© Щепетнов Е. В., 2019
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.
***
Евгений Владимирович Щепетнов – современный российский писатель, автор книг в жанре фантастики и фэнтезии. Родился в 1961 году. Работал геологом и нефтяником, служил в милиции, был предпринимателем.
Писать начал в 2011 году, просто для души.
Профессионально занялся писательским ремеслов в 2012 году, в январе, выложив главы превой книги в стиле фэнтези на Самиздат.
В настоящий момент написано более 50 романов.
Остальные ждут очереди в печать.
Хобби: кладоискательство, охота, дайвинг.
Пролог
Пустая, без пассажиров «Нива» со снятым задним сиденьем выстреливается с места не хуже мощной иномарки. Ну а что? – движок 1700 кубиков, а вес… ерундовый вес. Тем более что колесные диски чуть меньше диаметром, чем положено, – от «Шеви-Нивы». Они на «Ниву-коротыш» становятся легко и приятно, а на них – внедорожный «кордиант оф роад». Самое то, чтобы лазить по грязище почти без опаски. Так-то машина на самом деле дрянь – ломучая, довольно-таки дорогая в ремонте, но есть у нее одно неоспоримое качество: она проедет там, где встанет девяносто процентов всех легковых внедорожников. Особенно если слегка приспустить давление в колесах.
А вот ехать в ней куда-то далеко – мучение. Хотя, если ты поставил сиденья от «Опеля», все не так уж и печально. Все-таки не штатные нивовские сиденья, на которых ты проваливаешься до самого пола, – кажется, что не сидишь в машине, а елозишь задом по земле. Одно только плохо – при росте в сто восемьдесят семь сантиметров ты неизбежно упираешься макушкой в потолок. А еще чертов руль постоянно трет тебе правое колено, и садиться в эту машину в светлых брюках категорически противопоказано, штаны тут же приобретут веселенькое грязное пятно, и будешь ходить по городу как позорный грязнуля-неряха.
Конечно, хотелось бы ТЛС-80, или ТЛС-150, или «хайлюкс», а к ним еще квадрик «Хонда», но… «где деньги, Зин?!». Пенсия да приработок в виде гонораров за книги – и больше ничего!
Сторожем пойти работать? За пятнадцать тысяч (в лучшем случае) в месяц? Да не смешите мои тапки!
В такси пойти? Ой, нет… имеется такой опыт. Прирабатывал! Бросил, когда понял: следующего пассажира просто убью. Если он, зажав в потной ладошке бумажку достоинством в сто рублей, сообщит, что купил меня полностью, со всеми моими потрохами!
Да и невыгодно стало. Цены на услуги такси сделались такими низкими, что это даже не смешно. Бить свою машину (которой у меня еще и нет!), работая на ней в такси? За такие гроши, что в конце концов эту самую машину не на что будет ремонтировать? Да пошли вы к чертовой матери, с такими-то расценками!
Альтернативы «Ниве» нет. Увы. А гонораров и пенсии с трудом хватает, чтобы вести более-менее приличное существование. «Приличное» – это не поездки на курорты и не ежедневный обед в ресторане. Это хорошая еда, это коммунальные услуги, горючее для машины и более-менее приличная одежда.
И деньги на спортзал. В свои сорок восемь я в прекрасной физической форме. И только потому, что регулярно, через день хожу в спортзал, где тягаю железо и колочу по боксерскому мешку. Сто десять килограммов, и совсем немного жира. Не больше, чем нужно для организма, если можно так сказать.
Жена как-то ругалась, что меня по заду хлопнуть – себе дороже! И тем более пнуть! Руку отшибешь, а ногу сломаешь – зад мой как чугунный. Нет, ну а что ты хотела, чтобы твой муж, бывший омоновец, ходил эдакой кучкой желе? Трясся и колыхался, как гребаный холодец? Это себя не уважать. С самой юности, с четырнадцати лет – то дзюдо, то бокс, а в армии – рукопашка. И когда после службы в ОМОН пошел служить, – там то же самое. Только не для «галочки», а от души.
