Лантана опаленная

Глава 1. Ужин

В комнату тихо вошли. Еле шаркая ногами, кое-как доплелись до кровати и хрипло заскрежетали:

– Госпожа. Проснитесь, госпожа. Проснитесь!

Самые сладкие, самые тихие минуты отдыха растаяли без следа. Нерешительный чужой голос стремительно вырвал её из сна, как рыбу из воды, и выбросил в холодную злую реальность.

Лантана поморщилась и пробормотала, не открывая глаз:

– Улита, сколько раз я говорила, чтобы ты не заходила без стука?

– Простите, госпожа. – Старая Улита запыхтела и боязливо добавила. – Там пришёл тот… рыжий кривляка. Принёс вам письмо. Вы просили, чтобы докладывали сразу же. И днём, и ночью. Несколько раз повторили, чтобы сразу. Вот я и принесла.

Сон окончательно испарился. Здравствуйте, безумные будни. Лантана молча открыла глаза и села, чувствуя себя деревянной болванкой.

– Давай.

Улита с дурацким поклоном протянула поднос. Эти её бесконечные поклоны неимоверно бесили, только ничего с ними поделать было нельзя. Хоть кол на голове теши – всё равно Улита кланялась. Привыкла за свою долгую жизнь, а на старости лет человека не переучить.

Лантана взяла письмо с подноса.

– Теперь уходи.

Та, продолжая оставаться скрюченной, попятилась и вышла. Лантана щёлкнула пальцами и зажгла свет над изголовьем своей огромной кровати. Откинула тяжёлое одеяло, села ровно. Заправила волосы за уши. Заодно потрогала их и решила, что пора бы вымыть голову. Хотя она вроде бы только вчера мыла. И мыло взять то, зеленоватое, оно так хорошо пенится и так приятно пахнет. И уксусную маску сделать…

Тяжело вздохнула. Конечно, проблема волос встала так остро лишь из-за того, что ей нипочём не хотелось читать это проклятое письмо. Но пришлось.

Бумага грубая, жёлтая, с неприятным запахом чего-то тухлого. Почерк нарочито кривой и небрежный. Заглавные буквы, будто в противовес, издевательски тонко выписаны. Говорят, так поступают психопаты. Зацикливаются на какой-то одной маловажной детали и доводят до совершенства, не прикасаясь ко всему прочему.

Очень похоже на правду.

«Здравствуй, моя девочка. Сегодня в восемь жду тебя к ужину. Будь красивой».

Лантану передёрнуло. Она молча прикусила губу. Только не сейчас.

Нет, не помогло. Дрожь подобралась вплотную и её затрясло. Вал непрошеных чувств, которые она постоянно давила в себе, нашёл выход. Ненависть, отчаяние, жуткая злость, безысходность, ярость, уныние – что хочешь, выбирай. Её будто бомбило со всех сторон, бросало и било в волнах девятибалльного шторма, несло на острые скалы. И никак этот вал не остановить.

Понадобилось несколько минут, чтобы хоть как-то успокоиться и прийти в себя.

Лантана закрыла глаза и длинно, глубоко вздохнула. Нужно держать себя в руках. Нет другого пути. Всё равно никто не поможет.

Потом решительно перечитала.

Хапрыга в своём репертуаре. Красивую хочет? Ну, вкусы у них, к счастью, слишком разнятся. Чтобы быть красивой для Хапрыги, достаточно прийти к нему голой, укутанной в какую-нибудь тюль, с цепочками на поясе и на щиколотках, и желательно чтобы лица видно не было. Вот таких он называет красивыми.

Лантана оденется по-своему. В красивое, но закрытое платье. И лица прятать не станет.

Но всё же день пропал. Она хотела сегодня попробовать договориться с неким Марселем, артефактором-самоучкой. По причине бедности его не приняли в академию, поэтому он искал способы создания артефактов сам. И нашёл несколько интересных решений, совсем нетипичных для местного магического сообщества. Так вот, едва осмотрев два артефакта его производства, которые случайно попали ей в руки, Лантана сразу же захотела с ним познакомиться. Она ведь тоже не обучалась в местной академии, так что её пробелы в знаниях быстро бросались в глаза любому местному магу. Так что говорить с ними на равных у Лантаны не было никакой возможности, приходилось всё время притворяться. А вот с Марселем обсудить можно что угодно.

