Сын крестного отца

* * *

Последние два дня в самой популярной на местном телеканале программе «Криминальные новости Тарасова» муссируется одна и та же тема – как далеко зашел криминал и как невнимательна к происходящему городская власть. Журналисты так оживились и ополчились на правоохранительные органы, потому что два дня назад в результате столкновения двух противоборствующих криминальных группировок произошел взрыв в развлекательном клубе «Юрта» в пригороде Тарасова. Ну чем не яркая, интересная тема для продолжительной дискуссии, тем более что в этой истории все было не так просто, как казалось на первый взгляд.

«Неслыханная по своей дерзости бандитская разборка в клубе „Юрта“ заставила правоохранительные органы задуматься об ужесточении законов, действующих в городе, так как организованная преступность в последнее время набирает силу. В борьбе за власть преступные элементы потеряли всякий страх и выясняют отношения очень жесткими и опасными для мирных граждан методами». Симпатичная ведущая в строгом сером пиджаке и галстуке с апломбом обвиняла городскую власть в бездействии.

Эти обвинения в разном изложении я слышала уже не первый раз. Что касается конкретного дела с пожаром в «Юрте», то сегодня наконец-то журналисты нашли чем удивить обывателей.

«В деле о гибели Леонида Смирнова, сына видного политического деятеля и бизнесмена Владимира Александровича Смирнова, появились новые подробности. Напомним нашим телезрителям, что два дня назад в развлекательном клубе „Юрта“ произошел взрыв. Владельцем этого клуба являлся Леонид Смирнов. На месте пожара были обнаружены восемь обгоревших тел, одно из которых, по утверждению родственников и свидетелей случившегося, принадлежит Леониду Смирнову. Но сегодня начальник городской милиции Феклистов Петр Кириллович опроверг эту информацию, у правоохранительных органов появились новые сведения по этому делу. – Ведущая повернулась к своему собеседнику и поинтересовалась: – Так что же удалось выяснить сотрудникам милиции? Пожалуйста, Петр Кириллович».

Камера переключилась с молоденькой ведущей на упитанного, лысоватого Феклистова. Откашлявшись, он металлическим голосом стал докладывать телезрителям о работе своих коллег.

– Сначала мы получили анонимный звонок. Звонивший утверждал, что незадолго до взрыва видел, как Леонид Смирнов покинул здание клуба. В ходе проведенной проверки мы получили данные, подтверждающие слова свидетеля. Теперь у нас есть все основания считать, что Леонида Смирнова в момент взрыва в здании не было. Сейчас следствие выясняет местонахождение Смирнова, также ведутся усиленные работы по поиску виновных в организации теракта. – Феклистов, не моргая, смотрел в камеру и говорил как по написанному, без эмоций. Трудно ему давалось это интервью, скрыть напряжение не удавалось.

– Но ведь ранее вы утверждали, что тело погибшего Леонида Смирнова было опознано родственниками.

– Да, так и было. Но вы должны понимать, что опознать в обгоревшем теле знакомого человека очень тяжело. Акцент в первую очередь делается на предметы одежды, фрагменты которой уцелели, рост, примерное телосложение погибшего. Абсолютно точное заключение может быть дано после тщательного генетического исследования.

– Вы такое исследование уже провели?

– Нет, это дорогостоящий анализ, к тому же он требует времени.

– Значит, абсолютно точно утверждать, что Смирнов жив, вы не можете? – Ведущая программы хотела услышать от начальника милиции четкий ответ, но тот по-прежнему ничего конкретного не говорил.

– На сто процентов никто ни в чем уверен быть не может. Мы работаем.

Я выключила телевизор, все, что мне надо было услышать, я услышала.

– Похоже, в смерти Леонида Смирнова все сильно сомневаются, – сказала я вслух.

– Плохо дело, – Леонид нервно стучал пальцами по деревянному подлокотнику кресла. – Но в сложившейся ситуации ты ведь не откажешься помочь мне? – Смирнов вопросительно посмотрел на меня. Его взгляд откровенно говорил о том, что он рассчитывает услышать только положительный ответ. Я медлила, и он решил надавить на меня. – Ты ведь один раз уже спасла меня и должна понимать, что твое чудесное вмешательство в мою жизнь потеряет всякий смысл, если ты не закончишь дело и не поможешь мне бежать из страны.

