Смерш

© Север А., 2020

© ООО «Издательство «Вече», 2020

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2020

Посвящается военным чекистам – ветеранам Великой Отечественной войны

Вступление

У истории деятельности органов советской военной контрразведки в годы Великой Отечественной войны есть три правды. И каждая из них имеет право на существования.

Одна – «окопная». Она сохранилась в воспоминаниях ветеранов – военных чекистов и тех, кто соприкасался с деятельностью Особых отделов НКВД – Управлений контрразведки «Смерш» НКО и НКВМФ. Понятно, что ветераны – военные чекисты вспоминают только хорошее о своей деятельности на фронте и в прифронтовой полосе^[1]. А остальные – в зависимости от того, чем для них закончилось общение с «особистами».

Вторая – «генеральская» или официальная. Она отражена в различных монографиях^[2], изданных после окончания войны. В ней, в зависимости от политической коньюктуры на момент написания произведения, работа органов военной контрразведки показана в положительном или нейтральном цвете. В первом случае перечисляются успехи, а во втором – просто сообщается читателю, что активно работала военная контрразведка, ловила немецких шпионов и диверсантов, но главную роль в победе над врагом сыграло командование Красной Армии и руководство органов госбезопасности.

Одна из возможных причин «дозированного» рассказа о работе военных контрразведчиков в годы Великой Отечественной войны – то, что главный «особист» Виктор Семенович Абакумов (руководил военной контрразведкой весь период Великой Отечественной войны) в июле 1951 года был арестован, обвинялся в измене Родине и сионистском заговоре в Министерстве госбезопасности СССР. На момент ареста он занимал пост министра госбезопасности СССР. После смерти Иосифа Сталина, по указанию Никиты Хрущева, обвинения против Виктора Абакумова были изменены; ему вменялось в вину «Ленинградское дело», сфабрикованное им, согласно новой официальной версии, как участником «банды Берии» (в действительности отношения между Виктором Абакумовым и Лаврентием Берией после 1945 года испортились). После пыток и избиений в тюрьме стал инвалидом. Предан закрытому суду (с участием ленинградских партийных работников) в Ленинграде, на котором виновным себя не признал, и расстрелян в декабре 1954 года. В 1994 году Военной коллегией Верховного суда РФ Виктор Абакумов был частично реабилитирован: с него снято обвинение в измене Родине, а приговор был заменен 25 годами заключения без конфискации имущества и переквалифицирован по статье «воинско-должностные преступления».

Другая причина – существует устойчивый миф: военные чекисты в годы Великой Отечественной войны занимались исключительно охотой на истинных и мнимых врагов советской власти (шпионов и диверсантов спецслужб противника; паникеров и дезертиров; недовольных советской властью и др.) и контрразведывательными операциями. И рассказать что-то новое и сенсационное сложно. Ведь большинство контрразведывательных операций проходили по одному и тому же сценарию. Задержание агентов спецслужб противника (не обязательно немецких, были и венгерские, румынские и т. п.) чаще всего происходило без стрельбы, погонь, рукопашных схваток и многосуточных поисков. Любое отклонение от «бесшумного» ареста – это «провал» в работе органов военной контрразведки. Большинство агентов прекрасно понимало, что по законам военного времени, да и с учетом «букета» совершенных ими преступлений (измена Родине, сотрудничество с немцами и т. п.) их ждет расстрел. Так что сопротивлялись они до конца.

Хотя военные чекисты занимались не только нейтрализацией агентуры противника. Другая важная задача – информирование командования Красной Армии и руководства страны о недочетах и ошибках допущенных отдельными офицерами действующей армии. Фактически «особисты» исполняли роль «государева ока» в РККА и ВМФ. Сейчас модно списывать причины всех неудач Красной Армии в первые годы Великой Отечественной войны на Иосифа Сталина и командование РККА. Дескать, они отдавали преступные и невыполнимые приказы, что и стало причиной многочисленных военных катастроф. Действительно, часть правды в этом есть. Но если мы посмотрим донесения военных контрразведчиков из действующей армии (а в достоверности сообщенных в них фактах никто не сомневается), то еще больше ошибок, более того, бездействия и преступной халатности, продемонстрировали командиры и офицеры штабов армий, дивизий, бригад и полков. Почему офицеры совершали это – тема для отдельного разговора, выходящего за рамки данной книги. Отметим лишь, что официальная история советской военной контрразведки периода Великой Отечественной войны старается не акцентировать внимание на этой сфере деятельности «особистов».

