Девушка с легким характером

© Серова М.С., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Часть 1

Бегущего мужчину со всех сторон обступали ели и сосны. Тропинка, по которой он бежал, временами терялась, и тогда мужчина бежал почти на ощупь, то и дело натыкаясь на толстые стволы деревьев. Вдруг неестественное безмолвие леса – не было слышно ни шелеста листьев, ни пения птиц – нарушил душераздирающий вой.

Беглец споткнулся и упал, но спустя несколько мгновений он, видимо уже не в состоянии бежать, пополз вперед и наверх, где виднелся просвет. С трудом, из последних сил, взобравшись на пригорок, мужчина все же поднялся на ноги и, шатаясь, побрел к одиноко стоявшей сосне. Подойдя ближе, он внезапно остановился, схватившись рукой за горло, словно хотел сдержать рвавшийся наружу крик ужаса: ствол дерева был испачкан бурыми потеками, с одного из толстых суков свисала веревка с красными ошметками, а у самого основания сосны растеклась кровавая лужа. И снова раздался леденящий душу вой…

Я нажала на клавишу пульта и переключила на другой канал. Экран осветили всполохи молний на черном ночном небе, послышались раскаты грома. Очередной зигзаг молнии позволил увидеть мокрый асфальт аллеи и скамью, недалеко от нее лежал тщедушный мужчина в испачканной грязью светлой рубашке. Поодаль стояла полицейская машина, а около мужчины столпилось несколько человек.

Крупный план показал окровавленное лицо мертвеца, вернее, то, что от него осталось: выдавленные глазные яблоки, разодранные щеки, на месте лба зияла черная от запекшейся крови рана…

Ну, все, на сегодня хватит «ужастиков». Я выключила телевизор, пошла на кухню и сварила кофе – напиток, который я предпочитаю всем другим. Не спеша, смакуя каждый глоточек, я выпила чашку превосходной «Арабики». А запасы ее уже подходили к концу. Так же, как и финансы. Пора бы заняться их пополнением. Однако я ведь частный детектив, на вольных хлебах, так сказать, нахожусь. Клиенты, они – то есть, то их нет, вот как сейчас. Пора бы им уже и появиться, все-таки с того момента, как я закончила очередное расследование, прошел почти месяц. Я хорошо отдохнула в Италии, потом на живописной турбазе в Адымчаре, но сейчас безделье мне не только надоело, но и стало тяготить.

Я вышла на балкон, выкурила сигарету – в пачке «Парламента» сигарет осталось меньше половины – и решила наведаться к своей подруге Светке-парикмахерше, давно я у нее не была. А клиент появится – я в этом нисколько не сомневалась.

Светку я нашла не на ее рабочем месте – у кресла в салоне, а в холле парикмахерской. Подруга стояла у окна и отрешенно наблюдала за прохожими.

– Ау, – позвала я ее. – О чем мечтаешь? Впрочем, чего это я… Конечно же, о прекрасном принце на белом… нет, не коне, а на «Мерседесе». Угадала?

– А, Тань, – вяло отозвалась Светка, – привет.

– Привет-то привет, только чего ты такая квелая? Случилось что? – спросила я.

– А то! Сначала я опоздала на работу! – начала перечислять Светка и загнула мизинчик на левой руке, покрытый ярко-красным лаком. – Представляешь?

– Подумаешь! – спокойно сказала я. – Можно подумать, это в первый раз!

– А вот представь себе, в первый! То есть я, конечно, и раньше опа… задерживалась, – поправилась моя подруга. – Но потом мне надоели косые взгляды и Маргоши, и всех остальных, и вот я решила, что с будильником я точно буду приходить вовремя, – с гордостью ответила она.

– Ну и как? – Я с интересом взглянула на Светлану.

– А никак! – Тон у подруги снова стал понурым. – Купила электронный, такой на вид симпатичный, а он, гад, сегодня промолчал, как партизан.

– Ну, твоей-то вины в этом нет, – стала успокаивать я подругу. – Если бы он прозвенел вовремя, ты бы и не опоздала. А так… Ну при чем здесь ты? Тебя же элементарно не разбудили! Получается, что опоз… задержалась ты, Светик, по вполне уважительной причине.

