Захват с прикрытием

– Разрешите, товарищ генерал?

– Заходи, Логинов, заходи, – кивнул замдиректора ФСБ. Сказав еще пару фраз в телефонную трубку, он опустил ее на рычаг: – Садись, полковник. Ну как, отдохнул?..

– Да вроде того, – кивнул Виктор. Он только сегодня вышел на работу из отпуска.

То, что его сразу через голову непосредственного начальства выдернул к себе замдиректора, ничего хорошего не предвещало. Поэтому Виктор был внутренне собран и готов к любым неожиданностям. Замдиректора это тонко почувствовал.

– Что-то ты понурый, полковник. Не задался отпуск, что ли?

– Да нет, товарищ генерал. Отпуск задался, – одними уголками губ улыбнулся Виктор. – Просто я думаю, какой вы мне сюрприз приготовили на этот раз…

– Силен, бродяга, – тоже улыбнулся замдиректора. – Ну, раз ты такой умный, то неофициальную часть беседы вроде расспросов о рыбалке, шашлыках и курортных романах я опускаю. И сразу перехожу к официальной… – Тут замдиректора стер улыбку с лица. – Сперва хочу сообщить тебе, что за проведение операции в Одессе ты представлен к ордену. Вывезенный тобой с Украины чеченский боевик Вахид Елхоев дал ценные показания. Он и Лечи Абдарханов работали в Одессе по заданию МАБМ…

– Международной ассоциации братьев-мусульман?

– Да, – кивнул замдиректора. – МАБМ, в отличие от Аль-Каиды, не стремится к широкой известности и не рекламирует свою деятельность. Но в то же время МАБМ причастна практически ко всем громким терактам последнего времени. По сути, Аль-Каида и МАБМ – это два отделения глобальной мусульманской террористической сети. Только Аль-Каида поставляет исполнителей и делает громкие заявления для прессы, а МАБМ тихой сапой готовит необходимую инфраструктуру для проведения терактов и налаживает каналы финансирования. Именно поэтому о МАБМ так мало известно, хотя эта организация представляет ничуть не меньшую опасность, чем Аль-Каида. Благодаря тебе нам впервые удалось выйти на эмиссара МАБМ. Это арабский дипломат, по заданию которого чеченцы работали в Одессе…

– Его установили?

– Да, – кивнул замдиректора, – хотя это было непросто и потребовало много времени. Вахид Елхоев ведь был простым исполнителем, и все контакты с эмиссаром МАБМ поддерживал Лечи Абдарханов, которого ты, Логинов, ликвидировал…

Виктор почувствовал в словах замдиректора невысказанный укор и не сдержался:

– Извините, конечно, товарищ генерал, но если бы я его не ликвидировал, то рынок «седьмой километр» под Одессой превратился бы в братскую могилу…

– Да никто тебе ничего и не говорит! – чуть раздраженно оборвал Виктора замдиректора. – Но дело в том, что мы собирались взять этого дипломата-террориста в разработку и попытаться выйти через него на верховые звенья МАБМ.

– И что?

– А то, что пока мы его устанавливали, он навострил лыжи с Украины. Зовут его Фархад аль Латиф. В Одессе он работал третьим секретарем консульства. Сейчас уже сдает дела своему преемнику. И через неделю отбывает домой, якобы в связи с какой-то открывшейся болезнью для детального обследования и лечения…

– Видимо, руководство МАБМ решило перестраховаться, – предположил Виктор.

– Или отзывает Латифа за провал задания, – хмуро сказал замдиректора ФСБ. – Судя по тому, что до сих пор о МАБМ так мало известно, порядки у них строгие. Не исключено, что сразу по возвращении на родину его ликвидируют. И все концы в воду. Понимаешь, полковник? – пристально посмотрел замдиректора на Логинова.

– Вполне возможно, – кивнул Виктор. Потом вздохнул и спросил: – И что?

– Мы этого допустить не можем! – сказал, как отрубил, замдиректора. – Поэтому вчера директор ФСБ лично согласовал этот вопрос на самом верху. – Тут взгляд генерала уперся в потолок. – И получил негласную санкцию…

Логинов вздохнул снова и голосом висельника спросил:

– Санкцию на что, товарищ генерал?

