Египетские вечера

ГЛАВА 1

Я выбрала вагон поближе к началу электрички. Здесь и народу поменьше, и на той станции, где мне выходить, от начала состава идти удобнее. Но как ни пыталась я найти местечко потише, мне это сделать не удалось. Оно и понятно – день субботний, народ едет на свои дачи, чтобы провести там выходные. И я еду. Только не на свою, а к подруге.

Лена Дементьева, моя старая знакомая, пригласила меня на небольшие посиделки. Так хорошо оказаться на природе, и без всяких мужчин. Поговорить от души, выпить красного вина под ночным звездным небом…

Я так задумалась и размечталась об этом, что не заметила, как электричка тронулась с места. Я уставилась в окно и приказала себе забыть, что я – частный детектив Таня Иванова. Лучший частный детектив в городе Тарасове. «Я просто женщина, – говорила я себе, – не обыкновенная, но женщина. Меня не тяготят в данный момент работа и отсутствие денег. Я свободна и счастлива». Одним словом, устроила себе сеанс аутотренинга.

За окнами пролетали дома и деревья, потом пошли бескрайние поля. Мне так редко удается насладиться красотами природы, что в данный момент я не обращала внимания ни на что, кроме как на пейзаж за окном. И он мне нравился. Даже очень.

Я внимательно прислушивалась к названиям остановок, потому что места здесь для меня были совершенно незнакомые. Вообще я обожаю кататься на электричках, просто мне давно не приходилось этого делать. Все дела и дела… Кому-то может показаться удивительным, что частный детектив пользуется столь большой популярностью. Но если учесть тот факт, что на весь Тарасов я одна такая замечательная, то любому станет понятно, почему мне редко удается отдохнуть.

Я специально отключила сотовый, никому не сообщила, куда направляюсь, чтобы очередное «дело» не настигло меня ни в дороге, ни на отдыхе. Я хотела отрешиться от всего.

Услышав название остановки, где мне требовалось выходить, я встала и прошла в тамбур. Стекло там было выбито, и я с удовольствием встала под ветерок. Жара этим летом просто невыносимая. Хоть бы дождичек пошел, что ли… В начале лета просто заливало, а теперь небо чистое, как стекло. И никакой маломальской тучки не видно. Хорошо, что у Ленки Волга поблизости. Можно будет искупаться.

Электричка начала тормозить и вскоре остановилась. Мне требовалось пройти до самого крайнего дерева у платформы. Там меня обещала ждать подруга, чтобы я без приключений добралась до ее дачи. Ехала я первый раз и, соответственно, дороги не знала.

Я вышла и издалека увидела Дементьеву. Она махала мне рукой. Сарафан на ней был красный. Не иначе как для меня нарядилась, чтобы я мимо не прошла. Могла бы и не стараться. Узнаю ее даже в многомиллионной толпе. Она одна такая.

– Привет! – издалека крикнула я.

– Ну, слава богу. Дождалась тебя. Я тут чуть солнечный удар не получила, стоя на солнце, – капризно пропела Ленка.

– Так мы стояли, – серьезно произнесла я, – ждали, когда зеленый семафор загорится.

– Где тут семафор? – удивилась подруга.

– Нет? – вскинула я брови. – Значит, тебя за него принимали. Тебе надо было подальше от дороги отойти, чтобы не смущать машинистов.

– Ну тебя, с твоими шуточками! – Дементьева пихнула меня. – Давай сумку понесу. Ого! Чего это ты тут везешь? Я же сказала, у меня все есть.

– Но не могу же я с пустыми руками заявиться.

– Не могу, не могу… А тащить? Я на машине все привезла. А ты правильно сделала, что на электричке приехала. Так забот меньше.

– Моя в ремонте, – печально сказала я. – Но к понедельнику обещали сделать.

– Пойдем.

Лена двинулась чуть впереди меня, чтобы показывать дорогу. Уже через пять минут майка на мне стала мокрой, и я пожалела, что вообще согласилась куда-либо выходить в такую жару. Сидела бы сейчас дома при моем новом кондиционере, горя не знала.

