появилась нацарапанная гвоздем высокая оценка ремонтных работ: «Зае…ись!».
Кабина, конвульсивно взбрыкивая, как игривая кобыла, проваливалась все ниже и ниже. Алексей уже несколько секунд назад повернулся к двери, готовясь к выходу, но движение вниз продолжалось. Он пока спокойно ждал, не чувствуя никакого подвоха. Но, по прошествии еще тридцати секунд, машинально толкнул дверь, будто призывая ее открыться. Но – нет! Лифт медленно погружался в шахту. Алексей зачем-то обернулся, словно ища у кого-то поддержки или подсказки, сглотнул появившийся в горле комок и посмотрел на дверь. Она, исцарапанная, разрисованная и оклеенная рекламными стикерами, продолжала подрагивать и погрохатывать в процессе перемещения всей конструкции вниз.
Алексей подождал еще секунд пятнадцать и понял, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Тогда, следуя чисто импульсивному порыву, он со всей дури грохнул по двери ногой, обутой в тяжелый зимний катерпиллер. Дверь прогнулась, задела шахтную арматуру и брызнула искрами. Леша отскочил и пригнулся, но обошлось. Кабина по-прежнему спускалась, а дверь была на месте.
Что за черт? Что это такое происходит? Алексей начал бить по двери ногой изо всех сил. Пластик корежился, выгибался, цеплялся за какие-то выступающие детали шахты, сыпались искры, но движение вниз не прекращалось. Он бросил взгляд на панель управления и вдавил кнопку «Вызов». Ничего не произошло. Он нажал «Стоп» – опять ничего. Ненароков развернулся и продолжил яростное избиение двери, но вдруг вспомнил о мобильнике. Выхватив его из кармана он, путаясь и ошибаясь, набрал 112 и приложил телефон к уху.
Вдруг с сиплым шипом ожил динамик лифта:
– Говорит диспетчер, что там у вас?
Леша приник к сетке микрофона:
– Лифт не останавливается! Все время едет вниз! – закричал он.
– Ну и что? Работает, ведь!
Алексей опешил и не нашелся, в первый момент, что на это сказать. Потом гаркнул:
– … вашу мать я еду куда-то вниз! Сделайте что-нибудь!
– Пить надо меньше, вот что! – послышалось в ответ, и шип из динамика прекратился.
– Служба спасения, оператор Ивлев, слушаю вас, – донеслось из мобильника.
Алексей осознал, что все это время держал в руках трубу:
– Эй, оператор, я в лифте еду… Лифт не останавливается!
– Не понял вас. Вы упали в лифте?
– Не-ет! Я падаю в лифте, в смысле спускаюсь!
– Опять не понял. Вы в лифте?
– Да!
– Лифт застрял, упал?
– Нет, он едет вниз!
– ???
– Блин! Этот гребаный лифт спускается с двенадцатого этажа уже пять минут, даже больше!
– Вы можете назвать себя?
– Алексей Ненароков!
– Адрес, где вы находитесь?
– Мичуринский, сто сорок пять, второй подъезд!
– Высылаю бригаду, ждите.
– Скорее, черт побери! – не выдержал Алексей, но в трубке уже прозвучал сигнал отбоя.
Он еще несколько секунд смотрел на мобильник, потом медленно положил его в карман и переключился на лифт, который, как ни в чем не бывало, продолжал противно погромыхивать и спускаться в нескончаемую шахту. Пнув дверь для порядка еще пару раз, но уже несильно, Леша прислонился к стене и сполз на пол. Он вдруг осознал, что от слабости у него подгибаются ноги, и ему просто необходимо снять с них нагрузку. Коснувшись задницей грязного пола, он стянул с головы шапку и положил рядом. Мозг пока еще не был готов к анализу происходящего, особенно с учетом того, что ничто еще не закончилось, а, похоже, только начиналось.
Лифт сильно зацепил что-то, кабину рвануло в сторону, и Алексей почувствовал, что его самого приподняло над полом и крутануло вдоль продольной оси. Растопырив руки, уперся в стенки лифта и встал. Он был в полной уверенности, что лифт ударился о дно шахты, и сейчас появится возможность вылезти из этой ловушки. Но кабина по-прежнему ехала вниз! Леша почувствовал, что вспотел.
