Криминал под софитами

© Серова М. С., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2018

* * *

Глава 1

– Как видите, господин обер-лейтенант, – ничуть не растерявшись, сказал Швейк, – каждый сожранный паштет всегда лезет наружу, как шило из мешка. Я хотел взять вину на себя, а он, болван, сам себя выдал. Балоун – вполне порядочный человек, но при этом сожрет все, что ему ни доверь. Я знавал еще одного такого субъекта, тот служил курьером в банке. Этому можно было доверить тысячи. Как-то раз он получал деньги в другом банке, и ему выдали лишних тысячу крон. Он тут же вернул их. Но послать его купить копченого ошейка на пятнадцать крейцеров было невозможно: обязательно по дороге сожрет половину. Он был таким невоздержанным по части жратвы, что, когда его посылали за ливерными колбасками, он по дороге распарывал их перочинным ножиком, а дыры залеплял английским пластырем. Пластырь для пяти маленьких ливерных колбасок обходился ему дороже, чем одна большая ливерная колбаса.

«Да, – подумала я, наслаждаясь просмотром «Бравого солдата Швейка» по каналу «Культура», – Швейк – просто кладезь разных историй, и на любой случай у него найдется своя забавная байка».

Фильм подходил к концу, когда мой нос уловил умопомрачительный аромат. Похоже, что тетушка Мила сотворила новое кулинарное чудо. Я вышла из своей комнаты и направилась на кухню. Так и есть: на столе меня ждали запеченная цветная капуста в ароматной сырной корочке и безумно вкусный нежный пирог с зеленым луком, курицей и тертым сыром. Цветная капуста, запеченная в духовке по особому рецепту, моей тете особенно удается: она получается золотистой и хрустящей снаружи и при этом мягкой и нежной внутри. Но где же сама тетя?

Из тетиной комнаты доносилась какая-то телевизионная болтовня.

– Что-то интересное смотришь? – спросила я, приоткрыв дверь.

– Ах, Женя, – вздохнула она, – в кои-то веки решила посмотреть ток-шоу «Скажи мне», но такого наслушалась!

– А что тебя смутило?

– Ужасно бестактные вопросы, и, если честно, я просто не понимаю, кого все это может интересовать, – ответила тетя. – Представляешь, ведущий Сергей Белодворчиков спрашивает гостя программы, эстрадного певца, когда тот в первый раз испытал оргазм! Я просто в шоке!

– Наверное, еще в детском саду он его испытал, – усмехнулась я.

– А ты откуда знаешь? – Тетя подозрительно посмотрела на меня.

– Я просто предположила, – пожала я плечами. – Но ты пойми: ток-шоу ради этого и устраиваются. Задавать подобные вопросы на них – это в порядке вещей, тем более если речь идет о какой-нибудь звезде. Людям же нужно кого-то обсуждать, и пусть лучше это будет человек публичный, чем соседка или коллега. В конце концов, звездная персона сама на это соглашается. А что? Если таланта недостает, чтобы о тебе помнили, приходится участвовать в подобных проектах. Пока твое имя на слуху – ты интересен. Такие люди не могут и дня прожить, чтобы не засветиться хоть где-нибудь. А хорошо или плохо о них говорят – им все равно. Лишь бы говорили. Забвение смерти подобно.

– Слышала бы ты, как он рассказывал интимные подробности своей жизни, – сокрушенно произнесла тетя Мила. – Такое ощущение, что его подобные темы нисколько не смущают и вообще о себе, любимом, он готов говорить бесконечно. Он как будто уверен, что окружающим все, что его касается, страшно интересно!

– А я что тебе говорю! – воскликнула я.

– Он даже признался в том, что жалеет, что у него традиционная ориентация! – в ужасе добавила тетя Мила. – Вот до чего дошло!

– Сейчас такими признаниями никого не удивишь, – снова пожала плечами я.

– Но как же так? – продолжала недоумевать тетя. – Почему людей так привлекает пошлость?

– Положим, не всех, – возразила я, – а только тех, у кого других интересов нет.

