Пролог
Портал завертел меня юлой – до темноты перед глазами, до желудочных спазмов. Омерзительно-едким привкусом желчи подобралась к горлу тошнота. Но портал сжалился, и выбросил неподалеку от цели.
Отсюда до Разлома в ткани Вселенной рукой подать.
Жуткое место вводило в оцепенение.
Не помогали ни решительный настрой, ни мысленные уговоры. Все вокруг не более, чем иллюзия, картинка, нарисованная сгустками чистой энергии. Так чего тревожиться? Но я тревожилась и очень сильно.
Неживая, черная трава звонко потрескивала под ногами. Каждый стебель завивался в спираль, листьев не было вовсе. Угольное поле простерлось от горизонта к горизонту, а невдалеке от меня его рассекала брешь в пространстве и времени.
Голодная и жадная, она пожирала миры, искажала время и пространство.
Эх! Была не была…
– Дура! Не надо-о-о! Что ты делаешь?! – ударил по ушам отчаянный крик Дэсса. Не понимал человек, страж разломов, что делаю я именно то, ради чего пришла. Думал, хочу захлопнуть брешь? Это не под силу никому, даже моим создателям, аджагарам.
Я подскочила к Разлому, инстинктивно притормозив у самого края.
Иссохшая серая почва беззвучно сорвалась вниз, в брешь.
Там энергия принимала куда более причудливую форму, чем снаружи.
Разлом напоминал плохо заживающий порез на человеческом теле. Только вместо крови и лимфы внутри сочилась, текла рекой странная жидкость, похожая на загустевшие чернила. Она то вспучивалась, то опадала, то шла рябью, будто очень темная гладь озера. Глянец поверхности то тут, то там нарушали пузыри. Они стремительно росли, истончались, и сквозь тьму проступали сероватые разводы. Еще… еще… еще… Кажется – секунда, две, три – и пузыри лопнут, плюнув в лицо чернильными брызгами.
Но они проседали угловатыми складками, как целлофановые пакеты, накачанные воздухом и прошитые иглой.
Я зацепилась взглядом за Дэсса – страж несся со всех ног, и черная трава с хрустом рассыпалась под его ногами. Дежурный темно-коричневый плащ развевается по ветру, короткий ершик волос вздыбился, в карих глазах застыл ужас.
– Аллен не простит мне! – бросил он на ветер слова. Услужливая воздушная почта принесла их мне, пощекотав рыжим локоном ухо. Пора.
Я еще раз взглянула на Дэсса – он задыхался от быстрого бега, поминутно глотал воздух, на небо – свинцово-тяжелое, ненормальное…
И… прыгнула.
…
– Вставай, черт тебя возьми! – что-то или кто-то бесцеремонно тыкал в бок чем-то острым. Трижды я вздрагивала от болезненных уколов, некстати вспомнив о мучительной межреберной невралгии.
Я не умерла? Или это ад для айшар, вздумавших покончить с собой прыжком в Разлом?
Оцепенение последних дней все еще владело мной, отсекало эмоции подчистую.
Без особого любопытства, я огляделась просто потому, что иного не пришло в голову.
Степь вокруг золотилась колосьями, пестрела соцветиями, шумела травами. По зеленому в разноцветную крапинку морю гуляли волны – порывистый ветер играючи гнал их – одну за другой.
Вокруг никого не было. Я лежала в траве, настолько высокой, что стебли зелеными лезвиями рассекали голубое небо, настолько жесткой, что на руках проступили ранки. Черт! Надо было бежать из дома и бросаться в Разлом не в старой футболке, а в толстовке с рукавами. Даже сарказм, самоирония больше не будоражили – казалось, душа заледенела, умерла.
Лучи знойного солнца чужого мира ощутимо ложились на плечи, как на родине, вблизи экватора.
Мне, айшаре – полукровке с диковинной аурой – жара нипочем. Холод – вот самый страшный мой враг. Я коченею, когда обычным людям прохладно, а если им холодно – мне конец.
Аура аджагар – древней расы ящеров – не дает телу греться.
– Вставай, сказал! – я обернулась снова.
Из воздуха медленно, но верно появлялись призрачные фигуры, обретали контуры, плотность.
Мужчины, словно бы хорошенько подсушенные для спортивных состязаний – хоть скульптуры лепи – были по пояс голыми. Свободные тонкие брюки полоскал ветер, точно стремясь очертить тугие канаты мускулов.