Одной половиной мозга, он понимал, что надо просто набраться терпения и дождаться спасателей. Но полное отсутствие понимания того, что происходит, неизвестность, вызывающая позывы к панике, диктовали второй половине необходимость действовать, что-то предпринимать, куда-то бежать. Тогда он попытался руками отодвинуть в сторону дверь, но та не поддавалась. Леша вспомнил, что у него с собой есть швейцарский нож с множеством лезвий. Он достал его, нашел лезвие-крюк, подцепил им ребро двери и смог слегка сдвинуть ее в сторону. Но снаружи было темно, а одинокая лампочка на потолке была не ярче подсветки в холодильнике. Единственное, что реально чувствовалось, это холодный воздух, пахнувший на него снаружи.
Ненароков посмотрел на часы и замер. Его швейцарский подводный «Тиссо» показывал пять часов десять минут. Но он точно помнил, что вышел из квартиры в десять минут шестого! Минута – полторы на возню с замками, еще минута – открыть и запереть общую дверь, еще минута – на вызов и ожидание лифта. Получается, около трех минут он потратил только на то, чтобы сесть в лифт, плюс он едет минут пять, не меньше. Что за чертовщина?! Он еще раз взглянул на часы. Нет, секундная стрелка мелкими незаметными рывками плавно бежала по циферблату, все нормально. Алеша поскреб затылок и решил, что здесь он все-таки ошибся и списал все на то, что пока до конца не проснулся.
Кабина опять сильно задела что-то в шахте, да так, что не только сама ощутимо вздрогнула, но, видимо, отломила какую-то железяку, которая, грохнув по стенке лифта, полетела, позвякивая, вниз. Леша затаил дыхание и прислушался. Неизвестный девайс, судя по слабеющему звуку, уходил все дальше и дальше, задевая и царапая стены, но финального удара о дно колодца так и не последовало… Алексей поежился.
«И все из-за этого гада! На кой черт он меня вызвал в такую рань?» – злобно подумал он, и тут же решил, что было бы неплохо позвонить начальнику и предупредить, что у него выходит заминка, и приехать он вряд ли сможет. По крайней мере, вовремя. Он тут же набрал номер начальника, но трубку долго не снимали. Наконец, гудки вызова сменились раздраженным баритоном:
– Да, слушаю…
– Эдуард Семёнович, извините, это Ненароков. Я не смогу приехать в офис к шести. Я это… в общем, в лифте застрял.
– Застрял? – Семёныч явно не понял, о чем речь.
– Да. Поехал в офис и застрял в лифте.
– Так, минуточку. Ты поехал в офис?
– Да, – Алеша насторожился.
– И застрял в лифте?
– Да, – он понял, что сейчас услышит что-то необычное.
– А теперь скажи мне, пожалуйста, Ненароков, зачем ты поехал в офис в такую рань?! – раздраженно донеслось из трубы.
Ненароков опешил:
– Как зачем, Эдуард Семёнович? Вы же сами мне позвонили и попросили срочно приехать!..
– Значит так, Алексей, я тебе не звонил и ни о чем таком не просил, ясно? А теперь, с твоего позволения, я повешу трубку и попробую уснуть. До свидания.
– Эдуард Семёнович! – закричал Алеша, но из мобильника доносились лишь прерывистые сигналы отбоя.
– Вот сволочь! – сплюнул он.
И тут ему в голову пришла одна мысль… Он высветил на экране смартфона список последних входящих звонков и просмотрел его. Так и есть – Семёныч ему не звонил, но был один звонок от неизвестного абонента в полпятого утра сегодня. Он цапнул трубку даже не поглядев, кто звонит. А голос был Семёныча…
– Ну, и что все это значит? – сам себя спросил Алеша, тяжело спиной привалился к стенке лифта и закрыл глаза.
…
Ко второму подъезду дома номер сто сорок пять, что по Мичуринскому проспекту подъехал фургон службы спасения МЧС с оранжево-синей полосой на борту. Не без труда припарковав в раскоряку машину, двое спасателей вошли в подъезд и набрали код консьержки на панели домофона. Та долго не открывала, но, в конце концов, проснулась и, ворча себе под нос, мол, спать ночами не дають, нехристи, впустила обоих.
