Торпеда-оборотень

1

– Мы ведем свой репортаж с флагмана Черноморского флота ракетного крейсера «Москва». Буквально через несколько секунд в рамках широкомасштабных учений состоится запуск крылатых ракет «Гарпун». И мы вместе с вами сможем увидеть это грозное оружие в действии! – проговорил в камеру очень мужественно выглядящий тележурналист в зюйдвестке.

– Три… Два… Один… Пуск! – послышался из спикера обратный отсчет.

– Пш-ффф!!! – стартовала из пусковой установки ракета.

Стоящих на корме журналистов и офицеров обдало жаркой волной. Мужественный журналист в зюйдвестке испуганно присел. Оператор чуток вздрогнул, но камеру, к счастью, не выронил.

– Один… Пуск! – снова послышалось из спикера.

– Пш-ффф!!! – с воем ушла в небо вторая ракета.

Впервые видевшие стрельбы московские журналисты наблюдали за происходящим как завороженные, вроде как с благоговейным ужасом. Заместитель же начальника отдела контрразведки Черноморского флота капитан первого ранга Плотников спокойно отвернулся и, облокотившись о фальшборт, закурил. Это, конечно, было грубейшим нарушением. Курить на боевых кораблях можно только в строго отведенных местах и в строго определенное время.

Но Плотников знал, что делал. Во-первых, корма как раз и была одним из предназначенных для курения мест, а во-вторых, его тлеющая сигарета в сравнении со стартующими крылатыми ракетами никакой пожароопасности для огромного крейсера не представляла. Конечно, заметь курящего Плотникова начальство – все эти отговорки не подействовали бы. Но начальство – в лице замглавкома ВМФ, командующего ЧФ и командира «Москвы» – находилось в боевой рубке, как именовался на военных кораблях мостик, и ему, конечно, было не до нарушителя Плотникова. Адмиралы были всецело поглощены стрельбами.

Несколько секунд спустя из спикера донеслось:

– Цель номер один поражена!

Далее с небольшими перерывами прошли сообщения о поражении остальных целей, и крейсер перешел к стрельбе зенитными ракетами «Кинжал».

2

– Нэн! Нэн! Ты где? – тонким томным голоском позвала Линда.

– Да здесь я! Где ж еще! – ломким басом проговорила Нэнси Салливан, заглядывая в примерочную кабинку.

– Ну как?

Линда повернулась, демонстрируя Нэнси кофточку. Нэнси окинула шмотку презрительным взглядом и сказала, наморщив укрытый веснушками нос картошкой:

– Чепуха! На арахисовом масле!

– Да ну тебя! – капризно взвизгнула Линда.

– Ты спросила, я сказала! – буркнула Нэнси.

– А я ее все равно возьму!

– Кто бы сомневался! – пробасила Нэнси.

Она была одета в джинсовый комбинезон, отчего смахивала на рабочего, привезшего в дорогой афинский бутик мебель и случайно отставшего от бригады. Фигура у Нэнси была соответствующая – лучшей натурщицы для ваяния женщины с веслом трудно и придумать. Острижена Нэнси была коротко, под мальчика.

Линда Фрей, снимавшая в примерочной кофточку, была женственна и изящна. Неопределенного цвета локоны на ее голове были тщательно уложены модным афинским стилистом в живописном беспорядке. Острые коготки Линды были украшены причудливым узором, и пахло от нее ароматом от Герлена.

Обе были американками и познакомились в Голливуде на съемках фильма «Последний подвиг Геракла». Линде посчастливилось получить в нем женскую роль второго плана. Нэнси, специализировавшаяся в университете на греческой мифологии, подвизалась в проекте в качестве редактора-консультанта.

Фильмец вышел так себе. Окупиться окупился, но, как ни пыжился продюсер, никаких номинаций не получил. Ни на «Оскар», ни на «Голдэн Глоб». Зато в Греции эта историческая поделка неожиданно произвела настоящий фурор. Главные герои фильма стали едва ли не национальными греческими. Второстепенным тоже досталась своя толика славы.

