Arno Strobel
Offline
© 2019 S. Fischer Verlag GmbH, Hedderichstr. 114, D-60596 Frankfurt am Main
© Прокуров Р. Н., перевод на русский язык, 2020
© Издание на русском языке, оформление ООО «Издательство Эксмо», 2021
* * *
Мертвые не болтают.
Немецкая пословица
Пролог
Она перекрывает воду и мгновение стоит с закрытыми глазами. Чувствует, как капли сбегают по телу и влага холодит кожу.
Полотенце висит на штанге у стеклянной перегородки. Она оборачивает его вокруг себя, заправляет свободный конец и выходит из душевой кабины.
Большое зеркало над раковиной запотело, и лицо отражается лишь бесформенным темным пятном. Она подносит руку и указательным пальцем выводит на поверхности контур лица, добавляет две точки глаз и изогнутую линию улыбки, затем рисует рядом два слитых воедино сердечка. Сознает вдруг, что ведет себя как влюбленный подросток, и усмехается.
– Как ребенок, – говорит она своему размытому отражению, но взгляд вновь скользит по блекнущим сердечкам, и на душе становится тепло.
Флориан. Они знакомы всего несколько недель, и вместе с тем он как будто превратил ее размеренную жизнь в красочный карнавал.
Все с той же улыбкой она берет с полки еще одно полотенце, наклоняется и оборачивает длинные светлые волосы, после чего скручивает его наподобие тюрбана.
Бросает взгляд на часы, лежащие на тумбочке. Уже десятый час.
Конец напряженного дня.
Фотосъемка. Презентация ювелирного магазина, рутинная работа. Во всяком случае, так она думала, когда выезжала поздно утром. Разве могла она предположить, что клиент окажется невыносимым педантом и притом холериком.
До семи часов она снова и снова фотографировала одни и те же украшения, и всякий раз владелец, Вернер Дидлер – или Вольфганг? – находил, к чему бы придраться, будь то фокус камеры или свет. При этом она уже который раз задавалась вопросом, почему терпит все это, вместо того чтобы жить на состояние, оставленное отцом, и ни о чем не думать. И, как и прежде, сама ответила на свой вопрос. Поскольку чувствует, что делает нечто полезное, и это чувство дарит ей вдохновение.
Она отворачивается и выходит из ванной. Самое время для бокала вина.
– Элла, включи плей-лист для отдыха, – произносит она, когда проходит рядом с комодом, на котором стоит умная колонка.
Проходит на кухню, берет штопор из ящика и откупоривает бутылку, которую поставила на стол, еще когда вернулась домой. Одновременно раздумывает, стоит ли звонить Флориану. Он уехал на несколько дней в Рим по работе и, вероятно, сидит сейчас с деловыми партнерами в хорошем ресторане. Так жаль, что поездка выпала на ее день рождения… Больше всего на свете ей хотелось провести этот вечер с ним.
Она смотрит на телефон, подключенный к док-станции на столешнице, но ее мучают сомнения. Не сочтет ли он ее слишком настойчивой или даже назойливой, если она позвонит? С другой стороны… не в том ли свидетельство любви, что ей не терпится услышать его голос?
Она берет бокал, поднимает против света лампы и рассматривает восхитительный багрянец вина. Затем закрывает глаза, с наслаждением вдыхает превосходный букет вишни, ежевики и табачных листьев. Делает первый глоток и ставит бокал.
– С днем рождения, Катрин.
Взгляд снова падает на телефон. Она так надеялась, что Флориан позвонит в течение дня и поздравит ее… Впрочем, у него, возможно, был очень напряженный день, и он не сумел улучить даже минутку.
– Что уж, в самом деле! – подбадривает она себя и берет телефон.
В то время как пальцы бегают по кнопкам, она задумывается, почему до сих пор не сохранила номер Флориана. Затем в напряженном ожидании прикладывает телефон к уху.
Но вместо ожидаемых гудков слышит голос, который сначала по-немецки, а затем по-английски сообщает, что набранного номера не существует. Катрин опускает трубку и озадаченно смотрит на маленький дисплей и ряд цифр. Нет, все верно.