– Ах, если бы на этом все и закончилось, – вздохнула Светка.

– А что, были и другие… неприятности? – спросила я.

– Да сколько угодно! Будильник я, конечно же, выбросила в мусоропровод, когда выходила из квартиры. Но… представляешь, вместе с ним туда же отправился и набор муссов и гелей для укладки!

– Господи! – ахнула я. – А их-то зачем?

– Да низачем! Просто чисто машинально отправила пакет вслед за будильником.

– Ну, отправила и отправила, что ж теперь, не вешаться же из-за этого, – заметила я, но Светка со мной не согласилась:

– Да мне как раз впору повеситься! Набор-то был не мой личный, а салонный! Маргоша чуть не убила меня.

– Ну, «чуть» не считается, сама же знаешь.

– Знаю! Конечно же, знаю. Но премии мне теперь не видать как своих ушей! А я ее уже всю до копеечки расписала! И давным-давно, вот. Так радовалась, что теперь появится возможность приобрести все, что хотела, о чем мечтала. Ну, не все, конечно, а многое, во всяком случае.

– Да, обидно, – посочувствовала я Светлане.

Светка удрученно замолчала.

– Хотя Маргоша, конечно, права, – нехотя призналась она. – Это же был профессиональный набор, для нашей парикмахерской это… эх, да чего там, – она махнула рукой. – Такие накладки дорого обходятся.

– Знаешь, Светик, что я тебе скажу? Пусть это будет самыми большими неприятностями в твоей жизни! – пафосно сказала я.

– Если бы на этом все и закончилось! – горестно проговорила Светка.

– Что-то еще произошло? – Я с интересом ждала продолжения Светкиных злоключений за сегодняшний день.

– Да, если перечислять, то и пальцев на руках не хватит! Я нагрубила нашей уборщице, милейшей, между прочим, женщине. И мне пришлось самой готовить свое рабочее место. К тому же я нечаянно капнула краску на свою любимую юбку, так что теперь ее можно смело отправлять туда же, куда и будильник. Потом я зацепилась за кронштейн с париками и порвала колготки. А в кафе так вообще облилась апельсиновым соком!

– Сок попал на юбку? – уточнила я.

– На нее, – Светка безнадежно махнула рукой.

– Ну, вот видишь, а могла бы заляпать блузку! А юбке и так надо отправляться… сама знаешь куда. Так что не все так плохо, – оптимистично подвела я итог.

– Не все так плохо?! – воскликнула Светка. – А ты посмотри на мои ноги!

– Ноги как ноги, и тапочки симпатичные. – Я посмотрела на розовые изящные домашние туфельки с меховой оторочкой. Надо и себе такие прикупить, уж очень классно они смотрятся.

– А почему я в тапочках, ты знаешь? – между тем вопрошала моя подруга.

– Ну, чтобы ноги отдохнули от каблуков, – предположила я, – ты же любишь дефилировать на запредельной высоты «ходулях».

– Да сломала я один каблук! – со слезами в голосе выкрикнула Светка.

– Да ладно!

– Вот и да ладно! Как раз когда из кафе возвращалась! Прямо на ровном месте споткнулась. И не говори мне, Тань, что я могла бы подвернуть ногу, а ведь не подвернула!

Светка, кажется, уже решила предупредить мои возможные утешения.

– Да, Свет, я действительно ничего больше говорить не буду, потому что… просто уже и не знаю, что сказать. – Я развела руками.

– Вот то-то и оно. – Помолчав, Светка продолжила: – Вообще-то, этого и следовало ожидать.

– То есть? – Я удивленно посмотрела на подругу.

– Ну, ведь сегодня такой день.

– Какой день? – я недоуменно уставилась на нее.

– Тань, ты чего? И в самом деле не знаешь? – Светка широко открыла свои глаза с синей подводкой. – Ведь тринадцатое число! Да еще и пятница!

Вообще-то я в приметы не очень верю, а про то, что сегодня тринадцатое мая, я как-то позабыла.