Старший спасатель, мужик среднего возраста крепкого телосложения с густыми светлыми усами подошел к лифтам, остановился у закрытых дверей большой кабины и обернулся к своему молодому напарнику:
– Сереж, дай-ка ключ.
Напарник опустился на одно колено, положил на пол чемоданчик с инструментами и достал из него специальный лифтовой ключ. Старший взял его и, вставив в паз, раздвинул створки. Лифта на первом этаже не было.
– Ну, что там, Петрович? – поинтересовался молодой спасатель.
– Наверное, где-то наверху торчит, отсюда плохо видно, – ответил старший, задумчиво глядя вверх и жуя спичку, видимо недавно бросил курить. – Сергей, посвети.
Молодой тоже высунулся в шахту и направил вверх луч галогенного фонарика.
– Все равно ни черта не видно! – резюмировал Петрович. – Я поехал наверх, а ты, Сереж, оставайся здесь и включи рацию.
Он зафиксировал створки и нажал вызов малого лифта, который тут же распахнул со скрипом перед ним двери.
Как только лифт пополз вверх, из своей фанерной каморки высунулась усатая физиономия дежурившей бабки, которая не пропустила ни одного слова из диалога спасателей. Она поплотнее запахнула свой старенький шерстяной платок и приготовилась смотреть и слушать продолжение. Спать уже не очень хотелось.
Старший спасатель вышел на семнадцатом этаже и опять специальным ключом раздвинул створки грузового лифта. Кабины не было и здесь. Тогда он закрепил двери металлической рамкой, лег на пол и осторожно по плечи вывесился в шахту. Но даже с фонариком было плохо видно – в шахте горели лишь три слабые лампочки освещения, остальные давно перегорели. Тогда он достал рацию и вызвал напарника:
– Сереж, ты там на первом посвети сюда, – попросил он.
Через несколько секунд на дне шахты заметался лучик фонаря и уперся в глаза старшему. Никакой кабины между первым и семнадцатым этажами не было! Тогда Петрович, еще не осознав произошедшего, перевернулся на спину и посветил вверх. Метрах в четырех над ним из квадратной прорези в потолке шахты свисали, слегка покачиваясь от сквозняка, ни к чему не прикрепленные металлические тросы. Упершись руками в стены дверной ниши, он подтянулся и отполз от края.
– Сережа, – позвал он в рацию, вставая на ноги и отряхивая комбинезон. – Вызывай для начала Мослифт.
– А что сказать?
– Скажи… Нет, подожди, я сейчас сам диспетчеру позвоню.
Петрович набрал на мобильнике номер и услышал:
– Диспетчер Ивлев… а, это ты, Петрович! – у диспетчера был определитель номера. – Ну, что там у вас?
– Тут такое дело, начальник, не знаю, как и доложить.
– Как можно проще и короче, Петрович. Лифт заклинило между этажами, или этот парень все-таки упал с кабиной вместе? – дальше фантазия диспетчера не шла.
– Нет, – усмехнулся Петрович и со злорадством представил себе, как сейчас вытянется лицо у Ивлева. Он недолюбливал пижонистого и нагловатого выскочку диспетчера, который без году неделя работает в службе, а уже нашел себе тепленькое непыльное местечко в центральном штабе. «Пороха он еще не нюхал, сопляк!» – подумал Петрович, а вслух сказал:
– Все гораздо проще: клиент просто исчез вместе с лифтом. Да, да, лифта в шахте нет, так что ты уж сам там решай, кому звонить и что говорить.
Через пять минут оба спасателя выходили из дома. Поймав за рукав комбинезона одного из них, бабка-консьержка спросила:
– Ну, что, милки, починили лифту? – бабка ставила ударение на «у». – Ездить-то можно?
– Нет, бабуля, лифт мы с собой на дом взяли в ремонт! – совсем непонятно ответил тот, что постарше, и парочка выскользнула из подъезда в морозную снежную темень, оставив ничего не понявшую бабульку в полном недоумении.