Люблю я руконогомахание, люблю ножи и стволы. Кровь такая… казацкая. Отец из донских казаков, так что… никак иначе. Он меня учил стрельбе, был главой стрелковой секции. Мне вообще тогда десять лет было, пистолет Марголина в руке дрожал, рука слабая, – но стрелял я отлично. Талант, однако. Куда целюсь, туда и попадаю. Потому и загремел в конце концов в снайперы…
Ну а теперь форму поддерживаю, хотя вроде бы уже и незачем. В сорок пять я уволился со службы – служил в ОМОНе.
«Поучаствовал», да. Снайпером.
Три ранения – одно ножевое, два огнестрельных. Мелкие осколочные не считал.
Медали есть. Ордена не заработал – видно, рылом не вышел. А теперь – хватит. Для себя живу. Для себя и для своей семьи.
От воспоминаний меня оторвал придурок на беленькой, начищенной до блеска иномарке. Справа у обочины приткнулась фура, из которой два унылых грузчика в синих комбинезонах доставали емкости с пивом, а придурок на иномарке в правом ряду вдруг решил стартануть и обогнать «эту камуфляжную каракатицу» «Ниву», моего боевого дракона, как я ее называю. А тут – фура! И придурок нацелился меня подрезать, чтобы увернуться от столкновения с фурой, но я как ехал, так и продолжал ехать по прямой. В левом ряду. Ну, так получилось – в левом. Не люблю в левом ездить – опасно это! Не для того я в зеленке выжил, чтобы погибнуть на поганой дороге в провинциальном областном городе! Но пришлось обгонять у поворота вправо, и к перекрестку пришел в левом ряду. Из него и стартанул – по привычке выкрутив из машины все ее ресурсы, что мог выкрутить. Тоже привычка – может машина стартовать, как из пращи, так почему я должен медленно, попердывая, как «дача-мобиль», трогаться с места? Бежать так бежать! Стрелять так стрелять! И никак иначе! ОМОН – вперед!
В общем, мою «Ниву» он бить не решился («о такое дерьмо мараться!»), фуру таранить – тоже. Успел затормозить. Ну а дальше и понеслось! Я в правый ряд ушел, как обычно, он же начал с левого ряда свои выкрутасы – подрезать, тормозить.
Ну и затормозил. Выскочил мажорчик такой, в темных очках – они себе в темных очках кажутся такими крутыми, – в маечке, трениках. Нет, не в трениках с вытянутыми коленками «прощай, молодость». В тех, что стоят тысяч пять за одни штаны. Кто-то, вероятно, скажет, что это мало, – «ну и что такого, всего пять тысяч!». Но для пенсионера вроде меня – это деньги. И я не буду покупать себе треники за пять тысяч.
Парнишка агрессивный такой… с ходу мат-перемат, «да ты… да я… да маму…». Вот маму не надо было трогать. Впрочем, как и меня. Толерантностью я точно не отличаюсь. А габариты соответствующие. И еще – у меня полностью отсутствует страх всяческих разборок. Утерял я его в процессе эволюции! Эволюционировав от худенького и мелкого домашнего ребенка в звероподобного омоновца.
Это жена так шутит: «Звероподобный омоновец! Значит, я сплю с чудовищем?! А не есть ли это зоофилия?!» Ржем. Кто услышит со стороны – скажет, что спятили мы на склоне лет.
В общем, пришлось выйти. Думал, что придурок успокоится, когда я перед ним встану, но… нет! То ли обкуренный, то ли вообще крышу снесло от безнаказанности – «папаша отмажет». Только этот идиот не нашел ничего лучше, чем напасть на стреляного, резаного, битого омоновца, живущего на дохлую пенсию и не менее дохлые гонорары от книжек. А значит, злого, безжалостного – как мангуст, расправляющийся с коброй.
Он изобразил что-то вроде прямого правой мне в челюсть, очень медленно, просто-таки патологически медленно. Такого, как я, следует глушить бейсбольной битой, и лучше всего – со спины. И тихо, чтобы я не увидел. Потому что если увижу – тебе трендец. Я тебе эту биту в анус засуну!
Кстати, двое дружбанов этого придурка крадутся сбоку от меня, и один из них точно держит в руке что-то вроде биты.
Ну давай, давай, идиот! Ох, щас я на законных основаниях оторвусь по полной! Кипит мой разум возмущенный!