– Странно, – произносит она и предпринимает вторую попытку, но слышит то же самое сообщение.
Она кладет телефон на столешницу, проходит в спальню и снимает смартфон с зарядки. На обратном пути на кухню вновь пробует набрать номер. С тем же результатом. Набранного номера не существует.
– Дьявол, – цедит Катрин и небрежно бросает смартфон на стол рядом с телефоном. Замечательный день рождения.
Она снова берет бокал и прислоняется к холодильнику. Как могло случиться, что номер Флориана, по которому она звонила за прошедшие недели десятки раз, перестал вдруг существовать? Если б он сменил номер, она узнала бы об этом. Ведь узнала бы?
Он программист в телекоммуникационной компании. Она не знает, чем именно Флориан там занимается, но ему, конечно, не составило бы труда сменить номер.
Катрин делает большой глоток из бокала и отталкивается от двери холодильника.
– Глупости! – произносит она громко и направляется в гостиную.
Все прояснится. Возможно, все потому, что Флориан в Риме, и по какой-то причине невозможно установить связь. Или он потерял телефон и заблокировал сим-карту. А может, телефон и вовсе украли. Говорят, в Риме полно карманников.
Она садится на диван и только теперь замечает, что не слышит музыки. Сегодня хоть что-нибудь будет работать нормально?
– Элла?
Катрин в напряженном ожидании. Сейчас ей должен ответить женский голос умной колонки, спросить о ее пожеланиях. Но устройство молчит.
– Элла! – повторяет она громче, но и в этот раз напрасно ждет реакции.
– Элла, сколько времени?
Не дождавшись ответа и на этот стандартный вопрос, она ставит бокал на журнальный столик, поднимается и подходит к комоду.
Колонка включена, о чем свидетельствует синий светодиод с правой стороны. Что ж, еще одна попытка.
– Элла! Сколько времени?
Как и прежде, устройство хранит молчание. Катрин пожимает плечами и возвращается на диван. Дивный новый мир технологий. Если колонка и завтра не заработает, можно будет вернуть ее в магазин. Все-таки она купила ее всего пару недель назад.
Она включает телевизор и переключает каналы, находит какой-то романтический фильм. Он уже идет какое-то время, но и это вполне подойдет, чтобы немного отвлечься, прежде чем отправиться спать.
В половине одиннадцатого она выключает телевизор, идет в ванную. Через десять минут кладет смартфон на тумбочку, закутывается в одеяло и выключает лампу. И вскоре засыпает с мыслью о Флориане.
Просыпается – и не понимает, что именно разбудило ее. Еще глубокая ночь. В комнате почти непроницаемо темно. В верхней части окна сквозь крайние планки неплотно сдвинутых жалюзи просвечивает луна, и эта полоска света служит ориентиром для глаз.
Она хочет перевернуться и спать дальше, но у нее вдруг перехватывает дыхание. Ее имя… Кажется, кто-то произнес ее имя? Нет, не произнес – прошептал. Кто-то за пределами спальни.
Она приподнимается в постели и напряженно вслушивается во тьму. Сердце начинает биться чаще.
– Катрин…
Вот, снова. Чуждый, вкрадчивый голос.
– К-а-а-а-тр-и-и-н…
По спине пробегает холод, на лбу мелкими капельками выступает пот.
Нет, это не сон. В квартире кто-то есть, и осознание этого внушает ей такой ужас, какого она прежде не испытывала.
Затем ее посещает внезапная догадка, и это кажется единственно логичным объяснением и успокаивает.
Флориан. Он знает, где спрятан запасной ключ. Она сказала ему на случай, если он решит вдруг заглянуть без предупреждения. А случай, как никогда, подходящий. Он вовсе не в Риме – это лишь предлог, чтобы таким необычным образом поздравить ее с днем рождения. На него это так похоже… И ничего другого на ум не приходит.
Вряд ли кто-то стал бы посреди ночи бесшумно проникать к ней в квартиру, чтобы затем стоять и тихо звать ее по имени. Такое возможно разве что в дешевом фильме ужасов.
Поэтому Флориан и не звонил, и его номер был недоступен. Вероятно, он стоит сейчас в гостиной с громадным букетом в руках и ухмыляется.
