Глава 1
Интерлюдия первая
– Купил мелок от тараканов.
– И как помогло?
– Ну да, вон сидят в углу – рисуют.
Таракан Ёж время от времени поглядывал на потолок. Тот не присылал врагов. Давненько.
Ёж уже думал, что всё – не будет их больше… И именно в тот момент, когда он уже хотел поблагодарить потолок, что все его испытания закончились, это и случилось. Их были тысячи! Эти чужие тараканы просто появлялись на потолке целыми гроздьями и падали на пол. Потом крутили головами и разбегались по кухне – и так длилось несколько минут. Наконец закончилось. Ёж всё не мог прийти в себя от такого количества врагов, он вертел своей треугольной головкой и соображал, как же бороться с этими полчищами, когда в центре потолка появился ещё один. Не слишком и большой, и ничем от остальных не отличающийся. Хотя нет, всё же отличался – цветом. Он был не рыжим, а серо-коричневым. Грязным каким-то.
– Я одобряю такой лозунг: «Не бояться трудностей, не бояться смерти», – Пропищал грязный и спрыгнул с потолка.
Сейчас же его окружили орды появившихся врагов и стали что-то попискивать в ответ – а потом все вместе зашебуршали лапками и принялись хором вопить:
– Мао! Мао! Мао!
Кричали как-то пискляво всё же, и выходило у них чуть иначе:
– Мяу, мяу, мяу.
Не буди лихо… Барсик, это рыжее чудовище, появился внезапно, как вестник смерти. Как молот Тора! Блин, кто этот Тор? Вечно непонятные слова всплывают в ненужный момент. Однако «молот», увидев, сколько их, этих «мяу», выставил вперёд передние лапы и стал тормозить о надраенный паркет. Не получилось – скользко; и Кот со вставшей дыбом шерстью въехал в эту мяукающую толпу. Завизжал дурным голосом и, развернувшись на хвосте, стремительно покинул поле боя. Дезертир! Таких расстреливать перед строем надо.
Серо-коричневый после бегства Барсика-Тора встал на задние лапки, вытянул вперёд одну переднюю и пропищал:
– Враг сам по себе не исчезнет.
У каждого поколения должна быть своя война.
Преимущество на нашей стороне, а не на стороне врагов.
Орды снова принялись кричать «мяу».
И тут на кухню зашла хозяйка. Она, как и Барсик, завизжала – но, в отличие от кота, не побежала наутёк, а принялась ногами, точнее тапком, надетым на ногу, давить этих мяуистов. Эх, жаль враги быстро опомнились… Потеряв едва ли треть, они прыснули по углам – и первым бежал их Мяо, который призывал воевать. Что, трудно воевать с тапком?
Интерлюдия первая (продолжение)
На приёме у психиатра:
– Доктор, а зачем это у вас лежит тапок на столе?
– Понимаете, у многих моих пациентов такие тараканы в голове…
Через час на кухне было трое людей и ни одного таракана – мяуисты попрятались. Ёж забрался на кондиционер и наблюдал за процессом. Он отлично понимал, что без помощи людей ему с этими фанатиками не справиться – слишком их много, и слишком хорошо они организованы. В этом он уже убедился. Когда хозяйка убежала из кухни, Ёж, рассчитывая на панику в рядах противника, вместе с двумя своими сыновьями напал на первого подвернувшегося под лапу – и получил отпор.
Мелкий как-то хитро дрыгнул ногами, и двое его сыновей отлетели от мяуиста чуть ли ни на метр, а тот заверещал на своём мяучьем – и мгновенно их стали окружать десятки этих мелкотравчатых. Воспользовавшись тем, что они крупнее, а, следовательно, и массивнее, Ёж с сыновьями ретировались, оставив поле моя за противником. «Плохо. Так можно и весь авторитет растерять», – решил Ёж и задумался. В это время и пришли хозяева. Послушать нужно, что решат они.
– Ты даже не представляешь, сколько их было! Миллион!
– Прямо уж миллион? – хозяин внимательно осмотрел раздавленных. – Штук десять.
– Убежали остальные. Нужно вызывать санэпидстанцию, – это хозяйка. Да… химии тут только и не хватало.