– Теперь-то я понимаю, почему я не надела халат, когда убиралась, – продолжала Светка, – просто не вспомнила о нем. Если бы это был какой-то другой день, не тринадцатое и не пятница, тогда бы точно ничего не произошло бы. А так…

– Ну, вот видишь, теперь все стало на свои места: такая гремучая смесь – пятница, да еще и тринадцатое. Радуйся, что неприятности довольно-таки… сравнительно мелкие, могло быть и хуже.

Светка согласно кивнула. В это время у меня зазвонил сотовый. Я вынула аппарат из сумки.

– Алло! – сказала я в трубку.

– Здравствуйте, мне нужна Татьяна Александровна Иванова, – отчеканил в трубку низкий женский голос.

– Я вас слушаю, – ответила я.

– Татьяна Александровна, мне необходима ваша помощь, – так же твердо объявила женщина.

– А с кем я говорю, простите? – спросила я.

– Меня зовут Анастасия Александровна Новостроевская, – отрекомендовалась дама, – а ваш телефон дал мне, – тут она назвала фамилию одного предпринимателя, которому я в свое время помогла выпутаться из одной довольно неприятной истории.

– Я слушаю вас, Анастасия Александровна, – сказала я.

– Татьяна Александровна, надеюсь, вы понимаете, что это не телефонный разговор.

Естественно, я это понимала.

– Конечно, Анастасия Александровна, – сказала я. – Лучше всего будет, если мы с вами встретимся, уже при встрече вы мне расскажете о своей проблеме. Вас устроит такой вариант?

– Ну разумеется, – ответила дама. – Я сама это хотела предложить вам.

– Вот и хорошо. Вам как будет удобно: чтобы я к вам подъехала? Или же вы предпочитаете встретиться на моей территории? – спросила я.

– Я бы предпочла, чтобы вы ко мне приехали, – ответила Новостроевская.

– Отлично, тогда продиктуйте мне ваш адрес, – попросила я.

Анастасия Александровна назвала свои координаты, и я их записала.

– Ну, все, я записала, – сказала я, – когда к вам можно будет подъехать?

– Да можно прямо сейчас, – ответила Новостроевская.

– Тогда примерно, – я посмотрела на часы, – через четверть часа я буду у вас. До встречи.

– До встречи, Татьяна Александровна, только… – Новостроевская замялась на секунду.

– Да, что?

– Только, пожалуйста, пообещайте мне, что вы обязательно поможете мне. И что вся информация, которую я вам сообщу, останется между нами, – попросила она.

– Безусловно, Анастасия Александровна, я соблюдаю конфиденциальность в отношении тех сведений, которые сообщают мне мои клиенты.

Я записала адрес Новостроевской и отключилась.

– Тань, это кто? – спросила Светка.

– Надеюсь, что это моя потенциальная клиентка, – ответила я.

– Ой, Тань, браться за расследование тринадцатого числа, да еще и в пятницу… Поезжай к ней лучше завтра, – посоветовала подруга.

– Ага, так она и будет ждать, – возразила я подруге. – Нет, Светик, я никак не могу упустить клиентку. Тем более что я уже месяц без работы.

– Но как же… А вдруг…

– А я сейчас посоветуюсь со своими магическими костями.

Я вынула из сумки черный замшевый мешочек с додекаэдрами – они всегда со мной – и высыпала их прямо на маленький журнальный столик, стоявший в холле парикмахерского салона. Потом сосредоточилась и мысленно задала вопрос по поводу предстоящего расследования.

Метнув «кости» на столик, я увидела следующую комбинацию: 12+30+17. Поскольку я уже давно практикую гадание на додекаэдрах, то наизусть знаю толкование выпавших цифровых сочетаний. В данном случае это означало, что меня могут ожидать неприятности.

– Ну что, Тань? Что они тебе напророчили? – нетерпеливо спросила Светка.

– «Вас могут ожидать неприятности», – процитировала я.

– Вот видишь, – воскликнула подруга, – я же говорила!

– Светик, неприятности могут ожидать, а могут и не ожидать. К тому же скажу тебе по секрету, практически во всех моих расследованиях эти самые неприятности, как правило, и присутствуют. Поэтому, если бы я стала обращать на них внимание, то не распутала бы ни одного преступления. Однако, как говорится, «еще не вечер». Обычно я бросаю «кости» три раза. Давай посмотрим, что выпадет на этот раз.