Не прошло и получаса, как в подъезде разыгрались поистине нешуточные события.
Прибывшая на место аварийная бригада Мослифта деловито приступила к работе, но уже через десять минут их бригадир орал в трубку мобильного:
– А я откуда знаю, куда он, с…ка, делся?! Нет его тут, и все! Да. Тросы целы, но кабины нет! Никаких обломков внизу, обычная грязь по-колено! Нет, это ты издеваешься надо мной! Трезвый я, твою мать!..
– Эй, милок! – дернула бригадира лифтеров за рукав консьержка.
– Тебе чего, бабуля? – попытался отмахнуться тот.
– Лифту-то эти двое взяли.
– Какие еще двое, чё взяли? – опешил бригадир.
– Ну, которые первые ходили сюдыть. Они и взяли.
– Чё взяли-то? – по-прежнему не догонял бригадир.
– Тебе русским языком грят: лифту! – разозлилась бабка.
– Да ты чё, старая, совсем рехнулась?
– Это ты вроде и при исполнении, а дурак-дураком. Они, как уходили отсель, так мне и сказали, мол, бабушка не волнуйтесь, мы лифту домой взяли ремонтировать! Потом, мол, привезем и обратно поставим! Вот! А ты сам дурак! – с этими словами бабка удалилась к себе в каморку и злобно грохнула дверью перед носом у остолбеневшего бригадира.
Из трубки, которую он продолжал держать в руке, донеслась серия отборных матюгов, среди которых можно было понять лишь один вопрос: «Чего там домой взяли?». Бригадир, совсем дезориентированный происходящим, ляпнул, неожиданно даже для самого себя:
– Похоже, лифт того… сперли.
После короткой, но исключительно эмоциональной паузы, во время которой абонент, видимо, набирал в легкие побольше воздуха, из трубки выплеснулось такое, что бригадир, поморщившись, отнял ее от уха и выключил.
В это время на улице у подъезда переминались с ноги на ногу двое неизвестных:
– Говорил я тебе, Пантелей, давай сначала дело, а потом все остальное. Нет, заладил свое «по пивку, по пивку!». Вот и допрыгались! Что теперь докладывать-то будем, а? Такой облом! Учти – начнется разбор полетов, покрывать не буду!
Говоривший – невысокий крепыш – поглубже засунул руки в кенгурячьи карманы своей короткой авиационной куртки. Стоявший рядом с ним двухметровый гигант в нелепом длинном тулупе виновато развел длиннющими руками:
– Ермолай, ну кто ж знал? Может, это… того, пойдем?
– Куда пойдем, опять по пивку? Нет уж! В любом случае надо дело сделать, или нас Оператор на куски порвет. Ждем, когда все уедут и действуем.
– Холодно, однако… – Пантелей зябко передернул плечами, потуже натянул заячью шапку с торчащими в разные стороны ушами и поднял воротник своего малахая.
Глава 2
Приемный покой
Раздался громкий звук удара, кабина остановилась, дверь поползла вправо, и брызнул яркий свет. Леша, оказывается, все-таки заснул на полу лифта и теперь поднимался, прикрывая глаза от слепящего света. Он не стал долго раздумывать и быстренько выскочил из осточертевшей кабины и оказался в несколько неожиданном месте. Это не была ни безликая лестничная площадка его стандартной панельной семнадцатиэтажки, ни первый этаж с консьержкой в фанерной конуре. Алексей находился в помещении, размером чуть больше комнаты в его квартире. Прямо перед ним, посередине, стоял стол, за которым сидел седой старичок в белой рубашке, цветастом галстуке а-ля «шире хари» и черных нарукавниках. На столе, накрытом зеленым сукном, лежала раскрытая толстенная амбарная книга, чуть сбоку – настольная лампа с зеленым стеклянным абажуром. Старичок поднял голову и равнодушно взглянул на растерявшегося Алешу. Золотом блеснуло пенсне на его орлином носу.
– Ну-с, здравствуйте, молодой человек, присаживайтесь, – жест в направлении стула, стоящего напротив старичка через стол. – Ненароков Алексей Иванович, одна тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения… Тэ-экс…
– З-здрасьте… – Алексей машинально опустился на стул и стал мять в руках шапку.
