Неповторимый

Неповторимый

Глава 1

У Татьяны сегодня выдался очень хороший день. Старшая сестра сказала, что ей нужна замена на работе. Лена через пару месяцев выходила замуж и собиралась уезжать к мужу, но до конца горнолыжного сезона ей не разрешали уволиться. Лене позволили уйти, если девушка сможет найти себе замену. Таня заочно училась и ожидала хорошую вакансию в городе, но сейчас ей не помешал бы временный заработок.

Но самое главное преимущество было не в самой работе, которая для девушки была только способом получения необходимых для жизни средств. А то обстоятельство, что предлагаемая работа находилась высоко в горах, и это значило для Тани очень много. Лена работала кондитером в маленьком цехе, она выпекала булочки, кексы и еще что-то для буфета большого спортивного комплекса, в зависимости от заказа буфетчицы.

Пару лет назад, когда Таня еще училась в школе, на летних каникулах она работала в кондитерском цехе и получила необходимый сертификат и навыки. Тогда, во время обучения, она даже немного училась оформлять торты, а замес булочек и кексов к концу каникул делала для всего цеха, когда с работы уволилась мастер, исполняющий эту работу. Булочки, бисквиты и кексы у нее получались отменные.

Поэтому сейчас она не волновалась, справится ли с поставленной задачей. Самое важное было то, что цех располагался высоко в горах, у самых ледников, где снег таял в начале лета и выпадал в конце сентября. Чуть выше горнолыжной базы белели вечными ледниками вершины гор.

– Слушай, я и мечтать не могла поработать там! – обрадовалась Таня, когда Лена сообщила о решении директора спроткомплекса.

– В общем, ты же знаешь, что мне уезжать только через два месяца и за это время, наверное, каток уже закроют, но я хочу спокойно собраться. А то получается, что я живу там всю неделю в гостинице, и на сборы остаются только выходные.

– А что, обязательно в гостинице ночевать? – в голосе Тани появилось напряжение.

– Нет, совсем не обязательно. Но разве тебе интересно каждый день подниматься рано утром и спускаться вниз пешком после обеда? Такой перепад давления, да и вставать тогда придется очень рано, – брови сестры удивленно поползли вверх.

Она любила покой и тишину, любила поспать и утром понежиться в кровати. И ей было непонятно, что кто-то может по собственной воле согласиться ежедневно пешком шагать больше пяти километров, пусть даже и вниз, затем добираться на другой конец города на рейсовых автобусах с пересадкой, а потом вставать чуть свет, чтобы не опоздать на специальный автобус, поднимающийся на горнолыжную базу лишь один раз в сутки, рано утром.

– У меня же учеба, и группа изучения Библии два раза в неделю. Я не хочу пропускать, – пояснила Таня. – А вставать утром и спускаться в город после обеда для меня не проблема, – широко улыбнулась она.

– Учебники ты можешь брать с собой и заниматься там после работы. У тебя даже больше времени для занятий останется. А вот с группой изучения Библии сложнее, ты же ее ведешь, – согласилась Лена.

– Я уже сказала, что для меня расстояния не проблема. А заниматься я лучше буду дома. Мне так роднее. Люблю свою комнату, свой рабочий стол. Понимаю, что это мелочь, но в данный момент для меня это важно.

– Как знаешь. Главное, чтобы руководство согласилось принять тебя на моё место без переоформления. А то шеф сказал, что в конце сезона не будет никого нового оформлять, – Лена направилась к телефону, чтобы узнать, возможно ли реализовать ее идею.

Через несколько минут она вернулась к сестре в комнату и подошла со спины. Таня уже погрузилась в чтение и, когда Лена прикоснулась к ее плечу, от неожиданности вздрогнула. Она была очень увлекающейся натурой и все в семье знали, что девушка может проехать свою остановку, забыть включенный чайник на плите или забыть о том, что в доме гости, если ей попалась интересная книга.