– Химии тут только и не хватает! Это же всякие карбофосы с дихлофосами – они запрещены международной конвенцией по химическому оружию. Потом Юра чего в рот потянет, – хозяин прислонился к стенке и встал на одну ногу.
– И что делать? Как от них избавлялись в будущем? – странная женщина! Откуда хозяин может знать про будущее?
Ответила третья участница совещания:
– В будущем нет тараканов. Исчезли. Кто говорит, что из-за китайского мелка «Машенька», кто – из-за сотовых телефонов, кто – из-за микроволновок.
– Стоять! Бояться! Вика, ты мне через часик напомни про микроволновки, а то опять на год забуду. Я ведь когда министром сельского хозяйства стал, про них вспомнил – хотел попрогрессорствовать. Ничего не получилось, я ведь ничего про те микроволны не знаю. Ещё их СВЧ называли – но и тут не мой профиль. Нашёл какого-то физика, рассказал, что мысль вот такая пришла – с помощью излучения обед готовить. Он обещал подумать и исчез, ну и я закрутился, забыл. А теперь Козьмецкий есть. Сделаем.
– А сотовые?
– Группа собрана, работает. Пока не дёргаю – пусть сами чего родят. Все вводные получили. Тоже очень не моя тема.
– А тараканы? – фыркнула хозяйка, – тоже не твоя?
– Мы в общаге боролись как-то раз. Интересный способ. Победили, между прочим. Взяли трёхлитровую банку стеклянную, в неё испорченного кефира налили, а к горлышку, с небольшим напуском, дощечку приставили. Это нам старшекурсники посоветовали. Ну, мы сначала думали – издеваются над молодыми, но, тем не менее, соорудили такую голгофу, а то спать даже мешали, по голове внаглую ползали. Утром проснулись, а в банке аж кишит ими! На следующий вечер снова поставили. Ночью неожиданно свет включили – так они по этой дощечке чуть не в драку к банке бегут, и в неё ныряют. За неделю всех переловили. Потом патентованное средство весь этаж обошло, а там и другие этажи включились. К новому году в общаге ни одного таракана не стало.
– Миша, – крикнула хозяйка, высовываясь в окно, здоровенному мужику, сидящему в деревянном кресле в саду, – отправь Виталика, пусть пять бутылок кефира купит… Подожди! И ещё трёхлитровую банку берёзового сока, – она обернулась к хозяину. – Дощечку-то найдёшь?
Не зря Ёж сидел на кондиционере. Нужно будет увести пока своих из дома в подсобку. Пусть мяуисты несвежий кефир пьют. Нам потом печенек хватит.
Событие первое
Бесит, когда в моде какие-то плоские животы с отвратительными кубиками, а не твоё нежное и изящное пузико.
– Пётр Миронович, вы обедать-то пойдёте? – Филипповна заглянула в кабинет.
Штелле только отправил девчуль в аэропорт. Прилетели из Москвы, в новых нарядах. Хороши, чертовки! Дольче, используя рисунки Петра и Маши, а также бредовые идеи из кучи иностранных журналов, что скупали для него по всему миру, даже в ругаемой всеми ЮАР, создал настоящие шедевры. Белые приталенные брючные костюмы с алой и ярко-зелёной вышивкой гладью на вполне себе округлых округлостях смотрелись «дорохо-бохато» и стильно. Шарф из перьев, почти как у Элочки-людоедочки, что «исторг» из своего умища кутюрье Габанов, Пётр сразу зарубил. Не прости-господи же, а руссо-туристо, облико морале! Вместо них с помощью Вики изъяли из аксессуаров группы «Крылья Родины» связки золотых цепей и выдали секретным оружиям Кремля. В прямом смысле. Пара десятков золотых цепочек всевозможных размеров и плетений собиралась на один замок и вешалась на шею. Смотрелось дико – эдакие новые русские из 90-х, или новые негры из американских фильмов будущего. Но – взгляд притягивало на раз.
Сам костюм состоял из белых, узких, несмотря на шествующие по планете клёши, брюк-дудочек, белой же шёлковой блузки-плавки, обтягивающей фигуру во всех местах, а также укороченного пиджака до середины бедра. На брюках и начиналась вышивка гладью – вверх стремились зелёные травинки, которые переходили на пиджак и блузку, но там уже заметно реже, а по верху травинок имелись небольшие красные бутоны роз. Отдельные ростки поднимались почти до плеч, но уже без цветов.