Пенсне опять сверкнуло золотом. Старичок придвинул поближе амбарную книгу и продолжил:
– … окончил школу в 2003 году, поступил в институт в…
Алеша слушал старичка вполуха. Он никак не мог понять, где спасатели, куда он попал, и что вообще происходит. Старикашка продолжал зачитывать из амбарной книги факты биографии Алексея.
Ненароков оглядел комнату. Ничего особенного в ней не было: оклеенные стандартными бежевыми в цветочек обоями стены, неряшливо побеленный потолок, с яркой лампой на голом шнуре… За спиной раздался противный, скрипучий звук. Леша нервно обернулся и увидел, что это закрылась панель двери лифта. Послышался звук включившихся электромоторов.
– Молодой человек, не отвлекаемся! – послышался голос старичка.
Алеша вздрогнул, развернулся и посмотрел на седовласого. Тот постучал по столу тыльной стороной карандаша, неведомо как оказавшегося в его пальцах:
– Если вы не цените своего времени, то извольте уважительно относиться к моему. Продолжим…
– Что «продолжим»? – наконец обрел голос Леша.
– Продолжение, – флегматично взглянув на него, ответствовал старикан.
– Так. Мне все это порядком надоело! Я вам благодарен за то, что вытащили меня из этого идиотского лифта, но я спешу по делам и прошу вас закончить процедуру… э-э-э… составления протокола или как там его… без меня – Алексей решительно встал и попытался развернуться, хотя слабо представлял себе, где здесь выход, и куда надо идти.
– Сядьте, Алексей Иванович, сядьте! – спокойно, но весомо потребовал старикан в нарукавниках. – Наше с вами знакомство только начинается, поэтому прошу вас меньше эмоционировать и быть посерьезнее.
Алексей замер, скорее, от нахального спокойствия, с которыми были сказаны эти слова, чем от их смысла. Машинально он нащупал рукой стул позади себя и сел.
Старикашка продолжил читать биографию Алексея и закончил:
– … и, являясь сотрудником ООО «ЮНИВОКС», был вызван во внеурочное время на работу директором и владельцем фирмы Эдуардом Семеновичем Кирштейном. Так?
– Так, – на автомате кивнул Леша. – Но сам он это отрицает.
– Что? Как отрицает? – всполошился старик. – Откуда вы знаете?
– Да он мне сам сказал, гад.
– Как сказал?
– По телефону.
– Вы что ж, ему перезвонили?
– Да.
Старикан на секунду задумался, потом повертел в руках карандаш и неожиданно легко, едва заметным движением пальцев, переломил его пополам. Карандаш исчез, а в ладони незнакомца появилось что-то вроде мобильника. Он поднес прибор к уху:
– Ермолай, как там у вас?
Внимательно выслушав ответ, старикан проворчал:
– Вечно у вас проблемы. А почему допустили мобильную связь? Вот только покажитесь на глаза! Отправлю на штрафные работы в Сумеречный забой, ясно? Будете у меня камни дробить! Всё!
Старик бросил прибор на стол, но тот, не долетев чуть-чуть до зеленого сукна, растворился в воздухе.
Леша, хоть и окончательно проснулся, не мог понять толком, что происходит вокруг. Старикан закрыл амбарную книгу, встал, и оказалось, что он очень низкого роста – почти карлик. Леша тоже вскочил со стула.
– Пошли, – кивнул старик.
– Куда? – не понял Алексей.
– Пошли, пошли. Не все сразу, молодой человек, – проговорил карлик, взмахнул рукой, в которой появился маленький фонарик, и направился прочь от стола. Оказывается, в том месте, за его спиной, был выход, который Леша не увидел. «Странно, как я его сразу-то не приметил?» – подумал Алексей и двинулся за стариком.