– Конечно, на тайную экстрадицию Фархада аль Латифа в Россию! И поручить это ответственное задание мы решили тебе, полковник!

Логинов вздохнул в третий раз, очень глубоко, потому что ему страшно хотелось выматериться. Было похоже, что руководство ФСБ спало и видело его, Логинова, в украинской тюрьме. Виктор только благодаря счастливой случайности вырвался с Украины после выполнения задания по нейтрализации чеченских боевиков Лечи Абдарханова и Вахида Елхоева. И снова его посылали в пекло…

– Ну, что молчишь? – несколько удивленно, так, словно бы Логинов должен был прыгать на стуле от радости, посмотрел на Виктора замдиректора.

– Кхм-м, честно говоря, товарищ генерал, не знаю, что и сказать.

– И что, даже никаких соображений нет? Как-то на тебя, Логинов, отпуск разлагающе подействовал… – сокрушенно покачал головой замдиректора.

– Да нет, товарищ генерал, отпуск на меня подействовал нормально. Я просто пытаюсь вспомнить, сколько на мне с прошлого визита на Украину уголовных статей висит. Если к ним добавить еще похищение диппредставителя – а это по всем правовым нормам есть не что иное, как откровенный терроризм, – то сидеть мне в образцово-показательной колонии имени Януковича до конца жизни, не меньше…

– Логинов, – проникновенно посмотрел на Виктора замдиректора, – ты что думаешь, ты один такой умный, а все остальные так – погулять вышли? Я, конечно, тоже много пива пил в студенческие годы – не буду говорить с кем, – но преподаватели у нас хорошие были. Так что лекций мне по уголовному праву тут читать не надо! Понял?

– Так точно, товарищ генерал! – поднялся было на ноги Виктор.

– Да сиди ты, чего вскочил?.. Или ты думаешь, руководство не понимает ситуации? Ежу понятно, что снова посылать тебя на Украину крайне нежелательно… И не послали бы, если бы ты взял Лечи Абдарханова живым. Но сейчас ситуация сложилась просто критическая. По времени, я имею в виду. Посылать кого-то другого в Одессу – не меньший риск, поскольку человек не владеет обстановкой. А ты на этот раз будешь чувствовать себя там как рыба в воде…

– До первого постового милиционера, – хмуро сказал Логинов.

– Что?..

– Говорю, до первого постового милиционера, товарищ генерал. Или до первого бандита. У них ко мне тоже претензии имеются. И немалые…

Генерал крякнул, потом потянулся к графину и набулькал себе воды. Отершись платком, он сказал:

– Не зли меня, Логинов, ладно? Я все понимаю, но решение принято. На самом верху. Так что переиграть ничего уже нельзя. Операции присвоено кодовое название «Лейли экспресс»…

– Как-как?

– «Лейли экспресс», Логинов. «Лейли» по-арабски означает «ночной».

– А «экспресс» что означает?

– «Экспресс», Логинов, это «экспресс».

– И при чем тут экспресс?

– При том, чтобы никто не догадался, потому что операции присвоена высшая степень секретности! Достал ты меня, Логинов, в следующий раз в отпуск пойдешь года через три, я за этим лично прослежу! Понял?

– Так точно!

– Тогда свободен! В детали операции тебя введет мой помощник, он ожидает в приемной. Связь с центром только в самом крайнем случае и только лично со мной! Выполнишь задание, я, пожалуй, забуду, как ты мне только что хамил. Ну а, не дай бог, провалишься… – вздохнул замдиректора, – не дай бог, провалишься, Логинов, тогда будем думать, как тебя из украинской тюрьмы вытаскивать. Но ты на это лучше не рассчитывай, у нас отношения с Украиной сейчас хуже некуда. Так что ты постарайся не провалиться. В общем, удачи тебе, полковник! Жду от тебя только хороших новостей!

Большое здание Управления службы безопасности Украины по Одесской области выглядело весьма помпезно. Двое унылых милиционеров с дубинками привычно торчали по его углам, отпугивая бомжей и мелких торговок.