– Далеко еще? – еле выдавила из себя я.

– Минут десять.

– Кошмар. Надо было тебе в такую даль забираться…

– Зато почти на берегу. Хватит ныть, Иванова. Я и не думала, что ты такая нежная.

Через пятнадцать минут мы прошли поворот, и Ленка ткнула пальцем в забор.

– Пришли.

– Красота. – Меня больше обрадовала Волга, расстелившаяся сразу за Ленкиным домом. – Просто райское место. Я – купаться.

– Хорошо. Только сначала переоденься, – засмеялась Дементьева.

В доме было прохладно. Во всяком случае, на первом этаже. Я побросала сумки с продуктами, подхватила рюкзачок с вещами и пошла в предоставленную мне комнату. За несколько секунд переоделась и, махнув Ленке, побежала на берег.

– Не очень долго там, – крикнула она мне вслед. – Мне помощь потребуется.

– Лады.

Я спустилась к берегу. Там только тетка одна с ребенком сидела, больше никого не было.

Раздевшись, сразу кинулась в воду. Как же хорошо окунуться после многочасового «страдания» в электричке и на пыльной дороге! Неприятные воспоминания моментально испарились. Отплыв от берега, я легла на спину и закрыла глаза. До меня донесся звук моторной лодки. А через несколько минут я уже качалась на волнах.

Когда я выбралась на берег, рядом никого не было. Я схватила одежду и побежала к Ленке на дачу.

– Как самочувствие? – Дементьева окинула меня довольным взглядом.

– Прекрасное! Я и не знала, что у тебя тут так хорошо, а то бы сразу на все лето приехала. Устроила бы себе каникулы.

– Оставайся на оставшиеся дни. У тебя ведь пока, насколько мне известно, нет работы.

– Пока нет. Так что я подумаю над твоим предложением, – смеясь, согласилась я.

* * *

– Знакомься, это моя соседка по даче – Наташа, – Лена представила мне симпатичную девушку с большим арбузом в руках.

– Очень приятно, – я вежливо поздоровалась.

– Я пригласила ее на наши посиделки, чтобы было веселее, – сказала подруга.

– Вот и отлично.

Мы уселись за накрытый стол. Ленка постаралась на славу. Она приготовила кучу салатов, выложила на блюдо мытые овощи и фрукты. Кроме того, в кастрюльке лежал замаринованный шашлычок с луком и помидорами. В мангале потрескивали поленья, вино было открыто.

Выпив по бокалу вина, мы стали насаживать мясо на шампуры, неспешно ведя разговор на совершенно банальные для женского коллектива темы: мужчины, красота, здоровье и многое другое.

Время летело незаметно. Запах шашлыка смешивался с запахом красного вина, свежего арбуза, хороших сигарет. Рассвет не заставил себя долго ждать. Довольные и хмельные, мы проводили Наташу до ее дачи, а потом разошлись по своим комнатам.

В воскресенье мы с Ленкой проснулись ближе к обеду, быстро убрали со стола, перемыли посуду, а потом направились на пляж. Провалялись там почти до вечера.

Затем Ленка проводила меня на станцию. Посадила в электричку, помахала ручкой, и я поехала домой.

* * *

Понедельник как понедельник, за исключением того, что мне не надо было работать. Я уже проснулась, но вставать не спешила. Как приятно поваляться в постели! Я попыталась повернуться на другой бок и поняла, что вчера на солнце сожгла плечи. Они болели так, что я почти уже решила встать и сходить за кремом, чтобы намазать их. И тут зазвонил он – телефон.

– Таня? – услышала я знакомый женский голос.

– Да. Это кто?

– Это Наташа. Мне очень надо с тобой встретиться. – Голос у девушки был взволнованным и серьезным.

– Конечно. Можешь подъехать ко мне?

– Лучше ты ко мне. Я все на месте тебе расскажу.

– Хорошо. Диктуй адрес.

– Слонова, 15, квартира 63. Таня, приезжай скорее. – В голосе девушки проскальзывали истеричные нотки.