– Леонид Владимирович, – строго сказала я, – что-то я не припомню того момента, когда мы на брудершафт пили, это во-первых. А во-вторых, я ведь еще не сказала… нет…

– Ну хорошо, простите, – Леонид раздраженно кивнул и решил вернуться к начатому разговору. – Так что, ты, то есть вы, поможешь мне?

Мы со Смирновым сидели на кухне старой холостяцкой квартиры моего друга. Пока друг был в отъезде, я использовала его берлогу как временное убежище для своих клиентов. Совсем недавно здесь скрывался мой последний клиент, теперь его место занял Леонид Смирнов. Леонид очень рассчитывал на мою помощь и настойчиво навязывался ко мне в подопечные.

– Я все оплачу, – на всякий случай добавил он.

– Разумеется, – коротко ответила я, размышляя над положением дел.

Леонид Владимирович Смирнов снискал нехорошую славу в нашем городе. Когда-то он был «золотым ребенком» в семье состоятельного и влиятельного бизнесмена Смирнова, завидным женихом, перспективным предпринимателем, все у него складывалось благополучно. Но как любой избалованный ребенок, не знавший ни в чем отказа, он очень рассердился, когда папа отказался отдать ему половину семейного бизнеса. Да не просто рассердился, а захотел получить все и для этого нанял киллера, чтобы убить собственного отца. Подобные «волчьи» законы не приемлет не только добропорядочный мир, мир криминальный тоже не захотел мириться с подобным проявлением неблагодарности, и несмотря на то, что задумку с киллером раскрыли раньше, чем успели организовать покушение, Леонид Смирнов стал неугодным для всех. Только старик отец сумел простить непутевого сына, не стал отдавать его на съедение волкам, просто отлучил от семейной кормушки и отправил на выселки за пределы города Тарасова. Тут Леониду выделили небольшой регион, с которого он собирал дань, тем и жил. Постепенно его загородная власть крепла и росла, и он стал заглядываться на соседние территории, чтобы поживиться. Неуемный аппетит парня чуть было не ускорил его печальный конец. Но тут неожиданно в дело вмешалась я и теперь пожинала плоды невольного спасения Леонида Смирнова.

Леонид как будто читал мои мысли и поспешил выступить в свою защиту.

– Я понимаю, я обычный бандит, и это претит вашим принципам. Но я не такой плохой, как может показаться, просто мне приходится жить по волчьим законам, которые диктует жизнь.

– А родного отца вы по каким законам убить хотели?

– А, так вот что вас беспокоит, – Смирнов тяжело вздохнул. – Евгения Максимовна, не верьте всему, что слышите. Достоверную информацию в наше время можно получить только из первоисточника. Любое событие со временем обрастает слухами, и не прав тот, кто с удовольствием заглатывает приукрашенные истории.

– Так, может, вы, как первоисточник, расскажете мне эту грязную историю в оригинале, без прикрас?

– Когда-нибудь я расскажу вам правду, если буду уверен, что мне уже ничто не угрожает. – Смирнов, кручинясь, повесил голову и снова тяжело вздохнул. Он походил на сказочного Иванушку-дурачка, чья судьбинушка очень горька, и никто-то ему, бедному, помочь не хочет. В Леониде погиб талантливый актер, в этом я уже успела убедиться за время нашего непродолжительного знакомства.

– Ладно, – я поставила чашку с недопитым кофе на стол. – В конце концов, поскольку я однажды уже спасла вам жизнь, попробую сделать это еще раз.

– Спасибо, Женя, спасибо, – Леонид подскочил ко мне и схватил мою руку.

– Леонид Владимирович, – я с усилием освободила свою ладонь из его крепкого рукопожатия. – Вы по-прежнему хотите, чтобы вас считали погибшим в страшном пожаре?

– Да, хотелось бы, конечно, – без особой надежды в голосе сказал Смирнов. – Но ведь мы только что вместе смотрели криминальные новости. Меня уже официально признали живым, как тут можно какое-то инкогнито сохранять?