– Ну ты даёшь! – рассмеялась Лена, – Ты же, вроде, обрадовалась, когда я предложила тебе мою работу, почему же ты моментально забыла о том, что я пошла спрашивать о тебе моё начальство?

– Нет, не забыла, – смущенно улыбнулась Таня, затем смутилась еще больше и добавила, – … ну, или забыла немножко. Просто там – она взглядом указала на книгу, – такая интересная мысль!

– И что за книжка? – Лена взяла книгу со стола и посмотрела на обложку: – «Библейская динамика», прочитала она вслух. – И из-за этой книги ты обо всем забыла? Это же богословский труд. Я пробовала читать и трёх страниц не одолела, глаза закрывались, устала. Конечно, она вроде интересная, но такая трудная!

– Ты что, серьезно?! – невольно рассмеялась Таня. – Я вчера три остановки проехала в автобусе, – призналась она, – Мне нужно было остановок шесть или семь ехать до дома, а я ее читала и увлеклась. Сначала две остановки проехала в одну сторону, а потом села на автобус обратно и опять увлеклась, и мимо проехала. Тогда я решила уже не испытывать судьбу, пошла пешком, но уже не читая, чтобы под машину не попасть.

– И что же тебя так увлекло? – приподняла бровь Лена.

– Ну, понимаешь, мы всегда рассматривали библейских героев, как состоявшихся личностей, как будто они не меняются, а этот автор показывает изменение их характеров в процессе общения с Богом. Ну, сначала Моисей – рабовладелец, легкий на расправу, резкий и властный. Потом он меняется все больше, и в конце жизни – он же наикротчайший человек на земле, то есть вообще не имеющий злости. Конечно, я теперь понимаю, что эти факты вроде «лежали на поверхности», были как бы совершенно очевидны. Но почему-то я раньше этого не замечала. – Глаза Тани светились энтузиазмом, она сияла от счастья, рассказывая то, о чем только что прочитала. Но Лена едва сдерживала улыбку. Наконец Таня заметила с трудом скрываемую улыбку сестры. – Ты смеешься надо мной? – догадалась она.

– Ну, не совсем чтобы очень, – уже не сдерживаясь смеялась Лена. – Но если тебя послушать, не зная о ком ты говоришь, так покажется, как будто ты про своего возлюбленного рассказываешь. Но я – то знаю, что Моисей жил не меньше четырех тысяч лет назад. Но да ладно, я просто хотела спросить, тебя все еще интересно моё место работы?

– Да, конечно! – Сразу переключилась Таня.

– Так вот, шеф согласился и до середины лета ты можешь поработать. – Уже не так торжественно, как хотела несколько минут назад, заявила Лена. Теперь она уже не была уверена, что младшая сестра будет рада. Но Таня опять удивила ее. Она подпрыгнула и захлопала в ладоши.

– Ура! Спасибо тебе! – воскликнула девушка.

– Ладно, ненормальная моя сестричка, – усмехнулась Лена, – в понедельник поедешь со мной. Я все тебе покажу.

Таню нисколько не смутил эпитет сестры. Она давно привыкла, что не может вписаться в общепринятые рамки и угодить окружающим. Девушка поняла, что не один так другой из близких или знакомых, сочтет ее поведение странным. В обществе незнакомых людей она старалась не проявлять эмоции так бурно, но дома не пыталась сдерживаться. Родные посмеивались, но любили свою эмоциональную сестренку. В семье твердо знали, что Таня может иногда быть несдержанной, но никогда не бывает злой. Для нее самым важным было – не причинить боли или вреда всему живому. Жизнь во всех ее проявлениях была очень важна для девушки. И большинство знакомых ее любили, или хотя бы просто принимали как добродушное стихийное бедствие.

