Кто последний к маньяку?

ГЛАВА 1

Я даже не представляла, что сигнал радиотелефона может вызывать такое раздражение.

Не прошло и пяти минут, как я погрузила разгоряченное июньской тарасовской жарой тело в свою нестандартную ванну, в которой можно не только лежать, но и немного поплавать, и прохладная вода не успела еще привычно взбодрить меня и наполнить желанием вообще что-либо делать, как лежащий на полочке телефон издал призывающий внимание клич.

Двигаться не хотелось. Я бы с удовольствием продолжала неподвижно лежать в воде и наблюдать, как маленькими пузырьками воздуха покрываются мои бедра, живот и груди, но меня начало охватывать чувство отключенности от жизни.

Самое неприятное для меня чувство. Я постоянно должна ощущать, что я существую. И существую не в абстрактном мире своих представлений или фантазий, а в обычной реальной жизни, где я играю вполне определенную социальную роль, где у меня есть вполне определенный имидж, с которым я настолько сжилась, что сама часто вижу себя именно так, как видят меня другие люди. Со стороны.

«Опять кто-то не может обойтись без моей помощи…» – вяло проползла в моем мозгу расслабленная мысль. И вместе с раздражением от необходимости выныривать из прохладной воды я ощутила удовлетворение от этой мысли. Оно означало признание моей необходимости в жизни, исключительности моих индивидуальных способностей.

Мне было приятно осознавать, что я реально существую. Я – частный детектив Татьяна Иванова, известная всему Тарасову своей интуицией и способностью распутывать самые запутанные ситуации… Впрочем, многим я гораздо лучше известна по своей еще студенческой кличке – Ведьма, так и прилипшей ко мне на многие годы. И меня это нисколько не расстраивает. Мне это почему-то нравится…

Телефон продолжал настойчиво сигналить. Такое упорство не мог проявлять человек, пытавшийся дозвониться до меня впервые. Тот, кто меня не знает, давно бы решил, что меня нет дома. Не всем же известно, что я долго раздумываю, прежде чем взять трубку. Потому что знаю – это может стать началом истории, в которую я ввязываюсь волей-неволей только потому, что ответила на телефонный звонок.

Именно так началась и эта история. С телефонного звонка. С просьбы, на которую я не могла не отозваться, потому что исходила она от человека, с которым меня связывало ностальгическое чувство первого узнавания мира человеческих отношений. Первых радостей и огорчений. Первых разочарований…

Хотя, может быть, она началась и раньше, где-нибудь в астральных сферах, движение которых и определяет содержание нашей жизни и смысл событий, происходящих с нами? Может быть. Вполне. Но только я человек, далекий от всякой мистики, и если я иногда прибегаю к помощи нетрадиционных методов в своих расследованиях, так это лишь для того, чтобы оживить древнюю профессию криминалиста и не дать ей превратиться в моем представлении в эдакий пылесос для информации, снабженный системой логической классификации и систематизации. Для меня профессия сыщика по-прежнему остается областью интеллектуальной романтики, а не царством статистической логики.

Я подняла руку и несколько секунд смотрела, как с нее стекают струйки воды и как на тонких длинных пальцах повисают прозрачные капли перед тем, как сорваться. Рука у меня красивая…

– Алло…

– Ведьмочка, ты не иначе как в ванне плаваешь…

– А что, Кирюшка, приходи, вместе поплаваем, места хватит. Адрес ты знаешь.

Мне было приятно, что про меня вспомнил Славка Киреев, мой однокурсник, моя прежняя боль и радость.

– Да нет, Таня… – Он смущенно замялся, видно, сразу вспомнил…

Ему было что вспомнить. Да и мне – тоже…

– Дурачок ты, Кирюшка…

– Почему это?

– Да вот, смотрю я… И то, что я сейчас вижу, приводит меня к мысли, что ты – дурачок, раз от всего этого отказался.

– Может быть… Только знаешь, Танька, ты ведь нисколько не изменилась. Вся проблема была в твоей самовлюбленности.

– Ты мне позвонил, чтобы нахамить?

