Мир крутых мужчин

Глава 1

После нескольких дней подлостей – а как иначе можно назвать наступившую в середине июля ветреную и дождливую погоду? – природа прекратила издеваться надо мной, и я с нею примирилась.

Ну а как же иначе: пляж, теплая вода, негромкая музыка и прочие сопутствующие удовольствия убедительно доказывали, что жизнь не кончается и заниматься ею – я имею в виду жизнь во всех ее проявлениях – очень даже неплохое занятие для одинокой девушки.

К тому же и в моей детективной работе наступила пауза, ни в коем случае не напрягавшая: я вкусно отдыхала, чего искренне желала и всем своим потенциальным клиентам.

Так продолжалось до сегодняшнего вечера. Я возвращалась домой именно в таком благодушном и лирическом настроении и не думала ни о каких неприятностях. Все было настолько прекрасно, что неприятностью показалась бы даже крамольная мысль о каких-то там расследованиях и прочей суете. Чур-чур-чур меня, мне и так хорошо.

Было довольно-таки поздно. Собственно, вечером это время суток можно назвать, пожалуй, только из моей врожденной вежливости и тактичности: два часа после полуночи. И все-таки вечер, поскольку надо учесть, что утро для меня начинается отнюдь не в семь. И даже не в девять.

Я медленно шла, никого не трогала и тихонько мурлыкала мелодию Стинга, когда из тени высокого тополя, растущего сбоку от дорожки, ведущей к моему подъезду, меня окликнул мужской голос:

– Татьяна Александровна?

Я вздрогнула от неожиданности и оглянулась на этого хама, пугающего девушек в темноте тем, что называет их по имени-отчеству. Никакого такта нет у людей, я это давно заметила. Если нужно тебе – так скажи просто: милая Таня или дорогая Танечка. Ну или еще как-нибудь, так же изящно. А то: Татьяна Александровна! Если прощать такие вещи, то в следующий раз назовут тетей Таней и не поймут, за что получили по физиономии.

Я остановилась и гордо произнесла:

– Вы ошиблись, юноша. Ничем не могу вам помочь.

Мне не ответили. Точнее, ответили, но только не словами, а действием: на дорожку вышел мужчина – на голову выше меня, а в плечах – примерно как одна Таня, только поперек. Как видно, юноша этот – акселерат.

А что: акселерация обычное в наше время дело. Поэтому я и не удивилась, только отступила на шаг назад, исключительно для лучшего обзора надвигавшейся на меня громадины.

При внимательном рассмотрении «юноша», помимо нестандартного роста, оказался еще и не совсем юношеского возраста – мужчиной лет за тридцать. На нем были рубашка без галстука и мятые брюки, а в руках он держал чемоданчик – «дипломат».

– Вы разве не Иванова Татьяна Александровна? – спросил меня обладатель «дипломата» и напряженно взгляделся в мое лицо.

Я в этот момент рассматривала его и четко понимала, что сей экземпляр мужской особи никогда не встречался на моем жизненном пути. Ни разу. Но так как все-таки было очевидно, что ночью в кустах около подъезда поджидал он именно меня, оставалось узнать: у него ко мне дело или он просто романтик.

– Да, я Иванова, – скучно произнесла я, с трудом сдерживая зевок. – А вы кто?

– А я Петров, – кашлянув, признался мужчина, и я поморщилась: уровень предложенного юмора был явно не на той высоте, на которую следовало бы обратить мое снисходительное внимание.

– И что же вам угодно, господин Петров? – продолжила я и тут же очень мило и ненавязчиво напомнила, что сейчас уже некоторым образом поздно и я хочу домой.

– Мне очень нужна ваша помощь, Татьяна Александровна, – произнес Петров таким голосом, что показалось, он сейчас расплачется, не сходя с тротуара.

Я подошла ближе и предложила:

– Если желаете, господин Петров, мы можем подняться ко мне для разговора. Здесь немножко не те условия для беседы.

Петров помялся, зачем-то оглянулся, снова кашлянул и заговорил тихо и быстро.

