Романы Ильфа и Петрова. Спутник читателя

Литературоведы – страшные люди. Совершенно невозможно уследить – когда они пишут всерьёз о заимствованиях и параллелизациях, когда юморят, а когда попросту желают показать всем ширину своего кругозора. В этом огромнейшем труде, состоящим из почти построчного комментария к «12 стульям» и «Золотому Теленку» есть почти всё – и параллели Остапа с Шерлоком Холмсом и Иисусом Христом, и краткая биография Аристида Бриана (который голова), и доказательства хтоничности Паниковского, и указание на то, что станция Хацапетовка реально существовала, и что «от мертвого осла уши» восходит к древнескандинавской скальдике (с указанием конкретной саги).Единственное, что омрачает – в отличие от литературоведческих напластований, исторические справки скорее скудны, а иногда и вообще отсутствуют. Например, о пикейных жилетах написано три страницы, но почему-то без объяснения собственно слова «пикейный»; о станции Хацапетовка можно было не просто упомянуть, но и сказать, что нынче это город Углегорск Донецкой области и т.д.В целом – мастхэв всем почитателям Ильфа и Петрова

Огромный том (700 страниц) с подробнейшим построчным разбором. Не могу рекомендовать всем, могу только тем, кто бесконечно любит эти романы (как я).Как мы читаем «12 стульев/Золотой телёнок»? Ну смешно, ну прикольно, крылатые фразы. Глубина текста проходит мимо.Меня всегда привлекали такие «книги о книге» где не общий разбор, а построчный. Это не то же самое, что справочные сноски. Шире, гораздо шире. Намёки, аллюзии, реминесценции, мельчайшие оттенки, параллели с другими произведениями.Таковы, например, комментарии Лотмана к «Евгению Онегину», Э.Власова к «Москве-Петушкам», Олег Лекманов – «Венедикт Ерофеев. Посторонний».Какой объём информации (так сказать контекст эпохи) держал в голове Юрий Щеглов – поразительно. Сколько же им отмечено мест в тексте, имеющих отношение к жизни страны: тенденций, событий, статей, литературных произведений – не счесть.Буду особенно копаться в ссылках на книги.В заключение небольшой отрывок из комментариев к «Золотому телёнку»(это когда горит «Воронья слободка»):21//12– Не дам ей пропасть. Душа горит… На кровати лежит! – продолжал выкликать Никита. – Цельный гусь, четверть хлебного вина… Что ж, пропадать ей, православные граждане?.. – Выражение «цельный гусь» обозначает не птицу, как могут подумать сегодня некоторые читатели (ср., например, недавний французский перевод:"Une oie entiere, avec un quart d’alcool de grain!" [Ilf et Petrov. Le veau d’or, 304]),а меру спиртных напитков – «четверть», которая, в свою очередь, представляла собой не нынешнюю «четвертинку», а бутыль объемом около трех литров. «Хлебное вино» – то же, что водка [см. ЗТ 4//3].

Прекрасный спутник к моим любимым романам. Хотя и немного отвлекает от смакования местами известного наизусть текста, но позволяет на некоторые эпизоды взглянуть по новому, присмотреться к чему-то обычно прочитываемому вскользь. Тяжелонаучное литературоведческое вступление я, правда, не осилил (оно написано как будто бы и по-русски, но читается прямо как жуткий автоперевод с другого языка) и главы после второй перешел непосредственно к комментариям к текстам…Сами комментарии, на мой вкус, можно читать и как отдельную книгу. Это история жизни жителей Советской России конца 1920-х годов, такая практически готовая книжка для серии «Повседневная жизнь человечества», очень интересная и, на мой вкус, исключительно удачно сбалансированная с точки зрения объема (подробная там, где хочется подробностей, и немногословная там, где они не нужны).