В общем, она узнала, где тот живёт и хотела его навестить, познакомиться, обменяться опытом, возможно, нанять его на работу. Сразу, так сказать, взять в оборот. Но теперь не выйдет.

К вечеру она была как выжатый лимон. Вроде ничего не делала, а сил ушло немеряно, а всё из-за ожидания ужина, от которого уже заранее тошнило.

Лантана собралась с особой тщательностью и перед тем, как выйти из дома, остановилась у высокого зеркала, чтобы на себя посмотреть.

Нет, всё же местная одежда нравилась Лантане почти так же сильно, как наличие в этом мире магии. Хорошая модистка, стоило только хорошо заплатить, превращала в высокородную даму даже бродяжку с улицы. И тогда отличить её от дворянки можно было только по поведению. А Лантана, выросшая в Питомнике, никогда перед аристократами не робела, так что её отличить было крайне сложно.

Закрытое платье цвета вишни с белоснежным ажурным воротником и манжетами было бы совсем строгим, если бы не полупрозрачная вставка на груди, придающая всему ансамблю довольно фривольный вид. В общественное место Лантана в таком, конечно бы, не пошла, но для ужина с Хапрыгой лучше не придумаешь. Придраться не к чему. Повторить то, что он сказал, когда Лантана пришла впервые, а именно – что за монашка явилась? – он больше не сможет.

Правда, цвет не очень подходящий. Она со своими рыжими волосами и бледной кожей выглядит, как вампир. Что, в общем-то, тоже неплохо. Хуже было бы быть румяной и довольной.

Ещё немного полюбовавшись на эту молодую женщину в зеркале, Лантана оделась и вышла из дому в потёмках, кутаясь в широкий меховой воротник. Коляску она заказала наёмную, не нужно, чтобы Дудка знал, куда собралась его госпожа. Он и без того каждый раз после появления письма, о котором, конечно же, сразу узнавал весь дом, хмурился и кривил рот под своими седыми усами. Молчал, но это пока. Взгляд больно тяжелый. А он хоть и бывший вояка, а всё же вояка, так что может и влезть, куда не просят. И сам пострадает, и ничем не поможет. Лантане будет только хуже.

Она вышла за калитку. Подождала – но звука щёлкнувшего замка не было. Обернулась.

Старая Улита стояла прямо за калиткой и смотрела на хозяйку. Не скрюченная в три погибели, как обычно, а ровно стояла, и смотрела прямо. Тряслась только слегка.

– Что? – Не выдержала Лантана, едва высунув нос из меха.

– Госпожа, всё ли у вас хорошо?

– Всё хорошо. Иди в дом.

Лантана нахмурилась и высокомерно задрала подбородок. Что толку отвечать на этот вопрос? Кому отвечать? Старушке, которая едва ноги передвигает? Это, без сомнения, сразу же решит все проблемы.

Да, она, конечно, знала, что слуги за неё пойдут и в огонь, и в воду. Каждого из них они с Хидэ так или иначе спасли. Улиту от голодной смерти, Дудку от бродяжничества и болезни, да и прочие им по гроб жизни обязаны.

Не то чтобы они с Хидэ делали это специально, в смысле, подбирали верных людей. Ничуть не бывало! Просто они были юные и глупые, верили в добро и в справедливость. В победу добра над злом. Видели человека в беде и не могли пройти мимо. В результате набрали себе несколько «хвостов», которых Лантана теперь не могла бросить на произвол судьбы. Конечно, сейчас бы она не стала жалеть всех подряд, жизнь её достаточно потрепала, чтобы понимать – всем и каждому не поможешь. Но тех, за кого она несла ответственность уже несколько лет, на улицу не выгонишь. Что там люди, у Лантаны не поднималась рука даже приблудного дряхлого пса выгнать, который жил у чёрного хода и вонял так сильно, что столовую пришлось оградить от запаха амулетом. Не смогла выгнать на улицу, и всё тут. Что говорить о людях? Они почти члены семьи.

