Посвящается тем, кому не все равно (или – все ровно?)
Автор искренне восхищается теми, кто готов поверить в реальность описываемых событий, и хочет предупредить их о том, что не стоит искать Верхний Сволочок на карте Самой Лучшей Страны, потому что этот замечательный во всех отношениях город существует только в нашем с вами воображении. А еще автор хочет напомнить своим дорогим читателям, что курение и неумеренное потребление спиртных напитков вредят их драгоценному здоровью.
«А мертвецы все молодеют,
В них больше жизни с каждым днем.
Они хохочут и пьянеют,
И пляшут под слепым дождем.
Они встают из-под асфальта,
Они вылазят из воды,
Совокупляются свирепо,
Бодры, свежи и молоды».
Оргазм Нострадамуса, «Спроси у мертвого здоровья»
Верхний Сволочок, 2 февраля 2019 года, суббота, 20:40
Чайная комната в японском стиле в трехэтажном коттедже мэра Верхнего Сволочка Игоря Аркадьевича Зажерильского. В одном из трех кресел, которые здесь совершенно не к месту, сидит пожилая женщина в черном шелковом халате, расшитом золотыми цветами. На голове у нее замысловато закрученный тюрбан из черного же шелка, скрепленный спереди брошью с большим красным камнем. Пальцы холеных рук, унизанные перстнями, нервно постукивают по резным деревянным подлокотникам. Женщина неприязненно смотрит на свою собеседницу – полную даму лет сорока пяти, одетую в балахонистый серый свитер и черные джинсы. Дама нервно расхаживает взад-вперед. В лицах обеих женщин прослеживается фамильное сходство – высокие скулы, прямые, немного длинноватые носы, загнутые книзу уголки губ.
– Пятьсот литров человеческой крови?! – дама останавливается и хмурит выщипанные в ниточку брови. – Мама, ты надо мной издеваешься?!
– Это ты надо мной поиздевалась ты, когда замуж за своего козла выскочила! – отвечает женщина в халате.
– Мама! При чем тут это?!
– При всем, Света! При всем! – пальцы начинают барабанить по подлокотникам быстрее. – Надо было мать слушать! Но ты же у меня умная! Самостоятельная! Сама все знаешь! Только чуть что, так сразу – мама, помоги! Ты думаешь, что я твоему козлу помогаю?! Я тебе помогаю, ради тебя стараюсь! А ты, тварь неблагодарная, совсем этого не ценишь!
– Ну что ты, мама! Ценю! – дочь прижимает обе ладони к груди и проникновенно смотрит на мать. – И Игорь тоже ценит! Ценит и уважает…
– Боится он меня, вот и прикидывается! – неприязненно сверкают не только глаза матери, но и в камень на ее тюрбане вспыхивает искра. – А на самом деле… Ну ладно об этом! Не хочу душу травить на ночь глядя. Короче говоря, нужно пятьсот литров человеческой крови, причем отданной добровольно, от чистого сердца. Если твой вахлак начнет из бомжей кровь выпускать или с должников своих проценты кровью взимать, то…
– Я поняла – ничего не получится.
– Получится, – губы матери растягиваются в подобие улыбки. – Уж если я берусь за дело, то все получается. Только вот результат его не обрадует. Когда там, говоришь, слияние планируется?
– Скоро. В конце марта или в начале апреля.
– Ближайшее полнолуние будет девятнадцатого февраля, а следующее – двадцать первого марта. Стало быть, ближний срок – восемнадцатого февраля, а крайний – двадцатое марта. И вдолби своему твердолобому кретину, что в таких делах мухлевать нельзя, себе дороже выйдет. Вся кровь должна быть человеческой, отданной добровольно, от чистого сердца!
Тверь, 6 февраля 2019 года, среда, 18:10
Кабинет генерального директора телеканала «Тверские аспекты» Сергея Михайловича Дюжина. Одна из стен увешана грамотами и дипломами, а другая – фотографиями хозяина кабинета с различными знаменитостями. В углу высоко, почти под потолком, подвешен большой телевизор. Сергей Михайлович, представительный пятидесятилетний мужчина, внешность которого не портит даже обширная лысина, сидит в кресле. За его спиной висит большая черно-белая фотография Эрнесто Че Гевары с сигарой в зубах. Напротив Сергея Михайловича, на дальнем конце длинного совещательного стола, сидит вполоборота худенькая симпатичная блондинка с волосами, собранными в «конский хвост». Она одета в белый свитер с высокой горловиной и голубые джинсы, заправленные в высокие черные сапоги. Девушка нисколько не смущена тем, что сидит не на стуле, а на столе.
