От автора
Выражаю огромную благодарность Эльзе, которая создала Обитель и запустила меня, в один из дождливых дней, в свой дом. Я также благодарен человеку по кличке Пересмешник, что рассказал и показала мне Обитель. Спустя много лет это послужило вдохновением для моей книги.
Все события вымышлены, все совпадения с реальностью случайны.
Глава 1
Дверь в подъезде этого дома никогда не закрывалась, судя по виду. Припёртый кирпичом уголок стёрся давным-давно, а потом и вовсе покорно прогнулся, упираясь в асфальт, где ему и место.
Карина ещё несколько секунд рассматривала неоригинальные надписи на металлической ржавой поверхности: номера телефонов доступных дам перемешивались во всей этой беспорядочной борьбе краски и маркеров с обидными фактами о жильцах сталинки. И не важно, если это всего лишь выдумки – по крайней мере, теперь девушка имела возможность морально подготовить себя к тому, что на первом этаже её мог поджидать алкаш-уголовник, а сразу на следующем – мать мерзопакостного ребёнка, колющегося героином. Впрочем, что делать с этой бессмысленной информацией, она не знала.
Карина робко отошла в сторону, пропуская мимо себя пожилую даму. Немощная старушка проковыляла мимо Карины, наградив ту осуждающим взглядом из-под седых бровей. За женщиной тянулся специфический старческий запах с нафталиновой отдушкой.
– Опять вы, – кряхтела бабка, стуча тростью по асфальту в поиске удачной опоры. – Всё прётесь и прётесь сюда! – Казалось, будто она вела беседу сама с собой, но причиной её негодования абсолютно точно была Карина. – Распутницы! Своего дома нема? – Старуха махнула тростью, медленно оборачиваясь назад, но Карина решила не испытывать судьбу и быстро прошмыгнула внутрь подъезда, продолжая улавливать лишь отголоски чужого причитания: – Хоть бы постыдилась, девка!
Карина ухватилась за поручень, вернее, за то, что от него осталось, и поспешила взобраться на первый этаж. Её удивляло всё, что она имела возможность наблюдать сейчас. Карины внимательно рассматривала облупившуюся зелёную штукатурку, со временем утратившую свою привлекательность. Под её ногами хрустели осколки стекла, точно первый снег на улице, – так же неожиданно и завораживающе – это приводило её в восторг.
Девушка переступила через кучу разбитых бутылок, аккуратно поднявшись выше. Её пальцы скользили по засаленной поверхности металлического основания бывших перил, но руки Карина не отдёрнула. Она не обращала на это внимания, будучи слишком увлечённой изучением странной системы: на каждой ступени подъезда валялось минимум по одному бычку, а чем выше, тем больше было окурков.
В пролёте между первым и вторым этажом она притормозила, обнаружив переполненные до краёв банки, в которых принято хранить огурцы. Но жильцы этого дома хранили там исключительно сигаретные бычки, которые ждали судного дня, разместившись поверх почтовых ящиков без дверц. Кстати, на них также валялись бычки из-за нехватки места в банках. В некоторых ящиках даже лежали какие-то бумаги, письма или счета, но Карина предпочла не злоупотреблять любопытством – голос недовольной преследовательницы-старухи раздался вновь:
– Кыш, кыш! – донеслось с первого этажа, и Карина двинула дальше.
В доме было всего пять этажей. Ей нужен четвёртый.
Раньше она могла наблюдать подобное только на каких-нибудь картинках, но сейчас лицезрела воочию печальную разруху дома за МКАДом.
В подъезде воняло старостью и, что не удивительно, въевшимся в стены табаком. Вряд ли бы Карина когда-нибудь согласилась жить здесь по собственной воле, но у неё нет выбора. Ей нужно попасть в Обитель.
Замерев перед коричневой обитой кожей дверью, девушка извлекла телефон из кармана и бросила взгляд в экран своего сотового. Адрес, подъезд и этаж оказались верными. Восемьдесят шестая квартира прямо перед её носом.
Карине мерещилось, будто бы кто-то подглядывал за её нерешительными движениями через дверной глазок. Но девушка не спешила стучаться, собираясь с мыслями.