Продюсер организовал актерам поездку в Элладу, в результате которой на горизонте Линды Фрей забрезжил Ангелос Папандопулос. Греческие мужчины вообще на любительниц, Папандопулос же был на очень больших любительниц. Огромный, с жирной лоснящейся кожей, да еще и расжиревший. Однако у Ангелоса было одно качество, за которое большинство женщин способны простить все остальные. Ангелос был богат. Точнее, он был ужасно богат. Организованная его отцом небольшая контора по автомобильным грузоперевозкам со временем превратилась в транснационального спрута. Трейлеры Ангелоса можно было встретить и в Скандинавии, и в Италии, и в Польше, и в Испании.

Линда Фрей, обладая кукольной внешностью, тем не менее имела под кудряшками некоторое количество мозгов. Этих мозгов было маловато, чтобы осилить общую или специальную теорию относительности, но вполне достаточно для того, чтобы понять, что настоящей звездой она не станет никогда. В лучшем случае, прыгая из одной продюсерской постели в другую, она могла рассчитывать со временем получить еще пару-тройку второстепенных ролей в исторических блокбастерах.

И Линда вдруг поняла, что Ангелос Папандопулос – главный и единственный шанс в ее жизни. Мозгов под кудряшками оказалось достаточно, чтобы организовать все в лучшем виде. Из-за океана, естественно, за счет Ангелоса был выписан адвокат, который составил брачный контракт. По этому контракту Линда после заключения брака оставалась Фрей, но при разводе получала ровно половину движимого и недвижимого имущества Ангелоса Папандопулоса.

Ангелос, начинавший свою карьеру водителем-дальнобойщиком в конторе отца, был безмерно счастлив. Он был и оставался простым парнем. За это Линда его даже слегка полюбила, и жили они, как ни странно, душа в душу. Добрый внутри и ужасный снаружи Ангелос в последнее время дневал и ночевал на работе, поскольку из-за повышения цен на бензин отрасль лихорадило.

Линда же, выписавшая себе из-за океана, естественно, за деньги теперь уже законного супруга переводчицу Нэнси Салливан, вела звездно-богемный образ жизни. В Греции все воспринимали ее как голливудскую звезду, осчастливившую Элладу своим переселением, так что недостатка в приглашения на фотосессии, телешоу и различные приемы Линда не испытывала. Периодически она заставляла безропотного Папандопулоса напяливать на себя костюм от Версаче и светилась с ним на официальных мероприятиях. Остальное время Линда с Нэнси таскались по СПА-салонам, бутикам и прочим милым сердцу любой женщины местам, опустошая несколько похудевшую в последнее время, но все еще бездонную мошну Ангелоса Папандопулоса. Активная лесбиянка Нэнси Салливан никаких поползновений в сторону своей работодательницы не предпринимала, и со временем они стали замечательными подругами. Тем более что делить им было нечего. Нэнси абсолютно не интересовал Папандопулос, а Линду – подружки Нэнси, которых та повсюду выискивала…

3

– П-ф! П-ф! П-ф! – одна за другой уносились в небо зенитные ракеты «Форт».

Оператор центрального ТВ снимал, малость обвыкшийся журналист в зюйдвестке стоял с микрофоном чуть в сторонке. Лицо у него было осунувшееся и усталое. Вчера управление информации и общественных связей ЧФ устроило для прибывшей из Москвы пишуще-снимаюшей братии небольшое бордельеро. То есть официально мероприятие именовалось приемом, и поначалу все выглядело очень даже чинно. Это потом, когда гости накушались, все превратилось в форменное бордельеро. И этот самый журналист в зюйдвестке откалывал те еще номера. Так что чувствовать он себя должен был не очень.