Глава 2

Наступил понедельник. Лена и Таня встали рано, чтобы успеть к месту сбора сотрудников высокогорного лыжного комплекса. По понедельникам заступала новая смена сотрудников гостиницы и поэтому салон автобуса был полным. Некоторым опаздывающим пришлось даже ехать стоя. Сначала автобус проехал по городу, затем свернул в ущелье. Дорога была асфальтирована на всем протяжении, поэтому Таня не заметила, где в ущелье промелькнул знак пересечения линии границы города.

Теперь они находились за городом, но для пассажиров и любого стороннего наблюдателя ничего не изменилось. За окном все также высотные дома проплывали вперемежку с дорогими, недавно отстроенными особняками.

Этот район горожане в шутку называли «сиротским», вспоминая Карабаса Барабаса из детского фильма «Буратино», когда богач причитал: «А я несчастный сирота, меня обидели, обокрали избили…»

После начала перестройки уже никто не боялся строить дорогие дома и показывать свои реальные доходы. Только во времена СССР высокий заработок был заведомо обозначен как преступление. Власти боролись с теми, кто хорошо живет. Теперь же предприниматели, чей бизнес «пошел в гору» также поднимались ближе к горам, к свежему воздуху и прохладе, спускающейся вечерами с ледников, и строили себе двух и трехэтажные особняки.

Земля в этом ущелье была очень дорогой! Ведь здесь у самого подножия гор находился всемирно известный большой ледовый каток, где не раз проходили различные международные соревнования, а заканчивалось ущелье лыжным спроткомплексом.

Но девушкам была безразлична цена земли. Им было приятно смотреть на красивые новые дома. И они радовались красоте построек и распускающимся первым цветам на клумбах, рядом с резными воротами. Казахи нередко заказывают себе дорогие ворота, даже если семья живет очень скромно. Для них очень важно первое впечатление и нередко дорогие ворота ставят, даже если они куплены на последние деньги. Но эти дома не бедствовали и не считали копейки, отдавая дань местному обычаю. Хозяева участков соревновались в способах произвести первое впечатление.

Вдоль дороги, ворота, витиеватые, со множеством сложных деталей как память прежних веков, соседствовали с современными металлическими гигантами, по последней моде «минимализма» и сложным электронным управлением, с видео камерами, направленными на посетителя. Не всякий случайный прохожий рискнёт нажать на кнопку звонка у таких ворот.

Нередко перед въездом на участок хозяева разбивали клумбы, на некоторых сейчас пробивались первые весенние цветы. Другие просто чернели подготовленным для посадки черноземом в окружении зеленой газонной травы, сохранившей свой свежий зеленый цвет еще с осени.

Если смотреть на все без зависти и сравнения, тогда дорогие дома будут радовать глаз своим архитектурным разнообразием и ухоженностью.

– Давно я не была в этой части города, – призналась Таня.

– Да ты уже больше года из наших микрорайонов не выезжаешь, – усмехнулась Лена, – «заучилась», «заработалась».

– Да нет… – замялась Таня, вспоминая.

– Так «да» ли «нет»? – усмехнулась Лена.

– Ну, в горы-то я выезжаю. Это святое, – вспомнила Таня, широко улыбнувшись.

– Ах да, в горы. Это для меня, чтобы попасть с работы в горы, можно только за порог выйти, – поддержала Лена.

– Вот поэтому я так рада, что твой шеф согласился, – Таня сгорала от нетерпения, мечтая увидеть свое новое место работы.

Девушки обе очень любили горы и занимались горным туризмом. Хотя сейчас на долгие походы нередко просто не хватало времени. Лена понимала, что выйдя замуж, вынуждена будет оставить свое хобби в прошлом. Ведь в городе, где жил ее будущий муж, гор не было. И все же белые горные вершины навсегда остались в памяти девушек. Они стали частью их души.

Воздух, врывающийся в открытые окна автобуса, становился все прохладнее и чище. Если человек всегда дышит чистым воздухом, он не знает этого наслаждения – вдохнуть полной грудью воздух без газа и пыли! И только житель мегаполиса, находящегося словно в чаше гор, расположенных вокруг, города, почти не продуваемого ветрами, мог в полной мере оценить блаженство оказаться выше линии загазованности.