– Не уверена, что в этом есть острая необходимость. Если мы будем действовать аккуратно и быстро, вы уедете из страны, а милиция и ваши недавние враги будут теряться в догадках, правда, что вы сгорели в пожаре, или вымысел.

– Отлично, – обрадовался он. – Только с друзьями я тоже пересекаться не хочу. Пусть я все-таки для всех буду оставаться погибшим. Так надежнее, я думаю. Чем меньше народу знает обо мне, тем проще будет линять из страны, – добавил Смирнов.

Наша встреча с Леонидом произошла два дня назад, и это было отнюдь не приятным знакомством. Я тогда работала с клиентом, которого кто-то преследовал и удачно подставлял. Одним из подозреваемых в моем списке был именно Леонид Смирнов. Я приехала к нему в клуб с одной целью: познакомиться и найти доказательства того, что он виновен, либо убедиться в обратном. Но Леонид Владимирович встретил меня как злейшего врага. Сначала я стала его заложницей, но вскоре мы поменялись ролями. Прикрываясь телом криминального авторитета Смирнова, я пыталась покинуть негостеприимное заведение, в которое меня привели проблемы клиента. Дружки Смирнова, разъяренные моим нескромным поведением, грозились меня «покрошить», «порезать», «зажарить». Но тут в нашу далеко не дружескую беседу вмешались посторонние силы. Едва я со своим заложником Смирновым отъехала от места событий, как позади меня началась какая-то странная возня, стрельба, и итогом этой короткой войнушки стал оглушительный взрыв. Только вечером, из новостей, я узнала, что ускользнула от настоящей криминальной разборки. Детище Смирнова, его клуб «Юрта», сгорел дотла, на месте пожара нашли несколько изуродованных трупов и почему-то сразу предположили, что один из них принадлежит Смирнову Леониду Владимировичу. Его лично такой неожиданный поворот событий очень устраивал, он пожелал остаться «погибшим» и попросил меня оказать ему содействие в оформлении документов и отъезде из страны. Так из моего недавнего подозреваемого Леонид ловко превратился в моего же клиента.

– Я рад, что ты согласилась мне помочь, – сказал он с улыбкой, продолжая обращаться ко мне на «ты». – Ты ведь не откажешься, правда? – Точного ответа от меня он еще не услышал и заволновался.

Конечно, у меня, как у любого нормального человека, есть свои принципы, и главный из них – добросовестно выполнять свою работу, обеспечивая безопасность клиента. Клиентами моими были люди разные, хорошие и плохие, образованные и откровенно глупые, богатые и бедные, и каждый из них, независимо от черт характера и взглядов на жизнь, получал то, за чем приходил ко мне, – безопасность. И Смирнова я не стала рассматривать как подонка, чье место в тюрьме. Он нуждался в моей помощи, а я была в состоянии эту помощь ему предоставить.

– Да, и для начала нам надо сменить место жительства. – Я немедленно принялась за работу, собирая вещи. – Здесь находиться небезопасно.

– У меня есть квартира в центре города, – предложил свои услуги Смирнов.

– Леонид Владимирович, вы же хотели, чтобы никто, даже ваши друзья, не знали о том, что вы живы и готовите побег из страны. Если так, то мы не можем скрываться в вашей квартире, нам нужно такое место, о котором никто из ваших знакомых или близких не знает.

– А она не совсем моя, она принадлежит одной милой девушке Веронике, и я могу там жить, когда захочу и сколько захочу.

– Неважно, кому принадлежит квартира. Достаточно того, что Вероника знает о вашем возможном появлении в ее квартире.

– Тогда что вы предлагаете? У вас есть свои варианты?

– Пока нет, но скоро появятся. А сейчас надо вас приодеть. – Я смерила Леонида взглядом.

Похищая Смирнова из его же резиденции два дня назад, я меньше всего заботилась о том, чтобы прихватить его куртку. Так что он у нас был вроде как раздетый. Я вышла в коридор и открыла стенной шкаф. Если бы я вовремя не подставила руку, меня накрыло бы кучей шарфов, платков и кепок, которыми была завалена верхняя полка. Мой друг, а по совместительству хозяин квартиры, в которой мы со Смирновым находились, не славился страстью к чистоте и уюту, поэтому подобные залежи ненужного хлама можно было найти в каждом его шкафу.