– Но согласись, Женя, если так и дальше пойдет дело, то… Если люди день-деньской будут смотреть ток-шоу, где обсуждаются эрекция, мастурбация, количество партнеров и так далее, то во что мы превратимся? Люди же просто выродятся!

– Ты преувеличиваешь, – начала я, но тетушка уже закусила удила.

– Ничего я не преувеличиваю! – с жаром вскричала она. – Кто нынче в героях ходит? Помнишь, был такой Чикатило? Сколько сюжетов о нем было снято, сколько выходило статей в газетах и журналах! Да о нем писали, мне кажется, больше, чем о Пушкине за двести лет. Или вот о московском криминальном авторитете Япончике. Что, больше поговорить не о ком? Нет чтобы делать передачи о достойных людях, о деятелях культуры, искусства…

– Тетя, ты просто не те каналы по телевизору смотришь, – примирительно сказала я. – Не надо ток-шоу, не надо криминальных хроник и сериалов. Смотри классику, мелодрамы, что-нибудь о природе, о путешествиях… И вообще пойдем-ка лучше сейчас на кухню! Я ужасно проголодалась, а оттуда так заманчиво пахнет! И расскажи еще раз, как ты готовишь капусту. Она у тебя получается просто божественная.

– Да ничего сложного, – начала тетя, поднимаясь с места, и двинулась на кухню, охотно рассказывая на ходу: – Берешь цветную капусту, разбираешь ее на соцветия, бросаешь в кипяток и отвариваешь до полуготовности. Да, воду подсолить не забудь, только слегка, просто чтоб капуста не выварилась, а то весь вкус из нее уйдет. А пока она у тебя варится, ты готовишь соус. На сухой раскаленной сковороде обжариваешь муку, добавляешь молоко или сливки – лучше сливки, конечно. Доводишь соус до кипения, а потом бросаешь туда тертый сыр, чтобы он расплавился. Потом берешь противень, смазываешь его сливочным маслом и выкладываешь на него отваренную капусту, а сверху заливаешь этим соусом. И чтобы корочка была, нужно все посыпать панировочными сухарями, добавить еще немного тертого сыра и сбрызнуть растопленным сливочным маслом. Дальше в духовочку на двадцать минут – и вся премудрость.

Не то чтобы я не помнила, как готовится тетина капустная запеканка: память у меня цепкая. Но вот кулинарными способностями природа меня явно обделила. Несколько раз я пыталась приготовить это блюдо, прилежно следуя рецепту, и даже воду подсолить не забывала, но шедевра так и не получилось. Впрочем, это не важно, главное, что тетя отвлеклась от телевизора и всякого негатива, которого успела хлебнуть с экрана.

Мы с аппетитом пообедали, оставив несколько кусочков запеканки и пирога на завтра. Надо же, столько хлопот у плиты – а результат исчезает всего за пятнадцать минут! Да, прав был незабвенный историк и специалист по кулинарии Вильям Похлебкин, когда говорил, что гастрономические шедевры нельзя сохранить ни в каких музеях: они съедаются тем быстрее, чем они прекрасней.

После обеда тетя Мила собралась проведать свою приятельницу, а я задумалась, чем бы заняться мне. Работы пока нет, гонорар, полученный от предыдущего клиента, еще не потрачен… Пойду-ка я поищу интересные книжки для тетушки Милы – пусть лучше их читает, чем телевизор смотреть! К тому же скоро день ее ангела, она придает этому дню особое значение, так что подарок в любом случае необходим.

Я подошла к зеркалу и тщательно причесалась. Парой взмахов кисточки для туши подкрасила ресницы, обвела губы контурным карандашом и добавила немного розовой помады. Чуточку румян на скулы – и, пожалуй, все, образ завершен. Осталось надеть ветровку и прихватить сумку. Прогуляюсь, наверно, пешком: поблизости есть один небольшой книжный магазинчик, где я часто приобретаю что-нибудь.

Весна была в самом разгаре: ярко светило солнце, весело щебетали птицы, и деревья уже покрылись молодой листвой. Да, сегодня денек погожий! А вчера в небе висели тяжелые тучи, и когда они сгустились, хлынул такой ливень, будто разверзлись все хляби небесные, и на земле воцарился настоящий потоп. Вон и сегодня кое-где еще не высохли огромные лужи.