Она прокручивала слова, которые любила повторять её подруга: «Двери Обители открываются перед каждым, кто нуждается в убежище. Не имеет значения, кем ты являешься и от кого скрываешься – Обитель примет тебя, если ты умеешь подчиняться её правилам и неравнодушен к несчастьям других людей».
Девушка занесла руку, кладя палец на чёрную пимпочку звонка. За дверью раздался продолжительный свист. Она отодвинула палец, а затем нажала на кнопку повторно.
Сначала ничего не происходило, но чуть позже послышался интенсивный топот, а потом и скрип от тугого движения ключа в проржавевшем замке, чьи-то перешёптывания внутри восемьдесят шестой квартиры, нарастающий грохот сердца в собственной груди. Карина спрятала руки в толстовке, врубая диктофон, лежавший на дне её кармана, и делая шаг назад. Волнение сковало её, не позволив сдвинуться с места и убежать, как того хотелось.
Дверь резко распахнулась и врезалась в стену.
Её встретила девушка в несуразной многослойной юбке зелёного цвета. Незнакомка округлила глаза и вскинула брови, разглядывая Карину. Затем она наклонила голову, ища кого-то за спиной у нежданной гостьи.
– Ты чья? – спросила девица, торчащая в дверях. На её башке покачивались два небрежно собранных хвостика таких же, как юбка, зелёных волос. Она снова склонила голову набок, и выражение её лица постепенно приобрело дружелюбный вид. – Немая, что ли?
– Я не немая, – наконец-то ответила Карина, переборов цепенящий страх перед неизвестностью. – Можно войти?
– Ишь ты, – усмехнулась девчонка, демонстративно скрестив руки на груди с важным видом. Она подпёрла дверной косяк плечом, заглядывая Карине в глаза. – Как зовут, сколько лет, от кого скрываешься? – с порога начала она задавать такие вопросы, к которым Карина была абсолютно не подготовлена.
Надя не посвятила её во все тонкости правил Обители, так что внезапно начавшийся допрос заставил Карину вновь беззвучно замереть.
– Алло, гараж, – активно тряся рукой, звала её жительница Обители, а потом шагнула вперёд, переступив порог, и бросила взгляд на лестницу. С первого этажа до сих пор доносилась брань старушки. Теперь её могла слышать и эта обладательница странноватой одежды. – Ладно… – она поморщилась, а затем снова повернулась к Карине. – Заходи, а то эту престарелую пизду удар хватит, если она продолжит слушать наши, – прижав ладони ко рту, девчонка резко выкрикнула, будто в рупор: – шлюшьи, – и сразу же продолжила говорить спокойно: – шушуканья, понимаешь, да? – она подмигнула и развязно вплыла обратно в квартиру, кивком головы приглашая гостью войти следом за ней.
Вот она, точка невозврата, подумала Карина.
На окраине Выхино стояло множество похожих друг на друга домов с грязными перилами и обшарпанными лестницами. Там отовсюду торчали использованные шприцы и отсечённые горлышки стеклянных бутылок, а воздух пропитался никотином. В таких домах жить по собственной воле оставались разве что старики, да зеки с алкашами. Но лишь в одном из таких домов находилась квартира под номером восемьдесят шесть, истинное имя которой «Обитель». Место, где всё спрятано. Карина шагнула вперёд, переступая порог квартиры. Место, которое невозможно покинуть. Она прикрыла за собой дверь, оборачиваясь к причудливой девице.
– Я Гаер, – представилась та и протянула ладонь. На её запястье болтались разноцветные браслеты и фенечки, большая часть которых была ярко-жёлтого и салатового оттенка. Забавная мелочь.
– Карина. – Она пожала руку новой знакомой, разглядывая чужие аксессуары.
– Продолжим наше собеседование. – Не выпуская ладонь Карины, Гаер внезапно приблизилась к ней, вынуждая в очередной раз попятиться. Только вот бежать уже некуда. Дверь захлопнулась, а дальше по коридору раздавались только неизвестные голоса, визги и протяжное жужжание – сплошная ловушка.
