000
ОтложитьЧитал
Час 1
Тепло солнечного летнего света высушивало утреннюю расу на зеленых листьях экзотических зарослей, опутавших руины некогда великой человеческой цивилизации. В небе, где никогда больше не будет людей, летали лишь редкие пушистые облака. Сухой бетон разрушенных домов стал пристанищем для множества ящериц и насекомых, любящих прятаться в сырых трещинах.
То тут, то там раздавались крики птиц, иногда слышались всплески. Бывшие улицы города затопило чистой, прозрачной, лазурно-блестящей водой. Сотни тысяч небоскребов гигантского мегаполиса предстали сотней тысяч бетонных столбов, опутанных и заросших лианами утопленных джунглей.
Сквозь один из таких небоскребов проросло гигантское ветвистое дерево. Его корни, казалось, раздробили стены и обрушили крышу. Но внутри здания, у стен заросшими ядовито-зелеными виноградами лежал истинный виновник доисторических разрушений: военный глайдер – древний летательный аппарат с небольшими крыльями, внутри которых спрятались лопасти пропеллеров. С помощью этих крыльев машина когда-то могла здорово маневрировать. Однако сейчас она была лишь грудой ржавого металлического мусора.
Лианы вперемешку с корнями проросли сквозь пластины брони глайдера, едва не разорвав его пополам со временем. Внутри, в темноте и сырости копошились сколопендры и многоножки, любящие сырость и темноту насекомые. А в самом дальнем углу, за трухлявым человеческим скелетом в выцветшей военной форме, стояла криогенная капсула.
Когда-то давно в таких транспортировали или хранили преступников либо тяжелораненых и больных людей. Иногда в них спали космонавты-путешественники, покорители дальних миров. Определить как-то по капсуле, что за человек внутри или кем он был раньше – невозможно. Но можно догадаться по окружению, что он был причастен к некой армии некой страны или государства, которое возможно напало когда-то на ныне вымерший город.
Без подзарядки капсула способна поддерживать жизнь в спящем теле на протяжении тысячи лет. После чего автоматика запускает протокол раскрытия и отключается.
Внутри глайдера внезапно раздался писк, и загорелась красная лампочка на капсуле. Звук и свет мгновенно распугали местную членистоногость, а затем крышка капсулы медленно и с шипением раскрылась, выпуская наружу клубы холодного пара.
Еще через несколько секунд из этого пара вывалился на грязный пол силуэт человеческого тела. Буквально скрипя суставами и мышцами рук и ног мужчина, задыхаясь и кашляя, силился подняться на ноги.
Он был одет в обтянутый черный костюм, какие надевали дайверы перед погружением на дно соленых вод. Никаких военных опознавательных знаков на нем не было, как не было и порядковых номеров преступников. И мужчина не казался раненым, больных же всегда облачали в белые цвета.
Коротко стриженый мужчина с карими глазами и морщинистым лбом, с выступающими скулами и легкой щетиной, с трудом встал на босых ногах и, обхватив себя руками и дрожа от холода, осмотрелся.
Очень быстро он почувствовал дуновения теплого ветра и увидел дыру в лобовом стекле транспортного судна, откуда это тепло и проникало, вместе с тусклым дневным светом. Сорвав со скелета военного куртку со штанами и прихватив его ветхие ботинки, мужчина поспешил к теплу и свету.
– Ай! – воскликнул он, наступив на острый камень.
Возможно, стоило в первую очередь надеть обувь, но свет от капсулы уже погас, а копошиться в темноте глайдера не хотелось. Так что пришлось потерпеть камни под ногами.
Выпрыгнув наружу, мужчина в первую очередь быстро огляделся. Вокруг были натуральные джунгли. Зеленые папоротниковые листья, разнообразные мхи, лианы и толстые корни дерева, словно паутина опутывали руины здания, в котором находился человек.
Убедившись, что рядом нет ничего, что представляло бы опасность здесь и сейчас, он разобрался с одеждой.
Ветхие ботинки служили домом для целого семейства косиножек. Иной бы побрезговал их беспокоить, а этот парень даже бровью не повел, выселяя горсти насекомых голыми руками.
Размер тоже был не идеален, да и сама обувь оставляла желать лучшего, но на безрыбье и рак рыба, а мужчина оказался привычен к дискомфорту.