Кто-то топтал высокую траву ботинками на подошве в три пальца толщиной, кто-то переминался на месте босыми ногами. Надо же! Я бы изрезала стопы в кровь, а им хоть бы хны.
Сколько же в них росту? Два метра? Больше? Думаю, не меньше двух.
Я все еще сидела на траве, не в силах пошевелиться. Существа, о которых слыхом не слыхивала, хоть и пересекла сотни миров вдоль и поперек, приближались, подавляя размерами.
Оттенок кожи чуднОго народа менялся от темно-серого до белого, мраморного. Из густых волос – у кого-то ниже плеч, у кого-то едва ли не по пояс, около висков выступали… рога. Загибались назад, будто бы очерчивая форму головы. Вдоль каждого по светло-серому фону змеились тонкие зеленоватые узоры.
– Вставай, – прорычал один из рогачей – его мускулы, казалось, даже не выпирали – вздулись. Прямо как у Халка из комиксов. Не успела слово проронить, он подскочил и ткнул в бок острым черным когтем. Не ожидая такого проворства от грузного рогача, я слишком поздно отшатнулась. И вздрогнула от боли, проглотив недовольный возглас.
– Г-где я? – уточнила настороженно.
– Считай в аду, – хищно усмехнулся рогач.
Глава 1
Рогачи «выплыли» из воздуха, и я впервые испытала страх. Их взгляды ложились на тело осязаемой, тяжелой ношей, впивались мерзкими ядовитыми колючками.
Сотни глаз – черные, темно-синие, желтые, точно подсвеченные изнутри, чем-то напоминали кошачьи. Я не сразу сообразила – чем же именно. Но позже дошло – зрачки рогачей были не круглыми – удлиненными, овальными.
– Да она тупая или глухая, – гоготнул черноволосый коротышка, большинству соседей лишь по плечо.
Халк изучал меня плотоядным взглядом желто-зеленых глаз – не по-доброму изучал. И я пожалела о тонких лосинах, о том, что футболка почти прозрачная в лучах веселого солнца.
– Ладно, хватит пялиться! – фыркнул рогач, тряхнув пепельной гривой и… схватил меня за руку. Боль свела запястье – будто стянула петля. Я инстинктивно дернулась, но железная хватка не оставила надежды на освобождение. Не церемонясь, не оглядываясь, рогач потащил меня волоком. Проехавшись по траве, ободрав колени и руки в кровь, я попыталась встать, идти своим ходом. Не вышло – стремительность движения сбивала с ног, вялые «на нервах» мышцы не желали подчиняться. Боль резала кожу, пробираясь все глубже. Рогач не останавливался, а я будто бы онемела. Сил говорить не было. Да и зачем? Все вокруг казалось дурным сном или… расплатой за «подвиги». Я сдалась, ушла в себя, почти не воспринимала боль.
Некоторое время нас окружала лишь бескрайняя степь. Ветер то дарил, то забирал запахи – несколько раз я едва не чихнула. Пряные, густые, терпкие нотки казались слишком густыми, слишком резкими и лишь изредка на языке появлялась сладость.
Рогачи отрезали меня от мира плотным кольцом. Халк продолжал волочить, ни слова не говоря, а я не хотела ни сопротивляться, ни спрашивать.
Но в какой-то момент толпа мужчин застопорилась, расступилась, открыв взгляду естественную изгородь из редкого блекло-зеленого кустарника. Белесо-желтый плющ серпантином обвивал каждую ветку.
Самый высокий рогач развел руки в стороны и… передо мной вырос… город. Я привстала, вдохнула, стараясь не разинуть рот.
Дома напоминали серые готические соборы – вытянутые, пустившие корни – вокруг каждого змеились десятки черных труб, исчезая в земле.
Настоящие каменные деревья с картины кубиста, с отрубленными кронами.
Жилища тонули в пышном кустарнике, траве в полчеловеческого роста. Они тянулись к окнам, царапали стены.
Как местные выбираются наружу? Как гуляют по низкорослым джунглям?
Ни дорожки, ни тропинки не пролегали между домами.
Стоп! А где магазины? Аптеки? Заводы? Офисы?
Привычных спутников поселений не было и в помине.
Будто местные не закупались, не строили, не ходили в гости.
