1
– За последние два года на территории Российской Федерации не произошло ни одного серьезного теракта. Это свидетельствует о том, что Федеральная служба безопасности в целом сломила хребет террористам. Но это отнюдь не означает, что Управление по борьбе с терроризмом может расслабиться и почивать на лаврах… – Тут директор ФСБ поднял голову и обвел пристальным взглядом присутствующих на совещании старших офицеров. Лишь убедившись, что до подчиненных дошел смысл сказанного, директор продолжил: – Нам действительно удалось перекрыть основные каналы финансирования и ликвидировать наиболее одиозных лидеров и инфраструктуру террористов, однако…
В этот момент дверь конференц-зала за спиной директора ФСБ неслышно открылась. Нырнувший в нее помощник, держа в руке трубку, быстро наклонился к плечу директора. Тот повернул голову, помощник что-то торопливо проговорил и протянул телефон.
– Да! – сказал директор, приложив трубку к уху. Несколько секунд он слушал с непроницаемым лицом, потом кивнул: – Я понял! До связи!
Отключив телефон, директор ФСБ вздохнул и снова окинул взглядом присутствующих:
– Начальник Главного штаба ВМС РФ сообщил, что на Черноморском флоте террористы захватили подводную лодку с ядерными боеприпасами на борту! Совещание закончим позже, объявляйте общую тревогу по центральному аппарату!
2
– Палубной команде приготовиться! – приказал в микрофон капитан второго ранга Капралов. – Отдать концы!
Матросы палубной команды почти синхронно сбросили в воду кормовой и носовой концы. «Сухопутные» матросы на пирсе начали выбирать их. Это и было символическим отличием подводной лодки от надводного корабля, где концы выбирают на борт. На подводных – сбрасывают в воду…
– Машина, самый малый вперед! – проговорил в микрофон Капралов.
За покатой кормой «Варшавянки» обозначились буруны. Корпус лодки, покрытый почти метровым слоем резины, даже не вздрогнул. Просто пирс стал медленно уходить в сторону. Субмарины 877-го проекта являлись самыми бесшумными в мире. За это в официальной натовской классификации «Варшавянка» именовалась «Kilo» – «тихий убийца».
Когда просвет между стенкой и лодкой достиг метра, Капралов снова поднес ко рту микрофон.
– Малый вперед, машина! Палубной команде спуститься вниз!
Матросы в спасательных жилетах во главе с боцманом двинулись к боковой двери рубки. Капралов сунул микрофон в держатель и потянулся за сигаретами.
Будь это выход в автономку в Средиземное море или в Атлантику, покурить бы ему не удалось. При выходе в автономку лодку провожают командир дивизиона, начштаба и другие ответственные товарищи от командования. Бывает даже с оркестром.
Все очень торжественно, как в кино. Оркестр играет, товарищи от командования согласно ранжира стоят на пирсе и отдают честь. Жены – кто отирая слезы, кто радуясь, но все дружно машут. В общем, на виду у стоящего во фрунт навытяжку начальства украдкой не покуришь. А покурить для подводника перед погружением – святое дело. В лодке-то не курят.
Поэтому Капралов наклонился к ветровому козырьку рубки и щелкнул зажигалкой. Потом, держа сигарету в кулаке, дважды затянулся. Рулевой завистливо покосился на командира.
– Ты на акваторию мне смотри, Евсеев, твою мать! – прикрикнул на него Капралов. – «Десантника» что, не видишь? Лево руля! Или хочешь мне правила расхождения судов сдавать? Так я тебе устрою переэкзаменовку!
– Виноват, товарищ командир! – с характерным вологодским выговором проговорил Евсеев, быстро перекладывая и тут же возвращая на место штурвал.
– Сам знаю, что виноват, – пробурчал Капралов, глядя на идущий встречным курсом малый десантный корабль.
Убедившись, что расходятся корабли с достаточным запасом, Капралов снова наклонился к козырьку и затянулся. На душе у него было муторно. Сегодня на утреннее построение в экипаж не явился старший мичман БЧ-3 Сацких. Выпить для подводника – такое же святое дело, как и покурить. Но Сацких на этот счет в последнее время явно перебарщивал – до выслуги ему оставалось несколько месяцев, вот он и начал это дело приливать.
Подавать командованию рапорт о списании мичмана Капралов, конечно, не собирался – все-таки Сацких как-никак флоту лучшие годы жизни отдал. Но вот всыпать престарелому «дембелю» командир ПЛ настроился по первое число. Но так и не всыпал.