Примеряя дряхлые штаны, он вытолкнул ногами останки костей их прошлого хозяина. С усилием расшевелил проржавевшую бляху ремня и затянул ее уже по своему размеру.
Встряхнув и накинув куртку, пошевелил плечами, проверяя, насколько уцелели швы армейской ткани. Убедившись, что достаточно, человек осмотрел себя: черный, плотно облегающий тело гидрокостюм, поверх выцветшие камуфляжные штаны и куртка, да потрепанные ботинки.
Сухие черты лица, сдержанная стрижка и серая форма. Теперь неизвестный казался исключительно солдатом.
В одежде было теплее, и в целом солдат уже пришел в себя после пробуждения. Однако он по-прежнему не понимал, где находится. Когда попытался вспомнить последние события, то с удивлением обнаружил пустоту в памяти.
Это его не испугало, он отчетливо осознавал, что помнит все жизненно важные функции. Так же в голове припоминалось, что побочный эффект длительной гибернации – временная, краткосрочная и эпизодическая потеря памяти. Так что все вспомнится в ближайшее время само собой, а пока понять бы, где он вообще оказался.
Взобравшись на камень возле дыры в стене, распугав мелких ящерок и ракообразных крабов, солдат встал в полный рост на краю безстекольного небоскреба и взглянул на полный жизни мертвый мир.
Синее небо сияло светом солнца, пышные белые облака плыли над смесью затопленных руин переплетенных корнями дикой природы, а бледная луна смотрела с зенита.
Разорванная на куски, она нависла в опасной близости к планете, заняв собой четверть небосвода и заполонив остальное пространство своими осколками. Казалось, труп небесного тела вот-вот рухнет с небес на этот экзотический мир яркого будущего.
– А, ну да, – вспомнил солдат, отчетливо разглядев в лунных шрамах человеческое наследие, – мы воевали.
Час 2
Полуденное солнце нещадно палило с центра небосвода, усыпанного сотнями блеклых теней осколков луны. Между гигантскими бетонными стволами небоскребов покрытых мхами и листьями журчала вяло текущая вода. Из затопленных улиц то тут, то там торчали верхушки проржавевших светофоров и дорожных знаков, ближе к зданиям воду покрывала болотная тина и росли камыши.
Где-то раздался всплеск воды – местные рыбы выныривали с глубины, хватая ртом насекомых, и исчезали в беспроглядной синеве.
По центру реки медленно плыл катер, негромко жужжа пропеллером на корме. Черная лодка с непонятными синими иероглифами на борту везла несколько человек в футуристичных походных комбинезонах и прятавших лица под респираторами и противогазами.
Отряд научной экспедиции состоял из пяти человек:
Их лидер – ученый исследователь в белом комбинезоне с погонами на плечах. На спине красовался синий символ: венок и меч, смотрящий лезвием вверх. Его лицо скрывали респиратор и круглые, абсолютно черные очки на тугой резинке, обтягивающие копну непослушных, крашеных желтым волос.
Ученый по имени Клайв стоял на носу и смотрел вдаль, сверяясь с картой местности. Он выбирал, куда плыть отряду.
Рядом с ним сидел и чистил длинноствольное ружье с непропорционально большой оптикой худощавый следопыт в черном комбинезоне с кучей карманов. Девид прятал лицо под полностью литой маской с гладкой, почти зеркальной поверхностью, в которой отражался весь процесс чистки оружия.
Каждый карман его комбинезона был обшит темно-зеленой тканью, из-за чего окрас костюма напоминал крупнопиксельный камуфляж.
Напротив Девида сидел Ричи – самый молодой член коллектива, новобранец, который значительно уступал остальным ростом и пропорциями тела. Даже комбинезон висел на нем мешком, а шлем все время как будто съезжал на бок.
Лицо Ричи прятал под глухим противогазом, но даже сквозь него сверкало его необъятное любопытство, с которым он безмятежно вертел головой по сторонам. Заприметив блеск солнца в воде, он опустил в нее руку в резиновой перчатке, словно пытаясь поймать этого зайчика.