– Работать на Дне донора в Верхнем Сволочке?! – переспрашивает она, саркастически кривя сочные губы. – Папа, ты надо мной издеваешься?!
– Нисколько! – отвечает Сергей Михайлович. – Наоборот, пытаюсь тебе помочь…
– Помочь! – девушка воздевает руки, запрокидывает голову и на несколько секунд замирает в такой позе. – Ха-ха-ха! Тебе что, некого больше отправить в эту дыру? Тоже мне, событие века – День донора в Верхнем Сволочке!!!
– События века, Маша, происходят редко, а канал должен ежедневно что-то показывать, – спокойно объясняет Сергей Михайлович. – Это первое. Второе – для тебя это задание будет полезным вдвойне. Ты сделаешь позитивный репортаж! Это же так прекрасно – люди из маленького городка массово решили сдать кровь для больниц областного центра! Сейчас установка на то, чтобы как можно чаще показывать светлые стороны жизни. Не исключено, что репортажем заинтересуются центральные каналы. А перспективу ты оцениваешь? Потом можно сделать еще несколько репортажей о тех людях, чьи жизни были спасены, благодаря крови из Верхнего Сволочка…
– Благодаря сволочной крови! Ха-ха-ха!
– Маша! – Сергей Михайлович немного повышает голос. – Держи себя в рамках! Я сейчас разговариваю с тобой не как отец, а как гендиректор телеканала, на котором ты работаешь! Шутить можешь в баре с подругами, но не в моем кабинете. И потрудись сесть нормально!
– Простите, Сергей Михайлович, – Маша послушно пересаживается на стул и придает лицу умильно-покаянное выражение. – Я больше не буду выходить за рамки. Просто тема такая скучная…
– Именно такая тема тебе сейчас и нужна! – строго говорит Сергей Михайлович. – Скучная, простая, из которой нельзя выжать ничего мистического. А то уже слухи пошли о том, что моя дочь… хм… слегка странная. То у нее ведьма в школе химию детям преподает, то инопланетяне в футбол играют! Про единорога в Монаковском лесопарке я вообще молчу…
– Я его видела собственными глазами, папа! – вскидывается Маша. – То есть – Сергей Михайлович. Вот как те… вас сейчас! Только сфотографировать не успела… И не надо делать такое лицо! Реальность существует вне зависимости от того, верим мы в нее или нет!
– Давай к делу! – Сергей Михайлович несильно, но звучно, хлопает ладонью по столу. – В-третьих, твой труд будет очень хорошо оплачен. Мэру Верхнего Сволочка в преддверии грядущего объединения города и района в единый округ, нужно набрать как можно больше очков, чтобы оставить далеко позади своего конкурента – главу района. Позитивную инициативу нужно подать как результат деятельности мэрии и лично мэра, господина Зажерильского. Тебе все понятно?
– Понятно, Сергей Михайлович.
– С тобой поедут Максим и Алексей…
– Трын-трындец! – возмущается Маша. – Папа, а разве больше некого дать? Макс не просыхает, а Леша – глухой!
– Максим уже неделю в завязке, – уточняет Сергей Михайлович, – а у Алексея небольшое осложнение после гриппа, которое вскоре должно пройти. Оно работе не помеха, к тому же репортаж будет о донорах, а не о композиторах.
Маша обреченно вздыхает.
– Выезд завтра в половине восьмого, – Сергей Михайлович бросает взгляд на настенные часы.
– А попозже нельзя?
– В десять начинается торжественная церемония, на которой будет выступать мэр. Ничего, по дороге доспишь, журналистская жизнь она такая.
«А ведь я могла бы стать актрисой, – с тоской думает Маша, глядя на фотографию отца с Людмилой Гурченко. – И все в моей жизни было бы по-другому…».