– Вы извините меня, пожалуйста. Я стал уже совсем психопатом, Татьяна Александровна, мне везде мерещатся засады и ловушки… – Петров достал из кармана мятую пачку сигарет и закурил, поднеся зажигалку дрожащими руками. – Короче говоря, я нахожусь в бегах.

– Из тюрьмы? – полюбопытствовала я вслух, а про себя вообще-то подумала про сумасшедший дом.

– Пока еще нет, – криво усмехнулся Петров, – меня обвиняют в убийстве моей жены. Все факты говорят против меня. Но я не виноват, честное слово…

Петров с силой потер лоб и постарался взять себя в руки.

– Дела обстоят так плохо, – продолжил он более-менее спокойным голосом, – что, если бы я не уехал из Волгополоцка, меня задержали бы еще вчера утром. Уже был выписан ордер, мерой пресечения избран арест.

– Вы из органов? – спросила я, уловив во фразах Петрова знакомый профессиональный канцелярит.

– Десять лет назад уволился по собственному желанию, – пояснил он. – А как вы узнали? – Петров вздрогнул и оглянулся. – Впрочем, это не важно, – пробормотал он и продолжил: – Мои старые знакомые меня и предупредили. Ваше имя мне уже давно известно от… других знакомых. Да, в общем, и это не важно. Вы поймите, – Петров наклонился ближе ко мне и почти прошептал, – это чья-то злая воля. Именно так, иначе и не объяснишь. Мало того что убили мою жену, еще и вешают это преступление на меня, а так как я уже давно уволен из органов, то спецзона мне не светит и спецСИЗО – тоже. Меня уже предупредили. А среди уголовников я просто не выживу, это же ясно.

– Пойдемте ко мне, поговорим, – устало произнесла я, повторяя свое приглашение.

Пока еще мало понятно было, о чем идет речь и за что можно зацепиться, но уже совершенно ясно, что разговор нужен подробный и неторопливый.

Петров помолчал, затем пошарил в карманах брюк и вынул пачечку сложенных вдвое стодолларовых купюр.

– Это аванс за работу, Татьяна Александровна… – произнес он, протягивая деньги. – А здесь копии всех нужных документов.

Петров протянул мне «дипломат», и так как я помедлила, он его раскрыл и показал его содержимое. В «дипломате» лежало несколько тонких папок с бумагами, расческа и авторучка. Петров снова закрыл «дипломат», и после этого я взяла и «дипломат», и деньги.

Где-то рядом послышались торопливые шаги нескольких человек.

Петров вздрогнул, ссутулился и отпрыгнул назад под дерево.

– Я найду вас завтра, Татьяна Александровна! – громко прошептал он из темноты и, судя по звукам, поспешил прочь.

Я только вздохнула, повернулась и пошагала к своему подъезду. Если мужчина на ночное предложение девушки отвечает, что он придет завтра утром, то с этим уже ничего не поделаешь. Рок, фатум, ананке или просто невезуха.

Уже заходя в подъезд, я услышала с улицы крики:

– Вот он! Стоять, гад, милиция!

После чего сухо прощелкали два пистолетных выстрела.

Я оставила «дипломат» в подъезде, быстро сунула доллары в кармашек майки, выскочила на улицу и, пробежав за дом, увидела милицейскую машину, ярко светившую фарами перед собой. Двое сержантов тащили Петрова, еле-еле передвигавшего ноги. Моего неожиданного клиента затолкали внутрь машины, взревел мотор, машина лихо развернулась на месте и умчалась по трассе.

Я постояла, задумчиво посмотрела вслед исчезнувшему в темноте видению и неторопливо зашла в подъезд. «Дипломат» стоял на том месте, где я его оставила. Подхватив эту ношу с чужими проблемами, сейчас ставшими, очевидно, и моими тоже, я поднялась на лифте и вошла в свою квартиру.

