Подвенечный наряд телохранителя

Все имена и события вымышлены.

Все совпадения случайны.

Когда самолет оторвался от земли и стал набирать высоту, я впервые за последние сутки расслабилась, откинувшись на спинку кресла. Уф-фф, даже голова закружилась.

Хотя настоящая суматоха, да что там суматоха – полноценный сумасшедший дом, неизменный спутник любого массового мероприятия, был еще впереди, хотя и начало этого дня было для меня тоже очень даже нелегким. Но все-таки впереди есть тихих полтора часа отдыха, когда, вытянув ноги ровно настолько, насколько это позволяло кресло впереди сидящего, и закинув руки за голову, я смогу отдаться заслуженному отдыху и даже подремать под ровный шум двигателей.

– Кать! – услышала я над собой неприятно-звонкий голос. – А, Кать! А меридианы-то мы увидим? Из окошка? Ну, про какие в школе рассказывали?! Я всю ночь не спала, готовилась! Знаешь, я ведь в первый раз на самолете лечу…

При этом вопросе, хотя обращались не ко мне, а всего лишь через мою голову (я имела несчастье занять в самолете место между двумя девицами модельной внешности, блондинкой крашеной и блондинкой натуральной), я вздрогнула и уставилась на Анюту. Чудовищную по своей глупости фразу произнесла именно она.

С этой девушкой (правильнее было бы сказать – девочкой) из модельного агентства «Кассиопея» я познакомилась только час назад. Ее узкое личико с пухлыми губами и тем прелестным, свойственным только очень юным существам румянцем, который не скопируешь никакой косметикой, вызывало непреодолимую симпатию. Точно так же, как умиляет мордочка лопоухого щенка, от которого еще пахнет молоком и теплом материнского бока, – невозможно удержаться от того, чтобы не потискать кутенка и не поцеловать его во влажный нос.

Анюте было неполных пятнадцать, и этот возраст подчеркивал не только ее свежий вид, но и не до конца созревшая фигура: голенастый подросток с неоформившейся грудью и выступающими ключицами. Вот только рост – метр семьдесят шесть, – осанка и профессиональная походка «от бедра» – все это заставляло воспринимать Анюту уже по-взрослому. Не девочка, но – юная женщина с большим будущим.

Хотя… Если это «большое будущее» подразумевало также и большие мозги, то шансов у Анечки, увы, не было. Каждый из ее больших глаз превосходил по размеру ее скромненький мозг.

Еще вчера, при первом знакомстве с юной моделью, мне показалось, что хрустальная голубизна ее глаз кажется такой чистой еще и потому, что там, в глубине, не плещется ровным счетом ни одной мысли.

Теперь, когда выяснилось, что Анна имеет серьезное намерение разглядеть с самолета параллели и меридианы, которые ей показывала на глобусе учительница географии, мне стало понятно, что мыслей в этой красивой головке – даже не ноль, а минус одна!

– Кать, а Кать! – взывала она к моей соседке слева. – Ты спишь, что ли? Кать, не спи! Такое событие упускаешь! Я потом, как обратно прилетим, нашей географичке в школе нос натяну! Она не видела меридианов – сама говорила, – а я вот увижу! Ну, Кать!

Катерина Измайлова, томная красавица двадцати двух лет (по меркам модельного бизнеса – уже почти пенсионерка), ответила негромко и чуть нараспев – уж такая у нее была манера разговора:

– Анна, немедленно закрой рот. Если тебя услышит еще кто-нибудь, то завтра же в свежей печати появится стотысячный анекдот про блондинок. И ты будешь выступать в нем главной героиней.

– Почему это? – воскликнула Анечка, невольно дотронувшись до своих платиновых локонов, свободно ниспадающих по обе стороны лица. Ей очень шел этот цвет, хотя будь я Анечкиной мамой, то ни за что не позволила бы ребенку красить волосы в столь юном возрасте.

– Если ты хотя бы один раз за свою жизнь взяла в руки учебник по географии, то, возможно, сумела бы прочитать там, что меридиан – это воображаемая линия, проходящая через полюсы земного шара и пересекающая экватор под прямым углом, – ответила Катерина. – Надеюсь, слово «воображаемая» тебе понятно? Объясняли вам его на ваших уроках географии?

