Салюты на той стороне

О военном детстве написано много. У нас есть великие образцы советской эпохи, например, «Сын полка» Катаева и «Завтра была война» Васильева; есть немалое количество сильнейшей зарубежной прозы – «Книжный вор» Зусака и «Мальчик в полосатой пижаме» Бойна, написанных в первой декаде нынешнего века; ничуть не меньше написано и за последние пару-тройку лет, вспомнить хотя бы громкую новинку Яхиной «Эшелон на Самарканд», вызвавшую прорву споров, или менее популярную детскую книгу «Вальхен» Ольги Громовой – автора нашумевшего «Сахарного ребенка», еще одной истории о непростом детстве. Пополнить тематический список в этому году уже успела молодая писательница Александра Шалашова – поэтесса и дважды лауреат премии «Лицей».«Салюты на той стороне» – второй роман Шалашовой. Его действия происходят примерно в нулевые годы нашего столетия, хотя точных указаний на это писательница не оставляет (так что судим по моделям телефонов). В стране война. Кто побеждает, кто с кем воюет и почему это вообще происходит – неизвестно. Факт есть факт. Война. Этого вполне достаточно. В санатории для детей с нарушениями зрения собирается разношерстная компания подростков, часть из которых была эвакуирована из Города в связи с приближением войск противника. Санаторий находится по ту сторону реки Сухоны, изолированный от внешнего мира одиноким мостом, который, как оказывается по ходу повествования, находится в крайне аварийном состоянии. Основной контингент лечебницы – дети тринадцати лет. Есть еще пара взрослых – повариха и воспитательница, – но они достаточно быстро выбывают из действительности романа, оставаясь при этом в его трансцендентном слое повествования.Так вышло, что из-за надвигающихся военных действий, о детях забывают. Брошенные в санатории без пищи и опеки подростки, формируют некое подобие иерархической организации и начинают выживать: добывают еду, назначают ответственных за охрану территории и даже проводят судебное разбирательство. Однако самые ответственные из жителей санатория понимают, что выживание выживанием, но долго они так не протянут и надо начинать подумывать о самостоятельной эвакуации в Город – тот самый Город, из которого каждый день доносятся взрывы снарядов, не предвещающие тринадцатилетним ребятам ничего хорошего.Роман Шалашовой разделен на одиннадцать глав, у каждой из которых свой рассказчик. Первая треть текста – одна глава, повествование в которой ведется от лица девочки по кличке Кнопка. Ее рассказ далек от темы военного детства. Уже на первых страницах романа девочка подвергается насилию со стороны местного хулигана Мухи – здорового парня, попавшего в санаторий в рамках эвакуации. То он приглашает девочек к себе в комнату, чтобы потрогать в запретных местах, то подкарауливает в укромном уголке и пытается изнасиловать. Первые восемьдесят страниц «Салютов» больше всего напоминают подростковую антиутопию в духе «Повелителя мух» Голдинга или «Дома, в котором…» Петросян. К первому, кстати, в романе масса довольно очевидных отсылок. Например, в истории упоминается демон «Акулина», которого ребята пытались вызвать в зеркале. Этот образ синонимичен «Зверю» из шедевра Голдинга, так же символизирующему насилие, жестокость и смерть. На аллюзии роман Шалашовой горазд – их здесь вагон и маленькая тележка. Но вернемся непосредственно к истории Шалашовой. Первая глава романа – лучшее, что в нем было. Страшная, полная насилия и травмирующих эпизодов санаторная жизнь Кнопки и других девочек-подростков полна реализма, чувств, подлинности повествования – за душу берет, как говорится. Не возникает сомнения, что это хоть и не слишком изящная история, но зато честная. И вот если бы Шалашова продолжила писать на ту же тему подростковой жестокости – роман бы у писательницы получился. Но увы. Со следующим рассказчиком вектор истории начал склоняться все ниже и ниже – в сторону слабого и неуверенного антимилитаристского высказывания и на выходе у Шалашовой получилась размытая картина с неясным лейтмотивом и сомнительной сюжетной конвой, повествующей не то о трудных подростках, не то об ощущении потерянности в военное время, не то о рождении нового общества.