Трасса Тверь-Верхний Сволочок, 7 февраля 2019 года, четверг, 08:05
Салон белого корреспондентского универсала с синими надписями на бортах «Тверские аспекты» и логотипом «ТА» на капоте. За рулем – оператор Максим, высокий, худой брюнет лет 25, с короткой неухоженной бородой. Он одет в заношенную коричневую летную куртку с меховым воротником, серый джемпер и красные спортивные штаны, на голове – коричневая кожаная бейсболка; вид у Максима неопрятный. На переднем пассажирском сиденье – Маша в расстегнутой белой аляске с логотипами «ТА» на груди, спине и левом рукаве, белом свитере и голубых джинсах. На заднем сиденье вальяжно развалился звукооператор Алексей, крупный розовощекий бритоголовый молодой человек в ярко-красной стеганой куртке. Алексей предпочитает немаркие черные джинсы и теплые фланелевые рубашки, он вообще весьма практичен.
– Он весь такой крутой, мускулами играет, кулаками трясет… – взахлеб рассказывает Алексей. – Ты кто такой? Чё тебе тут надо? А я вспомнил последний тренинг и говорю: «Простите меня по-христиански, не хотел вас обидеть. Вы меня простите, а вас Бог простит». Он сразу же в аут выпал от такого подхода. Сдулся мгновенно, смотрит на меня и не знает, чего ответить… А что тут ответишь? Это называется «конструктивное общение», сопровождающееся переживанием положительных эмоций…
– А если бы он тебе в морду засадил? – спрашивает Максим, не отрывая взгляда от заснеженной дороги.
– Так ведь не засадил же! – смеется Алексей. – Сдулся и ушел за свой столик.
– А если бы засадил?
– Если бы, да кабы! Но ведь не засадил же! Ленка мне сказала…
– Ну, а если бы, все же засадил? – упорствует Максим.
– Да что ты завелся, как дятел?! – злится Алексей. – Засадил, засадил… «Если бы» не считается! А если ты сейчас во встречную тачку врежешься, что тогда?
– Леха, ты что несешь! – возмущенно говорит Маша, оборачиваясь к Алексею – Совсем соображать перестал?! Человек за рулем, а ты ему такое гонишь?! Заткнись, пожалуйста! И вообще – смени тему! Макс в завязке. Думаешь ему приятно про твои барные похождения слушать? Ты вообще о чем-нибудь, кроме «выпить» и «в морду» можешь рассуждать? Здоровый детина, а мозги, как у инфузории!
– Зато, что другое у меня… – игриво начинает Алексей.
– Заткнись я тебе сказала! – рявкает Маша. – Давайте лучше подумаем о том, как спланировать день!
– А что там планировать? – Алексей удивленно пожимает плечами. – Приедем, снимем выступление мэра, затем зафиксируем пяток счастливых доноров, ты у каждого спросишь, что побудило его сдать кровь, дальше поснимаем городские виды и можем отдыхать до банкета, на котором Макс развяжет…
– Не развяжу, можешь не беспокоиться! – огрызается Максим. – У меня к спиртному полное отвращение. Хоть ведро рядом поставь – мне до лампочки!
– Макс не развяжет, потому что на банкет он не пойдет! – категоричным тоном говорит Маша.
– Мэри, ты чего? – удивляется Максим. – Почему это вы пойдете, а я не пойду?
– Потому что тебе не стоит подвергаться искушениям…
– Да какие там искушения! – в порыве чувств Максим дает длинный сигнал, хотя сигналить некому – перед ними никто не едет. – Я же тебе сказал, что…
– Что бы ты ни говорил, а на банкете тебя не будет! – перебивает Маша. – И не гони волну, пожалуйста. Это в твоих же интересах.
– В моих интересах? – Максим саркастически усмехается. – Замечательно! Вы там станете деликатесами на халяву обжираться, а я в номере буду крекеры грызть! Это не по-товарищески! Ты меня прости, Мэри, но…
– Во-первых, перестань называть меня Мэри! – Маша хлопает ладонью по передней панели совсем так же, как ее отец хлопает по столу. – Ты же прекрасно знаешь, что я этого не люблю! А, во-вторых, мы принесем тебе еды. Голодным не останешься!
– Не останешься! – ворчит Максим. – Как бы ни так! Знаю я вас. Принесете в ночи, когда я уже спать буду, пару заветревшихся бутербродов и холодную куриную ножку…
– Хорошо! – уступает Маша. – Я в самом начале банкета наберу тебе мно-о-ого разной еды, а Леша ее принесет.