Но талант, как известно, не пропьешь. И, едва оператор заснял пуски и повернул камеру, журналист мгновенно преобразился. Его лицо снова стало мужественным, как у героев Джека Лондона, в глазах появился огонь и даже мешки под ними вдруг исчезли, словно по мановению волшебной палочки.

– Мы только что видели пуски ракет зенитного комплекса «Форт». Они завершили первую фазу стрельб. После проведения разбора действий боевых частей учения продолжаются поиском подводной лодки условного противника и торпедными стрельбами, о которых мы расскажем в следующем репортаже!

Капитан первого ранга Плотников отлепился от фальшборта и едва заметно кивнул начальнику управления информации и общественных связей ЧФ. Тот шагнул к журналистам:

– Ну что, ребята, а теперь, как говорится, милости просим в кают-компанию! Учения продлятся до глубокой ночи, так что самое время немного подкрепиться! Да и продрогли-то небось!

Небольшая толпа журналистов, оживленно обмениваясь впечатлениями, двинулась к кормовому входу в надстройку. Капитан первого ранга Плотников остался на палубе и быстро связался по рации со своими сотрудниками.

Журналистов ввели в заблуждение. Ракетные стрельбы не только не закончились, наоборот, они подошли к своей самой ответственной фазе. Именно этим и объяснялось присутствие на борту «Москвы» целой группы контрразведчиков. Они перекрыли все выходы на палубу. После радиообмена Плотников лично проверил все посты, а потом на всякий случай заглянул еще и в кают-компанию. В отличие от начальника управления информации и общественных связей, который с журналистами был запанибрата, Плотников их не персонифицировал и считал на «штуки». Сумма совпала, и заместитель начальника контрразведки Черноморского флота вышел на палубу.

Ракетный крейсер «Москва» готовился к стрельбам новейшим изделием 6161. Так именовались ракетоторпеды. Разрабатывать их начали давно, еще во времена Советского Союза, но тогда до ума так и не довели. Развал страны помешал. И вот теперь наверстывали упущенное.

4

– Спасибо! Всегда рады вас видеть, госпожа Фрей! – на безупречном английском проговорил управляющий бутика, вышедший проводить клиентку до черного «шестисотого» «Мерседеса».

Черноволосый водитель-грек распахнул заднюю дверцу. Линда одарила управляющего голливудской улыбкой:

– И вам спасибо! Я обязательно заеду на недельке!

– Будем ждать! – с энтузиазмом воскликнул управляющий. – Всего доброго, госпожа Фрей!

– До свидания! – кивнула Линда и нырнула в пахнущее кожей нутро «мерина».

Нэнси цапнула из рук стоявшей рядом с управляющим продавщицы пакет с покупками и буркнула:

– Пока!

Забравшись в салон, Нэнси без церемоний бросила пакет на колени Линды. Водитель-грек мягко захлопнул дверцу. Линда оглянулась и мармеладным голоском спросила:

– А где малыш Кло?

Нэнси сунула руку под задницу и извлекла пристроившегося поспать в углу сиденья карликового мопса. Кло она бросать не стала, просто сказала:

– Держи свое чудище!

– Ой! Мой маленький! – воскликнула Линда, поднося очумевшего со сна мопса к лицу. – Конфетку хочешь?

Из кармана двери Линда извлекла трюфель и, развернув упаковку, сунула его под нос мопсу. Тот испуганно вздрогнул.

– Да не хочет он! Он дрыхнуть хочет! – сказала Нэнси и, цапнув конфету, проглотила ее целиком. – Ты зачем ему сказала, что зайдешь на недельке? Мы ж в круиз мылимся…

– Ой! Точно! – воскликнула Линда и повернула голову. Однако «Мерседес» уже отъехал от бутика. – Ладно, сам в газетах прочитает!

– Домой, госпожа? – не поворачивая головы, осведомился водитель.

– Да! – кивнула Линда, чмокая в нос сонного мопса.

– Какой домой? – пробасила Нэнси. – У нас же сегодня встреча с Дельфой этой!