Теперь рядом с дорогой становилось меньше лиственных деревьев и чаще встречались огромные темно-зеленые ели. Весенний ветерок приносил тонкий запах хвои и пробуждающейся земли.

Таня запрокинула голову, и следили за белыми барашками облаков на лазурном небе, проплывающими над зелеными верхушками вековых елей, которые раскачивались от свежего весеннего ветерка. Девушка невольно подставила лицо потоку воздуха и прикрыла глаза. Ей повезло сидеть у окна и сейчас, когда автобус ехал очень медленно, весенняя прохлада доставляла лишь удовольствие.

Пока девушки ехали, Тане казалось, что людей в автобусе достаточно много, но как только он остановился на площадке спорткомплекса и все вышли, ей вдруг показалось, что крошечные фигурки буквально растворились в окружающем пространстве, превратившись почти в ничто. Вокруг стояли гигантские скалы с нерастаявшими ледниками на склонах. Разреженный воздух высокогорья, казался не только хрустально-прозрачным, но и сладковатым на вкус, словно цветущий кустарник на ближайшем пригорке, напитал его своим медвяным нектаром.

Каждый, кто выходил из салона, невольно делал глубокий вдох, еще даже не спустившись с последней ступеньки. Таня умышленно подождала, пока все люди выйдут, чтобы никого не задерживать. Она остановилась на выходе, медленно вдохнула горную прохладу, словно выпивая первый глоток изумительного напитка и чуть задержала дыхание, окидывая взглядом открывшийся взгляду пейзаж.

Хвойный лес остался в сотнях метров ниже по склону. Серые скалы соседствовали со снегом, который начинал понемногу подтаивать по краям ледника под лучами яркого солнца. В тех местах, где снег все же освободил землю, уже пробивались первые былинки травы. На этой высоте растениям приходится спешить, чтобы успеть за короткий сезон не только вырасти, но и дать семена.

Даже сложно было сейчас поверить, что там, внизу всего лишь в получасе езды на машине, уже распускаются листья на деревьях. Здесь была ранняя весна. И только расцветающий куст на ближайшем склоне напоминал, что не все так однозначно, как кажется на первый взгляд.

Лена уже стояла на площадке, ожидая сестру. Она понимала ее, ведь сама чувствовала то же самое не так давно, когда начала здесь работать. Сейчас это великолепие природы стало почти привычным, но Лена не жалела об этом. На смену новизне чувств, пришел покой. Вся эта красота словно «встроилась» в ее душу, навсегда стала ее частью. И теперь она наблюдала, как этот процесс происходил с ее сестрой.

Девушки обе любили ходить в горы. Но когда выбираешься в короткий поход один-два раза в месяц, повторяется лишь момент новизны, как новая влюбленность, не проходя трансформацию. Но сейчас Лена знала, что с сестрой будет происходить дальше и ее это радовало.

От площадки, где автобус оставил одних пассажиров и забрал других, чтобы спустить их в город, до гостиницы и столовой, находящейся при ней, было недалеко. Но некоторые из приехавших, кто в обычной жизни не ходил по горам, поднимаясь на пригорок, дышали тяжело. Но Лена и Таня не заметили подъема. Их ноги были привычны к расстояниям намного большим, чем это.

Кондитерский цех Таня с трудом бы назвала этими словами. Он был очень компактным, но чистеньким и удобным. Здесь было все, что нужно для работы. Таня быстро ознакомилась с помещением.

– Пойдем я познакомлю тебя с администратором гостиницы, – предложила Лена.

– А зачем? – не поняла младшая сестра.

– Вдруг ты все же надумаешь иногда здесь ночевать.

– Поняла. Ладно, пойдем, но сомневаюсь, чтобы мне это пригодилось, – Таня не возражала, но и не проявляла большого энтузиазма.