Я метнула двенадцатигранники во второй раз. Получилось: 5+20+27.

– «Грядут неприятности, но вы сумеете овладеть ситуацией», – прокомментировала я результат.

– И на этот раз упоминание о трудностях. Ох, Тань, – Светлана покачала головой.

– Спокойствие, только спокойствие. Третий, решающий раз.

На этот раз я увидела 25+7+17.

– Ну вот, это означает, что действия должны определяться идеями. А на отсутствие идей я не жалуюсь, так что, Светик, хеппи-энд неминуем, и никакая пятница вместе с тринадцатым числом не в силах помешать этому.

На этой оптимистической ноте мы со Светкой распрощались, и я отправилась к Новостроевской. Но по дороге я решила заехать домой, чтобы переодеться: все-таки к Светке я поехала в джинсах и футболке. Хотя одежда была новой и фирменной, но все-таки перед потенциальным работодателем необходимо было предстать в более солидном виде. Поэтому я выбрала строгий, но элегантный костюм василькового цвета и бежевые туфли-лодочки. Потом я нанесла легкий макияж и собрала волосы на затылке, закрепив их перламутровой заколкой. Вот теперь можно отправляться к Новостроевской.

Она проживала в элитном доме на Мичурина. По пути к ней я попала в пробку. Вынужденное стояние усугубил внезапно разразившийся ливень. Я наблюдала, как практически за несколько секунд под бурлящими потоками воды исчез асфальт. М-да… Ведь еще совсем недавно, каких-нибудь месяца два с половиной назад асфальта ведь тоже не было видно, но уже по другой причине: он был скрыт снежной «кашей» и ледяными кочками-колдобами. Жители Тарасова мужественно преодолевали последствия природных катаклизмов, но в еще большей степени – нерадивости коммунальных служб. Что поделаешь: в Тарасове не принято убирать снег. А между тем если бы вовремя, пока выпавший снег не образовал ледяную корку, почистить тротуары, то жителям нашего города не пришлось бы рисковать, когда при передвижении по улицам каждую минуту можно запросто переломать себе руки-ноги и получить сотрясение мозга. Моя старенькая соседка Прасковья Фроловна уже несколько раз за эту зиму падала, к счастью, отделавшись лишь ушибами.

Пробка рассосалась, ливень прекратился, и я продолжила путь.

Припарковавшись на территории обширного ухоженного двора, я позвонила по домофону и назвала себя.

– Проходите, – ответил женский голос, судя по тембру, это была сама Новостроевская.

Когда я, миновав широкий холл с цветами в стильных напольных кашпо и поздоровавшись с консьержкой пенсионного возраста, внимательно осмотревшей меня с ног до головы, поднялась на лифте на седьмой этаж, входная массивная дверь была уже предусмотрительно открыта. На пороге стояла женщина лет пятидесяти с небольшим на вид, в деловом костюме. Невысокая, если не сказать приземистая, плотно сложенная крашеная блондинка с короткой стрижкой и невыразительными, какими-то блеклыми чертами лица.

– Проходите, Татьяна Александровна, – сказала она и посторонилась, пропуская меня в квартиру.

Из прихожей по длинному коридору я прошла в гостиную и огляделась. Подвесной потолок «Армстронг», два больших окна, светлые обои. Мебель в основном из дерева, за исключением коричневого кожаного дивана и двух такого же цвета кресел. Перед диваном лежала шкура зебры, а на одной из стен висела устрашающего вида большая маска африканского колдуна.

– Присаживайтесь, – пригласила Новостроевская и первая села на диван. Я тоже расположилась на диване, чуть поодаль от хозяйки.

– Меня зовут Анастасия Александровна, – вновь представилась Новостроевская.

– Я Татьяна Александровна. – Мне ничего не оставалось делать, как также соблюсти формальность и назвать себя еще раз.

– Видите ли, Татьяна Александровна, – немного помолчав, начала Новостроевская, – мне, как я уже сказала в нашем телефонном разговоре, необходима ваша помощь.