– Ого! – присвистнул Леонид, наблюдая, как я утрамбовываю обратно коллекцию головных уборов.

Когда мне удалось зафиксировать вещи на верхней полке, я стала придирчиво осматривать висящие на плечиках пиджаки и куртки, коих здесь было ничуть не меньше, чем шарфов и кепок. К сожалению, Смирнов был значительно выше хозяина квартиры и шире в плечах, поэтому предлагать ему кожаную куртку или вельветовый пиджак я не стала, в одежде на несколько размеров меньше Смирнов вряд ли сможет остаться незамеченным на улицах города. Спортивная ветровка с вытянутыми рукавами подходила идеально.

– Так, накиньте-ка вот это, – я протянула Леониду несколько помятую темно-синюю ветровку.

– Да вы что, – он попытался сразу избавиться от непривлекательной одежки и отступил назад, размахивая руками, – я такое не ношу.

– А у нас выбор не богатый, – резонно заметила я, демонстрируя другие варианты одежды. – На улице не май месяц, а вы в одной рубашке.

– Переживаешь, что я замерзну и заболею? – не без удовольствия сказал Леонид и сделал шаг навстречу.

– Боюсь, что без куртки в ноябре месяце вы будете бросаться в глаза. – Я всучила ему ветровку и снова обратилась к вещевым запасам шкафа, подбирая для него головной убор. – Вот эта бейсболка будет идеально сочетаться с курточкой, к тому же можно спрятать лицо под ее длинным козырьком, – я накинула на голову Смирнова немного запылившуюся бейсболку с надписью «Chicago Bulls».

Леонид с отвращением взглянул на свое отражение в зеркале.

– Терпеть не могу таких уродов, – сказал он и надвинул на глаза козырек.

– Скажите спасибо, что хоть что-то подобрать удалось, а то пришлось бы мне наряжать вас в свои наряды.

– Только не это, – на щеках Смирнова появился румянец. – Делай со мной что хочешь, но в бабское тряпье я одеваться не буду, лучше голым останусь.

– Вот видите, – улыбнулась я, – в любом деле всегда можно найти хорошую сторону. Я так понимаю, что эти бейсболка и ветровка вам начинают нравиться.

– Ага, – кивнул он без тени улыбки. – Я даже всерьез задумался, а не сменить ли мне имидж.

Из подъезда мы выходили по очереди. Сначала мне надо было прогреть машину и подогнать ее к дому. Когда я притормозила у подъезда, Смирнов, прикрываясь от промозглого морозного ветра воротом ветровки, подбежал к моему «Фольксвагену» и запрыгнул на пассажирское сиденье.

– Ну и погодка, – пробурчал он, ежась от холода.

Первые минут десять мы ехали в абсолютной тишине, я в уме прикидывала, где мне лучше спрятать «погибшего» Смирнова. Леонид же был увлечен разглядыванием своей новой одежды. Вздыхая и морщась, он выгребал из карманов ветровки какие-то смятые бумажки, фантики от леденцов и жвачек. Когда же его рука нащупала несвежий носовой платок во внутреннем кармане, его аж передернуло от отвращения.

– Мерзость какая! Чья это куртка?

– Какая разница, теперь она ваша, – заметила я, ухмыляясь.

Леонид позволил себе немного похозяйничать в моей машине и включил радио.

– Ты не против, надеюсь? – спросил он с опозданием, откидываясь на спинку сиденья.

– Я так понимаю, что первое время мне придется работать в кредит, – подняла я немаловажную тему. – Все ваши карточки наверняка заблокированы и наличных у вас при себе не имеется?

– Да нет, пару сотен найдется, – сказал Леонид и приподнялся, доставая что-то из заднего кармана джинсов.

Затем он протянул мне сложенную вдвое пачку стодолларовых купюр; на первый взгляд там была далеко не пара сотен, а тысячи полторы, не меньше.

– Это на карманные расходы или недельная заначка? – спросила я.

– У мужчины всегда должны быть при себе деньги, – с важным видом сказал Смирнов и добавил: – Особенно когда он владеет игорным заведением.