Книжный магазинчик на первом этаже приветливо распахнул передо мной дверь. Войдя, я кивнула знакомому продавцу и принялась рассматривать полки с книгами. Продавец-консультант Георгий тем временем занимался представительной дамой в очках. Дама эта была весьма почтенного возраста и, тщетно напрягая память, пыталась объяснить, какая именно книга ей нужна. Рядом с ней капризничала девочка лет пяти.

– Баб, а баб! – ныла она. – Мне тоже нужна книжка, ты не забыла?

– Я все помню, Настюрашенька.

– Нет! – взвизгнула девчонка так, что у меня заложило уши. – Не называй меня та-ак! Я же просила!

– Ладно, ладно, не буду, – испуганно пробормотала бабушка. – Сядь вон на стульчик и посиди спокойно, подожди, пока дядя найдет мне книгу.

– А мою книжку?

– И твою книжку тоже, я помню. Ступай, сядь туда, – и дама махнула рукой в сторону небольшого дивана и пары стульев.

Девочка послушно потопала в указанном направлении.

– Давайте продолжим наши поиски, Саша, – повернулась дама к продавцу.

– Давайте, – легко согласился он. – Только я не Александр, а Георгий.

– Ох, простите меня, голубчик, – смутилась она, – совсем старая стала, ничего не помню.

– Как, вы сказали, называется книга?

– «В плену у страсти», – неуверенно произнесла она. – А может, «Оковы страсти»? Или «В вихре страсти»? Понимаете, моя приятельница очень рекомендовала, а я название забыла записать. Но Лизочка сказала, что обложка у нее такая, знаете, фисташкового цвета. Да я и сама видела.

– Может, рисунок какой на обложке был? – уточнил Георгий, подходя к стеллажу с книгами.

– Нет, рисунка никакого не было, это я помню, – уверенно произнесла женщина.

– Бабуля! Ты скоро там? – вновь подала голос девочка.

Она уже сидела на стуле и от нечего делать болтала ногами.

– Скоро, Настюшенька, совсем скоро, – заверила ее бабушка. – Вот сейчас Геннадий отыщет мне книгу и…

– А мою книжку?

– Помню, помню, не мешай! Дай сосредоточиться и вспомнить, – взмолилась бабушка.

– Значит, говорите, обложка однотонная, без рисунка, фисташкового цвета?

– Да, да, да, – поспешно закивала она.

– Сейчас посмотрим, – сказал Георгий и начал перебирать книги.

– Простите, – вмешалась я, – а может быть, имеет смысл позвонить вашей приятельнице и уточнить название?

– Я уж несколько раз звонила, – вздохнула дама. – Она не берет трубку. А давайте, я тоже буду смотреть книги, – предложила она Георгию, – глядишь, вместе быстрее найдем.

Георгий молча кивнул. Дама подошла к другому стеллажу и начала перебирать книги.

– Вот! – воскликнула она, вытащив томик в светло-коричневой обложке. – Эта книга, точно! Я вспомнила название: «В вихре всепоглощающей страсти». Автор – Келли Стоун.

– Но позвольте, – возразил Георгий, – эта книга коричневого цвета. А вы говорили, что цвет фисташковый.

– Но ведь кожура у фисташек коричневая!

– Кожура у любых орехов коричневая: и у миндаля, и у фундука. Кроме разве что арахиса.

– Это не важно, – нетерпеливо отмахнулась дама. – Главное, что я ее нашла! Но мне еще нужно выбрать книги для моей свояченицы…

– А мне? – вскричала внучка. – Теперь моя очередь! Ты опять обо мне забыла?

– Да, конечно, Настюша, и тебе тоже. Что ты там хотела, детка? Муху? «Муху-Цокотуху», что ли?

– Я уже сто раз тебе сказала: о пчелке! У Дашки есть такая книга – о пчелке Майе.

Я улыбнулась и подала девочке книгу, которая стояла как раз на ближайшей ко мне полке. В детстве я тоже любила мультики о пчелке Майе, так что мне не составило труда сразу же узнать книгу по картинке на обложке.