Пока зазевалась, рогач дернул меня и отпустил. Я пролетела добрых метров десять. Думала, все, врежусь в один из замков и разобьюсь всмятку… Но вместо этого… пролетела насквозь. Вот тебе и на-а-а! Стационарный портал!
Я неслась внутри черного жерла пространственного коридора. Хм… Не встречала такого прежде.
Изнанка порталов похожа на радужный калейдоскоп, на худой конец зеркально-серебристая. Я же мчалась внутри гематитовой трубы. Стены ее бликовали, хотя вокруг не было ни единого источника света.
Не успела испугаться, меня выбросило наружу. Я проехалась по густому ворсу зеленого ковра, и затормозила – на сей раз без травм.
Вокруг появились знакомые рогачи…
Просторный зал легко вмещал толпу мужчин, и вместил бы еще столько же.
Гобелены на стенах напоминали средневековые. Только никаких цветущих лугов, густых лесов на них не выткали. Лишь странные символы, похожие на схематично нарисованных насекомых, ровными рядами спускались от потолка до пола.
– Ну что еще? – утробный рык раздался откуда-то сбоку. Толпа расступилась, пропустив еще двух рогачей.
Кожа первого поражала белизной слоновой кости. И лишь местами отливала охрой…
Второй же, напротив, казался металлическим из-за стального оттенка обнаженного торса, рук и лица.
Статью мужчины не уступали остальным, но сложены были гораздо гармоничней.
Неведомая раса напоминала мечты романисток об идеальном мужчине. Все «штампованные описания» альфа-самцов в одном флаконе.
Кубики пресса, бицепсы, трицепсы, шея – все выглядело пропорциональным, почти красивым, пусть и немного переразвитым.
Глаза бледнолицего чернели как ночь. Зрачок едва улавливался на фоне темно-коричневой радужки. Взгляд стального лучился лазурью, прозрачной и чистой, как утреннее небо.
Черты их лиц – куда более отточенные, чем у остальных, поражали идеальностью пропорций. В моем мире обоих сочли бы красавцами, разве только… рога нарушали впечатление.
– Ну и что это? – повторил бледнолиций. – Очередная жертва разлома? В общий подвал ее.
Стальной прищурился – в уголках глаз собрались морщинки, уголки губ приподнялись. Наши взгляды встретились, и рогач слегка подался вперед, словно заинтересовался, пожелал рассмотреть получше.
Его сосед, напротив, окатил пренебрежением – взглянул как на червяка, презрительно изогнул губы.
Когда-то, давно сердце зашлось бы от ужаса.
Где я? Что здесь делаю? В разломе есть миры? Что со мной сотворят неведомые рогачи – хозяева одного из них? В какой еще подвал засунут?
Вопросы прокрутились в голове, и вереницей ничего не значащих мыслей ушли на задворки сознания. Вина измотала, выжала, как лимон, почти лишила инстинкта самосохранения.
Сердце выдало пару тревожных ударов и забилось ровнехонько. Плевать! Я и так неживая. Мертвая душа, закованная в еще теплой, но вялой оболочке.
Халк, по традиции, схватил меня за руку и свирепо дернул. Я полетела вперед, но вдруг будто напоролась грудью на камень. Меня срикошетило. Ноги подогнулись, и я грохнулась бы на пол, если бы кто-то не подхватил подмышки и не поставил вертикально.
– Погоди! Она может сгодиться на… хм… усмирение разломных бурь… Или даже на добычу бриталлия, – услышала за спиной возглас стального.
Это его ручищи, словно и впрямь выкованные из металла, придержали меня за талию, горячее дыхание жарило шею. От стального пахло хвоей – едва уловимый аромат бодрил, прочищал голову.
Колени перестали подгибаться, и стальной отпустил. Торопливо отскочил в сторону и отвернулся, будто специально не глядя на меня.
– Ты думаешь? – бледнолиций поморщился и осклабился. – Возможно. Давай попробуем.
Я ничего не понимала, да и не хотела понимать. Убьют – черт с ним, к смерти готова давно. Затеют зверские пытки – уйду в себя, заглушу боль.
Но вместо этого стальной распорядился в сторону Халка.
– Тащи ее в покои для Вторых. Дай поесть, попить и пусть прислуга обработает раны. Я зайду позже – погляжу, что из нее может выйти.