Я взяла деньги и убрала их в карман своей куртки.

– Кстати, может, купишь мне на них приличную одежду, рубашки там, куртку, носки?

– Может, еще нижнего белья прикупить? – с издевкой спросила я.

– Ну да, и это тоже. Я, конечно, парень рисковый, но без трусов ходить не могу, – на полном серьезе отреагировал он.

– Леонид Владимирович, вынуждена вас разочаровать. Пока вам придется походить в старой одежонке. Эти деньги понадобятся мне для другого.

– Для чего?

Я не стала отвечать на этот вопрос. Получив доллары, я сразу вывернула руль и сменила направление нашего движения. Теперь мы направлялись на городскую «бездомную толкучку», так называемый частный рынок недвижимости. Не признанный законодательством, рынок никогда не простаивал. Люди приходили сюда, к памятнику какому-то зарубежному политику, и мило прохаживались вдоль деревянных скамеек, делая вид, что просто прогуливаются. Одни хотели выгодно сдать жилье, другие снять его в обход агентств недвижимости, которые требуют оплату своих посреднических услуг. Старики и пьянчужки, желая побольше наварить на сделке, предлагали внаем свое жилье: комнаты, дачи, квартиры. Документы не спрашивали. Как правило, оплата за два месяца вперед решала все проблемы.

Еще в машине я постаралась придать своему облику вид затрапезной тетки. Неаккуратно подвела глаза черным карандашом, оставляя жирную неровную полосу на верхнем и нижнем веках, губы покрыла дешевым блеском ядовитого оранжевого цвета, затем сделала несколько мазков все той же помадой на скулах и размазала по щекам импровизированные румяна. Смирнов с любопытством наблюдал за моими действиями, которые небезосновательно казались ему странными. Он с удивлением приподнимал брови, но вопросов задавать не стал, лишь ухмылялся при каждом новом штрихе на моем лице. Неприятный аромат дешевого ландышевого одеколона дополнил портрет «небесного создания».

Я взглянула на Леонида, он шарахнулся от меня, как от больной, и рассмеялся:

– Ну ты и чудо в перьях.

Темно-синюю бейсболку с надписью «Chicago Bulls» я решила на время изъять из пользования Смирнова и водрузила ее себе на голову, пряча свои каштановые кудри.

– Сидите здесь, я скоро вернусь, – скомандовала я и открыла дверцу машины.

– Жень, может, уже на «ты» перейдем? – крикнул мне вдогонку Леонид. – А на брудершафт вечером выпьем.

– Сиди здесь, – повторила я и вышла из машины.

Смирнов остался доволен моим согласием перейти на менее официальный тон общения. Растянув губы в улыбке, он провожал меня довольным взглядом. Только когда я наморщила лоб и махнула рукой, велев ему пригнуться и не светиться в окне, улыбка слетела с губ Леонида, и он нырнул куда-то под бардачок. Потом я еще не раз обращала взгляд в сторону своего «Фольксвагена», но Смирнова видно не было, он добросовестно выполнял мое негласное указание.

Я намеренно поставила автомобиль подальше от толкучки, чтобы бдительные владельцы квартир не заметили «такое богатство» и не начали взвинчивать цены на свое никудышное жилье. Первой свои услуги предложила тучная женщина в плюшевом пальто. Она как лебедь проплыла мимо меня и еле слышно бросила фразу:

– Хорошая квартира в тихом районе. – И поплыла дальше, ожидая, что я при необходимости сама окликну ее.

Я же окликать ее не стала, поплыла следом и так же таинственно поинтересовалась:

– В каком районе?

– В тихом, – ответила она, поворачиваясь ко мне.

– А название у этого тихого района есть? – уточнила я, но снова получила расплывчатый ответ:

– Какая разница, как называется. Район хороший, чистый, недорого сдаю, на три месяца. Поехали, покажу.

Для любого сдающего квартиру было важно поскорее заманить клиента в свое жилье, из которого тот вряд ли уже захочет выбираться, согласится на то, что есть. Но я ответила отрицательно:

– Не пойдет.