– И служила ей рыбка золотая, и была у нее на посылках… – комментирует Алексей.
– Леш! Ну хоть ты не начинай! – Маша выходит из себя и повышает голос до крика. – Тебе что, трудно Максу пакет с едой принести?! Банкет будет в мэрии, а гостиница – где-то поблизости! Это же маленький городок, там все рядом, на одном центральном пятачке!
– Дело не в том, что рядом, а в том, что я тебе не крепостной раб! – с вызовом отвечает Алексей. – Хоть ты и дочь генерального директора, но ты не имеешь права решать за меня. Что значит: «Леша тебе ее принесет»? Нормальный человек выразился бы иначе: «Леша, не сможешь ли ты оказать услугу?». И про волшебное слово «пожалуйста» тоже не стоит забывать.
– Макс, пожалуйста, окажи мне услугу – тормозни вон у той елки, и сделай еще одну любезность – дай мне буксировочный трос, – крайне вежливым голосом просит Маша.
– Это еще зачем? – удивляется Максим, но скорость сбрасывает.
– Затем, что я на нем повешусь! – истерит Маша. – Мы выехали полчаса назад, но меня уже все настолько достало, что хочется покончить с этим раз и навсегда! Ну что вы за люди! Цирк идиотов с конями!
Максим усмехается и нажимает на педаль газа сильнее.
«А ведь я могла бы стать актрисой, – думает Маша, глядя на проносящиеся мимо деревья. – И все в моей жизни было бы по-другому – съемки, спектакли, толпы поклонников, Канны, настоящая любовь…».
Верхний Сволочок, 7 февраля 2019 года, четверг, 10:15
– Мой принцип – нужно делать настоящие дела! – вещает с трибуны мэр, невысокий тучный мужчина со сросшимися на переносице бровями; черное пальто мэра застегнуто на все пуговицы, волосы идеально прилизаны. – Если хочешь помочь ближнему, то помоги по-настоящему, серьезно, дай ему что-то ценное, стоящее. Например – свою кровь! Город у нас небольшой, но мы решили собрать не менее тысячи литров крови для больниц нашей области. Тысяча литров! Меня иногда критикуют за пристрастие к большим цифрам, но если не стремиться к чему-то значительному, то ничего не добьешься. Великому полководцу Суворову гувернер говорил каждое утро: «Вставайте, граф, вас ждут великие дела!». И Суворов стал великим человеком…
– Вообще-то это говорил слуга графа де Сен-Симона, одного из первых социалистов в истории человечества… – шепотом комментирует Максим, снимающий выступление мэра.
– Макс, не отвлекайся! – тоже шепотом одергивает его Маша. – А то снова не то снимешь!
– Когда, интересно, я не то снимал?! – огрызается Максим. – Что ты ко мне цепляешься?!
– Я очень рад тому, что жители города поддержали инициативу городской администрации! – продолжает мэр. – Как много вас тут сегодня собралось! Весь город собрался! Крови будет много! И это замечательно, дорогие друзья! Наш с вами подвиг – да-да, именно подвиг, давайте уж будем называть вещи своими именами – будет запечатлен для истории командой телеканала «Тверские аспекты» и заслуженным художником Российской Федерации Павлом Никитичем Куровинским!..
– Макс! Сними деда с блокнотом! – командует Маша. – И, когда он рисовать будет, тоже сними!
– Обидно мне, Машуль, – Максим вздыхает. – Наш репортаж через неделю все забудут, а дедову картину выставят в местном музее и провисит она там века. Это как-то несправедливо…
– Мне бы хотелось, чтобы это замечательное начинание было продолжено и Дни донора в Верхнем Сволочке стали бы регулярными! – в порыве чувств мэр ударяет кулаком по трибуне. – Крови много не бывает и синтезировать ее ученые пока не научились, так что у медицины одна надежда – на доноров, то есть – на нас с вами!..
– Макс! Давай панораму налево! Сними несколько симпатяжек крупным планом!
– Почетное право открытия Дня донора предоставляется моему заместителю по социальным вопросам Валентине Маратовне Мироновой!..
Рядом с мэром встает коренастая женщина с «химическими» кудряшками. Ее некрасивое мужеподобное лицо светится показной радостью.
– А сам-то мэр не хочет кровь сдавать, жадничает, – комментирует Максим.