– Ну… Она, то есть географичка наша, говорила еще что-то такое про горизонт… что это воображаемая линия… Только я все равно не поняла, как это может быть, когда воображаемая. Ведь я же его вижу!

– Что?

– Горизонт! Сто раз его видела! И ни разу не замечала, чтобы он воображал!

Катерина вздохнула. С Аней она предпочитала разговаривать с закрытыми глазами, даже не повернув в ее сторону головы. Я поняла, что дикарские познания ребенка в географии ее давно уже не удивляют.

– Закрой рот, Анна, – повторила она. – И вообрази, что ты тоже воображаемая, в смысле – несуществующая. Или я – это совершенно не важно, кто именно из нас не существует, лишь бы только не слышать того, что ты несешь. Ты в аэровокзале книжку купила, я видела. Вот и почитай пока… хотя бы буквы вспомни.

Аня обиженно засопела и, пошуршав в сумочке, действительно достала книжку – сборник комиксов про Микки-Мауса. И то хлеб, подумала я, тоже закрывая глаза. Может быть, просмотрев картинки о приключениях голливудского мышонка, Анечка пополнит свои познания хотя бы в зоологии.

Интересно, они тут все такие? «Тут» – это значит в модельном агентстве «Кассиопея», хозяйка которого, она же модельер Ирина Акулова, два дня назад наняла меня на работу.

* * *

Как обычно, все началось с телефонного звонка. Звонил мой бывший сослуживец по отряду СОБР Ванька Кофанов.

Когда-то подтянутый и даже изящный, несмотря на камуфлированную униформу, боец, ловко проникавший в самое логово врага, устанавливавший там пару растяжек и так же ловко возвращавшийся назад без единой царапины, сегодня он сильно изменился. Остепенился, демобилизовался, женился, разучился рисковать, народил себе двух дочек и сидел на непыльной должности главного редактора ведомственной газеты «За охрану и правопорядок», забавно отращивая себе брюшко.

Мы давно не виделись. После демобилизации я тоже освоила гражданскую профессию – если, конечно, профессию телохранителя можно таковой считать. Как бы там ни было, карьера на этом поприще мне удалась.

Без работы я сижу редко. Потому что чем больше у людей денег – тем интереснее эти деньги заполучить кому-то другому. А в таких случаях телохранитель для богатого человека является такой же необходимостью, как костюм от Версаче и пуленепробиваемый сейф в кабинете. И то, что я – женщина, смущает моих клиентов меньше всего. Им даже выгоднее нанимать в телохранители именно женщину.

Приятно думать, что в глазах окружающих ты выглядишь не перетрусившим денежным мешком, а серьезным деловым человеком, заимевшим себе в секретарши или в помощницы приятную во всех отношениях особу. Ведь никто из моих клиентов не орет на каждом перекрестке, что эта леди (то есть я) владеет приемами рукопашного боя и восточных единоборств, в сумочке у нее зажигалка с записывающим устройством, а за резинкой чулка пистолет, и вообще не дай бог повстречать ее (меня) когда-нибудь с нечистыми намерениями в темном переулке… Нет, большинство клиентов предпочитают делать вид, что они сами с усами, и море им по колено, и героин им – трын-трава, и лишний миллион – капля в море, и вообще амурский тигр не страшнее котенка, лакающего из блюдечка молочко.

Вот почему я редко когда сижу без работы. Но Ванька Кофанов счастливо попался мне как раз в период «межсезонья», когда у одного клиента я только что отработала ровно три тяжелых в моральном отношении месяца, а другой все никак пока не выклевывался.

– Женька! – счастливо закричал он мне в трубку. – Привет! Ты дома, подруга?! Ну, это просто праздник души! Думал, тебя в городе нет!