Я положила трубку. Из этого короткого разговора мне стало ясно, что у Наташи что-то случилось, поэтому я без лишних проволочек собралась и без завтрака выскочила на улицу. Мне предстояло еще заскочить в авторемонтную мастерскую за машиной. К счастью, она находится недалеко от моего дома. Вся процедура там не заняла много времени, и, забравшись в салон, в котором витал запах чужих сигарет, я поехала на Слонова.

Через полчаса уже звонила в дверь шестьдесят третьей квартиры.

Открывшая дверь Наташа стояла с заплаканными, припухшими глазами.

– Что у тебя случилось? – спросила я, быстро пройдя в комнату и присев на диван. – Только по порядку и без слез. Соберись. – Я заметила, что девушка явно готова расплакаться.

Мне стало ее жалко. Только вчера рано утром я видела ее на даче. Она была совершенно другой. Кажется, за несколько часов она даже постарела.

– Таня, я совершенно не знаю, к кому обратиться. Там, на даче, Лена обмолвилась, что ты частный детектив. Наверное, это именно то, что мне надо. Дело в том… Только выслушай меня внимательно.

– Я тебя слушаю. Успокойся. Говори. – Я видела, как Наташа волнуется.

– Тут была уже милиция. Они мне не поверили.

Я молчала и ждала, когда девушка перейдет наконец к делу. Ну что она все кружит да кружит вокруг да около… Хотя в подобном состоянии такое со многими людьми случается.

– Наташа, что все-таки случилось? – Я повысила тон до требовательного. – Рассказывй, что произошло.

– Глеб упал с балкона. Все указывает на то, что он прыгнул. Но я не верю! Он не мог этого сделать, Таня! Он ни за что бы не стал бросаться с балкона. Тем более что и проблем особых у него не было никаких. Впрочем, если бы и были, все равно! Нет, Глеб никогда не стал бы этого делать, – уже спокойнее закончила она.

– Кто такой Глеб? Когда это случилось? – Я вздохнула, потому что поняла: вот оно – новое дело, не получатся у меня каникулы.

– Мы живем с ним, жили… вместе больше года. Я приехала вчера поздно вечером, а тут милиции полно, «Скорая». И он прикрытый на асфальте лежал. Боже! – Наташа снова ударилась в слезы.

Она выскочила в коридор. Я решила последовать за ней.

Девушка вбежала в кухню, налила себе в стакан какое-то лекарство, разбавила водой и выпила. Потом тяжело опустилась на табуретку, закрыла лицо руками и стала безмолвно раскачиваться вперед-назад. Я подошла к открытому окну, прикурила сигарету и решила дать ей время по возможности прийти в себя.

Пока что ясно одно: погиб парень, с которым она жила. По версии милиции, он выбросился из окна. Сама Наташа думает по-другому. Наверное, у нее есть для этого веские основания. Во всяком случае, надо узнать побольше, а потом уже делать выводы.

Загасив сигарету, я села рядом с девушкой и положила руку ей на плечо.

– Давай ты мне снова все расскажешь. С самого начала. Кем работал твой парень, как давно вы знакомы… И вообще как можно больше о нем. А потом подумаем. Значит, его звали Глеб?

Наташа подняла на меня глаза. В них было столько отчаяния!

– Да, Глеб. Мы знакомы с ним больше года. Вместе жили. Он ни за что не стал бы по собственной воле лишать себя жизни. Я не могу в это поверить.

– Теперь расскажи, что ты увидела, когда приехала с дачи? – продолжала я расспрашивать.

– Я приехала последней электричкой. В Тарасове была в половине первого ночи. Как только подошла к дому, сразу увидела, что у подъезда толпится народ. Я и подумать не могла, что это как-то меня касается. И тут одна соседка меня увидела и сразу ко мне подлетела, сообщила, что Глеб выбросился из окна. Потом и милиция на меня налетела.

– Что говорит следователь?