Они вошли в темный коридор с сырыми, шершавыми и неприветливыми стенами. Кое-где на потолке тускло горели лампы, закрытые мутными грязными стеклянными колпаками. Света они почти не давали, лишь обозначали общие мутноватые контуры коридора. Вдоль правой стены, почти как в метро, тянулись пучки кабелей, волнообразно положенные на вбитые в стену костыли, а на полу валялись в избытке куски битого кирпича, щебенка, обрезки водопроводных труб и обломки деревянных ящиков. Весь этот строительный хлам шуршал и хрустел под толстыми рифлеными подошвами Лешиных катерпиллеров, отражаясь коротким глухим эхо от серых, облупившихся стен. Яркий фонарик идущего впереди старика выхватывал из сумрака туннеля отдельные детали хаоса, придавая происходящему мистическую окраску.
Алексей достал свой мобильник и включил его. Сети не было. Кто бы сомневался! Он засунул его обратно в карман и уныло поплелся дальше за стариком. Но тот скоро подошел вплотную к левой стене туннеля, на которой еле проступали блеклые буквы давно облупившейся надписи «Дебаркадер. Сектор Зеро. Рампа». Карлик, а за ним и Алексей остановились. Посветив себе фонариком, старикан нашел небольшой металлический ящик, прикрепленный к влажному бетону, и с противным ржавым скрипом открыл его. Внутри оказался короткий рубильник с фиксирующей скобой. Карлик уверенно схватился за рычаг, для чего ему пришлось привстать на цыпочки, и потянул его вниз. Раздался негромкий звук, будто кто-то резко открыл дверь в купе железнодорожного вагона, и часть обшарпанной стены ушла вверх, открыв овальный проход. В металлическом ящике замигала красная лампочка.
Леша, не двигаясь с места, по-гусиному вытянул шею, пытаясь рассмотреть что-нибудь за порогом открывшейся двери. Но ничего, кроме двух-трех метров стен, уходящих под прямым углом влево и слегка вниз, он не увидел, хотя в новом туннеле было светлее, чем там, где они находились.
– Заходи, – слегка посторонился карлик.
Леша, чуть пригнувшись из-за проема двери, неуверенно и осторожно перешагнул высокий порожек и оказался в боковом туннеле. Здесь было почище – под ногами не хрустел строительный мусор, стеклянные плафоны на потолке были относительно прозрачными, а, главное, внутри них ярко горели электрические лампочки. Стены выкрашены в салатовый цвет, потолок побелен, хотя кое-где на нем и проступали темные сырые пятна. Рядом с дверью к стене был привинчен блок архаичных эбонитовых трехпозиционных переключателей. Из блока выползал толстый силовой кабель и через метр скрывался в стене.
Сзади завозился старик и при помощи рубильника закрыл металлическую дверь. Пока он кряхтел, пытаясь запереть непослушный ящик, Алексею удалось прочитать то, что было мелко написано на внутренней стороне двери: «Сектор ССЗ, Москва». Но что это значит?
– А-а… – хотел было спросить он про непонятную маркировку.
– Потом, молодой человек, некогда сейчас, – сверкнув золотым пенсне, проскрипел вредный старикашка и, обойдя застывшего Лешу, щелкнул одним из переключателей. На панели загорелся крошечный синий индикатор. Карлик довольно крякнул и с приличной для своего роста скоростью двинулся по туннелю.
Шли они достаточно долго, Ненароков аж вспотел и расстегнул стеганую зимнюю куртку. Через каждые сорок-пятьдесят метров пути им попадались металлические овальные двери с кремальерными замками, как на подводной лодке. Наконец, минут через пятнадцать такого бодрого хода, горбоносый старикан резко затормозил у очередной двери и схватился за штурвал кремальеры. Но, даже повиснув на нем, он не смог сдвинуть колесо ни на йоту.
– А догадаться помочь трудно? – съерничал он.
Алексей не стал с ним спорить, подошел и взялся за штурвал. Пока он с трудом проворачивал тугой механизм, в глаза бросилась маркировка на двери: «Сектор Зеро. Пассажирский тамбур». Чуть выше колеса находился небольшой иллюминатор, в который, впрочем, ничего видно не было. С чмокающим звуком разлепились резиновые уплотнители, и Леша потянул на себя массивную клепаную дверь, больше похожую на люк.
С легким шипением металлический эллипс герметичной двери стал приоткрываться, тяжело проворачиваясь на усиленных стальных петлях.