– Да вообще-то, считай, что уже нет, – зевнула я прямо в трубку (разговор происходил рано утром, и я, числя себя в незапланированном отпуске, валялась в постели, просто кайфуя от мысли, что мне не надо никуда вставать). – Хотела с завтрашнего дня податься на юг, к морю, фруктам, магнолиям, горячим южным мужчинам и ненавязчивому сервису работников Сочинского общепита. Уже и чемоданы уложила. И билет на руках.

– Чемоданы можешь не распаковывать, ибо смысла нет, а билет придется сдать уже сегодня! – радостно, будто сообщая мне о том, что в России наконец-то наступило правовое государство, сообщил Ванька. – Я подцепил тебе классного клиента!

– Ты говоришь, как девушка, которая впервые вышла на панель, обнажила грудь и полна романтических иллюзий, – заметила я.

– По фиг! Женька, когда ты услышишь сумму, о которой идет речь, ты сама наполнишься такими иллюзиями! Женька! Полсотни тысяч баксов всего лишь за то, чтобы ровно неделю поохранять какой-то чемодан!

– Че-го? Какой чемодан?

– С бабьими тряпками!

– Ясно, – я снова опустилась на подушки. – Человеком, Ванечка, ты стал взрослым, а шутки у тебя остались по-прежнему детсадовские. Мне охранять чемодан с бабьими тряпками? Да это все равно что тебе поручить написать статью для женского журнала на тему «Как я была беременной».

– Я не шучу, – было слышно, что он обиделся. – До сих пор, Женька, я тебя еще ни разу не обманывал!

Это было правдой. У Ваньки были недостатки, он был, например, способен на весьма сомнительные розыгрыши, но отъявленным вруном он не был. Значит, его предложение и в самом деле носило деловой характер.

– Ладно, прости. Так что там у тебя за клиент с чемоданом?

И Ванька рассказал мне следующее.

Его жена Света, полная и живая хохотушка, имела редкую в наши дни профессию вышивальщицы и кружевницы. Когда-то, часами просиживая за пяльцами и коклюшками, Светка просто приучала себя к терпению и гнала дурные мысли – это было в то время, когда Ванька месяцами пропадал в «горячих точках» и его родных трясло от мысли, что как раз сейчас, вот в эту самую минуту, их любимый Ванечка рискует жизнью и в любой момент может погибнуть. Светка, которая в те дни улыбалась очень редко, при первых же невеселых фантазиях хваталась за свое вышивание, чтобы успокоить нервы. И в результате к тому времени, как Ванька вернулся домой, их дом украсился совершено эксклюзивными вещичками ручной работы – салфетками, подушками, покрывалами и даже ковром с необыкновенными по красоте вышивками с кружевной отделкой.

– Да это просто музей какой-то! Музей прикладного искусства! Ваша квартира наполнена редкостями! – восхищались гости, с робостью дотрагиваясь до Светкиной работы кончиками пальцев. – Знатоки платят за такие вещи огромные деньги, просто огромные!! Будете продавать – не продешевите!

Светка улыбалась и качала головой. Продать? Ни за что. Память долгих-долгих вечеров, которые проходят в ожидании, когда муж вернется с войны, не продается ни за какие деньги!

Видимо, кто-то из восхищенных гостей понес весть о необыкновенном Светкином мастерстве дальше. И в результате в квартире Кофановых скоро раздался звонок от известного в нашем городе модельера Ирины Акуловой. Эту женщину Светка знала, хотя только по телевизору: жена местного олигарха Акулова часто мелькала в телепередачах в качестве примера успешной бизнес-леди.

Года три назад муж Ирины, чтобы жена не скучала и не зудила его за то, что он поздно возвращается с работы, купил ей модельное агентство, которое она назвала пышным словом «Кассиопея». Но что толку иметь модельное агентство, если модели в нем сидят без работы? И тогда Ирину Акулову осенила новая мысль – начать создавать свою линию модной одежды. Вкус у нее был, деньги тоже, и дело пошло. Теперь любая из состоятельных дам нашего города считала просто необходимым иметь в своем гардеробе хотя бы одну вещь «от Акуловой».

