Дом родной

Всего вторая книга, а цикл уже начинает меня откровенно раздражать. По ощущениям какие-то влажные фантазии, чтобы быть всемогущим колдуном и чтоб красивые бабы штабелями укладывались. А ещё парадокс: магии много, но славянской мифологии практически не осталось. Главный герой пророчит женщинам детей, снимает опухоли, накладывает проклятия. И всё как-то удивительно легко: просто нащупал в голове опухоль и аккуратненько убрал, просто вложил в слова силу и человек как марионетка пошёл исполнять приказ. И единственная проблема у героя – это как бы не оказалось, что очередная любовница бегает за ним из-за самопроизвольного приворота, а не от большой и чистой любви, это же как-то грустно и неспортивно.Под конец появилось ощущение, что читаю какую-то порнушку. Сборник избранных цитат: «Хотел разбудить, да…передумал. Потихоньку подполз (Варя спала на боку), приподнял подол рубашки, пристроился, и…опа!», «позвоню, узнаю – когда же она наконец-то изольется золотым дождем…хе хе…в хорошем смысле», «успел заметить, что тело ее выбрито во всех интимных местах. И это мне очень понравилось. Со вчерашнего дня – прогресс! Вчера она выглядела как обычная селянка с густыми джунглями там, где не надо», «я только прошлой ночью имел эту женщину раз восемь – во всех позах и видах», «Завалить бы тебя сейчас на стол…стянуть трусики, и… Иди, иди, это я так, к слову! Уж больно соблазнительно в этом сарафанчике выглядишь!». Ну как так? Куда делась сказочная атмосфера? Причём книга превратилась в порнушку как-то внезапно, буквально пару глав до этого сцена физической близости героя и русалки описана так: «И действительно – все потом было в порядке. Даже очень в порядке. И только одно мучило меня, и наверное будет мучить всю оставшуюся долгую, очень долгую жизнь – никогда больше у меня не будет такой женщины. И я плюну в морду тем, кто скажет, что русалки холодны, как лед. Горячи, очень горячи! Там где надо горячи. И с тем, с кем надо». Как будто в процессе написания последних трёх глав у автора начался спермотоксикоз.Отдельная вишенка на тортике – это сам главный герой. В первой книге я закатывала глаза от его раздутого эго, здесь самомнение осталось непомерно огромным, бонусом добавился не самый приятный взгляд на мир. Например, рассуждает герой о побоях. Вроде насилие – это плохо, но иногда женщины буквально напрашиваются на удар. И примеры приводит, что вот была мадам, которая специально доводила мужа до белого каления, а потом пыталась под шумок убить его, якобы самооборона. Оставим открытым вопрос, оправдывает ли мужика, что он поднял руку на жену, которая его намеренно провоцировала. Но вот дальше главный герой выдаёт такую мысль о героине: «Но здесь, конечно, был совсем иной случай. Эта женщина точно не заслужила своего фингала – стройная, совсем не обабившаяся, не потерявшая форм, с лицом похожим на лицо девушки-красавицы из фильма „Морозко“». Я даже не поняла логики. Красавица не может заслужить фингал априори? Или если жена обабилась, это даёт карт-бланш её бить? Почему между тем, что девушка красива и что её нельзя бить, прописана какая-то логическая связь? И таких примеров в книге очень-очень много. Вот ещё один.Герой снимает порчу с женщины. Из-за порчи женщина стала недружелюбной, склочной, мерзкой, завистливой. Герой снял порчу и накладывает свой завет. И что же он говорит? А я зацитирую, мне не сложно: «Ты больше никогда не злишься. Ты спокойна, весела, доброжелательна. Тебя ничего не раздражает. Ты готова помогать людям, ты жалеешь их, желаешь им добра. […] И ты худеешь. Ты худеешь до тех пор, пока не станешь выглядеть так же, как в семнадцать лет! И будет мое слово твердым, как сталь, и никто не сможет разрушить это заклятие – ни за что и никогда!». И теперь женщина должна быть стройной и должна существенно себя ограничивать (как в 17 лет, Карл!), потому что какой-то мужик считает, что женщины должны быть стройными. Такой типичный пример мужского шовинизма. Ещё всякие тупые стереотипные рассуждения из серии: мужики ненавидят шопинг и примерки тряпок, а для баб примерка – это чуть ли не священнодействие, настолько они кайфуют от шопинга. И бла-бла-бла, и всё такое чуть ли не через абзац. В общем, сложно читать книгу, когда главного героя хочется прибить.