Павел Момот задумчиво курил, глядя в окно на Еврейскую улицу. Кабинет начальника управления «зет» находился на третьем этаже. Момоту было тридцать пять, он был одним из самых молодых полковников СБУ. Кличка у него была Мамонт, хотя в облике Павла абсолютно ничего от доисторического монстра не было.

Наоборот, это был моложавый, стройный, спортивного телосложения мужчина среднего роста. Правда, его светлые волосы в последнее время стали заметно редеть, но Павел по-прежнему нравился женщинам и в целом выглядел хоть куда.

Настроение у Мамонта было неважное. Дело было не в женщинах и даже не в работе. Дело было в общей обстановке в стране. С учетом того, что осенью должна была стартовать кампания по выборам в парламент, можно было ожидать новых катаклизмов. И втягивания СБУ в политические дрязги и разборки. Пока что Мамонт умудрялся оставаться в стороне от «заказных» кампаний. Но с приближением выборов ставки возрастут многократно. И его почти наверняка попытаются превратить в политического киллера – благо не замешанного в коррупции политика в Украине отыскать трудно. А раз так, то будут и заказы – накопать что-нибудь под того, замарать этого, искупать в дерьме тех…

Невеселые думы Мамонта прервал писк коммутатора. Звонил по прямому телефону начальник областного управления. Сняв трубку, Мамонт доложил:

– Слушаю, товарищ генерал!

– Зайдите, полковник!

– Есть!

Опустив трубку на рычаг, Мамонт негромко сказал:

– Началось, что ли?.. Ох, житие мое, житие… Не дадут до пенсии доработать, наверное, придется-таки в банк подаваться, буржуйские бабки от трудового народа охранять…

– Здравия желаю, – поднялся навстречу Логинову в приемной замдиректора ФСБ довольно полный мужчина лет шестидесяти пяти.

– Здравия желаю, – пожал протянутую руку Виктор.

– Следуйте за мной, – кивнул мужчина и направился к одной из дверей большой приемной.

К удивлению Виктора, за этой дверью оказался еще один коридор. Не тот, по которому Логинов всегда проходил к замдиректору, а тайный, о существовании которого знали, видимо, всего несколько человек. Что ни говори, а Лубянка умела хранить свои секреты – даже от сотрудников, работавших здесь всю жизнь…

Шедший впереди Виктора пожилой мужчина был одет в неброскую куртку и уже слегка помятые брюки. Рубашка была без галстука. Лицо у мужчины было невыразительным, но добродушным. В общем, походил он на какого-нибудь вышедшего на пенсию учителя. Ни дать ни взять – такой себе безобидный ботаник-пенсионер…

Но впечатление это было очень обманчивым. Добродушный с виду мужчина был опаснее гремучей змеи и коварнее арабского террориста. Он не представился, и это, видимо, не было случайностью. За жизнь у него было столько разных имен, что он, пожалуй, уже и не помнил, как его зовут на самом деле.

Логинов слышал об этом человеке, но видел его впервые. Это был легендарный Скорпион. Ветеран спецслужб, уникальный специалист по спецоперациям и ликвидациям, подчинявшийся непосредственно председателю КГБ. Когда-то на Лубянке даже была такая шутка: «Если к вам в резидентуру едет Скорпион, значит, ждите национального траура». Логинов слышал, что Скорпион еще в 91-м вышел на пенсию. Но, видимо, руководство посчитало, что оставлять его совсем без работы не стоит…

– Глаз меня выдал, да?! – вдруг оглянулся на ходу ветеран.

– Какой глаз?.. – попытался изобразить удивление Виктор, но сфальшивил.

Скорпион застал его врасплох и, явно довольный собой, констатировал:

– Не та у вас, молодых, подготовка. Я бы тебя, Логинов, за кордон на задание не послал. Ну да что с тебя взять, ты же из «Альфы», а работать под прикрытием – это совсем другое…

Логинов только плечами пожал – сказать было нечего. Правый глаз Скорпион потерял на задании. Каком – никто не знал. Но говорили, что с выколотым глазом Скорпион закончил работу и даже кровь за собой вытер. Именно по глазному протезу Виктор и догадался, что перед ним Скорпион. А тот это сразу почувствовал. Школа…

– Тут пришла директива из Киева, – сообщил начальник областного управления Мамонту, показывая скрепленные степлером листы – штук двадцать.