Вот и тащила их Лантана. Особенно после ухода Хидэ. Слуги, которые любили Хидэ, пожалуй, чуть больше, чем её саму, очень нервничали, когда вторая хозяйка пропала. Лантана тогда их еле успокоила, еле доказала, что ничего не изменится, она никуда не пропадёт и никого не бросит. Еле уверила, что Хидэ просто переселилась в другой город, поближе к морю, как ей велел лекарь. А никого в помощь не взяла, потому что поехала к родственникам, у которых и без того полон дом людей. И вот, сами посмотрите – Хидэ пишет письма. И про дочь часто рассказывает. И навестить обещает. Так что всё с ней в порядке.

Люди прислушались. Стали обожать Лантану за двоих. Успокоились, когда поняли, что ничего не изменится и их никуда не выгонят. В общем, ей поверили. А обманывать доверие хороших и верных людей Лантана не могла.

Вот так и вышло, что теперь у неё тайна на тайне да тайной погоняет.

Старая Улита продолжала стоять неподвижно и смотреть так, будто заглядывала в гроб, прощаясь с покойником. Лантана отвернулась. Сейчас она не в состоянии никого уговаривать и успокаивать, ей нужны силы для другого.

Вот и коляска подоспела – старая и скрипучая.

Лантана быстро села в экипаж, стараясь не смотреть на потёртые сиденья, и назвала адрес. Возница быстро оглянулся, его лицо вытянулось. Лантана ледяным тоном повторила.

Доехали быстро, только в самом конце вознице пришлось нелегко – улицы стали совсем узкими, брусчатка на них давно превратилась в кочки и ямы, а обочины были завалены каким-то хламом. Дома стояли скученно, они были старые, облезлые, некоторые окна заколочены досками и кусками фанеры, между домами протянуты верёвки, на которых сушится бельё. Ароматы соответствующие.

Трущобы плохо освещались, поэтому Лантана заплатила вознице вдвойне. Конечно, проще было бы включить яркий фонарь, её силы хватило бы, но ей самой не хотелось видеть, куда она вынуждена ехать.

Пропетляв по трущобам минут пятнадцать, экипаж, наконец, выехал к трём каменным зданиям, прилипшим друг к другу, как куски разбухшего теста.

Вот оно – убежище Хапрыги. Вонючая берлога старого извращенца.

Лантана задрожала, но тут же взяла себя в руки. Она уже обещала себе кое-что, так что нет смысла бояться. Если бы страх помогал людям, Хапрыга и ему подобные не существовали бы на белом свете.

Когда Лантана вышла из экипажа, возница стремительно, насколько позволяла местная дорога, бросился прочь. Лантана даже не попыталась попросить подождать или вернуться через пару часов, всё равно не согласится, даже за большие деньги. Жизнь-то дороже.

Она подошла к двери одного из зданий. Словно почуяв гостя, окошко в двери открылось и наружу выглянул косой глаз. Его обладатель моргнул раз-другой, и открыл замок. Раздался скрежет, показался плохо освещённый коридор, который был также захламлён, как и окрестные улицы. Будто свалка продолжалась.

Лантане пришлось протискиваться мимо охранника. Вообще-то особой неприязни лично к нему она не испытывала, охранник всегда был молчаливой тенью при хозяине, но он никогда не мылся и имел такое сногсшибательное амбре, от которого натурально выворачивало наружу. Хуже пах, пожалуй, лишь её пёс, но тот хотя бы жил на улице. В общем Лантана, проходя мимо, привычно задержала дыхание.

Дорогу она знала, так что её не провожали. Только закрыли дверь и громко лязгнули задвижкой, будто напоминая, что теперь она взаперти. После этого звука хотелось просто забиться в уголок и молиться, чтобы тебя не заметили, но так нельзя. Не поможет.

Узкий коридор вывел Лантану в большой зал с низким потолком. Тут было светло, горело множество ламп. Окон не было, вернее, они все в целях безопасности были заколочены снаружи, а изнутри их закрывали великолепные шторы – бежевые, с позолотой, висюльками и кистями. В комнату было битком набито предметов роскоши – мраморных ваз, медных статуэток и хрустальных люстр. Мебель состояла из разных комплектов, но тоже была шикарной. Потёртая, правда, местами, грязная, однако даже в таком виде поражала наповал. Кого-нибудь попроще.