– Извини. Просто вспомнил твое тело и как ты на себя в зеркало смотрела…

– Киреев, мне ведь давно наплевать на все это. «Погасший пепел уж не вспыхнет…», как говорил один мой знакомый. Ты же явно по делу. Вспомнил он… Давай-ка, выкладывай…

– Ну… Ты знаешь, как я к тебе отношусь…

– Знаю, Киря, знаю… Ты меня уважаешь… Я тебя вспоминаю… Иногда. Когда ты звонишь. То есть раза два в год. Когда тебе что-то от меня нужно… Я имею в виду, по делу нужно…

– Конечно, по делу… Ты же представляешь нашу жизнь в управлении. Без дела тут минуты не просидишь.

– Знаешь, Киреев, где я тебя видела с твоим управлением?.. Я, наверное, себе тоже секретаря заведу. Чтобы отвечал на телефонные звонки: «Детектив Иванова занята. У нее медитация. Перезвоните через полчаса». А если ты все же прорвешься, буду отвечать тебе твоей же любимой фразой: «Ну что там еще?»

Славка выслушал мою тираду и не только не раздражился, но даже извиняться начал. Грустным таким тоном, искренне-печальным.

– Прости меня, Таня… Я тебя помню… Правда, помню… И забыть никогда не смогу…

Мне что-то тоже взгрустнулось. Даже глаза немного защипало. Врет ведь, собака. Знаю, что врет. Но все равно приятно. И грустно.

– Ладно, Слава… Хватит об этом. Закрыли тему… Рассказывай, что там у тебя? Какие такие неподвластные тебе неприятности?

– О вчерашней перестрелке ты, конечно, слышала. На углу Пражской и Таборной, на трамвайной остановке? В местных новостях сообщали…

– Это где ваших оперативников постреляли из их же оружия?

– Давай без комментариев, ладно?

– Ладно. Проблема-то в чем? Вы же кого-то там задержали…

– Проблема деликатная… Как интерпретировать всю эту ситуацию. Дело, видишь ли, в том, что показания наших свидетелей расходятся с показаниями тех, кого мы задержали… Людей мы взяли, хорошо нам известных. Но они утверждают, что ехали себе на машине, «никого не трогали, починяли примус», как говорит еще один твой знакомый. А тут на них ни с того ни с сего наши оперативники напали. Ну они, мол, в порядке самообороны их и постреляли… Герои, понимаешь, этакие… У нас версия несколько иная. Не столь для них героическая.

– Хорошо, а я-то тут при чем? Я что, должна выяснять, кто там из них «примус починял»?

– Нет-нет-нет… Выяснять как раз ничего не нужно… Ни к чему это… Тут дело и впрямь деликатное… Нашелся, видишь ли, какой-то идиот-любитель с видеокамерой, который снял весь эпизод на пленку. Мы его заметили, но не до него было, скрылся… Вот его-то найти мы и не можем теперь. И дело висит. А время идет. И не в нашу пользу идет. Если мы пленку не найдем, придется их чуть ли не оправдать, да еще извиниться перед ними. Нам эту пленку нужно у себя иметь или убедиться, что она уничтожена. Попробуй его вычислить. Информации очень мало. Свидетели показали, что он среднего роста, волосы короткие, одет был в джинсы, вроде бы «Wrangler», светлую клетчатую рубашку. Лица никто не видел, камера загораживала. Камера любительская, может быть, «Sony», но не точно… Я по телевидению выступил, просил его отозваться, говорил, что купить можем пленку. За большие деньги. Но он пока молчит…

– Купи-и-ить, – протянула я. – Ну, это ты хватанул. Кто ж тебе поверит-то…

Я была настроена несколько иронически. Но Киреев понял меня превратно. Вернее, совсем не понял. И засуетился, как последний идиот.

– Таня, только не надо насчет гонорара. Да, ты права, заплатить тебе мы не сможем. Особенно по твоим расценкам. Двести долларов в сутки у меня никакая бухгалтерия не пропустит. Так что заплатить я тебе не смогу даже за одни сутки работы. Поэтому давай сделаем по-другому. У меня путевка есть на отдел. В Сочи. Я ее выпишу на себя, а поедешь ты. Как идея?

Я резко поднялась на ноги. Можно сказать, вскочила. Вода бурно заколыхалась – то ли от моих движений, то ли от моего возмущения.

– Знаешь, Киреев, почему мы расстались? Не из-за моей мифической самовлюбленности. А из-за того, что это ты всегда был самолюбивым придурком, который не мог смириться с тем, что я умею делать что-то лучше тебя. И до сих пор таким остался. Жену свою в Сочи отправь. Чтоб она тебе глаза не мозолила.