«О боже, – подумал Мамонт, – расстрельные списки, что ли? Уже?..» Но вида не подал. Наоборот, обозначил на лице неподдельный интерес. Мол, очень кстати, а то я без директив из центра уже и жить не могу, прям извелся весь в ожидании…

Приемчик, конечно, был дешевый, но на начальство действующий безотказно. Потому как оно, начальство, при виде такого лица поневоле теряет бдительность, и тогда ему намного легче вешать лапшу на уши…

– Ты о единой электронной информационной базе слышал? – спросил генерал. – На основании которой должны быть выданы паспорта нового образца.

– Это та, под которую МВД миллионы выделили, а они куда-то подевались? – спросил Мамонт.

– О ней самой, – кивнул генерал, явно обрадованный такой осведомленностью подчиненного. И даже перешел на «ты»: – Как раз о ней и идет речь в директиве, Паша. Деньги сейчас прокуратура ищет. А все наработки пока решили передать нам. СБУ то есть. Для практической оценки, так сказать.

– А там есть что оценивать? – удивленно спросил Мамонт. – Я слышал, что базу только начали «забивать».

– В масштабах Украины – да. А вот Киев и Киевская область охвачены почти на сто процентов. А Одесская область процентов на восемьдесят. В общем, держи. Я отписал бумаги тебе, ты парень в компьютерах продвинутый, изучишь и доложишь свои соображения. А там подумаем, как это реализовать на практике. Понял?

– Так точно! – радостно сказал Мамонт, поднимаясь.

Его худшие опасения на этот раз не подтвердились. Информационные технологии он любил и в отличие от своего начальства знал в них толк. Кроме того, что это было Мамонту просто интересно, он еще получал отличную возможность в будущем ссылаться на страшную занятость и таким образом «косить» от участия в «заказухе». Так что директива пришлась Мамонту очень по душе…

– Заходи, – кивнул Скорпион.

В конце тайного лубянского коридорчика располагалось аж три двери. За одной из них оказалась довольно просторная комната. Очень скромная – без офисных наворотов и евроремонтов. И без окон.

– Это мое логово, – предвосхитил догадку Логинова помощник замдиректора. – Вернее – нора, поскольку скорпионы-пенсионеры не любят света.

– Очень уютно, – кивнул Виктор, осматриваясь в поисках пепельницы.

– Я сам уже не курю, – снова угадал его мысли Скорпион, – но пепельницу еще держу. В столе. Сейчас достану.

Выставив Виктору пепельницу, Скорпион снял куртку, повесил ее в шкаф, потом прошел за стол и уселся на старомодный стул. Облокотившись и сцепив руки в замок, он вперился в Логинова своим единственным глазом и после паузы проговорил:

– Ну, что я тебе скажу, Логинов. Задание у тебя детское. Я бы этого Фархада аль Латифа умыкнул средь бела дня прямо посреди Дерибасовской. И никто бы ничего не заметил… Но мне за границу выезд заказан. До конца дней. Я даже когда на рыбалку в ближнее Подмосковье выбираюсь, за мной две машины с оперативниками ФСО тащатся.

– Наверное, вы знаете что-то такое, – с улыбкой пожал плечами Виктор.

– Я знаю достаточно, чтобы переписать учебник новейшей истории…

– И что, не хочется поведать правду в мемуарах?

– Не хочется, – серьезно сказал Скорпион. – Потому что есть вещи, которые не должны всплыть никогда. Конфуций как-то сказал: «Узнав правду утром, вечером можно умереть».

– Я знаю, – кивнул Виктор. – Мрачноватая мудрость.

– Но очень верная… Ты должен сделать все так, чтобы никто даже не догадался, куда подевался этот Фархад. Понимаешь?

– Само собой.

– Да ни черта ты не понимаешь! – вздохнул Скорпион. – Я смотрел твой отчет об операции с чеченскими боевиками…

– И что?

– Ты Рэмбо, Логинов, спецназовец. Варвар, одним словом. То же самое можно было сделать тихо и спокойно.

– Навряд ли, – обиделся Виктор. – У меня не было времени на подготовку.

