Бунин и Набоков. История соперничества

Мне было очень интересно читать эту книгу «Бунин и Набоков. История соперничества». Она открывает нам отношения двух великих писателей, ставших классиками – Ивана Бунина и Владимира Набокова. И если с творчеством Бунина я знакома хорошо, то с творчеством Набокова, увы, познакомиться пока не удалось. Но после прочтения этой книги захотелось читать и Набокова, особенно его рассказы.Автор этой книги Максим Шраер предлагает нам взглянуть и окунуться в атмосферу соперничества двух писателей, в их быт, в их отношения. Это безумно интересно! Но иногда в книге встречаются хитросплетения слов, фактов, писем, создается некий сумбур из написанного. Как будто книга не совсем доделана или написана наспех. Поэтому книга быстро не читалась лично у меня. Приходилось вникать в каждое слово. Очень понравился финал книги, где автор приводит анализ рассказа Бунина «Генрих», а также рассказа Набокова «Весна в Фиальте». Такой подробный сравнительный анализ рассказов очень увлекателен.В книге присутствуют иллюстрации. И еще книга интересна тем, что в ней впервые представлена переписка Бунина и Набокова.

«Нет, бытие – не зыбкая загадка!Подлунный дол и ясен и росист,Мы – гусеницы ангелов; и сладкоВгрызаться с краю в нежный лист.Рядись в шипы, ползи, сгибайся, крепни,И чем жадней твой ход зеленый был,Тем бархатистей и великолепнейХвосты освобожденных крыл».В. Набоков 1923 г.Как же я благодарен «Уроку литературоведения», что наконец сподобился прочесть эту книгу!Версия-исследование, созданная русско-американским поэтом и филологом Максимом Шерером в чем-то спорна, но выстроена великолепно, читается легко.«Воды», которой грешат многие литературоведческие работы, в этой скрупулезной книге ровно «на два глотка в стакане» чтобы перевести дух между приемами «основного продукта».Основной продукт – увлекательная история про то как вырос Набоков на книгах Бунина, как был поддержан мастером в организации первых публикаций, в становлении Набокова как писателя, и как потом ученик отрекся от учителя и их содружество переросло в соперничество. А Набоков совершил переход из русской в англо-американскую литературу, совершив по сути «отречение».Основной материал, используемый в книге – это письма, дневники и воспоминания членов достаточно узкого круга русских литераторов и издателей первой волны эмиграции Георгия Адамовича, Марка Алданова, Нины Берберовой, Зинаиды Гиппиус, Дмитрия Мережковского, Бориса Зайцева, Андрея Седых, Глеба Струве, Льва Зурова, Владимира Злобина и других.Время действия с 1921 г. по 1953 г. Место действия – места компактного проживания русских-эмигрантов, маршрут движения спасающихся сначала от коммунистической, затем от фашистской тирании: Берлин-Париж-Берн- Лондон-США.Эволюция отношений И. Бунина и В. Набокова прошла три этапа:первый с 1921 по 1933 гг. когда Набоков в своих рассказах и в первом романе «Машенька» пытается воспроизвести характерные достижения и приемы прозы Бунина, ведет с ним некий диалог на многих уровнях текста, от композиции и сюжета до деталей, учится у него интонации и ритму в прозе. Набоков в периодике часто вступает в полемику, защищая учителя;второй с 1933 по 1939 гг. когда В. Сирин-Набоков достиг уровня литературного состязания с мастером и когда он начал постепенно отходить от традиций русской литературы;третий с 1939 г. до смерти И.А. Бунина (1953), когда отношения дошли до негативных высказываний Бунина в адрес Набокова и литературных пародий Набокова в адрес стареющего мэтра и когда В.В. Набоков «… отринул все литературные школы и движения, а потом раздвинул самые границы языков и культур.»В том расхождении литературных путей великих писателей, в котором автор нашел соперничество и которое так блестяще обосновал, для меня самым полезным и интересным оказалось описание динамики развития Набокова как писателя, его творческого пути.А еще порадовал Шерер великолепным сравнением и анализом структур, параллелей и природы вымысла в повествованиях Набокова «Весна в Фиальте» и Бунина «Генрих».Как-то однажды в период их сотрудничества В.В. Набоков назвал И.А.Бунина «цветовидец». Очень верно и красиво. Этот великолепный эпитет применим и к самому Набокову. В другой раз в письме к Бунину Набоков написал:«Ваша бабочка – несомненно Vanessa urticae, крапивница, – и в этом ее „шорохе“ и в этом „голубом“ потолке,– все русское лето".Вот она Vanessa urticae, крапивница:У самого Владмира Владимировича, страстного и неутомимого энтомолога любимой бабочкой была прекрасная Lycaenidae, голубянка:Души великих соперников давно примирились на небесах, даже если и были они в раздоре.А я теперь если когда-нибудь летом в полях русских увижу крапивницу обязательно вспомню Бунина и прекрасную голубянку…Набокова.Кто знает почему Набоков писал про гусеницы ангелов…

