– Возьмите печеньку с предсказанием!
Выходящая из метро Вера дернулась от неожиданности, подняла взгляд от подсунутой под нос печеньки к девушке, что ее держала, и тут же шарахнулась в сторону: незнакомка в костюме Снегурочки выглядела жутковато. Бирюзовые линзы чуть ли не в два раза больше обычной радужки делали аниматоршу похожей на говорящую куклу ростом с человека. Ужас-то какой… Хорошо, что она сразу переключилась на другого прохожего, позволив Вере погрузиться в ее собственные мысли.
Поскальзываясь на скользких плитках, она с трудом обошла толпу у метро. Предновогодняя Москва сияла огнями многочисленных украшений, но совершенно не радовала погодой. Снег таял под ногами, тем более здесь, в центре, где коммунальщики с особым рвением засыпали его реагентами. Но он не сдавался – сыпался и сыпался с неба, украшая собой разряженные елки, машины, шапки и плечи прохожих, скапливался по обочинам и устраивал между деревьев Тверского бульвара настоящие баррикады, уничтожить которые не могла даже приближающаяся к нулю температура.
Вера поправила под мышкой пакет с тяжелыми папками и в который раз спросила себя: «Почему я должна это делать? Ну почему?!» С утра ей позвонила начальница Эмилия Семеновна и приказала отвезти клиенту их дизайн-макет, мол, этот ретроград не приемлет электронных картинок. Обещанные деньги легко примиряли их мегеру с подобными причудами. Вот и отправила она Веру в ее законный выходной с большой неудобной папкой, наплевав на то, что девушке пришлось ехать из области сначала в офис, а потом уже и сюда. А вообще-то это работа курьера, а не дизайнера, пусть и младшего! Но кого это волнует?
«Уволюсь», – обещала себе Вера, даже не пытаясь унять злость. Та давно клокотала в сердце, с восторгом перебирая обиды – непринятые идеи, низкую зарплату, помыкательство со стороны руководства, ощущение бездарно уходящего времени. Как пели-то, как пели, принимая на работу! И что? Годы шли, и ничего не менялось. И все реже Вера в своих карих глазах видела тот развеселый огонек, который так нравился и окружающим, и ей самой. Она знала, от чего он горел, – от того, что она всегда, абсолютно всегда, верила, что все будет замечательно. Недаром же у нее такое имя! Вот только сейчас этот жуткий застой просто убивал, высасывал силы и вот эту наивную, но такую ее веру.
Так больше не могло продолжаться, и сейчас девушка прижимала к груди свою надежду на лучшее: она везла две папки, вторую с ее собственным дизайном. Да, неправильно, да, немного подло, но выхода не оставалось. За все годы Эмилия Семеновна не приняла ни одной идеи, если та отличалась от ее собственных, искренне считая, что другие дизайнеры все испортят. По сути, их всех использовали как подсобных рабочих, отрисовывающих то, что она сказала. И это потихоньку уничтожало изнутри.
Сначала Вера ждала, что ей начнут доверять, потом надеялась, что что-то изменится, но этого все не происходило. И она решила рискнуть. Придумала свой дизайн, вложила в него огромное количество отличных – проверенных временем и совсем новых – идей. Сидела вечерами и ночами. Раз за разом перепроверяла цветовые решения, гармоничность, эргономичность… Ее проект даже не стали рассматривать, заявив, что от нее требуется совсем иное – четко выполнять поставленные задачи.
Очевидно, их грымза забыла об этой ситуации, иначе бы не отправила Веру к клиенту. Или не верила, что у той хватит смелости и дерзости. И, возможно, была права. Но все же… все же Вера решила рискнуть и отдать клиенту две папки. Ту, что создала фирма, и свою. Хоть и понимала, что, когда это вскроется, пути назад не будет. Она вылетит из компании с волчьим билетом. Кому нужны те, кто уводят клиентов? Девушка сбилась с шага. Никому. Руки дрожали, отчаянно хотелось присесть на лавочку и еще раз все обдумать. Но Вера знала: второй раз решимости ей не обрести. Господи, да и в первый откуда эту решимость взять?