Гаер слегка задрала голову и пристально посмотрела в лицо Карины своими огромными глазами. Она была ниже Карины, из-за чего бояться её совершенно не получалось. Это всего лишь дурная привычка Карины – отшатываться каждый раз, когда незнакомцы пытаются нарушить её границы. Почему-то подобного рода люди так и тянулись к ней, на скорости света врываясь в личное пространство девушки. Стоит отметить, что Карину это весьма раздражало, но не настолько, чтобы инициировать ссору. Хотя больше, чем неожиданные вопросы, она не любила только неожиданные прикосновения.
– Мне о вас рассказали.
– Кто? – Гаер кивнула зелёной башкой и приоткрыла рот. – Назови имя.
– Даша, – резко выпалила девушка.
Гаер вскинула бровь, будто бы пытаясь восстановить в памяти образ некой Даши. Она ещё долго стояла так, молча пялясь в верхний угол стены.
– Не помню, – беззаботно резюмировала Гаер, наконец-то отпустив руку Карины. – Что ж, значит, ты гость гостя! – Закинув руки себе за голову, Гаер широко улыбнулась и сама отошла от Карины, позволив последней расслабить плечи. – Обожаю возиться с новенькими! Я тебе всё покажу и расскажу. Снимай бахилы и погнали, – Гаер не стала дожидаться гостью и беззаботно двинула прямо по длинному коридору.
Карине пришлось согнуть колени и опуститься на пол, чтобы быстро расшнуровать кроссовки. Дюжина пар обуви валялась на коврике в прихожей, и из ящика выглядывало ещё как минимум штук восемь разных сандаль. А тапки стояли в коридоре вразнобой, будто мины на поле.
Карина точными движениями развязала шнурки, пока бегло осматривалась, после чего выскочила из ботинок и стремительно приблизилась к своему гиду.
– Это, – весело заговорила Гаер, ткнув пальцем в первую встречную комнату, – наша гастриловка. – Карина заглянула туда, куда указывала Гаер. Широкая, но заваленная всякой всячиной кухня предстала перед ними. Весьма скромно обставленная не самой новой мебелью. – Привет, Фор, – Гаер помахала девушке, разместившейся с сигаретой на подоконнике.
– Ебанулась, что ли, – беспристрастно ответила некая Фор. – Здоровались уже.
– Не обращай внимания, – Гаер шепнула Карине: – У неё те самые дни. Девочка не в духе, – а затем резко перешла на почти что крик: – Фор, это Карина, Карина, это Фор. Фор почти всегда торчит на кухне, когда не работает. Мы считаем, что она пытается выследить того самого негодяя, который позволяет себе больше одной конфеты. Ой, а может, это вообще всё одна сплошная наёбка настоящего вора конфет, – Гаер хихикнула. – Неужели тебя этому научили, а, Фор?
– Я уши тебе оторву, – пообещала Фор, пока затягивалась дымом. – Докурю и оторву.
– Да ладно тебе. Могла бы быть и поласковее в присутствии новенькой.
– Нахрена? – Фор и в самом деле докурила, но вместо охоты на уши Гаер взялась за ещё одну сигарету. – Всё равно не задержится.
Недружелюбный тон обитательницы кухни никоим образом не задел Карину. Девушка держала руки в карманах, стоя за спиной Гаер, и просто рассматривала скромный внешний вид помещения. Иногда её взгляд тянулся дальше по коридору, и она пыталась прислушаться, чтобы понять, о чём толкуют люди из распахнутых дверей по соседству. Но было и ещё кое-что: резкий и неожиданный удар в затылок. Хотя за спиной у Карины никого не было. Девушка даже не оглянулась, когда ощутила боль. Просто вытащила ладонь из кармана и накрыла место удара. Весьма неудачное стечение обстоятельств, но Карина надеялась, что ей просто показалось.
– Из-за таких, как ты, новички у нас и не задерживаются, – недовольно резюмировала Гаер, обращаясь, по всей видимости, к Фор и не дожидаясь её ответа, сделала шаг дальше по коридору. – Карина?
Карина хмыкнула и двинулась вслед за ней, пряча ладонь обратно.
– Так вот, – Гаер вновь подала голос, теребя браслеты на своих руках. – Ты хоть что-то знаешь об Обители?