Чуть дальше в ящике с оборудованием копался старый инженер Мэтью тоже в черном комбезе. Он носил длинные и собранные в хвост седые волосы, и о том, что он инженер говорила оранжевая нашивка на правом плече с вышитыми скрещенными разводным и гаечным ключами. А так же маска-респиратор с чем-то, что можно было бы назвать телескопическими окулярами, натянутыми на глаз.
Сейчас эти крутящиеся лупы что-то пристально искали в ящике, пока старик изредка чертыхался.
На корме же сидел и рулил катером самый крупный член команды, он же старший по званию, но не должности – Ганз.
Мужчина шириной плеч не уступал длине автомата, который висел у него на бедре. По военному короткая стрижка лишь придавала ему суровости. И хоть его костюм был таким же черным, как у большинства в команде, он все равно казался чернее.
Лицо Ганз скрывал респиратором синего цвета, а на глаза он натянул плотные защитные очки, больше походившие на маску аквалангиста или горнолыжника.
– Поверни направо, туда, – указал рукой Клайв в сторону покосившегося небоскреба, в котором застрял скелет гигантского звездолета.
Словно огромная черная птица он торчал, свесив голову-кабину из гигантской дыры в здании, которую протаранил своим бренным телом в далеком прошлом.
– Долго нам еще плыть? – поинтересовался Ричи, разглядывая свисавшие с ржавых крыльев лианы.
– А какая разница? – спросил у него Девид. – Время идет, деньги капают. Так что чем дольше – тем лучше.
– Наемники, вас только деньги интересуют, – презрительно фыркнул ученый.
– Умники не лучше, – парировал басом Ганз, – вы готовы куда угодно забраться ради грантов, даже в это богом забытое прошлое.
– Наша работа приносит неоценимую пользу обществу. История Земли способна дать понять ошибки предков и не повторить их.
– А еще эта планета полна дорогущих артефактов, – подметил Девид.
– Все найденные артефакты должны быть переданы коалиции Марсианских колоний. Не стоит забывать об этом, наемник.
– Мы это помним, умник, – снова отреагировал Ганз на укор в сторону своего следопыта. – Ты тоже не забывай, что мы не какие-то там частники с периферии. Гвардия Фобуса не столь меркантильна, а наша работа не менее полезна твоей.
– В конце концов, один ты бы не осмелился путешествовать во времени, – резонно заметил Метью. Техник на секунду отвлекся от своего ящика, поставив точку в споре товарищей.
Клайв не стал возражать ему. Он понимал, что старик прав и в одиночку в дикое прошлое Земли никто не рискнет отправиться. Марсиане будущего мало что знали о войне, уничтожившей древнюю цивилизацию, но вот что после них могло остаться крайне опасное наследие – понимали прекрасно.
На пару минут в отряде повисла тишина, прерываемая лишь жужжанием пропеллера катера да гоготом птиц, насекомых и прочих тварей, населявших каменные джунгли.
Экспедиция отвлеклась на лежащие в воде между домами останки другого звездолета, над которым как раз нависала кабина предыдущего военного корабля, застрявшего в теле небоскреба. Потемневший со временем металл обильно покрыла растительность, сквозь пробитые борта внутрь затекала вода, словно поломанные ребра покойника в небо торчали дула лазерных установок.
На носу корабля даже спустя тысячу лет после войны виднелся багровый символ забытой державы: двуглавый коронованный орел внутри солнца.
– Кстати, – прервал тишину Девид, – а почему умники всегда путешествуют только на тысячу лет назад? Почему бы сразу не отправиться во времена войны? Точнее дрона отправить, что б самим не рисковать?
– Из-за тахионного поля, – ответил Ричи, а Дейв недоуменно склонил голову набок. – Во время войны земляне массово применяли свое самое мощное оружие, которое спровоцировало выброс в пространство тахионов – частиц, что движутся быстрее света. Их скопилось так много, что они образовали тахионное поле, которое блокирует для нас ту эпоху и все, что было до нее.
– Если говорить точнее, то оно блокирует только путешествие в обратную сторону, – поправил новобранца ученый. – Туда-то мы можем отправиться, но это будет билет в один конец.
– Так как это отвечает на мой вопрос? – не понял Девид. – Отправить дрона на разведку, он соберет информацию, технологии там украдет. Затем зароется где-нибудь и в спячку, как капсула времени. А мы потом подберем его в настоящем.