– Светлана, – сказала Ирина, позвонив Светке по телефону и представившись, – я бы хотела пригласить вас на работу. Вышивальщицы и кружевницы в нашем деле – редкий жанр, и плата им идет соответствующая. Так что не отказывайтесь, подумайте. А кроме того, как раз сейчас я задумываю новую линию одежды в стиле «рококо», где главный акцент в деталях как раз будет делаться на вышивке и вставках из кружев! Подумайте, какой шанс для вас, чтобы получить собственное имя в мире моды!

Светка не была тщеславной, но от такого предложения у нее все-таки защемило под ложечкой. Да и почему бы не согласиться? Дочки-погодки, родившиеся аккурат через девять и девятнадцать месяцев после Ванькиной демобилизации, уже подросли и ходят в детский сад, муж забросил геройство и мирно редакторствует в ведомственной газете, в жизни случается все меньше событий, и еще меньше возможностей проявить себя!

И она согласилась. Как оказалось – не зря. Через несколько месяцев работы в «Кассиопее» ее зарплата скакнула до серьезных высот, так что Ванька только шумно дышал через нос, когда Светка, высунув язык, дразняще помахивала ему пачкой «своих» денег.

Впрочем, Ванька сопел только для виду. Ему очень нравилось, что Светка нашла себя и за короткое время из меланхоличной худышки унылого вида превратилась в хорошенькую, полненькую, пышущую здоровьем хохотушку.

– Так вот, – говорил мне сейчас Ванька, – в Москве на днях отрывается Модная неделя, слыхала? Ну, это когда со всего света съезжаются дизайнеры со своими моделями и коллекциями и начинается выпендреж для гламурных журналов. Я, впрочем, не особенно разбираюсь… Ну, в общем, Ирина Акулова едет на эту Неделю как участник – впервые. С большим трудом прошла конкурсный отбор, там знаешь какие условия – просто драконовские! Едет со своими платьицами-кофточками, которые она придумала, а Светка расшивала и отделывала. Для них, в «Кассиопее», это большое событие, полгода готовились, хозяйка все соки из сотрудников повыжимала… Но дело не в этом. Короче! В Москву едут сама Акулова, моя Светка, их администратор и шесть девчонок-моделей. Но еще им нужен телохранитель.

– Я одна должна охранять девять человек? Прости, но…

– Да нет же! Чего их там охранять, этих девятерых, – кому они нужны-то. Чемоданы надо охранять, даже не чемоданы, а такие специальные кофры для перевозки одежды. Платья караулить требуется, чтобы не уперли, поняла?

– Нет, не поняла, – отказалась я. – Зачем надо караулить платья? Тем более платить за охрану такие деньги? Они что, из золота скроены и платиновыми нитями сшиты?

– Да нет же! Обычные платья, то есть, конечно, необычные, материал там дорогой, и вообще все вещи эксклюзивные, то есть существующие в одном экземпляре… и как раз в этом-то все и дело! Там, на Модной неделе, конкуренция почище, чем на китайском рынке. Новичков не любят. За то, чтобы устранить конкурента, дизайнеры эти, особенно молодые, готовы каждый день съедать по шляпе собственного покроя!

Я насторожилась:

– Устранить?

– Да, но не в смысле – убить, а в смысле столкнуть с дороги! Не дать засветиться на показе! Самый простой способ – украсть или испортить коллекцию! Чтобы нечего было показывать, понимаешь? И вот этого Акулова боится больше всего! Тем более что это ее первый выезд на Модную неделю в Москве! Понимаешь теперь?

– Кажется, да. Моя задача – охранять коллекцию от происков конкурентов?

– Во, точно! И при этом не слишком светиться, то есть окружающие не должны догадываться, что ты – телохранитель! То есть чемоданохранитель, – загоготал он, впрочем, довольно добродушно. – Потому что это все-таки модный показ, светское мероприятие, а не бандитские разборки. Светка говорит, ее хозяйка давно задумывалась, кого бы нанять для охраны, чтобы не слишком в глаза бросалось, ну, мы и подумали про тебя! Идеальный вариант. В случае чего – за модель проскочишь, а что, у тебя и фигура, и ноги подходящие. И на шпильках ты умеешь ходить – сам видел!