Раздевшись в коридоре, я раскрыла «дипломат», выложила все лежащие в нем бумаги на журнальный столик, села в кресло и уже взяла в руки телефонную трубку своего мобильника, как вспомнила, что у нормальных людей сейчас самая что ни на есть глухая ночь и они законопослушно спят. Поэтому решила, что позвонить все-таки будет приличнее утром, отложила телефон в сторону и закурила. А потом достала мешочек с гадальными костями – в данной ситуации не помешает сориентироваться, что сулит история, в которую я так неожиданно ввязалась.

Покатав магические двенадцатигранники в ладонях, я бросила кости на столик и посмотрела на расклад. 21+34+5. «Вы уже сами непроизвольно накликали на себя беду».

– Какое совпадение, скажите, пожалуйста! Я и сама подумала о том же, – проворчала я и вынула из кармашка майки деньги, данные мне клиентом с оригинальной фамилией Петров.

Несколько долларовых банкнот, брошенных на стол рядом с костями, были фактом, от которого не отмахнешься так просто: человек попросил моей помощи, и я взяла задаток. За эти деньги я просто была обязана или постараться раскрыть дело, или опять же постараться и найти весомые, главным образом для меня самой, причины отказаться от этого дела. Собственно, отказаться я могла только по одной причине – если Петров на самом деле убил свою жену. В любом случае предстоит расследование, и мой пляж, похоже, накрылся медным тазиком.

Я загасила сигарету в пепельнице и принялась за изучение текстов. Это были копии свидетельских показаний с пометками, сделанными авторучкой на полях.

Чтение заняло два часа. Потом я приняла душ и легла спать.

А телефонную трубку положила рядом, чтобы утром не искать ее, если вдруг кто позвонит, и тем самым сэкономить время и нервы.

* * *

Я не завела накануне будильник, поэтому проснулась без эмоционального шока, обычно вызываемого его истошным верещанием. Первым делом я посмотрела на часы – рань для меня несусветная, но официальный рабочий день начался, надо и мне включаться, раз уж ввязалась в эту историю. Вторым делом набрала на мобильнике номер телефона Володьки Степанова.

Володька Степанов был моим однокурсником. Помимо этого, он был еще майором милиции, классным парнем и большим моим другом. Его служебная резиденция располагалась в здании городского управления внутренних дел, и чтобы пройти к Володьке, нужно выписать кучу пропусков. А поговорить с ним сейчас очень не помешало бы, ибо в моей ситуации мне нужны были все Володькины качества – и человеческие, и служебные. Минувшей ночью я его пожалела, звонить не стала, но теперь моя решимость просто била копытом о землю.

Даже не прорвавшись, а проломившись через передовые заслоны майорской обороны в виде секретарши, я поздоровалась с Володькой и спросила, как ему спалось.

– Да вроде ничего, только жарко было немного, – ошарашенно ответил он. – А в чем дело-то? У тебя все в порядке, Тань?

– Почти, майор. Почти, да не совсем, – недовольным тоном призналась я. – Ты представляешь хоть, какие чудные дела творятся на белом свете?

Володька промолчал, громким сопением в трубку обозначая свое внимание к моим словам.

– Короче, опер, так: примерно в два пятнадцать ночи я была разбужена несколькими выстрелами. В этих звуках я, к сожалению, не ошибаюсь. Так вот, выглянув из окна, я увидела, как два человека, вроде бы в милицейской форме, затащили в милицейскую машину человека. Судя по всему, он был ранен. Ты мне можешь сказать, что происходит в нашем тихом городе у меня под окнами?

– А-а-а, – глубокомысленно протянул Володька, видимо, в очередной раз отмахиваясь от секретарши или вычитывая сводки. Наконец разродился и радостно объявил: – Все нормально!

– Да? – мрачно поинтересовалась я. – Очень рада. А конкретнее можно?

– Запросто, Тань. Я думаю, что об этом сообщат даже в «Криминальном часе». Короче, взяли одного типа, он подозревается в убийстве своей жены. Против него очень серьезные улики. Он почему-то не стал дожидаться, пока его арестуют. – Володька интонацией обозначил, что он сейчас мило шутит, и продолжил: – А удрал из Волгополоцка, где прописан и живет, и драпал до самого нашего города. Но уже успели пустить ориентировку. Один наш сержант его заметил на улице. Вот, собственно, и все. Ты стала свидетельницей обычной операции по задержанию опасного преступника. Так что не волнуйся, Таня, твоя милиция тебя бережет.