– В настоящем Земли уже нет. Она постаралась, – пробасил Ганз, подняв руку в сторону бледнеющей на четверть небосвода раздробленной луны.
– Да-а-а, какими бы крепкими ни были дроны, уничтожение планеты они не переживут, – резонно заметил Ричи.
Но следопыт по-прежнему не унимался:
– Так почему бы не отправиться тогда в прошлое до катастрофы? Подобрать дрона после войны, но до столкновения с луно… а, ну да, – догадался он. – Клайв, напомни-ка, какая у нас миссия?
– Сопровождать и защищать меня, наемник, – ответил ученый, отворачиваясь.
И пробурчал как будто себе, но так, что бы его слышали остальные:
– А не обсуждать, возможно, секретную информацию.
В лодке вновь на пару минут повисла тишина, прерываемая все тем же сочетанием звуков местной живности с чужеземной техникой.
– Ага, вот ты где! – Метью, наконец, нашел среди ящиков то, что так долго искал. – Отлично, теперь будет не так скучно плыть.
Техник достал из кучи инструментов, медикаментов, провианта и патронов запасную пару струн для своей старенькой и потрепанной гитары, лежавшей у борта напротив. Захлопнув ящик и сев сверху, он тут же приступил к ремонту любимого инструмента.
– Так долго нам еще? – повторил свой вопрос Ричи.
– Да я сам точно не знаю, сигнал слабый и прерывистый, – пожал плечами ученый. – Может быть день, максимум два. Потом вернемся, если ничего не найдем.
– Ох…
– Так это же хорошо, новичок, – снова вставил слово следопыт. – У нас же почасовая оплата.
– Наемники…
Клайв безнадежно покачал желтоволосой головой. Его мнение о спутниках вряд ли когда-нибудь поменяется, но вот Ричи его удивил. Хоть тот и был самым молодым среди экспедиции, он не был самым глупым и, что важнее с точки зрения ученого, он был любопытным. Это вызывало в нем уважение к молодому наемнику.
Тем временем Метью закончил возиться с настройкой гитары и начал наигрывать старую, как он сам, мелодию.
А потом и вовсе запел:
– Жил да был черный кот за углом,
И кота ненавидел весь двор.
Дикая природа вокруг радостно отозвалась на непривычные звуки и словно стала подпевать, добавляя в музыку гитары мелодичные крики птиц и стрекотания то ли кузнечиков, то ли цикад, то ли еще каких-то экзотических насекомых.
– Говоря-я-ят, не повезе-е-ет,
Если черный кот дорогу перейдет.
Так катер с путешественниками во времени продолжил свое неспешное плавание по затопленным улицам древних руин в поисках артефактов прошлого под бесталанное, но все равно приятное бренчание старого наемника.
– А пока наоборот, только черному коту и не везет…
Час 3
Ночь сковала руины. Зелень деревьев потемнела и словно спряталась в тенях самих себя. Смолкли стрекозы и дневные птицы, их место заняли светлячки и ночные кузнечики. На небе вместе со звездами засияли сотни обломков луны, хотя самые крупные все же сместились к горизонту.
Толстый корень дерева, проросшего сквозь небоскреб, мостом перекинулся между двумя покосившимися домами. Внизу зияли темнотой черные воды. Наверху сверкали звездами небеса, подпираемые колоннами из смеси бетона и дерева. На самом же корне росли любопытные светящиеся цветы.
Внешне похожие на фиалки, они словно люминесцентные хрусталики переливались холодными цветами, привлекая к себе ночных бабочек. Бутончики при этом плавно шевелили лепестками.
Рядом с одним таким светящимся кустом на гигантском корне сидел на корточках солдат в старой, потрепанной военной форме. Склонив голову на бок, он с интересом разглядывал светящиеся цветы, будто впервые в жизни видел нечто подобное. Вытянув руку, он попытался пальцем ткнуть в один из бутонов. При его приближении тот радостно зашевелился и начал флуоресцировать еще интенсивнее.
А затем резко дернулся в сторону пальца, попытавшись схватить его сомкнувшимися лепестками.