Потом Георгий подобрал книги в подарок для приятельниц дамы. Наконец бабушка с внучкой покинули магазин, и продавец-консультант устало опустился на стул возле кассы.

– Часто бывают такие покупатели? – спросила я.

– К счастью, нет, – ответил Георгий, – пожалуй, первый случай. Обычно все знают, что им нужно. А вы выбрали что-нибудь?

– Да, вот, – я протянула две книги с интригующими названиями «Неофициально и засекречено» и «Лабиринт Креза».

Вернувшись домой, я села за компьютер, чтобы посмотреть каталог новинок кино. Но не успела я набрать и пары букв в поисковике, как зазвонил телефон.

– Алло, – сказала я.

– Здравствуйте, – проговорил густой баритон, – я хотел бы поговорить с Евгенией Максимовной Охотниковой.

– Это я, слушаю вас.

– Евгения Максимовна, мне очень нужна ваша помощь, – в голосе моего собеседника послышалось волнение.

– Могу я узнать ваше имя? – спросила я.

– Да, конечно, – пробормотал он. – Извините, что сразу не представился. Я Сергей Белодворчиков.

Что-то знакомое… Ах да, ведь как раз сегодня тетя Мила называла это имя! Так это он, телеведущий Сергей Белодворчиков, который любит задавать гостям своей программы бестактные вопросы? Надо же, легок на помине. Однако что ему надо?

– Я вас слушаю, Сергей, – сказала я в трубку.

– Евгения Максимовна, мне нужна круглосуточная охрана. Приезжайте как можно быстрее, – попросил он.

– Вам угрожают?

– Меня пытались… Давайте я все вам расскажу при встрече.

– Хорошо, – согласилась я. – Вам известны мои расценки?

– Да, меня все устраивает, – заверил он.

– Тогда продиктуйте адрес, я приеду к вам, скажем, через полтора часа. Вас устроит?

– Да, вполне. Думаю, что за это время со мной ничего не случится, – грустно усмехнувшись, проговорил Белодворчиков.

Я быстро собрала все необходимое: в сумку положила газовый баллончик и электрошокер, десантный нож в ножнах прикрепила под джинсы, чтобы в нужный момент он оказался под рукой (точнее сказать, под ногой), а на руке у меня красовался браслет, в который было вмонтировано метательное лезвие. Еще два таких же лезвия были замаскированы под пряжки на поясе джинсов.

Перед выходом я решила поискать информацию об этом самом Белодворчикове. Наряду с ничего не значащими упоминаниями телеведущего в местных новостях я нашла несколько статей о нем и его программе и углубилась в чтение.

Оказывается, ток-шоу «Скажи мне» Сергей Белодворчиков ведет на канале «Тарасов-24» уже пять лет, и у этой передачи, если верить автору статьи, очень высокий рейтинг. В чем же причина столь феноменального успеха у телезрителей? Автор утверждает, что в ток-шоу они видят «настоящие, невыдуманные истории людей, и это волнует аудиторию больше, чем пафосные рассуждения на общие темы. Вынося на обсуждение частную проблему отдельного человека, отдельной семьи, в программе говорят о том, что волнует всех без исключения».

Что же это за проблемы? Вот, например, прекрасный сюжет: школьная учительница по вечерам танцует в стрип-шоу. Имеет ли она право работать в школе и воспитывать детей? Или вот еще животрепещущая проблема: права ли мать, застрелившая убийцу своего сына? Можно ли ее оправдать? Еще тарасовцев, судя по всему, крайне интересует вопрос, всегда ли политика – это криминал? В общем, понятно: в «Скажи мне» обсуждаются как проблемы общегосударственного характера, так и обыденные житейские неурядицы, но все это должно быть тесно переплетено с насилием, сексом, девиациями, скандалами и эпатажем. Предполагается, что иначе ток-шоу никто смотреть не будет.