– Значит, его не осудили еще? – отметила я и поинтересовалась: – Откуда он бежал, из СИЗО?

– Да нет же, из собственной квартиры. Глупейший поступок! Так он буквально признал свою вину. Я удовлетворил твое любопытство?

– Он что, на самом деле убил жену? – спросила я. – Или он просто один из подозреваемых?

– Не знаю подробностей, – ответил Володька. – А что это тебя вдруг заинтересовало это дело? Колись давай! Хотя я и так уже все понял!

– Не все. Видишь ли, дорогой, – я перешла на совершенно трагический тон, – я уж было совсем собралась предложить тебе развестись с женой и жениться на мне, но твои слова заставили меня передумать. Пока мужчины убивают своих жен, выходить замуж нельзя. Опасно, знаешь ли.

Пока Володька озадаченно переваривал свалившуюся на него информацию, я отключилась от него и откинула мобильник в сторону.

Итак, Петрова именно арестовали, а не выкрали те неведомые мне враги, на которых он намекал, говоря о чьей-то злой воле. Хотя ситуацию это не проясняло. С таким же успехом врагами он мог считать руководство волгополоцкой милиции, никаких других «врагов» не было вообще, его на самом деле просто-напросто арестовали по подозрению в убийстве. И то и другое не облегчало мне жизнь никоим образом. Предстояла работа, и она вовсе не обещала быть легкой.

Делая утреннюю зарядку, я вспоминала то, что удалось понять из бумаг Петрова, обнаруженных в его «дипломате».

Петров Юрий Гаврилович, тридцати шести лет от роду, был бизнесменом. Ему принадлежали три мини-спиртзавода в районе Волгополоцка и два магазинчика в самом городе. Еще у него были какие-то акции-облигации, но это меня не занимало.

Его супруга Нина Николаевна, тридцати лет, соскучилась «сидеть дома без дела», как сказано в показаниях самого Петрова, и поэтому устроилась на работу в клуб «Веселый Джокер» старшим менеджером.

Восемнадцатого июля сего года, то есть две недели назад, она была найдена убитой выстрелом в голову. Петрова сидела на месте водителя в собственной машине, пистолет «макаров» с самодельным глушителем валялся рядом. Если верить регистрационному номеру, пистолет принадлежал ее мужу. Все деньги, документы и ценности остались нетронутыми. Патрульный милиционер обнаружил Нину в семь часов вечера. Согласно заключению судмедэкспертизы, смерть наступила примерно за час до этого.

Юрий Гаврилович не имел алиби на время с пяти до семи часов. Он утверждал, что все это время гулял в парке Победы, в самом дальнем его углу. Никто этого подтвердить не мог. Он ушел с работы в половине пятого, отменив две важные встречи, причем, по словам секретарши и сотрудников, очень спешил.

Оперативники нашли некую Кудрявцеву Зинаиду Алексеевну, двадцати четырех лет, и она заявила, что уже три года была любовницей Петрова, который периодически обещал на ней жениться, говоря, что вот-вот скоро разведется с женой. Более того, Кудрявцева рассказала, что при встрече накануне, за день до убийства Нины, Петров весело сказал, что на днях полностью освободится от семейных уз.

Вся эта «картинка» выглядела довольно-таки хреново по отношению к жизни и здоровью Юрия Гавриловича. О чем я честно и сказала самой себе.

Настораживали два момента.

Момент первый: Петров категорически отрицал знакомство с Кудрявцевой, их любовная связь подтверждалась только показаниями самой женщины и ее старой бабки.

Момент второй: странно смотрелся человек, застреливший жену из собственного пистолета, не обеспечивший себе алиби и при всем при этом надеющийся, что его не заподозрят. Слишком уж мудро.

Я так глубоко задумалась, что затянула свою зарядку на гораздо больший срок, чем планировала. Однако, как бы я ни размахивала руками и ногами, было ясно, что придется ехать в славный город Волгополоцк и рыть там носом землю в поисках чего-нибудь конкретного по поводу убийства Нины Петровой.