– Мне сказали, что все указывает на то, что Глеб был дома один, а потом спрыгнул или случайно упал с балкона, с шестого этажа. Никаких следов насилия. И свидетелей самого происшествия нет. После падения его увидела соседка, уже лежащим на асфальте. Она сказала, что слышала, как что-то упало, выглянула в окно (она на первом этаже живет) и… увидела. Естественно, сразу вызвала «Скорую помощь» и милицию. Приехали они быстро. Глеб умер сразу. – После этих слов Наташа снова заплакала.

– Милиция квартиру осматривала? – спросила я, оглядываясь по сторонам.

– Да.

– А почему ты мне вчера ночью не позвонила? Я бы сразу приехала.

– До меня только утром дошло, что к чему. Я вообще себя не помню. Мне укол врачи сделали успокаивающий. Как все ужасно! – Девушка снова и снова возвращалась к своему горю.

– Ты не будешь возражать, если я осмотрюсь здесь? – Я встала и прошлась по небольшой однокомнатной квартире.

Ничего особенного не было. Простая обстановка. Сильного беспорядка нет. Только на кухне несколько немытых тарелок и сковородка.

Я вышла на балкон и сразу обратила внимание на разбитую трехлитровую банку. Ее осколки были в крови. Странно. Интересно, это сам Глеб разбил ее и поранился или кто-то другой? И обратил ли на это внимание следователь? Надо будет связаться с Кирьяновым. Возможно, он в курсе дела.

Больше на балконе ничего интересного не было. Ничего не сломано, никаких следов борьбы – ничего, кроме этой банки. Но все-таки зацепка.

Я вернулась к Наташе. Она так и сидела, на том же месте.

– Это ты банку разбила? Там на балконе осколки валяются, – как бы между прочим заметила я.

– Нет. Она так и была.

Я намотала эту информацию на ус.

– А ты сама что-нибудь странное заметила на месте происшествия? С балкона вообще ничего не убирала? – присела я рядом.

– Странное? – подняла голову девушка. – Да я не знаю… На балконе точно ничего не трогала. А так… Глеб лежал на асфальте, его голова была неестественно вывернута. Глаза открыты, в них такой ужас… Очки съехали…

– Очки? – зацепилась я за слово.

– Очки. Он носил очки. У них одно стекло треснуло, другое разбилось.

– А вот это, кстати, на самом деле странно. – Теперь я твердо была уверена, что произошедшее с другом Наташи не самоубийство.

– Что тут странного? – тихо спросила Наташа.

– Понимаешь, дело в том, что по статистике – а все подобные случаи тщательно изучаются и анализируются – человек, который носит очки и собирается закончить свою жизнь самоубийством, очки обязательно снимает. Особенно если прыгает с высоты. Потому что, как бы ни казалось это смешным и странным, боится пораниться.

– Боится пораниться? – переспросила девушка.

– Да. А Глеб не снял очки. Значит, произошло не самоубийство, – резюмировала я.

– Так ты поможешь мне?

– А можно дурацкий вопрос? Зачем тебе это надо?

Девушка задумалась. Лицо ее прояснилось, слезы перестали капать.

– Не знаю. Наверное, не хочу, чтобы люди думали о нем плохо. Мне соседки вчера надоели. Что у вас произошло? Почему Глебушка решил это сделать? Я им говорю, что он не стал бы прыгать, но разве переспоришь, если даже милиция такого же мнения? Ах, Глеб, Глеб!

– Понятно. Давай так: я сначала поговорю кое с кем, поразмыслю, а потом точно скажу тебе, буду ли заниматься этим делом. Хорошо?

– Ладно. Только, Таня, ты уж соглашайся, а… Помоги, пожалуйста. Деньги у меня есть. Я никакой суммы не пожалею, лишь бы найти того, кто это сделал. Это ведь убийство! – затараторила Наташа.

– Ты пока осколки банки на балконе не выкидывай. Может, проверить кое-что придется. – Я встала и еще раз окинула комнату беглым взглядом. – И не убирайся пока. Может, отпечатки пальцев придется снять. И посуду не мой, которая осталась. Свою, конечно, можешь. В общем, особенно ничего не трогай. Если все получится, к тебе завтра эксперт может зайти. А возможно, и еще сегодня.