А автомобильчик-то «Мерседес». Не из самых дорогих, но такой… приличненький. Я такого никогда не куплю. Нет, ну если по моей книжке снимут сериал в Голливуде, тогда – да! Куплю. Но только не такое дерьмо. Получше что-нибудь. Например, автодом на базе «Унимога». И поеду путешествовать по стране. И не только по стране.
Но прежде надо выжить, не получив битой по балде.
Мажорчика роняю, пробив резкий удар под дых, – это действует всегда, а следов практически не оставляет. Нокаут гарантирован. А вот этих двоих придется глушить по полной. Зачем биту взял на честный поединок? Видимо, джентльмен. Джентльмены, они такие – всегда желают иметь преимущество над быдлом вроде всяких там тупых русских. А когда огребают по сусалам, громко кричат о диких народах и об орде, которая угрожает просвещенной Европе.
С тем парнем, что крался с битой, интересно получилось. Я увел удар в сторону, бита хорошенько врезала по заднему стеклу «мерса» и осыпала машину блестевшей на солнце искристой крошкой. Следом за битой отправился и ее хозяин – головой вперед, в освободившееся от стекла пространство.
Второй нападавший, напарник битоносца, быстренько свалил куда-то в сторону ввиду явного превосходства противника. То есть меня. И это правильное решение. Зачем тебе лишние синяки и переломы?
Мажорчика воткнул рядом с его дружком («Пидоры они все!» – вполне здесь подходящая цитата из фильма «Брат»). Пусть себе охладятся на ветерке. Затем осмотрел поле битвы, проверил видеорегистратор – работает ли он? Работает. Без видеорегистратора скоро уже и в сортир не сходишь – мало ли, вдруг по дороге с котом подерешься и придется доказывать свою невиновность!
Решил – сваливаю. А что, я повреждений не получил, а то, что они их получили, так все зафиксировано. Навесить лишнего не удастся. Поехал!
Уселся в своего дракончика, повернул ключ – завелся тот, как всегда, не сразу. Есть у каждой старой машины своя придурь. У этой – вот такая. Вначале покрутить стартером, пожужжать, а уж потом… Если, конечно, заранее не нажал на педаль газа. Тогда все – взревела, автоматически перешла на газ (экономия, однако!), и покатил, куда надо. И что характерно – проехал там, где надо. Всегда. Ну-у… почти всегда, не буду грешить против истины.
Они меня догнали через полчаса. Быстро отошли от нокаута. Видать, третий постарался. Я даже не успел увидеть машину – скорость, скорее всего, была километров под двести. А может, и больше. Как они сумели развить такую скорость на не очень для того приспособленной дороге?.. Хотя что такого? Если ты дебил, можешь развить любую скорость, какую позволит тебе развить автомобиль. «Мерседес» – очень хорошая машина. Трехлитровый движок да в такой маленькой пузотерке – это вообще зверь. А если еще на машине стоят буквы «AMG» – тогда вообще атас. Хрен догонишь! А вот он догнать может, просто-таки на раз.
Я увидел его уже в последний момент, когда он целился мне… Нет, не мне! Машине! Прямо в задний бампер. Пришлось уходить вправо – с визгом тормозов, со скольжением («Нива» очень не любит резкого торможения – сразу в занос идет). Но мне не удалось уйти до конца.
«Мерс» мажорчика скользнул по моему стальному бамперу и, как ударный шар в бильярде, отразился от моей машины и ушел на встречную полосу. Не знаю, чем руководствовался водитель фуры, которая как раз неслась по встречной полосе, только он попытался избежать удара, свернув влево, и угодил прямо в лоб моей «Ниве».
Кто там толковал про то, как перед глазами проносится вся жизнь? Ну, тогда, когда ты скоротечно отправляешься на тот свет? Чушь собачья. Явно эти люди никогда не имели дела со смертью. Даже близко рядом с ней не были!
Все, что я успел перед тем, как кургузая морда тягача состыковалась с моим дракончиком, так это подумать: «П…ц!» И мир погас.