Угораздило же меня вчера взять этот аванс от Петрова!

Я закончила себя истязать и взялась за гадальные кости – было просто необходимо чем-нибудь подстегнуть застопорившуюся мысль. И уже перекатывая в ладонях своих верных советчиков, подумала о том, что показаниям Кудрявцевой в принципе верить можно: мужчина, имеющий при живой жене любовницу, волей-неволей будет осторожным и не станет эту связь афишировать. Поэтому не слишком странно, что никто, кроме бабки, не может подтвердить ее слова об их близком знакомстве.

Я высыпала кости на стол и посмотрела, что же получилось. А получилось следующее: 20+6+28. «Угроза опасности совсем не с той стороны, откуда вы ее ждете». Ну что ж, это можно понимать так, что Зина Кудрявцева меня не убьет. И на том спасибо, ребятки.

Продолжая ворчать и вздыхать, я побросала в походную сумку вещички. Параллельно с этим позвонила в аэропорт и на вокзал и выяснила, что в Волгополоцк самолеты летали раньше, несколько лет назад, а теперь перестали, надо понимать, из принципа, зато поездов туда – сколько душе угодно.

Напоследок сложила в сумку и все бумажки, доставшиеся мне от Петрова, потом сказала не то самой себе, не то своему дому «пока» и вышла из квартиры.

Ох, лучше бы я вчера вечером уснула на пляже, а проснулась бы только сегодня утром. Не нравилась мне эта командировка, и все тут!

Глава 2

Волгополоцк находится, конечно же, не на краю земли, но от Тарасова до него и не рукой подать. Одним словом, ближе к вечеру, около пяти часов, я вышла из вагона поезда, очень неприветливо щурясь на город, в который не собиралась ехать еще вчера.

Город, или правильнее было бы сказать – городишко, с первого взгляда меня совсем не впечатлил, и я даже разглядывать его не стала. Настроение не позволило. Сев в такси, заказала ближайшую гостиницу и злобно пресекла треп шофера, пожелавшего прочесть лекцию о качестве и количестве волгополоцких гостиниц и о расстояниях до них. Меня интересовал только ближайший караван-сарай с набором удобств в рамках провинциальной цивилизации, и больше ничего я не хотела слышать.

Отель «Астория», как многократно сообщалось по всему периметру бельэтажа, обнаружился совсем недалеко от вокзала, что хоть чуть-чуть, но примирило меня с досадной действительностью. Сей отель – трехэтажное здание, построенное всего лишь до революции, – стоял на перекрестье двух улиц, поэтому я сперва не поняла, где у этой избушки перед, а где, пардон, зад, и ткнулась в дверь, оказавшуюся служебным входом. Не став спорить с торчащей возле нее толстой теткой в маскировочном халате, подобранном почти под цвет пыльного асфальта, я обошла все это обшарпанное строение и нашла крыльцо, тремя ступеньками поднимающее всех желающих к помпезной стеклянной двери парадного входа.

За одноместный люкс на втором этаже с меня взяли совсем недорого, и я не могла понять, в чем тут подвох, пока не распахнула дверь своих апартаментов. Небольшая комната с телевизором, репродукцией медведей на отдыхе на стене и с классическим графином на тумбочке заставила меня посомневаться в том, что мой провожатый – юное создание в растянутой майке – знает дорогу к люксам.

Заглянув в совмещенный санузел, я повернулась к мальчику и, не заметив его протянутой руки, поинтересовалась, что же, собственно, здесь люксового, уж не графин ли? В ответ он слегка надулся и заученной скороговоркой сообщил, что в местных интерьерах очень тщательно поддерживается стиль прошлой эпохи, а второй этаж – это одновременно и стильно, и престижно.

Я не стала спорить и даже прониклась уважением к своему гиду-проводнику – все-таки мальчик выучил целую речь и теперь ею зарабатывает себе на новую майку. Так что дала ему денежку, после чего юное дитя новой эпохи гордо удалилось. Что ж, у каждого свой бизнес.

