Репетиции

Аспирант историко-филологического факультета Куйбышевского университета Сергей становится обладателем эксклюзивных рукописей, повествующих о событиях в России 17 века. Начинается расследование длиною в три столетия. На свет всплывает правда о самом грандиозном спектакле, который мог бы увидеть мир. Сергей даже не подозревает что за сокровище попало к нему в руки…Так мог бы выглядеть трейлер, возьмись кто-нибудь экранизировать роман Владимира Шарова «Репетиции». И это, как водится, были бы самые яркие кадры из фильма. Но на самом деле оценивать это произведение как прочую прозу нельзя, она строится совсем иначе и ждать от нее привычного повествования было бы огромной ошибкой. Действительно, если сравнивать произведение Шарова с другими творениями современных авторов, то тут мы не найдем ни динамики, ни заманухи для читателя. «Репетиции» это не та книга, на которую можно поставить штамп «бестселлер». Автор писал ее не для зарабатывания денег или популярности, но как средство высказать свои мысли, поделиться ими с другими. Именно поэтому в «Репетициях» нет определенно выстроенного сюжета или каких-либо главных героев. Начинается все со знакомства с философией Ильина. Затем читатель вместе с рассказчиком Сергеем попадает в университет и встречается с профессором Сувориным. И только после его смерти в руки Сергея попадает та самая рукопись, содержание которой и станет ядром романа Шарова. Так как сам автор являлся в свое время студентом института документоведения и архивного дела, а также защищал кандидатскую диссертацию на тему, связанную с политикой и социальными проблемами в России 16 – 17 веков, то обстоятельства, благодаря которым рассказчику Сергею достается рукопись Сертана, как и сама работа над ней выглядят правдоподобно, я бы даже сказала все это похоже на реальный воспоминания реально существующего человека. После недавного прочтения «Лунной трилогии» Ежи Жулавского было ощущение, что тема религии, бога и его учения тут словно бы продолжается. Снова всплывает идея, что все что мы можем сделать, мы можем сделать только с собой, то есть изменить или научить другого невозможно, потому что единственное, что тебе подвластно это ты сам. Ни передать накопленный опыт, ни поделиться им человек не в состоянии. «Нет ничего опаснее учительства». Сперва это отчетливо видно в истории Христа, затем мы получаем еще одно подтверждение искажение слов учителя.Дневник Сертана, попавший в руки аспиранта Сергея, рассказывает как по замыслу патриарха Никона строился Новоиерусалимский монастырь. Название свое это место получило не случайно, Никон стремился воссоздать на новой священной земле (русской священной земле, разумеется) древний Иерусалим, дабы было место где мог появиться Иисус Христос во время своего второго пришествия. Никон пример того погрязшего в грехах служителя церкви, что считает себя избранником божьим. Патриарх всея Руси Московский верит всей душой, что бог на его стороне, находит подтверждения в своей биографии как бог наказывал врагов его, как «расчищал подлесок», чтобы Никон рос сильным. Вы только подумайте, Христос, который учил любить ближнего своего, у Никона оказывается мстительным. Разве это не глупость? И не показатель того как учение одного человека коверкают его последователи? Даже когда ученики приходят и молят чтобы их учили, они не слышат речей учителя. Они выискивают в учении отдельные слова, дабы урвать для себя выгоду, ждут подтверждения своих собственных мыслей, но не слышат слов учителя. Не интересно им знать что тот несет им, потому как внимание их направленно лишь на себя. Часто люди становятся религиозными только чтобы почувствовать свою исключительность, чтобы «проповедуя религию последних стать первыми». Таков был патриарх Никон, лишенный любви и сострадания, зато полный алчности и желания утвердить свою власть.Чтобы поторопить второе пришествие Христа Никон просит (а по сути заставляет) Сертана поставить в Новоиерусалимском монастыре спектакль, повторяющий события первого пришествия. Делается это для того, что Христос видел, что на земле его ждут. Роль Христа Никон отдавать актеру запрещает, потому что уверен, как только спектакль будет готов, бог непременно явится лично, дабы сыграть свою роль. Остальные роли достаются простым крестьянам, не профессиональным актерам. Они и про священное писание до этого не слышали, а тут необходимо учить текст оттуда слово в слово. И Сертан становится их учителем, растолковывая сказанное в евангелиях. Так Сертан становится еще одним учителем, слова которого коверкают. Нет, новоявленные актеры вполне послушны и старательны, в итоге им удается выучить свои роли, репетиции становятся частью обыденной жизни. Но Сертан не считал, что в его постановке одни роли преобладают над другими, а его ученики в итоге сведут все именно к этому вопросу. Репетиции из части жизни станут ее смыслом. Когда Никона лишат власти и людей из Новоиерусалимского монастыря, в том числе Сертана, сошлют в Сибирь, репетиции не прекратятся. Потомки первых актеров продолжат дело отцов своих вплоть до тридцатых годов 20-го века. Как живуч миф об исключительности человека. Вместо того, чтобы учить детей своих жить свободно от прошлого, актеры Сертана передавали детям свои роли. Из поколения в поколение люди не жили, но лишь репетировали жизнь, каждый раз считая, что именно их поколение будет последним и Христос наконец явится. Когда становилось ясно, что Он не придет, те, кто играл христиан начинали истребление «любимого народа» Христа, евреев, а точнее тех, кому достались их роли. Так актеры стремились поторопить Его пришествие. Спектакль вышел за границы декораций. Больше не было актеров были только роли. Именно они определяли статус человека. В итоге благодаря революции все евреи наконец-то были убиты. Все, кроме одного ребенка. Который мог бы вернуться дорогой предков к старой жизни, но додумался свернуть в сторону и прекратить бесконечные репетиции. Прервавшееся таким образом поколение «неверующих», ускорило пришествие Спасителя. И «скоро явится Он во славе Своей.»