Глава 1
Запах грибов. Запах леса. Ах, какой приятный запах! Люблю собирать грибы. А вот чистить, мыть их – ненавижу. Вот можно было бы так – я собираю, приношу, а моют мама и папа! Да хрен там – заставят ведь чистить. Ну да, ленивый я! А кто любит работать по дому?! Покажите мне такого идиота!
Какие грибы?! Какие мама и папа?! Они давно уже в земле сырой лежат! А я – НА земле!
Точно, на земле. Влажной, пахнущей грибами и опавшей листвой. И как я тут оказался? И почему я… голый?! Точно! Голый! Что за хрень?! Я и в юности в лесу голым не бегал! Даже в кошмарах.
Стоп! А может, я в зеленке? Может, у духов в плену был и бежал? Так я ведь никогда не был у духов в плену, бог миловал!
Хрень какая-то… в голове все перемешалось! Каша, а не воспоминания! Сейчас вот казалось, что я в лесу, вместе с отцом собираю грибы! Грузди. Возле деревни Ижбулган. Нет, это не деревня – река! Река Ижбулган! И там была такая тропка, выбитая в горе коровами, а прямо из нее торчали шляпки молодых груздей. Много так этих груздей! Мы целую коляску мотоциклетную набили!
Щупаю себя… нет, тело точно не мальчишеское. Вот входное отверстие от пули справа на груди. Вот слева. Вот на руке – тут мне нож вошел, когда я неловко парировал удар – поскользнулся на банановой корке, идиот! И этот наркоман едва не пропорол мне печень. Если бы не бронежилет – хана! И вообще, с тех пор – никаких пируэтов с единоборствами, если я на службе. Есть пистолет – вали сучонка, и все! Нож у него в руках? Угрожал? Пуля в лоб! Или в пах. Очень хорошо – в пах! И помучается перед смертью, и осознает свои грехи. Не надо бить женщину арматурой по голове. И бейсбольной битой тоже не надо. Нехорошо это. Женская голова – для поцелуев. Для лежания на мужском плече. Но никак не для того, чтобы мерзкий нарк с размаху бил по ней оружием ударно-дробящегодействия!
Ненавижу тварей – наркоманье, шпану, гопников всяких. Нет им места в этом мире! Расстреливать тварей на месте!
Ага! Все-таки я вспомнил! Итак, я Карпов Михаил Семенович, бывший омоновец, на пенсии. Рост сто восемьдесят семь сантиметров, пенсия двадцать тысяч, жена Надя, дочка Настя, зять Дима, кот Бегемот и кошка Флешка. Вся семья.
Нет, машину еще забыл – «Нива», «ВАЗ-21214» мохнатого года, мохнатого кузова и почти новой начинки – терпеть не могу ездить на машинах с неисправными, некачественными узлами. Моя машина может выглядеть как полное говно на колесах, но ездит она, как гоночный болид, а бездорожье преодолевает, как трактор «Беларусь» с двумя ведущими мостами.
Отлично! Вырисовывается! Ведь как в мнемонике – надо уцепиться за ниточку и потянуть воспоминания, и тогда они вытянутся длинной веревкой, бусами – одна бусинка за другой.
Итак, цепочка информации. «Нива» – дорога. Дорога?! Дорога! Я ехал по дороге, и… и… да черт! Авария! Я попал в аварию! Точно! В аварию! Белый «Мерседес», толпа обкуренных мажорчиков!
И фура. Фура – прямо мне в лоб. Да, да – именно МНЕ! Я в нее башкой шарахнулся.
«Мерс» отрикошетировал от бампера «Нивы» и ушел на встречку. Фура пыталась уйти от столкновения – идиот-дальнобой не нашел ничего лучшего, как в свою очередь пойти на встречку – и снес меня, как кеглю. Надо было «мерса» долбить, идиот, не хрен выкрутасы устраивать! Все равно все, кто был в «мерсе», однозначно подохли. Увернуться шансов не было. Но меня-то за что ты снес?!
Ладно. С этим потом разберусь. Теперь бы понять, как я тут оказался. Тут – это в темном лесу, искусанный комарами, голый и… без единой царапины! Точно, на мне ни царапины! А я ведь прекрасно помню, как лопнул, не выдержав запредельной нагрузки, привязной ремень! Как меня буквально выстрелило из водительского сиденья туда, где перед глазами мелькнула скошенная линия-полоска, фирменный знак «Вольво»! Я не то что не должен был остаться без единой царапины, я и выжить не мог!