– Только то, что здесь можно переночевать, если некуда пойти, – честно ответила девушка, заглядывая в комнату, мимо которой Гаер пронеслась. Мельком Карина заметила там несколько кроватей и широко распахнутую дверь, ведущую на балкон. Но людей там как будто бы не было.
– Верно, хотя это не всё, – Гаер сделала ещё несколько шагов, стуча в закрытую комнату. Не дождавшись ответа, она дёрнула ручку и толкнула дверь. – Всем приветик, – озаряя широченной улыбкой всех присутствующих, поздоровалась Гаер. – Карина, это девочки; девочки, это Карина. Всё узнаете сами, если интересно, – протараторила Гаер, быстро представив кучку расположившихся на диване девушек. Карина успела лишь мельком пробежаться по их лицам, до того как Гаер поспешно потянула за ручку двери, намереваясь её захлопнуть.
– Всё, нам пора, – пропела Гаер.
– Гаер, посиди с нами! – выкрикнула одна из толпы девчонок.
– Позже, позже! – пообещала она, закрыв дверь. Новая волна невнятного шёпота омыла захлопнувшуюся у Карины перед носом дверцу. Девушка попыталась вслушаться в разговор, но суть того долетала до неё лишь обрывками фраз, тонущих в хохоте.
– Обитель – это не только квартира, в которую ты можешь постучаться, чтобы переночевать. – Гаер привлекла внимание Карины, заговорив низким глубоким голосом. Она скрестила руки на груди, посмотрев на Карину неожиданно серьёзным взглядом, и просто застыла на месте, при этом её поза выглядела расслабленно. Гаер совершенно точно чувствовала себя комфортно, стоя на прохладном деревянном полу в этом коридоре в несуразной зелёной юбке и чёрной майке, без носок. – У нас нечто вроде общины. Какие тут только кадры не обитают, но мы стараемся поддерживать дружеские отношения и помогать друг другу. В последнее время у нас всё реже задерживаются новички. Наверное, это потому, что их приглашают другие новички. Ну, короче, абсолютно не въехавшие в суть Обители и не проникшиеся нашей системой. В итоге случаются ссоры с местными ветеранами, и новички сливаются, а старички точат зуб на беспристрастность хозяйки. Уголь не очень любит расхлёбывать последствия чужих драм, от этого много головной боли… – Гаер вдруг наклонила голову и стала пытливо разглядывать лицо Карины. – А у тебя, – заговорила Гаер вновь. – Необычные глаза. Разноцветные, – она неожиданно заулыбалась. – Как у кошки.
– Прости, – перебила девушку Карина, стараясь не обращать внимания на смущающий комплимент. – Уголь?
– Ах! – Гаер ударила себя ладонью по лбу. – Точно, ты ведь совсем зелёная. Зелёная… ха, ржака, – она хихикнула и сделала несколько шагов спиной назад, точно сумасшедшая. – Давай покажу оставшиеся комнаты, а потом расскажу подробнее обо всех тонкостях жизни в Обители, раз тебе так интересно.
Гаер прошла ещё немного и позволила Карине заглянуть сквозь её плечо в следующую комнату, где также никого не обнаружилось, ровно как и в первой.
– Вон моя кровать, – Гаер гордо ткнула пальцем в раскладушку в углу. Затем она обернулась к Карине, которая заинтересованно рассматривала большую комнату. – Здесь мы живём втроём: я, Фор и Зазола.
– Интересные у вас имена, – всё-таки отметила Карина.
– Это не имена, – отрицательно мотая башкой, протестовала Гаер. – Это клички. Некоторые приходят со старой, прослужившей верой и правдой годами, а другие получают её прямо здесь, от остальных жильцов Обители. Но до этого тебе ещё ой как далеко. – Гаер запрокинула Карине руку на плечо и притянула её к себе вниз, лучезарно улыбаясь. – Мы всех по именам зовём, кто здесь ещё не заслужил уважения и не обогрел себе место.
– А как же новенькие, которые приходят к вам с кличками? – Карина, под напором Гаер, двинула по коридору обратно.
– Мы узнаём их имя и зовём только так, – пожала плечами Гаер. – Если кто-то не называет нам своё имя из какого-нибудь глупого принципа, то быстренько оказывается за дверью.