В доме Лантаны мебель стояла похуже, но она бывала, знаете ли, на экскурсии в Эрмитаже. Чему после этого музея может удивить Хапрыга? Однако местных бандитов и бродяг данная обстановка наверняка повергает в шок и трепет.

Она вошла в залу и замерла в её центре. Присаживаться не хотелось. Да и её появление явно не осталось незамеченным – полы под прекрасными коврами тонкой работы неимоверно скрипели, стоило сделать шаг, как это слышал весь дом.

– О, дорогая, вот и ты!

Не заставил себя ждать, гадёныш. Лантана через силу улыбнулась.

– Прекрасна, как и всегда! – Хапрыга появился из соседней комнаты, где располагалась столовая и подошёл ближе, виляя задом. Смотреть тошно.

Сегодня он вырядился в щегольской фрак с иголочки. Даже пуговицы блестели, как только умеют блестеть совсем новые вещи. Вот только штаны и сапоги оставил обычные, обшарпанные. И галстук-бабочку нацепил дурацкую, видимо, добытую из театрального реквизита какого-нибудь завалящего театра. Худое, гладко выбритое лицо с опухшими веками и уныло обвисшими щеками, тонкие губы. Ему было за пятьдесят, но Хапрыга вовсю молодился. Подошёл, старательно держа спину прямой, наклонился и чмокнул ей руку.

– Лантана, цветочек мой, ты всё хорошеешь и хорошеешь! Наверное, хорошо живёшь.

– Не жалуюсь.

Он немного подождал, будто на самом деле ожидал, что Лантана бросится делиться с ним своими секретами. Потом недовольно нахмурился.

– Как и прежде, сухая и неразговорчивая?

В его голосе звучала насмешка. Пока только она.

Лантана промолчала. Скажи она хоть слово – и не сможет остановиться. А биться в истерике – это ему, конечно, понравится. Хапрыга будет очень, очень рад увидеть Лантану подавленной и сдавшейся.

Поэтому она просто молчала.

– Ну что же, проходи.

Он сделал широкий жест рукой.

Лантана сбросила верхнюю одежду на одно из кресел и прошла в столовую. Там за огромным столом, который ломился от разнообразных блюд, сидело несколько человек разной степени одетости и опьянения. Приспешники Хапрыги и его любовницы. Половина уже была в дрова, половина держалась из последних сил.

Лантана села на указанное Хапрыгой место. Он шмякнул ей на тарелку пару кусков мяса, небрежно сыпанул какой-то салат, половину рассыпав по дороге на скатерть. Ничуть не смущаясь, плеснул в бокал крепкой настойки из грязной бутылки. Сел рядом.

Лантану тошнило от всего этого представления. От компании, от еды, от Хапрыги. От ненужной показной роскоши и неумения всё это преподнести. От своей зависимости.

– Брезгуешь? – Вкрадчиво спросил Хапрыга, прищурившись уже с угрозой.

Психопаты очень легко превращаются из милых улыбчивых собеседников в буйных безумцев, способных за секунду воткнуть в тебя нож.

Пришлось брать бокал и отпивать. Невкусно, зато крепко. Лантана чуть не задохнулась, но зато по жилам волной пронеслось тепло, придавая сил. Хапрыга тут же поднял руку – и кто-то из помощников сунул ему серебряный кубок. Хапрыга всегда пил из этого кубка-артефакта, который защищал от ядов. Как будто кто-то станет его травить.

Он сидел напротив, развалившись и расставив ноги, и пристально смотрел на Лантану. Все остальные, конечно же, постарались если не отсесть, то отодвинуться как можно дальше. Две его разукрашенные содержанки поглядывали на Лантану со злорадством. Для них она была благородной, обласканной судьбой дамой, которая вынуждена проводить своё время среди швали. Значит, Хапрыга её чем-то взял и держит. Конечно, беда незнакомой дворянки безмерно радовала этих двух несчастных. Наверное, думали, не всё же тебе сверху на нас посматривать, побудь в нашей шкуре.

«Чтоб вы сдохли», почти без злости подумала Лантана.