Тетка попыталась выдвинуть несколько аргументов в пользу своей квартиры, чем привлекла внимание других квартиросдатчиков. Вокруг меня образовалась настоящая запруда, стайка из трех тетушек и двух пьянчужек, которые наперебой сообщали о своих предложениях.

– Квартира на Полетаева, недорого.

– Комната в Витязеве, очень недорого.

– Дом в Ложкине, почти даром.

Из множества предложенных лотов я выбрала один, двухкомнатную квартиру в районе Васильевского лесопарка. Место это я знала хорошо – довольно часто бегала на тренировки по извилистым тропинкам лесопарка, поэтому недолго колебалась, когда услышала этот адрес. Хозяин квартиры, скромный, немного потрепанный дядечка лет пятидесяти, произнес ее адрес скорее по инерции, не удосужившись даже взглянуть на меня. Когда же я охотно согласилась на его предложение, он засомневался. В старом потертом пальтишке и вязаных варежках, он с недоверием разглядывал меня и вздыхал, не решаясь соглашаться на сделку. Я поняла, что мой броский макияж заставляет человека, который, похоже, очень нуждается в деньгах, сомневаться в моей надежности.

– Вы не смотрите, что я такая размалеванная, просто с работы прибежала, я артистка, – соврала я для убедительности.

– Как хорошо, – мужчина вздохнул с облегчением, – а то я уж испугался.

Сделка была заключена в считаные минуты. Мы с хозяином договорились, что он едет на сдаваемую квартиру, а я через часок подъеду туда с вещами. Небольшая предоплата в размере ста долларов подняла мужичку настроение, и он стал заверять меня в выгодности заключенной сделки.

– Вы не пожалеете, квартира замечательная, место отличное, парк прямо под окнами.

– Я знаю, знаю, – оторваться от него оказалось делом непростым.

– Я-то сам уеду на месяц к сестре, просто надо, чтоб за квартирой кто-то присмотрел, цветочки полил, ну и подзаработать никогда не помешает, – он широко улыбался, демонстрируя свои беззубые десны.

Вернувшись к машине, я застала Смирнова в забавной позе: он по-прежнему прятался, свернувшись калачиком на переднем сиденье. Завидев меня, Леонид сразу стал жаловаться:

– Ну почему так долго? Меня уже радикулит прихватил, не разогнуться.

– Держи бейсболку. – Я натянула на голову Смирнова часть маскировочного наряда. – Теперь можешь расслабиться.

– Как же, расслабишься тут, – не унимался он, причитая. – Я раз попытался нос высунуть, так чуть на глаза менту не попался. Он здесь как раз круги наматывал поблизости.

– Его машина моя заинтересовала? – уточнила я.

– Да нет, он спиной к машине стоял. Скорее всего, за кем-то наблюдал. По крайней мере, мне так показалось.

– Ладно, поехали.

– Куда?

– На новое место жительства. – Я надавила на педаль газа, и мы медленно вывернули на главную дорогу, направляясь в сторону моего дома.

Первую часть пути Леонид пытал меня вопросами о новом жилье, об одежде, которую ему все-таки придется купить, о художественной литературе, которой не мешало бы его обеспечить на время уединения. Почти на все его вопросы я одобрительно кивала и обещала что-нибудь придумать.

Мы выехали на центральную улицу города и понеслись вдоль витрин модных магазинов, уютных кафе и ресторанов. По тому, как напрягся мой пассажир и как пристально он стал вглядываться в вывески мелькающих домов, я догадалась, что сейчас он потребует сделать остановку у какого-нибудь магазина. Мои ожидания вскоре оправдались: Смирнов был не в силах бороться с собой и, резко повернувшись в мою сторону, почти взмолился:

– Женя, давай съедим что-нибудь. Умоляю тебя, мой живот уже к спине прилип, я ни о чем кроме еды думать не могу.

– Это небезопасно, – коротко ответила я и увеличила скорость, желая поскорее проскочить участок со злачными местами.

– Да мы мигом, схватим по тарелке супа, слопаем по-быстрому и продолжим путь.

– Сейчас я заеду к себе домой и найду что-нибудь съестное, – пыталась я успокоить своего неожиданно проголодавшегося клиента.

– Долго еще до твоего дома?