– Ну-ну-ну… – попытался он меня перебить. – При чем здесь жена?..

– При том. Вот тебе мои условия. Пленку я тебе найду. Сегодня найду. Но сегодняшнюю ночь ты проводишь у меня. Иначе пленку не получишь. И чтобы не разыскивали тебя. Ни жена, ни подчиненные…

– Ну, знаешь, Танька!..

Славка бросил трубку. Психанул, видите ли! Оскорбили его! Какие мы нежные…

В раздражении я выскочила из воды. В огромном зеркале, занимавшем всю стену ванной комнаты, увидела свое отражение. Нет, Славка Киреев точно дурак. Отказаться от такой женщины.

Я и впрямь залюбовалась своей фигурой. Линия талии просто восхитительная. Бедра в меру крутые, но многообещающие… И могу поклясться, что обещания не пустые… Уж Славка-то это знает… А груди! В двадцать шесть лет груди у меня, как у восемнадцатилетней девочки, – тугие, упругие, с большими, набухшими, стоящими торчком сосками, хоть бы чуть провисшие… Да меня саму мои груди возбуждают, что уж про мужчин говорить!

Я не могла удержаться, чтобы не погладить себя по груди… Прикосновение моей ладони и тонких чувствительных пальцев к набухшим соскам отозвалось жаркой волной, поднявшейся снизу и вновь осевшей где-то между бедрами… Я отвернулась от соблазняющего вида, чтобы не дразнить себя.

Вы напрасно, между прочим, подумали, что я и впрямь собиралась спать со Славкой. Да еще и заставлять его спать со мной. Нисколько не собиралась. Ни одной секунды. Но он же меня просто достал! И даже не этим своим ментовским нищенством, хотя оно, когда с ним сталкиваешься, само по себе тоже достаточно неприятно.

Да знаю я, что нет денег у милиции, и не рассчитываю на них. Знаю, потому и не работаю в милиции. Потому, что не люблю зависимость ни от денег, ни от начальства, ни от обстоятельств. Даже от мужчин зависеть не люблю… Хотя иногда так приятно бывает им подчиняться… Особенно, когда он решает изменить позу и сильными руками берет мое тело и поворачивает его так, как ему хочется… А потом крепко берет меня за груди, сжимает их и…

Нет! Все равно не буду спать со Славкой. Позлить обязательно его позлю. Заставлю ночью ко мне прийти. И даже продефилирую перед ним в неглиже. Но не больше. Где-нибудь через час до него дойдет. Он психанет и смоется. К женушке побежит. Потенцию на нее расходовать, которой я его заряжу. Вот и пусть трахнет ее. Праздник женщине устроит. А то ведь сама-то она его вряд ли возбуждает. Он ведь свинья в этом отношении. Только когда ему самому нужно, а что там женщина чувствует, ему наплевать.

Я найду ему пленочку! Обязательно найду! Он мне, видите ли, заплатить собрался! Какой-то дурацкой путевкой! Хоть бы догадался соврать, что путевка на двоих и что поедем мы с ним вместе. Я бы все равно отказалась. Но мне было бы приятно. Так нет же! Его, видите ли, заедает, что я со своих клиентов беру по двести долларов в сутки, а он – голь ментовская. Так я же с клиентов беру, а не с друзей! И тем более не со Славки. Что, нельзя просто по-дружески попросить? Причем знает ведь, что не откажу. Но не может он признать моего первенства в некоторых вещах. Он должен быть первым. Всегда и во всем. Поэтому, наверное, я от него и ушла тогда…

Я наконец успокоилась и задала себе тот вопрос, который должна была задать самым первым:

«А как я, собственно говоря, собираюсь искать эту пленку?»

ГЛАВА 2

Никакой идеи, надо признаться, у меня не было. Я просто недоумевала – с чего начать?

В Тарасове не меньше миллиона жителей, из них тысяч триста-четыреста – мужчины среднего роста. Особые приметы – короткие волосы, светлая клетчатая рубашка, штаны «Wrangler», камера «Sony».

Ха. Ха. Ха. Не смешно, майор Киреев, даже очень не смешно…

«Что делать?» – говаривал, помнится, один мой знакомый. «С чего начать?» – тут же подхватывал другой, не менее знакомый.