Быстро приняв душ и переодевшись, я взяла сумочку с милыми дамскими мелочами вроде сигарет и пистолета, полистала еще раз досье Петрова, освежила в памяти все, что мне могло пригодиться, швырнула бумаги обратно в сумку и вышла на улицу.

В ближайшем киоске «Роспечати» я поругалась с копошащейся в нем старушенцией, уже собиравшейся драпать с работы домой, но все же убедила ее продать мне карту Волгополоцка. Затем, сев на лавочку на местном проспекте, я закурила и принялась производить рекогносцировку местности.

Отель «Астория», который я осчастливила своим присутствием, на карте я нашла, улицу, где стояла машина убитой Нины Петровой, тоже, это, кстати, оказалось совсем рядом с гостиницей. Но клуба «Веселый Джокер» на ней не было, хоть ты тресни. Либо карта города старая, либо этот клуб в городе новый, одно из двух. Придя к такому выводу, я аккуратно свернула карту и так же аккуратно положила ее в ближайшую урну.

Встав с лавочки, я побрела куда глаза глядят. Через десяток шагов они привели меня к шкафообразному пэпээснику, вдохновенно и нежно кушающему мороженое рядом со светофором, подмигивающим со столба. Видимо, отметила я про себя, вспомнив габариты моего клиента, крупные мужчины являются отличительной чертой местной фауны. Изобразив на лице застенчивый провинциализм, хотя провинциальнее Волгополоцка может быть только деревня Ляповка, откуда родом теща моего друга Володьки, я подошла к милиционеру. Он молча, не отрываясь от мороженого, выслушал мой вопрос насчет адреса клуба. Затем так же молча, не освобождая рот для разговоров, кивнул, обнял меня левой рукой за плечо, повернул налево и ткнул пальцем в огромную вывеску. На надписи «Веселый Джокер» восседал улыбающийся шут. Клуб располагался на противоположной стороне улицы в пятнадцати метрах от меня.

Пришлось сказать «спасибо» и пожелать доброму дяденьке приятного аппетита. Тут он почему-то едва не подавился мороженым, во всяком случае, надрывно закашлялся. Это что – реакция на мою вежливость, что ли? Я не оглядываясь пошла к клубу.

Клуб еще не разгулялся. Не нужно было иметь неимоверный детективный стаж и какую-то особую проницательность, чтобы сообразить это при виде уборщицы, которая усиленно терла тряпкой крыльцо, облицованное зеленой плиткой под мрамор.

Я остановилась было возле тетки со шваброй, но тут же подумала, что нужно еще немножко побродить и погулять по городу: завалиться одной из первых в подобное заведение – значит привлечь к себе внимание. А лишнее внимание хорошо для женщины, но не для детектива. Я же в данный момент работала и, следовательно, находилась в роли последнего. Переварив сию грустную мысль, я совсем было собралась развернуться и уйти, как уборщица вдруг заговорила:

– Вы отдыхать или на работу сюда пришли, девушка? Для отдыха рановато будет.

– А для работы в самый раз, что ли? – вяло поинтересовалась я.

– Планерка сейчас идет, если вам…

– Нет, спасибо, – отмахнулась я, – в таких местах мне работать не хочется. Почему-то. У меня здесь подружка работала, так ее потом убили. Зачем мне это надо?

– Это Нинка, что ли, была ваша подружка? – Уборщица поставила швабру вертикально и как бы повисла на ней. Судя по диспозиции, тетка явно расположилась для капитальной беседы.

Меня это вполне устраивало.

– Да, а вы знали Нину Петрову? – искренне удивилась я и покачала головой, что должно было означать то ли «мир тесен», то ли «вот ведь что с нами делает жизнь». Я предоставила выбор своей словоохотливой собеседнице, и она не огорчила меня.

Воровато оглянувшись, тетка чуть понизила голос и заговорила со мной как со своей:

– Да что же это за работа, а? Молодые девки трясут, прости господи, сиськами прилюдно! Все видать – и спереди, и сзади! Понятно, что мужик не выдержал такого позорища. И деньги у него были, и сам видный такой… Подвозил ее несколько раз, видела. Я думала – ухажер, хахаль, а оказался муж настоящий!