– Дело не во времени. Дело в подходе. Спецоперация – это как хирургическое вмешательство. Если ты специалист, то ты одним коротким выверенным движением отсекаешь опухоль, и все. А если ты коновал, то ты по ходу почикаешь скальпелем все, что под руку попадется. Это ты и сделал прошлый раз в Одессе. В общем, я решил, что на этот раз тебя лучше от активных действий отстранить…

– Это как?

– А очень просто. Независимо от тебя в Одессу уже отправились двое спецов из центра «С».

– «Вымпеловцев»?

– Да. Причем ты с ними в непосредственный контакт входить не будешь. Просто в час «х» они получат от тебя условный сигнал. И «сделают» этого дипломата…

– И даже в случае, если я провалюсь, им ничего не угрожает, да?.. – прищурился Логинов. – Правильно?

– И где вас только учили… – сокрушенно покачал головой Скорпион. – Нет! Неправильно! В случае, если ты провалишься, ты подашь им другой условный сигнал. И они тебя моментально выдернут и переправят в безопасное место… Ладно, Логинов, оголяй свой мощный торс, пошли краситься. Пока будешь сохнуть, я тебя введу в план операции. Потом сфотографируем тебя на паспорт, и вперед. Билет на самолет тебя ожидает в аэропорту…

Изучив директиву, Мамонт не стал откладывать дело в долгий ящик и сразу позвонил начальнику управления:

– Это Момот, товарищ генерал. Мне понадобится системный администратор…

– Не понял? Бордель, что ли, под прикрытием собрался открывать? – не сразу въехал в тему замороченный начальник.

– Да нет, товарищ генерал! Это по поводу запуска терминала единой электронной информационной базы, по директиве!

– А-а… А по-русски ты можешь выражаться?

– Так точно! Могу, товарищ генерал. Мне нужен прикомандированный программист в количестве одна штука. Мощный компьютер тоже в количестве одна штука…

– Вот так бы сразу и сказал! Что еще?

– Ну и «шнурки», товарищ генерал, метров пятьдесят, чтоб с запасом.

– Не понял. А это еще зачем?

– Извиняюсь! Я имел в виду кабели для подключения компьютеров к сети.

– А, понял! Хорошо, я сейчас позвоню, дам команду. А ты организуешь приказы сам!

– Добро, товарищ генерал!

Двадцать минут спустя Мамонт уже открыл дверь в небольшой кабинет, в котором ютилась группа майора Петрова.

– Товарищи офицеры! – скомандовал тот.

Двое подчиненных майора и он сам встали по стойке «смирно». Мамонт вошел и кивнул:

– Вольно, орлы! Димон, заходи!

Из коридора в дверь просунулся молодой человек с печатью компьютерного гения на бледном челе и в очках. Под мышкой он держал внушительных размеров компьютерный системный блок.

– Это лейтенант Фокин! – представил молодого человека Мамонт. – Будет прикомандирован к нашему отделу вплоть до особых распоряжений. Так что прошу любить и жаловать… Не слышу!

– Мы просто в восторге! – мрачно произнес Петров, оглядывая Фокина. – К счастью, у нас как раз есть свободный подоконник, так что проходи смелее, лейтенант, располагайся, заодно и чаю попьешь…

– Отставить подоконник! – скомандовал Мамонт. – Довожу до сведения всех, что лейтенант Фокин ценный работник умственного труда, я его едва вырвал у непосредственного начальства, с большим скандалом. Поэтому в темпе освободите вот этот стол, майор…

– А я где буду сидеть? – круглыми от удивления глазами посмотрел на Мамонта Петров.

– Вам, майор, как оперативному работнику сидеть вообще-то не положено. Вам положено все время находиться в движении.

– Да пожалуйста! – начал собирать свои вещи явно обиженный Петров. – Я не против! И даже за! Только не требуйте от меня отчетов, потому что писать мне их теперь негде!

Мамонт пропустил слова Петрова мимо ушей. Повернувшись, он кивнул Фокину:

– Ставь блок. Вот тебе два помощника. Бери их и дуйте за остальным. И чтоб до обеда компьютер был уже подключен. Я лично проверю. Задача понятна?