Третья правда о военных чекистах – «документальная». Она в многочисленных документах, которые были рассекречены лишь в последние годы. В них можно найти все, начиная от подробных рассказов о внедрении в разведорганы противника, не придуманных писателями и сценаристами художественных фильмов, а то, как это происходило на самом деле, и заканчивая описанием недостатков в организации снабжения Красной Армии и преступной халатностью проявленной отдельными военачальниками в первый год войны. Например, о том, что большая часть вины за гибель 2-й ударной армии Волховского фронта летом 1942 года лежит на командовании этой армии.

В книге будет рассказано о третьей правде – «документальной». О том, что обычно не вспоминают ветераны – военные контрразведчики и официальные историки. Первые просто не знали об этом, т. к. находились на передовой и не могли, в силу своего служебного положения, увидеть работу всей системы органов военной контрразведки. А вторые, официальные историки, в большинстве «открытых» работ, посвященных деятельности военной контрразведки в годы Великой Отечественной войны, концентрировали свое внимание либо на отдельных сражениях, либо на одной или нескольких тем – борьбе с немецкими спецслужбами, работе центрального аппарата и т. п.

Часть первая. Руководя военными контрразведчиками

Глава 1. Управление особых отделов НКВД СССР

Военные контрразведчики рисковали жизнью не меньше находящихся на передовой бойцов и командиров Красной Армии. Фактически рядовые сотрудники (оперуполномоченные, обслуживающие воинские подразделения) действовали автономно. Вместе с бойцами они сначала сражались на границе, а потом стремительно отступали. В случае гибели или тяжелого ранения командира подразделения контрразведчик должен был не только заменить военачальника, но и при необходимости поднять бойцов в атаку. При этом они продолжали выполнять свой профессиональный долг – боролись с дезертирами, паникерами, вражеской агентурой, стремительно заполнявшей прифронтовую зону.

Воевать им пришлось с первых часов войны, рассчитывая только на себя. Если их коллеги из других подразделений НКВД смогли получить указания от начальства – что делать в «особых условиях», то военные контрразведчики действовали автономно. Сложно сказать, знали ли они о принятой 22 июня 1941 года директиве 3-го управления НКО СССР № 34794. В ней главной задачей чекистов в действующей армии и военных контрразведчиков Дальневосточного фронта (ДВФ) определялось выявление агентуры немецких разведорганов и антисоветских элементов в РККА. Предписывалось «форсировать работу по созданию резидентур и обеспечению их запасными резидентами», не допускать разглашения военнослужащими военной тайны, причем особое внимание следовало обращать на работников штабов и узлов связи^[3]. Может, им ее все же смогли сообщить.

А вот о другом руководящем документе 3-го управления НКО СССР – Директиве № 35523 от 27 июня 1941 года «О работе органов 3-го управления НКО в военное время», скорее всего, нет. В первые сутки войны отсутствовала связь Ставки со штабами отдельных армий^[4].

В этом документе были определены основные функции военной контрразведки:

«1) агентурно-оперативная работа:

а) в частях Красной Армии;

б) в тылах, обеспечивающих действующие на фронте части;

в) среди гражданского окружения;

2) борьба с дезертирством (сотрудники особых отделов входили в состав заградительных отрядов РККА, которые, вопреки распространенному мнению, не имели прямого отношения к органам госбезопасности. – Примеч. авт.);

3) работа на территории противника» (первоначально в районе до 100 км от линии фронта, в контакте с органами Разведывательного управления НКО СССР. – Примеч. авт.)^[5].

Военные контрразведчики должны были находиться как в штабах, обеспечивая режим секретности, так и в первых эшелонах при командных пунктах. Тогда же военные контрразведчики получили право вести следственные действия в отношении военнослужащих и связанных с ними гражданских лиц, при этом санкцию на аресты среднего командного состава они должны были получать от Военного совета армии или фронта, а старшего и высшего начальствующего состава – от наркома обороны.