Представляю, как плачут над моим гробом Надя и Настя… Дима – грустный, прижимает к себе молодую жену. Кошка Флешка приходит в мою комнату и тоненько пищит – ищет меня, просит разрешения поспать на моем диване. А меня уже нет! То, что лежит в гробу, – это не я! Эти окровавленные куски мяса, эта раздавленная черепная коробка – это не я! Не плачьте! Меня там нет! НЕТ!
Да чего я развоевался-то? Само собой, нет меня в гробу. Вот он я! Живой, здоровый, хоть и перемазанный в земле. И укусы комариные – ну так, гадство, чешутся! Ненавижу комаров и всякую такую летающую кровососущую тварь! Впрочем, и нелетающую тоже. Удивительно, но они всегда меня жрут. Других не жрут, а меня – просто-таки дегустируют. И это, между прочим, научный факт – некоторых людей кровососы едят охотнее, чем всех остальных теплокровных. Почему? Это вопрос другой. Там было что-то насчет молочной кислоты в мышцах, о каких-то химических веществах, якобы очень любимых тварями и присутствующих в крови таких, как я. Но, думаю, все это фигня. Мы просто вкусные!
Так. Хватит жалеть себя и бить проклятых комаров. Надо выбираться. Тем более что… холодно, черт подери! Хоть я и люблю прохладу, но все-таки!
Жена с дочерью вечно ругают меня: мол, я, как морж, пораскрываю окна и двери, холода напущу и сижу так. Или нахоложу кондиционером комнату, аж иней на стенах! И я, мол, мутант – холода не чувствую. А они вот нормальные люди, любящие тепло. Но все это ерунда. Я довольно-таки большой, а потому мое тело лучше терморегулируется. Поддерживает нужную мне температуру. И лучше всего оно это делает при температуре в двадцать градусов.
Здорово сказанул! Профессор! А не снайпер из ОМОНа…
Встал, привык к ощущениям (голова немного закружилась) и медленно, стараясь не напороться на какую-нибудь гадость, побрел вверх по склону. Где-то внизу журчит речка… Если это то место, где я попал в аварию, – это Гуселка. Только почему не слышно автомобильных моторов? А тем пуще – рева мотоциклетных глушителей? Эти поганцы участок трассы, где я имел несчастье попасть в аварию, ночью используют в качестве гоночного полигона, носясь на своих «метлах», как сумасшедшие ведьмаки.
Ну да, я не люблю мотоциклистов, хотя никогда не мешал им ездить и – боже упаси! – никогда не перекрывал им дорогу. Просто когда видишь мотоциклиста, сразу в животе возникает такое тянущее чувство – ожидание неприятностей. Или он сейчас башку сломит, или… башку сломит, но еще и кому-нибудь напакостит. Врежется в соседнюю машину либо снесет прохожего. А как они раздражают летними ночами! Вот на кой черт пробивать глушитель, чтобы он истошно ревел? Только не надо про «это чтобы нас лучше слышали». Все равно, даже если услышат, увидеть просто нереально. Так что, если мотоциклист проскакивает между машинами, едва не сбивая зеркала, он обязательно в конце концов окажется на асфальте. В качестве неподвижной изломанной куклы. Таков закон природы.
Нет, так-то я сам люблю мотоциклы! И права категории «А» у меня есть! И ездил в детстве – и на «Ковровце», и на «Иж-Юпитере» с коляской. Но то – если я на мотоцикле. А если кто-то другой…
Я шел по ковру из листьев, соскальзывая, падая на колени и снова поднимаясь по склону, стараясь не допускать в мозг поганую мыслишку… Забивал сознание всяческими дурацкими рассуждениями – о мотоциклистах, о тупых водителях, о велосипедистах, считающих себя пупами земли, и о всякой мрази, которая коптит этот мир, а хорошие люди (вроде меня!) разбивают башку о капоты всяких там злых «Вольво»…
Что за поганую мыслишку я отгонял? Да вот стоял у меня перед глазами чувак из старого кино (ныне уже покойный актер). Играл он там призрака. Убили парня на улице, и стал этот парень призраком. И фильм так и называется: «Призрак». И от мысли, что я могу оказаться таким же призраком, меня не просто колбасило – аж подташнивало! Ну не хочу, не хочу я в призраки! И не заставляйте, сволочи!