В одном из интервью писательница заявила, что ее роман – притча и оценивать его надо только в таком ключе. Отлично. Открываем словарь Даля и смотрим определение: «Жанр эпоса: небольшое повествовательное произведение назидательного характера, содержащее религиозное или моральное поучение в иносказательной (аллегорической) форме». Что ж. Небольшое? Да. Назидательное? Нет. Морально-поучительное? Нет. Аллегорическое? С натяжкой. Перескочив с темы трудностей подростковой жизни, писательница попыталась развить диалог об ужасах войны – и не напрямую, а через намеки и витающее в воздухе состояние тревожности. Не вышло. На мой взгляд, сменив масштаб повествования на более общий, мелкий, история утратила и поучительный потенциал, и эффективность воздействия на потребителя, – девочкам, подвергающимся насилию, читатель сопереживает, а вот компании нестабильных и невоспитанных подростков – нет, в какой бы передряге они ни оказались. Хотела ли Шалашова в очередной раз сказать, что война – зло? Хотела. Сказала? Сказала. Внятно ли? Нет. Проза, особенно притчевая, должна на читателя каким-либо образом воздействовать, чему-то учить, на что-то наставлять, – в романе Шалашовой я этого не увидел, хоть и искал более чем усердно. Прочитал и ничего толком не испытал.Не могу оставить без внимания еще одну деталь, которая мне показалась грубой фальшью. Уж не знаю, чем в наши дни живут и дышат девочки тринадцати лет, но сильно сомневаюсь, что в столь юные годы они так рьяно употребляют мат. Причем Кнопка не только произносит резкие выражения, но и порой думает нецензурно, а вот в это мне совсем уже не верится. И разговор в данном случае не о моем личном ханжестве, а о стилевой достоверности, – большинство голосов романа у Шалашовой вышли одинаково неестественными, в них не получается поверить, открыться им. Это не единственная претензия к стилю поэтессы, но самая значимая для потенциального читателя.Из «Салютов на той стороне» могла бы выйти отличная подростковая антиутопия с атмосферой военной действительности. А вышла эклектичная притча без сердцевины с фальшивыми интонациями главных героев и слабой структурой. Не сомневаюсь, что у Шалашовой большой потенциал в прозе – все задатки хорошего романиста у нее в наличии, – но эта попытка вышла откровенно слабой и не достойной внимания разборчивого читателя.

Громкая новинка и ворох лестных отзывов. Избыток обещаний в аннотации. Привлекающая взгляд мрачноватая обложка. Всё сошлось как нельзя удачно: мой интерес к книге не смогла отбить даже военная тема и очевидный критиканский посыл. Что же, читывали и похуже, а странноватые, с загадкой, тексты иной раз увлекают больше по самой своей сути, чем по закладываемому в них смыслу.И вот она я, начинаю чтение, и первым делом на меня выплёскивают ушат ДРАМЫ детского (подросткового) насилия, девичьего пубертатного мыслепотока и сетований на тему тяжёлого быта детских оздоровительных лагерей. Всё это сдобрено упоминаниями нищенского образа жизни населения некоей страны, в коей угадывается РФ конца девяностых и начала двухтысячных, но почему-то имеются в виду наши дни, беспрестанными отсылками к очередной войне, которая вроде как есть, но и то не факт, и с закосом под зомби-апокалипсис с призраками.Соглашусь, звучит забавно. Но не дайте себя обмануть. В попытке сделать из себя искромётный винегрет из Бойни №5 и Повелителя мух, эта книга растеряла как свою околомистическую инаковость, так и любую полемику на злобу дня.