– Что у вас случилось? – спросила я.

– У меня исчезла племянница, – сообщила Новостроевская.

– Исчезла? – переспросила я.

– Да. Исчезла, пропала, называйте, как хотите. Клементина не появляется у нас вот уже примерно с месяц. Ну, может быть, полтора.

– Полностью, пожалуйста, назовите, – попросила я.

– Что, простите?

– Я прошу полностью назвать имя, отчество и фамилию вашей племянницы, – объяснила я.

– Ах, это. Да, конечно. Клементина Владиславовна Новостроевская.

– Сколько ей лет? – спросила я.

– Восемнадцать. Она студентка первого курса Аграрного университета. Уже заканчивает первый курс, – добавила Новостроевская.

– Анастасия Александровна, мне пока не совсем понятно, почему вы считаете, что ваша племянница исчезла. Или пропала. Она что, проживает с вами и не является домой? У Клементины есть родители?

– Я должна вам объяснить… – начала Новостроевская.

– Да уж. Пожалуйста, – бесцеремонно перебила я ее, просто мне уже начала надоедать вся эта круговерть вокруг Клементины и тот факт, что Новостроевская ходит вокруг да около вместо того, чтобы внятно с самого начала все объяснить.

– Дело в том, что Клементина – дочь моего младшего брата Владислава, он погиб в автокатастрофе. Тина была тогда совсем маленькая и почти не помнит его, – начала Анастасия Александровна.

– Так, понятно. А мать у девушки имеется? – спросила я.

– К сожалению, – Новостроевская заметно скривилась, – если ее вообще можно назвать матерью.

Ну, ясно с этим: когда это старшим сестрам нравились их снохи? И Анастасия Александровна, увы, не исключение из этого правила. Ладно, пойдем дальше.

– Анастасия Александровна, Клементина проживала с вами или все-таки со своей матерью? Как, кстати, ее зовут? – спросила я.

– Ее зовут Валентина, – со вздохом произнесла Новостроевская, – Валентина Сергеевна Новостроевская, а по поводу проживания… Понимаете, мы, я то есть и Валентина, как бы это сказать… Не общаемся, в общем. А Тина иногда жила у нас по нескольку месяцев и… Но вот уже почти месяц она не дает о себе знать, и меня это очень беспокоит.

– А как она обычно давала о себе знать? Ну, в то время, когда она у вас не жила, – пояснила я.

– Она обязательно звонила нам, – ответила Новостроевская.

– И давно она перестала вам звонить? – задала я следующий вопрос.

– Я же говорю: с месяц или около того.

– А вы ей звонили?

– Я пыталась до нее дозвониться, но ее телефон все время выключен.

– У вас есть предположения, где может находиться ваша племянница? Возможно, у подруг? – высказала я предположение.

– Вряд ли, – с сомнением покачала головой Новостроевская, – сотовый-то почему отключен в таком случае? К тому же я не знаю ее подруг. Мне кажется, что с ней что-то случилось… нехорошее.

– Полицию вы не собираетесь подключать? – спросила я.

– Нет, – решительно ответила Новостроевская, – от них все равно никакого толку нет. Кроме того, мне не нужна огласка. Видите ли, меня в Тарасове многие знают: я – генеральный директор предприятия по производству мясных продуктов. Вот именно поэтому я решила обратиться к частному детективу. Пожалуйста, найдите Тину. Я знаю ваши расценки, вот, я уже приготовила аванс.

Новостроевская достала из инкрустированной шкатулки, стоявшей на журнальном столике, пачку купюр. В это время в прихожей послышался звук открываемой двери. Вскоре в гостиную вошел высокий худощавый мужчина приятной внешности. У него были темные глаза и коротко подстриженные волосы. Но все портил нездоровый, какой-то землистый цвет лица.

– Георгий, я пригласила частного детектива, чтобы найти Тину. Познакомься, это Татьяна Александровна. Георгий – мой муж и по совместительству коммерческий директор нашего предприятия, – пояснила Новостроевская.

Мне показалось, что при этих словах мужчина слегка вздрогнул.