У меня было три предложения для самой себя. Первое – спросить совета у магических гадальных костей. Второе – посетить место действия и познакомиться с декорациями. И третье – включить телевизор и просмотреть выпуск телевизионных новостей.

Рассмотрев первые два, я решила воспользоваться обоими, хотя ни одно из них, ни даже оба, вместе взятые, не приводили к решению проблемы. Про третье и говорить нечего. Оно к просьбе Киреева вообще не имело никакого отношения. Оно имело отношение к моим привычкам.

Смотреть новости давно уже стало моей привычкой, такой же необходимой, как чашечка кофе утром. И даже столь же приятной. Когда я смотрела на экран телевизора или просто слушала, отвернувшись, информация о жизни города Тарасова сама впитывалась в меня и раскладывалась по полочкам моей памяти, готовая в любой момент возникнуть в моем сознании, когда расследование, которым я занимаюсь, каким-то образом соприкасается с нею.

Старенький «Sharp», который я все никак не решалась поменять на «Panasonic» последней марки, хотя давно собиралась это сделать, включился как раз в тот момент, когда я вышла из ванной. Я раз в неделю программирую таймер телевизора на все выпуски новостей, чтобы потом ничего не пропустить, не забыть, да и не возиться лишний раз. А когда меня подолгу не бывает дома, я подключаю видеомагнитофон, программирую его тоже. В мое отсутствие все, что я заранее намечу, благополучно автоматически записывается, а я потом просматриваю пленку.

В последнее время у меня было какое-то обостренное любопытство к местным новостям. Особенно к криминальной хронике. Наверное, потому, что я уже слишком давно отдыхала. С того момента, как я закончила свое последнее расследование – по просьбе директора атомной станции, расположенной неподалеку от Тарасова, разыскала похитителей партии радиоактивного топлива для атомного реактора, за что в качестве гонорара, собственно говоря, и получила новенькую машину чешского производства, – прошло месяца два, и я порядком заскучала без очередного дела.

Деньги у меня, конечно, были, но счет в банке худел, а не поправлялся, что не то чтобы внушало мне тревогу, но настроения не улучшало. Да и отдыхать мне, честно говоря, надоело. Я ведь работаю не только и даже не столько из-за денег. Распутывать запутанные жизненные клубки – это просто моя потребность, мой способ существования. Я плохо себе представляю время, когда я перестану быть частным детективом.

Поэтому я смотрела криминальную хронику с каким-то ожиданием. Я даже пыталась угадать, не придется ли мне раскручивать ту или иную ситуацию, о которой сообщали телевизионные дикторы. Но за последнее время ничего особенно интересного не случалось. В криминальной жизни наблюдалось затишье.

Сообщение об инциденте, о котором говорил со мной Киреев, не привлекло моего особого внимания. Речь шла о столкновении с милицией, да к тому же милиция в этой ситуации выглядела в не очень привлекательном свете, я сразу же поняла, что моей помощи там не потребуется, разбираться будут собственными силами. И, как видите, ошиблась ненамного. Меня попросили помочь найти случайного свидетеля, и только. Я даже не могла расценивать это как очередное дело, как полноценное расследование. Киреев просто использовал меня в своих целях. И я даже заподозрила, что он специально разозлил меня, зная, какая последует реакция. Эта мысль очень меня расстроила. Не люблю, когда мною манипулируют.

И на этот раз новости не содержали ничего, на что можно было бы обратить внимание. Очередной геройский подвиг нашего губернатора на ниве тарасовской экономики, заключившего очередной договор об очередной сделке с очередным западным инвестором. На этот раз с австралийским. Что-то по поводу паназиатско-австралийского конкурса по стрижке овец. «Золотые овечьи ножницы», что ли? Он уже практически договорился. Осталось привлечь Новую Зеландию и Оренбургскую область. Поскольку Китай, Монголия, Пакистан, Казахстан и Астраханская область уже согласились принять участие… Очередное снятие очередного руководителя областной налоговой службы, поскольку задание по сбору налогов в очередной раз оказалось невыполненным. Очередная речь вице-губернатора на очередном митинге по поводу окончания строительства очередной школы на деньги очередного германского инвестора… Словом, скука смертная.

И вдруг… Я сразу поняла, что для милиции это дело «мертвое» и что, если только здесь затронуты интересы какого-нибудь частного лица, финансовое положение которого позволяет ему обратиться за помощью к знаменитой тарасовской Ведьме, оно, это лицо, обязательно ко мне обратится. И это дело станет моим очередным расследованием. Маленьким кусочком моей жизни.