Наконец первые знакомства состоялись и девушки приступили к работе. Вдвоем они справились очень скоро. Тем более, что на сегодня буфетчица заказала только кексы. Булочки остались у нее со вчерашнего дня.

Закончив работу, Лена показала сестре все рецепты, которые могут пригодиться в будущем, а также где находятся все необходимые ингредиенты.

– А теперь пойдем к дяде Леше, познакомлю вас, и попросим его поднять нас на «канатке» на перевал. До обеда успеем. А потом поедем домой, – предложила Лена. – Завтра ты уже одна приедешь.

– О! Это самая лучшая идея! – обрадовалась Таня.

Сестры захватили с собой несколько горячих кексов, чтобы порадовать мужчину, работающего на канатной дороге. Как сотрудники комплекса они имели право бесплатно воспользоваться канатной дорогой один раз в день.

– Моя самая вкусная и улыбчивая девочка пришла! – глаза Алексея Львовича, пожилого мужчины, сотрудника канатной дороги, засияли радостью. Затем он заметил Таню, – а это, кажется, твоя сестра. Вы чем-то похожи, наверное самой доброй улыбкой на свете! – обратился он к Тане.

– А еще сладостями, – Таня раскрыла бумажный пакет с теплыми кексами, встречая доброго мужчину почти как старого друга.

– Это ты специально дала «вкусняшки» сестре, чтобы теперь она меня «прикармливала», – рассмеялся Алексей Львович.

– Ага, она теперь вместо меня будет работать с вами, – подтвердила Лена, поддерживая игру. – Можно мы вместе поднимемся? – добавила она.

– Конечно! Я же должен поддержать у твоей сестры желание меня угощать, – согласился мужчина.

Поговорив еще немного, девушки уселись на проезжающие мимо сидения канатной дороги для лыжников и поехали на перевал. Некоторые спортсмены закрепляли лыжи на ногах еще до того, как садились на сидение «канатки» и вверху спрыгивали с нее чуть не доехав до площадки, на которой должны были сходить. Но в основном люди все же придерживались правил и держали свои лыжи в руках, становясь на них лишь на перевале, после чего зигзагами мчались вниз, по склону, поднимая снежные вихри на поворотах. «Саночники» катались в стороне от лыжного спуска и не пользовались подъемником. Для них было оборудовано отдельное место.

Глава 3

Было очень увлекательно наблюдать за катающимися людьми с высоты подъемника. Ветер здесь был намного свежее и девушкам захотелось запахнуть кофточки плотнее.

– Жаль, что я не взяла с собой из дома куртку, – посетовала Таня. – Думаю, что надо будет захватить, чтобы потом не мерзнуть, если будет возможность подняться на перевал.

– Как я могла забыть! – расстроилась Лена. – В цехе у меня даже две курки, я могла бы взять. Но сегодня такое солнышко, что я забыла про ветер здесь, наверху. Кстати, тебе не надо привозить куртку, пусть моя остаётся.

Яркое солнце слепило, отражаясь от ледника, сестры вспомнили не только о куртках, но и о солнцезащитных очках. Обычно Лена все брала с собой, но сегодня они с сестрой пошли в незапланированный поход, поэтому не предусмотрели все, что было нужно.

Оказавшись на земле, девушки медленно пошли по чуть подтаявшему утрамбованному множеством ног и лыж снегу. Они не планировали спускаться по лыжной трассе, а ушли в сторону, обойдя ледник. Там, на южном склоне с перевала шла туристическая тропа. Именно она и была целью сестер. Девушки пошли вниз по тропе, наслаждаясь свежим воздухом и любуясь красотой.

Они спустились до спорткомплекса, захватили свои сумочки, и пошли вниз по асфальтированной дороге на остановку рейсового автобуса, до которой нужно было шагать больше пяти километров. По дороге девушки с удовольствием общались. Несмотря на то, что они жили в одной квартире, при полной занятости обоих, сестрам не хватало времени на общение. Им всегда было о чем поговорить.