Вокруг прыгали дети, топтались в очереди за глинтвейном их родители, орали в микрофон аниматоры в костюмах Деда Мороза и Снегурочки. Как бы ей самой скоро ни пришлось так же драть горло на морозе…
Папки, замотанные в пакет, постоянно норовили вырваться из рук. Вера часто поскальзывалась, кляня себя за пристрастие к каблукам, пусть и невысоким. Снег лез в лицо, уничтожая даже тот скромный макияж, который она нанесла с утра. Вот так, почти не глядя по сторонам, девушка добралась Малой Никитской и свернула, а затем у церкви еще раз – на Спиридоновку. Почти сразу стало тише.
«Где-то здесь…», – Вера, рискуя уронить заветные папки, полезла за смартфоном. Путь показался простым – иди себе по улице и иди. Так девушка и сделала. Правда, на одной из развилок немного поколебалась, но разобралась. По карте дорога казалась короткой, однако все никак не кончалась. Вера шла, и шла, и шла. Здесь слякоти оказалось поменьше, но она все равно цеплялась за ноги, заставляла обходить лужи, пристально вглядываться в тротуар – нет ли льда под тонкой вуалью снега? «Так и в жизни, – подумала вдруг девушка. – Кажется, все легко, а на деле… это ж юрлицо, наверное, придется оформлять… или как там? С налогами разбираться. Поставщики, рабочие… Да и не оценит он… Мегера – именитый дизайнер, а кто я? Нет, не оценит… Еще и нажалуется ей… Вылечу, как есть вылечу…»
Робкий голос где-то глубоко внутри шептал, что так больше нельзя, надо пробовать, надо пытаться. И Вера – да-да, верила. Прижимала папки к груди и шла вперед, пока не сообразила, что, похоже, прошла нужный дом. Сверилась со смартфоном. Нет, еще немного. Вот за тем перекрестком. Почему эта улочка такая извилистая? Кто так строит?
«Ну и где он?» Тридцать шестой дом оказался на месте, но в адресе значился корпус 4. Соседние здания стояли стенка к стенке, прохода между ними не было. Значит, во дворе. Однако арки, ведущие туда, оказались намертво закрыты решетками. «Да черт побери, а!» – Вера полезла в пакет за папкой, на которую Эмилия Семеновна небрежно наклеила стикер с данными. Наверняка там есть телефон клиента. Номера, разумеется, не оказалось. Зато была приписка «вход со стороны Спиридоновки, между 34 и 36 домами, не в арку».
Вера оторопело уставилась на записку. Разве эта фраза была тут раньше? Похоже, занятая своим жутким планом, девушка увидела только адрес, а остальное просто проигнорировала. Она дошла до конца дома 34 и уставилась на их общую с номером 36 стену. Никакого прохода между ними не наблюдалось. «Наверное, не «не в арку», а наоборот «в арку». А мегера не так услышала или не так записала». Вера принялась дергать дверь на воротах, но та не поддавалась. «Черт побери! Да что ж такое?!»
Девушка решила обойти дом, может, вход все же с другой стороны? Однако везде – везде! – оказалось закрыто. Вернулась к арке и почти успела! Из нее как раз выходил немолодой мужчина в сером пальто и кепке. Дверь захлопнулась прямо перед носом Веры. Она подскочила к незнакомцу и, сделав умоляющие глаза, попросила:
– Извините, пожалуйста, откройте ворота, очень-очень прошу! Мне надо попасть в корпус 4, а номера заказчика – нет!
Ее хмуро оглядели с головы до ног, от чего Вера отчаянно покраснела. Она знала, что со своей совершенно славянской внешностью, светло-каштановыми волнистыми волосами, в длинной юбке, простенькой курточке и огромным намотанным шарфом никак не тянет на девочку по вызову, однако именно такое подозрение и увидела во взгляде мужчины.
– Девушка, что вы мне голову морочите, ходят тут всякие, а потом квартиры грабят при свете дня!
«А, за наводчицу. Уже хорошо».
– Ну пожалуйста, мне нужен дом 36, корпус 4. Очень-очень. Там ждут макеты! Я ничего плохого не хочу. Я могу даже при вас их занести!