– Флориан?
Катрин осознает, что произносит имя шепотом, и зовет его громче. Снова напряженно прислушивается. Ничего. Наверняка он с трудом сдерживает смех, дожидаясь ее.
Она скидывает одеяло и ступает на пол. Выходит из спальни. Хоть объяснение кажется вполне убедительным, она содрогается, словно потянуло холодом.
Оказавшись в гостиной, включает лампу возле двери и озирается в ожидании, но… в гостиной никого.
– Флориан? – зовет Катрин снова, с прежней робостью. – Я же знаю, что это ты. Всё, выходи уже, покажись. Хватит меня пугать.
Тишина в комнате кажется ей противоестественной. Осязаемой, как если бы кто-то заложил ей уши ватой. У нее снова учащается пульс, возрастает до грохота, который перекрывает гнетущую тишину, но положение от этого не лучше.
Кажется, что-то щелкнуло? Что-то шевельнулось рядом? Нет. Или все-таки шевельнулось?
– Катрин!
Она издает пронзительный визг и невольно отступает на шаг. Женский голос шепчет ее имя, и в этом шепоте слышится… безумие.
– Ты хотела знать, который час.
Она чувствует, как поднимаются волоски на предплечьях. Элла! Ее взгляд падает на умную колонку. Это форменное безумие…
– Да, – отвечает она тихо и сама удивляется тому, как тонко звучит ее голос.
– Это час твоей смерти, Катрин.
У нее перехватывает дыхание, комната начинает вращаться. Катрин хватается за дверной косяк.
– Что? – шепчет она едва слышно.
– Ты ум-решь, – в нелепой манере шепчет голос Эллы. – Он при-дет за то-бой.
Сердце колотится о ребра, ей трудно дышать. Грудь словно стягивает петлей, все крепче и крепче.
– Кто… вы?
– Ты знаешь меня, Катрин.
Шепот перешел в странный шелест. Хуже того, теперь это не голос Эллы. Теперь это мужской голос, и Катрин действительно узнает его. Но…
– Ты умрешь. Скоро… скоро я приду за тобой.
Она чувствует, как в ней что-то происходит. Словно некий переключатель изменяет положение без ее участия. Катрин отталкивается от дверного косяка, делает несколько быстрых шагов к комоду, трясущейся рукой хватает кабель, по которому Элла подключена к сети, и рывком выдергивает штекер из розетки. Затем поднимает колонку и что есть сил бросает об пол, так что устройство разлетается на части, словно начиненное взрывчаткой.
Она стоит и смотрит на разбитую колонку, торчащие из нее детали, повисшие на проводах. «Как внутренности из распоротого живота», – приходит ей в голову.
– Элла?
Она ждет, пять секунд… десять. Ничего.
Не спуская глаз с разбитого устройства, внезапно обретшего враждебную ауру, Катрин делает шаг назад, затем еще один, и еще. Наконец разворачивается и на подгибающихся ногах бежит в спальню, где оставила смартфон.
Необходимо вызвать полицию.
Телефон лежит возле лампы на тумбочке. Вид глянцево-черного дисплея успокаивает. Ее спасительный круг в этом кошмаре. Едва она протягивает к нему дрожащую руку, экран вдруг вспыхивает, и из крошечного динамика в нижней части шепчет мужской голос:
– Это не поможет. Ты умрешь. Я приду за тобой. Скоро.
1
– Ты только глянь. – Томас движением головы указал на молодого человека, уверенно идущего к ним через пустую площадку перед пристанью. – Ну прямо манекен. Спорим, его-то мы все и ждем? Мне обычно везет на таких.
Томас Штрассер сурово судил каждого, кто придавал хоть какое-то значение своей внешности и был хорошо одет. В особенности если речь шла о людях одного с ним пола.
Вероятно, причина была в том, что он сам представлял собой типичного компьютерного гика: растрепанная борода, круглые очки, мешковатая одежда. И в довершение расхожего образа – внушительные телеса.
Но в данном случае Йеннифер могла понять своего сотрудника, поскольку человек, который к ним приближался, идеально подходил под противоположный шаблон.