Кто такие эти «сволочи», думать тоже не хотел. Честно скажу: не было никакого желания задумываться о том, как я оказался в ночном лесу голым, после того как уже умер. Умер, умер! Мой мозг, тренированный на определение вариантов смерти, все понял еще тогда, в машине – шансов у меня не было никаких. И вот теперь я, призрак, должен понять, куда попал и… зачем.
Больно. Очень больно, когда ты, человек двадцать первого века, наступаешь на острый сучок! Я никогда не матерюсь при женщинах – если только эти женщины не ведут себя, как мужчины, матерясь и пытаясь ударить. Никогда не матерюсь при детях. Дома никогда не матерился. Но я прошел войну и ОМОН, а потому могу считаться экспертом по матерщине. Я не ругаюсь матом, я им разговариваю. И сейчас – я шел и разговаривал матом, шипя и ощущая, что мои подошвы превратились в сплошную рану.
Современный человек зависим от своих приспособлений, им придуманных, настолько, что, очутись он в пещерном веке, – сдохнет. Предки ходили вот так, как я сейчас, – голышом, босиком – и не ощущали от этого никакого неудобства. Мне же сейчас было очень хреново. Очень! Раньше я даже слегка гордился тем, насколько мало мне надо: холод терплю легко, насчет еды неприхотлив – набил желудок, и слава богу. Из одежды самое простое и удобное – вроде обычной «горки». И считал, что, окажись я в условиях дикой природы, выживу с гораздо большим шансом на успех, чем большинство из моих современников. Уж если на то пошло – меня тому учили. Курсы проходил, да. Но никогда не предполагал, что могу оказаться совершенно голым в ночном лесу. Ни в одной из своих самых дурацких фантазий! Будто какие-то демоны решили надо мной подшутить и бросили в лесу в костюме Адама!
Идти пришлось недолго, всего минут десять, но эти минуты показались мне целой вечностью. Все-таки я наколол ногу на острый то ли шип, то ли сучок и теперь хромал, проклиная и проклятую зеленку, и самого себя, не умеющего ходить босиком.
Кстати, пока шел, в голову вдруг пришла мысль: а Гуселка ли это вообще? Может, никакая не Гуселка?! С чего я взял, что нахожусь там, где попал в аварию?
Версия такова: я, здоровенный чугунный лоб, остался жив после столкновения. Меня положили в «Скорую помощь», фельдшеры раздели, потом вывезли в неизвестное мне место, где и выкинули без всяких средств к существованию, в расчете на то, что я погибну и не смогу рассказать об их подлом зверстве. Ну а что? Чем эта версия тупее версии о том, что меня похитили инопланетяне? Кому не нравится – придумывайте свою! Например, что меня накачали наркотой, вырезали почку, а лишнее бросили в лесу… хрен знает где.
Невольно погладил ладонями бок и не обнаружил там новых следов злодейского вмешательства. И слава богу! Только старые шрамы от ранений, в том числе и осколочных (подствольник, зараза! – мелочь, а неприятно).
Дорога, на которую я вышел, показалась мне смутно знакомой. Минуты три я стоял посреди асфальтовой трассы и мучительно соображал, где же все-таки нахожусь. Был бы день, было бы легче. Узнать место ночью, да еще и после прогулки голышом по лесу, – выше моих сил! Но это место точно было мне знакомо, в чем я утвердился, после того как пошел вправо, по асфальту, в надежде на то, что появится машина и меня подберет. При этом совершенно не беспокоясь о том, что подумает водитель, увидев на дороге здоровенного грязного голого мужика – покруче Тарзана. У того хоть набедренная повязка была. Даже я… Не знаю, стал бы я подбирать такого кадра или нет – чехлы себе в машине пачкать. И подозрительно, и опасно – даже для меня.