Уже совсем готов был на прощанье перекрестить, как подумал о походке. Попросил пройтись по кабинету – не подиум, конечно, но длины для этого действа хватит.
Прошлись. Вика Керту Дирир научила – сейчас ещё так модели ходить не умеют. Эта вышагивала от бедра, так что слюни сами капать начинали. Но это Керту! Остальные «плелись галопом как-нибудь». Остановил, попросил эфиопку продемонстрировать. И опомнился. Сейчас Первый Секретарь ЦК Казахстана будет студенток восемнадцатилетних учить ходить по подиуму «от бедра»! Бред. Они потом сокурсникам расскажут – вот слава пойдёт. Будут студентки со всего советского союза приезжать и записываться на приём с целью научиться ходить так, как «только вы, Пётр Миронович, можете показать». Вот популярность КПСС в стране взлетит. Хрен приземлишь. Да ещё и жена голову отгрызёт.
– Керту. Надо в аэропорту потренироваться немного, пока мой самолётик будут заправлять и готовить. Я позвоню туда, дам команду, чтобы вам выделили помещения.
– Будить сделяно, команданте, – к пустой голове два пальца, как настоящий пиндос или поляк.
Читал Штелле как-то, что согласно одной из гипотез (романтической), подобным жестом рыцарь прикрывал глаза от ослепительной красоты дамы сердца, которая наблюдала за его выступлениями на рыцарских турнирах.
С лёгкой руки кубинок его сейчас командантой зовут в группе «Крылья Родины». Примерял как-то парадный китель генерал-лейтенантский, белый, со всеми колосьями и орденами, а в это время Маша-Вика завалилась домой с островитянками. Джанетта и говорит:
– Вы, Пьётер Мирончь, настоясчьий команданте.
Так командантой и стал.
Задание у бомб было простое. Нужно привести на просторы Родины двух Стивов – Джобса и Возняка, а заодно и Рональда Уэйна с Биллом Фернандесом. Про последних только фамилии случайно запомнил. Там ещё где-то шастает Билл Гейтс – Пётр уже хотел и его попытаться заманить, но вот про этого совсем ничего не знал. Может, он мальчик ещё. Да и компьютеров-то нет. Зачем программист? Пусть учится.
Эти Стивы с Уэйном продадут «Apple I», собранный для личного пользования в гараже в Пало-Альто, за 666,66 $. Ход такой маркетинговый. Или число зверя. Как изменили мир яблочники! Во что он по их воле превращается? Чем дети заняты целыми днями вместо игр в лапту или футбол? Прогресс. Не остановить. Ну да мы знаем продолжение этой теперь уже поговорки, что изрёк один русский военный – генералиссимус Суворов: «Если ты не можешь предотвратить безобразие, нужно его возглавить!».
Честно говоря, в гараж верилось с трудом. Историю пишут победители. Сходили ребята в музей «Ксерокса», а там – и принтер замечательный, и копир, и мышка.
Бывает, что название становится нарицательным. У нас даже глагол придумают – «отксерить». На самом ведь деле должно читаться, как «Зирокс». Ну да пусть его. Народу видней.
Примечательно, что именно специалисты Xerox в научном центре разработок в Пало-Альто (там ведь, где и гараж – бывают же совпадения!) придумали компьютерную мышь и графический интерфейс в персональных компьютерах – они применялись в ЭВМ Xerox Alto, называемой историками первым персональным компьютером в мире. Из-за огромной цены эта разработка не смогла завоевать рынок, но идеи Alto в дальнейшем были использованы компанией Apple.
А потом…
Нет, не так.
– Пётр Миронович, вы обедать-то пойдёте? – Филипповна заглянула в кабинет.
– Почему в конце знак вопроса?
– Ну, тут…
– Гражданка Непейвода!
– Ну, тут к вам посетитель.
– Как такое возможно? Кто пустил?
– Может, после обеда примете? – честная такая харя, нипричёмная.
