Девятый вал (сборник)

© Владимир Шигин

© ООО «Горизонт»

Преуведомление к невзыскательному читателю

Сразу признаюсь, что я никогда не считал, да и сейчас не считаю себя поэтом. Мой скромный удел историческая проза, однако, в разные периоды жизни все же имел порой наглость рифмовать отдельные мысли. Делалось это исключительно для себя, и лишь в редких случаях для ближайших друзей. По этой причине никогда ранее не пытался публиковать свои вирши, вполне обоснованно считая их вещами сугубо личного пользования.

С годами, однако, количество стихотворений выросло настолько, что мне просто стало лень их читать своим друзьям. К тому же по причине вопиющей неорганизованности я большей частью рифмовал строчки в различных черновиках, в служебных тетрадях, на клочках попавшей под руки бумаги и т. д. Из-за этого все постоянно терялось и часто уже никогда больше не находились. Так подспудно возникла здравая мысль собрать в единую кучу хотя бы то, что еще не пропало. Это в какой-то мере удалось, но, разумеется, далеко не все.

В конце концов, поддавшись убеждениям моего друга писателя и издателя Николая Каланова, а также после определенных раздумий, набравшись известной наглости, я все же решился издать свои стихосложения в электронной версии. Оговорюсь сразу, все, что вошло в это книжку, рассчитано исключительно для себя любимого, а также для близких и друзей.

Далеко не уверен в литературных достоинствах и прочих изысках сотворенных рифм. Однако могу сказать честно, что все они, по крайней мере, вполне искренны.

С тем и откланиваюсь

Всегда Ваш

Владимир Шигин

Часть первая
Главный экзамен

Пахари моря

 
Нам море, как поле.
Мы пахари моря.
Форштевень – наш плуг,
Бороздою волна.
 
 
Мы в страдную пору
Уходим в дозоры,
Чтоб не гуляла
 Полями война.
 

Лиепая, 1981 г.

«Говорят, что, умирая…»

 
Говорят, что, умирая,
Вспоминает человек
Все чем жил он, что он сделал,
Прожив свой недолгий век.
 
 
Дом ли, пашню, звезд сиянье,
То, что спрятано в душе.
Оставляет он в наследство всем,
Живущим на земле.
 
 
Что мы вспомним дети моря?
Знаю, вспомним корабли,
На которые с восторгом
Мы мальчишками взошли.
 
 
Вспомним дальние походы,
Радость встреч и боль разлук
И как в трудную минуту
Рядом был надежный друг.
 

Лиепая, 1981–1982 г.

«Гремит аврал. Курс в полигон…»

 
Гремит аврал. Курс в полигон.
И отданы швартовы.
Проходим лоцманский канал,
Затем входные створы.
 
 
В разгаре флотская страда.
Ревут машины, споря.
И полигоны, как поля
Ждут тружеников моря.
 
 
Не трактора, а корабли
Форштевнями, как плугом
Не чернозем, а пену волн
Распахивают КПУГом^[1].
 

Лиепая, 1981–1982 г.

Главный экзамен

 
Пусть вновь шторма швыряют корабли,
В азарте дерзких, сумасшедших скачек.
Пусть пена волн, как пена жеребцов,
Кипит в бессильной злобе неудачи.
 
 
Ревут машины, в битве сатанея,
Их жизнь – движенье, схватка без конца.
Быстрее, все быстрее и быстрее
Стучат их ошалевшие сердца.
 
 
Предчувствие грядущих испытаний
Уж ни за что не остановит нас
И только в исступленье рвется к норду
Наш добрый бог и друг – компас.
 
 
Наш курс, навечно выверенный точно,
Упрям и прям, как штевень корабля.
И шифрограмм компактный текст построчный
Вам не подскажет наши имена.
 
 
Нам жалко вас, что вы остались сзади,
Так и не поняв смысла жизни всей,
Что самый главный жизненный экзамен
Сдают на палубах военных кораблей!
 

Лиепая, 1981–1982 гг.

Корабль-судьба

 
Мы дети морей,
Сыновья океанов,
Штормов порожденье
И ветров друзья.
 
 
Над нами гудит
Сеть меридианов,
 Как в напряженье
Гудят провода.
 
 
Вся жизнь переложена
В мили морские
И режет просторы
Корабль-судьба,
 
 
Вот только бы дома
Нас ждали родные,
А все остальное
Дадут нам моря.
 

Лиепая, 1981–1982 гг.

Девятый вал

 
Пусть летят поэмой
Дней былых фрегаты,
Шквалом взбаламучен о
Ошалевший мир.
 
 
Нам за горизонтом
Не видны закаты.
Ветер бьет в холстину,
Рвя ее до дыр.
 
 
Юность не уходит,
Оставаясь с нами
И в сердцах навечно
Бешеный аврал.
 
 
Нет, мы не стареем,
Торопясь с годами,
Каждый миг встречая,
Как девятый вал.
 

Лиепая, 1982 г.

«Наши трудности, наши горести…»

 
Наши трудности, наши горести.
Жизнь из них состояла всегда.
К черту строгости и условности!
Раз живем мы на свете, друзья!
 
 
На роду нам написано странствовать.
Так уж есть, и другим не в укор.
Жизнь на вахты расписывать надолго,
Бороздя океанский простор.
 
 
Но мгновения возвращения
И сердец ошалелую прыть,
Счастье встречи и радость волнения
Вам, увы, не дано пережить!
 

Балтийское море. 1981–1982 г.