Началась организация контрразведывательных отделений 3-х отделов военных округов, армий и фронтов; их структура предусматривала наличие трех отделений – по борьбе со шпионажем, националистическими и антисоветскими организациями и антисоветчиками-одиночками.

Военными чекистами были взяты под контроль военные сообщения, доставка военного снаряжения, вооружений и боеприпасов в действующую армию, для чего на железных дорогах были учреждены 3-и отделения, деятельность которых переплеталась (и, видимо, в чем-то дублировала) с органами госбезопасности на транспорте.

В начале июля 1941 года начальник 3-го управления НКО Анатолий Николаевич Михеев приказом наркома обороны Семена Константиновича Тимошенко получил право самостоятельно назначать на должности в структуре особых отделов вплоть до заместителей начальников окружных и фронтовых 3-х отделов^[6].

Приказом НКО СССР и НКВМФ СССР от 13 июля 1941 года^[7] было введено «Положение о военной цензуре воинской почтовой корреспонденции», в котором определены структура, права и обязанности подразделений военной цензуры, методика и техника обработки корреспонденции, а также приведен перечень сведений, являющихся основанием для конфискации отправлений, и в соответствие с которыми сформированы при военно-почтовых сортировочных пунктах, военно-почтовых базах, военно-почтовых отделениях и военно-почтовых станциях отделения военной цензуры, на укомплектование которых направлены 900 контролеров, переданные 4-м отделом НКГБ СССР (из них для 3-го управления НКО СССР – 650 контролеров и для 3-го управления НКВМФ СССР – 250 контролеров).

В системе трех управлений НКО и НК ВМФ были созданы отделения военной цензуры, находившиеся при штабах частей действующей армии и в тылу при военно-сортировочных пунктах, военно-почтовых базах, отделениях и станциях ВМФ (размещались в служебных помещениях Наркомата связи).

Уже в августе 1941 года военная цензура была передана в ведение 2-го спецотдела НКВД СССР (оперативной техники, во главе со старшим майором ГБ Евгением Петровичем Лапшиным), оперативное руководство продолжали осуществлять армейские, фронтовые и окружные Особые отделы.

Совместным приказом НКО и НКВМФ 15 июля 1941 года 3-и отделы были организованы при Ставках главнокомандующих Северо-Западного, Западного и Юго-Западного направлений. Уже через два дня сменилось подчинение армейских органов военной контрразведки, вернувшихся в систему госбезопасности.

Постановлением Государственного Комитета Обороны СССР № 187/сс от 17 июля 1941 года, подписанным Иосифом Сталиным, органы 3-го управления НКО СССР были реорганизованы в Особые отделы, а само Управление НКО получило наименование «Управление Особых отделов с передачей в НКВД СССР»^[8].

Главной задачей Особых отделов согласно постановлению ГКО от 17 июля 1941 года стала «решительная борьба со шпионажем и предательством в частях Красной Армии и ликвидация дезертирства непосредственно в прифронтовой полосе».

Появившаяся на следующий день Директива НКВД СССР № 169 разъясняла, что «смысл преобразования органов третьего управления в Особые отделы с подчинением их НКВД заключается в том, чтобы повести беспощадную борьбу с шпионами, вредителями, диверсантами, дезертирами и всякого рода паникерами и дезорганизаторами». Руководство НКВД выражало уверенность, что работники Особых отделов оправдают доверие партии и «самоотверженной работой помогут Рабоче-Крестьянской Красной Армии укрепить дисциплину в ее рядах и разгромить врагов родины»^[9].

19 июля 1941 года начальником Управления Особых отделов НКВД СССР был назначен заместитель наркома внутренних дел СССР Виктор Семенович Абакумов.