Ценность этой книги для меня сосредоточена в документализме: если нечто подобное действительно было – это поразительно; если главный сюжетный ход сочинен автором – ну и наркомань же это! Я не верю – соответственно не могу принять книгу. А теперь попытаюсь по порядку.Композиция, структура у книги плохая. Смешно, что в послесловии рецензент называет перескакивание от темы к темы плюсом, подобием жизни. Нет, это минус. Это не жизнь, а книга, у нее должна быть продуманная структура, даже если она пытается передать хаотичность бытия (а у нее совсем другая цель), это должна быть продуманная хаотичность.Автор начинает с подробного пересказа Нового Завета, причем со слов некоего Ильина (не философа). Возникает мысль, что оригинал автор сам не читал и исходит из того, что не читали другие.Потом мы получаем рассказ о некоем ученом и его многочисленных абьюзах студенток и аспиранток (всё по взаимному согласию и к взаимному счастью, ну-ну). Зачем нам эти подробности, если единственный вклад персонажа – у него была рукопись. И вот ключевой отрывок: пересказ странной рукописи – дневника бретонского «директора» театра, который ездил со спектаклями по Речи Посполитой и был взят как трофей московитами. И попал к патриарху Никону, у которого готовил мистерию о Христе. Вот здесь и начинается для меня наркомань. Если это вставка а-ля исторический роман, почему мы не слышим ни слова о том, чем собственно прославился Никон (книжная справа, соотнесение практики греческой и русской церквей, что привело к возникновению старообрядчества). Оказывается, смысл жизни Никона был сосредоточен вокруг театральной постановки-мистерии четырех Евангелий (но без актера Христа), чтобы во время близкого второго пришествия Христос узнал учеников и обстановку и воплотился здесь. Если бы это была идея фикс малограмотного юродивого, можно было бы поверить и принять. Но Никон не был сумасшедшим и был для своего времени вполне образованным (об этом свидетельствует как раз его углубленное чтение разных переводов Библии и желание исправить ошибки в славянском). (Если что, я не фанатка этой исторической фигуры, я просто пытаюсь быть объективной.) Никон – и театр (считавшийся дьявольским в те времена)?! Но дальше – больше. Необразованные крестьяне, отобранные на роли героев Нового Завета -римлян, евреев-фарисеев, прокаженных, апостолов, первых христиан – вживаются в свои роли и передают их потомкам, делятся на касты в зависимости от «положительности» ролей и через века (!) проносят репетиции своей мистерии. А в середине 20-го века в Сибири «христиане» решают, что обязаны убить «евреев». Это всё настолько абсурдно, что почти правдоподобно. Но я не верю.И пытаюсь оправдать для себя книгу тем, что это же просто метафора. Автор нарисовал такой образ общества, народа с навязанными, случайно распределенными культурными и религиозными ролями. Недопринятое, недопонятое наследие, православие, или иудаизм, или еще что-то. Жизнь как вечная репетиция чего-то великого, что вроде каждый ждет, но что никак не наступит. Па-беларуску…Тут…Каштоўнасць гэтай кнігі для мяне засяроджаная ў дакументалізме: калі нешта падобнае сапраўды было – гэта ўражвае і ашаламляе; калі галоўны сюжэтны ход прыдуманы аўтарам з ніадкуль – ну і наркамань жа гэта! Я не веру – адпаведна не магу прыняць кнігу. А цяпер паспрабую па парадку.