– Ой! Точно! А я совсем забыла!

5

– То есть как это нет в квадрате? – проговорил замглавкома ВМФ, резко поворачиваясь к командующему ЧФ.

– Виноват, товарищ адмирал! Поисковый вертолет изделие не обнаружил, и я дал команду возвращаться на борт…

– А радиомаяк! – проговорил пожилой мужчина в штормовке и с красным как морковка носом. Встреть такого на улице, обязательно примешь за алкаша. На самом деле это был без пяти минут академик и главный конструктор изделия 6161.

– Да, а что маяк? – перебил командующего ЧФ замглавкома.

– Маяк, товарищ адмирал, к сожалению, не активировался. – пожал плечами командующий ЧФ.

– Как это не активировался? Он не мог не активироваться! – воскликнул главный конструктор с таким гневом, как будто командующий ЧФ сказал, что его, главного конструктора любимая дочь, сделала под пивной минет какому-то алкашу.

Командующий ЧФ в бесполезную перепалку решил не вступать и проговорил:

– Радиосигнала нет, товарищ адмирал. Вертолет возвращается на борт, поскольку уже темнеет, но плавучие поисковые группы будут прочесывать квадрат, пока не обнаружат изделие…

Капитан первого ранга Плотников бочком вынырнул из боевой рубки «Москвы». Стрельбы прошли на «отлично», но злополучный невключившийся радиомаяк все испортил. На море стремительно опускались сумерки, а искать в темноте ракетоторпеду было делом почти безнадежным. Ее нос, конечно, был выкрашен в броский оранжевый цвет, чтобы его легко даже издали заметить с вертолета, но тот уже возвращался на борт «Москвы», поскольку в темноте летать был не приспособлен.

Плотников решил от греха подальше ретироваться, тем более что в данном конкретном случае пропавшая ракето-торпеда проходила уж точно не по его ведомству. А страсти могли разгореться нешуточные. Экспериментальный образец изделия 6161 боеголовки, ясное дело, не нес и самоликвидатора не имел. Вместо этого на нем стояли всякие датчики-самописцы, на основании результатов которых ракетоторпеду должны были спешно и окончательно довести, доусовершенствовать и домодернизировать перед запуском в серию. А теперь не было не только этих бесценных данных, но и самого секретного изделия…

6

Дельфа Афинская была официально зарегистрированной прорицательницей. Она, как и все ее коллеги, платила налоги. Очень большие. Потому что клиентами Дельфы были самые известные и богатые граждане Греции. Ее услугами пользовались бизнесмены, политики, актеры, спортсмены, телеведущие. Поговаривали, что накануне выборов к ней вереницей тянулись спонсоры, лидеры крупнейших партий и кандидаты на министерские кресла. Проверить, так это или нет, было сложно, поскольку, по желанию клиента, Дельфа придерживалась политики строгой конфиденциальности, но, судя по гонорарам, это было правдой.

Линда Фрей в число клиентов Дельфы не входила, поскольку имела за плечами голливудский опыт. А он свидетельствовал о том, что судьба человека в его руках. Хочешь получить роль – прыгай в постель к продюсеру. Один обманет, второй обманет, третий обманет… Но раз на пятый или на сто двадцатый роль ты все-таки получишь. Наверняка. И к гадалке не ходи.

Так что к Дельфе Линда, наверное, так бы никогда и не попала, но пару дней назад ее пригласили на какое-то дневное телешоу, на котором речь как раз и шла о всяких прорицателях, астрологах и колдунах. И три достойных доверия участницы в один голос заявили, что Дельфа Афинская помогла им уберечься от серьезных неприятностей и даже от финансового краха.

И тут Линде вдруг пришло в голову, что в связи с этим чертовым кризисом ее Ангелос может разориться. И тогда после развода она останется ни с чем, потому что половина от ничего будет ровно ничего. И Линда взяла после шоу у одной из участниц контактный телефончик, после чего договорилась о встрече с Дельфой.