Первым заместителем Абакумова был назначен бывший начальник Главного транспортного управления НКВД и 3-го (секретно-политического) управления НКГБ комиссар 3-го ранга Соломон Рафаилович Мильштейн (служивший в Особом отделе Кавказской Красной Армии в 1920-е годы). Были назначены начальники Особых отделов:

Северного фронта – бывший начальник УНКГБ по Ленинграду и Ленинградской области комиссар ГБ 3-го ранга Павел Тихонович Куприн;

Северо-Западного фронта – бывший начальник Особого отдела ГУГБ НКВД СССР в 1938–1941 годах, а в июне 1941 года прокурор СССР (по совместительству), генерал-майор Виктор Михайлович Бочков;

Западного фронта – нарком государственной безопасности Белоруссии комиссар 3-го ранга Лаврентий Фомич Цанава;

Юго-Западного фронта – бывший начальник 3-го управления Наркомата обороны комиссар ГБ 3-го ранга Анатолий Николаевич Михеев;

Южного фронта – бывший нарком НКГБ Молдавии комиссар ГБ 3-го ранга Николай Степанович Сазыкин;

Западного фронта – бывший начальник Третьего отдела НКВД комиссар ГБ 3-го ранга Александр Михайлович Белянов.

В тот же день приказом № 00941 наркома НКВД СССР Лаврентия Берии для борьбы с дезертирами, шпионами и диверсантами предписывалось сформировать при Особых отделах дивизий и корпусов – стрелковые взводы, при Особых отделах армий – отдельные стрелковые роты, при особых отделах фронтов – отдельные стрелковые батальоны, с укомплектованием этих частей из войск НКВД^[10].

В августе – декабре 1941 года структура НКВД продолжала меняться и усложняться. В августе у начальника Управления особых отделов появились еще два заместителя – дивизионный комиссар Федор Яковлевич Тутушкин и майор госбезопасности Николай Алексеевич Осетров, в октябре 1941 года заместителем начальника УОО стал Лаврентий Фомич Цанава.

Всего в августе 1941 года по штатам Управления особых отделов (вместе со следственной частью, секретариатом, оперативным отделением, административно-хозяйственно-финансовым отделением) числилось 387 человек^[11].

После передачи в январе 1942 года 3-го управления НК ВМФ в состав УОО был организован 9-й отдел. К июню 1942 года структура УОО имела следующий вид:

Руководство (Виктор Семенович Абакумов, Мильштейн, Федор Яковлевич Тутушкин, Николай Алексеевич Осетров, Лаврентий Фомич Цанава).

Секретариат (Яков Михайлович Броверман).

Оперативное отделение (Александр Васильевич Миусов).

Следственная часть (Борис Семенович Павловский):

1-е отделение (по шпионажу);

2-е отделение (антисоветские формирования);

3-е отделение (по руководству следственной работой на периферии).

1-й отдел (майор ГБ Иван Иванович Москаленко; Генштаб Красной Армии, штабы фронтов, армий, разведорганы):

1-е отделение (оперативное управление Генштаба РККА, штабы фронтов и армий);

2-е отделение (все управления и отделы Генштаба, узел связи, управление кадров);

3-е отделение (Главное разведывательное управление Генштаба, разведорганы фронтов и армий).

2-й отдел (майор ГБ Александр Алексеевич Авсеевич; обслуживание ВВС, ВДВ и ПВО):

1-е отделение (Штаб ВВС Красной Армии);

2-е отделение (вооружение и тыл ВВС);

3-е отделение (академии ВВС и руководство периферийной работой по частям ВВС);

4-е отделение (ПВО);

5-е отделение (воздушно-десантные войска).

3-й отдел (майор ГБ Вячеслав Павлович Рогов; Главное автобронетанковое управление (ГАБУ), Главное артиллерийское управление (ГАУ) Красной Армии, танковые войска и артиллерия, гвардейские минометные части):

1-е отделение (ГАБТУ Красной Армии, АБТУ фронтов и армий, танковые армии, танковые корпуса и бригады, НИИ танковый полигон);

2-е отделение (Главное управление начальника артиллерии (ГУНАРТ) Красной Армии, Управление гвардейских минометных частей, артиллерийские управления фронтов, артотделы армий, артиллерия Резерва Главного командования, минометные части Красной Армии);

3-е отделение (ГАУ Красной Армии).