Кампазіцыя, структура ў кнігі дрэнная. Смешна, што ў пасляслоўі рэцэнзент называе пераскокванне ад тэмы да тэмы плюсам, падабенствам да жыцця. Не, гэта мінус. Гэта не жыццё, а кніга, у яе павінна быць прадуманая структура, нават калі яна спрабуе перадаць хаатычнасць быцця (а ў яе зусім іншая мэта), гэта павінна быць прадуманая хаатычнасць.Аўтар пачынае з падрабязнага пераказу Новага Запавету, прычым са словаў нейкага Ільіна (не філосафа). Узнікае думка, што арыгінал аўтар сам не чытаў і зыходзіць з таго, што не чыталі іншыя. Потым мы атрымліваем аповед пра нейкага навукоўца і ягоныя шматлікія абьюзы студэнтак і аспірантак (усё з узаемнай згоды і да ўзаемнага шчасця, ну-ну). Навошта нам гэтыя падрабязнасці, калі адзіны ўнёсак персанажа – у яго быў рукапіс.І вось ключавы ўрывак: пераказ дзіўнага рукапісу – дзённіка брэтонскага «дырэктара» тэатра, які ездзіў са спектаклямі па Рэчы Паспалітай і быў узяты як трафей маскоўцамі. І патрапіў да патрыярха Нікана, у якога рыхтаваў містэрыю пра Хрыста. Вось тут і пачынаецца для мяне наркамань. Калі гэта ўстаўка а-ля гістарычны раман, чаму мы не чуем ні слова пра тое, чым уласна праславіўся Нікан (кніжная справа, суаднясенне практыкі грэцкай і рускай цэркваў, што прывяло да ўзнікнення стараверства). Высвятляецца, сэнс жыцця Нікана быў засяроджаны вакол тэатральнай пастаноўкі-містэрыі чатырох Евангелляў (але без актора Хрыста), каб падчас блізкага другога прышэсця Хрыстос пазнаў вучняў і абстаноўку і ўцялесніўся тут.Калі б гэта была ідэя фікс малапісьменнага бажаволка, можна было б паверыць і прыняць. Але Нікан не быў вар'ятам і быў для свайго часу цалкам адукаваным (пра гэта сведчыць якраз ягонае паглыбленае чытанне розных перакладаў Бібліі і жаданне выправіць памылкі ў славянскім). (Калі што, я не фанатка гэтай гістарычнай постаці, я проста спрабую быць аб'ектыўнай.) Нікан – і тэатр (які лічыўся д'ябальскім ў тыя часы)?!Але далей – больш. Неадукаваныя сяляне, адабраныя на ролі герояў Новага Запавету – рымлянаў, габрэяў-фарысеяў, пракажоных, апосталаў, першых хрысціянаў – ужываюцца ў свае ролі і перадаюць іх нашчадкам, дзеляцца на касты ў залежнасці ад «станоўчасці» роляў і праз стагоддзі (!) праносяць рэпетыцыі сваёй містэрыі. А ў сярэдзіне 20-га стагоддзя ў Сібіры «хрысціяне» вырашаюць, што абавязаныя забіць «габрэяў». Гэта ўсё настолькі абсурдна, што амаль праўдападобна.Але я не веру.І спрабую апраўдаць для сябе кнігу тым, што гэта ж проста метафара. Аўтар намаляваў такі вобраз грамадства, народа з навязанымі, выпадкова размеркаванымі культурнымі і рэлігійнымі ролямі. Недапрынятая, недазразумелая, недаўсвядомленая спадчына, праваслаўе, або юдаізм, або нешта яшчэ. Жыццё як вечная рэпетыцыя чагосьці вялікага, што быццам кожны чакае, але што ніяк не наступіць.

