Серёга, в свои сорок с небольшим, окончательно разочаровался в женщинах. Бывшая супруга его, Машка, крупнозадая, розовощекая молодуха, иногда звала по старой памяти на рюмку чая, но посиделки эти вечно выходили для Серёги боком. То смеситель ей почини, то денег на новые туфли для дочки дай, то с соседом по коммуналке разберись, то вообще пошёл ты, пьянь подзаборная… В общем, никакого толку.
Была еще Анжелка. Баба, конечно, со всех сторон видная, но замужняя, хитрая, да ещё и со школьной поры Машкина подруга. Желанья-то у Сереги простецкие: нажрался, да и уснул однажды у Анжелки на мягких подушках – хорошо, что штаны не снял, не успелось. Так ейный муж, нежданно пришедший, вместо того чтобы жену-изменщицу воспитывать профилактически, неоднократно отвесил по хребту самому Серёжке, без вины виноватому пьянчужке, да так, что пришлось в поликлинику обращаться для оздоровления. А Анжелка отбрехалась, мол, не могла выпереть, такой-сякой насильник на красавишну…
Вот и верь им после такого: бабам этим. Своя-то шкурка по любому дороже.
Так и жил Серёга один, как волк лесной, ни опереться не на кого, ни понадеяться. Прибухивал конечно, что и говорить. Так прибухивал, что руки его, некогда золотые по слухам, тряслись, а рожа вечно отекала и регулярно отливала синевой. Ну, как говорится, какая жизнь, такая и рожа…
И вот, по весне, в начале марта, когда погода особенно мерзкая и неуютная, и вовсе случилась с одиноким мужиком оказия: влюбился! Да так, что ой.
Она была чёрненькая. Махонькая. Миленькая. С огромными глазами цвета янтаря. Настолько ласковая, что слезы умиления текли по пропитым щекам солёною рекой. Кошечка…