– Опять ваш родственник? За Анатолия Дьякова вам огромное спасибо – уже многие миллионы своими прогнозами принёс, а ведь ещё и учеников готовит. Этот из этой же серии?
– Этот, муж говорит, ещё круче. Не успел – я хотела, чтобы он перед тем к вам зашёл, как вы девушек в США отправите. Самолёт задержали.
– Ну, что ж, давайте его вместе с чаем и конфетами.
– С «Гулливерами»? А тот тут от де Голля французские остались.
– Гадость. Много чего умеют делать, а вот с конфетами беда. Или, может, генерал специально невкусные привёз?
– Тогда с «Гулливерами».
Ушла. Интересно, неужели есть люди круче Дьякова? Этот чего предсказывает? Будущее?
Глава 2
Событие второе
Журнал «Космополитен» решил создать портрет идеальной женщины. Для этого взяли глаза Элизабет Тейлор, нос Клаудии Шифер, волосы Кристины Агилеры и губы Анджелины Джоли.
В результате компьютер выдал фотографию Сергея Зверева.
– Папа Петя, ты там уснул? – пробился сквозь вату в ушах голос Маши, – Ужинать мама Лия зовёт.
Штелле сидел под яблоней в саду и отмахивался газеткой от мух. Конкретно мешали. Вот нет в природе совершенства! Днём жара была несусветная, больше тридцати трёх градусов «повешенный» в комнате термометр фиксировал. Вышел Пётр на улицу, сел в тенёк под эту большую яблоню, и… пот полился в три ручья. Пришлось опять идти в кабинет под кондиционер. Там прохладно, но его рычание отвлекало и сбивало с мысли.
Дождался вечера – стало полегче, и ветерок даже небольшой появился, что для зажатой в ущелье Алма-Аты редкость. Вышел на улицу снова, сел в это самодельное деревянное кресло и, прикрыв глаза, опять стал пытаться решить, что с новыми знаниями делать. Аромат Апорта, ветерок, почти прохлада. Где-то фоном, совершенно не мешая, бренчит на гитаре Маша-Вика, вспоминая очередную нетленку, которую надо у загнивающего Запада украсть. Что-то заунывное – «скорпионс», кажется. Почти идиллия. Можно и вспомнить во всех деталях разговор с очередным чудаком-изобретателем Гороховым, но… Это проклятое «но» есть всегда. Вылезли из каких-то своих щелей мухи. Вроде специально участок лишён всех мест, «перспективных» для этих тварей – нет ни «туалета типа сортир, обозначенного на карте буквами Эм и Жо», ни компостных куч, и даже трупы мышей, что регулярно приносит к крыльцу французский кот Персик, и те пакуют в полиэтиленовые мешки, и утром Пётр их выбрасывает в мусорный контейнер в городе. Словом, ничего, где эти гады могли бы отложить своих личинок-опарышей, нет. А вот мухи есть. Парадокс.
Горохов – это очередной родственник Филипповны. Оказалось, что товарищ – изобретатель, а его нехорошие дядьки зажимают. Не дают денег на создание придуманного им чудо-аппарата, что перевернёт мир. Дядька-родственник – холерик. Только что без пены, но всё равно яростно доказывал Петру запредельную нужность его «интеллектора». Родственник был немного похож на Эйнштейна – на ту его фотографию, где он показал язык доставшему «великого» фотографу, который попросил его «чиз» произнести. Хотел фотохудожник улыбку гения, а совершенно случайно получил самую известную в мире фотографию. У Горохова волосы ещё только чуть на висках седеть начали – всего тридцать пять лет, но вот залысины уже приличные, лоб здоровущий открывают. Волосы тоже взлохмачены – то ли венком, то ли шапкой затылок окаймляют. Сел он за стол в кабинете напротив окна, и лучи светила, пробиваясь сквозь вздыбленную запускаемыми в неё пальцами шевелюру превратились почти в нимб. Так по заслугам, может, точно святой.