– Таня, я так тебе благодарна… – пролепетала девушка.

– Пока благодарить не за что. Ну ладно, пока. Если что, звони сама, и я буду звонить.

Я записала телефон Наташи Соколовой, вышла во двор и закурила. Подняв голову, вычислила балкон девушки, потом посмотрела на асфальт. Впрочем, я так и так увидела бы красное пятно.

Подойдя к нему, я внимательно стала осматривать все вокруг. Вон, даже осколки от стекол очков остались. Значит, Наташа не ошиблась, когда сообщила мне, что Глеб в очках упал.

Покрутившись на месте происшествия еще некоторое время, я села в машину и достала сотовый. Необходимо сделать один звонок.

ГЛАВА 2

– Киря, здорово, – энергично поприветствовала я своего давнего друга, подполковника милиции.

– Никак сама Иванова… – Кирьянов, как мне показалось, нисколько не удивился моему звонку. – Чем могу служить? Или ты просто соскучилась?

– Володя, ты прекрасно осведомлен о моих нежных чувствах к тебе, но прости… Я снова по делу.

– Ни секунды в этом не сомневался.

– Вчера на Слонова парень якобы с балкона прыгнул. Ты ничего не слышал об этом?

– Ничего. Но знаю, кто вчера дежурил. – Кирьянов замолчал, видимо, ожидая моего вопроса.

– Кто? – естественно, не выдержала я.

– Мельников.

– Отлично. Спасибо большое, Володечка. Пока.

– Ну, если тебе больше ничего не нужно, то пока, – не пал духом Киря.

Я набрала номер Мельникова. Андрей ответил сразу. Я задала свой вопрос и с нетерпением ждала ответа.

– А ты почему этим интересуешься? – не торопился выкладывать мне информацию мой бывший однокурсник.

– Нет, сначала ты мне скажи. Ты занимаешься этим делом или нет? Если да, то у меня есть разговор к тебе. И будет лучше, если я подъеду. Поговорим с глазу на глаз.

– Жду. – Мельников отключил телефон.

Значит, я попала в самую точку.

Недолго думая, я завела машину и поехала на работу к Андрею. На вахте уже лежал пропуск на мое имя, так что прошла я в здание без проблем, оценив расторопность товарища.

– Неужели это дело показалось тебе таким интересным? – таким был первый вопрос Мельникова, едва я появилась на пороге.

– У меня есть все основания предполагать, что это не самоубийство, – просто ответила я, примостившись на старом, но вполне еще добротном стуле.

– Выкладывай.

– А давай-ка, Андрюша, сначала ты. Вдруг я ошибаюсь? Да и вообще, я еще не все знаю. Мне только сегодня позвонила Наташа Соколова. Это та девушка, с которой жил Глеб. Как там его фамилия?

– Сашков.

– Вот-вот. Глеб Сашков. Правда, фамилия необычная?

– Ты мне зубы-то не заговаривай!

– Мельников, хватит ломаться! Давай рассказывай. Я ведь не против тебя работать собираюсь, а вместе с тобой.

– Ты? Вместе со мной? Такое разве случалось? Ты же всегда одна. Сама по себе. Вечно придешь, все выпытаешь, а потом пользуешься. А сама ни чуточки не поможешь, – стал демонстративно ныть Андрей.

– Но преступник всегда свое получает тем не менее, – подхватила я, добавив в голос философской грусти. – Правда торжествует. Так что я не понимаю, чем ты недоволен?

– Значит, тебе кажется, что парню прыгнуть помогли. Я правильно истолковал твой интерес?

– Я ведь уже сказала.

Мельников посмотрел на меня долгим взглядом, потом покосился на сложенные на столе папки. Потянулся к ним, нашел нужную, раскрыл и снова прожег меня сердитым взглядом.

– Сашков Глеб Васильевич, семидесятого года рождения, вчера, пятнадцатого июля, поздно вечером спрыгнул с балкона. Перелом шейных позвонков. Умер на месте. Никаких следов, говорящих о том, что он сделал это не по собственной воле, найдено не было. Обыкновенное самоубийство.