4-й отдел (майор ГБ Григорий Самойлович Болотин-Балясный; руководство агентурно-оперативной работой особорганов фронтов по родам войск: пехота, артиллерия, кавалерия, борьба с изменой, дезертирством, самострелами и заградительная служба):

1-е отделение (обслуживало фронты: Карельский, Ленинградский, Волховский, Северо-Западный, Калининский; 7-ю отдельную армию и Резервную армию);

2-е отделение (обслуживало фронты: Западный, Брянский, Юго-Западный, Южный и Северо-Кавказский);

3-е отделение (по борьбе с изменой, дезертирством и самострелами, организация заградительной службы);

4-е отделение (редакции военных газет, органы военной прокуратуры, военные трибуналы, Центральный дом Красной Армии (ЦДКА), Дома творчества Красной Армии (ДТКА), ансамбли, оркестры, военные академии).

5-й отдел (майор ГБ Константин Павлович Прохоренко; Главное интендантское управление, Главное санитарное управление, Ветеринарное управление, Главное управление военных сообщений, Главвоенстрой, АХО, Квартирно-эксплуатационное управление, академии):

1-е отделение (Главное интендантское управление, интендантские управления фронтов, интендантские отделы армий, АХО, Управление снабжения горючим, интендантские отделы армий);

2-е отделение (Главное сануправление, Ветеринарное управление, фронтовые и окружные санслужба и ветслужба, органы Военного Сообщения (ВОСО), Главное автодорожное управление, Квартирно-эксплутационное управление (КЭУ), Главвоенстрой, Военпроект, академии).

6-й отдел (майор ГБ Семен Петрович Юхимович; войска НКВД):

1-е отделение (пограничные войска и учебные заведения войск НКВД);

2-е отделение (внутренние войска и войска охраны тыла фронтов);

3-е отделение (железнодорожные, промышленные и конвойные войска);

4-е отделение (органы военного снабжения войск НКВД).

7-й отдел (А.Ф. Соловьев; оперативный учет):

1-е отделение (действующий учет по управлению особых отделов, отчетность фронтовых особорганов, учет изменников Родины, шпионов, диверсантов, террористов, трусов, паникеров, дезертиров, самострельщиков и антисоветского элемента, особый учет изменников Родины, агентов разведки и лиц, скомпрометированных по показаниям последних);

2-е отделение (проверка военной номенклатуры ЦК ВКП(б), НКО, НКВМФ, шифрработников, допуск к совершенно секретной и секретной, мобилизационной и ТОС (технике особой секретности) работе, проверка работников, командируемых за границу, и личного состава Красной Армии и Военно-Морского Флота).

8 отдел (Михаил Петрович Шариков; шифровальный):

1-е отделение (шифровальное);

2-е отделение (агентурно-оперативное обслуживание шифроорганов Красной Армии, инспектирование шифрорганов ОО, учет и пересылка шифров).

9-й отдел (майор ГБ Петр Андреевич Гладков; по обслуживанию ВМФ):

1-е отделение (Главный морской штаб, Разведуправление ВМФ, Школа Разведупра, командование управлений наркомата, части и учреждения НКВМФ центрального подчинения, руководство по линии указанных объектов периферией);

2-е отделение (управление ВВС, штаб ВВС, узел связи ВВС, руководство по линии ВВС периферией, управление ПВО).

10-й отдел (майор ГБ Иван Иванович Горгонов; по руководству контрразведывательной работой особых органов фронтов и округов).

11-й отдел (Александр Евстафьевич Кочетков; по обслуживанию инженерных и химических войск, саперных армий, оборонительного строительства и войск связи).

12-й отдел (Петр Михайлович Чайковский; по обслуживанию Главного управления формирований и комплектования РККА).

Аппараты, подчиненные УОО НКВД СССР:

ОО НКВД НИИ ВВС Красной Армии и Монинского авиагарнизона;

ОО НКВД Отдельной мотострелковой дивизии особого назначения им. Дзержинского (ОМСДОН);

ОО НКВД гарнизона Московского Кремля^[12].

В июне 1942 года штатная численность Управления Особых отделов НКВД СССР составляла 225 человек^[13].