– Ладно, – оборвала я его. – Спасибо за заботу. Пятьдесят тысяч долларов с неба не падают, грех отказываться. Придется сдавать билет в Сочи.

– Во-во! И сразу покупать на Москву. Впрочем, Акулова тебе сама купит.

– Где я могу с ней встретиться, чтобы обсудить детали?

– Да прямо в офис «Кассиопеи» приезжай после обеда. Часам к двум подваливай. Ирина на месте будет. Жена моя ей о тебе уже рассказала.

– Договорились. Спасибо, Ванька! С меня коньяк.

– Добро, – легко согласился мой бывший сослуживец. – А лимончик к нему я сам куплю. Посидим, песни попоем, про жизнь и баб поговорим… Как вернетесь из столицы – звони!

* * *

Модный модельер Ирина Акулова предложила мне присесть и сама заняла свое место за столом, на котором вполне можно было давать концерты Ансамбля песни и пляски Российской Армии – такой он был длинный, полированный и блестящий.

Я невольно подумала, зачем модельеру такой стол, а потом заметила на другом его конце свернутые в рулоны большие листы бумаги. Ну, понятно, наверное, чтобы делать и рассматривать наброски, эскизы и какие-нибудь чертежи кроя, нужен и соответствующий стол. Хотя зайди в кабинет Ирины Акуловой посетитель с более нежными нервами, чем у меня, такое большое расстояние, отделяющее его от хозяйки, вывело бы его из равновесия.

– Мне сказали, что основная задача вам понятна и против суммы вознаграждения за работу возражений нет? – Ирина сразу взяла быка за рога.

– Против суммы гонорара я не возражаю, а вот насчет обязанностей хотелось бы разъяснений. Небольших. Чтобы выполнить работу хорошо и без дурных последствий, мне нужно знать, кого вы опасаетесь в первую очередь.

– Ах, боже мой! – пожала плечами Ирина. – Да разве можно угадать!

У нее был прямой, немного жесткий взгляд и серьезное, лишенное даже намека на улыбку, выражение лица. Причем ясно было, что это лицо вообще редко улыбается; может быть, госпожа Акулова боялась появления мимических морщинок (эта женщина очень следила за собой, что бросалось в глаза) или же просто обладала замкнутым характером.

От нее веяло холодом, как от Снежной Королевы, но точно так же, как эта сказочная женщина, Ирина была очень красива. Причем той броской северной красотой, которая сводит с ума мужчин и покрепче нашего местного олигарха Акулова. У нее был точеный профиль северянки, строгие серые глаза и безупречно уложенные в сложную прическу светло-русые волосы. Сквозь легкую ткань белой блузки, надетой под строгий классический пиджак, проступали очертания маленькой крепкой груди.

Словом, Ирина Акулова при желании могла бы с успехом заменить любую из своих моделей, но, как я подозревала, не имела на это ни времени, ни желания. Деловая женщина, которая знает себе цену и не собирается сбавлять ее даже для очень перспективного покупателя.

Да и возраст… Ирине Акуловой было сильно за тридцать. Конечно, некоторые всемирно известные модели продолжают дефилировать до глубокой старости, но начинать карьеру в этом возрасте все-таки уже поздно.

– Впрочем, кто знает… Иными словами, подозревать в коварных планах вывести вас из игры, украв предназначенные к показу вещи, стоит всех и каждого?

– Да. Таковы законы нашего бизнеса.

– Дерьмовые у вас законы, – вырвалось у меня невольно.