– Ты вчера дежурил? – спросила я.

Мельников побледнел, потом покраснел.

– В общем-то я, – выдавил он из себя.

– Как это «в общем-то»? – не дошла до меня его фраза.

– А так. Дежурство мое, но я так неважно себя чувствовал, что попросил одного тут заменить меня. Впрочем, об этом уже и так известно.

– Значит, сам ты на месте не был? – Я обрадованно замахала руками. – То-то я думаю: как это мог следователь прозевать такие важные улики, говорящие о том, что это убийство.

– И что за улики?

– Андрюша, я тебя прошу, возьми эксперта и давай поедем домой к Наташе Соколовой. Ты сам увидишь.

– Но все же, – насупился Мельников. Видимо, ему было не очень приятно, что его коллега мог допустить ошибку.

– Ты помнишь лекции по психологии? Вот скажи мне: очкарик, постоянно носящий очки, снимет их, если захочет прыгнуть с балкона? Или прыгнет в них?

– Глеб был в очках?

– Ты мне сначала ответь. Снимет или нет? – не собиралась сдаваться я.

– Снимет. Они всегда очки снимают. Самоубийцы, я имею в виду.

– Вот именно. А Глеб упал в очках. Это раз. Во-вторых, на балконе разбитая банка. На ней следы крови. Надо посмотреть, есть ли порезы на ногах или руках. И если нет, то получается, что порезался кто-то другой. А кто? Скорее всего, тот «помощник». Наташа не разбивала банку. И тогда просто необходимо взять кровь на анализ.

– Иванова, ты это все на полном серьезе? – Мельников «прижал» меня взглядом.

– Абсолютно.

– Вот халатность. Как же можно было так место происшествия осматривать? – Андрей вскочил со стула.

– Мы сейчас говорим совершенно не об этом. Мне без разницы, что тут у вас происходит, надо поехать туда снова. И отпечатки поискать. Сам понимаешь. Я птица свободная, многое могу предпринять, но некоторые вещи доступны только вам. Конечно, я могу негласно и анализы сделать, и специалиста пригласить, но они уж очень дерут. К тому же мне и тебе помочь хочется, – сладко пела я однокурснику.

– Тоже мне помощь… Так закрыли бы дело, и все. А теперь работать по нему потребуется, – забросил камень в мой огород Андрей.

– За это ты денежки и получаешь, – парировала я.

– Ты представляешь, как все это будет выглядеть? По головке никто не погладит.

– А ты отчет сдавал? Наверняка еще нет. Так вот, посети место происшествия, посмотри там все сам и новый напиши. Никто не узнает, что вы сначала решили. Неужели не придумаешь, как выкрутиться? Ты же у нас голова!

– Но вдруг ты ошибаешься и убийства все же не было? – засомневался Мельников.

– Хорошо. Я знаю, как тебя убедить в моей правоте. – Я встала и прошлась по тесной, не отличающейся особенной чистотой комнатке. – Где сейчас находится труп Глеба?

– В морге.

– Отлично. Предлагаю посетить его. И посмотреть.

– На что? На труп? Ты думаешь, что мы сможем найти на его теле следы борьбы?

– Очень может быть, но и не только это. Ты забыл про банку на балконе. Если ее разбил Глеб и кровь на осколках его, мы обнаружим порезы. Если же нет, тогда ясно, что порезы должны быть у другого человека. И этот человек, скорее всего, и есть убийца. Ты хорошо меня слушал? Я же все тебе уже объяснила, – возмутилась я такой недогадливости со стороны Мельникова.

– Ладно, давай смотаемся. Тут недалеко. А потом будем решать.

Мы с Андреем отправились в морг.

Мы и войти еще не успели, как в нос ударил соответствующий месту запах. Помню, в первый раз попав в данное заведение, я почувствовала себя не очень комфортно. Но человек ко всему привыкает. И хоть я не работаю здесь постоянно, но все равно не шарахаюсь и не затыкаю нос. А люди, которым приходится находиться здесь в силу своей профессии, наверное, уже и не замечают специфического запашка.