Все, что подозрительно, – опасно. Здоровой паранойи еще никто не отменял. Паранойя – друг и соратник разведчика. Ну и омоновца тоже. Лучше перебдеть, чем недобдеть!
Пересек мостик, под которым журчала речка… Гуселка, точно! Это она! Когда-то Усть-Курдюмская трасса шла именно так – без путепровода, поднятого на опоры. Тут, внизу шла. Только вон там стоял памятник – погибли молодые ребята, что были в легковой машине, когда у «КамАЗа» с кирпичом, что поднимался на гору, отказали тормоза. Ребят раздавило – не успели выпрыгнуть из «Лады». Родители рядом с дорогой поставили памятник.
Итак, я правильно повернул. Вот только куда делся путепровод? А может, я все-таки ошибаюсь? Подожди-ка… вот и поворот на Долгий Буерак. И табличка стоит: «Долгий Буерак»! Так что все правильно!
И что тут правильного? В аварию-то я попал не возле поворота! На этой трассе, но в другом месте! А оказался тут, за несколько километров от места аварии! Это как? Чушь! Какая-то чушь! Нет, скорее всего, я обознался, и… тьфу! А как же табличка-указатель «Долгий Буерак»?!
В любом случае – мне надо искать людей. Стало гораздо холоднее, и уже реально зуб на зуб не попадает!
И я побежал. Вначале тяжело, хромая на пораненную ногу, разминая застоявшиеся мышцы, потом уже легче и еще легче. Для своих лет я бегаю очень недурно, учитывая, что делаю это теперь очень редко. Ну да, в тренажерном зале волей-неволей отрабатываешь «дыхалку» на кардиотренажерах, но бегать я не бегаю – и не потому, что так важен. Типа такой важный господин. «Генералам нельзя передвигаться бегом – во время войны это может вызвать панику, в мирное время – смех». Совсем не потому. Просто… не люблю. Набегался уже за свою жизнь, хватит уже! Замерз, вот и побежал. Нет сейчас другого способа разогнать кровь, вот и бегу.
Ни одного фонаря по обочине дороги. И ни одной машины ни в попутном направлении, ни в обратном, из города.
Стоп! Что у меня с головой?! Нет, мозги у меня не вываливаются, я не протухлый зомби, но почему я так туго думаю?! За каким хреном я бегу в город, до которого четыре километра, когда в пятистах метрах от меня – МОЙ ДОМ?!
Господи… я и правда спятил! Если это Гуселка, то по прямой до моего дома пятьсот метров, а я бегу в противоположном направлении, как настоящий идиот!
Может, я и правда ударился головой… стал глупеть, как герой рассказа «Цветы для Элджернона». Вот был умным бывшим воякой на пенсии, подрабатывающим написанием фантастических боевиков, один из нескольких «настоящих профессиональных графоманов». Ну… так нас хейтеры именуют, которые анонимно оставляют свои высеры в Сети, зная, что достать их, мелких говнюков, чтоб разбить им башку, практически невозможно. Но теперь я превратился еще и в тугодума! Простейшая задача – определиться на местности и выработать план действий – вызывает у меня головную боль и подвигает на совершенно глупые поступки!
Я остановился на обочине, обхватил себя руками, пытаясь укрыться от пронизывающего ветра, со свистом разметающего листья и пыль на обочине (вот только что не было ветра, и вдруг поднялся! Ну что за хрень?), и попытался привести мозги в порядок.
Итак, что я имею: примерное определение на местности – всего лишь по мостику, ПОХОЖЕМУ на мостик возле моего дома! Речка, которую я почему-то принял за Гуселку. И полное отсутствие огромного моста-путепровода, который должен быть над этой самой Гуселкой!
А еще – вместо четырехполосной Усть-Курдюмской трассы обычная двухполосная асфальтированная дорога, ПОХОЖАЯ на ту дорогу, которая… хм… На какую дорогу она похожа? Да ни на какую конкретно! На ЛЮБУЮ дорогу, которую покроют асфальтом!
И что делать? Ну что делать… идти к дому, конечно. Кто-то спер мост-путепровод, забросил меня на берег Гуселки, спер всю мою одежду…
Черт! Я схожу с ума!
Я! Схожу! С ума!