Но Ирина только кивнула:

– Как и в любом серьезном деле. Нельзя не испачкаться, создавая красоту, – кажется, именно так сказал кто-то из великих. Это только кажется, что модный бизнес состоит из света софитов, вспышек фотокамер, красивых женщин и больших денег. На самом деле…

Она снова пожала плечами:

– Помимо гламурного блеска, у модного бизнеса есть и изнанка. Например, промышленный шпионаж, который процветает в модной индустрии. Разведать, что творится в стане конкурентов, достать выкройки или хотя бы эскизы костюмов, режиссуру шоу, переманить «звездных» манекенщиц, перекупить поставщиков тканей и фурнитуры – на все это тратятся огромные деньги! И не надо далеко ходить за примерами – в нашей среде слухи распространяются очень быстро. Совсем недавно, буквально за несколько минут до начала показа столичного модельера Руты, клиентками которой являются известные люди – жена популярного актера Ирина Безрукова и теннисистка Анна Курникова, – у нее самым банальным образом украли заказанные вечерние платья. А до этого был случай, когда всю ее коллекцию, уже приготовленную к показу, испортили, прожгли сигаретными окурками. Многие коллеги жалуются, что шпионы и «кроты» обнаруживаются даже в руководящем составе Дома моделей! Они крадут, да-да, именно крадут не только оригинальные идеи, но и базы клиентов. Тоже мало приятного.

– Все равно это как-то… ну, мелко, что ли. Именитые модельеры не станут опускаться до кражи каких-то костюмов, – заметила я, не слишком, впрочем, уверенно.

– Вы думаете? – прищурилась Акулова. – Ничего подобного. «Казачков» к конкурентам засылают абсолютно все! У гениев, знаете ли, тоже случаются творческие кризисы. Тем более что у молодых модельеров просто нет возможностей отстоять свои права – силы неравны. Знаете историю, которая недавно произошла у Валентина Юдашкина с Рутой? Дизайнеры поспорили, кто у кого «позаимствовал» сходство некоторых элементов в костюмах. Певица Электра купила у Руты модель, которую под брендом Юдашкина через полгода «обновила» Ксения Собчак. Другой модельер, Алиса Толкачева, тоже имела претензии к мэтру российской моды. Она заявила, будто Юдашкин украл у нее модель брюк, плотных спереди и совершенно прозрачных сзади. Такие брючки она представила на одной из московских Модных недель, где их купила певица Анжелика Варум, а через некоторое время на обложке одного из модных журналов в точно таких же брючках щеголяла Наташа Королева, которая одевается у Юдашкина. Разгорелся большой скандал, который, правда, закончился худым миром: Толкачева, которую не допустили к участию в следующей Неделе моды, попросила у Юдашкина извинения. Модельеры сошлись на том, что некоторые идеи просто «носятся в воздухе» и потому могут возникать в воображении нескольких модельеров одновременно. Это объяснение, конечно, было придумано для прессы. Что там случилось на самом деле – знают только сами дизайнеры, но мне лично и так понятно, что ссориться с Юдашкиным никому неохота.

– Так вы опасаетесь, что у вас, попросту говоря, стырят костюмы?

Ирина аристократично поморщилась от употребленного мною вульгаризма, но тем не менее ответила:

– Разве я знаю, откуда именно ждать неожиданностей? Они всюду. И не скрою от вас, что я в большой тревоге, беспокоюсь за все: и за свои модели, и за девочек (это она манекенщиц «девочками» зовет, догадалась я), и за себя… Да, и за себя! Я ведь неопытная, из начинающих. Как там будет и что – просто не имею понятия, только по рассказам от коллег и знаю.

Странно было слышать такое признание от этой холодной, словно примороженной красавицы. При первом взгляде на нее казалось, что ей известно все, а всякого рода ходы и выходы – вообще в первую очередь.

– Впрочем, я бы хотела, чтобы вы, Женя, взяли на себя именно сохранность коллекции, – продолжила Ирина. – Она не слишком большая, хотя и объемная – помещается в трех больших кофрах. Остальной багаж, всякие сумки с косметикой, бижутерией, галантереей, пусть вас не беспокоят. Если что из них пропадет – потеря невелика и восполнима. Главное – это моя коллекция. Не спускайте с нее глаз ни на минуту!

На этих словах Ирина все же разволновалась и даже слегка прихлопнула рукой по стопке бумаг, лежащих по левую сторону от ее компьютера. Я заметила, что щеки ее порозовели – будто кто-то плеснул на них розового вина. Ага! Изменила все же хваленая выдержка.

– А за себя саму и за «девочек» вы боитесь меньше?