– Очень приятно, Татьяна Александровна, – Георгий сделал легкий поклон в мою сторону. – Я пойду, поработаю в кабинете, – сообщил он супруге.

– Иди, – кивнула она ему.

Он прошел в смежную комнату, однако дверь полностью не закрыл.

– Так вот, на чем же мы с вами, Татьяна Александровна, остановились? – спросила Новостроевская.

– Мы остановились на том, что мне очень желательно было бы знать о подругах Клементины. Но, к сожалению, как я поняла, вы ничего не можете прояснить в этом вопросе.

– Да, мне ничего не известно о круге общения Тины, – подтвердила она.

– А вы не пробовали позвонить в университет? Может быть, она как раз на занятиях и появляется, – предположила я…

– Н-нет, знаете ли, как-то… Приехать в университет… И потом, что же я там буду делать? – Новостроевская удивленно посмотрела на меня.

– Как что? – Теперь пришла моя очередь удивляться. – Поговорить со студентами прежде всего.

– Ну, нет. Я вообще трудно нахожу общий язык с молодежью. Вряд ли у меня что-нибудь получилось бы. – Новостроевская покачала головой.

– А Георгий… – начала я. – Простите, не знаю отчества вашего супруга.

– Никифорович, Георгий Никифорович. Нет, Георгий еще в большей степени, чем я, не приспособлен для этого, – твердо сказала Анастасия Александровна.

«Для чего для этого? Для общения с молодежью?» – подумала я, а вслух сказала:

– Ладно, я сама займусь этим. Скажите, а где ваша племянница проводила свободное время, где она любила бывать?

Новостроевская недоуменно посмотрела на меня.

– В каком смысле? – спросила она.

– Клементина интересуется искусством? Живописью, театром, музыкой? – Я стала задавать наводящие вопросы.

– Не могу вам ответить на этот вопрос, мы как-то не затрагивали эту тему с племянницей: ну, о ее предпочтениях.

– Ну, хорошо, дайте мне, пожалуйста, фотографию вашей племянницы, – попросила я.

Если сейчас выяснится, что и фото Клементины здесь не водятся, то придется отправляться к ее маме Валентине. Клементина-Валентина, интересное сочетание. Впрочем, отправляться к матери девушки мне все равно придется, потому что сведений, которые мне предоставила Новостроевская, явно недостаточно для поиска пропавшей. Но Анастасия Александровна встала с дивана, подошла к «горке» и, открыв одну из нижних ее дверок, достала пухлый фотоальбом. Перелистав несколько страниц, она вынула фотографию и протянула ее мне.

– Вот, пожалуйста, возьмите.

Я взяла протянутую мне фотографию. На меня с нее смотрела красивая девушка с правильными чертами лица: миндалевидные глаза, высокий лоб, идеальной формы нос. Эффектная у Новостроевской племянница, ничего не скажешь.

В это время у Анастасии Александровны зазвонил сотовый. Она буквально схватила его, но, услышав голос, разочарованно протянула:

– А-а, это ты…

«Наверное, думала, что звонит Клементина», – мелькнула у меня мысль.

– Извините, – сказала Новостроевская, – это с нашего предприятия.

Она отошла в сторону, а из кабинета неожиданно вышел Георгий.

– Извините, Татьяна Александровна, но я случайно услышал ваш разговор по поводу увлечений Тины, и вот… Она очень интересуется современной музыкой, поп-музыкой, я имею в виду. Она посещает все концерты приезжих групп.

Он немного помолчал, а потом как-то смущенно признался:

– На одном из них мы были с Тиной вдвоем.

– Вот как? – удивилась я. – А вы тоже интересуетесь современной музыкой?

– Нет, нет, – поспешно ответил он. – Просто Тина попросила пойти с ней вместе. Для сопровождения, как она объяснила. Что-то у нее там случилось с подругой. Вот поэтому… пригодился я. Но Анастасия ничего об этом не знает.

«Понятно. Своеобразные, однако, отношения у супругов».

– Скажите, Георгий Никифорович, а вам известно, с кем общалась ваша племянница?

– Нет, к сожалению, я не знаком с ее друзьями. Тина довольно скрытная девочка.