А вот информация с официального сайта программы: «Формат передачи включает короткий ролик, вводящий аудиторию в суть проблемы, приглашение героев сюжета с их проблемами в качестве объекта дискуссии и известных людей – политиков, представителей шоу-бизнеса – в роли экспертов, которые обсуждают данную жизненную ситуацию». Целевая аудитория «Скажи мне» – домохозяйки, пенсионеры, безработные, а также рабочие и служащие с небольшой зарплатой. Ток-шоу смотрят мужчины старше 45 лет и женщины от 35 лет. Ну-ну.

О, вот еще статеечка о самом Белодворчикове! «Ведущий не столько стремится выразить свою индивидуальность, сколько проецирует на себя ожидаемые целевой аудиторией черты и стереотипы. Таким образом, коммуникатор ток-шоу строит свое поведение, исходя из запросов зрителя». Вот когда это читаешь, становится даже обидно за всех домохозяек, пенсионеров, безработных и служащих с невысокой зарплатой, которым поголовно приписывают столь низменные интересы. Неужели создатели подобных ток-шоу искренне верят в то, что зрителей интересуют только чернуха и чужое грязное белье?

Ладно, читаем дальше. «Телеведущий обладает располагающей к себе внешностью: аккуратная прическа, ухоженное лицо, прекрасная физическая форма, легкий загар, стильная, но подчеркнуто строгая одежда, модные очки». Даже фотография имеется. Весьма, надо сказать, импозантный мужчина.

«Белодворчиков позиционирует себя исключительно в качестве телеведущего. В передаче он выступает преимущественно как нейтральное лицо, что позволяет ему высказывать собственное мнение по всем обсуждаемым в программе вопросам, и это приближает его к аудитории». Да, с учетом того, что каждый из нас в глубине души мнит себя экспертом по всем вопросам сразу, такой прием действительно эффективен, что и говорить, он реально цепляет.

«Эмоциональный фон передачи очень высок». Ха-ха! Естественно, разве скандалы бывают монотонными? Эмоции выплескивают все: и приглашенные в студию, и телезрители, и участники очередной истории (то бишь скандала), и, конечно же, сам телеведущий. «Сергей Белодворчиков активно использует невербальные средства коммуникации, он находится в постоянном движении, он очень динамичен. Однако при этом он сохраняет равновесие: не мельтешит руками, не суетится, не выказывает волнения. Телеведущий предстает уверенным, сильным и харизматичным человеком с невероятным самообладанием и сохраняет этот образ, несмотря на накаляющуюся с каждой минутой атмосферу в студии. Используя сильный голос и ярко выраженную мимику, он демонстрирует свой темперамент и эмоции, показывает свою человечность и сопричастность происходящему».

Что, в принципе, исчерпывающий портрет. Жаль только, что все это – о телеведущем, и ни слова – о человеке. Сама я такую муру не смотрю, так что не могу составить своего мнения об этом типе. Впрочем, можно почитать комментарии к статьям.

Бегло просмотрев, что пишут люди о передаче и ее ведущем, я пришла к выводу, что тех, кому Белодворчиков нравится, и тех, у кого он вызывает рвотный рефлекс, примерно пятьдесят на пятьдесят.

«Нельзя копаться в дерьме годами. Нужны хорошие примеры из жизни. Тем более что это постановочное шоу, и сидят там одни и те же лица. Так сказать, «реальные истории о реальных людях», а потом видишь этих же людей в совершенно других программах либо еще где», – написал один из телезрителей. «Сколько простых людей совершили истинно благородные поступки (спасли тонущих, вынесли на себе из горящего дома, кому-то помогли, что-то построили). Вот о чем надо рассказывать, а не о том, кто с кем спит и в какой позе», – вторил ему другой. «Надо и политику освещать, я согласна, но почему в режиме нон-стоп?» – вопрошала некая женщина. «Отстойное шоу! – возмущался еще кто-то. – К тому же – постановочное! Как-то раз такую хрень зафигачили! Один чувак всю дорогу жаловался, что, типа, его преследует киллер, которого он сам же нанял, потому как депресняк на него накатил! И вот он, типа, перекрывается от этого киллера, даже на шоу приперся. Типа, помогите, товарищи-граждане, мне, посоветуйте че-нибудь. А лохи в зале и давай стараться! Одна чувиха к себе зовет, типа, у меня – безопасно. Ну, люди!»