Конечно, никто кроме самого Хапрыги понятия не имел, чем именно она ему обязана. И правильно – такая информация, скорее всего, приведёт к неожиданной кончине.

– Как там наши дела? – Небрежно спросил Хапрыга, делая большой глоток из кубка. Его кадык при этом неприятно дёрнулся.

Лантану не обманул скучающий тон.

– Я отправляла отчёт несколько дней назад. Ты его не получил?

Тот довольно ухмыльнулся, словно только такого ответа и ожидал.

– Получил. Но хотелось услышать, что скажешь лично ты.

Он снова отхлебнул из кубка и стукнул им о стол. Кто-то тут же подсуетился и снова наполнил кубок до краёв.

– Ничего нового не скажу. Отчёт составляла я. Сам понимаешь, некоторую информацию нельзя доверять… кому попало.

Лантана демонстративно кивнула на его развесёлую компанию и тут же получила несколько ответных ненавидящих взглядов. Ну вот, теперь хоть не за просто так. Ну а то, что все здесь присутствующие до трясучки боялись непредсказуемого Хапрыгу, так это не её вина.

– И то верно.

Хапрыга вальяжно потянулся. Постучал пальцами по скатерти, потом провёл по ней, будто стряхивал мусор.

– Я видел прибыль. Она меня порадовала.

Лантана молча заглянула в свой бокал. Запах спиртного действовал лучше нашатырного спирта – голова была совершенно ясной. Страх и отвращение стали какими-то прозрачными и незаметными, и больше помогали, чем мешали.

А в общении с Хапрыгой любая помощь пригодится.

– А ну все вышли вон! – Вдруг рявкнул Хапрыга и стукнул кулаком по столу. Зазвенела посуда, в центре упал подсвечник, который, к счастью, не горел. Или к сожалению. Возможно, пожар бы его отвлёк.

Гости подскочили и быстро вышли из столовой. Лантана осталась сидеть, вскинув голову, потому что его пристальный взгляд явно давал понять, что её этот приказ не касается.

Стоило им остаться наедине, как Хапрыга поднялся – неторопливо, напоказ. Ни тени хмеля на лице, хотя выпил он немало. Двигался он хотя и вальяжно, но уверенно, чего-чего, а инстинкты у Хапрыги работали на высоте. Впрочем, иной бы в его ситуации долго не продержался, свои бы сожрали и не поморщились.

Лантана заставила себя сидеть неподвижно и не трястись, как жалкая трусиха.

Хапрыга зашёл ей за спину. Задумчиво вздохнул. Сделал несколько шагов туда-назад, так осторожно, что даже половицы не скрипели.

Потом дотронулся до её шеи. Лантана сжала губы.

Его мерзкие пальцы погладили её подбородок. Медленно, как будто издеваясь. Хотя почему как будто? Хапрыга прекрасно знал, какие чувства вызывает у Лантаны, и обожал этим пользоваться.

– Ты красивая женщина, – задумчиво протянул он. – Почему же мы с тобой избегаем сношения? Неужели я ещё не предлагал?

Лантана молчала и не шевелилась. Её будто льдом сковало. Ей казалось, стоит сделать лишнее движение – и её вырвет. Вывернет прямо на него. Что сделает тогда Хапрыга, одному Всевышнему известно. Но ничего хорошего.

Она надменно задрала подбородок выше. Это всё, что она могла сделать в знак протеста.

– Ты так хороша… гладкая кожа… совсем не как у местных. – Он хохотнул. – И этот твой гонор… возбуждает. Может, покувыркаемся?

Она позволила себе мотнуть головой, надеясь, что отказ выглядит достаточно равнодушно, чтобы не провоцировать.

– Может, я смогу тебя убедить? – С насмешкой спросил Хапрыга. И руку опустил ниже, в ложбинку между грудями. – Порадуй меня так же, как радует твой отчёт.

Лантана невольно сжала кулаки и вспомнила данное себе обещание. Что ж, если время настало, так тому и быть. Она изо всех сил старалась не обращать внимания на его руку, которая словно змея шевелилась на ткани её платья. Как же хорошо, что она выбрала такое платье! Иначе он прикоснулся бы к голой коже и её наверняка бы стошнило. Конечно, почти прозрачная сетка не то же самое, что плотная шерсть, но всё же хоть какая-то преграда.