– И ее друзья здесь у вас не появлялись? – спросила я.

– Нет, при мне нет, – Георгий Никифорович отрицательно покачал головой.

– Ну, хорошо, тогда расскажите, а как прошел ваш совместный с Клементиной поход на тот концерт, о котором вы сказали? – попросила я.

– Видите ли, Татьяна Александровна, я… как бы это сказать… уже стар, что ли, для таких… мероприятий. В общем, из того, что происходило там, я толком ничего и не понял. К тому же вся обстановка… В зале была жуткая духота и полумрак из-за клубов табачного дыма. Практически ничего не было видно. Да, накурено было так, что у меня тут же заболел затылок и начали слезиться глаза, и я стал кашлять. Затем на небольшой сцене появился певец и начал петь что-то совершенно невообразимое.

– То есть? Что именно? Поясните, пожалуйста.

– Ну, что-то в том духе, как он расчленил свою подружку. Мне, признаться, стало нехорошо.

– А Клементина?

– О, Тина чувствовала себя в этой атмосфере, как рыба в воде. Когда эта, с позволения сказать, песня закончилась, публика буквально зашлась в реве и аплодисментах. Тина выскочила из-за столика, за которым мы с ней сидели, и понеслась к сцене. Этот бард уже был окружен пьяной и обкуренной толпой, в основном девушками. Они прыгали и визжали как ненормальные. А Тина… я совершенно этого не ожидал, она прорвалась сквозь этот строй и бросилась ему на шею.

– Получается, что они были знакомы? – высказала я предположение. – Ну, этот исполнитель и ваша племянница?

– Не могу сказать, не знаю, может быть, они и были знакомы. Я ведь первый раз был на подобном зрелище. Возможно, что такие отношения между продвинутой молодежью и ее кумиром – нечто само собой разумеющееся. Я не берусь судить об этом. Однако…

– А что было потом? – спросила я.

– Потом Тина вернулась за столик и возбужденно заговорила о том, что он, этот исполнитель то есть, супергениален, что это – надежда всей российской эстрады и будущее нашей поэзии и музыки вместе взятых. После такой характеристики того, что я услышал, я подумал, что я, наверное, полный идиот, если не понял столь гениальный замысел. Или же это был просто прикол, фишка-пулька? Может быть, не надо было понимать все буквально? Что, если этот гений так иронизировал над героем песни? И еще… Не знаю, имеет ли это значение, но…

– Говорите, Георгий Никифорович, – попросила я, – мне важны все детали.

– Просто когда мне пришлось отлучиться в туалет, то около одной из кабинок я увидел, как два молодых человека такой, знаете ли, женоподобной внешности, нюхали какой-то порошок. Кажется, это был наркотик.

– А ваша племянница употребляет наркотики? – напрямую спросила я.

– Н-нет, не думаю. Во всяком случае, под кайфом – так это, кажется, называется – я ее не видел, – ответил Георгий Никифорович.

– А как звали этого певца?

– Вот совершенно не помню. Тина называла его, но у меня тут же вылетело из головы. К тому же это не было его настоящим именем, он выступал под псевдонимом.

– А где все это происходило? – спросила я.

– Кажется… в физкультурно-оздоровительном комплексе «Космос», знаете, на Набережной. Да, там.

– И давно вы были на концерте?

– Да примерно с полгода назад, а может быть, и чуть больше.

– А после этого Клементина к вам заходила? – спросила я.

– Да, несколько раз. Правда, меня тогда не было дома, Анастасия сообщила мне о том, что Тина была у нас в гостях.

– Скажите, Георгий Никифорович, а как у Клементины обстояли дела с учебой? Ваша супруга сказала, что племянница учится в Аграрном университете.

– Учится… Это слишком сильно сказано. Тина просто числится там. Увы, учиться она совершенно не желает, – с огорчением сказал Георгий Никифорович.

– Откуда у вас такие сведения? Вы были в университете? Узнавали об успеваемости Клементины в деканате?

– Да, был. И не только узнавал, а и кое-что… предпринимал. Предпринимал в плане того, чтобы Тина не вылетела из Аграрного после первой же сессии.

– Иными словами, давали взятку? – прямо спросила я.