Жила та не в особняке, а в новом современном доме, расположенном в стороне афинского аэропорта. «Мерседес» подкатил к двери приемной, которая не имела никаких вывесок, только домофон. Водитель выскочил и распахнул заднюю дверцу. Линда чмокнула мопса в нос:

– Не скучай, милый, хорошо?

Нэнси выбралась через другую дверцу сама и направилась к невысокому крылечку. Утопив кнопку, она к подходу Линды успела пообщаться на греческом с милым женским голоском. Электрозамок приглушенно щелкнул, и Нэнси, потянув дверь, кивнула Линде:

– Прошу в потусторонний мир!

Нэнси почти попала в точку. Приемная Дельфы была покрыта звукоизоляционными плитами, так что снаружи не проникало ни единого звука. Освещение стилизовано под факельное. Откуда-то, вроде как прямо из стен, неслась негромкая музыка, напоминающая мантру. Встретила их молоденькая девушка. Она была босиком, с венком на голове и в какой-то тонкой просторной накидке. Девушка поздоровалась кивком и сделала знак следовать за ней.

Когда она развернулась, контуры стройных ножек на миг проступили сквозь тонкую ткань. Нэнси облизнулась и шепнула в ухо Линды:

– Я б ее трахнула!

– Я тебя прошу, Нэн!

– Да ладно, шучу!

Девушка, бесшумно ступая босыми ногами по полу, свернула за угол и провела их в полутемную комнату. Здесь музыка звучала чуть громче. Никакой мебели в комнате не было, и девушка указала им прямо на занимавший всю площадь ковер. После чего шагнула куда-то в сторону и вроде как растворилась.

Линда несколько испуганно оглянулась. В Голливуде она насмотрелась на самые современные декорации, но все равно испытывала невольный трепет. По темным углам комнаты виднелась паутина, наверняка искусственная, но очень похожая на натуральную. Освещалась комната самыми настоящими звездами, которые мигали на полукруглом потолке…

– Могла бы и на кресла расщедриться, – проговорила Нэнси, садясь на ковер и скрещивая ноги. – Падай, Ли, чего зря торчать.

Нэнси Салливан тоже чувствовала невольный трепет, но не подавала вида.

– А точно можно? – спросила Линда.

– Нельзя, скажут! – передернула мужскими плечами Нэнси. – Садись! И не бойся, я с тобой! Если что, описаемся вместе!

Грубоватый юмор подруги подействовал на Линду успокаивающе. Она присела на ковер, но намного более изящно, нежели Салливан. Несколько секунд они оглядывались по сторонам. Потом дальняя стена осветилась мягким светом, и они вдруг увидели Дельфу Афинскую…

7

– Ну что, нашли? – негромко спросил Плотников у старпома «Москвы», встретив его утром в кают-компании.

Тот слегка дернул плечом и быстро вышел. Плотников направился к выделенному для него столу. Матрос-официант быстро подскочил, поприветствовал его и поставил тарелку с омлетом. К омлету прилагалась изрядная порция грудинки, а также кусок красной рыбы, голландский сыр и сгущенка. Завтрак был праздничным, но в кают-компании «Москвы» атмосфера царила практически похоронная. Офицеры, не поднимая головы и почти не разговаривая, быстро завтракали и так же в темпе покидали кают-компанию, по старой флотской традиции еще раз желая с порога «приятного аппетита».

В принципе, ничего сверхординарного не произошло. Учебные ракеты, торпеды и глубинные бомбы на стрельбах терялись всегда. Во времена СССР такое случалось частенько, поскольку учения со стрельбами проводились регулярно. Причем самое страшное было потерять торпеду. Не парогазовую, а электрическую. Потому что в электрической торпеде стоит серебряно-цинковый аккумулятор. И серебра в нем ни много ни мало шестьсот килограммов.