Так началась новая страница в жизни Татьяны. Девушка не захотела ночевать в гостинице и, выполнив заказ буфетчицы, возвращалась домой каждый день. Шагая вниз по дороге, Таня не могла сдержать счастливой улыбки. Рассматривая окружающую красоту, девушка нередко нежно проводила пальцами по ветке дерева, склоненной над обочиной дороги, лаская ее листочки.

– Привет, моя милая березка, – едва слышно шептала она, – спасибо, что ты есть! – Затем она поднимала глаза к небу и тихо произносила. – Спасибо, за то, что Ты подарил нам березы и за то, что они не закрывают Твое небо, а будто подчеркивают его голубизну. Я очень хочу научиться у них вот также, не заслонять Тебя, а только показывать через себя, но не знаю как это сделать? Мне кажется, что я недостаточно прозрачна, что «меня слишком много». Я очень хочу, чтобы во мне было больше Тебя. Но для этого мне нужно Твое чудо. Ты же знаешь, как много во мне энергии! Но почему-то Ты вложил ее в меня. Научи ей управлять. Я без Тебя не справлюсь с этим вулканом. Ты же знаешь, как меня начинает «нести», если я пытаюсь перекрыть ее, обуздать, что-ли? Ну, Ты знаешь, что пока я нашла только один способ, чтобы меня не «несло куда попало» – только много работать и делать массу дел. Только я не знаю, хватит ли на все это здоровья? А березки настолько спокойные! Я бы хотела получить такой покой, но пока не знаю как? Очень прошу Тебя, научи меня находить покой без того, чтобы «подавлять себя». Я не хочу потом «взрываться» после того, как надавила на себя.

Спускаясь ниже, Таня увидела бурную горную речку, которая шумно несла свои прозрачные воды вниз, перепрыгивая с камня на камень.

– О! Привет, речка! – обрадовалась девушка, свернула с дороги и почерпнула ладонью хрустальную воду. Сделав глоток, Таня опять улыбнулась, отвечая на пришедшую мысль, и снова подняла взгляд к небу. – Ну да, шумную и бурную речку нельзя безнаказанно перегородить. Ладно, если Ты не создал меня такой тихой и спокойной как березка, тогда научи меня находить гармонию и покой в движении, как эта речка. Я же слышу какую удивительную тишину она несет, несмотря на ее мощь, шум и скорость.

Поговорив с речкой и помолившись, Таня легко поднялась с камня, на который присела, чтобы насладиться тишиной горной реки и продолжила путь.

Каждый день, спускаясь вниз, девушка находила что-то новое по пути к остановке. Она хотела учиться, искренне верила, что Творец «скрывается» за физическим миром, чтобы дать возможность человеку верить или не верить, видеть или не замечать Его присутствие во всем, что окружает людей в этом мире. И Таня выбирала «верить и видеть», поэтому ее диалог редко прекращался, особенно тогда, когда она находилась на природе.

В суете города девушка нередко забывала о Том, с Кем так любила разговаривать и у Кого любила учиться. Люди вели себя более настойчиво и громко, и их труднее было не замечать. Поэтому Таня огорчалась, что среди людей так трудно было слышать тихий голос Бога. Первая Заповедь: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всею крепостью твоею, и всем разумением твоим…»¹ – исполнялась как-то легко, без напряжения. Она просто позволила своей душе влюбиться в Творца, лишь иногда напоминая себе о своем выборе, когда что-то пыталось заслонить Его образ.

В такие моменты, когда какие-то заботы или сложные вопросы заслоняли образ Творца, Таня вспоминала фразу Петра: «Господи, к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни». И все становилось на свои места.

Иногда Тане вспоминались слова: «Заповедь дана прежде всего для того, чтобы в момент, когда у меня пропадает желание исполнять ее, я мог спросить себя: «Что со мной не так? Что случилось?» И потом, найдя «поломку», возвращаться к благодати, к той самой силе любви, которая позволяет испытывать наслаждение от исполнения Заповеди».