– Делать мне больше нечего. Потом по голове тюк – и поминай как звали. И зачем вам во двор, если корпус 4 всегда был между 34 и 36 домами!
– Да как же между ними! Там сплошная стена!
– Какая стена?!
– Вот эта! – Вера повернулась, сделала пару шагов вперед и ткнула пальцем в общую стену. – Вот!
– Что вот?! – возмутился мужчина.
– Стена! – На нее смотрели взглядом, в котором читалась весьма низкая оценка ее умственных способностей. Видеть такое оказалось на редкость неприятно, и Вера отвернулась. И тут же уперлась взором в проход между домами 34 и 36. – Ч-что?
Он правда был там! Небольшой проход, буквально шага в четыре в длину и еще меньше в ширину, заканчивался стеной еще одного дома. Синяя стандартная табличка гласила «улица Спиридоновка 36 корп. 4». Ниже и правее обнаружилось крыльцо с черным кованным козырьком и кокетливо подмигивающей гирляндой.
– Понакурятся всякой дряни, а потом дом в упор не видят, – услышала Вера сзади, но поворачиваться побоялась. Ей совершенно иррационально казалось, что стоит это сделать, как проход исчезнет внезапно, как и появился.
«Но я же не курила ничего и не пила, – растерянно и даже как-то обиженно подумала девушка. – Неужели я настолько кретинка… Да нет, с глазами-то у меня все хорошо! Но как же так?»
Ничего не понимая, Вера дошла до двери и уставилась на нее. Звонка или каких-то иных кнопок не нашлось. Но посередине располагалось здоровенное кольцо черного металла. Крепилось оно с помощью кованой накладки, стилизованной под голову чудища, и, очевидно, служило дверным молотком. «Прямо демон какой-то, – думала девушка, разглядывая этот необычный элемент. – Интересно, это клиент офис так украсил или было?» Квартира заказчика располагалась в другом месте. Вера приказала себе перестать мяться и робко протянула руку к кольцу. Ей почему-то подумалось, что демон вот-вот оскалится, зарычит да и тяпнет ее за пальцы.
Разумеется, ничего подобного не произошло. А вот стук раздался знатный. Девушка аж присела от пошедшего на всю улицу гула. Однако он утих, а за дверью никто не отозвался. Тишина. «Неужели я не сюда пришла? Или клиент уже ушел? Да нет, сказал же, что весь день будет в офисе. Хотя кто перед Новым годом в офисе сидит? Надо еще раз постучать». Представив предстоящий гул, Вера заколебалась. Как же она не любила беспокоить людей! А тут на пол-улицы слышно! «Ладно, сейчас, вот сейчас»… В момент, когда девушка уже сжала кольцо, дверь тихо цокнула и приоткрылась на пару сантиметров. Вера шумно выдохнула и потянула ее на себя.
Коридор оказался ожидаемо узким, да и представлял из себя небольшой пятачок, из которого сразу шла солидная мраморная, какие бывают только в старинных особняках, лестница с черными литыми перилами. Вера поправила папки, потопала ногами, сбивая снег, но бросила это бесполезное занятие. Жалко, конечно, такую красавицу пачкать…
На втором этаже оказались три одинаковые двери без каких-либо табличек. Девушка снова посмотрела на стикер с адресом. Никаких указаний на номер офиса там не нашлось. «Если что, извинюсь и спрошу, куда мне», – решила она, постучав в среднюю.
– Войдите, – ответ громыхнул сразу и слишком близко.
Повернув ручку, Вера ожидала, что говоривший окажется у самой двери, однако рядом никто не стоял. В комнате – богато, в старинном стиле обставленном кабинете – вообще никого не было видно.
– З-здравствуйте, – с трудом крякнула Вера в пустоту.
– Добрый день, барышня, – в этот раз голос прозвучал откуда-то сбоку.
Девушка повернула голову и увидела, что из затемненной части комнаты выступает мужчина в черном костюме. Вера невольно замерла, разглядывая его, и поняла, что не может понять ни возраста, ни хотя бы фенотипа. Европейский, скорее всего, а вот нос с горбинкой. Худое лицо, темные глаза, волосы – тоже, но с проседью.