– Ну, сейчас это так уже, кажется, и не называют. Вроде бы это – обычное явление. Но, конечно, я решал проблемы Тины в университете, скажем так. Когда я узнал, что Тина пропускает занятия, я очень серьезно поговорил с ней. Сначала она пыталась все обратить в шутку, обещала, что станет посещать занятия и все наверстает, потом даже разозлилась. Стала кричать, что она уже не маленькая, что ей няньки не нужны.

– Ваша племянница вспыльчивая, несдержанная? Какая она? Охарактеризуйте ее, пожалуйста, – попросила я.

– Да, паинькой ее не назовешь. Может и вспылить, и нагрубить. Но это опять же смотря с кем. С Анастасией Тина ведет себя довольно корректно. Вообще, она умеет приспосабливаться, судя по обстоятельствам. Ориентируется в обстановке, одним словом.

В это время в соседней комнате, где Новостроевская говорила по телефону, послышалось какое-то движение, и Георгий Никифорович замолчал на полуслове.

– Спасибо, Георгий Никифорович, – сказала я.

– Вот вам моя визитка. – Он вынул из кармана пиджака картонный квадратик и протянул его мне. – Можете мне звонить.

«Мараховский Георгий Никифорович», – прочитала я.

«Вот как, у супругов разные фамилии. Это и неудивительно: Анастасия Александровна настоящая бизнес-леди, а Мараховский, как говорится, при ней. Не зря он скрыл от супруги свой вояж на концерт с Клементиной и улаживал ее учебные дела. Да и сейчас, если бы Новостроевскую не застал телефонный звонок, наш с ним разговор вряд ли бы состоялся».

В это время в гостиную вернулась Анастасия Александровна. Мараховский уже прошел в свой кабинет.

– Извините, Татьяна Александровна, – сказала она, – дела предприятия.

– Я понимаю, – сказала я, вставая с кресла, – в общем, Анастасия Александровна, я вам непременно сразу же позвоню, как только у меня появятся какие-либо сведения о вашей племяннице. В свою очередь, прошу сообщать мне все, что вам станет известно о Клементине. Вот моя визитка с сотовым телефоном. Да, вот еще что, – я вспомнила фразу Георгия Никифоровича о наркотиках на концерте, – ваша племянница употребляет наркотики?

– Нет конечно! – горячо запротестовала Новостроевская. – Как можно!

– Ну, я же не говорю, что Клементина – наркоманка. – Я пожала плечами. – Возможно, что время от времени…

– Нет, – снова решительно возразила Анастасия Александровна, – я бы сразу заметила, поняла бы, если бы что-то такое…

«Хм, заметила бы ты. Если девушка время от времени балуется наркотиками, то скрыть следы ей ничего не стоит».

– Хорошо, хорошо, Анастасия Александровна, я поняла вас. Теперь будьте добры, дайте мне адрес и телефон матери девушки.

Новостроевская сделала непроницаемое лицо и, вырвав из блокнота лист бумаги, размашисто начала на нем писать.

– Вот, – сказала она, протягивая мне адрес Валентины, – но вы только зря время потеряете, такой особе, как эта, судьба собственной дочери абсолютно неинтересна. Вот увидите. В свое время она совершенно не занималась воспитанием дочери. Тина и школу-то окончила с горем пополам, и вообще… – она махнула рукой.

– Спасибо, Анастасия Александровна, я учту ваше мнение, – обтекаемо ответила я на явный выпад Новостроевской в сторону невестки.

«Мало ли что вы считаете, уважаемая Анастасия Александровна, – подумала я, выходя во двор, где оставила свою «девятку», – я принимаю к сведению чужую точку зрения. Но, тем не менее, я обязательно все проверю сама и уже только после этого сделаю соответствующие выводы. Поэтому прямо сейчас я отправлюсь к Валентине Новостроевской».

Мать Клементины проживала в стандартной десятиэтажке на Провиантской улице. Я пешком поднялась на восьмой этаж – лифт не работал – и позвонила в добротную деревянную дверь. Ответом мне было молчание. Я позвонила второй раз. На этот раз за дверью послышались осторожные шаги.