Наши взгляды встретились вновь. На долю секунды в глазах стального промелькнуло то самое выражение… Так он смотрел на меня в первый раз – в уголках прищуренных глаз собрались лучи морщинок, уголки губ дрогнули, ноздри раздулись.
Стальной резко развернулся и заспешил прочь, прямо в стену. Шагнул в нее и… пропал. Тем же способом ушел и бледнолиций.
Еще один портал! Сколько же их тут?
Искра интереса мелькнула в мертвой отрешенности. Не доводилось мне встречать миры с множеством пространственных коридоров. Не схлопывающихся, стоит лишь выскочить наружу, постоянных… Может так подействовал на планету скачок сквозь Разлом?
– А, ну, пошли! – гаркнул в ухо Халк. Только сейчас, чуть высунув нос из глухой безучастности, поняла я насколько мерзкий у него голос. Будто металл сгибается и скрежещет.
Глазом моргнуть не успела, меня потянули в сторону, противоположную той, куда удалились стальной с бледнолицым.
…
Я едва успевала бежать за Халком – он грубо протащил меня по коридору и дернул в стену. Мы проскользнули сквозь портал как нож сквозь масло. Такого я еще не видела! Наверное, внутри Разлома пространственные коридоры работали как-то иначе.
– Хах, – плотоядно усмехнулся Халк. – А ты не робкого десятка. Рейн впервые пройдя сквозь стену чуть в обморок не грохнулась.
– Рейн? – сорвался с губ вопрос.
– Такая же, как ты, полукровка, – продолжал Халк, увлекая меня в другой коридор. – Великий Аллен послал несколько дочерей на Разлом. Одна слишком близко подошла к краю… Ты, видать, тоже, – он гоготнул.
– Нет, – заявила я так, словно мой нелепый поступок вызывал уважение. – Я прыгнула добровольно.
Халк резко затормозил… Набычился, дернул за руку, и она взорвалась резью. Я полетела назад, развернулась лицом с рогачу, и еле-еле остановилась неподалеку от него. Почему-то врезаться в Халка казалось худшим из зол, словно он весь соткан из липкой болотной жижи. Прикоснулась – и сразу тянет принять душ.
– Ты дура? Мы уже сто лет отсюда выбираемся. Вон Сьерра послал тебя на помощь Рейн, чтобы бриталлий добывать… А ты… – его пятерня сдавила локоть. Боль прострелила руку, отозвалась в плече, в пальцы словно иглы впились.
Я поморщилась – ни сопротивляться, ни спорить желания не возникло. Я просто стояла, недвижимо. Уперлась взглядом в гобелены на стенах – один в один как в зале, где встретила стального, и ждала.
– Чего молчишь? – возмутился Халк, встряхнул, толкнул, и я полетела на ковер. На редкость жесткий ворс продрал ноги даже сквозь лосины. Я еще раз поморщилась.
– Дура-а-а! Отвечай! – заорал Халк и замахнулся. Я закрыла глаза, ожидая смачного удара. Но его не последовало. Тишину пронзил крик Халка.
– Не надо! Сьерра! Пожалуйста-а-а!
– Еще раз ее тронешь, и я тебе руки выдеру с мясом, понял? – прорычал… стальной?
Я разлепила веки.
Сьерра, стальной, держал Халка за шею, на вытянутой руке, как мягкую игрушку. Тот потешно дрыгал ногами, махал руками и шипел. Изо рта вытекала мерзкая слизь – язык не поворачивался ее слюной.
– Ты меня понял, Мендра? – уточнил Сьерра таким тоном, что у меня мурашки высыпали на коже.
– Да-а-а-а, – еле прохрипел Халк.
– Прочь! – громыхнул Сьерра.
Легким взмахом руки отшвырнул Халка. Тот ошалело вытаращил глаза, пролетел через весь коридор – метров десять, не меньше – и гулко врезался в тупик. Стек по стене и присел, не решаясь подняться.
Стальной посмотрел на меня – в упор, не моргая.
– Ты в порядке? – уточнил, вскинув черную бровь.
– Д-да, – промямлила я, теряясь под его пристальным взглядом. Странное сочетание – черные кудри почти по пояс и глаза цвета неба.
– Давай руку, – Сьерра протянул пятерню. Я прикинула – две моих вместит или три?
Недолго помешкав, подала стальному ладонь. Он без видимых усилий поставил меня на ноги, и отстранился быстрее, чем выдохнула.