Я немного обалдела от полученной информации и тут же начала осторожно выяснять:

– А разве Юрий Гаврилович, ее муж, видел, как она здесь выступает?

– Он вроде всегда уезжал, но получается, что видел, – ответила уборщица. – Зачем тогда ее стрелять? Хотя они, девки-то, прикрывают лица вроде масками, но как же мужик свою бабу не узнает?

Я промолчала, не зная, что ответить. Но тетка приняла мое молчание за согласие.

– Вот и я говорю, что обязательно узнает, – закивала она, – чай, сердце подскажет. Или сама похвасталась. Тут же, знаешь, кобели эти кричат, свистят, визжат… Восхищаются, значит. А девкам и приятно. Вот она и рассказала мужу, а тот и озверел. Обычное дело…

– Это называется работать менеджером, – тихо проговорила я.

– Чего? – переспросила уборщица. – Не-а, менеджер – это у нас директор и его заместитель. А девки – это стриптизьм. Вот так! И правильно, девка, делаешь, что не хочешь здесь работать. Не нужно тебе этого. Не нужно.

Я поблагодарила за совет и пошла дальше по улице. Тетка, разговорившись, вслед громко крикнула, что не стоит мне и заходить в такие места, но я даже не оглянулась.

Вспомнив детали преступления, известные по бумагам Петрова, и мысленно сверившись с картой, я быстро нашла улицу и примерное место, на котором стояла машина Нины Петровой в момент убийства. И вот тут возникли кое-какие вопросы.

Получалось, что Нина зачем-то попала в явный тупик, расположенный очень близко от клуба. Близко-то близко, но сюда нужно было заехать целенаправленно, потому что въезд – и он же выезд! – довольно-таки узкий, только для одной машины. Развернуться здесь нельзя: по обеим сторонам дорожки стояли высоченные производственные корпуса мукомольного комбината.

Проулок находился вроде и в центре, но место здесь на удивление глухое. Очень, я бы сказала, удобное для совершения преступления место. Теперь понятно, зачем заглянул в машину милиционер: его просто удивило, что может делать тут автомобиль, из которого никто не выходит.

Объяснить пребывание Нины в этом тупике тем, что она проезжала мимо и случайно остановилась, не получалось. Однозначно ясно: она заехала сюда специально, по делу. Скорее всего была встреча. Был разговор, который и оказался для Нины последним.

Я покурила, посмотрела по сторонам и пошла в обратном направлении.

Теперь меня озадачил еще и вопрос времени. Получалось, что дело у Нины было настолько важное, что она отпросилась с планерки, происходящей в «Веселом Джокере», как сообщила мне моя новая агентура со шваброй, именно в это время.

Это уже любопытно. Может ли разговор с мужем быть этим «настолько важным делом»? Если верить показаниям Петрова, они с женой, разумеется, виделись в этот день утром и разговаривали по телефону в обед. И ничего неординарного и необычного между ними не произошло. Если верить…

Я посмотрела на часы и подумала, что до визита в клуб нужно еще парочку часов где-нибудь перекантоваться. Размышляя об этом, я снова вышла к клубу, но с боковой стороны. Не имея больше желания встречаться с разговорчивой уборщицей, решила внимательнее осмотреть здание, в котором располагался клуб.

Это был обычный четырехэтажный дом сталинской постройки.

«Веселый Джокер» занимал весь первый этаж, закрытый от любопытных глаз огромными непрозрачными черными витринами. Сзади, во дворе, имелась металлическая бронированная дверь, судя по всему – служебный вход в клуб. Я задумчиво посмотрела на нее и достала сигарету из пачки. Прикурив от зажигалки, продолжала стоять и откровенно тянуть время, не зная, куда пойти и чем заняться на эти два часа. И тут сзади послышались торопливые шаги. Я оглянулась.