– Минут двадцать.

– О нет, – Смирнов скуксился, убиваясь из-за нестерпимого голода. – Я не выдержу, умру раньше, чем ты сделаешь мне новый паспорт. Спаси меня, – Леонид вцепился в мою руку, – покорми.

– Ты как малый ребенок, честное слово, – я строго посмотрела на него.

Он не придумал, что мне ответить, поэтому молча отвернулся, повесив голову, и тяжело вздохнул.

Мне пришлось постепенно сбросить скорость, потому что поток машин неожиданно стал плотным и движение на дороге практически застопорилось. Я вытянула шею и увидела впереди мелькающие огоньки милицейских машин. Водители из рядом идущих тачек тоже проявляли беспокойство. Многие стали открывать окна, выходить из своих авто и вглядываться вдаль, пытаясь понять, что происходит впереди.

По всему выходило, что застряли мы в этой неожиданной пробке надолго. Мимо по встречной полосе промчалась еще одна патрульная машина, за ней «Скорая». Минут через пять к месту событий подтянулся эвакуатор.

– Да, – вздохнула я, – надо разворачиваться.

Многие водители, не желающие терять время в пробке, подумали так же, как я, и стали искать возможные варианты побега из «ловушки». Кто-то, нарушая все правила, выворачивал на встречную полосу, другие, оглушая улицу протяжным гудком клаксона, сгоняли с тротуара прохожих, используя пешеходный участок для движения. Пешеходы жутко ругались и возмущались из-за такого наглого покушения на их территорию, но покорно отпрыгивали в сторону, уступая дорогу «тяжелой технике». Моя машина была в самом невыгодном, зависимом от других положении, потому что дорожная пробка поймала нас в свои сети в тот момент, когда я шла в среднем ряду.

– Все, теперь я точно не выдержу, – Смирнов подливал масла в огонь, вернувшись к проблеме своего желудка. – Мне надо срочно что-то съесть.

– Да подожди ты, – отмахнулась я, занимая место дряхлого «жигуленка», который успел ловко вывернуть на «встречку».

– Я понимаю, тебе сейчас не до меня, но если я не поем…

Воспользовавшись удобным моментом, я тоже выскочила из «ловушки» и продолжила путь в обратном направлении. И снова череда ярких витрин дразнила Смирнова привлекательными вывесками и рекламными плакатами со сдобными булочками или румяной курочкой. Бедный Леонид аж зажмурился при виде кулинарных изысков, пусть даже нарисованных. Я решила больше не мучить его и согласилась сделать короткую остановку у самого невзрачного бистро.

– Только никакого супа, – настоятельно требовала я, паркуясь. – Пару сандвичей и банку воды.

– Лучше, конечно же, пива. – Смирнов поймал мой тяжелый взгляд и быстро изменил свое мнение: – Но и вода сгодится. – Воодушевленный скорым наполнением желудка, Леонид был согласен на любые условия. Он энергично выскочил из машины, надвинул козырек на глаза и широким шагом направился к бистро.

Игривое позвякивание колокольчиков на двери известило всех посетителей забегаловки о нашем появлении. Я бегло осмотрела небольшой зал – из шести деревянных столов три пустовали. Семейная пара с двумя детьми шумела за столиком у окна, три мужичка с бутылкой водки и тарелкой бутербродов ютились в полутемном углу зала, молодой человек со спутницей, держась за руки, мило беседовали, сдвинув на край стола пустые тарелки и стаканы.

Леонид сразу направился к прилавку и стал жадно изучать скромное меню данного заведения.

– Буритто с сыром, сандвич с ветчиной и овощами, два бутерброда с красной икрой, – громогласно перечислял он многочисленные составляющие своего заказа.

Никто из присутствующих не вызывал у меня подозрения. Я подошла к Леониду и сдержанно наблюдала, как жадно он смотрит на готовящийся для него сандвич, сглатывая слюну.

Колокольчики на двери снова забренчали, я обернулась и увидела, как в бистро ввалилась троица молодых парней. Одеты они были не по погоде. Лишь один из них согревался под тоненькой кожаной курткой, остальные были в обычных свитерах. Сквозь витринное стекло я увидела огромный черный джип, припаркованный рядом с моей машиной, ребята явно приехали на нем, поэтому и не удосужились накинуть что-то потеплее, преодолевая короткий путь к бистро.