– Пошли, я сам тебя провожу, – произнес, метнув взгляд в Халка – он, кряхтя, поднимался с пола.
– Да ты не понял. Она сама прыгнула! Са-ма! – выкрикнул истошно.
– Я понял, – рыкнул Сьерра. – А ты меня?
– Понял, – Халк опасливо попятился и снова врезался в тупик.
– Пошли, – стальной приобнял меня за талию, и мы нырнули в еще одну стену.
Портал вывел в очередной коридор.
Стальной остановился, развернул меня и, прислонив к стене, окружил руками.
Наклонился к лицу так, что горячее дыхание щекотало нос, уставился, словно гипнотизировал.
– Не вздумай повторить попытку, – процедил то ли досадливо, то ли зло.
– Какую попытку? – попыталась я прикинуться дурочкой.
Какая ему разница? И с какой стати я должна слушаться черте-кого в черте-каком мире? Да и вообще…
– Ты меня прекрасно поняла, – отрезал стальной. – Не смей больше себе вредить!
– С чего бы мне тебя слушаться? – дух противоречия прорвался сквозь пелену безразличия. Я даже грудь выпятила.
Стальной скользнул по ней взглядом, задержался на талии, на бедрах и снова уставился в глаза.
– Я… сказал… не смей… больше… себе… вредить, – отчеканил медленно – с чувством, с толком, с расстановкой.
– Это потому, что я могу помочь выбраться отсюда? – уточнила я, с вызовом приподняв бровь.
– Да, исключительно поэтому! – выплюнул стальной, нахмурился и врезал по стене ладонями. Я вздрогнула от неожиданности.
– Ладно… не буду, – пообещала неохотно и не очень-то честно.
– Я прослежу, – будто прочитав мои мысли, прищурился Сьерра. – Идем, – потянул за руку в противоположную стену.
Мы молча проскользнули еще через три, оставив позади одинаковые порталы, и выпрыгнули в удивительной круглой комнате.
Я словно попала в планетарий или музей. На светло-розовых стенах, как медузы в аквариуме, неторопливо плавали изображения звезд и планет. Они сближались, отдалялись, встречались, расходились, менялись местами. За счет чего на поверхности, казалось бы, самого обычного камня, происходил парад космических тел, я не поняла. Но зрелище впечатляло. Глаз не оторвать.
Обычной трансляцией изображения и не пахло. Картинки вели себя, словно живые, их пути не повторялись.
– Хм… Нравится? – усмехнулся за спиной Сьерра.
– Ничего, – пожала я плечами.
– Как звать-то тебя? – голос его зазвучал мелодично, почти вкрадчиво.
– Неважно, – отмахнулась я и тут же оказалась прижата к одной из чудо-стен. Мощные руки уперлись в плечи, почти обездвижили.
– Ты будешь нормально отвечать? – вспыхнул стальной, вновь гипнотизируя прищуренными лазурными глазами. Ноздри его раздувались, губы сжались в тонкую полоску.
– А если не буду, то что? – снова дух противоречия рвался изнутри. Откуда он? Да еще такой силы? Я столетия не чувствовала ничего, кроме бремени пережитого, обжигающего внутренности стыда и… пустоты. Точно я пластиковая кукла. И в теле, руках, ногах и голове только воздух.
– Ничего, – он отпустил меня, отступив на шаг. – Ничего, – голос звенел как прежде – резко, недружелюбно. Мягкие, сладковатые нотки пропали. Черные брови рогача сошлись на переносице. – В соседней комнате живет Рейн, будешь и ты. Она все объяснит. Я буду инспектировать вашу работу. С остальными познакомишься на ярусах.
Сьерра шагнул к стене, к уже знакомому мне порталу. Но вдруг передумал. Развернулся, в два шага сократил расстояние между нами до ничтожного, наклонился, едва не касаясь носа своим.
– Почему ты такая ершистая? – просипел в лицо. Я вздрогнула – горячая ладонь легла на талию. Если бы Сьерра выпрямился, перед моими глазами очутились бы литые грудные мышцы.
– Потому что… Да отстаньте уже от меня, – бросила ему в ответ.
Должно быть не каждая первая, угодив в мир Сьерры, с непонятными расами и еще более загадочными правилами, рисовала бы так дерзить. Тем более, стальной – уж точно не простой рогач. Халк всерьез его боялся. Да и силищи Сьерре не занимать. Я же по-прежнему не испытывала ничего. Ни-че-го. Будто чувства умерли, вместе с последними моими нечаянными жертвами, и похоронены глубоко под землей.