Небольшая книга на достаточно узкую тему – отношения двух писателей русской эмиграции. Я люблю такие конкретные и подробные книги. Они иллюстрируют абстрактные слова из учебника истории, дают им плоть и кровь.Проведём по воображаемой исторической карте две линии и поставим в их пересечении точку. Горизонтальная линия – жизнь русской общины за рубежомПри чтении биографий и мемуаров дореволюционной России часто возникает ощущение, что вся литературная и общественная жизнь проходила в узком кругу нескольких семей. После 1917 года, вдали от прежних центров притяжения – гостиных, имений и концертных залов – мир этих людей сжался еще больше.Литературные и политические деятели постоянно вращались в одном и том же кругу. Они виделись, обменивались письмами, передавали вести об общих знакомых, заключали браки и затевали совместные предприятия. Интересно описана жизнь литературных журналов, перекочевавших из Петербурга и Москвы в Париж и Берлин, а уже оттуда – в Нью-Йорк. И неудивительно, что, например, последняя личная встреча Бунина и Набокова проходила в квартире Александра Керенского.Вертикальная линия – генеалогическое древо русской литературы.Автор рассуждает о преемственности литературы в любопытных терминах «дядей» и «племянников».Литературными «отцами» Набокова были русские символисты. Бунин «происходит» от Тургенева, Толстого. (Отдельно стоит вопрос о «наследстве» Чехова, писатели негласно боролись за него).Набоков – «племянник» Бунина, многое взял у него в своём раннем творчестве. Потом Сирин (псевдоним Набокова) всё больше отходил от традиций Бунина. В то же время сам Бунин не был чистым «классиком», в его прозе есть и модернистское начало. Автор подробно разбирает столкновение двух литературных течений на примере рассказов «Весна в Фиальте» Набокова и «Генрих» Бунина. Это совсем небольшие произведения, обязательно прочтите их заранее!Точка – конфликт двух личностейВ острой ситуации соперничества становятся видны далёкие от школьно-елейных портретов черты. Ехидность. Способность хлопнуть дверью. Щепетильность. Воспитанность. Умение признавать чужой талант. Умение жить внутри пресловутого узкого мирка эмигрантов.Роли не определены раз и навсегда, всё течёт и меняется: «ученик» и «учитель», «молодой писатель» и «Нобелевский лауреат», «прогрессивный автор» и «хранитель традиций», «в шаге от мировой известности» и «престарелый мастер».Бунин умер в возрасте 81 года, немного не дожив до мирового успеха «Лолиты». Будем честны – вряд ли этот успех поставил бы точку в отношениях двух мастеров.Так или иначе, нам остаются великие книги русской эмиграции. Да что там –просто великие книги, несущие в себе память о дореволюционной России, свидетельства зыбкой эмигрантской современности и видения несбывшегося.Банально: история не знает сослагательного наклонения. Но наметим пунктиром третью линию на нашей карте – какой была бы русская литература в мире без революции, где юноша Набоков остался в Петербурге, а признанный писатель Бунин – в Москве. Книга даёт толчки к таким размышлениям. Но размышлять и фантазировать каждый должен уже сам.