На вид лет тридцати – то есть примерно одного возраста с Йеннифер. Но на этом явные сходства заканчивались. На нем были лыжные брюки пепельно-серого цвета и вызывающе красная куртка с белыми диагональными полосами и надписью «Богнер»[1] таким же броским шрифтом. Волосы тщательно зачесаны назад, так что напоминали темно-каштановый шлем. Лицо загорело на солнце или в солярии.
Он вытянул перед собой смартфон и с лучезарной улыбкой сделал селфи. Наверное, зафиксировал свое прибытие – для кого бы то ни было. Хотя погода стояла пасмурная, на нем были солнечные очки, своей выгнутой формой и зеркальными стеклами напоминающие скорее горнолыжную маску, привычную для яппи[2]. Именно это определение пришло в голову Йеннифер, когда он остановился перед ними и продемонстрировал идеально белые зубы, растянув губы так, что само лицо при этом осталось совершенно неподвижным. Он опустил смартфон.
– Привет, я Давид. – Он оглядел всю группу. – А это, как я понимаю, детокс-группа?
– Да, – ответил Йоханнес Петерманн, руководитель группы, который стоял рядом с Йеннифер и Томасом. Ему было около пятидесяти, и его седые волосы на старомодный лад наполовину скрывали уши. – Все верно. А вы, должно быть, Давид Вайс, которого мы дожидаемся уже двадцать минут.
– Мне жаль, – сказал Давид, хотя всем своим видом говорил: нисколько не жаль. – Не потому, что я Давид Вайс, – тут мне, конечно, не о чем жалеть. Жаль, что вам пришлось меня ждать. Больше не повторится.
Он снова обнажил зубы.
– Что ж, ладно.
Петерманн вышел вперед на несколько шагов и повернулся к группе, которая теперь была в полном составе и, включая куратора, насчитывала одиннадцать человек. Хотя температура колебалась у отметки в минус пять градусов, Петерманн был без перчаток. Он потер озябшие руки и достал из сумки листок бумаги.
– Итак, если все в сборе, я рад приветствовать вас в Шёнау, на берегу прекрасного Кёнигзее, в отправной точке нашего тура. Для начала я хотел бы вкратце поведать вам о нашем туре, «Трайпл-О-Джорни». Если вы еще не заглядывали в свои буклеты, «Трайпл-О» – тройное О – означает Out of Ordinary, или попросту неординарный тур. С нами у вас не получится спланировать привычный отпуск – мы предлагаем лишь индивидуальные туры. Собственно, поэтому вы сейчас здесь. Позднее я расскажу все подробнее. Далее мы убедимся, что не ошиблись с участниками, а затем настанет момент истины. Все электронные устройства будут храниться в этом ящике, – он указал на зеленый короб размером с чемодан, – вплоть до нашего возвращения. Не нужно волноваться, все будет должным образом отмечено, так что вы без труда найдете свой смартфон или планшет.
Он заговорщицки улыбнулся.
– Для меня это тоже впервые. Думаю, будет весьма захватывающе. – Он еще раз оглядел собравшихся и хлопнул в ладоши. – Коль скоро вопрос решен, можем отправляться. И вот еще что: если всех устраивает, с этого момента мы будем обращаться между собой по имени. Это создаст ощущение единства и не так формально. Согласны? Отлично.
Он кивнул стоящей рядом улыбчивой девушке.
– Начнем с Эллен Вайтнер, или просто Эллен. После бакалавриата в сфере туризма она получила магистерскую степень по туристическому менеджменту и устроилась к нам.
Девушка лет двадцати пяти старательно улыбалась. Вероятно, для нее это была первая серьезная работа, и она хотела проявить себя наилучшим образом.
– А этот блистательный молодой человек позади нее – Нико. Нико Шверте.
Петерманн указал на мужчину примерно сорока лет, с черными волосами и явно хорошо сложенного. Тот приветливо кивнул.
– Нико – новенький в нашей команде. Он родом из Австрии, если точнее, из Дамюльса, что в Форарльберге. Нико не только превосходный лыжник, но также опытный проводник. Он поведет нас от Санкт-Бартоломе и проследит, чтобы все благополучно добрались до места и вернулись назад.