Выслушал Пётр подвижника и понял, почему Филипповна хотела, чтобы троюродный дядька двоюродной сестры внебрачной бабушки появился раньше, чем Тишков отправит секретное оружие Кремля к пиндосам. Арсений Анатольевич изобрёл персональный компьютер. В 1976 году это изобретение повторят Джобс с Возняком и примкнувшим к ним Уэйном – а тут вот сидит за семь лет до этого наш русский изобретатель и показывает ту саму схему, что и повторят яблочники. И показывает не каракули на школьной тетрадке – хотя их тоже. Горохов показывает патент. Всё как положено: «Клиент?» – «Фас! Профиль!» – «Гонорар?» – «Пока шо задаток».
Работает родственник в «почтовом ящике» – Омский НИИ авиационных технологий. Это подразделение завода «Полёт», который выпускает ракеты и космические аппараты. И придумал он компьютер для того, чтобы облегчить работу инженерам и чертёжникам.
– Допустим, надо сделать деталь. Сидит группа конструкторов, готовит чертёж. Затем группа математиков преобразовывает размеры и координаты в математические формулы. А формулы превращают в программу для ЭВМ – и пишут её на 20 листах, после чего несут девочкам-машинисткам. Те печатают на специальных машинках, набивают символы и дырки – получается перфокарта. И вот, наконец, набор перфокарт закладывают во фрезерный станок. Он считывает программу и точит из болванки деталь. А теперь представьте, что машинистка отвлеклась губки подкрасить, в зеркальце поглядеться, и вместо 23-й строчки стала печатать 25-ю. Вся работа насмарку! Слишком много звеньев в этой цепочке, слишком велик риск человеческой ошибки!
Продвинутый у них НИИ – ЭВМ есть. «Наири», наверное.
Назвал своё изобретение омич круто: «Устройство для задания программы воспроизведения контура детали». Так, во всяком случае, указано в патенте, авторском свидетельстве № 383005, от 18 мая 1968 года. Название не сам придумал – надоумили в одном учреждении. Пётр себе галочку в мозжечке поставил – устроить потом у них Армагеддец, но не из-за того, что пять лет гоняли Горохова, а с точностью до наоборот: почему запатентовали и обнародовали? Дебилы там, что ли сидят, и про воровство технологий не слышали?
Предназначался разработанный аппарат прежде всего для создания сложных инженерных чертежей. Сам Арсений Анатольевич предпочитал называть аппарат экзотически: «программируемый прибор-интеллектор».
Посмотрел Пётр чертежи. «Интеллектор» имеет монитор, отдельный системный блок с жёстким диском, устройством для решения автономных задач и персонального общения с ЭВМ, материнской платой, памятью, видеокартой и прочим, за исключением компьютерной мыши. Ну, мышь есть уже – купим у «Ксерокса», добавим.
Изобретение запатентовали, но денег на опытный образец не дали, попросили подождать. Самому раздобыть необходимые 80 000 рублей простому советскому инженеру не удалось. Он взялся за новые проекты, а великое открытие так и осталось на бумаге с водяными знаками.
– Чего это ещё за новые проекты? – прямо ожидал услышать чего-то сверхъестественное, ну и услышал.
– Плоттер! – послышалось, мозг перевозбудился. – Графопостроитель. Нужно же потом чертежи на бумагу перенести!
– Графопостроитель? А почему интеллектор? Слово какое-то не наше.
– Я стал думать, как упростить процесс, укоротить цепочку, избавиться от перфокарт. Взялся за разработку устройства, которое само чертило бы контур детали по заложенной в него программе. И уже тогда понял, что это нечто большее: если снабдить подобными аппаратами всех сотрудников предприятия и объединить их в единую сеть, рабочий процесс станет более эффективным. Одним словом – интеллектор!
Вот – сразу интернет, плоттер и компьютер. Может, не нужен Возняк? Сейчас спросим.
– Арсений Анатольевич, а как вы себе жёсткий диск представляете?
– Что такое жёсткий диск?
– Ладно, чуть позже. Расскажите-ка мне про ваши попытки получить патент.
– Попытки – пытки… На то, чтобы получить авторское свидетельство, у меня ушло почти пять лет. Во Всесоюзном научно-исследовательском институте государственной патентной экспертизы, где рассматривают заявки изобретателей, просто не могли взять в толк, что это за прибор, и сомневались, что он вообще может существовать.
– Почему? Какое давали заключение?