– Да я тебе говорю, он давно свалил из города, – сказал один из вошедших, обращаясь к своему другу.

– Да не успел бы он, – настаивал тот.

– Но он же не дурак.

– Не дурак, но попал конкретно.

– Хорош базарить, мужики, – прервал пылкий спор своих товарищей парень в кожаной куртке, – мы сюда жрать пришли. Садитесь пока. Серый, что тебе взять?

– Пива, – ответил Серый и плюхнулся за свободный столик. – И орешков соленых.

Я взглянула на Леонида, его боевой запал с появлением громогласной троицы мгновенно исчез, он уже не выглядел таким энергичным и радостным, как минуту назад. Напротив, сник, осунулся и склонил голову так низко, что козырек бейсболки практически касался его груди.

– Ты их знаешь? – спросила я шепотом. В ответ Смирнов только кивнул.

Я поняла, что нам больше нельзя здесь оставаться. Бегло оглядела бистро: справа от меня узкая дверь, ведущая в туалет, слева – другая, с маленьким окошечком на уровне глаз. Для удобства персонала эта дверь не имела ни замков, ни ручек, она легко открывалась в обе стороны, достаточно было лишь немного толкнуть ее плечом. Сейчас под напором сквозняка створка «гуляла» туда-сюда. Эта дверь вела либо в подсобку, либо на кухню, а может, в обе эти комнаты. В любом случае, именно ею я намеревалась воспользоваться при необходимости.

Парень в куртке подошел к стойке бара, задев плечом сникшего Леонида, и, перегнувшись через стойку, обратился к пышногрудой продавщице, которая заворачивала бутерброды для Смирнова.

– Красавица, три пива организуй ребятам.

– Сейчас рассчитаюсь с клиентом, организую, – холодно ответила продавщица.

– Да я думаю, твои клиенты не сильно обидятся, если я без очереди пройду, правда, мужик? – Неприятно хихикая, парень посмотрел в нашу сторону.

Мы со Смирновым действительно выглядели жалко, я до сих пор не сняла жуткий макияж с лица, Леонид по-прежнему прятал лицо, прижав подбородок к груди.

– Мужик, ты ведь не против? – Парень снова подтолкнул Смирнова, ожидая ответа на свой вопрос.

– Не против, – еле слышно ответил тот.

Я стояла справа от Леонида, парень в куртке слева. Я хорошо видела его лицо и взгляд, который медленно менялся, пока он всматривался в лицо Смирнова.

– Ну-ка, посмотри на меня, – улыбка уже слетела с губ незнакомца, он пристально уставился на Леонида.

Пришел мой черед вмешаться в дело.

– Оставьте моего мужа в покое, – я вклинилась между мужчинами, заслоняя собой Смирнова.

– Отвали, шалава, – прорычал парень и попытался оттолкнуть меня в сторону.

Но едва он положил свою тяжелую ладонь на мое плечо, я схватила его за запястье и, резко развернувшись на месте, вывернула его руку, заламывая ее за спину. Парень взвыл и сложился пополам, не имея возможности сопротивляться болезненному приему. Его дружки, не ожидавшие подобного развития событий, довольно долго выбирались из-за тяжелого дубового стола. Пока они копались, я успела нанести два коротких удара коленом в пах моему сопернику. Затем я выпустила его руку и оттолкнула от себя, завалив на пол. Схватила Смирнова за рукав куртки и потащила в сторону подсобного помещения. Продавщица визжала, как поросенок, прижавшись спиной к многочисленным полкам с товаром. Особенно прыткие посетители бистро устремились к выходу. Грохот падающих стульев, звон дверного колокольчика и бьющегося стекла, отборный мат и угрозы сопровождали наш экстренный побег из заведения. Проскочив через «гуляющую» дверь, ведущую в подсобки, я как следует оттянула створку таким образом, чтобы первый наш преследователь получил неслабый удар в лоб. Уже за спиной, преодолевая узкий коридор, выложенный белой плиткой, я услышала пронзительный возглас.