Скорость реакции у человека оказалась быстрее, он не позволил цветку укусить себя. Растение было хищным, и ночные бабочки ему нужны были отнюдь не для опыления. Но, даже понимая это, солдат все равно снова потянулся к нему. Цветок опять попытался куснуть его за палец, но тот снова его вовремя отдернул.
Они игрались так минут пятнадцать, в тишине и покое ночной темноты. Словно маленький ребенок в темной комнате, прятавшийся под одеялом с фонариком. Потом солдат протянул другую руку, но в этот раз уже не планировал ее отдергивать.
Он еще днем понял: что-то с его левой рукой было не так. Но никак не мог понять что именно. Однако чувствовал ее совсем иначе, чем правую. Словно она была ему чужой, ненастоящей.
Цветок никак не отреагировал на другую руку. Ни шелохнулся, ни изменил окрас, ничего. Как будто ему протянули не кусок плоти, а какую-то скучную палку.
Не понятно почему, но это уязвило солдата. Он расстроился, как маленький ребенок. Впрочем, довольно быстро взяв эмоции под контроль.
Тем временем в темноте позади тихо подкрадывалась черная тень.
Грациозной волной что-то скользнуло из зияющего чернотой провала в стене на растущую из небоскреба ветку дерева. С нее размытое пятно перепрыгнуло к основанию корня, где игрался с цветами солдат.
Невидимое в ночи существо тут же прильнуло к древесной поверхности и замерло. Затем стало по-охотничьи осторожно подкрадываться к тому, кого посчитала своей добычей.
Движения хищника были идеально выверены, ничто не могло его выдать. Только два блеснувших в темноте зелеными огоньками глаза, но солдат сидел к ним спиной и не мог заметить.
Однако цветы, с которыми он игрался, едва заметно пришли в движение, почувствовав новую потенциальную пищу.
Солдат тут же замер, прислушавшись. И как раз вовремя, что бы услышать едва уловимое шарканье когтей перед самым прыжком зверя.
Он отреагировал молниеносно, словно сам был хищником, что всю жизнь нападал из засады.
В ту же секунду когда тень прыгнула на свою жертву, эта жертва тоже прыгнула веред. Солдат с места перепрыгнул светящийся кустарник перед ним, сгруппировался при приземлении и тут же развернулся, что бы увидеть как позади него в кусты хищных растений врезался некто.
Цветы тут же впились в шерсть черного животного, прокусывая лепестками плоть. Зверь издал кошачий вопль и резко отпрянул назад, накормив несколько люминесцирующих бутончиков своей кровью.
Злобно зарычав, зверь сверкнул глазами в сторону своей жертвы.
В свете растений солдат смог четко увидеть, кто на него охотился. Это было гибкое, черное животное, которое самой природой было начертано стать грациозным убийцей.
Блестящие в темноте зеленые глаза, острые клыки, топорщащиеся острые уши, мягкие подушки когтистых лап. Пантера злобно оскалилась и снова кинулась на добычу.
Но ее жертва вновь проявила чудеса реакции, и тотчас солдат спрыгнул с гигантского корня в сторону уцелевшего куска балкона, торчащего из стены небоскреба.
Не тратя ни мгновенья, он ухватился за растущую вдоль бетона ветку и полез прочь от хищника, который так же прыгнул на балкон следом и попытался схватить его лапами за ноги.
Цепляясь руками то за лианы, то за ветки, то за выступы в стенах, как натренированные альпинист солдат быстро взмывал вверх по стене.
Гигантская кошка не могла похвастаться такими хваткими руками, как у людей, у нее были лапки. Однако силы ее прыжка было достаточно, чтобы допрыгнуть до ствола ближайшего дерева, а остроты когтей, – чтобы карабкаться по нему параллельно своей жертве.
Недовольно рыча, пантера стремилась опередить добычу, что бы затем сбросить ее вниз. Солдат же планировал совсем иное, он собирался выманить зверя на крышу, где тот в лунном свете не сможет прятаться в темноте.
Что бы сражаться с врагом, ему для начала надо его видеть.
Они взобрались на крышу почти одновременно. Солдат схватился за проржавевшие перила и едва не полетел вниз, когда кусок арматуры оторвался от древних креплений под его весом.
Не выпуская железку из руки, он удержался на краю буквально одной левой. На удивления для самого себя, без каких либо усилий.