Лишь иногда внутри вспыхивало пламя непослушания. Глупое, никому не нужное, опасное. А, может, поэтому и вспыхивало? Может подсознательно я нарывалась на то, чего не добилась прыжком в Разлом?
Сьерра провел рукой от талии к груди. Остановился.
– Как тебя зовут? – спросил опять – тембр голоса едва уловимо изменился. Чуть понизился, сильнее осип, заметно смягчился.
– Не скажу! – выпалила я. Нарывалась? Возможно. В голове царила путаница, в эмоциях – холод, и только эти вспышки противоречия горячили кровь.
– Ладно, – покачал головой Сьерра. Мне показалось или он вздохнул? – Будешь Пламя.
– Почему? – крикнула я в спину стальному – он ни с того, ни с сего, ринулся в портал.
– Догадайся, – донеслось в опустевшей комнате.
Я тряхнула рыжими локонами до пояса… Наверное из-за этого.
Глава 2
(Сьерра)
Зачем Рэсс потащил меня поглазеть на очередную жертву Разлома? Чертов любитель новенького! Будь ты проклят!
Я метался по комнате, награждая Второго вождя все более хлесткими эпитетами.
Льенны испокон веков выбирали двоих, чтобы правили в связке.
Древние вожди говорили: у льенна две руки – одна думает, вторая – делает.
Думаю все чаще я.
Нас угораздило свалиться в Разлом, но традиции не поменялись. Только законы ужесточились. Да и сами мы озверели. Разве триста лет назад добродушный, неуклюжий Мендра поднял бы руку на женщину? Уверен, что нет.
Любителей глумиться над слабыми среди нас хоть отбавляй.
Один Рэсс чего стоит. Сколько раз я оттаскивал Второго от любовниц, изувеченных и полуживых! Ладно, он образумился и бьет лишь слегка. Так теперь и Мендра туда же. Годы в Разломе, в ожидании кого ОНО заберет сегодня, искалечили его психику.
Да и мою, чего греха таить. Я легко спустил бы на тормозах издевательства над девчонкой. Пусть мужики отведут душу, покуражатся. Но… Надо же было обернуться и посмотреть на нее!
Вот не было у меня проблем! Чертов дурак!
Сначала я уставился ей в глаза… Эти два коричнево-рыжих омута – золотистых, глубоких. И я ушел ко дну. Словно не взгляд поймал, а в озеро нырнул.
И ладно бы только это… Мне же потребовалось пройтись взглядом и по фигуре рыжей бестии. Мужское любопытство, будь оно трижды проклято.
Изгиб талии, пышные бедра, грудь… Будто последний раз имел женщину лет сто назад. Свободные брюки стали до боли тесными. Аж промежность свело. Но мне и этого показалось мало! Я вгляделся в лицо рыжей бестии. Эти дочери восьмимерных аджагар! Вечно у них лица красивых девочек… почти без морщин… с гладкой кожей… На Рэйн я наудивлялся, налюбовался. Но отчего-то ее лицо, лицо Пламени подожгло изнутри. Словно на пожаре, в дыму, я горел и задыхался. Туман стоял в голове – мысли растворились в нем, а образы вспыхнули с новой силой.
Голая Пламя, в моих руках… ее тонкие пальцы скользят по моим плечам… зарываются в волосы…
Как я за считанные минуты вообразил все это?
Я не мог позволить обидеть ее… Еле заставил себя уйти… Охладиться получалось плохо. И я устремился на третий ярус.
Думал, схватить какую-нибудь красотку, иметь часами, пока не полегчает. Но… что-то заставило меня вернуться. Даже не так – последовать за Медрой. Ладно, успел удержать его от побоев Пламени. Еще немного и не простил бы себя.
Как за секунды рыжая чужачка стала так важна мне, так небезразлична? Расскажи другие – не поверил бы. Когда Медра занес руку над Пламенем, казалось, сам схлопочу по морде. Черт! Я попал!
А потом она дразнила, брезгливо шипела в лицо… И ни разу, ни разу не проявила ни малейшего интереса. Не взглянула с любопытством, пока я изнывал изнутри от ее пламени.
В паху свело. В отчаянном желании избавиться от тягостного ощущения, я рванул на третий ярус.