Это книга – «текст в тексте», «псевдоисторический» роман, где поднимаются серьёзные проблемы веры, интерпретации исторических фактов, текстов и устремлений. Конечно, не каждый осилит ретроспективу вопросов православия в нашей стране, начиная с 17 века. Иногда сложно читать рассуждения о возможных трактовках постулатов христианства и тяжёлых последствиях слепой веры. Но сюжет крайне интересен. В романе происходит перекличка времён и переплетение разных текстов. Всё начинается с того, что аспиранту историко-филологического факультета Сергею передают дневники некого Сертана, описывающего далёкие события 17 века. После чего мы становимся свидетелями расследования длиною в три столетия. Тогда патриарх Никон строил Новоиерусалимский монастырь в надежде воссоздать на новой священной земле Московской Руси древний Иерусалим, чтобы именно здесь произошло второе пришествие Христа. Образ божьего служителя настораживает. Никон верит всей душой, что Бог – на его стороне, что Всевышний поддерживает именно его, именно ему указывает путь, «расчищая подлесок», уничтожая врагов и несогласных. Никон затеял огромное представление по Библейским сюжетам, режиссирует спектакль французский актёр Жак де Сертан, артисты набраны из неграмотных, только что крещёных крестьян из близлежащих деревень. И начинается грандиозная Репетиция мистерий Евангелии, в результате чего появится секта, которая пронесёт своё понимание Священного Писания сквозь века, войны и революцию. Противостояние двух взглядов на понимание Священного текста, Никона и Сертана, становится движителем проблемы веры в романе. Никон видит себя как заменителя Христа. Он считает, что, благодаря своему подвижничеству, созданию Святой земли, строительству храма, может рассчитывать на признание своей богоизбранности. Никоном движет представление о собственном величии. Сертан же выступает как учитель, он разъясняет новообращённым крестьянам-актёрам смысл Писания. Ему важно, чтобы они осознали и поняли значение Слова. Сертан становится одним целым со своей труппой. Смысл постановки – духовные изменения всех людей, занятых в мистерии, появление Бога в их душах. Актёры, неграмотные люди, не знающие Писания и не понимающие цели постановки, приходят к вере, посредством Святого Текста. В отличие от Никона и Сертана, они уверовали в игру настолько, что сделали её своей жизнью, единственной идеей и верой, а текст их ролей заменил реальность.Дневник Сертана с хроникой репетиций, с рассказом о судьбе секты приобретает черты некого «завета», вызывая размышления о роли жертв и палачей в истории. Дневник демонстрирует цикличность одного и того же сценария в истории России, а именно, нетерпение к существующей реальности, стремление её преобразовать приводит к рождению новых подчас экстремальных идей, в которые участники исторических действий начинают слепо верить, не вынося уроков из предыдущей жизни, повторяя допущенные ранее ошибки. История нас ничему не учит!Кроме того, в романе важную роль играют беседы главного героя с Сергеем Николаевичем Ильиным, «человеком, который пытался понять Бога». Он пытается осознать последствия явления Христа для человеческой истории. Ильин приходит к мысли о неизбежном выборе человеком зла, а не добра. По его убеждению человек никогда не сможет соответствовать высшей, божественной природе. Почему евреи спасают Варавву, а не Иисуса? Выбирая между Богом и человеком, они выбрали последнего. Бог сам может позаботиться о себе, они же, спасая человека, творят добро, как его понимал Христос. Человек всегда выбирает человеческое, а не божественное, в этом и есть вина, нелогичность природы человека.Немаловажной частью книги являются лекции профессора Кучмия, также демонстрирующие влияние текстов на действительность.В лекциях жизнь показана как бесконечные циклы событий, повторяемость которых делает земное существование человека бессмысленным и бесцельным. Согласно идей профессора, нынешний человек – всего лишь прообраз будущих гармоничных людей. А таковыми он считает литературных персонажей и их создателей-писателей. По его мнению, персонажи очень часто начинаю жить своей собственной жизнью, не подчиняясь создателям. Творчество создаёт более совершенную реальность. Рассказывая о следователе Челнокове, Кучмий доказывает, что вымысел реальнее жизни, что текст может подменить реальность, дать ей новое развитие. Сразу на ум приходит нашумевший фильм! Следователь претендует на роль миссии, спасителя человека со всеми грехами и достоинствами. Добиваясь грифа «хранить вечно» на папках дел осуждённых и не только, он осуществляет идею навечно внести человека в списки, навечно подвести по статью, навечно заставить каяться в своих грехах, даже если таковых нет. Появляется новый механизм новой власти, прогнозирующий человеческую судьбу. Тексты земного человека начинают творить историю. В романе «Репетиция», Шаров показывает множественность истин о любом историческом событии, нет черного или белого в истории, реальность полна оттенков. Сама же история представлена набором множества текстов, которые можно переписывать и фальсифицировать.Текстами манипулируют люди, а не реальные события, об этом всегда надо помнить особенно в наше перенасыщенном текстами время.https://cyberleninka.ru/article/n/travestiya-messianskogo-syuzheta-v-romane-v-korotkevicha-hristos-prizemlilsya-v-grodno-i-romane-v-sharova-repetitsiihttps://cyberleninka.ru/article/n/travestiya-messianskogo-syuzheta-v-romane-v-korotkevicha-hristos-prizemlilsya-v-grodno-i-romane-v-sharova-repetitsiihttps://cyberleninka.ru/article/n/messianskiy-narrativ-v-romane-v-sharova-repetitsii