«А мне ток-шоу нравится! – возражал защитник Белодворчикова. – И не всегда там «чернуха»! Помню очень интересный сюжет о том, как одна девушка встретилась со своей биологической матерью. Женщина призналась, что у нее не было средств, чтобы воспитать свою дочь. Но она рада, что жизнь ее дочери сложилась так хорошо. Приемные родители дали девочке все, о чем она могла мечтать. Они всячески поощряли ее занятия акробатикой, и это стало делом всей ее жизни. Биологическая мать извинилась перед своей дочерью. В ответ девушка заверила ее, что будет поддерживать с ней общение. Приемные родители поддержали эту идею». Да, действительно, очень трогательная история, но все-таки маловато позитива на общем фоне.

А вот еще интересный отзыв: «Самый мерзкий и скользкий тип этот ведущий, переворачиватель грязного белья, глубоко в проблему не копает, он – завсегдатай дорогих фитнес-центров и тусовщик, тусит, где нужные люди и деньги». Возьму на заметку, пожалуй.

Однако мне уже пора!

Я схватила сумку, спустилась, завела свой «Фольксваген» и поехала к Белодворчикову на улицу Пехотинцев.

Популярный телеведущий жил в новом элитном доме улучшенной планировки. Это был большой жилой комплекс, огороженный внушительным металлическим забором-решеткой. В холле дома меня встретил высокий накачанный охранник, совсем молодой, и поинтересовался, к кому я направляюсь. Только после того, как он позвонил Белодворчикову и тот подтвердил, что я действительно пришла по его приглашению, меня допустили к лифту.

Сергей Белодворчиков встретил меня у входной двери и сразу пригласил в комнату, которая представляла собой гостиную и кабинет одновременно. На светлом паркете я увидела ковер леопардовой расцветки. У входа в комнату с одной стороны стоял черный лакированный столик-бочонок, а с другой – высокая белая скульптура, изображающая нечто непонятное. В центре гостиной располагался большой полукруглый диван, обитый атласом в молочных тонах, с многочисленными разноцветными подушками, а к нему примыкало изящное кресло. Перед диваном находился круглый столик, расписанный золотым орнаментом с восточными мотивами. Напротив дивана висела большая плазменная панель. Диковатое смешение стилей, но в целом пафосно и дорого, как и можно было ожидать.

Сам телеведущий облачился в щегольскую пижаму, поверх которой накинул синий кашемировый халат. Воротник и рукава халата были отделаны бархатом, а на кармане красовалась монограмма. Несмотря на столь элегантный вид, Белодворчиков совершенно неэлегантно шмыгал носом и периодически кашлял – судя по всему, он не на шутку простудился.

– Располагайтесь, Евгения Максимовна, – сказал он. – И прошу меня извинить за мой вид: я, кажется, заболеваю.

Как бы в подтверждение своих слов он довольно громко чихнул и полез в карман халата за платком.

– Вчера был ливень, и мне пришлось несколько часов провести на свежем воздухе, – пояснил он, сморкаясь.

– Сергей… – начала я и осеклась, потому что, несмотря на обилие информации в Интернете, отчество телеведущего нигде не упоминалось.

– Александрович, – подсказал он, – но можно просто Сергей.

– Сергей Александрович, – с нажимом произнесла я и пояснила: – В общении с клиентами я предпочитаю воздерживаться от фамильярности.

– Пожалуйста, – он пожал плечами, – как вам удобно. Просто на работе я привык, что ко мне обращаются только по имени.

– Здесь нет камер, – заметила я, присаживаясь на диван. – И мы с вами будем работать совершенно над другими вещами. Расскажите, пожалуйста, что произошло. Вы говорили, что вас пытались убить?

Белодворчиков опустился в кресло рядом со мной.

– Нет-нет, скорее это было похищение. Просто я не сразу понял… В общем, вчера утром я как ни в чем не бывало вышел из подъезда – и вдруг мне в шею уперлось что-то жесткое, и я почти сразу же потерял сознание. Наверное, в меня ткнули электрошокером. А когда я очнулся, то почувствовал жуткую сухость во рту и какой-то металлический привкус. И еще меня всего трясло как в лихорадке, даже зубы стучали. В общем, ощущения… – Белодворчиков покрутил головой.