– Все-таки я не настолько известна и не настолько влиятельна… пока… чтобы кто-то желал меня устранить. Вообще же пусть именно этот вопрос вас беспокоит в последнюю очередь. Муж не согласился отправлять меня в Москву без охраны и откомандировал мне своего начальника охраны, Игоря. Это очень расторопный, если так можно говорить об охраннике, и очень сообразительный, серьезный человек. Думаю, что с ним я, вернее сказать, все мы, будем в полнейшей безопасности. Я вас познакомлю.

– Итого, значит, в этой поездке в Москву нас будет…

– Десять человек. Шесть девочек, наш администратор Альберт, тоже милый юноша, вы, я и Игорь. Встречаемся завтра в аэропорту, за два часа до вылета – у нас большой багаж, и его нужно правильно погрузить и оформить.

– Хорошо.

– Женя… я могу надеяться на вас? Не сочтите за обиду, я, конечно, навела о вас справки, и как профессионал вы меня вполне устраиваете. Я спрашиваю в том смысле – понимаете ли вы, что все это очень серьезно?

– Ирина… простите, как вас по отчеству?

– Михайловна.

– Ирина Михайловна, я все прекрасно поняла. Если бы мне приходилось что-нибудь повторять два раза, то я не годилась бы для этой работы.

– Хорошо, – сказала она, вставая. – Зайдите сейчас в бухгалтерию, вам выпишут аванс. Половину оговоренной суммы, вы не против? Вторую по приезде.

– Все в порядке. Так до завтра.

– Да, Женя, спасибо вам, до завтра.

* * *

Когда новость о том, что у меня появился новый клиент, с которым мы завтра же летим в Москву на Модную неделю, стала известна тете Миле, она вплеснула ручками и в полном восторге пустилась в пляс.

Вернее – принялась неуклюже и несколько тяжеловесно проделывать на нашей кухне некие замысловатые па. Тетушка у меня не из худеньких, на танцплощадки она перестала ходить лет эдак двадцать с лишком назад, поэтому ее потуги посоревноваться в грации с примами балета сильно меня позабавили.

– Ой, Женечка! Как хорошо-то! Наконец-то у тебя появился шанс! Господи-господи, услышал ты мои молитвы!

– Какие молитвы, о чем? – поинтересовалась я, уписывая бутерброд – дело происходило за вечерним чаем.

– Ну как какие молитвы, – тетя Мила села напротив меня и принялась, тяжело дыша, обмахиваться салфеткой. – Ты теперь у меня обязательно замуж выйдешь, Женечка. О господи, наконец-то!

Мой бутерброд остановился на полпути.

– Замуж? Я?! С чего ты взяла?!

– Ну а как же! – воскликнула тетушка. – Ведь там, на этих всяких модных, как их… тусовках, что ли… ведь там миллионеров и киноактеров – как блох на собаке! Ой, то есть я хотела сказать… эээ… ну, в общем, что их там много. Они эти подиумы, по которым модели вышагивают, как мухи, облепляют – ищут себе красивую жену. Так и кишат…

Я покатилась со смеху, представив себе «язык», подступ к которому усыпан телами неженатых миллионеров.

– Ничего, Женечка, в этом смешного нету! Я тебе даже так скажу: без мужа ты мне оттуда не смей возвращаться, таково мое тебе родительское слово! Да-да! Родительское! В конце концов, я тебе вместо матери!

Это была чистая правда. С тех пор как мама моя умерла, а отец, не выдержав даже минимального, по простым правилам приличия положенного срока траура, женился на какой-то гадкой бабе, тетя Мила стала для меня единственной семьей. Она приютила меня в трудную минуту, а потом, будучи тоже одинокой, стала опекать со всей материнской страстью.

Две вещи огорчали тетю Милу безмерно – моя работа и моя «непристроенность». Если с тем, что единственная племянница работает «по мужской профессии», она еще могла смириться, то отсутствие у меня мужа и детей тетушка считала своей личной неудачей. Вопрос о том, как ей хочется понянчить внуков, она поднимала с завидным постоянством.