Перепрыгнув через край со второй попытки, солдат оказался на залитой светом крыше. Свет солнца отражался от сотен осколков луны и заливал разрушенный город блеклым белым светом. Даже редкие перьевые облака, что черными тенями скользили по ночному небу, не в состоянии были скрыть мир от этого отражения.
Рыча и впиваясь в бетон когтями, неподалеку на все четыре лапы приземлилась пантера.
Зверь оскалился и тотчас ринулся на свою жертву, пока солдат не успел сориентироваться на местности. Но тот и не думал искать пути к отступлению.
Вместо этого солдат на мгновенье замер, выжидая, когда большая кошка прыгнет на него и, дождавшись, ловко увернулся, одновременно ударив животное по голове куском арматуры.
Недовольно рыкнув, животное встряхнуло головой, на секунду растерявшись.
Отскочив на пару метров, солдат подхватил подвернувшийся камень и швырнул его в пантеру, затем тут же нанес второй удар железкой. Колющий удар, словно у него в руках был меч или копье.
Зверь пригнулся сначала от камня и затем отпрыгнул в сторону, избежав тем самым серьезного ранения.
Животное было в ярости, ему было больно от десятка мелких укусов хищных цветов и было обидно, что его засада не увенчалась успехом. А винил зверь во всем стоявшего перед ним человека.
Зеленые глаза злобно сверкали, а клыки жаждали крови. Зверь вновь кинулся в атаку, но теперь он не прыгал на свою жертву.
Подскочив к солдату, он встал на задние лапы и начал размахиваться передними, стремясь разорвать добычу когтями.
Отмахнувшись железкой, солдат сам отскочил назад, но пантера тут, же прыгнула следом и вцепилась ему в левую руку.
Острые клыки впились в конечность, и кошка стала мотать головой, стремясь повалить добычу. Выпустив арматуру из левой руки, солдат подхватил ее правой и со всей силы попытался воткнуть острым концом в тело пантеры.
Кошка вновь проявила чудеса грации и реакции, извернулась и, сорвав с руки жертвы рукав до локтя, отскочила назад.
Выплюнув ткань, пантера в третий раз кинулась на солдата. Не давая ни секунды на передышку, животное стремилось измотать, изранить и, наконец, убить свою жертву.
Внезапно раздался лязг стали, и острейшее лезвие полоснуло хищника по морде прямо в прыжке.
Взвыв от резкой боли, пантера отскочила назад и замотала головой, словно стараясь стряхнуть рану, но лишь разбрызгала кровь.
Нежданный порез вмиг остудил охотничий пыл зверя. Сквозь залитые кровью зеленые глаза пантера кинула взгляд на своего обидчика.
Из левой руки солдата с тыльной стороны ладони торчало черное лезвие, блестевшие в свете осколков луны.
Жалобно фыркнув, пантера сначала попятилась, затем сорвалась с места и помчалась прочь. Перепрыгнув через край крыши, кошка скрылась в листве деревьев, растущих из стен небоскреба.
Животному повезло, ее раны не были смертельны, хотя и болезненны.
Проводив зверя взглядом, мужчина недоуменно посмотрел на свою руку, из которой до сих пор торчало черное лезвие. Он абсолютно не чувствовал никакой боли, с прокусанной конечности не упала ни капля крови и от клыков животного не осталось почти никаких следов.
Вместо этого поверхность его руки приподнялась ближе к запястью, открывая щель, из которой и торчало выкидное лезвие.
– Точно, ты же не настоящий, – сказал солдат о себе в третьем лице. – По крайней мере, отчасти.
Усилием мысли солдат отдал команду, и лезвие мгновенно скрылось внутрь руки. Вспомнив о своем оружии, он вспомнил, как им управлять.
Отсек, из которого выскочило лезвие, щелкнув, закрылся. Единственное, что напоминало о неестественном происхождении конечности так это небольшие полосы вдоль руки. Очевидно, это были места креплений пластин, покрывавших искусственную конечность и имитировавших человеческую плоть.
Переведя дух и поразмыслив над случившимся, солдат в очередной раз подивился местной флоре и фауне и пошел прочь с крыши. Благо деревья обильно опутывали городские руины своими корнями, давая возможность путешествовать между небоскребами не спускаясь на затопленные улицы.