«…Мы рассказывали уже об убийстве директора магазина «Перикл», произошедшем на прошлой неделе. Расследование этого мрачного случая продолжается. От представителей правоохранительных органов не поступило пока никаких сообщений, проливающих хоть какой-то свет на то, что же стало причиной нападения на Оксану Владимировну Нейбоур в подъезде ее дома. Была ли это попытка ограбления, изнасилования или какого-либо другого маниакального действия, до сих пор остается неизвестным. Возникают вполне правомерные сомнения – располагает ли следствие вообще хотя бы одной версией по поводу случившегося.

Между тем полное бездействие правоохранительных органов спровоцировало еще одного представителя криминального мира на совершение дерзкого кровавого преступления. Вчера еще одна жительница Тарасова стала жертвой неизвестного убийцы. Около двадцати трех часов в проходном дворе рядом с казино «Клондайк» было обнаружено тело Ирэн Балацкой, известной тарасовской светской львицы, со следами насильственной смерти. Пресс-служба городского УВД до сих пор отказывается сообщать какие-либо подробности по поводу этого злодейского убийства. Побывавшая на месте трагедии наша съемочная группа сумела обнаружить следы крови на месте преступления. Каким образом «прекрасная Ирэн» оказалась поздним вечером одна в темном, мрачном, безлюдном проходе с Турецкой на улицу Грушницкого, остается только гадать.

Милиция по-прежнему молчит, хотя один из источников, близких к Управлению внутренних дел, пожелавший остаться неизвестным, сообщил, что по одной из дошедших до него версий, рассматриваемых руководством УВД как наиболее перспективные, убийства Ирэн Балацкой и Оксаны Нейбоур совершил один и тот же человек…»

Старательно копируя Владислава Флярковского интонациями и проникновенно-аналитическим взглядом, диктор еще пару минут нес какую-то чушь о нежелании милиции сообщать сведения средствам массовой информации, о ее неспособности обеспечить безопасность на улицах города, о том, что, похоже, женщинам стало опасно появляться на тарасовских улицах, особенно поздним вечером, особенно в одиночестве, особенно – красивым…

Я, честно говоря, его уже не слушала. Я уже чуть ли не прислушивалась к телефонному звонку, готовая снять трубку и согласиться на это расследование. Некоторое разочарование от того, что телефон молчал, компенсировалось уверенностью, что это дело так или иначе не пройдет мимо меня. Нужно только иметь выдержку. Клиент сам меня найдет, когда сообразит, что, кроме меня, никто помочь ему не сможет.

А пока вернемся все же к Славкиной просьбе.

Я сварила кофе и, наслаждаясь ароматом крепкого настоящего мокко, привезенного мне в подарок из Африки знакомым коммерсантом, достала из кожаного чехольчика три гадальные кости, на двенадцати гранях которых искусным мастером вырезаны цифры от одного до тридцати шести. Я не сильна в математике, особенно – в комбинаторике, но, по-моему, число возможных комбинаций – что-то вроде тридцати шести в кубе. У каждой комбинации есть свое толкование, вписанное в магические книги. У меня нет необходимости каждый раз сверяться с книгами, моя превосходная память выручает меня не только при гадании, но и во многих других ситуациях. А таких ситуаций в моей работе возникает немало.

Главное – сосредоточиться именно на том, что ты хочешь узнать о своем будущем. Кости очень чувствительны к бессознательному вопросу, который владеет человеком, когда он бросает их, чтобы получить предсказание. Очень важно настроиться именно на этот вопрос, иначе предсказание окажется непонятным и только собьет с толку.

Итак – что же я хочу узнать из того, что ждет меня в будущем?

Найду ли я видеокассету, как заявила Кирееву? А что об этом спрашивать, если я уверена, что найду?

Где ее искать? Ну, знаете… С таким же успехом можно и по Библии гадать.

И в ответ получишь что-нибудь вроде:

«Ищите и обрящете…»

Как ее искать? Люди, которые себя уважают, об этом не спрашивают…

Да-а-а… Что же, мне и спросить-то не о чем?

Это называется даже не недостаток информации. Это называется – ее полное отсутствие. Совещание с магическими костями придется, видимо, отложить. Поэтому займемся вторым предложением…