И всё же сохранить спокойствие она не смогла, невольно дёрнула головой и испуганно вздохнула.

Хапрыга вдруг захохотал и подпрыгнул. Довольный собой, завалился на прежнее место – стул напротив. Схватил свой кубок, выплеснув половину на пол и на свои собственные штаны.

Он скалился так широко, что стало видно его порченные зубы, которым не помешал бы лекарь.

– Знаешь, почему я тебя до сих пор не отымел? Потому что ты сломаешься. И наделаешь глупостей. А мне это пока невыгодно. Но наступит время – и меня ничего уже не удержит. Усекла?

Он вытянул палец и ткнул в её сторону. Длинный и когтистый, как у мерзкой гарпии.

Лантана почувствовала, как к ней снова подбирается противная мелкая дрожь. Она хотела сохранить лицо, но Хапрыгу так просто не обмануть. Он ведь прекрасно знал, как обстоят дела. Лантана увязла по самые уши и стоило ему захотеть, как она утонет совсем. И утащит за собой всех сестёр, весь свой дом.

Она плохо помнила, чем закончился вечер и как она вышла на улицу. В столовую вернулись его гости и целый час они о чём-то говорили и пили. Но наконец, она вырвалась на свободу. И брела два квартала, пока не нашла свободного извозчика. Свежий воздух был единственным, что стоило хранить в памяти из всего вечера – Лантана прекрасно запомнила, как глубоко она дышала и не могла надышаться.

Временами Лантану била нервная дрожь и при этом ей казалось, что все мышцы одеревенели и превратились в камень. В некоторые моменты она просто вставала столбом и не могла пошевелиться.

Ей было хреново.

Сама виновата. Да, конечно, винить было некого, она виновата сама. И что?

Оказавшись в экипаже, она крепко обхватила себя за плечи руками и зажмурилась. Успокойся, повторяла самой себе, еле шевеля губами. Успокойся. Ничего не произошло. Не в этот раз.

Как всё началось?

Беда пришла давно. Когда чуть не погибла Хидэ, которая ждала ребёнка.

А ещё раньше началась история Питомника.

Лантана попала в этот мир против своей воли. Попала не одна. Она перенеслась вместе с целой школой. Был обычный летний день, в школе работал летний лагерь, в который она ходила. Словно это было только вчера… После завтрака начался дождь, обычный дождь, и все дети спрятались под крышу и смотрели на дождь, прилипнув к окнам. Так ведь очень здорово смотреть на дождь – когда ты в тепле и сухости.

Потом грянул гром… А потом пелена дождя пошла сплошной стеной. Солнечный свет померк, стало холодно и страшно.

Грянул оглушительный гром… Он всё длился и длился, и Лантана зажмурилась и закрыла уши. Кажется, кто-то визжал, но в общем грохоте этого было не различить. Никогда больше она не слышала такого громогласного грома.

А когда Лантана открыла глаза, то увидела перед собой в окне школьный двор, забор… а за забором – густой лес.

Она несколько раз протирала глаза руками. Раньше за забором была оживлённая улица и многоэтажки, в одной из которых она жила. Раньше. А теперь – только густой лес.

Потом она плохо помнила.

В общем, в результате им всем пришлось учиться жить в этом новом мире. Вначале, конечно, этому сильно поспособствовали некие Старцы, которые сами вышли из дремучего леса к школьному забору и предложили помощь. Ну, и конечно, повезло, что дети были в школе не одни, а под присмотром взрослых, без которых Лантана не знала, что бы с ними случилось в новом мире. Наверное, Старцы увели бы их куда-то, может, отдали бы кому-нибудь на воспитание. Вряд ли бы кучка стариков смогла бы воспитывать такое количество детей. Но благодаря взрослым, взявшим на себя заботу о детях, сохранилась школа, которая теперь звалась Питомник. Их дом.

Школьная подруга Лантаны Моза считала, что когда-нибудь они смогут вернуться в родной мир. Лантана думала иначе. Наверное, поэтому они с Мозой перестали дружить и Лантана сошлась с Хидэ. Обе были настолько сильными и уверенными в себе, что ушли из Питомника и стали жить в новом мире так, будто тут родились.