Телефон мичмана упрямо не отвечал, а потом выехавший «в адрес» старпом сообщил, что Сацких умер – перебрал накануне выхода в море так, что даже не дошел до дома. Сердце не выдержало, и нашли мичмана в кустах за остановкой утром уже окоченевшим. Приехавшая неотложка просто констатировала смерть.
Сацких был замкомандиром торпедной группы БЧ-3. Принципиального значения для выхода в море его отсутствие не имело, так что Капралову даже не пришлось срочно искать умершему мичману замену. И все равно как-то тревожно было на душе у командира «Варшавянки». Оттого он и закурил, едва лодка отвалила от причальной стенки…
3
Свет в заполненном почти до отказа зале дворца культуры медленно приглушили. Разговоры словно по команде стихли. На сцену энергичной походкой вышел известный крымский конферансье с крашеными волосами в дорогом пиджаке. Испитое лицо старого паяца с запудренными огромными мешками под глазами просто-таки лучилось проплаченной радостью. С интонацией неувядающего Якубовича он произнес:
– Дорогие друзья! Я бесконечно рад видеть и приветствовать вас в этом зале! Долгожданная встреча с преподобным Моней начинается! Я уверен, что для многих из вас она станет той поворотной вехой или, если хотите, отправной точкой, с которой начнется ваш путь к истинной вере и вечному блаженству! Убедительная просьба отключить свои мобильные телефоны! Хочу также напомнить, что видео – и фотосъемка в зале запрещены! В этом просто нет необходимости: по окончании встречи каждый желающий сможет получить аутентичную качественную DVD-запись проповеди. Спасибо!
Конферансье сунул микрофон в держатель, попятился назад и словно бы растворился на сцене. Разом загоревшиеся прожектора до краев залили ее розоватым дымным светом. Зазвучала музыка, и на сцену с песнопениями высыпала сводная бригада кришнаитов. Босоногие мальчики с барабанами и микрорадиомикрофонами солировали, босоногие девочки с распущенными волосами исполняли функции бэк-вокала и подтанцовки.
В зал полетело бессмертное:
– Рама хари! Рама кришна!
В этот момент на сцене за левой кулисой вдоль стенки начала скользить какая-то тень. В темноте она зацепилась за какой-то трос и грохнулась. Из-за декорации мгновенно материализовался секьюрити. Наведя пистолет на грохнувшуюся тень, он прошипел:
– Не двигаться! Руки вверх!
– Дурак, что ли?! – обозвалась тень злым женским голосом. – Как я могу не двигаться и поднять руки?!
Секьюрити мгновенно расслабился, узнав по голосу Лизу – бывшую элитную ялтинскую проститутку, в последнее время подвизавшуюся при Моне в качестве личной парикмахерши, визажистки, костюмерши ну и, конечно, по своему основному профилю.
– Ты, что ли, Лизавета? – спросил секьюрити, опуская пистолет.
– Нет, блин, Алла Пугачова! Чего встал, помоги даме подняться! Или тебя в твоей долбаной школе телохранов манерам не учили?
Секьюрити торопливо сунул пистолет в кобуру и шагнул к Лизе, имевшей обыкновение ходить на высоченных каблуках, так что встать ей и вправду было непросто. Вцепившись руками в секьюрити, Лиза начала подниматься, когда сзади вдруг послышалось:
– Вы че, охренели, минеты на посту делать?!
– Да пошел ты в задницу, Шварц! – прошипела через плечо Лиза. – Чтоб я вашей долбаной охране минеты делала, не дождетесь! Зарплаты не хватит!
Огромный, словно глыба, личный телохранитель Мони особой доверчивостью не отличался и быстро включил фонарик. После чего удивленно спросил:
– Так, а че ты тогда тут делаешь, а?
– Че-че! – передразнила Шварца с трудом поднявшаяся на каблуки Лиза. – В зал хочу спуститься! А то ж с вашими новыми долбаными правилами все служебные выходы закрыты!
– Правильно, любые передвижения до окончания проповеди запрещены! Так что быстро вали на свое место в гримерку!
– Ага, сейчас! Это не я побежала? – хмыкнула Лиза. – Мне выйти надо срочно!
– Куда это? – подозрительно уставился на Лизу Шварц, опустив огромную руку на ее плечо. – А?
– Куда-куда! – прошипела Лиза. – За прокладками! Ясно? У меня от вашего дебилизма на нервной почве месячные раньше срока пошли! Так что убери свою лапу, пока я тебя сумочкой по башке не огрела! Посвети лучше, а то убьюсь.