И все же Таня верила в то, что вся ее учеба и изменения в характере нужны именно для того, чтобы применять их в отношении к людям. Ведь вторая Заповедь, не меньшая, чем первая, гласила: «Возлюби ближнего как самого себя». Поэтому Таня всегда с готовностью спускалась вниз, в город, к людям.

«Если Ты, мой любимый, желаешь того, чтобы я любила людей, я хочу научиться хотеть того же также сильно, как Ты», – молилась девушка – Я вижу, что Ты любишь людей, но не балуешь их, не «садишь их Себе на шею». И я прошу у Тебя мудрости поступать также».

Обычно она успевала появиться дома не позже пяти часов вечера и делала много различных дел до наступления ночи. Дважды в неделю в их квартире собирались две группы молодежи для изучения Библии. Все, кто появлялся в этом доме, были бы рады объединить группы, но гостиная не вмещала всех желающих. Именно поэтому пришлось первую группу разделить на две, так как места в комнате не хватало даже на полу.

Это были девяностые годы, когда в бывшем СССР позволили говорить о Боге и люди, истосковавшиеся по вести о любви Божией, заполняли стадионы, чтобы послушать приехавших проповедников. Но после услышанной проповеди, выйдя на молитву вперед, к сцене, люди не знали, что делать дальше. Далеко не всем посчастливилось попасть в хорошую общину и найти себе верующих друзей. Многие «застряли» между «миром» и «церковью». Именно поэтому дом, хозяева которого согласились принять тех, кто оказался «не у дел» в общине, едва вмещал всех желающих. Сейчас обе группы насчитывали около тридцати человек и Таня уже серьезно думала, что же делать дальше? Ведь третий вечер она уже не могла выделить из-за учебы. Девушка училась в библейском заочном институте и занималась по вечерам.

Родители девушек сами приглашали людей в дом, понимая, как важно после принятия решения о служении Богу, оказаться в месте, где тебя любят и принимают. Нередко молодые люди, приходя на общение, оставались в кухне, чтобы поговорить с матерью девушек, так как отец – миссионер, вырастив детей, радовался возможности проповедовать, и не часто бывал дома.

Тане не раз старшие братья в общине «ставили на вид», что не положено женщинам вести группы изучения Библии и вообще руководить, но она лишь отшучивалась:

– Я сразу уступлю свое место, если кто-то из братьев согласится вести их и если молодежь его примет. Мы же начали собираться потому, что ребята пришли ко мне и попросили: «Танюх, возьми нас, расскажи по-простому про Библию. А то мы на церковный разбор пришли, а там все так сложно, что мы ничего не поняли». И я согласилась, с условием, что они по воскресениям все равно будут на собрание ходить. Так вот, как только кто-то из братьев возьмется вести группу, я сразу уступлю. У меня масса всяких интересных дел в жизни есть! Руководить не стремлюсь.

Девушка радовалась тому, что может увлечь молодых людей изучением Библии. Она горела сама и хотела «зажигать» других. Таня нередко устраивала диспуты на темы прочитанных историй, сама задавала неудобные и каверзные вопросы, отчего в комнате поднимался шум спорящих голосов. Она знала, что жизнь не станет «нянчиться» с теми, кто пытается жить по Заповедям. Тем, кто после многих лет атеистической пропаганды рискнул поверить в то, что Бог действительно есть, предстояло не только собеседникам, но и самим себе доказать, что это так, что Бог есть и что Он – живой, а не фантазия фанатиков.

В этом месте не боялись правды, допускали любые мнения и предположения. Татьяна однажды слышала, что известный учитель Библии очень любил, когда кто-то приходил и задавал каверзные вопросы. Но самым лучшим временем он считал, когда он, убедив оппонента, оставался наедине со своими учениками и те, встав на позицию ушедшего человека, требовали от учителя более глубокого обоснования его взгляда Это заставляло учителя поднимать самые глубинные сомнения и искать на них ответа.