Столетьями моя жизнь подчинялась одной цели – выбраться из бреши, покинуть прОклятое место.
Мы жили в Разломе, словно в брюхе чудища. Оно поглощало нас, рвало на клетки, на атомы, как монстр стремилось переварить добычу.
И вдруг… Откуда ни возьмись выросла вторая цель. Обладать этой женщиной. Той, для которой даже смерть милее меня. Отличный выбор! Куда уж лучше! Девки с третьего млеют, извиваясь в постели вождя. Ждут, предлагая себя в любом виде и позе. Как жену, помощницу по хозяйству, лекарство от перевозбуждения. Но мне понадобилась та единственная, в чьем взгляде только яд и презрение. Для которой я, льенн, наверняка, сродни адскому демону. Ведь так нас люди обозвали?
Мы посещали их планеты в разных Вселенных. Десятки, сотни клонов Земли. Как грибники тщательно и осторожно собирали энергетические нити. Ученые мужи других рас называют их силовыми полями.
Из них древние мудрецы ткали порталы. Искусственные проходы в пространстве – универсальные двери из замка в замок, с полюса на экватор, из мира в мир. Мы не полукровки, не аджагары но кроить их умеем.
Древние вожди любили сравнение.
Египетские пирамиды стоят на поте, крови, костях рабов. Тех, что волокли на своем горбу непомерные тяжести, складывали их под палящим солнцем во славу Фараона, наместника богов.
Щелчок пальцев Мага Высших миров – и десятки точно таких же сооружений в мгновение ока вырастали из земли.
Так и у нас с аджагарами и полукровками. Кому – годами корпеть в поте лица, кому – лишь бровью повести.
Добравшись до женских комнат, я резко притормозил.
Вспыхнуло запоздалое желание вернуться к себе. Но меня уже застукали.
Комнаты третьего этажа, расположенные по периметру круглой площадки, вдруг напомнили клетки вокруг амфитеатра.
Из одной выскользнула Азетта. Статная льеннка, с ярко-серебряными рогами под цвет волос. Мы встречались. Ну как встречались. Скорее удовлетворяли похоть друг друга. Что, учитывая страстность льеннов, немаловажно.
Мой взгляд скользнул по телу любовницы. Грудь колесом, бедра тяжелые, ноги короткие. Где талия? Лицо Аз показалось мне грубым, словно неряшливый скульптор отбил куски камня, а заровнять поленился. А ведь еще вчера она представлялась красавицей.
Сиреневые лосины и топик из полупрозрачной ткани делали кожу Аз чуть менее серой. Да что такое-то? С каких пор меня отвращает цвет кожи собственной расы?
Упорно, нахально стояла перед глазами рыжая бестия. Ее мраморная кожа, огонь, что запутался в волосах, осиная талия. Кажется, согни ее – сломается.
Черт! Я развернулся на пятках и сиганул в портал. И даже там меня преследовал приторно-сладкий, сильный запах духов Аз. Я не жаловал его и прежде, но сейчас он прямо-таки бесил.
От рыжей пахло свежестью, прохладой – не студеной, приятной.
Свежестью, какую дети, нагулявшись вдоволь, приносят в дом.
Мне почему-то ужасно хотелось удержать этот запах внутри, оставить его себе, присвоить.
Я кожей чувствовал недоумение Аз. Мне донесли – любовница еще долго стояла посреди холла.
И вновь я метался в своих покоях, не зная – куда себя деть.
В паху вздрагивала тяжесть, брюки причиняли боль. Глупая память продолжала выстреливать образы.
Пламя, прижатая к стене. Между талией и камнем пальца три, не меньше. Мои ладони на ее плечах, пальцы задевают грудь. Я зарычал. Затряс головой.
Ее голос… звенит колокольчиком… Высокий, чистый… Ее возмущение. Заводит больше, чем томные приглашения Аз. Проклятье! Надо избавиться от этой картинки.
Заскочив в кабинет, я всем весом плюхнулся в кресло. Видавшее виды алое сиденье ворчливо заскрипело.
Кресло с непромокаемой обивкой досталось мне от деда и пережило ссылку в Разлом. Теперь и ему не повезло.
Я неряшливо расшвырял карты по столу. По гладкой деревянной поверхности бумага скользила как по льду. На внушительной столешнице не теснились бы две карты со среднего льенна размером. А еще там отлично разместилась бы… Пламя… и… Я затряс головой, вздрогнул от спазма в паху… Ну о чем опять думаю?
