Война и оккупация. Неизвестные фотографии солдат Вермахта с захваченной территории СССР и Советско-германского фронта. 1941–1945 гг.

Фотография в годы Второй мировой войны была одной из важнейших составляющих нацистской пропаганды. Вроде сказал очередную банальность, но многие доверчивые читатели до сих пор частенько ведутся на эту пропаганду, следуя ложной поговорке «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Чем, кстати, и пользуются недобитые неонациста в наше время на бескрайних просторах интернета.И я хочу, с помощью книги Георгия Шепелева немного поколебать и быть может даже разрушить некоторые визуальные нацистские штампы, которые искажали и продолжают искажать события Великой Отечественной войны.Вот, скажем, перед нами одна из наиболее популярных фотографий, которые фашисты отсылали домой в письмах своим родственникам. Как правило, на таких фото запечатлена Советская семья или несколько детей в период оккупации, обязательно стоящих в ряд, оборванных и босых.Под фото или на обороте будет обязательная для нацистов фраза, что-то вроде «Россия – рай для детей» или «СССР – рай для рабочих и крестьян», намекающая на то, что Советский Союз – это страна недочеловеков, которые всегда ходили в рванье, как дикари, по вине «евреев – большевиков», где взрослые не могут ухаживать за своими детьми, а мы арийцы пришли «цивилизовывать» российские пространства и все здесь скоро изменим.Но, вот в чем заключается главная подлость этих нацистских мразей.В ходе оккупации нацисты грабили местное население. Они попросту снимали даже одежду, не редко и обувь, все это продавалось или обменивалось на черном рынке, а то и отсылалось домой. Многие из Советских жителей специально переодевались в рванину, демонстрируя свою «бедность», а хорошие вещи закапывали в схрон, подальше от нацистов."Холодно! Немцы снимают… Если вот валенки мы одели, то они снимают валенки. Мы тогда на валенки стали наматывать, обматывать тряпками, чтобы, вроде, у нас там все плохо. Сами где сажей помажемся, где чем" – описывает эту тактику Маргарита Зыченкова (1925 г.р.), пережившая оккупацию под Юхновом (Калужская область)".Вы поняли этот подлый прием нацистской пропаганды?Сначала нацистские мрази отнимают еду, затем хорошую одежду и даже обувь. Они заставляют Советских людей (в большинстве своем женщин и детей) жить впроголодь и буквально выживать на оккупированных территориях. А затем они заставляют детей строится в ряд и делает такого рода фото с призывами: «Вы только посмотрите, что же это за нищая Россия!», «Что сделали советы с детьми?»Дальше, вроде бы ключевым значением для идентификации немецкой фотографии может являться надпись на ее обороте. Вот, скажем, повезло исследователю и он обнаружил на одном из городских рынков пачку немецких фото, да еще и с надписями. Увы – эта идентификация без специалиста в большинстве случаев будет являться ложной.Ибо нередко фото отпечатывались после того, как прошло определенное количество времени от даты съемки. Довольно часто фото размножали в нескольких экземплярах и каждый из получателей фотографии подписывал свой экземпляр соотносясь со своим видением военной «обстановки» и со своей идейной зашоренностью (в книге есть немецкое фото с церковью и православными крестами, надпись же на фото гласила – «Русская синагога»).И вы наверняка очень удивитесь (я лично был удивлен), когда узнаете, что немецкие фотографии продавались и обменивались на продукты и сигареты среди самих нацистов. И самыми дорогими и наиболее популярными были фото со сценами жестокости на оккупированных территориях."Оккупационные власти и военное командование терпимо или благожелательно относились к практике любительской съемки на оккупированной территории. Запреты на фотографирование касались массовых казней и других «опасных» сюжетов (такие снимки могли быть использованы пропагандой противника), но и они не всегда строго соблюдались. Исследовательница фотографий Холокоста Сибил Милтон обращает внимание на то, что даже в Аушвице (Освенциме) администрация лагеря была вынуждена издавать повторные приказы, запрещающие подчиненным фотосъемку на его территории, – настолько практика фотографирования была обычной и нормальной даже для охраны этой «фабрики смерти» (стр. 5).Перечитываешь данный текст, в очередной раз ужасаешься и задаешься вопросом: – Что же было в головах у этих так называемых людей, которые считали фото из концлагерей и фото казней мирных жителей самым дорогим и «забористым» экземпляром в своей коллекции?Конечно, есть догадки, почему они торговали среди своих такими фото.Я думаю, не каждый их этих «арийских» ублюдков мог хладнокровно казнить мирного жителя, хотя мы и были по их мнению недочеловеками. Но ведь в глазах родственников нужно было соответствовать «белокурой бестии», принимающей активное участие в зачистке территории. И тогда эти нацисты стали приобретать такого рода фото у своих «коллег» (слово товарищ к этим нацистским ублюдкам неприменим) и отправлять их домой с надписями типа: «Я присутствовал при данной казни» или «Я стоял рядом с моим другом Куртом и советовал ему, в какую часть недочеловека стрелять».