Мельников уверенно повел меня по коридорам. Сначала мы вошли в тесный кабинет, где восседал на стуле большой и толстый дядька.

– Здорово, Кузьмич, – Андрей протянул руку для рукопожатия.

Я тут же порадовалась, что я женщина и в таком телодвижении у меня нет необходимости.

– С чем пожаловал? – спросил Кузьмич очень даже дружелюбно.

– Надо вчерашнего летуна посмотреть – сам он в полет отправился или помогли ему. Ты еще не знакомился с ним?

– Только собирался. Идемте вместе.

Мы прошли по длинному коридору до упора, повернули налево и вошли в небольшой зал. Здесь было прохладно, наверное, работали холодильные установки или кондиционеры.

В зале стояло три стола. На каждом лежало тело, прикрытое простынкой. Простыни были какими-то желтоватыми, с разводами, но, думаю, чистыми.

Около дальнего стола мы остановились. Кузьмич откинул простынку, и я увидела тело Глеба. Первым делом мы осмотрели его руки и ноги на наличие порезов, но таковых не оказалось. Зато на лодыжках виднелись едва заметные синеватые пятна.

– Тут определенно убийство, – как бы между прочим заметил Кузьмич. – Эти пятна свидетельствуют о том, что некто схватил его за ноги и помог упасть. Кстати, на лице небольшие порезы. Это, скорее всего, от очков.

– Знаем, знаем, – перебил его Мельников. – А ведь самоубийцы очки снимают.

– Совершенно верно. Что-нибудь еще? Хотите присутствовать при вскрытии?

– Ты как? – посмотрел на меня Андрей.

– Пожалуй, мне уже достаточно. Я добилась своей цели. Теперь ты поедешь со мной?

Мельников ничего не сказал. Он просто пошел к выходу. Я двинулась за ним.

Когда мы снова вернулись в кабинет Андрея, он сразу схватился за трубку телефона, а я тем временем прикурила сигарету. Мой бывший однокурсник договорился, чтобы ему дали эксперта, и уже через полчаса, за которые я успела выпить еще и противного растворимого кофейку, мы выехали на место. Я, конечно же, ехала на своей «девяточке». Не в ужасную же машину нашей доблестной милиции садиться!

Наташа была дома. Я увела ее на кухню, чтобы мужчины могли спокойно поработать. Однако мне хотелось посмотреть и послушать, что говорит эксперт, поэтому я попросила девушку просто посидеть, а сама вернулась в комнату.

Все стекляшки с балкона собрали в пакетик, чтобы сделать анализ крови. Кроме того, эксперт внимательно осмотрел балкон, пытаясь найти отпечатки пальцев. Я довольно улыбалась, несмотря на серьезность обстановки.

Наташа сидела на кухне с каменным лицом. Она абсолютно ничего не делала, просто смотрела в одну точку.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я.

– Нормально.

– Ты оказалась права. Глеба на самом деле убили.

– Убили все-таки… – произнесла девушка очень тихо и вроде бы спокойно, но из глаз ее полились крупные слезы. – Но за что? И кто? Глеб никому никогда не делал зла. Ты согласна заниматься этим делом? – Наташа сфокусировала взгляд на мне и стала вдруг очень серьезной.

– Да. Я найду убийцу.

Слова мои прозвучали очень даже убедительно. Во-первых, мне надо было вселить в девушку уверенность, а во-вторых, осечек-то у меня еще не случалось. Случались дела очень запутанные и сложные, но мне всегда удавалось выйти на правильный след. Наверное, талант у меня такой.

Наташа встала, вышла из кухни, а потом вернулась, протягивая мне деньги.

– Тариф твой мне известен. Надо же, когда мы разговаривали там, на даче, я и подумать не могла, что мне могут пригодиться твои услуги. А вот случилось. Здесь тысяча долларов пока.

Я положила деньги в карман.