Девушка, одетая в короткое голубое платье, почти одного со мной роста, слегка покачиваясь на шпильках, спешила в клуб. Бросив на меня, а затем на свои наручные часы мимолетный взгляд, она махнула рукой, словно отгоняя от себя какую-то мысль, и остановилась рядом со мной. Достав из белой кожаной сумки пачку сигарет «Ротманс», девушка обратилась ко мне:

– Не дадите прикурить?

Я протянула ей зажигалку, девушка прикурила и, жадно затянувшись сигаретой, с улыбкой произнесла:

– А зря врут, что перед смертью не надышишься. Очень даже неплохо получается.

– А вы собрались умирать? – спросила я, разумеется, понимая, что она шутит.

– Еще чего, не дождутся! – рассмеялась девушка. – Я на планерку опоздала. Так спешила, что даже не успела покурить. А теперь уже все равно: минутой раньше, минутой позже…

– Начальство у вас строгое? – полюбопытствовала я, поддерживая разговор.

– Да по-разному бывает, – беззаботно пожала плечами девушка. – Пока все нормально на работе, то и руководство предпочитает не возникать. А вы на работу собираетесь к нам устраиваться или?.. – Девушка с интересом осмотрела меня.

– Наверное, или… – ответила я. – Одна знакомая меня все уговаривала, а потом… Ну, в общем, вы в курсе, наверное, что случилось. Я про Нину Петрову говорю.

Девушка молча кивнула и взглянула на меня уже по-другому. С каким-то затаенным опасением, как мне показалось.

– А вы были знакомы с Ниной Петровой? – негромко спросила она.

– Я была знакома со всеми – и с Ниной, и с Юрой, ее мужем, – проговорила я и вздохнула. – Не повезло мужику, что и говорить. Меня, кстати, Татьяна зовут, – запоздало представилась я, вызывая девушку на ответную реакцию.

– А меня Ирина, – тут же сообщила она. – Нина мне говорила про какую-то свою знакомую, которая хочет себя попробовать в нашем жанре. Может, и про вас.

Я кивнула, отметив, что на мое упоминание Петрова Ирина никак не отреагировала.

– А теперь, после этого несчастья, – я постаралась произнести эти слова попроникновеннее, – я больше и не думаю об этой работе. Вот просто пришла посмотреть, где тут Нина работала.

– Ну, это из зала лучше видится, – хмуро ответила Ирина, – после десяти вечера особенно. Нинка была сильна в танце у трубы. Она же спортсменка, бывшая гандболистка.

Я понятия не имела о спортивном прошлом Нины и просто кивнула.

Ирина посмотрела на меня и, улыбнувшись, предложила:

– Мы заканчиваем около трех ночи. Подходите, если не уснете, съездим куда-нибудь, поболтаем, хорошо? У нас режим шизанутый: днем спим, ночью бодрствуем. Я уже привыкла.

Я согласилась. А почему бы и нет?

– Если я немного задержусь, вы не волнуйтесь, Татьяна, – Ирина взяла меня за руку, – так иногда бывает. Напротив парадного входа через дорогу есть ночной магазинчик со стойкой, ну, то есть маленький барчик. Встретимся там, лады?

Я снова согласилась, и Ирина, махнув мне рукой, скрылась за дверью служебного входа.

Теперь я спокойно могла возвращаться в свой фешенебельный отель «Астория» и даже немного отдохнуть до более позднего вечера.

Встреча, так запросто назначенная на три часа ночи, вовсе не обязывала меня приходить именно в три. Я собиралась навестить клуб раньше, чтобы хорошенько осмотреться внутри. Только одно соображение немного охлаждало мой пыл: даме без спутника в такие места ходить в принципе не возбраняется, но тогда уж желательно иметь шикарный туалет и бриллианты на шее да на перстах, чтобы не приняли за искательницу приключений. А всего этого у меня с собой не было. Так что приходится рассчитывать на везенье и на мои способности к мануальному общению с дурно воспитанными кретинами.

Как всегда в двусмысленных ситуациях, я решила обратиться за консультацией к своему карманному оракулу. Приятно, что практически в любой момент жизни есть с кем посоветоваться.