Шварц отпустил Лизу, и та в свете его фонарика быстро доковыляла до кулисы. Здесь девушка оглянулась и послала телохранителю Мони воздушный поцелуй:
– Данке шон, Шварцик! Я вся твоя! Ну в смысле побрить-подстричься! Чао, не скучайте без меня! Я скоро!
Шварц выключил фонарик и сказал:
– Ты только выйди покультурней!
– Кого ты учишь? – хмыкнула из темноты Лиза. – Я вашей неотесанной службе безопасности учебник по этике могу написать!
В следующую секунду она осторожно отодвинула кулису и замерла, выжидая удобного момента.
По краям сцены дворца культуры раздалось приглушенное шипение. Две струи дыма устремились к ее центру, пересеклись и заклубились в огромном водовороте. Когда дым рассеялся, все вдруг увидели, что Моня уже на сцене. Держа сложенные перед собой ладони, он торжественно поклонился. Зал разразился приветственными криками, раздались аплодисменты.
Хоровод кришнаитов, продолжая петь, двумя ручейками направился прочь со сцены. Моня шагнул к стойке и снял микрофон. Он, как обычно, был в красно-бордовом сари без рукавов по щиколотку и шлепках от Дольче – Габбано. Бритую голову «преподобного» украшали замысловатые узоры, левое запястье – платиновые «Картье» тысяч за сто баксов, на правом болтались двухдолларовые разноцветные стекляшки.
– Здравствуйте, братья и сестры! Мир вам! – поздоровался Моня и сделал паузу, вынудив публику снова разразиться приветственными криками. Покивав по сторонам, Моня продолжил: – Жизнь – трудная, порой изнурительная дорога, и, преодолевая ее подъемы, рытвины и ухабы, большинство из нас рано или поздно задается вопросами: в чем же смысл этого движения?.. и какова цель? Я тоже долго искал правильные ответы, пока ни понял: смысл в пути к истинной вере! Потому что если вы встанете на этот путь, то в конце концов обязательно достигнете цели – вечного блаженства! И я вам в этом помогу!
Публика зашумела и захлопала. Моня продолжил:
– Вы, наверное, хотите узнать: что же такое истинная вера? И чем она отличается от христианства, иудаизма или ислама? И я вам отвечу – ничем! Потому что истинная вера одна! А все прочие являются просто ее разновидностями…
В этот момент незаметно сошедшая со сцены и тихонько прокравшаяся под стенкой Лиза наконец благополучно вынырнула в фойе.
4
– По местам стоять! К всплытию приготовиться! – проговорил в микрофон Капралов.
– Первый отсек готов!
– Второй отсек готов!.. – начали докладывать командиры.
В центральном посту, как и во всей лодке, было очень жарко. Дизельная лодка – не атомная субмарина, служить на ней – удовольствие ниже среднего. Значительно ниже. Температура при длительных погружениях бывает и за пятьдесят градусов зашкаливает.
Капралов чуть сдвинул назад пилотку и отер пот тыльной стороной ладони. Когда доклады прошли, он поднес микрофон ко рту и спросил:
– Боцман готов?
– Так точно, центральный!
Уточнил Капралов не зря. Боцман при всплытиях-погружениях самый главный человек на лодке. Потому что управляет рулями глубины. А значит, в буквальном смысле держит в руках жизни всех членов экипажа. Переложил по ошибке руль в другую сторону, лодка вышла на «кривую смерти» – и пиши пропало. Потому что «кривая смерти» для подводной лодки – все равно что «штопор» для самолета…
– Продуть носовые цистерны! – приказал Капралов, прикипев глазами к стрелке указателя дифферента.
5
– О, это ты, Лиз? – удивленно спросил торчавший у запертой двери дворца культуры секьюрити.
Как и вся Монина охрана, он был гренадерского роста и облачен в черный немнущийся похоронный костюм. Ансамбль дополнял вставленный в ухо микронаушник.
– Нет, Иосиф Кобзон! – басом ответила Лиза, после чего нормальным голосом добавила: – Блин, как вы задолбали… Открывай дверь, чего уставился?
Секьюрити подозрительно спросил:
– Не понял! А ты куда?..
После того как во время гастролей в Одессе на Моню было совершено два кошмарных покушения, сотрудники службы безопасности стали бояться даже собственной тени.
– Я в аптеку! – начала закипать Лиза. – За прокладками!
– За какими прокладками? – еще подозрительней спросил секьюрити.
– За «Памперсами»! Размера три икса-эль! Для Шварца!
– А зачем Шварцу «Памперсы»?
– Затем, что он тоже задавал дурацкие вопросы, и я треснула его по голове сумочкой так, что он обделался! Открывай! А то и тебя тресну!