– Так точно…

– Тогда вперед. Помогите Фокину перебраться, – кивнул Мамонт оперативникам.

Когда троица вышла, Мамонт посмотрел на надувшегося Петрова, который, громко сопя, в темпе освобождал ящики стола.

– Не спеши, успеешь…

Петров не ответил. Мамонт ухмыльнулся и присел на соседний стол, прикурив сигарету.

– Темный ты человек, Петров.

– Это типа, что я не понимаю значения компьютерного прогресса?

– Это типа, что ты не понимаешь значения тайных чисел.

– Это каких?

– Завтра у нас какое число?

– Ну пятое…

– Не ну, а пятое.

– Ну и что?

– А то, что пятого у нас плановый комиссионный обход по пожарной и прочим безопасностям.

– Ну и что?

– А то, что вы здесь набьетесь, как сельди в бочку, и будете изображать мозговую атаку на компьютер. И накурите побольше, понял?

– И что? Мне влепят выговор за курение в неположенном месте? Или заставят выставить столы в коридор?

– Ни то, ни другое, Петров. Поскольку наше управление будет внедрять тут ценную директиву из центра, генерал нас в обиду не даст. А я под это дело наконец вырву у управления «ка» соседний кабинет, который за стенкой. Хватит им жировать по два следака в кабинете, пусть уплотняются ради технического прогресса…

– А что, это может выгореть!

– Это выгорит обязательно!

– Ну, шеф, ну, голова! – произнес Петров, оглядываясь в тесной комнатушке.

– Только не нужно целовать меня в плечо через промокашку, – сказал с улыбкой Мамонт, поднимаясь. – Я этих нежностей не люблю с детства. Короче, Фокина не обижать и оказывать ему всемерную помощь. А я перед обедом еще загляну. Вот так, Петров! Бывай, не кашляй!

– Радикальный черный цвет, – сказал Скорпион, беря с полки тюбик с краской для волос.

– С зеленым оттенком? – ухмыльнулся Логинов.

– Зачем с зеленым, с нормальным. Это же не контрабанда с Большой Арнаутской. Это, Логинов, фирменный продукт лаборатории КГБ. Для себя берег, от сердца отрываю… Чего встал? Мочи в темпе голову!

Санузел, примыкавший к кабинету Скорпиона, был довольно просторным, но слишком старомодным. Глядя на громоздкую сантехнику, можно было предположить, что здесь, возможно, приводили в чувство холодной водой потерявших сознание на допросе красных маршалов – Блюхера, Егорова и многих других…

Впрочем, Логинов был не из слабонервных. Склонившись над раковиной, он открыл краны и сунул голову под струю воды. Скорпион тем временем натянул на руки перчатки и со сноровкой, которой мог позавидовать парикмахер, нанес краску на влажные волосы Виктора. Вся процедура заняла не более минуты. После чего Логинову пришлось натянуть на голову целлофановый пакет.

Скорпион стянул перчатки и засек время. После чего они вернулись в кабинет ветерана. Здесь Скорпион, не пользуясь записями, изложил план операции «Лейли экспресс». План был детальным и содержал несколько вариантов. Что и говорить – поработал Скорпион на славу.

– Вопросы? – наконец спросил ветеран.

– А что по связи?

– О связи после. Сейчас вопросы по плану.

– Вопросов по плану нет. Все ясно.

– Тогда по связи…

Связь со спецами из центра «С» тоже предполагала запасные варианты. Изложив их, Скорпион открыл стол и протянул Логинову лист с рукописным текстом:

– Это кодовая таблица. Экземпляр номер три. Первые два у спецов из «Вымпела». Уничтожишь перед посадкой в самолет. Вызубришь по дороге… – посмотрел на часы Скорпион. – Ну что, идем мыть голову.

Пять минут спустя Скорпион уже сфотографировал Логинова в новом обличье, переодев в белую рубашку. Потом ненадолго вышел, оставив Виктора в кабинете одного. Тот закурил, думая, насколько все-таки непредсказуема судьба. Два месяца назад он был уверен, что покидает Украину навсегда. И вот через каких-то три с половиной часа он снова окажется в Одессе…

– Паспорт будет минут через десять, – сообщил вернувшийся Скорпион. – Так что давай выгребай из карманов личные вещи и документы. И мобильный тоже…

Когда вещи Виктора перекочевали в громоздкий антикварный сейф, Скорпион вытащил из-под стола слегка потертую сумку через плечо.