– Вы помните, где именно очнулись? – быстро спросила я.

– В машине. Мы куда-то ехали.

– Вы? Сколько вас было? Вы видели водителя?

– Я не знаю. Глаза у меня были залеплены скотчем. Но я чувствовал, что меня крепко держат с двух сторон за шею и за локти. Стало быть, я находился на заднем сиденье и, кроме меня, в машине сидели еще как минимум трое: двое на заднем сиденье и водитель.

– Ваши похитители что-нибудь говорили? Они разговаривали с вами или между собой?

– Нет. За все время поездки я не слышал ни слова. Ко мне никто не обращался, да я бы и не смог ответить: рот мне тоже залепили скотчем. Если бы они говорили между собой, я мог бы догадаться, что они намерены делать со мной. Но они молчали.

– Сколько приблизительно по времени вы ехали?

– Не могу сказать. Состояние у меня было – сами понимаете. Помню только, что сначала мы ехали по асфальтированной дороге, потом по грунту. Иногда ветки трещали вокруг, царапали крышу – это я тоже помню. В общем, это было где-то за городом. Когда машина наконец остановилась, я подумал, что теперь-то все разъяснится – по крайней мере, станет понятно, кто меня вывез и зачем. Но не тут-то было! Меня все так же молча выволокли из машины, с заклеенными глазами и ртом, а потом раздели. Сорвали куртку, пиджак, рубашку, стащили джинсы, ботинки. Носки даже стянуть не побрезговали. Я по-прежнему ничего не видел, но чувствовал, что это обыск: они выворачивали карманы, перетряхивали всю мою одежду, стучали ботинками. Судя по всему, ничего не нашли, все так же молча сели в машину и уехали. А я остался, пардон, в одних трусах. Хорошо, что у меня были свободны руки. Кое-как я отодрал скотч и увидел, что нахожусь в лесополосе. Одежду, к счастью, бросили рядом, так что я поскорее оделся и побрел куда глаза глядят. Плутал-плутал, пока не выбрался на какое-то шоссе, где меня и подобрала ближайшая попутка.

– Вы обратились в полицию с заявлением о похищении? – спросила я.

– Обратился, а что толку? – Белодворчиков пожал плечами. – Кто меня похитил – неизвестно, с какой целью – неизвестно. Что будет дальше – неизвестно тоже. Полиция ведь не станет меня круглосуточно охранять. Вся надежда на вас.

– Но я тоже не смогу вас охранять пожизненно, наверное. Как вы думаете?

– Но что же мне делать? – Белодворчиков жалобно посмотрел на меня.

– Насколько мне известно, лучший способ защитить человека – это ликвидировать то, что ему угрожает, – веско сказала я. – А для этого надо выяснить, откуда исходит угроза. Согласны?

Белодворчиков послушно кивнул.

– Тогда давайте думать вместе. С вами раньше что-то подобное случалось?

– Нет, никогда, – твердо ответил мой подопечный.

– Есть догадки, что искали ваши похитители?

– Совершенно не представляю, что их могло заинтересовать! – воскликнул Белодворчиков. – Если бы я шел с какой-нибудь важной встречи или собирался встретиться с кем-то, я мог бы прихватить с собой какую-то важную информацию, и тогда имело бы смысл меня обыскивать. Но я просто вышел за хлебом!

Может быть, похитители просто не знали, куда направляется телеведущий, или что-то попутали? А может быть, его припугнули таким образом? Или Белодворчиков не до конца честен со мной? Этот фактор тоже нельзя исключать. Но нападение, связанное с его профессиональной деятельностью, – это, конечно же, первое, что приходит на ум.

– Сергей Александрович, – начала я, – а нет у вас ощущения, что таким образом кто-то хотел помешать вашей работе? Может быть, как раз сейчас вы готовите очередное ток-шоу, где затрагивается особо щекотливая тема или слишком интимные подробности чьей-то частной жизни? И этот человек решил любой ценой пресечь ваши действия, чтобы запланированное шоу не вышло в эфир. Возможен такой вариант?