ОНО! Вот куда планировал направить шальные мысли!
Утром я пытался рассчитать – куда нагрянет ОНО в следующий раз.
Энергетическая мразь, в путах которой материя переходит в чистую энергию, нападает по странной схеме. Я заметил это века назад.
ОНО никогда не охотилось в одном месте дважды.
Старую жертву и новую неизменно разделяли километры.
Соединив все точки атак воедино, я с удивлением обнаружил, что… на карте ощетинилась пентаграмма. С тех пор, на ней появилось уже четыре таких же. Пятиконечные звезды в точности повторяли друг друга размерами и длиной лучей.
ОНО напало еще пять раз.
И, судя по местам атаки, новая, скорее всего, случится… Проклятье!
Ну да. Беда не приходит одна.
Упорно гоню рыжую бестию из мыслей, а она как бумеранг. Издевается, заводит. И… новое нападение ОНО тут как тут. Я проверил чертеж еще раз. Точно! Ждем тварь возле главного замка. Совсем рядом. Не дай бог еще рванет к месторождению бриталлия… Проклятье!
Я не пущу туда Пламя! Пусть ненавидит меня в другом месте. Девчонка ищет случая покончить с собой? Вот черта с два! Я ударил кулаком по столу. Тот затрещал, жалобно скрипнул. Как же некстати ОНО подобралось к нам, к месторождению.
Придется подключать Бэррейна. Человека-который-не-может-умереть. Как Дэсс, охранник Разлома. Тот самый Дэсс, который не уследил, и наш мир ухнул в черную дыру во времени и пространстве. Но я не в обиде. Заметил бы он и что с того? Ни аджагарам, ни Великому Аллену Разлом не по зубам. Они из кожи вон лезут, нейтрализуя брешь… А она, словно надсмехаясь, вновь и вновь пожирает миры. Почему? Неизвестно. Льеннам крупно повезло – уродились на планете невдалеке от Разлома. И это решило нашу судьбу.
Но хуже всего другое. Аджагары и полукровки свято верят – «за Разломом» жизни нет. Никому и в голову не придет, что мы не погибли, не распались на атомы.
Всеми забытые льенны. Нас бросили в Разломе, считая умершими. Надежда лишь на собственные силы. И мы нашли бриталлий, добывали его годами, приближая заветный день скачка наружу. Вот только для управления минералом нужны хотя бы две полукровки. Айшары или араччи. Как раз второй нам и не хватало. Конечно, уверенности никакой. Но надежда есть.
А вот у меня… В груди предательски заныло. Там, где раньше яростно колотилось только от злости на безвыходность нашего положения. А еще на Рэсса… Дурак привык вымещать ярость на судьбу на беззащитных. Теперь и Мендра туда же. Дурной пример заразителен.
Как там говорят люди? Рыба гниет с головы? У нашей рыбы их две… Но от этого не легче.
Я снова потряс головой. Там царил ужасный бардак, хоть убирайся с тяжелой техникой. Пламя… свалилась же с неба рыжая бестия. Ну не могу я оставить ее в покое. Не могу отказаться от попытки разжечь в девчонке хотя бы искру того огня, что опалял меня изнутри.
Шанс выбраться с ее же помощью… Бриталлий…
Бэррейн.
Хватит ли сил у него ощутить минерал? Все ж таки, неумирающим достался малюсенький клочок ауры аджагар. Как? Никто не знает. Аджагары утверждают, что с их матерями не спаривались. Помнится, эти экспериментаторы-создатели новых видов предполагали, что среди предков Бэррейна и Дэса затесалась полукровка. Но их аджагары строго отслеживали. Всех до единой. «Неучтенная» араччи или айшара или та же нишати сродни мифу. Не стыкуется.
Бэррейн слабо, но чуял бриталлий. Куски минерала, что пролегали на поверхности скального камня или вблизи нее. Надеюсь, его хилых способностей хватит, чтобы прикрыть Пламя. Послать туда Рейн – не шибко разумная идея. Кто еще, кроме айшары, поймет другую айшару? Кто еще кроме женщины выслушает и поймет другую женщину? Чтобы Пламя жила, надо «подсунуть» ей подругу, полукровку. Родственную душу, понимающую.