– Жёстко.
– Нифига. – Гаер завела Карину на кухню, где Фор уже и след простыл. – Со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Круто звучит, да? Это Уголь придумала. – Гаер наконец-то отстранилась и проскочила глубже в кухню, подбираясь к ящикам. Девушка извлекла из нижнего две кружки и закинула туда по чайному пакетику. – Угощу тебя за свой счёт. Ты же пьёшь чай?
– Да, – Карина медленными шагами проникла глубже в кухню. – Спасибо, – она обвела глазами стену, к которой впритык был подвинут длинный кожаный диван. На этой же стене висели бумаги – в основном рисунки, на той части стены, что ближе к выходу, тянулись буквы, отдалённо напоминающие стихи, выведенные от руки чёрным маркером. Кто-то писал их в спешке. Вышло достаточно антуражно, но небрежно. Хотя всё внутри Обители пока что выглядело небрежно.
– Кстати, у нас есть правила, – вдруг невзначай бросила Гаер, выжидая, когда закипит чайник. – Во-первых, правило безопасности. Мы никогда не приводим сюда парней, мужчин, мальчиков – кого угодно с членом, проще говоря. Даже если это родственник. Исключением считаются только два праздника – день рождения Сахара и Новый год, но об этом пока рано думать.
– Сахара?
– Да, забей, – махнула рукой девчонка. – Ты слушай дальше…
И Карина внимательно слушала, пытаясь прочитать строчки стиха, пока Гаер продолжала посвящать её в законы Обители.
– Во-вторых, правило взаимовыгодного сотрудничества. Каждый, кто к нам приходит – платит. В коридоре за ящиком стоит банка для денег. Перед выходом девочки кидают туда любую мелочь, которая есть в их карманах. Можно засунуть туда купюру и побольше, но всё зависит от дохода и времени, которое они здесь провели.
– А если нечем платить? – Карина провела ладонью по лакированной поверхности деревянного стола, на котором местами виднелись тёмные разводы от дна чашек. На самом углу стояла пепельница, в которой тлела сигарета. Она недолго оставалась без дела. Болтушка-Гаер сунула пальцы в стеклянное блюдце и извлекла подпалённый окурок, делая короткую затяжку.
– Так не бывает, – выдыхая дым носом, заявила она. – У человека всегда есть, чем расплатиться, – Гаер затянулась ещё раз, чувственно вдыхая жжёный пластик горящего фильтра. – Девочки, по каким-либо причинам не обладающие денежными средствами, берутся за уборку, готовку и другую помощь. Мы не любим тунеядцев. – Наконец-то докурив, она вернула окурок обратно, тщательно втирая его в стеклянное дно. – Ты же не из таких?
– Мне нравится мыть посуду, – беспристрастно ответила Карина, ныряя в омут тёмно-зелёных глаз своей собеседницы. Удивительная игра с оттенками уже не казалась ей такой нелепой, как на первый взгляд. – И у меня нет проблем с финансами.
– Сама зарабатываешь, или предки спонсируют? – Гаер присела на край стола, продолжая перебирать между пальцев собственные браслеты не глядя. Её колено слегка подёргивалось, а глаза разбегались по сторонам.
Пока Карина думала, Гаер уже успела соскочить со стола, подобраться к чайнику, наполнить обе кружки кипятком и вернуться обратно, протягивая девушке горячий чай, перепрыгнув с темы:
– Только он без сахара. Сладкое в доме долго не задерживается.
– Отлично, – кивнула Карина. – Я как раз не люблю сладкое.
– Совсем не любишь? – удивилась Гаер.
– Совсем, – подтвердила девушка. – У меня аллергия.
Гаер протянула сочувствующее «о» и принялась дуть в свою кружку. Карина же не спешила хлебать кипяток, некоторое время просто согревая пальцы о тёплый керамик в неожиданно повисшей тишине.
Немного погодя она поставила кружку на край стола и спросила:
– Можно сходить в туалет?
– Точно! – вновь ударяя себя по лбу, Гаер спрыгнула с края и, быстро топая по полу, замерла в дверном проёме, в котором, казалось, никогда и не было двери. – Прямо по коридору и направо. Только не направо в конце коридора, а первая дверь направо. В последнюю не ходи.