– Ну что? Ты остаешься или едешь с нами? – На кухню вошел Мельников и обратился ко мне.

– Я пока останусь.

– Хорошо. Наталья, нам тоже надо будет с вами поговорить. Вы сможете подъехать ко мне на работу?

– Когда? – Девушка вздрогнула.

– Возможно, сегодня. Или завтра. Я позвоню вам.

– Конечно.

Наташа вышла проводить Андрея с экспертом.

– Расскажи мне о Глебе все, что знаешь, – попросила я ее, когда она вернулась. – Даже то, что тебе на первый взгляд может показаться неважным. Где работал, с кем дружил? Были ли у него какие проблемы?

– Знаю о нем я немного, – начала Наташа рассказывать, а заодно решила сварить кофе. – Он вообще не любил о себе ничего говорить, а я особенно и не спрашивала. Он меня устраивал такой, какой есть. А в последнее время работал охранником в фирме «Гарант». Они там ценные грузы сопровождали, и еще какие-то дела были.

– А друзья? У Глеба были друзья?

– Домой к нам никто не приходил. В разговорах он называл какие-то имена, если рассказывал о чем-то, только я не знаю, кто это. Да и сами имена не запомнила – невнимательно слушала. Так что, Таня, многого я рассказать тебе не смогу.

– Он из Тарасова или приезжий? Родители есть? – не отставала я с расспросами.

– Не знаю.

– Как же так? Целый год вместе живете, а ты почти ничего о нем не знаешь, – подивилась я.

– Так получилось. Глеб иногда уезжал в командировки. Куда, зачем, мне тоже неизвестно.

– Все с тобой ясно. – Я вздохнула. – Наташа, а тебе не приходило в голову, что Глеб твой мог заниматься чем-то не очень дозволенным? И вдруг он вообще бандит какой-нибудь?

– Да что ты говоришь! Если бы ты знала его, то ни за что так бы не подумала. Он очень хороший. У него принципы. Он честный был. И вообще – мужик настоящий, не то что некоторые. Я чувствовала себя рядом с ним женщиной. А большего мне и не надо было, – горячо возразила Соколова.

– Хотя бы где находится его фирма, ты знаешь? – Я не могла скрыть досады в своем голосе.

– В Ленинском районе, на Лунной. Более точного адреса у меня нет.

– А документы у Глеба остались?

– Да. Паспорт где-то лежал.

Девушка пошла в комнату искать паспорт. Я двинулась вслед за ней. Наташа долго рылась в ящиках стола, но никак не могла найти красную книжицу.

– Нет? – с тревогой спросила я.

– Может, он с собой его на работу взял, там зачем-то понадобился?

– Ладно.

На кухне мы выпили кофе, и я поехала домой. Надо было перекусить, а то большая часть дня прошла, а я даже без завтрака сегодня.

Подрулив на «девятке» к своему дому, я быстро направилась в подъезд. Меня все время не покидало чувство, что мне чего-то не хватает. И только сейчас я точно поняла, чего, – я не посоветовалась со своими драгоценными гадальными костями.

Кому-то это может показаться странным, но я часто прибегаю к их помощи. И они еще ни разу не подводили меня. Может быть, я не всегда понимала их предсказания, но это уже, как говорится, сама виновата. С головой надо дружить.

Мне так не терпелось ощутить в своих руках приятные грани «советчиков», что я даже обувь не сняла. Прямиком направилась к тумбочке, где лежал заветный мешочек. Достав кости, я подумала о предстоящем деле, а потом бережно метнула магические двенадцатигранники на ровную поверхность стола.

Ах, эти волшебные комбинации! На сей раз набор цифр был следующим – 9+36+17. Если мне не изменяет память, то мне выпало: «Страсть глупцов – поспешность: не видя помех, они действуют без оглядки».

Вот интересно. Косточки, говоря про глупцов, кого имеют в виду? Меня или другого человека? Вроде бы я ничего глупого пока не совершила. Впрочем, кто знает. Ладно. Учтем. И на всякий случай действовать будем с оглядкой. Только вот спешить все же придется.