Секьюрити опасливо покосился на внушительную сумочку Лизы, но покачал головой:
– Без разрешения Шварца не открою!
– Так поговори со Шварцем, или я за себя не ручаюсь! – перехватила сумочку за ручки Лиза.
Секьюрити торопливо поднял указательный палец к уху и пробубнил себе под нос:
– Седьмой к Шварцу! Седьмой к Шварцу!.. Шварц, тут Лиза говорит, что ты это… ну в смысле послал ее в аптеку! Выпускать ее или что?..
6
– Есть кромка! Вижу горизонт! – доложил припавший в окулярам перископа старпом.
Фраза была не совсем уставной, но так на «Варшавянке» было принято. По центральному посту ПЛ пронесся невольный вздох облегчения. Потому что, как ни крути, а каждое погружение для подводника – это маленькая смерть. Уж слишком много опасностей таит в себе глубина – на порядок больше, чем даже открытый космос.
Один Капралов не отреагировал на фразу старпома. Он слушал лодку. Неподводнику этого не понять, но командир субмарины, в силу отсутствия визуальной информации, с годами начинает чувствовать свою лодку так, словно принимает сигналы сенсоров, установленных на ее мягком корпусе.
Капралов будто кожей ощутил выход лодки из воды и тут же скомандовал:
– Закончить продувку цистерн! Стоп, машина!
«Варшавянка», проплыв по инерции еще немного, остановилась. Шум в трубопроводных магистралях затих. В наступившей тишине Капралов шагнул к перископу. Припав к влажному после старпома резиновому кожуху окуляров, Капралов быстро оглядел горизонт.
Уже стемнело, и в море не было видно ни единого огонька. В стороне берега на фоне неба возвышался характерный силуэт мыса Скалистый. Несмотря на темноту, Капралов наметанным глазом определил расстояние до него в пять миль плюс-минус пару кабельтовых.
Все было как доктор прописал. То есть не доктор, конечно, а начштаба дивизиона в карте, снабженной грифом «Совершенно секретно». Капралов посмотрел на часы. Выход и всплытие в районе ожидания они произвели даже раньше графика – благодаря попутным течениям.
– Убрать перископ! Рубочные люки отдраить! – приказал Капралов.
7
Выйдя на крыльцо дворца культуры, Лиза торопливо процокала каблучками по ступенькам и свернула влево. Дойдя по тротуару до щитов с афишами, она остановилась и вытащила из сумочки сигареты. С красочного плаката на Лизу с одухотворенной улыбкой смотрел Моня. В духе времени бывший крымский бандит именовался на плакате «Резидентом Небесного Посольства Истинной Веры».
Впрочем, на Моню Лиза успела насмотреться во всех видах – до тошноты. И остановилась она вовсе не затем, чтобы еще раз полюбоваться физиономией дорогого работодателя, а из чисто конспиративных соображений. После контузии Шварц страдал приступами маниакальной подозрительности. Как-то по возвращении из Одессы Лиза даже обнаружила в своем туалете веб-камеру. Получивший за нее в глаз Шварц на последовавшей в кабинете Мони «правилке» обвинения в вуайеризме гневно отверг, заявив, что это была «чисто превентивная проверка».
Остановившись за щитами с афишами, Лиза изобразила долгий поиск сигарет и прикуривание. А заодно убедилась, что «хвоста» нет. Жадно затянувшись, Лиза сунула зажигалку в сумочку и быстро зацокала на каблучках дальше. Она, можно сказать, летела на крыльях любви.
Недавно у Лизы появился тайный воздыхатель. И ее жизнь приобрела совсем иной смысл. Тайный воздыхатель каким-то образом раздобыл номер мобильного Лизы. И буквально покорил ее признаниями в любви. В эсэмэсках он умолял ее бросить постылого Моню и убежать вдвоем в Париж, где у воздыхателя была квартирка на какой-то площади Пигаль. Он также умолял Лизу после побега, в перерывах между прогулками по Монмартру и Елисейским Полям, взять на себя хлопоты по обустройству небольшого имения какого-то виконта, недавно купленного воздыхателем на долговом аукционе.
Лиза сразу поняла, что это и есть настоящая любовь, которой она так долго ждала. Именно та, о которой пишет в своих книгах Устинова и о которой с детства мечтает любая женщина. Ни разу не увидев своего воздыхателя, Лиза готова была отдать ему свое сердце. Без остатка. Ее любовь созрела так, что она согласилась бы принять поклонника в любом виде – даже в инвалидной коляске…
Вытащив на ходу мобильный, Лиза набрала заветный номер и выдохнула:
– Я готовая! Еле-еле вырвалась!