– Они не могли поверить, что такое программируемое устройство можно собрать, и оно будет работать, – грустно засмеялся Горохов.
– И…
– Началась у меня переписка с сотрудниками ВНИИГПЭ. Вдумчивые люди, – подёргал кончик носа Горохов. – Искали зацепку, как сделать, чтобы в моём изобретении не было новизны – так положено. Открытия в СССР не регистрируют – только изобретения. А согласно патентному праву, для регистрации изобретения надо провести его экспертизу, найти прототип или аналог. В моём же случае не было ни того, ни другого! Оно будто с Луны свалилось. В других странах таких патентов они тоже не нашли. Я получил от них письмо: приезжайте, побеседуем. Поехал в командировку в Москву. Женщина, которая рассматривала мою заявку, вышла со мной на лестничную клетку и говорит: «Советую вам взять в качестве прототипа своего изобретения топор». – «При чём тут топор?!» – спрашиваю. – «Да чтобы не было новизны!»
В конце концов, эта моя заявка попала к сотруднику, с которым удалось найти общий язык. Оказался родом из Новосибирска – почти земляк. Он-то и помог мне составить описание. Предложил сделать из интеллектора прибор для рисования, иначе бы авторское свидетельство вообще не дали. И название придумал – «устройство для задания программы воспроизведения контура детали».
Пётр ещё раз прошёлся по описанию. Преобразователь – то, что потом будут называть материнской платой. Блок управления. Блок вывода программы. И запоминающий блок – то есть жёсткий диск.
Какое отношение это имеет к персональному компьютеру? Конечно, то, что было запатентовано, персональным компьютером не является – это какой-то электронный вычислитель для решения более-менее узкоспециальной задачи.
Однако, если кое чего добавить и написать нормальные программы, то один шаг останется до компьютера. И этот шаг – процессор «Интел». Подождём, не будем бежать вперёд паровоза.
– Как на производстве отнеслись к вашей победе над бюрократами?
– Вернулся я в Омск, предложил своему руководству включить средства на создание интеллектора в бюджет института и услышал в ответ: «Горохов, угомонись, наконец! Авторские получил? На доску почёта тебя повесили? Что тебе ещё надо? Премию за изобретение в размере 50 рублей получил? Правда, угомонись!».
– Верное решение.
– Почему? Я думал, мне сказали…
– И сказали правильно.
– Ничего не понимаю… – опять полез нимб создавать обеими пятернями.
– Почему Циолковский ракету не построил?
– Думаете?
– Точно знаю. Я дам вам, товарищ Горохов, куда больше, чем восемьдесят тысяч – нет, их, если надо, конечно, тоже дам. Езжайте, увольняйтесь – и приезжайте сюда. Фамилию «Козьмецкий» слышали? Вот, поступите в его министерство. Мы как раз создаём группу по разработке именно такого устройства. Купим сотню цветных телевизоров во Франции, у «Ксерокса» приобретём компьютерную мышь и графический интерфейс. У них же – клавиатуру. А вы пока с Козьмецким переговорите, чего вам для счастья надо. Сколько сотрудников, размер лаборатории. Где и какие детали с элементами достать. Какие станки с ЧПУ, чтобы на них обкатывать ваше детище. Тоже ведь лучше, наверное, японские или французские. Ну, а в скором времени к вам из Америки помощники подтянутся. Головастые пацаны. Да, если нужно любого человека откуда угодно изъять и в вашу новую группу устроить – то не стесняйтесь. Даже если это академик Лебедев. Будет на вас работать…
– Папа Петя, ну ты ужинать идёшь или нет? Все уже за столом, – вот вечно на самом интересном месте.
– Иду, Маша, иду.
Пока шёл в дом, вспомнил пиетет, что слышался в голосе Горохова, когда он «Наири» упомянул. Машина стоит 50 тысяч советских рублей, то есть 70 тысяч долларов – и занимает целую комнату. И просто подключена к пишущей машинке. А ещё есть ЭВМ «Минск-32». И вроде бы на Украине своя.
Срочно нужен Джобс. А ещё – товарищ типа Эндрю, который всё может достать и всех купить. Предстоит борьба с «Интелом». Лучше бы его победить и сделать ручным.