Голова заболела так, что я даже подумал, как бы какой-нибудь сосуд в ней не лопнул. Не хочу подыхать голым на хрен знает какой дороге. Без семьи, без жены. Хочу умереть лет в сто пятьдесят, окруженный внуками, правнуками и праправнуками. На своей постели, что характерно!
И тут мое внимание привлек звук. Машина! Сюда ехала машина со стороны города!
У меня даже дыхание в груди сперло – наконец-то! Сейчас попрошу сотовый, позвоню жене, и меня отсюда заберут домой! И все это сумасшествие закончится!
И тут снова по башке как пыльным мешком шарахнуло: а может, мне это все видится? Чудится? Лежу я в виде овоща где-нибудь в больничке – после аварии доставили – и вижу сны! Сны бывают такими яркими, насыщенными, что их можно как кино смотреть! Я нередко вижу сны, да такие яркие, что сам потом дивуюсь. Яркие и странные. Иногда – эротические. Ну а что? Я мужик! Хм… мужики – в поле пашут. Мужчина я, да! Люблю женщин! И что теперь?! Мысли путаются…
Свет ударил в глаза, машина с визгом тормозов остановилась, и я шагнул к ней, забыв, что на мне нет никакой одежды, кроме естественного «шерстяного» покрова. Да и тот совсем редкий – ну не грузин, особой шерстистостью не отличаюсь. Из машины кто-то вылез, кто это был, мне не видно. Фары (видимо, на дальнем свете) слепили так, что у меня из глаз, привыкших к темноте, едва не полились слезы, и в пространстве завертелись красные круги. Но голова теперь работала довольно-таки четко, и я для себя отметил, что, судя по звуку, это «уазик». Деревенские? Или какой-нибудь поклонник оф-роуда?
– Мужики! – начал я и вдруг замер, не закончив фразу. Фары потухли, теперь горели только подфарники, и в свете тусклых фонариков я и в самом деле увидел «уазик». Полицейский «уазик». Желтый, как лимон, с синей полосой. И на водительской дверце у него что-то темнело – что-то нарисованное, но что именно, я не разглядел.
– Эй! – Голос был мужским, молодым, и шел он от стоящего возле машины мужчины в полицейской фуражке. На ней ясно выделялся блестящий кругляшок кокарды. – Ты откуда взялся?! Что тут делаешь посреди ночи? Да еще и голышом! Пьяный? Что, обобрали, что ли, пока пьяный валялся?
– Я не пью, мужики… несколько лет уже не пью! – с некоторой обидой ответил я. – В аварию попал! Сознание потерял, очнулся – и вот! Здесь! Я где вообще нахожусь? Что это за речка? Что за дорога?
– Дорога на Усть-Курдюм… речка – Гуселка! В аварию, говоришь? А где авария была? Что за авария?
– Выше, у «Ленты»! Почти у «Ленты»! Я на «Ниве» ехал, а козел на «мерсе» меня хотел подбить. Вылетел навстречу и в фуру, «Вольво», она в город с моста шла. «Вольво» на встречку вылетела ко мне, и меня в лоб! Я сознание потерял, «очнулся – гипс»!
– Какая такая «лента»? «Вольво»? Что за «Вольво»?! Какой тут «мерс»?! Это тебе Москва, что ли? – хохотнул голос с водительского сиденья. – Спятил совсем! Андрюх, ты поосторожней! Он вон какой здоровый бугай! Борец, видать! И клоун… ха-ха-ха…
– Вот что, борец… – продолжил первый полицейский. – Ты где вообще живешь-то? Мне с тобой времени нет лясы точить, мы на вызов едем в Курдюм. Так что давай быстрее колись, кто ты да что ты.
– Ребята, дайте трубочку – позвонить, – попросил я едва не дрожащим от холода голосом. – Жене позвоню, она меня заберет! Я тут живу, рядом, за Гусельским мостом! У нас там дача, переделанная в жилой дом, мы там пять лет уже живем. На Мраморной.
– Андрюх… он ненормальный, точно! – опасливо бросил водила. – Какие, на хрен, дачи?! Там пустырь! Никаких дач нет! И тем более домов! И какую трубку он вообще требует?