«Тот, кто стесняется спрашивать, не может изучать Библию, а раздражающийся от обилия вопросов – не может ее преподавать» – любил говорить этот учитель.

И Таня старалась никогда не забывать эти слова. Нередко кто-то из детей верующих родителей, неплохо знающих текст Писания, посещали группу и пытались учить всех «как надо жить». Тогда Таня, как хозяйка квартиры, поставила пустой стул посередине комнаты и сказала:

– Представьте, что здесь сидит Иисус. И только Он знает Библию полностью и то, как надо ее исполнять. Ведь Он – наш Путь. Все остальные – только предполагают, допускают какие-то мысли или делятся опытом. Никто из нас не имеет права на знание полной истины и не может утверждать, что его понимание – единственно верное.

– А ты? – с усмешкой уточнил тот, из-за кого девушке пришлось это сделать.

– Я – в первую очередь! Со мной всегда можно спорить и опровергать мои слова. Но только с теми же условиями – не пытаться настаивать на своей точке зрения, как на единственно верной. Если я поделилась тем, что поняла, а вы не согласны, поделитесь своим опытом. Но каждый вправе оставаться при своем мнении. Мы все ищем истину, но никто не имеет права сообщить, что является ее носителем. – Закончила Таня.

В первое время, несмотря на тесноту, приходилось держать стул свободным, чтобы тому, кто сильно увлекся своими доказательствами, молча показать на него. Но довольно скоро в этом отпала необходимость. Молодежи понравилась атмосфера, родившаяся в группе, после установления этого правила. Когда появлялись новички и затевали спор, им рассказывали о принятом правиле и Тане не приходилось напоминать. Когда группу пришлось поделить, новый стул даже не нужно было ставить.

Но самой основной темой в обоих группах было личное познание Бога, пробы жить по Его Заповедям и обмен опытом, как в практической жизни можно применить ту или другую истину. Всякий новичок, попав в группу, все же понимал, что руководит здесь девушка. Эмоции не только не пресекались, но и приветствовались, так как тогда общение становилось более живым. Поэтому те, для кого выражение чувств на пути познания Бога казалось неприемлемым, просто «не приживались», найдя другие группы изучения Библии.

Когда Таня говорила старшим братьям общины, что готова сразу уступить руководство тому, кого примет группа, она была полностью честна. Ведь сейчас ей приходилось изучать те места из Библии, которые нужны были молодым людям, пытаться найти ответы на волнующие их вопросы. Нельзя сказать, что для себя Таня ничего не получала от подобных разборов, но все же ей представлялось мало возможности изучать темы, которые представляли интерес лично для неё. На учебники девушке оставалась лишь несколько ночных часов и поэтому ей было не просто успевать прочитать и ответить на вопросы по ее учебникам.

Нередко, услышав вопрос, на который Таня не знала ответа и никто из группы не мог ответить, девушка предлагала:

– Давайте помолимся и спросим у Бога. А потом будем ждать ответа. Только большая просьба, на следующей встрече рассказывайте все мысли, которые пришли к вам из любого места на эту тему, даже если мысль покажется группой или слишком простой, хорошо?

Чтобы в работе и суете недели не забыть вопрос, в группе была тетрадка и тот, кто оказывался рядом с ней, записывал вопрос, чтобы прочитать через неделю. Когда через время снова читали вопрос, а потом делились ответами, тотлько тот, кто задал сам вопрос, мог сказать, достаточен ли для него найденный ответ. Случалось, что некоторые вопросы оставались не отвеченными долгое время. Встречались и такие, которые были объявлены «пожизненными», если тот, кто задал его, говорил:

– Я понял (или поняла), что буду возвращаться к нему снова и снова и каждый раз буду открывать для себя что-то новое.

После того, как спросивший сообщал, что получил свой ответ, или «объявлял вопрос пожизненным», его прекращали зачитывать на общих встречах.