После войны большой пласт немецких фото хранился в семьях нацистских преступников. После смерти владельцев, эти фотографии попадали на черный рынок, раздербанивались из альбомов и оседали в частных коллекциях. И это было определенным ударом для профессиональных историков, ибо многие фото затем было попросту невозможно идентифицировать ни по дате, ни по местности, ни по фигурам запечатленным на снимках.Так вот автор данной книги, профессиональный историк Георгий Шепелев, с 2005 года возглавляет исследовательский проект, нацеленный на «поиск, сбор и подготовку к публикации фотографий, сделанных на оккупированной территории СССР и находящихся вне архивных фондов и устойчивых коллекций открытых для историков».И этот альбом по-своему уникален, потому что многие фотографии представленные в нем, публикуются впервые (в свое рецензии я использовал снимки не входящие в альбом, кроме одного фото, о котором я расскажу чуть ниже).Мало того, самым ценным здесь, по моему мнению является текстовая информация. Практически все фотографии (а их 145) снабжены качественными историческими комментариями автора, которые рассказывают читателю о предположительном (или доказанном) месте съемки, о нюансах сюжета фотографии, о символах, смыслах и пропагандистских приемах, используемых нацистами при многочисленных съемках. И на мой взгляд это самое важное – знать и самому разбираться и разоблачать нацистскую пропаганду.Молодой читатель должен знать, какие разрушения принес «ариец» на нашу родную землю и что такое нацизм во всех его нечеловеческих проявлениях."К борьбе с врагом за линией фронта еще недостаточно серьезно относятся. Все еще продолжают брать в плен коварных, жестоких партизан и выродков-женщин; к одетым в полувоенную или гражданскую форму отдельным стрелкам из засад и бродягам относятся все еще как к настоящим солдатам и направляют их в лагеря для военнопленных…Снабжение питанием местных жителей и военнопленных, не работающих на вооруженные силы, является ненужной гуманностью, то же можно сказать и о раздаче сигарет и хлеба.Все остальное, являющееся символом бывшего господства большевиков, в том числе и здания, должно быть уничтожено. Никакие исторические или художественные ценности на Востоке не имеют значения" (из приказа командующего 6-й армией генерал-фельдмаршала Рейхенау «О поведении войск на востоке» от 10 декабря 1941 г.).И еще один пример.Признаться, сколько не читал военной литературы, но впервые услышал о названии «миноискатель – 42» из книги Георгия Шепелева."Миноискатель – 42" – это живые Советские люди, используемые нацистами в качестве «живых миноискателей»."За линией фронта гражданских лиц использовали в случае опасности минирования дорог партизанами. Так, пленных евреев и партизан использовали во время операций «Треугольник» и «Четырехугольник» в сентябре 1942 года в Брянской области; отчет о проведении операции отмечает: «Миноискатели 42 оправдали себя и сохранили нашу живую силу» (стр. 62)."Надпись на обороте снимка: «Русские женщины идут впереди для обнаружения мин. Охота на партизан. Витебск, в июне 1942 года».На снимке перед подразделением Вермахта идет шеренга местных женщин, которая должна защищать оккупантов от противопехотных мин или нападения партизан (стр. 123)."Во время первой операции в одном месте оказались заминированными подступы к железной дороге. Командир роты Айбергер приказал собрать с близлежащих деревень гражданских и пустить впереди. С 3 деревень собрали 20 человек. Среди них были и старушки по 60-70 лет, старики, дети 10-14 лет, девушки, 1 женщина с маленьким ребенком. Когда все эти 20 человек пошли на минное поле, сзади их стоял пулемет на случай, если они не пойдут.5 человек передних: 3 старухи, один старик и молодая девушка подорвались на минах. Все получили тяжелые ранения. Кому оторвало ногу, кому обе, а девушку ранило в живот. Все они через некоторое время были пристрелены, а остальных погнали с нами" (из протокола допроса пленного солдата Вермахта Тадеуша Мегера от 25 сентября 1943 года «Документы обвиняют», 2 выпуск, 1945 год).Вот с такой нацистской мразью пришлось столкнуться нашим дедам и прадедам.И они с Победой вышли из этого боя.Помни, читатель, ты потомок великих Советских людей, гордись этим и не забывай, что нацизм, национализм – это идеи, разделяющие людей, а ты живешь в государстве, которое было всегда крепко прежде всего своим сплочением и интернационализмом.

Отличная книга. Поднимает довольно редкую тему оккупации. Здесь ценны не только сами кадры, но и комментарии автора. Тема тяжелая, но об этом надо помнить.Не забудьте прочитать введение и пометки к снимкам! Автор классифицирует виды фотографий времен оккупации. Дает описание самой идеи сборника. Объясняет, почему порой очень тяжело оценить тот или иной снимок с точки зрения морали войны, или наоборот показывает, как ясно нацистская пропаганда отражается в кадре.