Йеннифер присмотрелась к австрийцу, и он понравился ей буквально с первого взгляда. Нико был далеко не красавец, но излучал ребяческий шарм вечного подростка, не желающего взрослеть.
– И, наконец, я, Йоханнес. Я непосредственный руководитель группы и отвечаю за все, что связано с нашим туром. Это вся наша команда. Как вам известно, нам предстоит легкий пятичасовой переход, целью которого является бывший отель для альпинистов. Все прочее вы узнаете на месте.
Он заглянул в листок.
– Теперь ваша очередь. Первой у нас идет команда… секунду… – Он поводил указательным пальцем по списку. – Ага, вот. «Фукс-Телеком», фирма в сфере телекоммуникаций, готовая отправить в пятидневный детокс-тур четверых своих сотрудников, которым обычно с утра до вечера приходится иметь дело со смартфонами и Интернетом. Как знать, возможно, предприятие впоследствии извлечет выгоду из подобного опыта.
Он с улыбкой взглянул на Йеннифер и Томаса. Рядом с ними Анна и Флориан о чем-то оживленно переговаривались – и теперь смущенно улыбались.
– Думаю, будет лучше, если Йеннифер Кёниг сама представит своих сотрудников. – Он жестом указал на нее. – Прощу, Йенни.
Буквально за две минуты с обращения по имени к его сокращению. Это тянуло на рекорд. Йеннифер кивнула с улыбкой.
– С удовольствием. Этот бородатый добряк рядом со мной – Томас Штрассер. В свои неполные тридцать он один из самых молодых наших системных программистов. А это Анна Симонис, специалист по коммуникациям и информационным технологиям. И Флориан Траппен, системный программист, как и Томас; отвечает также за разработку приложений.
Йенни заметила, что Давид Вайс вздрогнул, услышав имя Флориана, и теперь смотрел на него так, словно вспоминал, откуда мог знать его. Она отвела взгляд и улыбнулась остальным.
– Какие-то детали они смогут рассказать сами в ближайшие дни. Времени у нас без Интернета и смартфонов будет предостаточно.
– Благодарю, Йенни, – вновь взял слово Петерманн и хлопнул в ладоши. – И еще четверо спутников забронировали эти пять дней без участия работодателей, поскольку справедливо рассудили, что время, проведенное без телефона, пойдет им на пользу. Это Анника и Маттиас Бауштерт, супруги, ведут свое небольшое предприятие. Сандра Вебер работает в страховой компании, и, наконец, Давид Вайс, работает в агентстве по управлению капиталами в Люксембурге.
– Я там партнер! – воскликнул Вайс и оторвал взгляд от Флориана. – Столько времени заняло этого добиться… Я партнер в швейцарской компании по управлению капиталами со штаб-квартирой в Люксембурге.
– Ну, пусть будет так. – Петерманн сложил листок пополам и убрал обратно в сумку. – Уверен, в ближайшие дни вы еще познакомитесь поближе. – Он снова хлопнул в ладоши. – Что ж… тогда прошу ваши телефоны. И если вы приволокли с собой ноутбуки, планшеты или еще какую-то технику, хоть и забронировали пять дней без этой дряни, – всё сюда, пожалуйста. Я полагаюсь на вашу честность.
Эллен уже стояла рядом с зеленым ящиком – с небольшим пакетом в руках. Она улыбнулась, когда Йенни первой протянула ей выключенный смартфон.
– Нет, положи его сама в пакет, подпиши и закрой. Потом можешь опустить в ящик.
Она передала Йенни карандаш и пакет из белой бумаги размером с тетрадный лист. На нем черным шрифтом было отпечатано OFFLINE, а чуть ниже в рамке располагалось поле для имени. У нижнего края разместился логотип «Трайпл-О-Джорни»: три пересекающиеся буквы «О» со словами Out, Of и Ordinary крошечным шрифтом внутри них и надписью JOURNEY под ними.
Йенни упаковала свой смартфон, подписала пакет и заклеила клапан. Затем положила пакет в ящик. Петерманн удовлетворенно кивнул и указал на пристань.