После некоторого молчания Белодворчиков сказал:

– Нет, я думаю, нет.

– Но неужели никогда не было никаких конфликтов между вами и участниками программы? Что-то не очень в это верится, – усомнилась я.

– Почему же, конфликты были, – кивнул мой собеседник. – Но совершенно по другим поводам. В основном из-за финансов.

– Например?

– Например, одна певица обратилась в суд, чтобы взыскать компенсацию за отмененную программу. Она приехала в студию в указанное время, но по каким-то причинам – я уж не помню, по каким именно, – все переиграли и запланированное шоу сняли с эфира. Певица обиделась, подала иск и вдобавок обвинила наше руководство в клевете: мол, мы неоднократно распространяли ложную информацию о ее личной жизни. Руководство публично извинилось, всю нежелательную информацию опровергло, но дело с компенсацией как-то замяли. Правда, я к этому отношения не имел – я ведь только ведущий, за концепцию ток-шоу и за финансовую сторону отвечает директор программы.

Что ж, нет так нет. Попробуем подойти к поиску похитителей с другой стороны.

– Скажите, а вы не успели заметить своих похитителей хотя бы мельком, когда выходили из подъезда? Может быть, что-нибудь бросилось в глаза – скажем, рост, одежда, особые приметы?

– Да как я мог что-то заметить? – недоуменно спросил Белодворчиков. – Я же говорил, что меня сразу же отключили. А когда я очнулся, то глаза у меня уже были залеплены. Так что нет, я никого из них не видел.

Да, скверная история. Приметы нападавших отсутствуют, следы в лесополосе искать бессмысленно, тем более что жертва похищения и не помнит толком, где его высадили. И все-таки странно. Почему молча? Почему обыск – и только? Было бы понятно, если б его спрашивали о чем-то, угрожали, избили даже… Но почему вот так?

– Скажите… – начала я, но Белодворчиков меня перебил:

– Да, Евгения Максимовна, я ведь вам еще не все рассказал. Когда я вернулся домой, то обнаружил, что и дома у меня кто-то побывал.

– Так что же вы молчали! – воскликнула я. – У вас что-нибудь пропало? Вещи были на своих местах или вы заметили беспорядок?

– Нет, особого беспорядка я не увидел, – отрицательно мотнул головой мой подопечный, – но по некоторым признакам понял, что в квартире побывали чужие.

– По каким признакам? – насторожилась я.

– Кое-что из вещей было передвинуто, – пояснил он.

– Полицию вызывали?

– Да, они приехали, прошлись по комнатам, но никаких следов не обнаружили. А я не смог им сказать, пропало что-то или нет, – вроде все ценные вещи остались на своих местах.

Еще одна странность. Наверняка в квартире у популярного телеведущего, обставленной с такой претенциозной роскошью, было чем поживиться!

– Но вы ведь наверняка обратили внимание, чем конкретно интересовались ваши гости? Документами, вещами, антиквариатом?

– Скорее всего, их интересовали диски, – живо откликнулся Белодворчиков. – На стойке с дисками все переворошили – похоже, каждый вынимали по очереди и скрупулезно просматривали.

– А что у вас было на дисках? Какая-то секретная информация? – спросила я.

– Да что вы, какие там секреты! В основном это просто сценарии шоу, отдельные фрагменты – в общем, рабочий материал.

– Они кого-то, кроме вас, могли интересовать? – задала я следующий вопрос.

– Едва ли, – пожал плечами Белодворчиков.

– И в этих фрагментах не было никакого компромата? Вы никому из участников программы не наступали на больную мозоль, никого не обидели, не унизили?

– Нет, ничего такого не было.

– Хорошо, – вздохнула я, переходя к следующей гипотезе. – А кому-то из ваших коллег эти диски могли пригодиться?

– Нет, – мотнул головой телеведущий. – Мы не конкурируем между собой, у каждого свои задачи и наработки.

– И никто из них не желал вам зла? У вас со всеми ровные отношения, без зависти, без обид?