Старичок быстро протиснулся в медленно расширяющуюся щель. Алексей отвалил люк, упер его в слегка выпиравшие из стены ограничители и заглянул в новое помещение, стараясь понять, куда еще его занесло. Но неугомонный карлик был тут как тут:
– Что замерли, молодой человек? Проходите, проходите скорее и закрывайте!
Дождавшись пока Леша не закрутит обратно штурвал кремальеры, старик повернулся и пошел по новому коридору, разительно отличавшемуся от двух предыдущих. Пол был каменным, абсолютно гладким и чистым. Стены до половины высоты были облицованы полированным серебристым металлопластиком, чуть выше и до арочного потолка – равномерно испускающим свет бежевым материалом. Через равные промежутки то слева, то справа появлялись небольшие ниши, глубиной до двух метров со створками металлических шкафов по бокам, неизвестно для чего предназначенных, и герметичной дверью с кремальерным колесом посередь. Но самое любопытное заключалось в том, что туннель этот был абсолютно, неправдоподобно прямым, и постепенно уходил куда-то в точечную бесконечность.
– Эй, вы, как вас там… долго еще? – не выдержал через двадцать минут ходьбы Алексей, стягивая куртку. – Жарко…
– Сейчас, уже почти пришли, – не оборачиваясь, ответствовал карлик. – А зовут меня Порфирий Емельянович.
Ненароков вяло удивился столь мудреному имени-отчеству, продел палец в петлю куртки и перекинул ее через плечо. Шарф уже давно перекочевал в карман. Действительно, вскоре они остановились у одной из многих ниш, и старик взгромоздился, встав на цыпочки, на откидное сиденье, отлепив его от стены. Ноги повисли в воздухе, не доставая до пола. Алексей вопросительно посмотрел на своего сопровождающего.
– Ваш шкафчик, молодой человек, – старик кивнул на один из железных ящиков. – Раздевайтесь, верхнюю одежду оставляйте – и в душ.
Леша прямо задохнулся от такого хамства:
– Что-о?! Это еще зачем? Я что, в бассейн пришел плавать?! А ну заканчивайте этот дурацкий розыгрыш, – вдруг озарило его. – Я возвращаюсь домой, всё!
Леша развернулся и сделал шаг, чтобы выйти из ниши. Не тут-то было! Его лоб с глухим стуком резко вошел в соприкосновение с чем-то твердым и совершенно прозрачным. Он в растерянности попятился.
– Хе-хе-е! – противно захихикал Порфирий Емельянович, сверкнув золотом своего пенсне и болтая от удовольствия ногами. – Не вышло? А вы еще раз попробуйте, молодой человек, с разбегу, головой вперед! Хе-хе!..
Алексей протянул руку и коснулся невидимой поверхности, но это не было стеклом. На стекле остались бы жировые следы от пальцев. В любом случае, выход из ниши был закрыт. Он отлепил от стены другое сиденье и плюхнулся на него.
– Что это, Прохор…
– Порфирий Емельянович! – ворчливо поправил старик, перестав дрыгать висящими ногами.
– Да, правильно… Порфирий Емельянович.
– А еще имеете высшее техническое образование! Стыдно, молодой человек, стыдно! Это – силовое поле, только и делов.
– Ха-ха!.. – напряженно засмеялся Ненароков. – Так я вам и поверил – силовое поле! Как же. – И сильно, но осторожно пнул воздух, не вставая с сиденья.
Нога ударилась о твердую поверхность на уровне среза ниши. Алексей поджал ноги, оперся руками о край сиденья и замер. Старик с интересом рассматривал его, потом сказал:
– Ну, успокоились? Тогда давайте, одежду в шкафчик…
Мимо ниши, где сидели Алексей и старик, по туннелю кто-то промчался на роликах или на самокате. Угол обзора был очень узким, и поэтому удалось увидеть лишь фигуру в джинсовом костюме с бейсболкой на голове. Алексей машинально вскочил на ноги и, забывшись, рванул в коридор, чтобы посмотреть на ездока. Раздался гулкий удар, и Алексей присел, схватившись руками за голову.