При этом торпеда это вроде как кошка, которая гуляет сама по себе. При выбросе сжатым воздухом из торпедного аппарата срабатывает специальный курок, который ставит ее на боевой взвод. Мгновенно запускается двигатель, но еще какое-то время торпеда жестко следует заложенному в нее курсу – отрабатывает угол упреждения и все остальное. Потом активируется система поиска и наведения. И тут уж предугадать, как поведет себя торпеда, не в силах никто – ни спроектировавший ее генеральный конструктор, ни сам господь Бог.

Потому что торпеда реагирует и на кильватерные следы, и на магнитные поля и на отраженные эхосигналы. И, в отличие от авиационных ракет, не имеет системы опознавания «свой – чужой». Так что, если выпустивший ее корабль на свою беду попадет в радиус захвата, то она вполне может навестись и на него. Даже новейшие атомные подводные лодки не раз становились жертвами своих же торпед.

В общем, даже без сбоев в работе системы наведения изделие 6161 могло уплыть куда угодно. Ну, а если в его экпериментальном мозгу еще что-то и заглючило, то торпеда могла и вовсе нырнуть в глубину да и утонуть там к чертовой матери…

8

Дельфа была одета в белоснежную тунику, застегнутую на ключице тяжелой золотой пряжкой. Прическа у нее была как у богини Афины. Но самое главное, что она не вошла в комнату, а вроде как влетела. И застыла в некотором отдалении, слегка покачиваясь.

– Рада приветствовать вас, юные женщины! Что привело вас к Дельфе?

Нэнси начала было переводить, но Дельфа прервала ее:

– Не стоит, я владею всеми языками! – И она повторила свои слова на довольно сносном английском.

Только тут Линда сообразила, что надо бы подняться, и проговорила, вставая:

– Здравствуйте, Дельфа! Я, я хотела бы узнать, не ожидает ли меня в ближайшем будущем какая-нибудь опасность. Финансовая! – торопливо уточнила Линда.

– Ну что же, попробуем заглянуть в ваше будущее! Подойдите ко мне, пожалуйста!

Линда робко направилась к Дельфе. В какой-то момент та вытянула перед собой руку и мягко сказала:

– Достаточно!

Линда остановилась. Дельфа, словно бы ощупывая на расстоянии голову клиентки, прикрыла глаза. И только тут Линда рассмотрела, что походящая издали на вечно молодую богиню Афину гадалка настоящая старуха. Пергаментная кожа на ее лице была покрыта сеточкой морщин…

В какой-то момент Линда вдруг почувствовала в своей голове тепло и невольно прикрыла глаза. По ее лицу, вискам, затылку словно бы гулял ласковый теплый ветерок. Линде было хорошо и приятно. Через несколько секунд она услышала голос Дельфы:

– Никаких финансовых угроз ни в ближайшем, ни в отдаленном будущем вас не ожидает! Но вам все равно нужно поберечься… Я чувствую опасность. Не знаю, что именно вам угрожает, но я вижу яхту… Нет, это корабль, очень большой корабль… На нем много людей, очень много… Они веселятся, танцуют и смеются… А к кораблю в это время подкрадывается адский огонь… Он уже совсем близко… Все! – вдруг совсем другим, надтреснутым голосом произнесла Дельфа.

Она выпала из транса, и Линда сразу перестала ощущать приятное ласковое тепло. Открыв глаза, она удивилась произошедшей с Дельфой перемене. Старческое лицо выглядело настолько изможденным, как будто прорицательница преодолела пешком Сахару. Она сжимала виски руками, и взгляд ее прикрытых глаз казался еще более несчастным, чем взгляд мопса Кло.

– Дальше в будущее я не могу заглянуть, – сказала Дельфа. – Дальше стоит запрет. Но вам нужно беречься большого корабля! Это я говорю точно! А теперь, извините, я должна отдохнуть…

И Дельфа вроде как поплыла обратно к стенке. Линда повернулась. Нэнси сидела в прежней позе со скрещенными ногами. В ее взгляде была откровенная насмешка.