– Замечательно. Прошу.
Йенни повернулась и только теперь обратила внимание, что в мыслях по-прежнему зовет руководителя группы по фамилии. Вероятно, причиной тому разница в возрасте. Впредь следует иметь это в виду.
У второго причала дожидался паром с белыми бортами и деревянной надстройкой. «Марктшелленберг», судя по названию на носу. На обитых скамьях внутри могли разместиться семьдесят или восемьдесят человек, но этот рейс был забронирован исключительно для их группы. Это не могло понравиться другим туристам, которые также стояли у пристани в ожидании сорокаминутной переправы по Кёнигзее до Санкт-Бартоломе.
Внутри было заметно теплее. Йенни прошла подальше от дверей и выбрала место у окна. Положила рюкзак на соседнее сиденье и прижалась лбом к холодному стеклу. Вода в озере была кристально чистая и просматривалась до самого дна – в том числе и потому, что в Кёнигзее никогда не сбрасывалось стоков. Йенни прочла об этом пару дней назад в буклете. И о том, что максимальная глубина озера составляла сто девяносто метров.
– Положила рюкзак, чтобы никому не пришло в голову сесть рядом?
Йенни вздрогнула и оглянулась. Она не заметила, как подошел Флориан.
– Что за глупости. Только тебе такое и могло прийти в голову… – Йенни рассмеялась и кивнула на соседнее сиденье. – Так что, хочешь подсесть?
Флориан вскинул руки.
– Ну, может, ты хочешь провести в уединении эти последние минуты среди цивилизации… Помедитировать или что-то в этом роде.
– Не выдумывай. Давай, садись уже. – Она взяла рюкзак и переложила на заднее сиденье.
Флориан был приятным человеком и хорошо выполнял свои обязанности, но у Джейн порой складывалось ощущение, будто ему тяжело признать начальника в женщине, которая, ко всему прочему, еще и младше его лет на пять. И это при том, что она поддерживала приятельские отношения со всеми членами своей небольшой команды. В том числе с Флорианом, с которым поначалу было не так просто. Он включился в работу с первого дня и отлично себя показал. Проблема была не в этом. Флориан производил впечатление замкнутого человека, словно что-то держал в себе. Впрочем, со временем он стал более открытым. Йенни считала его одним из ключевых сотрудников и ценила во всех отношениях.
– Этот Давид сейчас спорил с Йоханнесом и Эллен, почему не может совершить еще пару важных звонков, прежде чем отдаст телефон, – сообщил Флориан, устраиваясь рядом. – Сдался, только когда Йоханнес пригрозил, что отплывем без него, если не положит чертов телефон в пакет. И тут же поднял вой, потому что пакет для его священного телефона не обит шелком.
Йенни невольно рассмеялась.
– Да, с него станется. Судя по всему, трудный человек.
Флориан посмотрел в окно.
– Любопытно посмотреть, как он проживет без своего смартфона.
– А мне любопытно, как я проживу без смартфона. Сложно поверить, но мне его уже не хватает.
Некоторое время они молча смотрели в окно, как две утки неспешно проплывают мимо парома.
– И ведь не мерзнут… – От одной только мысли, что температура воды у поверхности близка к нулю, у Йенни мороз пробегал по коже.
– У них толстый… – начал Флориан, но его прервал Давид, с шумом бросив рюкзак на противоположную скамью. Он подмигнул Йенни и странно посмотрел на Флориана, после чего рухнул на сиденье и тоже уставился в окно.
Некоторое время каждый думал о своем. Остальные члены группы между тем один за другим поднимались на «Марктшелленберг» и занимали места.
Йенни наблюдала, как Маттиас устраивает на полу рюкзак жены. Она как раз подумала, что он, наверное, одного возраста с женой, возможно, даже младше на два или три года, и в этот момент Давид проговорил:
– Флориан Траппен…
Йенни и Флориан взглянули на него.
– Все думаю, откуда же знаю твое имя. Никак не могу вспомнить. По крайней мере, пока. Но я еще припомню, не сомневайся. Откуда-то я тебя знаю…