Та самая проблематика детской жестокости, которой громко награждают сие произведение, не получает совершенно никакого развития. Жестокость просто есть с самого начала и, вот удивительно, градус её не только не возрастает, а уходит в минус. Никакого конфликта с шокирующей развязкой, как было у того же Голдинга, не предполагается (там кое-что есть неожиданное в конце, но в рамках происходящей фантасмагории воспринимается как само собой разумеющееся). Подростки просто живут в стеснённых условиях с холодной кашей и крысами в подвале.То же касается и неведомых «салютов» и «хлопков» где-то на горизонте. Читатель, впрочем, как и воспитанники местного учреждения, остаётся в неведении, точно ли ведутся смертельные бои, и кто же такие ОНИ, неназванные противники, сбрасывающие бомбы, от которых невозможно увернуться, и после которых люди остаются бродить по земле живыми тенями.Книга оставляет сплошные вопросы и не отвечает ни на один из них. Мотивация некоторых героев непонятна и может объясняться лишь шизой. Всё так сумбурно и умышленно недосказанно, настолько, что кажется вымученным. И подобное частенько вредит произведению, как показывает весь мой читательский опыт.Приятно было послушать точку зрения разных героев на происходящую с ними несуразицу. Ответов это не прибавило, конечно, но разнообразие привнесло. Возможно, просто не хватило объёма. А возможно изначально вся задумка ни к чему и не вела. Я лично склоняюсь к последнему.Мне текст не зашёл. Я считаю, что под громкими заявлениями скрывается бессмысленная пустышка.

никого у нас не было, только мы,а теперь – одна память.Александра Шалашова «Память»Лето, российская провинция, детский санаторий по зрению с выдающим желаемое за действительное названием «Алмаз» на берегу Сухоны. Детей немного, из персонала с ними воспитательница и повар, она же завхоз. Есть еще старик сторож. В остальном самоуправление. Хреновое, должна заметить.Парень по прозвищу Муха, какой-то родственник директора (которого мы так и не увидим), проводящий здесь каждое лето, сколотил опричнину и кошмарит тех из контингента, за кого некому заступиться. Не то, чтобы это была жесткая дедовщина, но приказать девчонкам прийти в палату и снять трусы – УК РФ квалифицирует подобное как развратные действия в отношении несовершеннолетних, и ответственность за такое наступает уже с 14 лет. Мухе столько совершенно точно есть. А за «в сговоре с преступной группой» мальца можно было бы законопатить по самое не хочу.Эта ударная сцена в самом начале «Салютов на той стороне» и она задает тон. Почему никто не дал отпор, можно понять, детей легко запугать, подчинить воле большинства, которое уверено: окажи сопротивление и твою жизнь здесь превратят в ад. Но рассчитывать, что никто не пожалуется воспитателю. не расскажет родителям, что все останется без последствий – это как-то странно, да? В нормальной жизни да, но в реальности книги идет (начинается, надвигается?) война, и этих детей отправили в санаторий за реку подальше от нее, а война обнуляет и отменяет большую часть правил. по которым общество функционирует в норме.Дальше, в повествовании от лица одиннадцати рассказчиков развернется история, которую невозможно не соотнести с «Повелителем мух». Только вот, добрые мудрые взрослые не явятся в финале, чтобы спасти. Сами, все сами. И они честно попытаются, со своим малым разумением и еще меньшим опытом, но неистребимым в детях запасом жизнелюбия и веры в лучшее.Саша Шалашова прозаик, вошла в современную русскую литературу с историей о школе в ковидный год «Выключить мое видео», позже я узнала и полюбила ее стихи, кажется на премии Лицей она победила именно в поэтической номинации. а вот музыку ее не очень понимаю, что не мешает оценить вокал. Вы уже поняли, что автор богато и многообразно одарена, а эти вещи имеют значение, работа в любой смежной области творчества расширяет диапазон, делает человека интереснее.В «Салютах на той стороне», несмотря на несколько даже нарочитое географическое (Сухона протекает по срединной России, вдали от границ) и временное дистанцирование от современности (в книге явно нулевые) легко опознается реальность и это страшно, горько, невыносимо.Это больно читать. Это надо читать.