– Может ему нельзя, по состоянию здоровья, – говорит Маша.
– Добрая ты, Машенька, – усмехается Максим, – веришь в хорошее в людях. А вот я злой. Особенно, когда трезвый.
– Максим, я тебя умоляю – продержись до послезавтра! – Маша умоляюще складывает руки. – Смонтируем репортаж – делай, что хочешь. Хоть в загул, хоть в штопор! Но сегодня и завтра чтобы ни капли в рот…
– И ни сантиметра в ж…пу, – подхватывает Максим. – Понял, Машуль. Не волнуйся, все будет оки-доки. Я в этот раз не просто завязал, я новую жизнь начал!
– Пробиваемся к мэру! – командует Маша, выхватывая из кармана куртки микрофон. – Леша, не спи!
Верхний Сволочок, 7 февраля 2019 года, четверг, 11:35
Маша и Алексей курят в замусоренном дворе городской администрации.
– Все, как везде – морда чистая, а ж…па грязная! – ворчит Алексей.
– Это ты к чему? – спрашивает Маша.
– Фасад вылизали до блеска, тротуар отчистили до асфальта, а здесь грязища непролазная и окурки кругом! Нет бы навес устроить, пару скамеек поставить и урну, чтобы получилось цивильное место для курения. Вот в Вене…
– Леш, только не надо про Вену! – Маша недовольно морщится (чувствуется, что рассказы Алексея о Вене ее капитально достали).
– Про бары не надо, про Вену не надо… – ворчит Алексей. – О чем с тобой разговаривать, Маш?
– О чем-нибудь интересном.
– Если бы я знал, что тебе интересно.
– То же, что и всем нормальным людям!
– Народ! Хорэ собачиться! – говорит вышедший из здания Максим. – Лучше послушайте, что я вам скажу. Вы ничего странного не заметили?
Максим выжидательно смотрит на Алексея. Тот достает из кармана куртки мятую пачку сигарет и протягивает ее Максиму.
– В буфете водки нет? – иронизирует Алексей. – Действительно странно.
– Я серьезно, – Максим достает из пачки сигарету и ждет, пока Алексей даст ему зажигалку. – И не о буфете речь, я там вообще не был. Процедура сдачи крови у вас никаких вопросов не вызвала?
– А какие там могут быть вопросы? – удивляется Алексей. – Иглы по нескольку раз используют или место прокола вместо спирта водой протирают?
– Леш, я удивляюсь – кто из нас алкаш? – говорит Макс после первой затяжки. – Если я, то почему у тебя мышление все время вокруг спиртного крутится? То водку ему в буфете подавай, то спирт вдруг вспомнил…
– Про водку я сказал, чтобы тебя подколоть, – усмехается Алексей, – а алкаш тот, кто в запои срывается, это тебе любой доктор объяснит.
– Запои – это не обязательный симптом…
– Макс, давай лучше про сдачу крови! – говорит Маша. – Что с ней не так?
– Много чего, Машуль, – многозначительно отвечает Максим. – Во-первых, обычно берут по четыреста пятьдесят миллилитров, это стандарт. Я знаю, сдавал как-то раз кровь для прикола. А тут забирают как минимум по поллитра, а то и больше. Но это мелочь, а вот то, что ни у кого справок не спрашивают, кровь на анализ не берут и врачебного осмотра не устраивают – уже настораживает. Мне перед сдачей доктор полный осмотр устроил, горло осмотрел и давление измерил, а здесь все прямиком топают к кушеткам. Даже паспорт не спрашивают, прикиньте?
– Паспорт спрашивают, – возражает Маша, – я своими глазами видела.
– Спрашивают, но когда? – Макс делает небольшую паузу. – Когда шоколадку выдают после сдачи крови! Вот там у них есть ведомости, в которые фамилию записывают и адрес по прописке. Потому что материальную ценность выдают – шоколадку двухсотграммовую. Должо̀н быть порядок. А кровь берут без разбору… А вдруг у кого ВИЧ? Или – гепатит?
– Дык ее потом, небось, стерилизуют, – говорит Алексей. – Облучают или пропускают через специальные фильтры…
– Леш, мозги включи! – заводится Максим (он вообще легко заводится). – Кровь – она живая! Радиация убьет все кровяные клетки, эритроциты с лейкоцитами, и такая кровь будет годиться разве что на кровяную колбасу! Фильтры тоже не помогут, потому что вирусы мельче клеток. Заодно с вирусами отфильтруются и эритроциты…
– Ну ты прямо профессор! – поддевает Алексей.