Пришлось пройти через множество трудностей, многому учиться, присматриваться, запоминать и рисковать. Но всё получилось. Жизнь, как казалось, налаживалась. Они научились себя обеспечивать, и весьма неплохо. Изучили местные законы и традиции. Они наблюдали за миром и находили в нём множество интересного. Они даже начинали верить, что этот чудесный мир станет им родным. Он полон волшебства и, хотя, несомненно, очень сильно отличается от родного мира, но люди во многом такие же, как и дома. Есть деньги и знания, возможность зарабатывать и жить самостоятельно. Есть государство, военные, защищающие внешние рубежи и полиция, следящая за внутренним порядком. Император, мало чем отличающийся от Президента. А ещё есть магия! Да разве существуют дети, которые в детстве не мечтали бы обладать настоящей магией? Лантана, конечно же, мечтала. Правда, в её мечтах всё было гораздо проще – взмахнул волшебной палочкой, и полетел… или перед тобой появилась пицца. В общем, магия должна была улучшить имеющуюся жизнь, а не кардинально её менять. Но так или иначе, магия – это ведь здорово? Правда, пришлось смириться с тем, что никогда не вернёшься домой. Но ведь могло быть хуже? Они могли попасть в мир без магии? В какое-нибудь жуткое средневековье, где женщины рабыни или товар, а то и в мир, где люди бегают на карачках, одеваются в шкуры и общаются с помощью мычания.

Тем более домой ей не очень-то и хотелось. Лантана, что называется, была трудным подростком. Её мать спилась и ушла от отца, когда ей было лет пять. Отец работал вахтами и по полгода отсутствовал дома. Как оказалось, и вовсе завёл там, где работал, вторую семью, где родился новый, желанный ребёнок. Лантану воспитывала старая злая бабка, мать матери. Свою дочь довела до алкоголизма и Лантану туда же провожала. Так что ей, можно сказать, повезло. В отличие от прочих детей она ничего не потеряла, а только приобрела.

Но всё равно было сложно.

Но всё получилось. И не само собой – они с Хидэ усердно для этого трудились. Вначале, конечно, пришлось непросто. Они старались обходиться без магии, чтобы случайно не выдать свой уровень, но пришли к выводу, что только магия позволит им жить нормально. Прикидываться обычными девушками слишком сложно. Да и работа, которую им предлагали, не вдохновляла. Пахать с утра до вечера с одним выходным в месяц и всё это практически за еду – ну кому такое понравится? Тогда они посовещались и решили, что без магии проще вернуться в Питомник, чем так мучиться. Но возвращаться не хотелось, обе уже привыкли к свободе. Поэтому Лантана начала создавать и продавать артефакты. Ей нравилось это делать и у неё отлично получалось. Хидэ больше любила теорию, собственно, она и обнаружила описания большинства артефактов, которые Лантана потом делала и продавала.

Дела неожиданно пошли в гору и они стали жить, припеваючи. Смотрели вперёд уже без страха и подумывали над тем, как будет прекрасно, если ко всему прочему им не придётся скрывать свою магию. Правда, ни Лантана ни Хидэ не интересовались политикой и не хотели договариваться с местными магами, но к счастью, этим занимались другие, к примеру, Виктор и Вика. Они как раз поставили себе цель показаться местному Верховному магическому совету и истребовать себе право стать полноценными членами общества.

И всё было бы хорошо, но вдруг местные стали очень недолюбливать детей Питомника. Настолько, что решили их всех убить.

И приступили к делу. Казнили Вику, которая явилась к ним с предложением мира. На остальных объявили охоту.

Более-менее ровная жизнь понеслась по кочкам и в какой-то момент развалилась на части. Об их существовании узнали, но как-то неправильно. В россказнях местного населения дети Питомника приобрели черты демонов и совершили какие-то многочисленные массовые убийства. Слухи ходили такие жуткие, что не выйди Лантана сама из Питомника, боялась бы себе подобных как огня.