– А что в последней? – полюбопытствовала Карина, хотя сама же об этом пожалела. Она вдруг зажмурилась, пропуская мимо ушей половину объяснения Гаер.
– Комната хозяйки. У неё сегодня ночная смена, а сейчас она спит, и у неё очень чуткий сон. Чего, думаешь, девки шепчутся?
Гаер ещё несколько секунд ждала ответа, но её надолго не хватило:
– Короче, тут обычно гул стоит такой, что некоторых прибить хочется. Бабки на нас ментов пятнадцать раз вызывали из-за шума. Да только без толку. Уголь их дальше порога ни разу не пустила. Хотя девчонки всё равно орут, как резанные.
– Понятно, – Карина наконец-то открыла глаза и медленно выдохнула, действительно уловив краем уха неестественно приглушённые голоса за стеной.
– Иди. – Ладонь Гаер пихнула Карину в плечо, и девушка была вынуждена покинуть кухню. – Только возвращайся, – пропела обладательница зелёных хвостиков, ныряя обратно.
Карина оказалась в коридоре. Впервые в одиночестве. Она не раздумывая двинулась по направлению к нужной двери, протирая лицо руками.
Когда мигающий в глазах свет ненадолго приглушался, девушка заметила необычайно высокие потолки. Стены здесь были едва ли не в полтора, а может и во все два роста Карины. Местами облазили желтоватые обои в коричневый цветочек, особенно снизу, где чётко прослеживались следы от когтей животных – девушка предположила, что кошачьих.
Каждый её шаг сопровождался головной болью и скрипом половиц, и Карине казалось, будто бы все жители Обители слушали этот звук и замечали её состояние, затаив дыхание. Голоса из-за двери больше не раздавались, когда Карина почти к ней приблизилась. В этой квартире была чертовски хорошая слышимость – девушки за дверью действительно молчали.
И Карина шумно пронеслась дальше, ещё через тройку шагов ухватившись за дверную ручку.
Толкнув дверцу вперёд, она так и не вошла внутрь. Прямо перед Кариной стояла высокая и худая девушка, нет, женщина… со светлыми волосами. Она расположилась напротив зеркала, упёршись ступнёй в кафельную раковину. Под небольшим напором воды она промывала лезвие для бритья, а затем оттягивала кожу на своей голени, ведя бритвой вдоль по сухой коже.
Когда та заметила Карину, уже пол её ноги выглядело гладкой.
– Привет, – нежно улыбаясь отражению потревожившей её девушки, поздоровалась эта чудная блондинка.
– Здравствуй… те, – слегка ошалело ответила Карина и коротко кивнула.
– Ты новенькая? – продолжая водить бритвой по собственной ноге быстро и умело, расспрашивала эта женщина. – Заходи, не бойся.
– Как вы узнали? – робко делая шаг, спросила Карина.
– По взгляду, – туманно ответила незнакомка. – У тех, кто живёт здесь уже давно, взгляд пропитан безнадёгой. Те, кто уже поддался влиянию этого места, неизменно смотрят в пол, заходя в новую комнату. А те, кто ещё ничего не знает, смотрят прямо перед собой. – Она омыла большим пальцем лезвие под краном и выключила воду. – И глаза у них искрятся любопытством, будто небо фейерверками в новогоднюю ночь.
Эта женщина растягивала слова, будто пела, и говорила так медленно, словно планировала заколдовать, или как минимум усыпить. В любом случае, её хотелось послушать ещё немного хотя бы из любопытства. Странно поставленная речь и неспешные, будто течение воды, движения завораживали.
– Как вас зовут?
Она неспешно обернулась. В её ясно-серых глазах не было жизни, но губы всё равно растянулись в улыбке, когда та тягуче произнесла:
– Сахар. – Она убрала ногу с раковины и уверенно вытянулась перед новенькой во весь свой немалый рост. Только сейчас можно было заметить мешки под её глазами и весьма измождённый вид. – А тебя, милая?
– Карина, – прошептала девушка.
– Карина, – будто бы пробуя имя на вкус, повторила Сахар. – Чудное имя.