– Я безмерно счастлив, радость моя! Куда подъезжать?
– Во двор напротив океанариума!
– Лечу, звездочка моя!
– Только не называй меня звездочкой, ладно? – невольно скривилась Лиза.
– Почему?.. – удивленно спросил воздыхатель.
– Да это… в общем, у моей бабки корову так звали! – призналась Лиза.
– Миллион извинений! Прости, дорогая! Я искуплю свою досадную оплошность! В Париже! Платинового кольца будет достаточно? С бриллиантом?
– Да ладно, ты ж не знал! – смилостивилась Лиза. – Так что можно без брюлика, котенок!
– У тебя золотая душа, милая! За тобой точно не следят?
– Да нет вроде, – быстро оглянулась через плечо Лиза.
– Ну тогда все! Во дворе напротив океанариума! Целую везде!
8
– Рубочные люки отдраены! – донеслось сверху.
– Открыть верхний люк! – приказал Капралов, шагнув к трапу.
Наверху вахтенный матрос центрального поста откинул тяжеленную крышку люка, на пилотку Капралова плюхнулось пара капель, одна угодила за шиворот, но командир лодки не обратил на это никакого внимания.
Он быстро вскарабкался по трапу наверх и вынырнул в ходовой рубке. Пока матрос, открыв коробку спикера, прилаживал к гнезду штекер микрофона, Капралов огляделся по сторонам. Сперва невооруженным глазом. А потом тщательно обшарил поверхность моря на триста шестьдесят градусов вокруг уже с биноклем.
Это, конечно, была формальность. Перед всплытием Капралов получил доклад акустика о том, что посторонние шумы в районе отсутствуют. Да и не могли они присутствовать в закрытом районе, который издавна использовался Черноморским флотом для маневров и тренировочных стрельб. По тому же Скалистому традиционно выпускали отслужившее свое боевые торпеды, как говорится, два удовольствия в одном – и дешевая утилизация, и боевая тренировка.
А взрыв боевой торпеды удовольствие не для слабонервных. Если случайно окажешься на расстоянии менее трех миль, можно заикой на всю жизнь остаться. Легко. И никакой логопед уже не поможет. Ну а если повезет, то просто мелко-мелко трясти головой день-два будешь. Так что в район Скалистого отродясь не совались ни профессиональные браконьеры, ни любители-спелеологи с дайвингистами. Да и сунуться сюда было непросто – по суше побережье на несколько миль было ограждено колючкой, поскольку здесь располагался один из полигонов ЧФ. Ну а с моря периметр патрулировали сторожевые корабли…
Поэтому осмотр района всплытия носил скорее формальный характер, однако выполнил его Капралов очень тщательно. Потому как именно из-за несоблюдения формальностей и гибнут, как правило, подводники. И за примерами, увы, далеко ходить не приходилось. Те же члены экипажа «Курска», выжившие после страшного взрыва, должны были спокойно всплыть на поверхность на специальной спасательной капсуле. И погибли они только потому, что на подводном ракетном крейсере не проводилось предусмотренное еженедельным графиком проворачивание механизмов, вследствие чего капсула просто приросла к корпусу «Курска».
Капитан второго ранга Капралов цену формальностям на флоте знал. Только убедившись, что поблизости «Варшавянки» нет подозрительных предметов вроде сорвавшихся с проржавевших минрепов «рогатых» мин времен Великой Отечественной или не сработавших при стрельбах ракето-торпед, командир ПЛ взял торчащий в держателе микрофон, отключил палубную трансляция и приказал:
– Приготовиться к вентиляции отсеков! Вахтенный помощник, подняться в рубку! Радист, приготовиться к сеансу связи с базой!
- Человек из «Альфы»
- Взрыв направленного действия
- Боец особого назначения
- Шанс только один
- Сюрприз для «воинов Аллаха»
- Автограф ликвидатора
- Строго конфиденциально
- Захват с прикрытием
- Секретный маршрут
- Русский полковник
- Террор в прямом эфире
- Приговорил и исполнил
- Шоу должно продолжаться
- Битва за Крым
- По следу волка
- Железные нервы снайпера
- Персидский треугольник
- Устранение строптивого
- Поцелуй торпеды
- Массаж нервов
- Сто боев – сто побед
- Полковник против полковника
- Непрощенный
- Торпеда-оборотень
- Южный поток – forever!
- Поваляем дурака, Америка?
- НеУГОдный президент
- Сомалийский абордаж
- След на взлетной полосе
- «Боинг» идет на таран
- Тень легионера
- Первый удар за мной
- Удар на опережение
- Крещение пулей
- Ложный след
- Наносмерть