Не упустила она его и сейчас.

– …и чтобы, Женя, без разговоров! Хватай там хорошего мужчину, держи его обеими руками, смотри, не первого попавшегося – выбери покрасивее да побогаче… а впрочем, чем черт не шутит, этот богатый, красивый, неженатый и без родственников сам к тебе подойдет. Ты у меня такая красавица, такая умница…

От мысли о том, какая я красавица и умница, тетя Мила даже прослезилась. И села за стол, возле своей остывшей чашки с чаем, глядя на меня и представляя, как я вскорости буду держать у себя на каждом колене по ребятенку.

Я протянула ей бутерброд.

– Давай пить чай, тетя Мила. Я слышала, что даже жены красивых миллионеров иногда пьют со своими тетушками чай.

* * *

На следующий день в VIP-зале аэропорта я была представлена тем, с кем ближайшие дни мне предстояло делить все тяготы и заботы Модной недели.

В первую очередь Ирина Михайловна познакомила меня с коллегой – начальником охраны ее мужа Игорем Волковым. Это был плотный – не полный, а именно плотный, то есть крепко сбитый, с литыми мышцами – лысоватый человек лет сорока пяти с синеватым от частого бритья подбородком. Он ощупал меня с ног до головы внимательным взглядом и крепко пожал протянутую руку.

– Ого, – сказал Волков в свою очередь, оценивая мое тоже не слабое рукопожатие. – Я думаю, мы сработаемся.

Улыбнувшись ему, я обернулась к худощавому, разодетому, как африканский петух, молодому человеку. У него были крашеные волосы совершенно невероятной расцветки: снизу пряди рыжие с зеленью, сверху – желтые с малиновым. Из-под этого немыслимого оперения смотрели маленькие плутоватые глаза.

– Это Альберт, – представила Акулова. – Наш стилист, визажист и администратор в одном лице. Не смотрите, что он так несерьезно выглядит, – свое дело он знает и все прекрасно устроит.

– Обижаете, Ирина Михайловна! – сказал Альберт и действительно весь сморщился. Голос у него был высокий и нервный. – Я выгляжу очень серьезно, а если вы это насчет моей прически, то просто парикмахер попался дурак. И потом, так даже интереснее.

– Интереснее… Пугало из тебя так делать интереснее, вот что я тебе скажу. Ладно, это все потом. Женя, а это мои девочки.

На «девочек» я тоже взглянула с интересом. Модели и манекенщицы, которые чувствуют себя на экранах и обложках модных журналов как дома, всегда невольно кажутся этакими недосягаемыми эфемерными созданиями. А тут – совершено реальные, живые существа из плоти и крови, на любой вкус и размер. Хотя… насчет размера это я явно поторопилась. Размер все они носили никак не больше сорокового, что при огромном росте всех этих моделей казалось почти что противоестественным.

Когда первая из них чуть поклонилась, мне реально показалось, что я услышала, как стукнулись друг о друга ее кости.

– Это Лола.

Сценический образ Лолы явно имел какое-то сходство с «женщиной-вамп». Иссиня-черные волосы, ярко-красные, очень полные губы и огромные, чуть приподнятые к вискам глаза. Даже невероятная худоба ей шла, хотя и наводила на мысль о том, что эта роскошная ведьма питается исключительно человеческой кровью.

– Очень приятно, – прогудела Лола очень низким басом. – А вы к нашей компании каким же боком? Тоже костюмы демонстрировать?

В черных глазах мгновенно зажегся недобрый огонек. Я не могла ошибиться – это была вековая, непримиримая ненависть красивой женщины к возможной конкурентке.

Уф, даже страшно стало – щас укусит!

– Нет, Лола, Женя у нас по другому вопросу. Она телохранитель.

– Не поняла… Телохранитель? Работница Мавзолея, что ли?

Только очень острое музыкальное ухо могло уловить в этом вопросе издевку. А с тобой нужно держать ухо востро, детка, подумала я, глядя в черные глаза женщины-вамп. Еще и работать не начали, а ты уже такая агрессивная. Женоненавистница.