Карина не перебивала, слушая высокий бархатный голос новой знакомой до очередного приступа. Когда в затылок снова ударили острым молотком, вся эта очаровательная беседа резко обернулась в мучительную словесную пытку. Карина не подала виду, но всё же опустила глаза в пол, крепко вцепившись пальцами в дверной косяк.
– Ты хотела уединиться здесь? – спросила Сахар, и Карина молча кивнула. – Прости, что помешала.
– Ничего, – девушка незримо махнула головой и тут же отступила в сторону, когда Сахар двинулась на выход. Карина пропустила её, а затем молниеносно проникла в освободившееся помещение, уже схватившись за край двери.
– До встречи, – произнесла Сахар.
Ничего не ответив, Карина закрылась в ванной комнате и наконец-то смогла выдохнуть.
Затем она накинула крючок на петельку, чтобы точно никто не вошёл к ней, как вошла она к Сахару.
Девушка облокотилась на раковину, ища в переднем кармане своих штанов блистер с таблетками. Выдавив белую капсулу в ладонь, она закинула её в рот и выкрутила кран на полную мощность. Жадными быстрыми глотками Карина запила таблетку, тут же стекая на пол. Грохот бьющей из-под крана воды заглушал голоса за стеной. Кто-то пронёсся мимо. Кто-то постучался в дверь. Карина прижалась лбом к кафельной выкладке пола, вжимая ладони в собственные уши. Острая боль пронзала её затылок насквозь вот уже несколько минут, не позволяя даже закричать.
Такое случалось и раньше. Но за последний год частота приступов приобрела постоянство. Триггер уже давно известен. Неизвестно только, как с этим дальше жить.
Карина пыталась думать о хороших вещах, лёжа на холодном полу в Обители. Она вспоминала, как Надя тепло отзывалась о здешних особах, и в каком восторге пребывала, обзаведясь настоящей семьёй. Надя была простой девчонкой, не избалованной роскошью и изысками, со своими простыми и непритязательными мечтам, исполнившимися в этом месте.
А потом Надя исчезла. Растворилась, как фигура в густом тумане, оставив после себя вереницу вопросов, на которые не было ответа. Но даже когда её нашли, ответить на них она уже не могла.
Очередной пульсирующий выстрел в голове перешёл куда-то в висок, и Карина стиснула зубы. Она провыла едва слышно, забиваясь в пустой угол уборной. Невыносимая острая боль сжимала голову девушки, как острые латные перчатки, едва ли не до слёз. К счастью для Карины, на сегодняшний день она накопила слишком мало слёз. Хотя думать всё равно не получалось. Ничего не получалось, с приходом приступа Карина сжималась, её ладони дрожали, мысли путались, а вечно поджатые губы размыкались, и вместо молчаливой собранной девушки можно было лицезреть бессвязно лепечущую испуганную девчонку. Стыд и позор.
Больше чем неожиданные вопросы, и больше чем неожиданные прикосновения, она ненавидела только неожиданных свидетелей её приступов.
Когда боль начала отступать, Карина открыла глаза и тут же поморщилась от вспышки белого света. Поднявшись с пола, она первым делом закрутила кран. Затем бросила взгляд в зеркало. Мокрые пряди волос прилипли к лицу, и Карина неспешно стащила со своего запястья резинку, собирая волосы в высокий хвост. Несколько хлопков по щекам, и всё пришло в норму.
Она сняла крючок с петельки и вышла в коридор, где на другом конце её ждала новая фигура и смотрела чётко в её сторону. Незнакомка прятала руки в карманах спортивных штанов, испытывая Карину тяжёлым взглядом. Не прошло и минуты, как растрёпанная брюнетка махнула головой, подзывая её к себе.
– А вот и виновница, – произнесла она так, что Карина смогла расслышать её даже на расстоянии.
Из дверного проёма мигом показалась голова Гаер:
– Карина! – выкрикнула она. – Я думала, что ты там с концами. Трубу прорвало, да?
Заметив её, Карина наконец-то сдвинулась с места, приближаясь к кухне.
– Это Уголь, – бодро произнесла Гаер, указав рукой на девушку по соседству.