– Тут все необходимое, даже пара трусов. Если я что упустил, купишь в Одессе. Вот телефоны, карточка и деньги. Карточка «Альфа-банка», у него есть отделения на Украине, так что никаких подозрений это не вызовет. На счету десять тысяч долларов. Но это на непредвиденные расходы. Отчет будешь сдавать мне, так что шиковать не советую. Ну вот и все, Виктор Петрович Гомельский. Кстати, не забудь, что ты за Ющенко, на наклейку обратил внимание?

– Да, – кивнул Виктор.

На слегка потертой сумке была присобачена такая же потертая наклейка – оранжевая подкова и восклицание «Так!». Этот штрих свидетельствовал, насколько скрупулезно подошел Скорпион к подготовке легенды Логинова. Наклейка бросалась в глаза. И любому при виде ее тут же становилось ясно, что владелец сумки если и не активный участник революции на Майдане, то, во всяком случае, политически продвинутый гражданин Украины. Но уж никак не сотрудник российских спецслужб.

Покончив с делами, Скорпион снова посмотрел на часы. В запасе оставалось еще несколько минут, и ветеран решил посвятить их нравоучениям.

– Вот смотрю я на вас, молодых сотрудников, и сокрушаюсь. Профессионализм сходит на нет…

– Это вы все насчет моей прошлой одесской командировки? – уточнил Виктор.

– И насчет нее тоже. Поверь, я провел десятки сложнейших операций по всему миру. И ни об одной из них не стало известно – никому. А ты такого наворотил в Одессе за день – что слон в посудной лавке. Разницу улавливаешь?

– Улавливаю. Но сравнение некорректное.

– Это почему?

– Да потому, что мы занимаемся разными вещами. Вы когда-то работали на сверхдержаву. И этой сверхдержаве было наплевать, сколько людей погибнет ради глобальной цели – построения коммунизма в мировом масштабе…

– Ну-ну?.. – прищурился Скорпион.

– Вы убивали президентов, диктаторов, политиков и кроили новейшую историю на свой лад. А я таких высот не достигаю. Я просто спасаю людей. И если я могу сохранить жизнь десятку невинных людей, мне глубоко наплевать, кто станет в той местности президентом. История сама все расставит по местам…

– Гляди какой гуманист выискался…

– Да нет, я никакой не гуманист. Я тоже убивал. И неоднократно. Но я убивал ради того, чтобы спасти жизни десяткам, сотням, а может, и тысячам людей. И буду спасать их и впредь, независимо от того, выглядит это профессионально или нет и что скажет об этом начальство…

– В прежние времена за такие разговоры ты бы сел, – констатировал Скорпион.

– Наверное, – пожал плечами Виктор. – Но сейчас времена другие.

– Смутные времена. И гнусные.

– Возможно, – снова пожал плечами Виктор. – Но, как сказал один бывший клиент Конторы, времена не выбирают – в них живут и умирают. И я просто живу так, как подсказывает мне совесть…

За пять минут до обеда Мамонт прошел по коридору к кабинету группы Петрова. Из-за двери доносились приглушенные вскрики:

– Ого! Вот это фактура!

– Классно он ее!

– А ну малехо вперед прокрути, а то скоро Мамонт припрется!

Полковник Момот тихонько приоткрыл дверь. Петров и двое его оперативников сгрудились у компьютера за спиной Фокина. Экрана монитора видно не было, но из колонок доносились весьма недвусмысленные звуки. Мамонт вздохнул, прикрыл за собой дверь и громко сказал:

– Я что, велел открыть здесь клуб для любителей порно?!

Петров резко развернулся, одновременно делая отчаянный знак Фокину свернуть картинку.

– Так это мы… просто проверяем подключение к Интернету, товарищ полковник!

– Ну и что, нормально подключились?

– Так точно! – вскочил свернувший приложение Фокин. – Скорость подходящая… Просто это самый простой способ ее проверить, товарищ полковник!