Дальше хуже. Вроде можно было бы просто продолжать жить, как прежде, в тени, никому не рассказывая, откуда они взялись. Жить, как годы до этого. Но вдруг Хидэ влюбилась и не сохранила тайны, а её избранник, когда узнал, что она из Питомника, попытался её убить, хотя Хидэ была от него беременна. Спаслась она только чудом. После случившегося Хидэ не хотела жить, и Лантане пришлось приложить все силы, чтобы вытащить подругу из омута депрессии. Потом она отправила Хидэ в Питомник, к своим, потому что только там её душа могла отогреться.

А сама, преисполнившись мести, бросилась на поиски негодяя, чтобы его проучить. Чтобы он ответил за разбитое сердце и разрушенную жизнь подруги.

Вот тогда-то Лантана и влипла. Она была настолько ослеплена яростью, что даже не совсем сообразила, в какой момент прокололась. Что-то где-то намагичила без меры, что-то кому-то сказала – неважно. Этого теперь не исправить. Важно, что теперь она у Хапрыги на крючке. Он знает, что Лантана из Питомника и, конечно, намерен выжимать из неё все соки до последнего. Она делает ему артефакты и отдаёт половину своей прибыли. И терпит его поползновения, которые пока не перешли черту. Но с каждым разом он продвигается всё дальше… и Лантана была уверена, что однажды Хапрыга сорвётся и попытается её изнасиловать. Точнее, не попытается. Он это сделает. И она не знала, как поступит. Позволит ему?.. Она не девочка, у неё было целых два романа. Бестолковые, конечно, ведь Лантане приходилось скрывать своё происхождение и как сильно она отличается от местных женщин. Но, по крайней мере, она была с обоими близка. Правда, знание процесса близости не помогает, а пугает ещё больше. Стоит представить, как Хапрыга… нет, лучше не представлять.

Лантана быстро наклонилась, упёрлась руками в противоположную стенку и опустила голову. Часто и мелко задышала. Экипаж был маленьким, всего с одним сидением, с этим повезло. Но если её вырвет, то придётся исправлять последствия, ехать в собственной рвоте совсем неохота. Лучше успокоиться и не доводить до крайностей. Всё хорошо. Она едет домой. В целости и сохранности. Дома тепло и спокойно. Дома люди, которые её ждут, беспокоятся о ней, будут рады её видеть. Это ведь так немало!

Вот только проблема не решена. Хапрыга однажды сорвётся… и самое плохое, что на одном изнасиловании он не остановится. Чем хуже будет Лантане, тем лучше будет ему. Он захочет повторить, войдёт во вкус и её жизнь, пока тяжёлая только от осознания, как сильно она влипла, превратиться ещё и в физический ад.

Лантана не думала, что сможет терпеть. Нет, она сорвётся, точно сорвётся. Что-нибудь разрушит, кого-нибудь убьёт. И что тогда будет, ей было больно представлять.

За сам Питомник она боялась не так сильно, как за своих людей. Питомник выдержит. Если раскроют Лантану и она попадёт в лапы магов, главное, что ей придётся сделать – заставить себя молчать. Чтобы никто не узнал личности других членов Питомника и о том, как туда попасть. Питомник уже потерял Вику и просто потеряет ещё одну – Лантану. Поплачут, конечно, но переживут.

А вот что будет с её людьми? Их уничтожат. Не поможет ничего. Лантана уже пыталась продумать план и потерпела неудачу. Не поможет завещание, его легко опротестуют местные законники. Нельзя оставлять огромное состояние слугам, которые не состоят с тобой в кровном родстве. Эти деньги должны отойти короне. Втихаря открыть вклады в банке или выдать наличность? Ну может, с Дудкой и выйдет. А Старая Улита? Да её же обворуют сразу же. А не обворуют, так обманут. Ещё и убьют, чтобы под ногами не мешалась. Заплатить кому-то, чтобы он обеспечивал её слуг до самой смерти? Состояния Лантаны бы на это хватило… но где найти честных людей, которые пообещают и сдержат своё слово? Конечно, есть магические клятвы, но они весьма ненадёжны и почти не используются. Любое слово клятвы можно переиначить и понять не так, как оно было дано. В общем, клятвы отпадали. А надеяться на честное слово… Лантана не знала в своём окружении людей, которым бы настолько доверяла.