Уголь выделялась на фоне всех тех, кого Карине посчастливилось сегодня встретить: она походила на сплошное чёрное пятно, даже её кожа выглядела весьма загорелой. Чёрные запутанные волосы слегка прикрывали лицо, и Уголь отстранилась от двери, убирая их назад обеими руками, будто бы уловив мысли Карины.
– Карина, – протянула Уголь, разглядывая девушку сверху-вниз. – Пожалуйста, не выжимай кран на всю мощность больше. – Её голос был спокойным и пронизывающим. От неё исходила необъяснимая уверенность, даже когда Уголь просто отчитывала. – И добро пожаловать, – добавила девушка, протягивая ладонь и опуская её на макушку Карины. Карина вся сжалась, оцепенела под широкой рукой, не в силах отшатнуться, но втайне мечтая об этом. Будучи выше Карины на целую голову, Уголь казалась старше, даже если её лицо выглядело весьма молодо. – Планируешь остаться на ночь?
– Сегодня уже нет, – глядя на неё из-под чужой руки, пробурчала Карина.
– Ты так и не ответила, есть ли у тебя предки, – в их разговор вклинилась Гаер, уже давно заменившая кружку чая бутылкой лаймового пива. Девчонка сидела на столе, покачивая ногами, и просто разглядывала Карину, как любопытный новый декор.
– У меня есть предки.
– Понятно, – неоднозначно отозвалась Уголь и убрала руку. Карина бесшумно выдохнула.
Зато Гаер проявила максимум своего интереса:
– Они живы или мертвы? – сразу же задала вопрос девушка.
– Живы, – ответила ей Карина через несколько секунд.
– Бьют тебя?
– Что?
– Они бьют тебя? Насилуют? Алкоголики, нарики, зеки? Это из-за них ты такая зашуганная? – Гаер спрыгнула со стола и протянула ладонь, от которой Карина отшатнулась, точно от огня. – О. В яблочко? – Гаер ухмыльнулась, искренне довольная тем, что ей удалось что-то разгадать. Рука Гаер продолжила тянуться за Кариной, но Уголь её остановила, сжимая за запястье.
– Достаточно, – она сказала это. Гаер тут же прекратила и задрала руки в примирительном жесте, беспечно возвращаясь на краешек стола. В её бутылке отсутствовала половина напитка, поэтому Карина предположила, что такая напористость вспыхнула в ней именно по вине алкоголя. Хотя Гаер и до этого вела себя легкомысленно. – Не обращай внимания, – вдруг снова заговорила Уголь. – Гаер не умеет пить. После алкоголя она ведёт себя развязно и плохо фильтрует базар. Но больше она не пьёт.
– Не пью, – утвердительно кивнула девушка, улыбаясь не только ртом, но и прищуренными глазами. – Просто кто-то оставил эту бутылочку в холодильнике! Кто-то очень нехороший. Это будет ему уроком. – Гаер смазано кивнула ещё раз. – Хотя я надеюсь, это не пиво той, на кого я думаю. Иначе мне пиздец, – она нервно захихикала.
– Кстати, – неожиданно Карина заговорила по своей инициативе, а не вынужденно отвечая на чьи-то вопросы. – В туалете была девушка. Сказала, что её зовут Сахар. – Она взглянула на Уголь, что продолжала её спокойно слушать. – Как её зовут?
– Так и зовут, – ответила Уголь.
– Я про настоящее имя, – объяснила Карина.
– А мы не храним в памяти настоящих имён друг друга, – снова влезла в разговор дурашливо лыбящаяся Гаер. – Вот как меня зовут, Уголь?
– Гаер, – ответили ей, едва заметно хмыкнув.
– Во-от, – протянула Гаер. – А ты Карина. Пройдёшь обряд посвящения, и я забуду, кто такая Карина.
– А что за обряд посвящения?
Улыбка Гаер вдруг померкла. Девушка отвела глаза в сторону и сделала вид, будто этого вопроса не задавали. Тогда Карина взглянула на Уголь, но та тоже молчала. Под пристальным взглядом Карины, перемещающимся от одной девушки к другой, которой неожиданная тишина ничуть не доставляла дискомфорта, сдалась именно Гаер.