– Ну, раз скорость нормальная, – сказал Мамонт, – то к двум часам ты должен успеть подключиться к терминалу пограничников. И прокачать всех пересекших границу за последний месяц через базу. Задание понятно?

– Так точно!

– Тогда работайте!

Спустившись во внутренний двор областного управления, Мамонт уселся в служебный «БМВ» пятой серии. Выехав на Екатерининскую, полковник направил машину к зданию когда-то областного, а теперь апелляционного суда. Припарковавшись, он вытащил мобильник и позвонил:

– Я на стоянке, киса!

– Ага, я сейчас… – ответили в трубке.

Через пару минут по крыльцу зацокали каблучки. Куривший на крыльце охранник-милиционер проводил направившуюся к «БМВ» женщину плотоядным взглядом. Она того стоила.

Судье апелляционного суда Алене Халецкой было чуть за тридцать. Несмотря на недюжинный ум, это была роскошная женщина, словно бы сошедшая со страниц гламурного журнала. Будь Алена дурой, она бы давно вышла замуж за какого-нибудь одесского нового русского и помирала бы от скуки в его роскошном дворце на Большом Фонтане. Благо претендентов хватало.

Но Халецкая не была дурой, поэтому с ней было трудно. Их с Мамонтом бурный роман сопровождался частыми ссорами. Сейчас, правда, наметился относительно спокойный период, так что они даже решили вместе пообедать, не боясь выколоть друг другу вилками глаза.

– Привет, зайчик! – чмокнула Алена Мамонта в щеку, опустившись на переднее сиденье.

– Куда едем? – потянулся Павел к замку зажигания.

– Обед отменяется, – вздохнула Алена, вытаскивая из пачки длинную сигарету.

– А что случилось? – настороженно спросил Павел.

– Работа… Дай прикурить, сейчас расскажу.

Мамонт утопил кнопку прикуривателя и тоже потянулся за сигаретами. Прикурив, Алена глубоко затянулась.

– Что-то я вымоталась сегодня. А ты как?

– Нормально, – пожал плечами Мамонт. – Так что у тебя за пожар?

– Выношу постановления об объявлении в розыск.

– На кого?

– На бывших отцов города и области, – пожала плечами Алена. – МВД уголовными делами на них заставило мне весь кабинет. На трех «Газелях» сегодня привезли. Если папки завалятся, меня из-под них три дня вытаскивать будут с поисковыми собаками. Мрак, в общем!

– Почему мрак? – хмыкнул Павел. – Милиция наконец-то работает…

– Я тебя умоляю, Паша! Я же сейчас читаю эти дела! Никто не спорит, что если чиновник украл миллионы, то его надо посадить, чтобы другим неповадно было. Но эпизоды, по которым открывает дела МВД, курам на смех! Человек при зарплате в сто пятьдесят долларов отгрохал себе на седьмой станции дворец за десять миллионов, а они возбуждают дело о незаконной приватизации участка под дом! Анекдот, честное слово! У подавляющего большинства этих дел нет никакой судебной перспективы, это я как специалист тебе говорю!

– А что ты хотела от милицейского следователя? У него зарплата вообще ниже прожиточного минимума. Практически все, кто умел работать, давно разбежались по коммерческим структурам. А те, кто пришел, даже протокол толком составить не умеют. Их сверху давят, вот они и штампуют дела, изощряются в меру своих талантов.

– Какие там таланты? – вздохнула Халецкая. – Это просто имитация бурной деятельности. Обидно, что в результате почти все воры останутся на свободе. И выпускать их буду я, понимаешь?

– Работа у тебя такая, – пожал плечами Мамонт.

– Как меня это все достало!.. – вздохнула Халецкая, тыкая окурком в пепельницу. – Ты меня любишь, Паша?

– Смотря когда как, но в принципе да! – ухмыльнулся Мамонт.

– Тогда забери меня сегодня часиков в шесть после работы, ладно? Я хочу напиться и заняться с тобой разнузданным сексом где-нибудь на природе, на берегу моря, под звездами…

– Звучит заманчиво… Если бен Ладен не осчастливит наш дивный город своим визитом или не случится еще чего-нибудь непредвиденного, я буду как штык!