– Я предварительно анализы на сифилис, ВИЧ и гепатиты сдавал, – продолжает Максим, не обращая внимания на ироническую реплику, – а потом у меня непосредственно перед сдачей в отдельную пробирку миллилитров десять взяли для исследования. И с шоколадкой, чтоб вы знали, не все правильно. Тем, кто сдает кровь безвозмездно, полагается бесплатный обед, причем конкретный такой обед, а не одна шоколадка. Шоколадка, кстати говоря, к обеду тоже прилагается, только маленькая, стограммовая. Но зато дают бутерброд с красной рыбой…
– Ради обеда поллитра крови отдавать? – усмехается Алексей. – Это плохой гешефт, бро.
– Да я же не ради обеда кровь сдавал, а по приколу! – горячится Максим. – У меня после отчисления из универа была депрессия с потерей смысла жизни. Родители погнали к специалисту, а она посоветовала начать с того, чтобы сделать для людей что-то хорошее, причем – бескорыстно. Вот я и решил сдать кровь!
– Помогло? – усмехается Алексей.
Лицо Максима наливается краской, глаза сужаются в щелочки, а крылья носа начинают раздуваться.
– Леша, кончай язвить! – вмешивается Маша, щелчком отправляя окурок в урну. – Макс, докуривай скорее и пошли в народ! Зафиксируешь все косяки, о которых сейчас рассказал. Только с улыбочкой, бодренько, чтобы никто ничего не заподозрил. А я пойду в идиотку поиграю… Нет, мы сделаем иначе! Леша, выворачивай свою замечательную куртку наизнанку, забирай у Макса его кепарь и становись в очередь!
– В какую очередь? – спрашивает Алексей.
– На сдачу крови! Ты попробуешь сдать кровь без справок и паспорта, а Макс это снимет. Тогда у нас получится бомба! Мы этих показушников на весь белый свет ославим! А если удастся снять, как они собранную кровь в реку сливают…
– Я не буду сдавать кровь! – Алексей энергично мотает головой. – Пусть Макс сдает!
– У Макса камера! – говорит Маша. – И вообще ему лучше избегать потрясений…
– Тогда сама сдавай!
– У меня куртка не двухсторонняя и внешность приметная, – Маша горделиво вскидывает голову. – Кроме тебя, Леш, некому…
– Я не буду! – упирается Алексей. – Я – звукооператор, а не подопытный кролик! Сдача крови в мои должностные обязанности не входит! Найми какого-нибудь ханыгу.
– Ханыга не проканает! – Маша начинает злиться. – Нужен свой человек!
– Мимо меня, – Алексей взмахивает рукой так, будто отгоняет муху. – Я не собираюсь исполнять твои прихоти. Я – звукооператор, а…
– В звукооператорах ты останешься, если пойдешь и встанешь в очередь! – рявкает Маша. – Иначе можешь считать себя безработным! Тем более, что с потерей слуха тебе в звукооператорах вообще делать нечего! И можешь быть уверен, что если кто-то станет наводить о тебе справки, папа ничего хорошего…
– Машулечка, не нервничай пожалуйста! – просит Алексей, тоном, каким оправдываются провинившиеся дети. – Я уже иду! Только не надо постоянно тыкать мне в глаза потерей слуха! Во-первых, она частичная, только на высокие тона, а, во-вторых, врачи обещают, что к лету все пройдет…
– Макс, отдай Леше свою кепку и топай ко входу! – командует Маша. – Снимаешь все, начиная с того, как он стоит в очереди!
– Надеюсь, что иглы у них не по сто раз используются… – говорит в пространство Алексей.
– Будь спок! – отвечает Максим. – С этим все в порядке, я обращал внимание.
– За шоколадкой не ходи, – наставляет Маша, – чтобы паспорт с тверской пропиской не светить. Слиняй вроде как в туалет, и приходи сюда, нам еще нужно с водонапорной башни панораму города снять.
– Лучше бы дирекция на дрон раскошелилась, – ворчит Максим. – В этой башне добрых пятьдесят метров и лифта нет.